Статьи
Перший добровольчий мобільний шпиталь імені Миколи Пирогова – явище непересічне і єдине у своєму роді. ПДМШ не подібний до жодного з добровольчих чи державних медичних об'єднань – ані за статусом, ані філософією, ані за настроєм.
Парамедик – ще одне слово з лексикону нової доби, що в буквальному перекладі означає «наближений до медицини». Сюди приймають добровольцями як професійних медиків, так і людей без відповідної освіти. Проте з усіма підписують угоду на ротацію тривалістю в місяць, а за потреби оформлюють офіційне відрядження тим, хто мусить залишати роботу.
Перш ніж потрапити на фронт, усі, навіть професійні лікарі, проходять навчання. Адже робота цивільного медика в теплому стерильному кабінеті, у злагодженій роками команді асистентів, – суттєво різниться від того, які задачі постають перед медиком військовим. Окрім надання першої допомоги, добровольців навчають правилам безпеки у випадку обстрілів з «Градів», мінометів, танків; люди пробують «випадати» із машини у випадку тривоги, залягати на землю, транспортувати пораненого лежачи в разі вогневої небезпеки.
Геннадій Друзенко, голова наглядової ради Першого добровольчого мобільного шпиталю ім.Пирогова, один з ініціаторів проекту, розповідає про історію та особливості свого «дітища».
Медики в підпіллі
Сам я є юристом, і взагалі, до Майдану був переконаний, що від медиків треба тікати. До них потрапити як до юристів – витратиш усі гроші, і будеш вічним пацієнтом.
Сам я все життя був правником. Моє «залучення» до медицини стартувало 1 грудня 2013 року, коли в повітрі «запахло смаженим», і я зрозумів, що не завадить організувати медиків. Інтуїція мене не підвела, і 1 грудня на мій пост у фейсбуці відгукнулося лікарі, і ті, хто давно працює в медицині, зокрема, Євген Найштетик.
Ми зорганізувати перші мобільні медичні бригади, які й прийняли на себе перший удар на Банковій. Група, якою я безпосередньо опікувався, надавала допомогу в холі одного з комітетів Верховної Ради, найближче до лінії зіткнення.
Удруге мене понесло в медицину вже в січні-лютому 2014 року, коли в приймальних покоях київських шпиталів і лікарень «Беркут» почав забирати поранених. Ми, знову ж таки з Євгеном, почали робити так звані «громадські», а по суті, підпільні шпиталі. Їх було два в Києві – на Межигірській і на Чеслава Бєлінського. Через них пройшло понад 150 пацієнтів.
Обираючи місце, ми спеціально уходили подалі від лінії зіткнення, при цьому лишаючись у межах досяжності від центру.
Те, що відбулося у будинку Профспілок, ще раз підкреслило правоту нашого підходу. Наші шпиталі за задумом мали бути недалеко від центру, але безпосередньо поза зоною конфлікту.
Утретє ПДМШ почався з жахливої статистики в Іловайську – коли вперше речники Міноборони озвучили цифри, з яких випливало, що кожен третій поранений боєць загинув.
Щоб зрозуміти, наскільки це неприйнятно, скажу, що під час Другої Світової було співвідношення один до п'яти, тобто кожен п'ятий, 20%. А натівський стандарт – кожен 33-й, тобто ми в десять разів перевищуємо натівський стандарт.
Бійці медичного батальйону імені Миколи Пирогова
Ми вирішили, що треба щось робити. Проаналізували ситуацію, де вузьке місце, чому помирають. Бо на той час, а зараз особливо, стаціонарні шпиталі – Мечникова в Дніпропетровську, Харківський шпиталь, Запорізький шпиталь, навіть станція швидкої допомоги в Маріуполі, перероблена під військовий шпиталь – загалом працюють добре, іноді навіть дуже добре.
Виявилось, що проблема в тому, що «плече» між полем бою й гарними лікарями надто велике. 200 кілометрів із гаком по цьому бездоріжжю, нерідко в «таблетці» замість сучасного реанімобіля – добивають бійця.
«Вище мистецтво»
Ідея ПДМШ полягає в тому, щоб наблизити якісну (підкреслюю – якісну!) медичну допомогу настільки близько до зони конфлікту, наскільки можна.
Ми веземо не пораненого в глибокий тил – ми веземо лікарів до пораненого.
Причому не парамедиків – які, безумовно, герої, як, скажімо, наші друзі «Госпітальєри«,Хоттабичта інші, – а кваліфікованих медиків, які можуть, приміром, замінити судину на протез і врятувати ногу, чи нейрохірургів, які можуть зарадити при пораненні хребта, тощо.
Бійця на передовій поранило – його товариші мають зупинити кров, перев'язати ногу, руку, і віднести чи відвезти до наших евакуаційних бригад, які мають доставити в лікарню – і там ПДМШ уже стабілізує його три-п'ять днів, поки пораненого можна буде безпечно доправити в той самий шпиталь у Харкові, у Дніпропетровську, у Києві, у Запоріжжі.У Курахово, в Артемівську, і наступна місія в Попасній, за кілометр від останнього українського блокпосту – і буде зоною локації ПДМШ. Це дозволить зробити проміжну ланку в рази ефективнішою, ніж вона є зазвичай.
Тобто, ми – перші кваліфіковані лікарі, які стоять після парамедиків.
Парамедик має зробити найпростіші маніпуляції й доставити пораненого бійця до медиків.
Тим не менше, наші парамедики, які брали активну участь у евакуації бійців із Дебальцевого, засвідчили, що працюють ефективно. Вони надавали допомогу й в екіпажах із професійними медиками, навіть кілька життів за нашими оцінками врятували, роблячи іноді неочікувані речі – скажімо, застосовуючи «Целокс» не в той спосіб, у який навчають це робити. Але саме через це врятували бійця.
Наша «фішка», наша особливість – це системність і спроба побудувати завершений цикл на певному етапі.
Зустріч в «оранжевій» зоні, вивіз до бази, причому вже з наданням первинної медичної допомоги й під час евакуації. Операція, так звана «друга черга медицини катастроф», де пацієнта приймають, оперують, стабілізують стан, і потім відправка в глибокий тил у великі стаціонарні шпиталі.
Умовно кажучи, на полі бою нас ще немає – бо за всіма правилами тактичної медицини цим мають займатися не професійний медик, а колега-боєць. І нас уже немає у великих шпиталях – бо, слава Богу, у них вистачає кадрів і можливостей.
Наприклад, із самого Дебальцевого бійці виходили самі. Але вже в районі Луганського їх зустрічав, зокрема, і наш евакуаційний транспорт – «Швидкі», котрі забирали десятки поранених із того транспорту, на чому виходили бійці. Іноді вони виходили пішки – їх садили в евакуаційний транспорт і везли в Артемівськ.
Це якраз був «піковий» день, коли здійснили понад сотню операцій. Тоді оперували навіть у нашій мобільній операційній, яку поставили просто у дворі центральної районної лікарні, і робили операції там – бо операційних столів у місцевій лікарні не вистачало.
Працювало дві команди: команда парамедиків, яка займалася евакуацією й підтриманням стану пораненого на ці кілька десятків кілометрів від Луганського до Артемівська, ну й кваліфіковані хірурги, які тут рятували життя й здоров'я.
Зокрема, завдяки нашим хірургам Владиславу Горбовцю й Степану Королько, кілька бійців залишились з ногами – бо лікарів такої кваліфікації на той час в Артемівську не було (думаю, що й зараз немає), які могли б вставити, скажімо, протези судин. Це не просто судинні хірурги, а саме фахівці, що роблять протезування судин – це рятувало ноги, у противному випадку це були би інваліди. А так – будемо сподіватися, що згодом вони знову будуть ходити на своїх двох.
Це є яскравим прикладом того, коли вища кваліфікація, вище вміння, вище мистецтво дають прямі результати й ставлять перед вибором: з ногою чи без?
Особливий статус
Статус ПДМШ абсолютно унікальний. Філософськи ми намагаємось поєднати гнучкість, ефективність і ентузіазм волонтерського руху – із системністю, які мають демонструвати державні інституції: Медична служба ЗСУ, медичні структури Нацгвардії, і місцева медицина, яка підпорядкована МОЗ.
Із точки зору цивільної медицини, ПДМШ це зведений загін медицини катастроф Міністерства охорони здоров'я.
З точки зору фандрайзингу і юридичної відповідальності – це проект Всеукраїнської Ради захисту прав і безпеки пацієнтів, яка є неурядовою благодійною організацією, і яка протягом останніх п'яти років була єдиним серед українських НДО партнером Ради Європи в сфері охорони здоров'я. Із цієї точки зору, це є проект однієї з неурядових організацій.
Юрист Геннадій Друзенко - один з тих, завдяки кому з'явився Перший добровільний мобільний госпіталь імені Пирогова
З точки зору військової медицини, у нас є меморандум із Міністерством оборони. Ми фактично є медротою на посилення військових медиків. Тому ми з Генштабом, зокрема, погоджуємо нашу наступну локацію, і це дає нам юридичне право оперувати й надавати медичну допомогу військовим.
І з точки зору Антитерористичного центру, як говорить закон про боротьбу з тероризмом, ми є однією із сил та засобів, які залучені для проведення АТО. Статус, звичайно, дуже складний – але в цій ситуації, яку ми маємо, це один з оптимальних статусів для того, аби бути й волонтерами, і частиною системи водночас. Поки нам це вдається поєднувати ефективно.
Я б не хотів, щоб наш Шпиталь перетворився на, скажімо, медроту Нацгвардії, ЗСУ чи МВС. Який гарний, висококваліфікований медик піде на «чисту» зарплату нацгвардійця працювати?!
Нашим же медикам вдається поєднувати звичну для них роботу в комфортних умовах провідних лікарень України, і на місяць виїжджати сюди, на передову, куди їх кличе серце, совість, патріотизм.
Знову ж таки, поки українські Збройні сили, МВС, Нацгвардія не зможуть хоча б віддалено нагадувати збройні сили цивілізованих країн – соціальний статус, забезпечення та просто гідна оплата праці – годі сподіватися, що медслужба ЗСУ зможе конкурувати з висококваліфікованими цивільними лікарями.
На початку нас плутали з медротою ім. Миколи Пирогова Нацгвардії. І ми, і вони опинилися в Артемівську. Але доволі швидко навчились відрізняти.
Знову ж таки, достатньо подивитися на наш автопарк. Попри те, що Збройні сили мають фантастичний бюджет проти нашого шпиталю та незрівняні можливості в сфері міжнародної технічної допомоги – тим не менш, можна поїхати в Краматорськ, у штаб АТО й подивитися, скажімо, на наші реанімаційні автомобілі й ті так звані «таблетки» (санітарні УАЗи), які є в них.
Із придбанням транспорту, звісно ж, нам допомогли волонтери. Щось нам подарували з-за кордону – наприклад, реанімобіль «Renault» та Volkswagen-5. А операційну «Ангел» на базі «Уралу» ми робили самі – наша перша машина!
Збирали з миру по нитці: довіра спочатку до ініціаторів проекту, а потім і до проекту як такого, дозволила на сьогодні мати близько десяти автомобілів, включаючи унікальний операційний автобус «Неоплан». Він буквально на днях приїхав в Артемівськ, і я вірю, врятує ще багато життів.
Для забезпечення безпеки ми знайшли порозуміння з Міністерством внутрішніх справ, і переконали полк «Днепр-1», з яким першим перетнулись в зоні проведення АТО, узяти на себе забезпечення безпеки наших медиків. Опинившись на одній із ними локації, подружилися, а потім легалізували нашу співпрацю.
Тепер медики займаються медициною, а професійні бійці з легальною зброєю працюють над безпекою наших медиків. Хоча при виїзді на передову парамедикам зброя іноді видається, коли в цьому є реальна потреба.
Третя місія
Господь дуже любить ПДМШ.
Перша ротація була дуже м'якою, умовно кажучи. Був більш-менш мирний час перед Новим Роком, ми були в Курахово – це найбільш західна точка з тих, де ми перебували, – не було великих наступів, не було напливу, і більшість поранених були або «самостріли», або підривалися на гранатах, або просто хвороби, не пов'язані напряму з бойовими травмами.
Друга – ми були в Артемівську, і ми зустріли цей «вал» поранених із Дебальцеве. Це була гарна база, велике місто, співпрацювали із кваліфікованими місцевими лікарями – центральна районна лікарня тут непогана, і з військовими медиками.
І третій етап – ми будемо основною медициною в Попасній, у цілому місті, яке входить у першу лінію оборони, і від нашої лікарні до останнього українського блокпосту лише близько кілометра. Тобто, ми на себе візьмемо місто, у якому за останнім переписом жило 22 тисячі мешканців, хоча не знаю, хто там зараз залишився.
Тренування парамедиків
У Попасній центральну районну лікарню розбомбили, лікарі розбіглися. І сьогодні єдина лікарня, яка діє – це залізнична лікарня, у якій на сьогодні чотири лікаря й три медсестри.
Коли місто активно обстрілювали – досі можна побачити будинки із пробоїнами від снарядів, – то більшість медичного персоналу евакуювалася й не повернулася на сьогодні. А якогось там, скажімо, мобільно-військового шпиталю Міністерства оборони чи інших одиниць, немісцевих – там просто немає.
Із кваліфікованої медицини ми будемо найближчі до лінії зіткнення, і забезпечуватимемо повний цикл операції та евакуації в стаціонарні шпиталі Сєвєродонецька чи навіть Харкова.
Але якщо досі ми були, умовно кажучи, «в приймах» у лікарнях, де був головний лікар, де домінував місцевий персонал, який залучав нас як посилення, як допомогу в «годину пік» чи коли їхньої кваліфікації бракувало – то в Попасній, повторююся, ми будемо основним медичним загоном.
Це говорить і про довіру, і про потребу, і про високу ефективність проекту.
- Информация о материале
Гора Карачун стала символом стойкости и мужества украинских воинов – почти наравне с Донецким аэропортом. Бои там были очень жестокими. И сейчас она находится на украинской территории. Но пока на Донбассе неспокойно, там стоят бойцы Национальной гвардии Украины. И пока они там – в Славянске будет мир. Что это за мир, какой он – рассказывает старшина роты Сергей Бражник.
Сергей Васильевич был призван в феврале этого года. Точнее сказать, попросился на фронт сам пошел добровольцем – его возраст не призывают.Сергею Васильевичу скоро будет 57 лет.Он пошел в военкомат сам.
38 лет не держал в руках автомат, но, как говорится, руки помнят. То есть, взял в руки, все вспомнил – как и не было перерыва – говорит он.
- Почему Вы решили идти добровольцем?
- Если в двух словах – я был дважды на Майдане и для меня это продолжение того дела, которое я начинал в прошлом году. Я был на Майдане еще 2004 года, поэтому для меня не стоял вопрос – идти или не идти. Раз надо – я пошел. А я считаю, что надо, потому что я хочу, чтобы мои дети, мои внуки жили, не боясь бомбежек и не опасаясь, что к ним придут ивсе отнимут. То есть я хочу жить в мирной стране.
Не все мне нравится, что сейчас происходит, никому это не нравится, но многие мои знакомые и просто собеседники спрашивают – почему я иду защищать Порошенко? Я люблю отвечать старой армейской пословицей, которой меня еще в советское время научили. Кто хочет сделать – ищет возможности, кто не хочет – ищет причины. Так сейчас в армии.
Я бы не считал себя, не смог бы далее называть мужчиной, если бы я в этот момент отсиделся под юбкой. Сидеть и ждать, что кто-то что-то тебе сделает – это не в моих правилах.
Конечно, семья переживает, жена переживает – это нормальное состояние женщины. Понятно, она меня не посылала сюда, но она понимала, что если я захотел пойти – то я пойду. Тут вопрос не стоял.
-Но она была против?
Нельзя так сказать. Она обидится, если я так скажу. Как и любая женщина она боится, опасается, переживает… Но «против» - это не то слово, нельзя так говорить.
Она не посылала меня сюда, не выталкивала, но она сильно не спорила. Она прекрасно понимала, что это нужно, и зачем это нужно. Точно так же дети и даже внучка моя – она понимает.
Над моей койкой наклеены рисунки моей внучки. Ей три годика, но она уже что-то понимает.
- Вы давно здесь?
- Около двух месяцев.
Служба проходит нормально, грех жаловаться. Нам помогают многие люди. Местные волонтеры помогают, харьковские волонтеры приезжают, приезжают артисты.
Понимаете, на такой службе больше всего давит однообразие. Несколько часов отстоял, отдохнул, постирался, помылся, поел и опять – на пост. На один и тот же пост – это однообразие надоедает и убивает больше всего. Поэтому те творческие люди, которые к нам приезжают, которые нам помогают – к нам приезжали уже и от батальона «Січ», и с Закарпатья приезжал вокальный ансамбль, HELP ARMY, приезжал киевский музыкальный театр «Новый свет», приезжал даже заслуженный бандурист из Киева. Они приезжают – они помогают психологически выстоять, потому что это самое сложное. Мы не голодные, мы не холодные, мы одеты, мы обуты - с этим проблем нет. Нам помогают волонтеры. Вот только сегодня мы ездили за дровами. Нам местные лесники помогли. К нам мэр Славянска приезжал, спрашивал, что нам нужно. Грех жаловаться. Спасибо всем, кто нам помогает – и материально, и инвентарем, и дровами, и продуктами, и всем-всем-всем.
Мы понимаем сложности волонтеров – у людей денег стало меньше, сложная экономическая ситуация. Но тем не менее, мы не чувствуем себя покинутыми. А это – самое главное.
- Какова сейчас обстановка в городе? Как к вам относится местное население?
- Мое мнение будет не совсем репрезентативным, потому что я сталкиваюсь в основном с патриотами. Мы много общаемся с волонтерами. Нам церкви помогают – маскировочными сетками, краматорские волонтеры-пчелки нам помогают.
Но я все-таки по долгу службы выезжаю в город. Как старшина роты я езжу за продуктами, на рынок, за инвентарем. Настроения разные. Но я вижу, что процентов семьдесят поддерживают нас. Может быть неявно, но откровенной неприязни не слышал. Очень-очень мало откровенной неприязни.
Должен заметить, что люди, которые поддерживают украинскую армию – они о себе заявляют открыто. А еще многие –серая масса. То есть, им все равно. Им все равно, какой флаг будет, какая страна, какой гимн. Им лишь бы пожирней кусок колбасы. Эта колбасная психология присутствует, от этого деваться некуда.
Люди, которые ушли от этой психологии – они понимают, зачем мы здесь и благодарят. Очень много благодарят. Очень много благодарят. На самом деле – очень много. Конечно, я чаще общаюсь с людьми, которые нам помогают – и материально, и морально, но все равно…
Я вам сейчас расскажу одну вещь. Я перед армией по долгу службы работал три года на Донбассе. У нас на Змиевской ТЭС есть фирма, которая ремонтирует энергетическое оборудование. Кураховка, Зуевка, Луганка, город Счастье… Я в Счастье почти два с половиной года прожил. Командировка двадцать дней – десять дней дома, двадцать дней – десять дома. Поэтому у меня там осталось очень много знакомых, с которыми я общаюсь, перезваниваюсь, через Интернет общаемся и так. И я уловил разницу.
В чем разница между славянскими и счастьинскими? Счастье не было под ЛНР. Да, они прифронтовая территория, да, они под обстрелами были, да они натерпелись – понятно. Но они не попробовали, каково жить под ЛНР, они всегда были на украинской стороне. Там в спину могут сказать – «Фашисты!». А славянские – они попробовали. Я приводил им мою любимую английскую поговорку: «Для того, чтобы узнать, каков пудинг – его надо как минимум попробовать». Славянские попробовали, они поняли. Не все – кому-то нравилось, кому-то нет. Но я часто общаюсь с предпринимателями – хожу на рынок, захожу в магазины. Надо понимать, что предприниматели = это такая прослойка общества, средний класс, которого на мякине не проведешь, который понимает, что почем. И они знают уже, что такое ДНР.
Один простой пример. Мы только приехали. Через день или два нам надо для бензопилы цепь купить, чтобы дрова пилить. Мы начали обживаться. Я поехал масло для бензопилы купить, зашел в магазин: «Сколько стоит масло?» Денег у нас не было. Продавец говорит: «Вот за 80, за 160 – немецкое. Какое хотите?» Я хотел взять за 80. А ту подходит хозяин магазина – это я уже потом понял – и говорит продавцу подать за 160. Берет в руки, отдает мне и денег не взял вообще. Я сказал: «Спасибо.», мне до слез было приятно. И ему было приятно, он хотел хоть чем-то помочь нам. Конечно, такое больше запоминается. Они дольше помнятся и их хочется дольше помнить.
Были и другие случаи. Например, едем на машине, города еще не знаем. Надо было цепь забрать на бензопилу. Остановились возле автобусной остановки, где стоят человек 12-15. Открываем окно, спрашиваем, правильно ли мы едем на вокзал. Изо все стоявших только одна девушка – даже не ответила, головой кивнула. А все стоят, и я говорю, словно в пустоту. То есть, я не могу сказать, что нас здесь все любят. Но и откровенно нам не выказывают неприязни.
Мне интересно вступать в дискуссии. Я еще когда в Харькове был, говорил оппонентам – они мне, украинцу, предлагают вывести с Украины украинскую армию. Где логика?
- Старшина в армии – второй командир. Как Вам в этой роли?
- Вначале было сложно. Мы пришли – мы все одинаковые. У каждого была за плечами своя жизнь, своя история. Но мы пришли – все одинаковые. Так получилось, назначили меня старшиной. Я срочную служил, я знаю, что это такое. На гражданке я на руководящих должностях был, поэтому командирские навыки проснулись. Не всем это понравилось. Но потихоньку все обтесались. Это нормально, когда в новом коллективе не все сразу гладко. Собирались, говорили. Где-то я признал, что перегнул палку, где-то солдаты согласились, что это входит в мои обязанности…
Мы сюда приехали, когда только сошел снег. После боев, после зимы тут и мусор, и окурки, и куски пластика валялись. Кого-то пришлось заставлять, кого-то уговаривать, что-то делать самому. Зато сейчас пройдите по территории – у нас все чисто, побелено. Несмотря на то, что погода была ужасная – обледенения, ветры сумасшедшие, палатки сносило. Но к празднику мы полностью наведем порядок, побелим бордюры. Иногда местные едут – они в шоке оттого, что мы здесь все убираем, приводим в порядок. Самое первое, что я сюда попросил – это грабли, лопаты, топоры.
Старшина роты – это не самая благодарная должность, но будем работать – куда ж деваться…
Когда я шел в армию, я понимал, что на передке я буду обузой. В моем возрасте трудно выдержать марш-броски, дозоры. Я понимал, что это не для меня. Но я понимал, что мою теперешнюю работу тоже кто-то должен делать.
Мы стоим почти за сотню километров от линии разграничения. Но здесь мы делаем свою работу, она тоже нужна, и мы делаем ее на совесть.
А психологическая совместимость, она приходит со временем. Должно пройти какое-то время, чтобы понять, какой человек чего стоит. Какому человеку нужно приказать, кого можно попросить, кого заразить личными примером, на кого махнуть рукой.
- Насколько вы обеспечены всем необходимым, что вам нужно?
- Что-то нужно всегда. Вот продуктами мы обеспечены. Кроме того, что нам в части дают по нормам солдатского довольствия, плюс нам волонтеры помогают. Нам и сладости привозят, и пирожки домашние – нет проблем.
По вещевому… Знаете в чем проблема? Я буду говорить как старшина роты. Мы приехали зимой, мы все в зимней форме. А еще пять дней – и у нас наступит настоящая весна. В тяжелых зимних берцах, в тяжелой зимней форме нам будет непросто. Нам нужен летний комплект формы.
Я понимаю, что государству нашему тоже непросто. Дать по два комплекта формы - это сложно. Поэтому мы работаем с волонтерами. Я совсем недавно нашел волонтеров в Змиеве, которые пообещали помочь. Я собрал размеры по обуви, одежде. Основная проблема даже не форма, а обувь. Я вижу эту проблему, она будет.
- После ротации Вы возвращаетесь домой?
- Во-первых, это наша первая ротация. Во-вторых, это сильно зависит от ПТН-ПНХ, что у него в голове – неизвестно.
Я бы вообще делал по-другому. С моей точки зрения нас надо отпускать дней на 5-7 домой каждого. Отпустили процентов 30, потом – еще 30, и мы можем еще стоять. То есть, я считаю, не совсем правильно везти сюда из Львова роту с техникой, гнать колонну. А нас отпустить на десяток дней – и мы бы прослужили подряд не год, а хотя бы 6 месяцев. Но это не мы решаем. Мы призваны на год. Мы военнослужащие, мы выполняем приказ.
А коллектив у нас хороший. Половина роты пришли добровольцами, половина – были призваны с работы. У нас нет никаких идеологических споров. У нас все за Украину. Мы притерлись, мы знаем, кто чего стоит. У нас коллектив очень хороший.
* * *
Интервью - это намного больше, чем текст, который потом становится материалом. Это ощущение человека, который говорит с тобой. В данном случае – достойного человека и толкового солдата, которого действительно уважают подчиненные. В этом мы убедились, пока общались с бойцами, фотографировали их, обменивались адресами, чтобы потом прислать снимки. Незаметно пришло время уезжать.
По пути нас ожидало неожиданное подтверждение слов Сергея Бражника. По пути остановились, чтобы зайти в магазин. Вышли из машины и вместе с военными пошли по улице. Идущая навстречу женщина, увидев офицеров, вдруг сказала: «Какие же вы еще молодые! Останьтесь живыми!»
- Информация о материале
3 марта Национальный банк Украины принял постановление под №157, которым устанавливаются правила работы банков в особый период, т. е. в случае введения чрезвычайного или военного положения. 6 марта это постановление вступило в законную силу. Так как же будут работать банковские учреждения в особый период? И чего от этого ждать обычным гражданам?
Постановление №157 определяет основные требования к организации работы банковских учреждений с наличными в особый период согласно с решением Национального банка. Оно призвано обеспечить стабильную работу банковской системы Украины с наличными в столь непростых условиях. Главный акцент в документе делается на обеспечении наличными средствами объединений, военных частей, подразделений Министерства обороны Украины, Министерства внутренних дел, Службы безопасности Украины и других структур.
Храните деньги в хранилищах
Прежде всего, постановлением предусматривается, что банки, которые в особый период прекратят свою деятельность на территории страны, вынуждены будут вывести все наличные и ценности в специальные хранилища. При этом организация работы и создание надлежащих условий для полной сохранности всех ценностей в денежных хранилищах и оборотной кассе, кассах банков и банкоматах возлагается на руководство операционного департамента, территориальных управлений и уполномоченных банков.
Собственно, в постановлении указано, что банки, которые в связи с введением особого периода приостановили или прекратили свою деятельность, обязаны в полном объеме вывести наличные из хранилищ ценностей в указанные территориальные управления. Информация о перечне данных территориальных управлений будет сообщена банковским учреждениям Национальным банком Украины. Но будет ли Национальный банк останавливать работу финансовых учреждений в принудительном порядке, в документе не говорится.
Национальная «наличка»
Наряду с этим, названное постановление предусматривает ряд изменений в правилах движения наличных средств. Согласно с ним, центробанк берет все наличные в стране под особый контроль. Все территориальные управления НБУ должны будут каждую неделю отчитываться перед центральным аппаратом Нацбанка о текущем состоянии имеющихся запасов, а также о движении кэша. Отмечается, что в условиях особого периода для обеспечения потребностей экономики в наличных деньгах будут привлекаться как резервные фонды наличных в центральном хранилище, так и запасы наличных в денежных хранилищах территориальных управлений.
Территориальные управления в условиях особого периода обязаны будут постоянно анализировать и контролировать запасы наличных в денежных хранилищах с целью обеспечения потребностей областей в наличных средствах. Функция пополнения этих запасов также будет возлагаться на теруправления.
Предусмотрели в Нацбанке и возможную ситуацию, когда будет иметь место проникновение в помещение территориального управления, НБУ или центрального хранилища посторонних лиц. В таких случаях материально ответственные лица, согласно документу, должны предпринимать все возможные меры по закрытию, опечатыванию денежных хранилищ и сдаче их под охрану. А непосредственный руководитель финансовой ячейки должен будет также обеспечить повреждение и/или уничтожение ключей и кодов от денежных хранилищ и решетчатых дверей.
Особые кассовые операции
Решен в постановлении №157 и вопрос проведения во время особого периода кассовых операций. В частности, разрешение на их проведение будет выдаваться только территориальными управлениями Национального банка и уполномоченными банками. При этом четкого определения, как и по какому принципу будет предоставляться «уполномоченный» статус, документ не дает.
В то же время, Центробанк конкретно обозначил основные задания финансовых учреждений, которые будут работать в особый период. Приоритетное задание для них – обеспечение средствами военнослужащих. Первоочередными задачами банковских учреждений также станут:
полное и своевременное обеспечение потребностей вооруженных формирований, предприятий, организаций и населения наличными средствами;
выполнение бюджетных поручений о бесперебойной выдаче наличных подразделениям вооруженных формирований;
максимальное привлечение в уполномоченные банки наличных средств из всех возможных источников;
содействие соблюдению строгого режима экономного использования средств и укрепление финансовой и платежной дисциплины;
сокращение использования наличных в расчетах за товары и услуги и введение в случае необходимости ограничений на совершение расчетов наличными;
документальное оформление движения наличных в операционной кассе и полное и своевременное отображение кассовых операций в бухгалтерском учете;
создание безопасных условий работы с наличными и ее сопровождение.
Банки «на колесах»
Регулятор предусмотрел запрет накопления в хранилищах ценностей наличных в объемах, превышающих допустимый размер, который должен обеспечивать текущие потребности во время осуществления операций с наличными. При этом перераспределение уполномоченными банками наличных в пределах своей сети, а также продажа их другим уполномоченным банкам совершается исключительно по согласованию с территориальным управлением.
Помимо прочего, Национальный банк упомянул в своем постановлении о функционировании мобильных подразделений. В частности, в документе говорится, что в условиях особого периода при наличии обстоятельств, которые исключают функционирование обособленных подразделений уполномоченных банков на отдельных территориях, банки с целью обеспечения бесперебойного обслуживания неотложных финансовых потребностей вооруженных формирований, предприятий, организаций, а также населения могут организовать в своей структуре собственные мобильные подразделения. Они будут функционировать как в структуре банка в целом, так и в отдельных его филиалах или отделениях. Собственно говоря, банки будут функционировать «на ходу» – на основе транспортных средств, которые будут обслуживаться военными частями.
Данная норма вполне соответствует требованиям Порядка банковского обслуживания мобильными подразделениями банка военной части, субъектов хозяйствования, населения в случае введения чрезвычайного режима работы, утвержденного постановлением правления НБУ от 17.09.2014.
Лимит для бизнеса
Отдельную часть постановления №157 центробанк посвятил особенностям организации уполномоченными банками работы с наличным обращением и ведения кассовых операций предприятиями, организациями и физическими лицами-предпринимателями в особый период. Собственно, в это время банки должны будут утвердить для предпринимателей и организаций, которые работают с наличными, новые лимиты кассы. Для предприятий и организаций, которые не согласовали с обслуживающим их банком такой расчет, указанный лимит будет считаться нулевым, а вся не сданная в конце рабочего дня «наличка» – сверхлимитной.
Постановлением предусмотрено, что наличные средства, которые поступают в кассы предприятий и организаций, должны сдаваться ими в полном объеме. «Предприятия и организации не имеют права накапливать в своих кассах наличные для осуществления будущих расходов (в т. ч. на заработную плату, выплаты социального характера) в установленный срок их выплаты», – акцентируется в документе НБУ. Накапливать и удерживать до 10 дней наличные сверх установленного для касс лимита разрешается, согласно постановлению, только военным подразделениям.
Отдельно банкиры обозначили работу предприятий в сфере розничной торговли, общественного питания, оказания услуг, а также других предприятий и организаций, в чьи кассы постоянно поступает наличная выручка. Так, для предотвращения встречного перемещения наличных средств предприятия указанных категорий могут тратить их по согласованию с обслуживающими банками на оплату труда и социальные выплаты своим сотрудникам. А предприятия общественного питания смогут также за счет наличной выручки осуществлять покупку сельскохозяйственной продукции и продуктов ее переработки.
Но настораживает тот факт, что НБУ предоставил уполномоченным банкам право выдавать наличные предприятиям, организациям и физическим лицам-предпринимателям только после проверки документов, которые обосновывают необходимость получения средств.
По всей видимости, данное постановления НБУ направлено, в первую очередь, на обеспечение движения наличных средств в период военных действий. Но уже понятно, что функционирование всех субъектов хозяйствования в этот период будет раскалено до предела, и вопрос, как поведут себя в таком случае бизнес и государство по отношению друг к другу, остается открытым.
- Информация о материале
В 93-й награду можно получить только посмертно, и то не факт
Поговорка бойцов 93-й бригады
Об этом говорится в материале для ТСН Ивана Начовного, заместителя командира танковой роты по работе с личным составом в запасе. На самом деле награды - одна из самых болезненных тем для нашей бригады. Почему болезненных? Отлично иллюстрирует проблему поговорка, которая ходит среди наших бойцов - «В 93-й награду можно получить только посмертно, и то не факт».
Вместе с моими ребятами в зоне АТО мы провели полгода, из них три месяца в Песках - защищали донецкий аэропорт. Еще тогда у меня возник вопрос о награждении своих бойцов. Я, естественно, проштудировал данную тему на предмет чем, кого и за что можно награждать. И получалось, что из государственных наград моим ребятам «светили» всего два ордена и одна медаль. Это орден Богдана Хмельницкого - для офицеров, орден «За мужество»для солдат/сержантов и медаль «За воинскую службу» - для всех.
Сразу стало понятно, что с таким богатым арсеналом боевых наград в перспективе ожидается огромное бумагонакопительство в наградных отделах высшего управленческого звена.
Как показало время - опасения были оправданы.
Часть 1. Лето, энтузиазм
Итак, летом 2014года я был полон энтузиазма. Имея неплохое представление о том, чем я могу наградить своих ребят, но не имея абсолютно никакого представления о масштабах бюрократии, я представил свой танковый взвод к очередным званиям и некоторых ребят к наградам. Будучи оптимистом, я твердо верил, что если четко выполнил свои обязанности, то и дальше по инстанциям все пройдет как по маслу. Рассчитывал, что ко Дню независимости будет мои бойцам счастье (в душе теплилась надежда, что и меня мое командование тоже отметит, ну не подавать же себя самого на награду).
Прошел праздник, на нашей позиции стало особенно жарко, и я подзабыл о своих «поданнях». Но в конце сентября я вспомнил о рапорте и попытался выяснить его судьбу. Судьба оказалась печальной - рапорт канул в небытие строевой части нашей бригады. Ну, бывает, подумал я и подал новый рапорт, включив в него ещё пару наград для раненых ребят, которые получили ранения на День танкиста 13 сентября, и стал ждать «чуда».
«Чудо» пришло совсем с другой стороны и совсем не так, как ожидалось - меня пригласили в Киев на программу «Храбрые сердца», где нам, четырем офицерам 93-й бригады, «кровавый пастор» Александр Турчинов вручил «відзнаку МВС України» - огнестрельное оружие. Спасибо каналу «1+1»!
Помимо этого троих офицеров, которые были со мной на передаче, представили к ордену Богдана Хмельницкого ІІІ степени. Я был безмерно горд и счастлив, что мои друзья получили ордена. В душе я думал - вот их отметили, значит, и моих ребят отметят. Все идет по плану.
Но, потом я узнал, что ребят на орден представила не наша бригада, а командир спецназа «Редут», который своими силами продвинул приказ про награждение бойцов 93-й бригады, оборонявших донецкий аэропорт. В нем были и рядовые бойцы 5-й пехотной роты, зенитчики и др. Я подумал - ладно, у нас же есть «командиры», они точно знают, что делают, и не забудут про тех, кого отправляли в Пески на три дня, а оставили на три месяца (на тот момент) без замены и подкреплений. В общем, с честью выполняют долг.
Часть 2. Ноябрь, первый шок
Наконец пришел ноябрь и долгожданная ротация. Мы вернулись в ППД (пункт постоянной дислокации) и нам дали распоряжения - подготовить «подання» на награды и звания для отличившихся бойцов своих подразделений. Я, в силу своей наивности, подумал, что тут уж точно командование отметит моих танкистов, пехоту, зенитчиков, которые выполнили свой долг в Песках. Но... как обычно, про танкистов снова забыли. 2-я батальонная тактическая группа (2 БТГр) подала данные на всех, кроме приданного к нему танкового взвода.
С учетом предыдущего опыта, это было прогнозируемо, поэтому я уже подготовил отдельный документ по танкистам - созвонился с командиром 2 БТГр, получил его одобрение, благословение и подпись. Затем на радостях самолично отнес это все в то самое «злополучное» место - строевую часть 93-й бригады. «Торжественная передача» документа состоялась, и я вновь выдохнул свободно - ну уж третий раз чудо должно быть. Но не тут-то было. Когда вернулся из отпуска, бумаги были там же, где я их оставил.
Думаю, ну нет, так дело не пойдет, буду пихать до конца. Начал штурмовать строевую часть с вопросами, когда оформите, чем им помочь и т.д. В итоге мои двухнедельные штурмы привели к тому, что я попал в «комиссию по оформлению наградных документов» (думал продвинуть 12 наград, а пришлось заниматься 60).
И как тут было не вспомнить «торжественную» встречу трех БТГр в части 6 ноября 2014, когда на плацу очередной генерал и и.о. комбрига обещали, что все будут отмечены и никто не уйдет без награды; декабрь и празднование Дня вооруженных сил Украины в клубе офицеров, где на сцене вручали медали и ордена ребятам - внимание - поданные не частью, а «Редутом».
Особенно плачевными были два момента. Первый, когда главному артиллеристу, человеку, которому я и все Пески с аэропортом обязаны жизнями, вручили всего две бумажки-грамоты! И когда всем, вернее всему списочному составу объявили благодарность - то есть и отказникам, и алкоголикам, и раненым, и боевым... всем сказали спасибо. Занавес.
Часть 3. Середина декабря, 13000 листов
Так наступила середина декабря. Тогда каждое подразделение должно было выделить человека, который сам (!) оформит наградные документы на бойцов своего подразделения. На каждого бойца нужно оформить всего две бумаги - наградной лист и справку. Но каждую бумагу необходимо оформить в 8 экземплярах. Итого 16 листов на одного бойца. На каждом нужна подпись и печать командира бригады и начальника наградного отдела части. Каждая бумага должна быть оформлена по правилам, известным только господу Богу и Администрации президента. Т.е. это значит, что даже если вы все сделали правильно, вам могут вернуть все документы на переделку.
«Каждая бумага должна быть оформлена по правилам, известным только господу Богу и Администрации президента»
Ну да, если принтер вдруг полоску распечатал вдоль всего листа, это же катастрофа, как такое класть на стол президенту? А то, что бумага и тонеры для принтеров, как, собственно, и сами принтеры покупаются за свои деньги или за счет украинцев через волонтеров, конечно же, никого не волнует. Как и то, что 800 заявок на награды, помноженные на 16 листов, это почти 13000 листов бумаги, т.е. 26 пачек бумаги. И все это надо пропечатать, подписать и в ближайшее время. Вывод - никто этим заниматься не будет.
Тогда я иду ва-банк. На ближайшем строевом смотре, который у нас принимал генерал-майор, на его вопрос, есть ли у нас проблемы, я ему все изложил. Он решил пошутить, что, дескать, если я ему в ближайшие минуты предоставлю все необходимые бумаги, он собственноручно их подпишет и проследит, чтобы все прошло дальше. Ну, генерал сказал - старший лейтенант выполнил. Ровно через 7 минут я уже стоял на плацу со всеми наградными документами на 60 бойцов 2 и 4 БТГр, которые были аккуратно разложены по трем стопкам, скреплены степлером и уложены в один файл (скоро объясню, почему я так подробно описал это).
Я дождался, пока генерал-майор раздаст указания кадровым офицерам, подошел, отрапортовал и передал лично в руки файл с документами. Он его при мне отдал кому-то из свиты и сказал, что все будет сделано, как он и обещал. Я поблагодарил его, отдал честь, развернулся и с легким сердцем в приподнятом настроении куда-то полетел.
Прошла неделя - тишина.
У нас очередной строевой смотр, уже без участия генерала, но при участии полковников из наградного отдела командования «Південь». Ну, я проделываю повторную процедуру с вручением еще одной копии пакета документов, только в этот раз я еще приложил «подання» на очередные воинские звания всем бойцам новой роты, которая убывает повторно в зону АТО. Про себя думаю, генерал «нагнет» отдел, отдел «нагнет» нашу строевую и процесс пойдет. Как же я ошибался.
Часть 4. Конец декабря, разочарование
Примерно в 20-х числах декабря из командования приходит телеграмма в строевую, которой я сначала несказанно обрадовался, а потом просто «офигел» от ее содержания.
Суть в следующем - до 25 декабря в срочном порядке предоставить наградные документы на нижеприведенный список личного состава (я танцую). Далее я перечитываю фамилии. Вроде все отлично, есть мои танкисты и другие люди из моих списков, но нет ни одного из 12 человек моего взвода, которых я представлял к наградам! Как можно было из одного файла и из одной стопки документов вбить фамилии одних и начисто забыть других? Карма? Происки империализма? Ладно б только меня «забыли» за «доставучесть», но бойцов-то за что?
На вопрос, когда придут награды, был такой ответ: «Людей вон после Второй мировой и через 30 лет награждали».
Ну, я сделал «финт ушами», говорю сотруднику строевой части, дескать, у вас телеграмма - давайте, делайте документы. На что услышал глубокую и сакраментальную фразу, которая навсегда расставила все точки над «і» в деле оформления бумаг: «Ну и что, что до 25 числа, у нас в части я еще не видел ни одной бумаги, сделанной вовремя». На мой логичный вопрос, а не хочет ли он стать первым, кто исправит это серьезное допущение, даже с моей помощью, он ответил: «Пока мне начальник не прикажет, я ничего делать не буду».
Вся реакция строевой части после прихода той телеграммы свелась к тому, что из шкафов были отобраны дела всех людей, которые были в этой телеграмме, и сложены стопочкой на тумбочке. Я решил отобрать самых-самых из телеграммного списка и тех из 12 моих бойцов, которых в очередной «забыли». В итоге нам с ребятами пришлось потратить несколько дней, чтобы довести до «совершенства» наградные документы на 17 человек. После этого я попросил, вернее, настоял, чтобы к процессу подключился начальник отдела кадров.
Товарищ майор лично со мной просидел до 11 вечера в один день и потом во второй, пока мы не напечатали и не подготовили для отправки все 17 пакетов документов. Когда пакет был готов, я сфотографировал все документы, сопроводительный лист и лично передал в руки офицеру из командования «Південь». Взял его телефон и координаты для контроля процесса. И стал ждать... Жду по сей день.
Оказывается, чтобы человек получил награду - документы должны пройти следующие инстанции - наградной отдел командования «Південь», наградной отдел командования сухопутных войск, наградной отдел генерального штаба и администрацию президента.
На вопрос, когда придут награды, был такой ответ: «Людей вон после Второй мировой и через 30 лет награждали». На мой встречный вопрос, неужели за 60 лет у нас ничего не изменилось в лучшую сторону, ответ бы шокирующий, но, судя по всему, правдивый: «Нет».
Часть 5. Наши дни, итоги и их отсутствие
И вот наступил конец марта. А наград все еще нет. Выходит, без своих людей «наверху» бойцы, защищающие свою Родину, часто ценой своего здоровья и даже жизни, наград могут и не дождаться.
Интересно наблюдать, как ребятам вручают награды 4 декабря, хотя приказ о награждении был 18 октября, и награждает даже не комбриг (которому пофиг на своих людей), а и.о. комбрига.
Не менее интересно наблюдать и как президент лично вручает такие же награды в Киеве ровно на следующий день после подписания приказа о награждении.
А еще интересно наблюдать, как волонтеры сами себе выписывают офицерские ордена, как гражданские получают огнестрельное оружие, как командиры лоббируют награждение только своих подшефных бригад.
Тем временем ты в ответ на просьбу о помощи слышишь: «Так в наградном отделе Генштаба лежит 4000 бумаг на подпись, я ничего не смогу сделать». И тут же через неделю или две выходит указ об награждении - и опять в нем привилегированная бригада. Тогда как твои ребята еще с лета все ждут и ждут.
Но дождутся уже не все. Из тех 17 бойцов в живых уже только 16. Еще трое ранены.
- Информация о материале
Служба безопасности Украины провела не менее десяти обысков в МВД. В том самом МВД, которое провело обыски в ГосЧС. А Генпрокуратура в компании с Госфининспекцией, нашедшая 7,6 млрд. убытков в деятельности Кабмина, проверяет всех и сразу. На первый взгляд — борьба с коррупцией. Но почему ее пик пришелся именно на март?
Можно сколько угодно говорить, что Минские соглашения не соблюдаются, что они вредны, невыгодны и даже абсолютно противоречат интересам Украины. Но факт остается фактом: интенсивность боевых действий в марте гораздо ниже, чем в январе-феврале. И жертв меньше.
Можно аргументированно доказать, что в зоне боевых действий наступила всего лишь так называемая оперативная пауза, что стороны конфликта перегруппировывают силы перед новыми ожесточенными боями, что отвод крупнокалиберных орудий — фикция и даже показать на карте, какие населенные пункты станут новыми горячими точками. Но стреляют реже.
И в этом случае больший интерес представляет то, как Украина использует эту передышку.
Просто совпало
Период с марта по начало мая 2014 года легким не назовешь. Крымская эпопея, резкое обострение ситуации в Донбассе, трагедии в Одессе и Мариуполе. Но к моменту проведения внеочередных выборов президента Украины наступила временная стабилизация. Сами выборы прошли практически в спокойной обстановке.
Потом — Изварино, Иловайск, потеря контроля над восточной границей — итоги лета-2014 оказались удручающими. Но после первой минской встречи наступило относительное затишье. Украина использовала его для проведения досрочных выборов в парламент. Важный момент: командиры боевых подразделений пользуются возможностью включиться в политику.
Минск-2. Потеря Дебальцево. Потом — относительное затишье. Что происходит в «мирной Украине»? Резкое обострение конфликта между центральной властью и Игорем Коломойским.
Конфликт разрешился мирно. Но то, как сам Коломойский (и его команда) обставили свой уход, можно расценивать как заявку на продолжение политической карьеры. И вряд ли они упустят такую возможность.
Конспиролог на этом моменте мог бы сказать, что конфликт в Донбассе управляем из Киева. Когда Киеву приходит время заняться внутренними проблемами, он «закручивает краник» конфликта. Версия логичная, но не имеющая ничего общего с действительностью.
Все как раз наоборот. Чем меньше накал страстей на фронте, тем выше вероятность обострения внутренней политической борьбы. И хорошо еще, если речь о выборах.
Против всех
Психологам хорошо известна такая форма партнерства, как «мы вместе против всех». Ромео и Джульетта, Каренина и Вронский — если брать примеры из мировой культуры. Внешний враг — мнение родственников, мнение общества — выступает стимулом для совместной борьбы и любви. Но представьте себе, что Монтекки и Капулетти одобрили брак своих отпрысков или что двери высшего общества остались бы открыты для Карениной и Вронского. На кого была бы направлена заряженность на борьбу? Правильно, друг на друга.
Украинцев, по большому счету, тоже объединила борьба «против». Причем произошло это еще до АТО. Ложным оказалось утверждение, что «Евромайдан» был акцией «за» набор европейских ценностей. Будь так, в стране бы уже давно прошли реформы по европейскому образцу. И даже сомнений бы не возникло, как их проводить.
Но «Евромайдан» оказался мощным выступлением «против». Против Януковича, против ментовского беспредела, сгнившей судебной системы, карикатурного парламентского большинства, штампующего любые законы.
В дальнейшем список «мы против» лишь пополнялся. Внешний фактор, «самодеятельность» на местах — все это вызывало одну реакцию: мы против, мы будем бороться, будем воевать.
И вот момент, когда для десятков тысяч людей с оружием на фронте и «разогретых» миллионов в тылу наступает относительное затишье.
Они начинают конфликтовать друг с другом. И нет в этом ничего сверхъестественного — люди, заряженные на борьбу с врагом, врага найдут.
Враг внутри
Появление вооруженных людей в центре Киева (не важно, какой именно батальон они подставили под удар) объясняется легко: на фронте и без них обойдутся. Не отменить другую тенденцию: заряженное на конфликт общество себе врага если не найдет, то придумает. Тем более что тема внешнего агрессора приелась. Ее, конечно, можно эксплуатировать до бесконечности, но логика политического процесса требует генерировать новые смыслы. И вот тут-то нашла коса на камень. «Мусорная люстрация» захлебнулась не потому, что люстрировать некого, а потому, что ее главные потенциальные объекты оказались под защитой… государства.
Бывших бойцов «Беркута» опекает министр внутренних дел и его советник-нардеп. Трогательные фотосессии с теми, кто, возможно, избивал журналистов, не считаются чем-то особенным.
«Чистку» в прокуратуре проводит прокурор, послуживший верой и правдой еще Леониду Кучме и кум действующего Президента.
Суды? Представители судебной власти (все те же, что и раньше) будут переписывать Конституцию Украины. Указ Президента №190/2015 определяет состав Конституционной комиссии.
Рядом с фамилиями некоторых председателей судов стоило бы рядом печатать и прайс на их услуги. Но представители высшей судебной власти (ей доверяет аж 13% украинцев, согласно последним опросам) поработают над новой редакцией Основного закона.
А без врага никак
Показательные аресты в прямом эфире на какое-то время могут занять разве что телезрителей. Не будем сейчас о качестве тех, кто приходит на смену уволенным чиновникам, — как выяснилось, у власти вообще нет «скамейки запасных».
Коломойский, из которого уже почти создали образ врага (или героя — с какой стороны смотреть), вовремя отступил.
О северном соседе уже сказано все, что можно. Многое из сказанного не подтверждается даже с помощью разведданных США.
Шокин реанимировал все уголовные производства, на какие получил добро, но, честно говоря, посаженный даже на 25 лет Ефремов — вовсе не то, что заботит украинцев.
Выскажем предположение, что следующими врагами станут те, кто тормозит проведение реформ. И тут только один вопрос: кто первый нажмет на курок? Президент успеет обвинить премьера? Или премьер — сторонников Президента? И как быстро Джо Байден всех помирит?
- Информация о материале
Неравномерность мирового развития разорвала жесткую сетку фиксированных курсов, на которой держалась Бреттон-Вудская валютная система. Однако курсовая подвижность не привела к отказу от валютных привязок. Более того, согласно прошлогоднему обзору валютных режимов МВФ, с началом глобального кризиса доля стран — участниц фонда с плавающими курсами снизилась с 39,9% в 2008 г. до 34,0% в 2014-м. Одновременно выросла доля стран, придерживающихся мягкой привязки курса (с 39,9 до 43,5%), жесткой его фиксации (с 12,2 до 13,1%) и других управляемых режимов (с 8,0 до 9,4%).
Речь не только о том, насколько удачен их выбор. Удивителен сам факт того, что 2/3 (!) всех стран сознательно ограничивают курсовые колебания своих валют. И это несмотря на активнейшую пропаганду плавающих валютных режимов, которую МВФ ведет уже добрых полтора десятка лет.
Что за этим стоит? Экономисты часто указывают на боязнь «плавания», подразумевая живучесть стереотипов, заблуждения политиков, их теоретическую некомпетентность, а также инертность массового мышления. Трудно не согласиться с тем, что подобные явления встречаются на всех континентах. Но сложно также не признать, что ни одно из них не затрагивает экономической сути вопроса, касаясь скорее его социологических и психологических корней. Что лишь подчеркивает неясность экономических причин этого явления.
Советы и реалии
Как ни странно, но картину усугубляет и сам МВФ: вместо того, чтобы следовать собственным советам и дать возможность проблемным валютам свободно падать, отыскивая точки своего курсового равновесия, он этому препятствует, предоставляя кредиты кризисным странам. Учитывая, что главной целью МВФ является содействие международной валютной стабильности, потенциал курсовой гибкости она явно не преувеличивает.
В этой связи уместно также вспомнить жесткие ограничения, наложенные в мае 2013 г. на банковские и валютные операции Кипра, в качестве условия получения им кредита фонда. Ранее МВФ поддержал похожие ограничения, введенные Исландией накануне выделения ей стабилизационного пакета в ноябре 2008 г. Указанные меры открыто препятствовали курсовой свободе евро и исландской кроны, что противоречило известным постулатам МВФ как об эффективности гибких курсов, так и о порочности административных ограничений.
Аналогичные нестыковки сегодня наблюдаются и в Украине. Взяв обязательства перед фондом, она уже более года как отправила в курсовое плавание гривню. Однако при этом практически все органы власти, бизнес и население требуют от НБУ немедленной стабилизации ее курса. И МВФ оказывает немалую помощь в достижении этой цели. Очевидно, вопреки дисбалансам, требующим курсовой коррекции, ее побочные эффекты столь негативны, что восстановление контроля над курсом гривни является для всех бесспорным приоритетом.
Вряд ли этот перечень противоречий является случайным совпадением или результатом психологических ловушек. Вопрос представляется более сложным и может быть связан с тем, что различные экономики по-разному переносят курсовое плавание своих валют. Если, например, потеря армянским драмом 16% своей долларовой стоимости — один из факторов получения Арменией стабилизационного кредита МВФ, то сопоставимые падения доллара относительно драма (2010–2011 гг.) — событие, оставшееся малозаметным за пределами Закавказья.
Значение размеров
Способность легко преодолевать курсовые волнения обычно связывают с уровнем развития финансовых систем. Во-первых, при обилии финансовых инструментов спрос на валюту как форму сбережений падает, снижая амплитуду ее курсовых колебаний. Помимо этого, ряд инструментов (фьючерсы, свопы, опционы, форварды) специально предназначен для минимизации курсовых рисков, что также повышает устойчивость национальных экономик.
Вместе с тем новейший опыт Швейцарии позволяет усомниться в том, что бюджетная дисциплина и совершенство финансовой системы способны уберечь экономику от валютных проблем, устранив потребность в долгосрочной курсовой стабилизации. Речь идет о наплыве иностранной валюты в Швейцарию, вследствие чего ее франк в 2011 г. испытал сильное укрепление относительно евро (до 30%). Это привело к резкому удорожанию швейцарской продукции, падению ее конкурентоспособности и проблемам экономического роста. Для противодействия им Национальный банк Швейцарии с сентября 2011 г. до середины января 2015-го фиксировал предельный курс франка на уровне 1,2 франка/евро и проводил интенсивный выкуп инвалюты в свои резервы. Этот эпизод хорошо известен. Но вот о чем практически не говорят, так это об объеме выкупленной швейцарским центробанком валюты и соответствующем росте его международных резервов. Только за 2011–2013 гг. они фактически удвоились (с 270 до 536 млрд долл.) и достигли 78% ВВП, почти вдвое (!) превысив аналогичный показатель Китая (42% ВВП).
Характерно, что курсовая политика этих двух стран считается примером противоположностей: «свободно плавающий швейцарский франк» и «жесточайше регулируемый китайский юань». Однако в свете приведенной статистики подобный вывод вряд ли выглядит столь уж категоричным. Тем более что и до начала программы стабилизации франка и активного наращивания Швейцарией своих международных резервов их относительный уровень (46,5% ВВП в 2010 г.) мало отличался от соответствующего показателя в Китае (49,1% ВВП).
Между тем вероятность повторения описанной ситуации, например, в Соединенных Штатах представляется несоизмеримо меньшей. Но не из-за качественных различий в финансовых системах США и Швейцарии. А из-за разницы в размерах их экономик: американская превосходит швейцарскую почти в 25 раз (2013 г., по рыночным курсам). При этом на первую приходится 22,4% всего мирового производства. Вследствие этого на международных рынках может просто не найтись достаточно свободной валюты, чтобы породить в Штатах курсовые проблемы, аналогичные швейцарским. Обычные же валютные потоки, вливающиеся в американскую экономику и покидающие ее, хотя и создают курсовые волны, однако для США их сила оказывается совершенно иной, чем, например, для Украины.«Одно лишь предположение, что валютная лихорадка, сопровождавшая падение котировок гривни к доллару до 30 грн/долл. и последующий откат до 21–22 грн/долл., могла хоть как-то повлиять на американскую экономику, вызывает улыбку. Почему? Потому что она превышала до недавнего времени украинскую почти в 100 раз. А сегодня, из-за последних падений отечественного производства и девальвации гривни, — вероятно, раз в 300. В силу этого любые курсовые всплески в паре «гривня—доллар», способные расстроить отечественную экономику, воспринимаются за океаном как полный штиль, не достойный малейшего внимания.
«Справедливы ли эти замечания относительно долларового курса других валют? Видимо, да. Так, американское благополучие не зависит от колебаний доллара в парах с молдавским леем, польским злотым или российским рублем. Но явно реагирует на смену котировок доллара относительно евро или юаня. Одна из причин этого феномена — относительные размеры экономик. Если российская меньше американской примерно в восемь раз, то ВВП стран зоны евро и Китая сопоставимы с американским. Валовой продукт зоны евро составляет около 78% от валового продукта США, а Китая — 55%.»
Сегодня доля Украины в мировом ВВП вряд ли превышает 0,08%. В этих условиях курсовые колебания, способные, например, добавить или изъять 5 млрд долл., огромны для нее, поскольку в свете текущего кризиса и девальвации гривни речь может идти 7–9% (!) украинской экономики: в лучшие времена — величина ее прироста за целый год. Но те же курсовые колебания, измеряемые 5 млрд долл., микроскопичны для США (0,03% ВВП) и малозаметны для Германии или Великобритании — соответственно, 0,13 и 0,19% их национальных ВВП.
Мораль приведенных рассуждений весьма прозаична: гибкий курс способен не только снимать структурные дисбалансы, но также их порождать. Причем чем меньше открытая экономика, тем выше ее риски, связанные со свободным движением курса. Видимо, это один из факторов осторожного отношения небольших экономик к курсовому плаванию. Отпуская же в него «малую» валюту, не стоит забывать о подводных рифах и предусмотреть возможность… ее курсовой стабилизации в виде как валютных интервенций, так и директивного регулирования (т.е. административных ограничений).
Ведь если направить одномоментно 40 млрд долл., которые хотела бы сегодня позаимствовать Украина, не в международные резервы или на выплату ее внешних долгов, а в экономику, и это создаст немало дополнительных проблем. Отечественные мощности (институциональные, финансовые, производственные) просто не справятся с продуктивным освоением этого кредитного потока, и большая его часть вновь хлынет на рынок импортного ширпотреба. Гибкий же курс гривни (ее усиление) будет лишь усугублять этот процесс, играя против украинских производителей. Подобно тому, как курс франка недавно играл против экономики Швейцарии.
Маленькая или большая
Экономика считается большой, если может контролировать уровень мировых цен. Когда же она к этим ценам приспосабливается, ее считают малой. Безусловно, на разных товарных сегментах под это определение подпадают различные страны. Так, российскую экономику вряд ли можно назвать малой при анализе рынка нефти и газа. В свою очередь, Украина долгое время входит в десятку крупнейших мировых производителей стали.
Однако при формировании не локальных, а глобальных объемов спроса/предложения и соответствующего уровня общемировых цен наиболее ощутимо влияние стран группы G-7 (46,6% мирового производства). При абсолютном лидерстве США (22,4%) и догоняющем их Китае (12,3%). При этом спрос на американскую, европейскую, английскую и японскую продукцию столь высок и устойчив, что соответствующие валюты (доллар, евро, фунт и иена) лежат в основе международных финансовых отношений, формируя первую четверку мировых валют. В глобальной структуре валютных резервов их доля составляет примерно 93% (в т.ч. доллар — 61% и евро — 24%). Но даже среди них есть валюта, курсовое плавание которой сложно назвать свободным. Так, центральный банк Японии целенаправленно противодействует укреплению иены, регулярно пополняя свои резервы. С 2000-го по 2014-й их объем вырос в 3,5 раза, с 361 млрд до 1267 млрд долл.
Активная эмиссия «больших» валют способствует росту мировых цен и доходов малых экономик. И наоборот, ужесточение монетарной политики центробанков, эмитирующих резервные валюты, снижает мировую конъюнктуру и глобальный рост. Так, программы монетарного смягчения, проводимые параллельно ФРС, ЕЦБ, Банком Англии и Банком Японии, позволили ослабить последствия глобального кризиса как для крупных индустриальных экономик, так и для более мелких сырьевых стран. Начало же постепенного сворачивания Соединенными Штатами этой программы с декабря 2013 г. чувствуется сегодня во всем мире: падают цены на сырьевую продукцию, включая нефть, газ, металлы, зерновые и проч.
В чем уникальность больших экономик? Безусловно, их отличает емкий рынок рабочей силы. Однако главное — высокие технологии. Именно они позволяют производить наиболее сложную и дорогую продукцию и получать значительную долю ее конечной стоимости. Сырьевые же экономики, обслуживающие прямо или косвенно выпуск этой продукции, довольствуются, как правило, малым: скромными доходами, скромными бюджетами, скромным благополучием и сырьевой валютой, привязанной к монетарной политике индустриальных стран.
Представление, что от этой зависимости можно избавиться, отпустив сырьевую валюту в свободное плавание, весьма наивно. Достаточно посмотреть на российскую экономику, которая десять лет экспериментирует с повышением гибкости рубля. В феврале 2005 г. Банк России привязал его курс к бивалютной корзине (доллар, евро), постепенно снизив в ней долю доллара с 90 до 55% и соответственно повысив вес евро. Однако сырьевая природа российской экономики от этого не изменилась — вес углеводородов в ее экспортных доходах по-прежнему близок к 70%. Поэтому, как только Федеральная резервная система США пошла на ужесточение монетарной политики и мировые цены на нефть упали со 100 долл. за баррель до 60 долл., финансовая стабильность России оказалась под большим вопросом. И спасать пришлось не только ее, но и падающий рубль. Поскольку его неконтролируемая гибкость не смягчала, а лишь усугубляла инфляционные и финансовые проблемы страны. Спасательным же кругом опять-таки выступили международные резервы, объем которых с 1 января 2014 г. сократился на 41%, с 510 млрд до 360 млрд долл.
Значит ли это, что малые сырьевые страны обречены находиться в финансовой и валютной зависимости от более мощных индустриальных экономик? Вопрос, безусловно, непрост. Но не безнадежен. Опыт ряда азиатских и центральноевропейских стран свидетельствует о возможности постепенной смены сырьевого статуса на индустриальный. А это ведет к увеличению экономического и финансового размера страны, а также к устойчивому притоку иностранной валюты, привлекаемой стабильным ростом производства. И то, и другое снижает его курсовую уязвимость, позволяя увеличить гибкость национальной валюты, — возможность, которой воспользовались некоторые наши соседи (Польша, Румыния, Сербия, Венгрия), пренебрегли другие (Латвия, Литва, Эстония, Болгария) и гибко пользуются третьи (Чехия — из-за введения в ноябре 2013 г. целевых ограничений на колебания курса кроны МВФ перевел ее из разряда «плавающих валют» в разряд «управляемых»).
Тупики и возможности
Что касается Украины, то 20 млн ее работников могли бы обеспечить себе и своим семьям достойную жизнь в Европе, не покидая собственной страны. Однако политика деиндустриализации с каждым годом усугубляет ее сырьевой статус, выталкивая страну на задворки мировой экономики. Как результат, Украина превратилась из субъекта в объект большой геополитики. Об отечественном научно-промышленном потенциале, похоже, вспоминают уже только на бесконечных ток-шоу. Причем площадками для них служат бывшие предприятия микроэлектроники, обслуживавшие когда-то космические программы и полеты баллистических ракет.
Если Украина и дальше будет связывать свое будущее с чугуном и зерновыми, то курсовые перспективы гривни неутешительны. Не надо быть искушенным экспертом, чтобы оглянуться и понять, что ее тогда ждет: за неполные 19 лет с момента своего появления гривня обесценилась относительно доллара примерно в 13 раз. В среднем около 15% в год.
При сложившихся структурных приоритетах долгосрочный тренд на девальвацию гривни сохранится, независимо от характера монетарной политики. Будь она безупречной и сочетайся с идеально сбалансированным бюджетом, курс гривни будет неумолимо падать относительно других, более благополучных валют. Просто потому, что темпы роста украинской экономики будут оставаться ниже общемировых: за время жизни гривни реальный ВВП Украины вырос на 53%, а мировой — на 100%. Результат — двукратное отставание от все более отрывающихся конкурентов.»
Какой валютный режим в этих условиях предпочесть? Если исходить из долгосрочных перспектив и сложившейся структуры производства, то большой разницы нет. Основные отличия будут состоять лишь в «рисунке» предстоящего падения гривни: при гибком валютном курсе он будет волнообразным, отражая смену мировой конъюнктуры на украинское сырье; при фиксированном курсе резкие провалы будут чередоваться с периодами относительной стабильности; а управляемое плавание гривни окажется некой комбинацией первого и второго в зависимости от того, о каком управлении будет идти речь.
На практике, по-видимому, будут предприниматься попытки удержать жесткий контроль над курсом гривни, чтобы противостоять ее дальнейшей девальвации ввиду значительных долговых платежей в инвалюте и необходимости снижения инфляции. Из-за сложной обстановки на валютном рынке обойтись работой одной процентной ставки не удастся. Планы Минфина по реструктуризации своих долговых обязательств и новым внешним заимствованиям, равно как и ужесточение валютного регулирования НБУ — примеры системных административных усилий, которые применяются для курсовой стабилизации гривни.
Известны также и желаемые ее параметры. По оценкам МВФ, заложенным в новую программу сотрудничества с Украиной, курс гривни к концу 2020 г. не должен превысить 23,8 грн/долл. Учитывая текущие валютные котировки, речь, по сути, идет об их удержании в сегодняшних рамках на протяжении ближайших шести лет. Задача, очевидно, лишена романтики свободного плавания. Тем не менее предельно амбициозная. Как ввиду необходимости снижения текущих курсовых рисков, так и того факта, что Украина продолжает обладать не просто малой, но уменьшающейся сырьевой экономикой с преддефолтными суверенными рейтингами и растущей долговой нагрузкой.
Если же все-таки будет предпринята попытка преодолеть ее сырьевую зависимость, стоит вспомнить о «голландской болезни». При ней укрепление сырьевой валюты подрывает стимулы к освоению технологий. Во избежание этих последствий более выигрышным оказывается режим не свободного, а опять-таки, управляемого плавания, корректирующего динамику валютного курса. Сказать заранее, насколько велика может быть ее амплитуда, нельзя — все определяется конкретными условиями. Новая программа с МВФ свидетельствует о понятном желании фонда, правительства и НБУ максимально ее ограничить, как минимум, на шесть лет. Конечный же успех этих планов будет в равной мере зависеть как от монетарной политики центрального банка, так и от структурных приоритетов и механизмов их поддержки, избранных правительством.
- Информация о материале
Страница 628 из 1561
