Статьи

Естественно, отечественный Основной Закон — это не иудейско-христианский Декалог, не Закон Божий. К тому же и наше бытие не выглядит, как жизнь «з новим і праведним законом» или как жизнь всегда по действующим законам.

Но анализ Конституции и практики ее применения позволяет по аналогии (Господи, прости) сформулировать, если хотите, конституционные заповеди. Их тоже может быть десять, и они тоже нарушаются властью и обычными гражданами. Например, «не произноси всуе имени Конституции нашей». Ведь сколько раз разные государственные должностные лица употребляли слово «Конституция» в пояснение своих неконституционных действий! А сколько говорилось о верховенстве права без понимания его смыслов!

Или еще одна заповедь — «Не сотвори себе гаранта». Начиная где-то с 2000 г. в большинстве властных кабинетов выставили «канонический» портрет или даже портреты президента. При этом портрет на столе был, как правило, развернут не в сторону сидящего за столом, а в сторону входящего в кабинет, как бы «на камеру». По этому поводу можно было бы вспомнить В.Маяковского: «Двое в комнате. Я и Ленин — фотографией на белой стене». Но, без всяких сомнений, чувства поэта и чиновников за столами в подавляющем большинстве случаев принципиально разные. Невозможно поверить, что все чиновники воспринимали и воспринимают президента как кумира. Кстати, в церковном смысле кумир — это идол.

На формулирование заповеди «Не сотвори себе гаранта» провоцирует сама Конституция, в статье 102 которой прямо идет речь о президенте как о гаранте в определенных сферах. Очевидно, что слово «гарант» для части граждан обладает магией, оно их манит и завораживает. Во-первых, употребленное в Конституции, это слово указывает на того, кто всем нам как бы что-то гарантирует, то есть обеспечивает. Ну а немало граждан, пораженных патернализмом, готовы только получать от государства вместо того, чтобы быть сопричастными. Спасибо волонтерам и другим реальным государственникам, которые доказывают, что все не безнадежно. Во-вторых, термин «гарант» на уровне подсознания части граждан сотворяет образ чего-то Правильного, Амбициозного и Полезного, которое может все решить и всех защитить.

В результате такой фетишизации термина «гарант» нередко подменяются реальные место и роль президента в механизме власти, и граждане по существу кодируются на восприятие авторитаризма. Примером такой подмены служат ставшие штампом информационные сообщения, что президент разрешил что-то. Из недавнего: «президент разрешил иностранцам служить в нацгвардии». Но он всего только подписал принятый парламентом закон о внесении изменений в закон о Национальной гвардии. Если хотите, то это парламент разрешил, а президент в пределах своих полномочий не возражал.

Еще хуже, когда сам действующий президент публично заявляет, что он, в частности, со временем проведет референдум о вступлении Украины в НАТО. Референдум по такому вопросу юридически возможен и политически необходим, но у отечественного президента, в отличие от президентов большинства других постсоветских государств, нет соответствующего полномочия. Возникает дилемма: или такие заявления — это самопиар с внушением, или мы чего-то не знаем.

Впервые в Украине президента определили гарантом в законе о внесении изменений и дополнений в еще советскую конституцию, который был принят в начале февраля 1992 г. Напомню, что за два месяца перед этим на референдуме утвердили Акт провозглашения независимости Украины и впервые избрали президента. Могут возникнуть мысли, что тогдашнему «начальству» грезились лавры первого лица в партийной иерархии, к тому же украшенные юридически невнятным, но ласкающим слух термином «гарант». Такие мысли подпитывает и тогдашнее использование применительно к президенту пафосного и слегка милитарного, но нестандартного для украинского языка, термина «пост» вместо юридически точного и понятного «должность».

Хочу покаяться: будучи членом рабочей группы конституционной комиссии по подготовке проекта Конституции в 1994-1996 гг., против всего этого активно не возражал. Но пришло «время собирать камни». Примечательно, что у нашего северо-восточного соседа определили своего президента гарантом только осенью 1993 г., когда приняли новую конституцию. Юристы, причастные к подготовке ее текста, говорили автору, что они учли и соответствующий украинский опыт. Но эта и все другие конституции словосочетания «пост президента» не знают.

Впервые слово «гарант» применительно к президенту было употреблено в Конституции Франции 1958 г., действующей поныне. Известно, что непосредственное участие в подготовке ее текста принимал Ш. де Голль. Сразу после мировой войны он озвучил свои взгляды на организацию государства, в которой, по его мнению, президент должен был исполнять роль, в частности, гаранта и арбитра. В результате получилось то, что сами французские авторы назвали режимом личной власти президента. Не думаю, что в сегодняшней Украине активную часть общества прельщает создание такого режима. Да и отечественного «де Голля» пока не видно.

Важно и то, что в тех странах, где президент в конституции определен, в частности, гарантом, такое определение служит обоснованием утверждений о его каких-то скрытых, латентных, подразумеваемых или иных подобных полномочиях. Такие оценки предлагали также украинские политики и юристы, мелькали они и в актах Конституционного суда. Их смысл в том, что признаются полномочия президента, которые не прописаны в конституции, но якобы проистекают из его определения как гаранта. Отечественные комментаторы эти фактически выдуманные полномочия президента нередко связывают и с экстремальными условиями. Например, с подобными существующим у нас последние два года.

Тем самым обосновываются действия президента вне пределов его прямо установленных полномочий. Однако такие действия по существу отрицают идеологию конституционализма, предполагающую, как минимум, ограничение власти путем установления в конституции ее четких параметров, а также неукоснительного соблюдения этих параметров. Более того, выдумывание полномочий президента означает игнорирование конституции и мостит путь к диктатуре. Добавлю, что согласно нашей Конституции полномочия отечественного президента установлены исключительно в самой Конституции, на что неоднократно указывал Конституционный суд даже в его «лучшие годы». А это означает, что эти полномочия не могут устанавливаться законами или, в режиме своеобразного самообеспечения, актами самого президента. О таком «самообеспечении» автор уже писал на страницах «Зеркала недели».

Из всего этого следует вывод, что в Конституцию надо внести изменения, которые бы исключили из ее текста положения о президенте как о гаранте. Этим избавимся еще от одного постсоветского наследия, в условиях нашей страны несущего угрозы для демократического развития. Как паллиатив можно пробовать установить, что определение президента гарантом указывает на его функции, которые осуществляются только путем реализации его полномочий, установленных в Конституции. Так, функция гаранта соблюдения Конституции осуществляется через реализацию права вето, права обращаться в Конституционный суд, обязанности назначить референдум по вопросу внесения изменений в некоторые разделы Конституции и другие. Но почему-то слабо верится в надежность такого паллиатива.

Для части граждан некая магия может быть и в определении президента как главы государства. Для кого-то такое определение указывает на что-то подобное древнеримскому рater familias, то есть на сакрального «отца дома», для кого-то — на просто «начальника» государства либо вообще страны. Но это не так. Кстати, термин «глава государства» был впервые использован в конституционном акте, введеном во Франции сразу после крушения империи Наполеона I. Тогда утверждали, что этот термин свидетельствует функцию представительства государства, осуществлявшуюся главой государства — королем.

Согласно классической теории конституционализма термин «глава государства» указывает на первенство президента или монарха среди институтов государства. Такое первенство является исторически обусловленным, так как происхождение института главы государства укоренено во времени феодализма, когда монарх был не только верховным носителем власти, но и считался ее суверенным источником. В наше время это первенство свидетельствует не об объеме и содержании полномочий главы государства, которые в разных странах в зависимости от принятой формы правления могут существенно отличаться, а имманентность ему функции представлять государство внутри и извне.

Вряд ли кто-то будет утверждать, что, например, президент ФРГ или королева Великобритании — это отягощенные полномочиями субъекты власти. С другой стороны, можна привести пример президента США, который является одним из двух центров политической власти в стране (другой такой центр — Конгресс). В Украине в условиях так называемой гибридной войны имеем гибридную форму правления. Что это, почему так и «как с этим бороться» — об этом отдельно. При этом необходимо учитывать, что место и роль главы государства в механизме власти в значительной степени зависит от человеческих качеств соответствующей персоны, от того, насколько она адекватна общественным ожиданиям, от ее политической и общей репутации, которая объективно обусловливает уважение к ней.

Вспомним хотя бы бывшего президента Чехии В.Гавела, который в условиях парламентской республики неоднократно выступал в роли политического посредника в случаях возникновения разных внутригосударственных коллизий и конфликтов. По этому поводу процитирую известного немецкого ученого К.Шмитта, который в своей работе «Гарант конституции» писал, что глава государства должен иметь «авторитет особого рода», и его посредническая деятельность «не должна конкурировать с другими органами в смысле экспансии его власти, а также…должна быть незаметной и ненавязчивой в реализации». Но для того, чтобы стало возможным появление нашего «Гавела» нужна, для начала и как минимум, кардинальная реформа в сфере организации власти. Иначе мы будем постоянно продуцировать президентов, тяготеющих к автократии.

В любом случае, предназначение института главы государства не сведено к реализации функции представительства государства. Во всех демократических странах он вовлечен в организацию и осуществление исполнительной власти. В зависимости от принятой формы правления, такая вовлеченность является или реальной либо даже решающей, или по существу ритуальной. Почти во всех конституциях глава государства определен главнокомандующим, наделен полномочием на роспуск парламента, правом вето, правом помилования и некоторыми другими полномочиями. При этом, в зависимости от формы правления, он реализует свои полномочия либо по собственному усмотрению, либо с фактического согласия премьер-министра.

В отечественном Основном законе и ряде других такое согласие называется скреплением соответствующих актов президента подписями премьер-министра и уполномоченного министра. Синоним скрепления — контрассигнация (дословно — подпись, поставленная напротив), причем во многих конституциях прямо оговорено, что без скрепления, или контрассигнации, акты главы государства не имеют юридической силы. Эту оговорку необходимо воспроизвести в реформированном Основном Законе, чтобы, в частности, принуждать президента и премьер-министра к сотрудничеству и показывать уровень их ответственности.

Еще одним своеобразным реперным пунктом Основного Закона можно считать его статью 90, где говорится о праве президента «досрочно прекратить полномочия» ВР. Но в 2007 г. и 2014 г. наш парламент после такого «прекращения полномочий» продолжал осуществлять свои полномочия в полном объеме до начала работы парламента нового созыва. Очевидный абсурд с позиций логики и семантики слов «прекращение полномочий». Выходит как бы танец покойника! Но никакой мистики, просто при доработке проекта Конституции в парламенте в мае-

июне 1996г. такими словами, в связи с какими-то подозрениями, заменили предложенный авторами проекта термин «роспуск парламента».

Однако термин «роспуск парламента» использован во всех конституциях, где предусмотрено соответствующее полномочие главы государства. Обычно роспуск относят к системе сдержек и противовесов во взаимоотношениях исполнительной и законодательной власти и трактуют как балансир полномочия парламента выражать недоверие правительству. Но главное, что полномочие главы государства на роспуск парламента сформулировано в конституциях не только как право, но и как обязанность. Нередко в тексте конкретной конституции устанавливается, что по одному основанию роспуска глава государства может распустить парламент (право), а по другому — распускает парламент, то есть должен это сделать (обязанность). Отечественный президент по всем предусмотренным в Основном Законе основаниям имеет право «досрочно прекратить полномочия» ВР, что неправильно.

Одним из оснований «досрочного прекращения полномочий» ВР является не сформирование в течение шестидесяти дней после отставки правительства его нового персонального состава. Такое основание роспуска парламента — по сути стандартное для практики мирового конституционализма. Но в подавляющем большинстве стран роспуск по этому основанию является обязанностью, а не правом главы государства. Это связано с тем, что роспуск служит способом преодоления недееспособности парламента и обеспечения функциональности как самого парламента, так и политически ответственного перед ним правительства. В применении такого способа глава государства не должен иметь выбора.

Отсюда, как минимум, проблемным является право, а не обязанность отечественного президента «досрочно прекращать полномочия» ВР по этому основанию. Обладая таким правом, президент в соответствующих случаях получает возможность манипулировать ситуацией, возникшей вследствие того, что правительство не было сформировано в срок. О признании такой возможности свидетельствовали звучавшие в процессе формирования действующего сегодня правительства утверждения некоторых политиков, что президент может реализовать право «досрочно прекратить полномочия» ВР в течение неопределенного времени после окончания установленного в Конституции срока, если правительство не было сформировано в срок или было даже сформировано, но вне этого срока. Получается как бы отложенное «наказание» парламента. Поэтому при комплексном реформировании нашего Основного Закона необходимо предусмотреть для таких случаев обязанность, а не право, президента распускать парламент, оговорив, что президент издает акт о роспуске безотлагательно.

Не меньше замечаний вызывают два других основания «досрочного прекращения полномочий» ВР. Напомню: если в течение одного месяца в ВР не будет сформирована «коалиция депутатских фракций» или если в течение тридцати дней одной очередной сессии пленарные заседания ВР не могут начаться. Что касается украинского конституционного феномена «коалиции депутатских фракций», то по этому поводу все давно профессионально сказано. Тех, кто интересуется деталями, адресую хотя бы к одному из заключений Венецианской комиссии (№339/005 CDL-FD (2005)015). Что же до неспособности или, точнее, нежелания тридцать дней начинать пленарные заседания, то также давно указано на бессмысленность такого основания. Помню, как мучились судьи Конституционного суда, толкуя соответствующее положение Конституции, помню слова одного из председателей ВР, утверждавшего, что, если надо, то он один будет приходить в пустой зал и начинать пленарные заседания.

Напомню также, что летом 2014 г. большинство в ВР заявило о прекращении существования коалиции и сознательно в течение месяца не формировало новую, чтобы создать для президента формальное основание для «досрочного прекращения полномочий» ВР, что и было сделано к обоюдному удовлетворению. Игра? Конечно, но она компрометирует значение Конституции! Так может быть при ее комплексной реформе заменить соответствующие основания «досрочного прекращения полномочий» ВР на право парламента на самороспуск!? Самороспуск парламента не является уникальной практикой в мире, причем в свое время его возможность предусматривалась в официальном проекте Конституции.

По крайней мере, такая замена была бы политически честной. Хотелось бы, чтобы честность вообще присутствовала и в работе над новой редакцией Конституции. В необходимости и неизбежности этой работы нет никаких сомнений. Одним из ее результатов должно быть сотворение демократического по общему смыслу института президента, а не абстрактного и поэтому непредсказуемого для страны гаранта.

Информация о материале

Опубликовано: 04 февраля 2016

Комунальний заклад охорони здоров’я «Харківський обласний онкологічний центр» більшість ліків купує у структур, які напряму пов’язані з сім’єю директора центру Юрія Вінника. Про це повідомляє Харківський антикорупційний центр.

Восени минулого року онкоцентр закупив медикаментів у «Парацельс-2002» на загальну суму 280 тис грн. Крім того, цей заклад охорони купував ліки у ТОВ «Аптека №288».

Власниками ТОВ «Парацельс-2002» на початок 2016 року з рівними частками в статутному фонді були Радько Ірина Василівна та Гриньова Анастасія Юріївні. Остання – дочка директора центру Юрія Винника, який сам раніше був серед засновників фірми. Гринькова станом на 1 січня 2015 року була серед засновників і ТОВ «Аптека №288».

Сумарний обсяг всіх закупівель медикаментів онкоцентром у цих двох фірм минулої осені склав 54% від загального обсягу закупівель медикаментів.

Крім того, фірмі «Парацельс-2002» належить аптека на території онкоцентру.

За даними антикорупційоного центру, у закладі окрім Вінника працює його дружина – Ірина Крижановська (рентгенолог), донька Анастасія Гриньова (лікар-онколог), тесть – Віктор Крижановський (головний інженер центру).

Від «Наших Грошей»

Зараз засновниками ТОВ «Парацельс-2002» є Ірина і Галина Радько, а засновником ТОВ «Аптека № 288» залишилася лише Ольга Власенко.

З вересня по 31 грудня 2015 року онкоцентр перерахував ТОВ «Парацельс-2012» 437,96 тис. грн. ТОВ «Аптека 288» отримало від лікарні 38,56 тис. грн.

Крім того, з жовтня до кінця року онкоцентр перерахував ФОП Неффа Марина Юріївна 117 тис. грн. за прання білизни. Марина Неффа й Юрій Вінник мають спільний патент на спосіб комбінованого лікування шийки матки.

Информация о материале

Опубликовано: 04 февраля 2016

Процесс люстрации судей, о необходимости которого так много говорилось в 2014–2015 гг., пробуксовывает. Чистка судейского корпуса от лиц, дискредитировавших высокое звание судьи, идет настолько медленно, что позволяет говорить о том, что этот процесс может растянуться на годы. Все три органа, которые могли бы стать эффективными инструментами для чистки судейских рядов – Высший совет юстиции (ВСЮ), Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС) и Временная специальная комиссия по проверке судей судов общей юрисдикции (ВСК) – по разным причинам пока не могут выступать надежными гарантами исцеления судебной системы страны.

Одна из причин этого – серьезный конфликт, который разгорелся между ВСЮ и ВСК, т. е. двумя органами, ответственными за привлечение судей, выносивших решения в отношении участников массовых акций протеста в 2013–2014 гг., к дисциплинарной ответственности. Оба органа обвиняют друг друга в нежелании соблюдать законы и блокировании работы. Более того, ВСЮ обвиняет ВСК в нежелании передавать Совету важные материалы на «судей Майдана», без которых невозможно объективно разобраться во многих делах. Итоги этого конфликта, скорее всего, придется разбирать уже ВККС.

Истоки и суть конфликта

Временная специальная комиссия по проверке судей судов общей юрисдикции (ВСК) была создана в июле 2014 г. согласно Закону «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» от 8 апреля 2014 г., сроком на год. В ее полномочия входила проверка правомерности вынесения судьями решений в отношении участников массовых акций протеста в ноябре 2013 – апреле 2014 г.

Дата, с которой можно начинать отсчет работы ВСК, традиционно вызывает споры, и в настоящее время вопрос определения даты начала работы комиссии можно назвать исходной точкой конфликта между органами, добивающимися очищения судейского корпуса. Согласно закону, комиссия должна осуществлять проверку с момента формирования ее состава. Напомним, что 25 апреля 2014 г. 5 своих представителей в ее состав делегировал Верховный Суд Украины, а 3 июня 2014 г. 5 членов назначила по своей квоте правительственный уполномоченный по вопросам антикоррупционной политики Татьяна Чорновол. После этого сформировался кворум, позволяющий ВСК начать работу.

Однако о своем создании и начале приема заявлений от граждан и юридических лиц комиссия официально объявила лишь 12 июня 2014 г. 3 июля состоялось организационное заседание, на котором был принят регламент деятельности ВСК. В нем было указано, что Комиссия считается сформированной с момента «избрания на ее первом заседании председателя, заместителя председателя и секретаря, утверждения регламента». Таким, образом, возникло противоречие между законом и регламентом ВСК, и соответственно, проблема, как все-таки рассчитывать сроки создания комиссии: с момента формирования кворума, как это предусмотрено законом, с даты фактического начала работы или с момента первого заседания?

А 3 июня 2015 г. ВСК неожиданно объявила, что продолжит работу еще около 5 месяцев, несмотря на истечение отведенного законом срока. Для этого в комиссии решили воспользоваться лазейкой в Законе «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине», где указано, что полномочия ВСК истекают спустя год, но без конкретизации дат и учета некоторых обстоятельств, при которых это должно произойти. В частности, основанием для продления работы ВСК стало длительное отсутствие кворума, и потерянное впустую время члены ВСК вознамерились компенсировать. Большинство членов ВСК поддержали тогда внесение соответствующих изменений в регламент, а против выступил только судья Верховного Суда в отставке Николай Лавренюк, заявивший, что такие изменения должен принимать только парламент.

Через несколько дней, 9 июня, на первое, организационное заседание собрался новый состав Высшего совета юстиции. По закону ВСК после истечения полномочий должна была передать Совету все находящиеся в ее распоряжении жалобы граждан на судей (таких жалоб было более 300), однако к осени были переданы лишь 46 готовых выводов в отношении судей. Долгое время ВСЮ был занят накопившимися за долгое время делами, а также увольнением судей по общим основаниям, а к рассмотрению дел «судей Майдана» приступил лишь в сентябре.

Тут-то и выяснилось, что в ВСК и ВСЮ по-разному трактуют нормы одного и того же закона «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» и абсолютно по-разному смотрят на процедуру окончания работы комиссии. Одним из аргументов ВСК было то, что ВСЮ не уполномочен рассматривать по существу дела судей первой и апелляционной инстанций, даже если ВСК передаст ему все материалы на них. Рассмотрением дел таких судей и внесением представлений на их увольнение может заниматься только ВККС, следовательно, все материалы для проведения проверок могут быть переданы квалификационной комиссии, где такие проверки будут прекращены по причине истечения срока давности (1 год).

Более того, в ВСК заявили, что ничего и никому передавать не будут, поскольку в Верховной Раде еще весной 2015 г. был зарегистрирован законопроект №2695 от 21.04.2015, предусматривающий внесение изменений в Закон «Об очищении власти», которыми, в числе прочего, предлагается продлить полномочия ВСК еще на 2 года. При этом ко времени работы комиссии предполагается добавить время, когда по разным причинам она не работала (суммарно около 6 месяцев). Таким образом, ВСК может проработать до 2018 г. В случае одобрения законопроекта парламентом ВСЮ и ВККС займут в некоторой степени подчиненное к ВСК положение, поскольку будут обязаны передавать ей поступившие к ним связанные с Майданом заявления или представления на привлечение судей к дисциплинарной ответственности.

Впрочем, будут ли когда-либо проголосованы эти изменения, неизвестно. Тем временем, в ноябре 2015 г. истек и тот срок, на который в июне прошлого года ВСК продлила себе полномочия, но при этом комиссия так и не заработала. Более того, в начале того же месяца ее покинули двое членов – Екатерина Смирнова и Татьяна Юзькова, решившая стать народным депутатом. После этого шансы ВСК, в очередной раз потерявшей кворум, возобновить работу стали еще более призрачными, хотя в парламенте определенные инициативы для это и предпринимаются.

Кто проиграл в сложившейся ситуации

Фактически от неразрешенного конфликта между ВСК и ВСЮ рискует проиграть не только общество, но и та часть судейского корпуса, которая ратует за очищение и обновление своих рядов. За время работы в 2014–2015 гг. ВСК рассмотрела дела лишь 62 судей. 45 из них были направлены в ВСЮ, 12 – в ВККС, а еще в 5 случаях проверки были прекращены. В свою очередь, рассматривая выводы ВСК, за 6,5 месяцев ВСЮ внес в парламент и Президенту представления на увольнение на 21 «судью Майдана». В 7 случаях Совет пересмотрел выводы ВСК и передал дела в ВККС, где они будут закрыты за истечением сроков давности, а в одном случае самостоятельно закрыл дело.

С учетом того, что в ВСК лежат мертвым грузом материалы еще на 300 судей, можно констатировать, что за два года, прошедших со времен Майдана, к ответственности за свои решения были привлечены лишь немногие судьи. Учитывая, что жалобы поступали далеко не на всех судей, т. н. люстрационная кампания, очевидно, не оправдала громких лозунгов и авансов. В перспективе вовсе может получиться так, что многие судьи смогут избежать ответственности или хотя бы разбирательства по причине банального истечения сроков давности.

Похоже, основная надежда на очищение судейского корпуса Украины теперь связана с первичным квалификационным оцениванием судей, которое ВККС начнет уже 17 февраля, хотя не исключено, что оно продлится не один год. Однако именно оценивание может стать самым эффективным фильтром для судей, допускавших нарушения закона, неоднократно привлекавшихся к дисциплинарной ответственности, живущих не по средствам или имеющих низкий уровень квалификации.

Комментарии

Александр Сасевич, член Совета судей Украины

– Вопросы к судебной ветви власти, конечно, есть. Процессы по ее очищению идут, ВСЮ и ВККС делают свою работу. Скоро начнется первичное оценивание судей. Это происходит в интересах самих же судей. Говорить, что все это неправильно, нельзя, поскольку в таком случае судьи получат в свой адрес обвинения в том, что они блокируют процесс очищения судебной системы.

Леонид Емец, первый заместитель председателя Комитета Верховной Рады по вопросам правовой политики и правосудия

– Считаю, что ВСК должна завершить свою работу. Мы продолжаем готовить изменения в Закон «Об очищении власти», скорректируем Закон «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» и продлим полномочия ВСК. Соответствующие изменения уже подготовлены и проходят согласование в Комитете. Вероятно, в ближайшее время законопроект будет внесен в парламент.

Павел Луцюк, член Высшей квалификационной комиссии судей Украины

– ВСК направила нам некоторое количество материалов на судей, однако у них остается еще около 300 материалов, которые они не рассматривают. Считаю, комиссия несет ответственность за то, что затягивается сроки их рассмотрения. Сроки привлечения к дисциплинарной ответственности уже давно истекли. Что вообще такое ВСК? Это временный орган, созданный в ситуации, когда не работали ВСЮ и ВККС. Я не понимаю, как члены ВСК могут надеяться на продление срока работы временного органа, не понимаю, чего они ждут? Ждут, когда пройдут все сроки, и потом скажут, что это ВККС виновата? Все материалы, которые ВСК направила нам, мы рассмотрели, хотя, по сути, мы сделали двойную работу, снова проводя проверку по этим судьям. Это с учетом того, что годовой срок привлечения к дисциплинарной ответственности уже истек. При первичном оценивании судей, если вина судьи была доказана, это будет иметь значение для ВККС, даже если дело было закрыто в связи с истечением сроков давности.

Информация о материале

Опубликовано: 03 февраля 2016

Департамент культури Харківської міськради у грудні 2015 року перерахував ТОВ «Добробудъ» за ремонтні роботи 8,52 млн грн. Про це стало відомо з даних Офіційного порталу публічних фінансів України «Е-data».

Найбільша транзакція була за капітальний ремонт цокольного поверху КЗК «ЦК Київського району» – 1,41 млн грн. Також фірма отримала кошти за капремонт покрівлі КЗК «БК Червонозаводського району», капремонт системи електроопалення та водопроводу БК «Ленінського району», капремонт лекціонного залу з замінами крісел у БК «Червонозаводського району», ремонт системи опалення у «Харківському муніципальному культурному центрі», тощо.

Інформації про проведення тендерів на ці роботи у «Віснику державних закупівель» немає.

ТОВ «Добробудъ» записана на Анатолія Кнігіна, директором є Юрій Козьміних. Раніше серед засновників цієї фірми був Антон Афанасьєв, Олег Меть, Олександр Лепетило та Сергій Рудика.

Рудика та Афанасьєв разом з помічником нардепа Анатолія Денисенко (будівельна корпорація «Авантаж») Владиславом Кутовим володіють ТОВ «Дока-Буд».

Варто відзначити, що раніше Кнігін був засновником ТОВ «Авєга», яке у грудні отримувало кошти від Департаменту культури за виконання проектних робіт. Зараз ТОВ «Авєга» переписана на Сергія Цомаха.

Информация о материале

Опубликовано: 03 февраля 2016