Статьи

Отсутствие четкой государственной позиции относительно конфликта в Донбассе (интегрируем/отсекаем) и, как следствие, статуса людей, проживающих на оккупированных территориях (платим/не платим), а также провал Министерством соцполитики создания Единого государственного реестра ВПЛ (внутренне-перемещенных лиц) создали почву для масштабных манипуляций и злоупотреблений в сфере оказания переселенцам социальной помощи.

Мы давно свыклись с большим бизнесом, в котором высокие откаты и суперприбыли: энергетика, землепользование, инфраструктурные и оборонно-экспортные проекты… Но мы не привыкли к тихому малопроцентному заработку на многомиллиардных потоках социальной сферы. Мы знаем о потоках контрабанды, отжиме очередной властью долей у сильных предприятий, но даже предположить не могли столь широких возможностей воровства на слабых и немощных. Мы пребываем в уверенности, что на войне одна сторона — наши, другая — враги, но, похоже, нам предстоит узнать еще много подробностей о совместном бизнесе давних партнеров по обе стороны линии противостояния. На пенсиях, регрессах, детских, переселенческих...

Почему такое стало возможным? Кто управляет процессами, а кто закрывает глаза на миллиардные схемы? Все это вопросы, исчерпывающие ответы на которые предстоит дать правоохранительным органам. Мы же попытаемся правильно их поставить, указав на ключевые места этой постыдной истории.

Математика для чайников

Можно долго цитировать министра соцполитики Павла Розенко, обнаружившего в собственных списках 400—900 тыс. (!) «липовых» переселенцев аккурат перед передачей базы ВПЛ Минфину для верификации соцвыплат. Можно соглашаться или не соглашаться с доводами лидеров общественных организаций, отстаивающих сегодня права 400 тыс. переселенцев, которым уже приостановили выплаты в рамках презентованной Минсоцполитики и СБУ проверки. Однако нельзя отрицать, что всех претендующих на государственную помощь все-таки надо было когда-то пересчитать. Только реальные цифры должны лежать в основе стратегии государства, в том числе финансовой и экономической, если оно намерено решать проблему — восстановления, интеграции либо отсечения территории, а не лицемерить.

Не претендуя на статус первооткрывателя, прежде чем погрузиться в недра государственного управления проблемами переселенцев, еще раз внимательно почитала, по сути, первый государственный документ, касавшийся регламентации помощи ВПЛ. Речь о распоряжении правительства №588-р от 11 июня 2014 г. о создании Межведомственного координационного штаба по вопросам социальной помощи переселенцам.

В штаб вошли представители (на уровне первых замов) 15 министерств и центральных государственных органов, включая ключевые — МВД (Государственная миграционная служба регистрирует место проживания ВПЛ), Минсоцполитики (ставит на учет и производит начисление выплат), СБУ (с июля 2015 г. в электронном режиме фиксирует все перемещения переселенцев через линию разграничения). Возглавляет штаб заместитель председателя Государственной службы по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС) Олег Мельчуцкий.

Но сначала вопрос: замечаете ли вы разницу между тремя цифрами: 800 000, 1 000 000, 1 700 000?  Пока вы думаете, мы – начинаем считать.

Итак, Межведомственный штаб дает ежедневные сводки о количестве переселенцев на сайте ГСЧС. Поэтому его можно считать самым неангажированным в этой истории, ибо штаб не ставит печати, не выдает справки и не производит выплаты. Таким образом, на 31 марта 2016 г. по данным Межведомственного штаба с временно-оккупированной территории, а также из районов проведения АТО на другие территории Украины переселено 1 млн 27 тыс. 728 чел.

Неделей ранее, 21 марта 2016 г. Минсоцполитики на своем сайте также уточнил оперативную цифру взятых на учет переселенцев, зафиксировав 1 млн 747 тыс. 457 чел. Разница — более чем в 700 тыс. душ. Здесь стоит припомнить, что, когда о предстоящей верификацииМинфина всех социальных платежей (в том числе и переселенцам) рассказывал глава профильного департамента Андрей Рязанцев, вопрос о такой разнице был затронут. Чиновник Минфина в интервью ZN.UA проявил обеспокоенность, но объяснить значительное расхождение в цифрах не смог. По причине затягивания Минсоцполитики передачи Минфину базы переселенцев для верификации. Ну, тогда должны помочь министр социальной политики Павел Розенко и руководитель Межведомственного штаба Олег Мельчуцкий?

«Межведомственный координационный штаб обобщает и публикует оперативную информацию о ВПЛ, которые прибыли на подконтрольную Украине территорию, и по их обращению были временно размещены региональными штабами в регионах Украины, —пишет в своем ответе на информационный запрос ZN.UA Олег Мельчуцкий. — В то же время Минсоцполитики, в соответствии с постановлением Кабмина Украины №509 «Об учете внутренне перемещенных лиц» от 1 октября 2014 г. ведет Единую информационную базу данных о ВПЛ, к которой отнесены все ВПЛ, обратившиеся за получением соответствующей справки, в том числе и те, кто отказался от временного размещения, а также те, что временно выезжают с территории, неподконтрольной Украине, для получения пенсии и других социальных выплат».

Из слов руководителя штаба можно сделать важный вывод: 700 тыс. переселенцев, составляющие разницу в данных, — это как раз те самые люди, которые, проживая на оккупированных территориях, зарегистрированы органами социальной защиты населения как переселенцы. И, следовательно, получают государственные социальные выплаты, включая пенсии. Потому не совсем понятно, почему эта цифра абсолютно четко коррелируется с заявленными Минсоцполитики 400—900 тыс. «мошенниками, попавшими в списки переселенцев». Притом что, повторюсь, из ответа Мельчуцкого очевидно — их туда внесли сами работники ведомства, подчиненного министру социальной политики.

Ну, и, наконец, уточняющая цифра из Плана гуманитарного реагирования ООН на декабрь-2015—январь 2016 г. «Министерство социальной политики Украины зарегистрировало 1,6 млн ВПЛ по всей стране. Все ВПЛ требуют определенного типа помощи. Около 800 тыс —1 млн чел. проживают постоянно на подконтрольной Украине территории, в то время как другие часто пересекают «линию разграничения», и для целей Плана гуманитарного реагирования учитываются как те, что проживают на неподконтрольной Украине территории».

Этот тезис, кстати, по нашей информации, министр соцполитики Украины Павел Розенко в совместном с ООН протоколе заверить своей подписью отказался. Тоже, по-видимому, заметив разницу. Будучи уже как минимум два года знакомым с занимательной математикой «пенсионного туризма». Стоя у самых его истоков. Где, впрочем, стоял и руководитель Межведомственного штаба Мельчуцкий, подчиненный главе МВД. А значит, и сам министр Аваков, под началом которого — не только ГСЧС, но и Миграционная служба, плотно работающие с Минсоцполитики.

Так с чем или с кем, позвольте спросить, так отчаянно борется сегодня г-н Розенко? С самим собой? И почему за этой странной борьбой молча наблюдает министр внутренних дел Аваков, который в теме? Или в схеме? И в чем все-таки поддерживает главу Минсоцполитики глава СБУ Грицак? Ведь с момента создания штаба СБУ имеет там своего представителя и знает о причинах расхождений в данных двух ведомств. А с июля прошлого года (с введения электронных пропусков) СБУ может отслеживать передвижения переселенцев и фиксировать точное время пребывания каждого на той или иной территории. То есть реально знать, кто и где на самом деле проживает. Стоило только захотеть соотнести цифры и поискать ответы на очевидные вопросы. Если же проявить инициативу СБУ мешает отсутствие четкой государственной позиции на этот счет или, предположим, Единого государственного реестра переселенцев (к нему мы еще вернемся), то почему Служба уже целый год молчит о таких «помехах»?

К сожалению, министр соцполитики Розенко, обвинив ZN.UA в манипуляциях, категорически отказался ответить на поставленные в официальном письме вопросы. (Переписку ZN.UA с министром читайте здесь). Но нам предстоит продолжить ставить вопросы.

Итак, во-первых, проверки Министерством соцполитики и Службой безопасности начались более месяца назад и, по заявлениям самого министра, приостановлены выплаты уже свыше 400 тыс. переселенцев. Но цифра 1,7 млн переселенцев на сайте министерства остается неизменной. Почему? Где «пособники террористов»? В чем эффективность проверки и логика официальных заявлений?

Во-вторых, если копнуть структуру переселенцев, зарегистрированных министерством Розенко, то сюжет этой истории дарит очередной неожиданный поворот. Так, по словам того же Рязанцева из 1,7 млн переселенцев, зарегистрированных Минсоцполитики, — 1 млн 200 тыс. пенсионеров. На июль 2014 г. количество пенсионеров на территории Донецкой и Луганской областей составляло 2 млн 90 тыс. чел. В том числе  1 млн 278 тыс. чел., проживающих на оккупированных территориях. Если вычесть умерших (Минсоцполитики на старте зачистки заявил о 60 тыс. «мертвых душ», в то время как Минфин еще летом говорил о 52 тыс., а сегодня прогнозирует наличие в списках более 80 тыс. умерших), то остается как раз 1 млн 200 тыс. пенсионеров, которые зарегистрированы как переселенцы и получают пенсии. То есть получается, что практически все пенсионеры, проживающие сегодня на оккупированных территориях, получают украинские пенсии, имея в кармане справку ВПЛ.

Тогда вопрос: а что имеет в виду министр социальной политики, неоднократно уточнявший, что мы не платим пенсии на оккупированных территориях, заявляя в СМИ буквально следующее: «Все пенсионные выплаты депонируются. И как только будет возможность выплатить пенсии тем людям, которые по каким-то причинам не смогли выехать из тех районов Донецкой и Луганской областей, которые временно не контролируются украинскими властями, мы их выплатим в полном объеме».

Какие суммы и на каких счетах депонируются, если мы всем пенсионерам платим? И если платим всем пенсионерам, то почему не говорим об этом открыто? А если не пенсионерам, то кому?

И, наконец, в-третьих. Павел Розенко, подсчитывая миллиардные потери на выплатах «псевдопереселенцам» (9—12 млрд грн), неоднократно говорил, что суммы всех социальных платежей ВПЛ, включая пенсии, составляют 30 млрд грн в год (27 млрд — пенсии, 3 млрд — помощь ВПЛ). Тогда как участник Минской переговорной группы Роман Бессмертный в эфире Радио Свобода не так давно заявил, что «в 2015 г. Украина в виде пенсий и других соцвыплат перечислила на оккупированные территории Донбасса 34 млрд грн». Да что ж такое? Снова математический казус?

На просьбу ZN.UA прояснить ситуацию Бессмертный, в силу «участия в переговорах и невозможности раскрывать их детали», все-таки кивнул в сторону той же разницы в данных Минсоцполитики и МЧС в количестве переселенцев, но посоветовал поискать дополнительные источники информации. Поискали. И, похоже, эта табличка, вынырнувшая из недр Минфина, внесет еще больше интриги: разница в 10 млрд (в 2015 г. выплачено из бюджета 40,02 (!) млрд грн) с данными Розенко — это, согласитесь, …большая разница.

Так если мы реально платим на социальное обеспечение ВПЛ не 30 млрд грн, а все 40 млрд в год, то сумма значительно расходится с информацией Минсоцполитики. И в правительстве об этом прекрасно знают. Тогда снова возникает вопрос: по каким причинам власть дезинформирует налогоплательщиков? Потому что органы государственной власти сами не знают, кому в итоге платят? Или знают, но хотят скрыть?

И здесь самое время снова процитировать Розенко в том же интервью «ЛIГАБiзнесIнформ»: «Я бы не выделял какой-то отдельный госорган, связанный с такими злоупотреблениями. В одиночку реализовать такие схемы невозможно: в них замешаны и сотрудники ГМС, и местных органов власти, и Пенсионного фонда. Вокруг выплат переселенцам работают хорошо организованные преступные группы. Вращаются миллиарды гривен. Не исключаю, что в ближайшее время начнется война компроматов, заказная кампания в прессе и социальных сетях против руководства СБУ и Минсоцполитики. Уверен, что будут проводиться проплаченные акции протеста. Люди, контролирующие такие колоссальные потоки, не захотят безропотно их терять. И под маркой «защиты прав переселенцев» будут делать все, чтобы продолжать грабить Украину, грабить переселенцев. Для нас это очевидно».

Признаюсь, я так до сих пор и не поняла, какие именно схемы имеет в виду министр социальной политики? Вокруг кого, по его мнению, конкретно вращаются страшные преступные группировки и миллиарды? Вокруг руководителя ГМС, подчиненной Авакову? Вокруг мэров? Вокруг глав обладминистраций Туки и Жебривского? Вокруг верхушки Пенсионного фонда, который подотчетен лично Розенко? Или исключительно вокруг тети Зои из УСЗН (Управления социальной защиты населения)?

Однако абсолютно очевидно, что вряд ли весь этот хаос был спровоцирован государством только для того, чтобы за якобы жесткой официальной позицией — «платим только тем, кто переехал» — прикрыть факт «пенсионного туризма». Ради спасения, так сказать, этих самых «туристов». Два года жалко было, а теперь — нет? Или обнаружилась четкая государственная позиция, и сейчас мы возьмем и всех их быстренько почистим? Не складывается. Потому что появился Минфин, каким-то чудом выпавший из общей «государственной стратегии» по переселенцам, и затеял глобальную проверку. При этом, по публичному заявлению того же Рязанцева, абсолютно не покушающийся на долю пенсионеров. Так как «по закону Украина обязана выплачивать пенсии всем гражданам страны, в том числе проживающим на оккупированных территориях». Что, естественно, не подразумевает социальной помощи этой категории как переселенцам. Статусы просто надо развести.

И, заметим, никто из высших государственных чинов, кроме министра соцполитики Павла Розенко, этот тезис не пытался опровергнуть. То есть мнения разных министерств одного правительства — есть, а позиции правительства в целом — нет. Как нет и ответов на следующие вопросы: а сколько вообще миллиардов уходит дельцам, скрывающимся за чужими фамилиями в справках ВПЛ? Какой их процент в списках тех 400—900 тыс. «мошенников», которых министр социальной политики вместе с главой СБУ и Ко сначала породили, а теперь дружно решили «убить» облавами мобильных бригад?

Козни единого реестра

Стоит признать, что вряд ли летом 2014-го, в разгар боевых действий и девятого вала людей с горем и болью, когда помощь была необходима сотням тысяч переселенцев, можно было сразу ожидать от государства стопроцентно правильных и оперативных решений. Украина никогда не была в такой ситуации и получала горькие уроки. Что, однако, не поясняет причин, почему и через два года войны мы не дождались от власти четкого управления ситуацией, выполнения принятых законов и своих же решений.

Ведь уже к октябрю 2014 г. исполнительная власть имела три основополагающих документа (распоряжение Кабмина №588 о создании Межведомственного штаба от 11.06.14 г., постановление Кабмина №509 об учете ВПЛ от 01.10.14 г. и Закон об обеспечении прав и свобод ВПЛ от 20.10.14 г.), которые вводили ее в определенные рамки и ставили задачи. Ключевая — создание Единой информационной базы переселенцев — была поручена Минсоцполитики. И если бы она была выполнена, то как минимум еще год назад любой человек (по принципу Единого открытого реестра того же Минюста) мог нажать кнопку и тут же получить исчерпывающую информацию о ВПЛ. Включая общие и частные сведения, а также оперативные данные СБУ о частоте пересечения линии разграничения и реальном времени проживания на оккупированной или контролируемой территории. Ну, и какие бы сейчас были проблемы у переселенцев или пенсионеров, оставшихся за линией разграничения? Да никаких! А у государства? Ну, разве что четко обозначить свою позицию по отношению и к конфликту, и к жителям, оставшимся за этой линией. Либо постепенно интегрируем и платим, либо отсекаем и заканчиваем разговоры.

Но, уж простите за общее место в нашей истории, воз и ныне там. Вместе с 20 млн евро гранта Всемирного банка на создание социальной платформы, включающей Единый реестр переселенцев. И еще целым рядом миллионных вложений заботливых европейских партнеров в некую Базу будущего от Минсоцполитики. Та, что используется сейчас, создавалась с набега в регионах, когда был большой наплыв людей, но почему-то так и осталась не централизованной. Расчлененной на региональные серверы, куда вносят данные местные УСЗН, с периодическими сверками информации, а значит, с потенциальными двойниками, «мертвыми душами» и прочими лазейками для чиновников, имеющих доступ к этому секрету Полишинеля. Именно эту волшебную палитру информации Минсоцполитики никак и не передаст Минфину на верификацию. По-видимому, продолжая считать, что они с СБУ «ща все быстренько порешают и подчистят».

«Достоинства» же т.н. Единой информационной базы, которую «создало» и так рьяно охраняет Минсоцполитики, описаны в письме для председателя профильного комитета ВР Людмилы Денисовой. Рабочим документом поделились наши источники в Национальном агентстве по восстановлению Донбасса отнюдь не случайно. Деятельность этого госоргана благодаря «государственной» позиции Минсоцполитики заблокирована. А как, где и какое можно планировать восстановление, если реальное количество переселенцев в каждом городе тех же Донецкой, Луганской областей — где зарегистрировано основное количество ВПЛ — в разы меньше заявленного официально? О чем зарубежные доноры, мягко говоря, давно догадываются. И что местные высокие чиновники игнорируют.

Но это тема отдельного серьезного разговора. А финальная задача этого — хотя бы пунктиром пройтись по налаженной схеме помощи переселенцам, на остове которой образовались миллиардные дыры, куда стекает бюджет.

«Живые и мертвые»

Возвращаясь к свидетельствам самого министра соцполитики, напомним, что, помимо неких «преступных группировок», работающих вокруг социальных выплат переселенцам, в число подозреваемых в злоупотреблениях попали работники трех государственных структур: Государственной миграционной службы, управлений социальной защиты населения (УСЗН), а также Пенсионного фонда. Для того, чтобы осознать степень участия в этой истории каждого из обозначенных государственных органов, следует вместе с предполагаемым переселенцем буквально несколькими шагами пройти по действующей бюрократической цепочке.

Итак, шаг первый. УСЗН, где гражданин заполняет стандартный бланк заявления с персональными данными. Плюс — статус (работающий, неработающий, пенсионер), а также отметки об обстоятельствах перемещения, семье, работе, социальных потребностях и адресе фактического места проживания. Данные вносятся в уже описанную базу данных, гражданин получает статус ВПЛ и справку. Которая действительна, когда в ней есть отметка о том, что гражданин реально проживает по указанному адресу.

Шаг второй. Государственная миграционная служба. Но пока наш виртуальный переселенец сидит в очереди под кабинетом, уточним, что, собственно, здесь и стартовала история злоупотреблений, которую рассматривают сегодня в Минсоцполитики и СБУ. И которую пытаемся проследить мы. Генерал Грицак на совместном с министром соцполитики брифинге сделал «сенсационное» заявление о том, что «в городе Северодонецке Луганской области по адресу: ул. Новикова, дом 15-Б зарегистрировано 7500 переселенцев». При этом не уточнив, что это адрес УСЗН Северодонецка. За Грицака уточнили правозащитники и председатель комитета ВР по защите прав человека Немыря: «До внесения изменений в закон было предусмотрено, что переселенцы могут регистрироваться по адресу УСЗН, управления миграционной службы или по фактическому адресу проживания, включая оккупированную территорию».

Однако вряд ли подобная двойная позиция главы СБУ должна нас удивлять. Впрочем, как и ограничивать в вопросе: почему управления миграционной службы не проверяли и не разоблачали скопления переселенцев уже после того, как закон изменился? Почему ждали Грицака и Розенко? Ответа два. Все то же отсутствие государственной позиции на этот счет и возможные проценты за «липовую» регистрацию. Чего исключить мы, безусловно, не можем. Ну, коль разница в данных у Минсоцполитики и Межрегионального штаба в 700 тыс. душ, и Минсоцполитики официально ищет 400—900 тыс. «мошенников».

Шаг третий. Пенсионный фонд. Понятно, что нашему переселенцу туда прямая дорога, если он — пенсионер. В ПФ своя электронная база и справка о начислении пенсии, действительная только при наличии у переселенца справки ВПЛ. Так что здесь сразу уясним, что ПФ без связки с УСЗН никакую схему «замутить» не может. А наш пенсионер? Правильно — идет со своими «бумажками» в банк.

Шаг четвертый. Банк. На самом деле без этой «творческой» составляющей ни одна схема злоупотреблений в нашей истории не работает. Почему к банкам не апеллируют Розенко и Грицак? Вопрос к Розенко и Грицаку. Здесь стоит предупредить, что именно перед тем, как нашего переселенца вежливо пригласит присесть в кресло менеджер банка, ему придется буквально разделиться на части. А нам пойти по следу уже целых трех граждан, претендующих на социальную помощь украинского государства. Причина тому простая.

Чтобы открыть счет в банке для получения любой соцвыплаты как переселенцу, помимо справки ВПЛ и документа из Пенсионного фонда банку необходимы паспорт гражданина Украины и его идентификационный код. Теперь внимательно: буквально до недавнего момента закон не запрещал также наличие доверенности, в случае отсутствия гражданина в вышеуказанном удобном кресле, а также копии паспорта и кода.

Ну что, напряглись? То-то… Потому как теперь нам есть где развернуться в своих фантазиях. И присвоить нашему неожиданно размножившемуся переселенцу условные обозначения «А», «Б» и «В».

Итак, гражданин «А». С ним как раз никаких проблем. Такой себе вполне реальный переселенец, предположим, даже пенсионер, со всеми необходимыми справками. И оригиналами документов. Открывает счет и получает карту для выплат, которой потом собственноручно распоряжается. Нюанс один: на какой территории он реально проживает — на оккупированной или на подконтрольной. Но здесь остались вопросы к государству. Гражданин «А» — не виновен априори. И пенсия — за ним. По меньшей мере до тех пор, пока власти не определятся с позицией. Пока же он может быть лишен помощи исключительно как переселенец. В случае, если гражданин «А» реально не переехал. Что, повторимся, сегодня в режиме онлайн может свободно проверить и подтвердить СБУ, имея в своем распоряжении электронную базу перемещений ВПЛ. Точка. Почему эта база до сих пор не подтянута к базе Минсоцполитики? Вопрос — к Минсоцу.

И почему до сих пор существует эта нелепая (или наоборот выгодная) привязка пенсии к статусу ВПЛ — вопрос тоже не к гражданину «А».

Если же гражданин «А» реально переехал, но он не пенсионер, то здесь могут включаться дополнительные методы проверки его прав на помощь, как переселенцу. Включая наличие недвижимости, депозитов в банке и пр. Для чего Минфин, получив в распоряжение базы 24 органов власти (пока де-юре), и включил переселенцев в райдер верификации всех социальных госплатежей. Еще прошлым летом в результате физической верификации переселенцев (не пенсионеров, так как их проверку Минсоцполитики заблокировало) через Ощадбанк было не только отсеяно более 150 тыс. чел., не явившихся на сверку (здесь прямой вопрос к владельцу базы), но и обнаружены ВПЛ с миллионными депозитными счетами и частными домами. В нарушение существующих ограничений. (Ограничения — еще один отдельный вопрос к государству. И это явно должно быть не 12 тыс. грн — 10 минимальных зарплат).

Здесь же стоит акцентировать внимание еще на одной подкатегории гражданина «А». Не пенсионер. Реально переехал. Эдак лет 5–10 тому назад. Обзавелся работой, семьей, но при этом сохранил прописку, к примеру, в Донецке. После начала выплат пришел и зарегистрировался как ВПЛ. Получает выплаты. По нашей информации данные «непереселенцев с пропиской» достаточно эффективно используют и мошенники. Человек может давно жить и работать во Львове и даже не подозревать, что его второе «Я» получает помощь как переселенец в Запорожье.

Гражданин «Б». Этот — из доверчивых. Точнее, доверяющих. По разным причинам. Здоровье, ограниченные средства, отсутствие личного транспорта… И, скорее всего, это пенсионер. Притом из категории тех, кто реально не проживает на подконтрольной Украине территории. Поэтому пользуется услугами посредника. Того самого, на которого оформляет доверенность, однажды специально выехав на территорию Украины. Или вообще не выехав, а просто доверив свои документы посреднику, который и «решает» все вопросы с украинским государством. За вознаграждение.

Здесь могут быть варианты. В зависимости от моральной планки дельца. В лучшем случае за полный пакет документов переселенца он берет 10–20% отката с каждой выплаты — пенсии, помощи, регресса, детских и пр., которые регулярно снимает посредством доверенной ему банковской карты. Остальное честно доставляет «переселенцу» прямо на дом — на оккупированную территорию. И таких карт у этого, по сути, добропорядочного посредника при пересечении линии разграничения действительно может быть сотня, а то и тысяча. Что, тем не менее, при его задержании и «разоблачении преступной деятельности» Службой безопасности, говорит только об одном — чистой сделке между «переселенцем» и посредником. А также о том, что у СБУ в этом случае нет и малейшего повода для пиара.

Здесь, говорите, стоит вспомнить об интересах государства? Однако же нет четкой позиции — нет государства. Зато, помимо дохода посредника, хорошо идут дела и у работника УСЗН, принимающего пачки заявлений, написанных одной рукой. У инспектора миграционной службы тоже хорошее настроение, когда он ставит свою «птичку» на справке ВПЛ без присутствия физического лица, регистрируя его на том самом уплотненном квадратном метре. Плюс банк, открывая и обслуживая счет клиента по доверенности, не нарушает закон и имеет свой процент.

Если же моральная планка посредника занижена, то сделка «переселенца» и посредника автоматом становится непрозрачной и нечестной. Вариант такой схемы достаточно точно описала в статье для ресурса «Информационное сопротивление» Елена Степовая.Основная фишка в том, что посредник, оформляя пакет документов для клиента (например, пенсионера), «забывает» уточнить, что помимо пенсии ему положены еще и 884 грн помощи как нетрудоспособному переселенцу. И кладет их в свой карман. С учетом же «странностей» вышеупомянутой базы, в промежутках между сверками зарегистрироваться переселенцем можно сразу в нескольких областях. И получать помощь. По утверждению Степовой, такие случаи массово распространены.

Здесь добавим, что если Минсоцполитики пойдет на реальное открытие базы, а также появится государственная политика в отношении переселенцев, и будет четко разграничен статус получателей социальной помощи (переселенец, пенсионер, проживающий на оккупированной территории, инвалид и пр.), то оставшимся на оккупированных территориях пенсионерам, возможно, придется вернуть государству переселенческие выплаты. Такие варианты могут рассматриваться. И одно дело — возвращать то, что ты сам получил, как оказалось незаконно (хотя здесь можно оспорить двойные стандарты государства в суде), а совсем другое — узнать, что ты их, оказывается, «получал». Вот здесь СБУ и правоохранительные органы могут проявить смекалку и разоблачить преступную деятельность нечистого на руку посредника, работника УСЗН и миграционной службы.

Гражданин «В». Стопроцентный виртуал. Для того, чтобы оценить красоту игры этого неуловимого гражданина, а точнее его создателей, стоит вернуться к магическому слову «банк», а также к тезису о том, что закон не запрещает при открытии счетов использовать доверенности и копии документов потенциальных клиентов. Теперь нужно максимально сосредоточиться, чтобы найти ответ на простой вопрос: у кого могут быть копии документов, позволяющих открыть счет на имя гражданина, ни сном ни духом о том счете не ведающего? Кроме самого реального человека и кроме посредника, которому он доверил свои дела. Нет версий? Тогда вспомните цифры, которые мы озвучили в самом начале разговора, придя к выводу, что все 1 млн 200 тыс. пенсионеров, оставшихся на оккупированной территории, имеют справку переселенца. Электронная база пенсионеров — в Пенсионном фонде. Там же они в свое время становились на учет. Туда же предъявляли оригиналы документов, оставляя… правильно! Копии.

Идем дальше. Региональные отделения Пенсионного фонда расположены в каждой из областей Украины, в т.ч. на территории Донецкой и Луганской областей. В результате известных событий они оказались разделены на подконтрольную Украине часть и неподконтрольную. Так же разделились и отделения Пенсионного фонда. То есть часть из них остались на оккупированной территории. Вместе с копиями документов и базой. Вот к ней-то, к информационной базе ПФ, по информации надежных источников, «минсоц» «ДНР»—«ЛНР» имеет доступ до сих пор. Создать свою у «республик» нет ресурсов. Да и, как выяснилось, необходимости. Что это значит?

Это значит, что доверенный человек, к примеру, «министра соцполитики» «ЛНР» Светланы Малаховой (экс-сотрудница Луганской обладминистрации с многолетним стажем), все это время мог спокойно штамповать «пакеты переселенцев» на подконтрольной Украине территории. Например, пенсионеров, выехавших из города Северодонецка, где нуждами этой категории граждан ведает подруга вышеупомянутого «министра соцполитики» «ЛНР», некая сведущая в социальной защите г-жа Элеонора Полищук. Понятно, тоже имеющая доступ к украинской базе. И, как мы уже выяснили, этого человека с пачкой копий чужих документов у нас примут в УСЗН, где она своей рукой заполнит стопку заявлений — в базе же почерк не фиксируется. Не выгонят и из ГМС, поставив отметку о проживании очередной группы «нуждающихся пенсионеров» по первому, пришедшему в голову, названию улицы. Банк документы тоже возьмет, да еще спасибо скажет. Какая разница, с кого проценты иметь, и кому карты обналичивать? Оформит даже без липовой доверенности. О чем свидетельствует недавний показательный случай в одном из банков, где менеджер был пойман на оформлении 100 (!) банковских карт. Используя копии документов. Конечно же, пожилых граждан, оставшихся на оккупированных территориях, которые в силу своего здоровья, финансового положения, образования, а также места проживания (сел и поселков) оказались на крючке пенсионной мафии «республик». Для многих из них фраза «сотника», ответственного за конкретный населенный пункт: «Сиди и помалкивай, а то перестанешь получать российскую пенсию», — парализующая. Так и сидят люди. В «ДНР» — схема та же. И новая и.о. «министра соцполитики» г-жа Толстыкина при желании также быстро ее освоит.

Можно только догадываться о масштабах подобного вымывания денежных средств из украинского бюджета. Осведомленные люди настаивают на как минимум 50—60% «виртуалов» в списках переселенцев-пенсионеров. Это 600—700 тыс. что ли? Надо же, и здесь в ногу с разницей в данных Минсоцполитики и Межрегионального штаба! Итого при минимальной пенсии 1074 грн имеем более 700 млн ежемесячного дохода. В год — 9 млрд! Разве не о таких потерях заявляет министр Розенко? А если еще уточнить, что «пенсионная мафия» окучивает шахтерские поселки…

Можно ли предположить, что вся эта история разворачивается без какого-то глобального участия верхушки ПФ, Минсоцполитики и Ко, ограничиваясь исключительно участием вышеупомянутой тети Зои из УСЗН? Нельзя. Потому что, во-первых, возникает острый вопрос насчет партнерского использования базы ПФ. А во-вторых, еще в прошлом материале я споткнулась на 60 тыс. «мертвых душ» в списках переселенцев, которые накануне передачи базы Минфину презентовал министр Розенко. Здесь важно, что Минфин рассчитал свою цифру, соотнеся данные естественного прироста и смертности населения, обнаружив противоположные тренды: там, где больше всего регистрировалось пенсионеров, смертность не увеличивалась. Ну, потому что они там реально не проживали, а значит, и умирали на оккупированных территориях. По формуле рассчитали предположительную цифру — сегодня она составляет 77—86 тыс. чел. Однако уточнить ее можно только после физической верификации. Когда каждый пенсионер должен будет лично явиться либо в банк, либо в УСЗН. Или не явиться. Тогда возникает прямой вопрос: каким образом Минсоц взял вот так и быстренько насчитал 60 тыс. умерших? Не имея доступа на оккупированные территории. После продолжительных консультаций со специалистами вариантов оказалось немного. Либо УСЗН принимали справки о смерти с печатями «ДНР»—«ЛНР» (чего априори быть не может), либо в недрах «республик» настолько эффективно работают наши спецслужбы, либо у Минсоцполитики есть партнеры на оккупированной территории.

Так как Павел Розенко отказал нам в разъяснениях, а генерал Грицак брифинга насчет подобных успехов его команды не собирал, будем настаивать на партнерской версии. А по сути, на согласованной воюющими сторонами утечке денежных средств из государственного бюджета Украины.

…На самом деле, для того чтобы расставить точки над «і» в этой истории и извлечь из нее уроки, власть должна сделать четыре вещи.

Во-первых, определить четкую позицию государства — интегрируем/отсекаем, платим/не платим — в фарватере которой будут строить свою политику министерства и ведомства, а общество как минимум реально понимать, кто и по каким правилам играет, кто кому помогает и сколько на это тратит. Тем самым должны быть прекращены спекуляции на больной теме для сотен тысяч людей, которые по обе стороны линии разграничения пытаются выжить на копейки, пока кто-то зарабатывает миллиарды.

Во-вторых, создать единый государственный орган центральной власти, наделенный конкретными полномочиями и ответственностью, который будет отвечать за формирование и реализацию государственной политики в отношении переселенцев.

В-третьих, в кратчайшие сроки выполнить закон и создать Единый государственный реестр переселенцев. А также, исходя из четкой позиции государства по отношению к конфликту и людям, оставшимся на неконтролируемых территориях, разграничить статус ВПЛ, пенсионеров и других получателей социальной помощи. Потому как подобный хаос в учете ВПЛ создает почву для коррупции не только в части выплат и бюджетных потерь, но и в перспективе может быть использован теми, кто имеет доступ к базам как политический рычаг на выборах. Разве помешают 700 тыс. лишних душ, которым рано или поздно придется разрешить голосовать?

И, наконец, в-четвертых, сделать результаты верификации Минфином выплат переселенцам максимально публичными, а также передать их не только на рассмотрение Минсоца, который должен будет прекратить незаконные выплаты, но и в НАБУ.

Информация о материале

Опубликовано: 04 апреля 2016

Комунальне підприємство «Центральний парк культури та відпочинку імені М. Горького» 22 березня за результатами тендеру уклало угоду з ФОП Перцюг Олександр Костянтинович щодо художнього розпису парку вартістю 0,98 млн грн.

Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Підрядник повинен відновити художній розпис 36 об’єктів парку: будівель, кас, атракціонів. Розпис має зберігатися 12 місяців.

Єдиним конкурентом переможця також був приватний підприємець  Ємельяненко В’ячеслав Анатолійович. Його пропозиція виявилася на 5% дорожчою.

Ємельяненко є товаришем Перцюга у соціальні мережі  Facebook Перцюга, при тому, що у останнього менше 50 френдів.

У 2014 році Перцюг вже отримував підряд на художній розпис парку. Тоді його конкурентом був його інший товариш по соціальній мереж – Галина Ткаченко.

Информация о материале

Опубликовано: 04 апреля 2016

Якщо спитати середньостатистичного ук­раїн­ського виборця, яку державу він хоче, то, згідно із соціологічними даними, почуємо щось таке: щоб держава все давала й нічого не просила взамін. Тобто вибухову суміш патерналізму радянського штибу з банальним інфантилізмом. Українці, з одного боку, не люб­лять усього державного, а з другого — сакралізують представників влади. Вони хочуть сильну державу, але перетинатися з нею якомога менше. Держава — це ніби якась окрема реальність, що існує поруч, але впливати на неї зась — хіба що тільки коли хабара треба дати або на кухні на неї поматюкатися. Більшість виборців досі не можуть зрозуміти, що держава — це лише величезна машина з перерозподілу ресурсів у суспільстві. І головне її завдання — розподіляти їх ефективно, відкрито та з якнайбільшою су­спільною користю.

Зайвий раз нагадувати про тотальну неефективність Української держави немає сенсу. При цьому за всіма формальними ознаками, як-от кількість держслужбовців, органів чи всіляких законів, що регулюють усе й уся, ми попереду планети всієї. У нас чи не найбільше чиновників — понад 250 тис. У нас близько 500 тис. законодавчих документів у базі Верховної Ради. Між цими документами понад 1 млн (!) зв’язків, тобто посилань один на інший, виносок, доповнень тощо. У державних органів офіційно до 9 тис. функцій, із них понад 1 тис. — суто контролюючі та регулюючі. Здавалося б, куди вже бути сильнішою такій величезній за кількістю та функціями державі.

Однак, як бачимо, кількість зовсім не означає якість. І те, що в нас 10 людей, як в анекдоті, не можуть вкрутити одну лампочку, зовсім не означає, що так має бути завжди. І зрозуміло це стало аж ніяк не сьогодні, а ще років 20 тому. Ось тільки проблема в тому, що всі влади реформи обмежували зміною або кольору лампочки, або її форми, або форми стільчика, на який треба стати, щоб дістати до лампочки.

А взяти й звільнити тих 10 непрофесіоналів чи, що ще гірше, корупціонерів, яким вигідна така ситуація, і натомість найняти одного чесного електрика нікому й на думку не спадало. По-перше, бо саме ці 10 непрофесіоналів прийдуть на вибори. По-друге, бо ситуація, коли на роботі тримають неефективну людину, дає роботодавцеві величезні можливості для впливу. Так, ти не вмієш працювати, так, ти крадеш, зате я про це все знаю, і тому ти будеш відданий, хай навіть і через страх, мені й тільки мені. По-третє, бо за купівлю лампочки набагато дорожче від її реальної вартості я отримав відкат. Не кажучи вже про те, що мені належить підстанція, яка подає струм до неї.

Ось і весь рецепт реформ по-українськи. І за останні два роки майже нічого не змінилося. Ну хіба що кількість вкручувачів трохи зменшили, а стільчик стали називати по-англійськи — chair. Проводку міняти ніхто не збирається, тим більше привчати платити за світло чи запитати власника підстанції про джерела його доходів. Ось тільки є одна проблема: так далі жити не можна. Не через якісь красиві лозунги, ні. Просто система валиться на очах. Держава як згаданий механізм перерозподілу ресурсів та досягнення бодай якоїсь соціальної справедливості взагалі перестає виконувати свої функції. Діяти як уламок системи СРСР вона вже не здатна, не здатна вона й ні на що інше. Україна наразі є країною переможно сильної бюрократії, яка підзвітна господарям-олігархам. Отже, якщо держава не є сильною, то що ж робити?

Знову ж таки, щоб відповісти на це запитання, зовсім не обов’язково

відкривати Америку через хвіртку. Українці не кращі й не гірші за решту народів світу, тому цілком можемо послуговуватися вдалими рецептами інших. Особливо світу західного, який ми звикли називати розвиненим. А принцип його існування дуже простий. Майже все побудоване на приватній ініціативі та вигоді. Тобто дайте людям усе зробити самим. Головне, щоб їм це було вигідно. І тоді не потрібні натовпи наглядачів із дрючками чи бюрократів із ручками. Адже ніщо не мотивує краще, ніж чітке розуміння власного інте­ресу в справі.

Якщо держава ще й перестане заважати тисячами заборон, регулюючих документів, указів, інструкцій тощо, то ви не повірите, як швидко країна обросте саме тим найважливішим прошарком: середнім класом

Тобто ми доходимо до геть простого висновку. Сильна держава — це ефективна держава, тобто така, що вигідна для всіх, кого вона об’єднує. А вигода може бути досягнута тільки через приватну ініціативу та дотримання чи навіть примат приватних інтересів громадян. Коли громадяни задоволені, тоді добре й державі. Адже, зрештою, будь-яка висока геополітика зводиться до того, щоб створити для своїх громадян умови, коли їхні інтереси задовольняються краще, ніж громадян інших держав. Решта концепцій — це лише намагання приховати свої дитячі комплекси гучними, але пустими словами про «велику історію», «велику расу» чи «русскій мір». Держава апріорі неефективний власник, бо вона не є конкретною особою. Те, що в нас постійно знаходиться хтось у владі, хто починає плутати свої інтереси з державними, нічого насправді не змінює.

Викладену вище концепцію прийнято називати словом «лібералізм», який, своєю чергою, намаганнями російської пропаганди та й власних горе-реформаторів викликає в більшості українців вельми негативні асоціації з розрухою та невизначеністю 1990-х. О’кей, не дратуватимемо людей термінами. Але без нього нам не обійтися ну ніяк. Не через якусь політику. Просто ліберальні принципи ведення справ — це передусім голос розуму та вміння казати собі правду. Якби не дотримання цих принципів, навряд чи США стали б тим, ким вони є зараз.

Правда така. Ситуація в Україні настільки запущена, що реформи, а не те, що мають на увазі під ними пани Яценюк і Порошенко, — це дуже боляче. Так, вигідно бути популістом й обіцяти підвищення пенсій і зарплат, навіть коли держава перетворюється на якісь майже середньовічні цехи за інтересами, що дбають тільки про свою та свого господаря кишеню.

У нас немає виходу, окрім як різко, втричі-вп’ятеро, зменшити кількість державних службовців і взагалі державний сектор включно з кількістю соціальних пільг/виплат. І продати майже все, що є на балансі держави. Так, сотні тисяч людей втратять роботу. Зате мільйони зможуть нарешті розпочати власну справу. І розпочнуть. Обов’язково. Як показують ті ж таки 1890-ті, люди завжди знаходять вихід із ситуації. А купа стратегічних підприємств дістануть можливість працювати нормально. Так, треба стежити, щоб продаж не здійснювався в одні руки. Особливо в руки наших олігархів.

Якщо ж держава ще й перестане заважати тисячами заборон, регулюючих документів, указів, інструкцій тощо, то ви не повірите, як швидко країна обросте саме тим найважливішим прошарком: середнім класом. Щоб власник, наприклад, маленького подвір’я на Одещині мав право випускати своє вино й продавати його без оплати ідіотської, точніше лобістської, ліцензії вартістю 500 тис. грн за рік.

Отже, перші два кроки зрозумілі: тотальний перезапуск (а не легеньке погладжування, як зараз) усього державного апарату, тотальна дерегуляція, тобто якнайбільша приватизація та передача всіх можливих функцій у приватні руки, та надання податковій політиці стабільного вигляду. Інакше кажучи, податків мало, вони невисокі, але платять їх усі. Держава має бути сервісним центром і конт­ролюючим органом, що стежитиме за дотриманням правил гри всіма її учасниками, а не цербером і найбільшим власником. Ви вважаєте, що не можна знижувати, бо пенсії не буде чим платити? А зараз, коли податки чи не найвищі в Європі, це дуже допомагає? Чи в нас щорічний дефіцит пенсійного фонду не обчислюється десятками мільярдів гривень?

А хочете мати велику пенсію, то відкладайте на неї на власний рахунок чи в державному, чи в приватному, якщо ви розумніший, банку, а не перекладайте це на державу, яка просто перерозподілить ваші гроші між усіма громадянами незалежно від їхнього реального внеску в економіку. Отак наші бабусі та дідусі й отримують жалюгідну тисячу гривень на руки.

О’кей, звільнили дві третини держслужбовців, зламали хребет бюрократії. Що далі? А далі треба знову ж таки казати собі правду: не може міністр працювати за зарплату 5 тис. грн, щодня підписуючи документи на десятки мільйонів. Не може народний обранець мати ті ж таки 5 тис. грн на місяць, бо його тоді ніщо не обмежує від корупції чи тушкування. Будьмо ковбоями до кінця. Якщо всім вигідно, отже, і державним службовцям має бути вигідно. Тобто висока, удвічі-втричі більша, ніж зараз, зарплата плюс паралельне жорстке, якщо не жорстоке, антикорупційне законодавство. За принципом що вищий посадовець, то більша відповідальність за корупційну дію. І ще й премія в розмірі кілька відсотків хабара чи відкату тому, хто цього корупціонера здасть. І всім вигідно, еге ж?

І останнє. Хочу звернутися до своїх колег-депутатів, нинішніх і колишніх, до лідерів громадської думки, експертів, бізнесменів, «креаклів» — до всіх тих, кого прийнято називати словом «еліта». Пані та панове, у нас немає часу. Ми не маємо більше права на популізм. Будьмо нарешті чесними хоча б із самими собою. Більше не можна брехати та відкладати реформи, бо скоро не буде вже що реформувати. Вважаю, що всім, хто має прогресивні погляди та розуміння, що в безодні, у яку ми падаємо, дна немає, треба об’єднуватися. З максимально чесним порядком денним. Треба казати правду й боротися за реформи. Кожному на своєму місці й разом, у складі громадських структур, бо інакше Україна має всі шанси перетворитися з країни переможно сильної бюрократії на цвинтар, де буде похована не бюрократія, яка знайде кому служити за будь-якої влади, а саме ми, актив суспільства. Ну й держава як така.

Информация о материале

Опубликовано: 01 апреля 2016

Протягом останнього року ціни на газ і тарифи на житлово-комунальні послуги перебувають в центрі уваги українців.

Для більшості населення ця тема дуже болюча.

Додає гостроти те, що багато політиків хочуть заробити на ній додаткові бали.

Публічні дискусії точаться навколо питань справедливості цін і розміру субсидій, тоді як тема монополії на ринку теплової енергії - поза обговоренням.

Це поганий знак, адже розмір тарифів на житлово-комунальні послуги напряму залежить від того, як швидко буде вирішена проблема «чорних дір» у комунальному господарстві, через які зникають кошти та інші матеріальні ресурси.

Отже, що відбувається у вітчизняному ЖКГ?

Підприємства теплокомуненерго отримують газ за пільговою ціною - 2 934 грн за тис куб м. Вони монополісти - одночасно і виробляють, і подають тепло в будинки.

Теплові мережі перебувають у них на балансі, через що жодна інша компанія не може отримати до них доступ. Якщо споживач, який живе в багатоквартирному будинку, хоче купити тепло в когось іншого, він не може цього зробити.

Підприємствам теплокомуненерго це вкрай вигідно. Вони заробляють на втратах. У них нема стимулів скорочувати споживання газу. Навпаки - чим більше його спалюється, тим краще. Так само підприємства теплокомуненерго не зацікавлені в покращенні якості своїх послуг, бо доступ до інших виробників заблокований.

Проте вже невдовзі ціни на газ для теплокомуненерго зміняться. Очікується, що вони становитимуть 5 500 грн за тис куб м. За умови монополізованого ринку можна прогнозувати, що основний тягар ляже на споживачів.

Чи є альтернатива підприємствам теплокомуненерго, і яка модель ринку теплової енергії була б найбільш прийнятною? Альтернатива є.

У країнах ЄС протягом останніх 20 років у виробництві тепла стабільно зростає частка відновлюваних джерел енергії, переважно біопалива. В середньому вона становить 23%. В окремих країнах цей показник вищий: в Норвегії - 70%, Данії - 47%, Австрії - 41%, Фінляндії - 37%, Швеції - 35%, Литві - 34%, Латвії - 28%.

Для України така практика не нова. Виробники теплової енергії з відновлюваних джерел активно працюють у секторі бюджетних установ, причому за нижчими тарифами, ніж виробники тепла з газу. Однак в ЖКГ їх поки що не пускають.

Тимчасом в ЄС працює цивілізований ринок теплової енергії. Як правило, використовуються дві моделі, кожна з них має свої переваги.

1. Модель «єдиного покупця»: постачальник або оператор мережі купує тепло у всіх виробників і продає її споживачам на рівних умовах за однаковою ціною. При цьому у різних ділянок теплової мережі можуть бути різні власники.

Функціонування такої моделі можливе, якщо за продаж тепла кінцевому споживачу відповідає одна компанія, наприклад, оператор теплової мережі.

Одночасно вертикально інтегрований оператор тепломережі зобов'язаний надавати стороннім виробникам доступ до мережі на рівних умовах зі своєю власною генеруючою потужністю. Модель «єдиного покупця» найбільш поширена у системах централізованого теплопостачання країн Європи.

2. Модель «відкритих теплових мереж»: виробник має гарантоване підключення до мережі за умови, що він напряму продає тепло власним клієнтам в обсязі необхідного споживання. Наразі ця модель застосовується дуже обмежено.

Головним чином - через її складність. Прикладами реалізації є кілька великих міст Польщі, пілотні проекти у Стокгольмі та фінському місті Еспоо.

Базові моделі ринку централізованого теплопостачання

Тобто в Євросоюзі виходять з того, що на ринку теплової енергії не повинно бути монополії. У країнах ЄС проведений так званий анбандлінг. Іншими словами - юридичне розділення теплопостачальних підприємств принаймні на дві незалежні компанії, одна з яких виробляє тепло, інша - його транспортує і постачає.

Крім того, забезпечені умови для доступу незалежних виробників до тепломереж.

Загалом у країнах Західної, Центральної та Східної Європи посилюється тенденція до приватизації систем централізованого теплопостачання. Там частка приватної власності у даному секторі становить до 40%. А як побудувати український ринок? Потрібно почати з реалізації кількох ключових ініціатив.

1. Провести анбандлінг підприємств теплокомуненерго принаймні на дві незалежні компанії: з виробництва тепла та з його транспортування і постачання.
2. Скасувати заборону на приватизацію об'єктів комунальної власності для компаній, що генерують тепло. Компанії, що його транспортують, залишаються у комунальній власності та, як і раніше, не підлягають приватизації.
3. Законодавчо гарантувати доступ до теплових мереж виробникам теплової енергії з відновлюваних джерел.
4. Запровадити систему тендерів, що проводяться принаймні раз протягом опалювального сезону. Компанія, яка виграла тендер, гарантовано продає свою теплову енергію споживачу.

Перший крок - внесення змін до закону «Про теплопостачання». Роботу над проектом вже почали представники виконавчої та законодавчої влади, профільних асоціацій, експертного середовища в рамках робочої групи при Державному агентстві з енергоефективності та енергозбереження України.

Більшість учасників, враховуючи досвід країн Євросоюзу та особливості України, схиляється до думки, що нова модель ринку теплової енергії повинна бути побудована на принципі «єдиного покупця».

При цьому правила доступу третьої сторони до тепломереж мусять бути частково регульованими. Тобто базові умови доступу до мережі визначені у національному законодавстві, а деталі, що враховують місцеву ситуацію, можуть бути узгоджені між власником тепломережі та незалежним виробником, який хоче підключитися.

Критерії доступу незалежних виробників до мереж та продажу тепла повинні включати проведення обов'язкового тендеру, гарантований доступ до тепломереж виробникам тепла з відновлюваних джерел та правило 1/3: незалежний виробник не може постачати в мережу більше 1/3 загального теплового навантаження.

Який результат отримає країна у разі запровадження нової моделі?

По-перше, тариф для кінцевих споживачів знизиться або не буде підвищуватися.

По-друге, будуть ліквідовані «сірі» схеми в комунальному господарстві.

По-третє, зросте частка виробництва тепла з відновлюваних джерел. Це означає, що країна буде імпортувати менше газу або взагалі відмовиться від імпорту.

Як відомо, Національний план дій з відновлюваної енергетики на період до 2020 року передбачає заміщення 7,2 млрд куб м природного газу біопаливом.

За оцінками Біоенергетичної асоціації України, до 40% цього обсягу треба замістити саме у ЖКГ. Досягнути цього можна лише в умовах створення конкурентного ринку теплової енергії в Україні.

Однак справа не лише в необхідності виконання національного плану. Без демонополізації та рівних правил гри в ЖКГ не вдасться подолати прірву між тарифами та якістю послуг. Тарифи зростатимуть, але на якості послуг це майже не позначатиметься. Настав час від популізму перейти до реальної роботи.

Информация о материале

Опубликовано: 01 апреля 2016