Статьи

Масштабное контрнаступление власти на оппозиционную акцию «Вставай, Украина!» и спланированное в деталях широкое его пиар-сопровождение полетело в тартарары из-за всего одного «эксцесса исполнителей». Избиение провластными молодчиками журналистов при явном нейтралитете милиции полностью нивелировало дорогостоящую подготовку к 18 мая. Массовое ангажирование бесправных бюджетников на антифашистский марш для красивой телекартинки, беспрецедентные препятствия любому виду транспорта, направляющемуся в столицу, опять же для визуального подтверждения провала оппозиции и центральный текстуальный «месседж в тему» об очередной неспособности оппозиционного трио договориться в одночасье потеряли общественную актуальность. При этом по причине, прежде всего, корпоративной солидарности СМИ оппозиции, самой того не ожидая, удалось прорвать информационную блокаду и временно ликвидировать практику массмедийного единомыслия, которую власть лелеяла годами.

События в Киеве в минувшую субботу еще раз подтвердили теорию о том, что Партия регионов, в последнее время перманентно испытывающая кризис жанра, продолжает жить в параллельной реальности на другой планете и уже не способна перестраиваться на марше. Работа пропагандистской машины ПР теперь настолько инертна, что любые корректировки в ней невозможны априори. Все тезисы, заученные до субботнего инцидента на Большой Житомирской под крыльцом столичного главка МВД, даже после оного были выданы на-гора без какой-либо «поправки на ветер». Ну а параллельно продолжается эксперимент по дискредитации устоявшихся в обществе понятий. Вслед за словами «реформы» и «улучшение» настал черед термину «антифашизм». Зато новую жизнь в новом свете получила фраза Уинстона Черчилля о том, что будущие фашисты будут называть себя антифашистами.

Третьим ключевым итогом 18 мая является крупное пятно на мундир всех правоохранителей в целом и министра внутренних дел в частности. И если общественный остракизм в отношении носителей «синих фуражек» в нашей стране окончательно превращается в исторический факт, то к Виталию Захарченко до сих пор не приклеивался образ такого себе держиморды. Но после выступления главы МВД в парламенте во вторник все стало на свои места, так что из главного кандидата в кресло руководителя Администрации Президента Захарченко почти мгновенно мутировал в еще одного претендента на роль козла отпущения. Вместо того чтобы максимально деполитизировать гопничество, проявить в борьбе с ним решительность и превратить это в показательный процесс, министр стал заворачивать «спортивные костюмы» в оппозиционные флаги. Хотя 18 мая те же персонажи в такой же форме одежды были замечены в оцеплении сцены антифашистского митинга на Европейской площади, чему есть множество фото- и видеоподтверждений. Объяснения же Захарченко относительно того, что милицейские машины сопровождали карнавальную БРДМ (которая и спровоцировала весь этот сыр-бор на Большой Житомирской) исключительно в ближайший райотдел милиции, вообще, как говорится, ни в тын, ни в ворота. Ведь эти любители морковки вояжировали за акцией «Вставай, Украина!» по всей стране, но без соответствующего сопровождения оппозиция никак не велась на все эти довольно недалекие провокации.

Отдельным последствием аукнется прошедшая суббота для гопников, которые, по сути, прошли легализацию как важнейшая в украинском обществе социальная группа. Некоторые «звезды микрорайона» внезапно попали в общенациональный виртуальный кастинг «героев нашего времени». Впрочем, по поводу попадания маргиналов в мейнстрим власти радоваться рано — у этой палки есть два конца. Чувство вседозволенности изрядно растлевает, так что «эксцесс исполнителей», пример которого вся Украина увидела 18 мая, способен превратиться в настоящую эпидемию. Что, в свою очередь, приведет к неконтролируемому хаосу и дефрагментации государственных институтов как таковых.

Наконец, есть еще один итог для общества в целом. В качестве обратной реакции на все эти актуальные тренды социум, скорее всего, сделает ставку на самозащиту. Кто-то, конечно, просто из страха лишний раз не будет выходить на улицу или прислушается к наставлениям отдельных завсегдатаев ток-шоу о том, что присутствовать на всевозможных акциях оппозиции смертельно опасно. Однако самоорганизация народа может носить и весьма коллективный характер. Включительно с ростом такого явления, как самосуд.

Милиция не нас бережет

За последние три года жестокое обращение сотрудников МВД с украинскими гражданами, а также милицейское потакание «правильным» хулиганам превратилось не только в устойчивый тренд. Все стало развиваться по нарастающей.

18 мая 2010 года в Шевченковском РУВД Киева погиб студент Игорь Индило. Его смерть, по официальной версии, наступила вследствие падения с койки в камере, но общественность отреагировала на это кампанией против милицейского беспредела.

3 декабря 2010 года. «Налоговый майдан» завершился на минорной ноте, когда сотни милиционеров ранним утром демонтировали его палаточный городок. Впоследствии ряду активистов было инкриминировано преднамеренное уничтожение имущества в особо крупных размерах (повреждение тротуарной плитки во время установления палаток).

9 мая 2011 года в ходе львовской «краснознаменной провокации» в одной из драк между местными сторонниками «Свободы» и приезжими «антифашистами» людьми с георгиевскими ленточками  была открыта стрельба. Ранение в ногу получил один из «свободовцев». Милиции на месте инцидента не оказалось — издалека за происходящим наблюдал лишь сотрудник ГАИ.

14 мая 2011 года милицейские спецподразделения помешали развертыванию палаточного городка в столичном Мариинском парке в рамках гражданской акции «День гнева» и стали изымать палатки.

24 августа 2011 года оппозиционеры решили пройти пешим ходом по центру Киева до улицы Банковой, чтобы передать власти резолюцию оппозиционного митинга. Их движение было заблокировано многочисленными кордонами милиции. Только благодаря участию в авангарде марша множества нардепов удалось избежать кровопролития.

15 сентября 2011 года бойцы «Беркута» разогнали ярмарку на Майдане, торгующую сувенирами с надписями «Спасибо жителям Донбасса». В МВД заявили, что препятствовали незаконной реализации сувенирной продукции, посвященной Евро-2012.

27 ноября 2011 года во время штурма милицией в Донецке палаточного городка голодающих чернобыльцев погиб 74-летний шахтер-инвалид Геннадий Коноплев. Он, по словам очевидцев, был затоптан неизвестными под заваленной палаткой. Большинство из 30 мужчин, находившихся в палатке, отравились угарным газом.

В июле 2012 года по всей стране прокатились протесты против одиозного языкового закона, которым повсеместно препятствовали. К примеру, на «языковой майдан» в Харькове ночью постоянно нападали неизвестные, а милицейский штурм акции в Киеве под Украинским домом сорвался только из-за защитного кордона из нардепов-оппозиционеров.

В октябре 2012 года визитной карточкой парламентских выборов стал Первомайск, где «беркутовцы» с боями изымали из местного избиркома бюллетени и протоколы.

18 февраля 2013 года во время драки между защитниками киевского Гостиного двора и неизвестными в спортивных костюмах «беркутовцы» задержали два десятка активистов-защитников и избили троих нардепов-оппозиционеров.

18 мая 2013 года непосредственно перед зданием столичной милиции «спортивные костюмы» беспрепятственно избивали не только сторонников оппозиции, но и журналистов.

Информация о материале

Опубликовано: 28 мая 2013

Всякое время требует своих героев. И своих "героев".

"Битва при БРДМ" и соло Вадика-"Румына", увенчавшие оппозиционную акцию 18 мая, дали повод поразмышлять о причинах возвращения на столичные улицы персонажей специфической внешности. И о возможных последствиях этого явления.

Возобновление повышенного спроса на юношей, отягощенных избыточной мышечной массой и не отягощенных излишними принципами, имеет логическое объяснение. Мускулистые, стриженые, развязные пацаны снова востребованы, почти как в памятные 90-е.

Хотя, безусловно, есть ощутимые различия. Тогда навыки рукопашного боя и отсутствие внутренних ограничений сулили скорый внушительный заработок, но, одновременно, грозили преждевременной отправкой на кладбище. Естественная для подобной разновидности бизнеса "текучка кадров" даровала наиболее удачливым шанс сделать головокружительную "профессиональную карьеру". Счастливо избежавший пули и решетки мог за считанное время вырасти от рядового "бычка" до уважаемого "авторитета". Особенно, если он был счастливым обладателем и мышц, и мозгов. Привычное для криминального мира слово "фартовый" приобретало новый смысл в те времена. Времена неопределенности, невостребованности, неустроенности. Основу стихийно возникавших и стремительно разраставшихся "бригад" составляли простые и конкретные парни с окраин, но контингент разнокалиберных ОПГ был достаточно неоднородным. В ряды бандитского "движения" рекрутировался самый разный народ. Квалифицированные спортсмены, утратившие стимул заниматься любимым делом. Профессиональные военные, дезертировавшие из разваливающейся армии. Выпускники вузов, чьи знания оказались не нужны государству. "Афганцы", многие из которых чувствовали себя изгоями в стране безудержной гласности и шальной демократии. На обломках империи в стахановские сроки возводился фундамент масштабной теневой экономики, а потому не брезгующие "работой с риском" с легкостью ее находили.

Времена изменились. Страна поделена и распилена. "Передел" и "перепил" — удел "больших", облаченных в "серьезные прикиды" и облеченных серьезным влиянием. Ныне власть монопольно грабит и "крышует". Серьезная потребность в "стаях", казалось бы, отпала. Но с недавних пор на них появился новый, уже политический спрос. И этот спрос, насколько можно судить, носит системный характер.

Использование "братков" в политических целях, в частности, на выборах, имеет достаточно давнюю историю. Но в последние годы власть предержащие активно использовали в качестве инструмента давления и подавления официальные структуры, в первую очередь, государственные силовые органы. Часть ветеранов "бандитских войн" заняла почетные должности в системе безопасности крупных холдингов. Осколки бригад трансформировались в частные охранные предприятия, кадровым резервом которых оказались неприкаянная молодежь с окраин, из глубинки, выходцы из "спальных районов" и "депрессивных регионов". Ибо те, кто исповедует культ силы и страдает от переизбытка адреналина, были, есть и будут всегда.

Желание потаскать железо и попинать боксерскую грушу естественно возникает у внушительной части подрастающего поколения мужчин. Но реализовать себя в большом спорте столь же естественно удается единицам. Удел большинства — мучить себя вопросом: "Если я такой сильный, то почему я такой бедный?". Разумным ответом могла бы стать ответственная политика государства, направленная на их занятость и социализацию. Но подобная политика в государстве де-факто отсутствует. Присутствует масштабный запрос на специалистов самого разного профиля. Но практически ничего не делается для того, чтобы эти специалисты появились. Старая система профтехобразования разрушена, новая толком не создана. Престиж рабочих профессий упал ниже плинтуса. Агрессивная реклама и культ потребительства порождают стремление иметь все и сразу, одновременно убивая желание уродоваться за несколько тысяч гривен в месяц без шансов занять достойное место в обществе. Имеющие возможность — учатся на экономистов и юристов, по окончании вуза пополняя ряды безработных. Не имеющие — не учатся на слесарей и токарей. Многие имеют ярко выраженные таланты, но не имеют возможности их развить. Из-за отсутствия кружков и клубов либо из-за высокой платы.

Остатки доступных спортивных секций и "самопальные качалки" стали одной из немногих отдушин для тоскующей провинциальной молодежи мужского рода. Искусственной средой их социализации. И, как выяснилось, эффективным источником формирования новой бандитской пехоты.

Не от одного мэра доводилось в свое время слышать, что в его городе есть только две категории работающих — те, кто торгует на рынках и те, кто эти рынки охраняет. Местные базары оказались точками возникновения новых неофициальных силовых сообществ, пополняемых подрастающей крепкой молодежью. Где-то эти структуры формировались на базе недобитых "бригад", где-то — практически с нуля. Относительно приличные деньги за минимальные усилия — чем не стимул?

Когда наступила эпоха рейдерства, вопрос о том, где брать "специалистов", часто отпадал сам по себе — за сравнительно небольшие деньги "штатные" бойцы охранных структур брали на себя "сверхурочную работу". К услугам таких "спецов" охотно прибегала местная власть, ибо использование, например милиции, напрямую привязывало "захватчиков" к отцам города.

В период активного капитального строительства возник дополнительный спрос на так называемых "неформальных" бойцов. Один знакомый, связанный с этим бизнесом, пояснял это так: "Есть "купленное" решение на застройку сквера или, например, спортивной площадки в Киеве. Но население близлежащих домов — против. Заключаем договор с частным охранным предприятием. Ночью загоняем технику, роем котлован, возводим заборы и выставляем нанятую охрану. Но бывали случаи, когда жители окрестных домов валили заборы и ввязывались в драку с бойцами ЧОПов. Часто руководство охранных структур включало задний ход — зачем им лишние проблемы, а сотрудникам — лишние синяки? И тогда запускался другой механизм: неофициально обращались в какой-нибудь спортклуб, за наличные нанимали тамошних юных боксеров или борцов. Дешевле — раз. В случае чего — концов не найдешь, два. Три — эффективнее. Чоповцы — ленивые и пугливые, а молодняк — горячий, азартный. Помахаться, форму поддержать да еще денег заработать — то, что любишь. Выгоднее было брать ребят из пригородов, дешевле обходилось, даже с учетом подвоза. И найти их потом, если что, сложнее. Вдобавок они более рьяные, для них поездка в столицу — приключение…".

Насколько можно судить, в последние несколько лет замена "организованных" бойцов стихийными превратилась в тенденцию. В частности, в ходе рейдерских захватов. По неофициальным данным, в год осуществляется до 400 рейдерских атак, 20—30 из них — носят масштабный характер. Прибыль "захватчиков" измеряется сотнями тысяч долларов. "Пехотинцам" из числа вольнонаемных спортсменов-любителей платят в среднем по 50 долл. в день. Если ситуация сопряжена с проблемами, гонорар могут удвоить. В любом случае — экономический эффект налицо.

По словам экспертов, в системе частной охраны на сегодня задействовано порядка 700 тыс. сотрудников, в спортивных секциях числится около 100 тыс. человек. Но это — данные из открытых источников, не раскрывающие полной картины. Лично знаю человека, который подрабатывает в неофициальной охране, в том числе, во время массовых акций. При этом ни в одном ЧОПе он не числится, деньги получает на руки, а спортом занимается дома, индивидуально, минимум по четыре часа в день. И (опять-таки, по его словам) в его стихийной бригаде он такой, "неучтенный", не один.

Возвращение "мажоритарки" в систему парламентских выборов повысило спрос на "стаи". Из молодых, спортивных, горячих, ищущих острых ощущений, жаждущих легкого заработка ребят сколачивали коллективы, члены которых брались за любую задачу. Билл-борд испортить, "чужих" агитаторов попрессовать, избирком заблокировать, по домам многозначительно пройтись, базарщиков запугать. Где их вербовали? Правильно, в спортклубах. Один провинциальный тренер рассказывал, что как раз во время выборов к нему заглянул тамошний чиновник и стал живо интересоваться, чем власть может помочь развитию местного спорта. А заодно полюбопытствовал, есть ли тренированные ребята для интересной оплачиваемой работы на предвыборных митингах.

В последние годы в целом ряде регионов юные любители из спортивных секций с успехом заменили более возрастных профессионалов из организованных охранных, а также криминальных (полукриминальных) структур. Для исполнения всевозможных деликатных поручений они удобнее. Стоят дешевле, на подъем легче, азартнее. Случись форс-мажор, ничего не докажешь. Вы чье, бычье? Ничье. Пушечное мясо. Залетит — не жалко.

Спрос на "быков" вернулся. Но масштабы и цели — иные. В отличие от 90-х, нынче, облаченные в "адиковские доспехи" бойцы особо ничем не рискуют и ни на что особенное не претендуют. И сверхзадач перед ними никто не ставит.

Именно поэтому представители новой генерации "быков" оказались востребованными политиками. И не только провластными. Оппозиция, насколько можно судить, на недавних выборах тоже достаточно активно вербовала (в частности, массовых акций) молодых спортсменов-любителей. И не только в силу их дешевизны. "А из кого формировать охрану? — делился со мной один политик. — Бывшие афганцы — возрастные, самому молодому — уже за сорок. Бывшие спецслужбовцы — ленивые, бывшие военные — рыхлые, чоповцы — дорогие, крепких энтузиастов мало. И потом, что от них требуется: Банковую штурмовать, под пули ложиться? Так, периметр подержать. А для этого пару десятков двадцатилетних боксеров, самбистов или штангистов вполне сгодится".

Рассказали забавный случай: во время выборов мэра Обухова один из кандидатов от оппозиции рекомендовал своим наблюдателям (по странному совпадению, преимущественно молодым спортсменам) явиться в день голосования на избирательные участки в костюмах. Рекомендацию они исполнили. Все как один пришли в спортивных…

Однако, спрос на спортивную молодежь со стороны противников режима носит, судя по всему, эпизодический характер. А власть, похоже, возводит эти отношения в систему. По информации "животноводов", в провинциальные спортклубы вливаются средства, спортсменов периодически вывозят в лагеря на сборы. На которых готовят отнюдь не к соревнованиям. То, что ранее для многих местечковых "тайсонов" и "ван даммов" было периодическим приработком, постепенно становится основной работой. Очевидно, бюджет на их содержание увеличивается. Но, вероятно, оно того стоит.

Отчего власти выгоднее использовать для "работы" с оппонентами именно этот контингент, а не, к примеру, сотрудников подконтрольных правоохранительных органов? Ответы — на поверхности.

Во-первых, с точки зрения режима, милиция труслива, ненадежна и ленива. Она самой властью развращена и развалена. И если мы небезосновательно сомневаемся в ее способности защитить нас (поведение людей в погонах 18 мая это только подтвердило), то и Банковая столь же небезосновательно сомневается в ее способности защитить режим. Во всяком случае — в способности исполнить любой приказ. Поэтому есть запрос на другую силу, если не альтернативную, то, по крайней мере, параллельную.

Во-вторых, племя молодое, незнакомое напрямую с властью не связано, что развязывает власти руки. В случае чего, очередной "румын" послушно расскажет, что его наняла оппозиция.

В-третьих, с новоявленным "бычьем", старательно копирующим стиль и традиции "героических предшественников" (отдельное спасибо ТВ, где образ "фартового" все так же востребован), заслуженным "быкам" от власти, кажется, проще находить общий язык.

Надо ли говорить, насколько власть заинтересована в достойных спарринг-партнерах для "свободовцев", насколько ей нужна эффектная "силовая" картинка для мобилизации "своего" электората. Уличные драки между "антифашистами" и "фашистами" — то, что требуется. А то, что в процессе реализации плана породили "бритоголовых антифашистов" (чисто украинское ноу-хау), — издержки. Бойцы выглядят неубедительно? Ничего, натренируем.

Кстати, как ни парадоксально, за небольшую заваруху на Большой Житомирской оппозиция должна быть власти признательна. О чем бы говорили и писали целую неделю? Об очередной демонстрации беспомощности? О продолжающемся кризисе идей?

Спасибо, что журналисты оказались инициативнее и решительнее тех, чью безынициативность и нерешительность они вынуждены описывать. Наши коллеги предоставили обществу шанс увидеть за частным случаем — явление, за событием — проблему. Рассмотреть в гримасе молодого щенка оскал стоящих за ним волков. И от реакции общества зависит, удастся ли пастухам молодых "бычков" превратить страну в "политическую Быковню".

Информация о материале

Опубликовано: 28 мая 2013