Статьи
Российская пропаганда активно использует термин «Новороссия» в отношении ряда украинских областей. Мифическая «Новороссия» уже обошлась Украине в тысячи человеческих жизней. Что на самом деле стоит за этим историческим понятием, какие территории в него входили, и насколько правомерно употреблять его сегодня? Какие цели преследует российское руководство, прибегая к таким историческим манипуляциям? Об этом LB.ua поговорил с кандидатом исторических наук, заведующий отделом Института украинской археографии и источниковедения им. М. С. Грушевского НАН Украины Игорем Гиричем и доктором политических наук Максимом Розумным.
Игорь Гирич: Если говорить с исторической точки зрения о том, кто раньше пришел на Донбасс – то это украинцы
Владимир Путин в своих выступлениях, в частности в недавнем обращении к сепаратистам, использовал термин «Новороссия». Насколько с исторической точки зрения корректно говорить о землях восточной и южной Украины в таких понятиях?
Говорить о «Новороссии» по отношению к части Украины это такой же нонсенс, как и называть, к примеру, российскую территорию до Урала «Новокитаем». Потому что «Новороссия» – это название конца 18 ст., применявшееся в отношении земель, принадлежавших до этого Османской империи и присоединенных к Российской империи. При этом они находились в фактическом владении Войска Запорожского. Речь идет о Херсонской, Николаевской, Одесской, Запорожской и Днепропетровской областях. Но Войско Запорожское включало в себя также значительную часть Донецкой и Луганской областей. Известно, что там существовало свое территориальное деление – паланки. Это были обжитые территории, с населенными пунктами, с достаточным количеством церквей и монастырей, развитым земледелием и торговлей. «Новороссия» же – это колониальное название, навязанное «сверху». Это империалистическая, агрессивно-колониальная, оскорбительная для нас терминология.
В своем выступлении Путин отнес к «Новороссии» и Харьковщину. В целом, он заявил о том, что данные области «несправедливо» были переданы УССР в советское время, фактически – «подарены».
Это говорит только о том, что у него очень плохие советники. Люди, которые готовят ему спичи, должны знать, что Харьков – это Слободская Украина, и никогда в состав Новороссии не входила. Слобожанские полки – это территории нынешних Харьковской и Сумской областей. И возникли они в середине 17 ст., то есть более чем на сто лет раньше т.н. Новороссии.
Агрессивный напор Путина удивляет. Он говорит о том, что было что-то подарено. Во-первых – эти земли входили в состав Украинской Народной Республики. Во-вторых, – такое территориальное деление было зафиксировано в договорах между УНР и большевистской Россией, УСРР и РСФСР. И границы тогда устанавливались по украинским этническим территориям, признанным и россиянами, как до революции, так и в первое послереволюционное время. Что не является чьей-то «придумкой» или доброй волей. Пусть Путин откроет самую объективную петербуржскую Энциклопедию Брокгауза и Эфрона за 1897 год, в которой есть соответствующая карта, и убедится, мягко говоря, в подлоге. Непредубежденные ученые, которые ее составляли, эти границы признавали, что не вызывало никаких возражений. На этом основании, как и на основании данных всех переписей и формировалась граница.
Более того, не все украинские этнические земли вошли в состав УНР и УССР. И нужно о них говорить – это Кубань, часть Воронежской, Курской, Белгородской, Брянской областей. Площадь этих территорий приблизительно в 7-8 раз превышает площадь Крыма. И это если говорить только о тех землях, которые граничат с Украиной. Но есть же еще украинские поселения в Казахстане и Дальнем Востоке, в Поволжье. Тот же Таганрог еще в начале 20-х годов прошлого века входил в состав Украины. Ростовская область входила в состав Украины согласно Брестского мира 1918 г.
Если взять границы государства Павла Скоропадского, то вся Ростовская область – это Украина. И сегодня в этническом плане население этого региона более чем наполовину украинское.
И на Донбассе сегодня живет в большинстве своем украинское население. Да, это была территория «плавильного котла», где создавался советский народ. Масса людей там являются приезжими. Но ведь не они должны определять будущее этой части Украины.
Если посмотреть некоторые заявления сепаратистов, то от их представителей в отношении украинских войск часто можно услышать фразу: «Вы пришли на нашу землю». В действительности, кто и на чьей земле сейчас находится?
Здесь как раз имеет место подмена понятий. Если говорить с исторической точки зрения о том, кто раньше пришел на Донбасс – то это украинцы. Посмотрите на Сватово, Новоайдар, Старобельск. Там живет автохтонное украинское население. Есть там террористы? Нет. Они только там, где есть пришлое население. Поэтому мы можем это четко доказать на очевидных фактах, практически на «лабораторном опыте» – автохтонны не хотят отделяться. Хотят как раз неавтохтонны.
Практически тоже же самое мы наблюдали в Косово, которое вообще является знаковым местом для сербской истории, но сегодня отделилось.
Имеет ли право на существование такая параллель: Донбасс – это украинское Косово?
В каком-то смысле можно проводить эту параллель. Косово стало заселяться албанцами относительно поздно – речь идет о второй половине 19-го – начале 20 столетия. Но еще в начале 20 столетия там преобладало сербское население. Точно также на Донбассе. Только с развитием тяжелой промышленности регион стал заселяться россиянами. И Юзовка, современный Донецк, даже не была уездным центром. Это был Бахмутский уезд, нынешний Артемовск был главным городом на этой территории. Эти земли никогда не были российскими, нынешнее восприятие их такими навязано через советскую идеологию. И сепаратисты, на самом деле, не хотят никакой Новороссии, они хотят СССР. Это – бунт «совка». Но нельзя вернуться в то, что уже ушло бесповоротно.
Как вообще расценивать такие исторические манипуляции?
Это старая технология любого государства-агрессора, империи. Если бы Москва не претендовала на мировую роль, она бы этим не занималась. И в отношении Украины у России такая риторика используется не впервые. Вспомните, как Россия воевала с Украиной в 1917-1921 гг., или во времена Хмельнитчины. Почему было нужно ликвидировать Сечь? Потому что это, по убеждению Екатерины ІІ, было якобы место воровства и грабежа. И далее в истории – украинцы это интрига поляков, немцев; сейчас Европы и США против целостности России. Риторика, стиль мышления, поведение не изменились.
Вы согласны с тезисом, что любая империя существует до тех пор, пока идет процесс ее расширения? Как только он прекращается, начинается внутреннее разложение и распад. И этим во многом объясняется нынешняя политика российского руководства.
Да, и для меня происходящее – это начало распада России. Россия претендует на то, что ей не принадлежит по историческому праву, и вместе с тем удерживает территории, тот же Кенигсберг, Курильские о-ва, Чечню, Дагестан и т.д. на которые не имеет никаких прав. Кстати, каким было идеологические оправдание присоединения Кенигсберга? Якобы нужно было взять под контроль «очаг испоконной агрессии», Восточную Пруссию. Такое интересное объяснение.
Путин успел также очень сильно оскорбить казахов, заявив, что до 1991 года они не имели государственности. Как Вы это прокомментируете?
Казахстан имел элементы государственности. Казахи в принципе были частью Золотой Орды. Кроме того они являются потомками половцев, то есть являются наследниками половецкой государственности, которая уходит в тысячелетнюю историю.
Оскорбительно слышать от Путина о том, что Украина или другие страны бывшего СССР – некие едва состоявшиеся государства. Простой пример – в свое время финны выбрали свой путь, и показали насколько этот выбор был правильным. Посмотрите сегодня на уровень жизни родственных им карелов, оставшихся в СССР, и сравните с финским. Но кем были финны для россиян? «Чухонцами». Они также не имели опыта классической государственности. Никогда. На протяжении всей своей истории финны были или под шведами или под Россией.
Вопрос государственности очень относителен, все зависит от того, как к этой проблеме подходить. Мы можем говорить о том, что сама российская государственность подарена варягами. Или если взять более позднее время – Золотой Ордой. Кстати есть историки, причем российские историки, которые полагают, что Московская Русь – это продолжение Золотой Орды, в которой просто сменилась династия. Они этим гордятся, на этом строится их евразийская концепция. Таким образом, можно сказать, что Россия сама государственности не имеет, что это какая-то ордынская государственность.
Но сегодня играться в то, что кто-то имеет государственность дольше, чем другие народы – это мышление 19 столетия, не более того. Сингапур имел свою государственность? Нет. Сингапур живет хуже чем Россия? Даже смешно об этом говорить.
При этом Путин ведь не защищает русскоязычных, у него вопрос стоит только о захвате территорий, на самом деле. Что по большому счету является психологией дикаря.
В контексте этих исторических недоразумений и манипуляций уместно спросить о диалоге между украинскими и российскими историками, существует ли он?
Безусловно, в России есть достаточное количество историков, которые нам сочувствуют. Но есть и те, кто обслуживает политические идеологемы. В частности, появилась информация о том, что готовится двухтомная история «Новороссии». Поэтому сказать, что у ученых Украины и России есть взаимопонимание нельзя. К сожалению, тоталитарное общество сопротивляется нормальному диалогу на всех уровнях, в том числе и в научной сфере.
Максим Розумный: Задача Путина – сохранить свою власть в России, все остальные задачи являются производными
Владимир Путин использовал термин «Новороссия» во время своей пресс-конференции весной, причем включив сюда и Харьковщину. Также он употреблял его и во время недавнего обращения к ополченцам. С исторической точки зрения это явная ошибка, но российское руководство сознательно использует имперские исторические конструкции. Говоря при этом, что эти земли были несправедливо «подарены» Украине и т.д. Какие политические и пропагандистские цели преследует Россия?
Вообще вся история с российской экспансией на территорию Украины связана, в первую очередь, с внутренними российскими идеологическими конструкциями и мифологемами. Задача Путина – сохранить свою власть в России, все остальные задачи являются производными. Ура-патриотическая и параноидальная мотивация одинаково эффективны относительно большинства россиян, и Путин использует соответствующие стимулы в нужных пропорциях. Для этих задач не имеет значения, что историческое название современного Донбасса – Дикое Поле, а Харьков, несомненно, является Слобожанщиной.
Более того, для Путина не очень важно даже то, что для большинства граждан Украины, находящихся на подконтрольных пророссийским силам территориях, идеи Новороссии еще более чужды и непонятны, чем высосанные из пальца ДНР и ЛНР. Зато эти идеи нейтрализуют опасную для него лично националистическую оппозицию в России и загоняют в угол остатки либеральной оппозиции. Они формируют политическую повестку дня 19-20 столетий, а значит автоматически легитимизируют государственную централизацию, милитаризм, официальную государственную идеологию и другие реалии, которые являются необходимым условием пожизненного правления Путина и его команды.
Однако эти виртуальные конструкции для того, чтобы быть убедительными для целевой аудитории, должны быть предельно «материализованы», поэтому их сегодня активно укореняют в социальную действительность с помощью реальных вооруженных отрядов, фамилий их командиров, реальной крови, реальных человеческих трагедий и разрушений. Желательно, чтобы достигнутый эффект был закреплен еще и реальными границами, марионеточными правительствами, конституциями и т.п.
В мировой политике эти приемы не являются новыми, но применять их в наше время в центре Европы – это, конечно, большая наглость. Впрочем, у Путина, для сохранения власти просто нет другого инструментария. Поскольку модернизация России и ее общественного сознания оказалась невозможной, то пришлось встать на путь их архаизации.
Как толковать заявление о Казахстане – это угроза Назарбаеву за его позицию по Украине, или объявление новых экспансионистских планов?
Декларация о Казахстане – это не столько угроза, сколько определение территории, на которой Россия планирует утверждать собственные правила игры, как в экономической, так и в политической и военной сферах. Для поддержания этого контроля России нужно, чтобы на этой территории действовали те же представления, понятия, принципы, исторические и культурные доктрины, которые режим Путина инсталлировал в российское самосознание.
Вырваться из этого ментального плена можно только путем модернизации общества и распространения альтернативных общественных смыслов. Поэтому Путину страшна только европеизация и вестернизация, от которой пути назад к параноидальным комплексам и мнимой мании национального величия уже просто нет. Путин, по сути, выполняет те же священные ритуалы, когда правители Золотой Орды применяли к русским князьям – предлагает выпить кумыса, пройти сквозь огненный круг, поклониться идолу, а затем хлопает по плечу и поручает собирать дань на подконтрольных территориях.
Раньше тоже были случаи, когда политики находили историческое оправдание своим действиям. Какие параллели можно здесь провести?
Параллели очевидны и общеизвестны. Реваншизм, риторика «вставания с колен», демонизация отдельных наций и групп, апелляция к «историческим правам» и эксплуатация понятия «разделенного народа», параноидальные версии мирового заговора, истерия в медиа – все это уже было в европейской истории совсем недавно. Это методы Третьего рейха.
Насколько стремление «границ» отвечает реалиям современного мира?
Путин, во-первых, достигает не столько территориального расширения Российской Федерации, сколько добивается закрепления территории, на которой будут действовать его правила, принципы, представления, подкрепленные соответствующими практиками управления, социальной организации, экономической деятельности. Это территория его телевидения, русской одноязычности, советской атрибутики и домостроя. Внутри этого пространства границы весьма условны. Но внешняя граница строится очень прочной, так как это не только граница между территориями, но и между эпохами.
Нельзя не задать вопрос – Владимир Путин адекватен?
Путин адекватен в смысле рационального достижения поставленной цели. Но он абсолютно неадекватен в моменте целеполагания.
- Информация о материале
Итак, ассоциация Украины с Евросоюзом отложена до 31 декабря 2015 года. Так хочет Владимир Путин. Эту дерьмовую весть власть пытается выдать за «конфетку»: мол, договор об ассоциации мы подпишем, но вот в силу он вступит через год и три месяца. А пока Украина будет в одностороннем порядке пользоваться преимуществами этого договора — беспошлинно поставлять свою продукцию в ЕС, в то время как товары Евросоюза в Украине будут облагаться пошлинами.
Такова официальная версия власти, предназначенная для обманутых этой властью украинцев. Украинцев, которые ради сближения с Евросоюзом уже заплатили жизнями сотен лучших своих сыновей.
Чтобы заретушировать как-то очевидный обман, глава МИД Украины Павел Климкин и вовсе пустился в словоблудие. Мол, «текст соглашения — принципиальный вопрос. Если Россия заставит нас изменить текст, это означает нашу политическую ... не то, что поражение. Зависимость от России. Этого мы никогда не сделаем... Если мы затем гибко работаем с приложениями к соглашению, тарифам — это другой вопрос, но текст соглашения — абсолютно нетронутый», - отметил глава МИД.
Комментировать тут нечего.
Отметим так же, что сегодня уже никто не говорит о безвизовом режиме для граждан Украины в ЕС, возможность введения которого с 1 января 2015 года обсуждалась ранее.
За отсрочкой вступления в силу положений договора об ассоциации — конкретный удар по интересам простых украинцев: они по-прежнему, в лучшем случае — еще год и три месяца, будут неоправданно дорого платить за качественные товары европейского производства — от продуктов питания до промышленной группы.
При этом цены на продукты питания массового потребления в Украине примерно на 20% выше, чем в ЕС, еще больше разрыв в ценах на бытовую технику, автомобили и т.д. Понятно, что вся эта наценка оседает в карманах сотни-другой наиболее богатых граждан Украины, дополнительно являясь мощным коррупционным базисом в нашей стране и тормозом для реальной конкуренции в промышленности и торговле.
Таким образом, очередной «достигнутый успех» украинской власти является очковтирательством. И издевательством над «пересічними» украинцами.
И кто поверит в то, что эта (и другие подобные) уступка остановит ненавидящего и презирающего украинцев Путина в его «хотелках» восстановить российскую империю едва ли не в границах 1914 года?
Вступление Украины в ассоциацию с ЕС — вопрос принципиальный; за это уже заплачено тысячами жизней, потерей Крыма, разрушением Донбасса, 250 000 беженцев, курсом доллара в 14 гривен, резким падением жизни населения и т.д. Но, оказывается, нет таких принципов, которыми не может поступиться украинская власть — в пустой надежде на милость со стороны изолгавшегося душегуба.
Очевидно, что отсрочка применения на практике положений договора об ассоциации с ЕС сегодня устраивает как Путина и Ко, так и украинский олигархат. Консервирующих, таким образом, статус-кво в деле грабежа населения Украины и нищете его существования.
В этом же контексте совершенно понятно, почему за 8 месяцев пребывания у власти «новая власть» не начала в стране ни одной реформы. Ни одной! Такое впечатление, что Турчинову, Порошенко и компании Путин оказал неоценимую услугу, оккупировав Крым и Донбасс — теперь у этой компашки, более 15 лет пребывающей у власти в Украине на разных высоких должностях, есть твердое алиби, почему реформы в Украине невозможны: «Идет война!»
Но и с войной все не так. Война — идет, но называть ее войной — нельзя, а только лишь АТО (а то кредиты Запад не даст, да и Путин, опять же...). Такое впечатление, что Путина в Украине боится только украинская власть. И между прочим, зря его боится — бояться нужно своих сограждан, которые хоронят земляков, погибших на Донбассе, по всей Украине, и клянут подлую, словоблудную украинскую власть за ее нерешительность, трусливость и продажность.
Кому нечего, кроме Родины, терять, тому с Путиным не о чем договариваться. Петру Порошенко, наверное, есть что терять. Отсюда и «терочки».
И ни одного судебного процесса над сепаратистами. И никакого расследования действий высших должностных лиц, сдавших Крым и армейское имущество в Крыму. Пусть не лукавит Турчинов, что-де приказы Киев отдавал «открывать огонь», но все в Крыму оказались предателями — множество публичных свидетельств того, что никаких приказов из Киева не было, а на запросы командиров ответом было молчание.
Да и вообще так не бывает: один (Турчинов) — защитник Отечества, а все остальные (военные в Крыму) — поголовно предатели. Ясность в этом вопросе должна внести Генеральная прокуратура. Но этого ГПУ не делает. Потому что для кого-то в «новой» украинской власти вопрос — скользкий, и может статься, шкурный.
А, как известно, Генпрокурор, он же милицейский генерал Виталий Ярема — выходец из фракции «Батькивщина». Как и Турчинов, который во время сдачи Крыма пребывал в должности и.о. Главнокомандующего. Также отметим, что назначение бютовца В. Яремы Генпрокурором лоббировал и премьер-министр Арсений Яценюк, в личных беседах уговаривающий депутатов парламента проголосовать за кандидатуру экс-милиционера.
Тот самый А. Яценюк, который сегодня уверяет украинцев, что реформы невозможны, пока в стране идет война... Не видит нужды в реформе прокуратуры и новый Генпрокурор: Ярема не будет реформировать ГПУ по грузинскому сценарию: в ведомстве много профессиональных и порядочных людей.
Да что там сдача Крыма — ГПУ до сих пор не «закрыла» ни одного армейского генерала, так или иначе причастного к уничтожению потенциала Вооруженных сил Украины. Ни одного генерала СБУ, работавшего или работающего на ФСБ и ГРУ. Ни одного коррупционера времен Януковича. И даже ублюдка, боевика «Топаза» прокуроры наперегонки с адвокатом просили суд отпустить «под личное обязательство» (и суд отпустил, но к счастью, вмешалась СБУ).
Неудивительно, что уже Виталий Шабунин, глава правления Центра противодействия коррупции, прямо обвиняет ГПУ в саботаже резонансных уголовных дел, по которым проходят Янукович и его окружение. Дословно: «Все ныне «замороженные» за рубежом активы прошлой власти в ближайшее время будут «разморожены», если Генеральная прокуратура не возьмется за голову и не начнет делать элементарные процессуальные действия.
Я подчеркиваю, если счета за рубежом Клюева, Захарченко и других будут «разморожены», то это «размораживание» имеет конкретную фамилию чиновника, который не выполнил свою роль», — сказал Шабунин во время выступления в субботу, 13 сентября, на 11-й Ежегодной Ялтинской встречи, прошедшей в Киеве.
И пока идет партийный праймериз, и карликовые «политсилы», идущие в парламент, меряются «первыми десятками» и числом комбатов в строю, буднично-безнаказанно в Укераину заходит очередной путинский «гуманитарный конвой» — и это уже никто не комментирует: ни президент, ни премьер, ни министр обороны, ни политики.
И, может, это к лучшему. Потому что когда что-либо комментирует фаворит президента Юрий Луценко или министр обороны Валерий Гелетей, это в половине случаев — откровенная глупость, а в другой половине — разглашение государственной тайны. И почти всегда — ощутимый удар по обороноспособности страны. (У Луценко и Гелетея даже улыбки похожи).
Что, черт возьми, в стране происходит?
Похоже, ответ на этот вопрос доверено сформулировать журналисту Сергею Лещенко, ныне — члену избирательного списка политсилы президента Петра Порошенко: «...Порошенко надеется выполнить главное предвыборное обещание — мир. Почувствовав неспособность противостоять российской военной машине, Порошенко был вынужден пойти на Минские договоренности с «особым статусом» для оккупированных территорий.
Выбирая между войной с неизвестным концом, повлекшей бы за собой десятки тысяч жертв, миллиардные расходы и потерянные годы, или созданием неконтролируемого (по крайней мере, пока) „Приднестровья", Порошенко выбрал второй вариант. Параллельно Медведчуку отдается в жертву несколько регионов и билет в большую политику — в обмен на наведение там порядка.
Именно Медведчук (тот самый Виктор Медведчук: пора на допросы — А.) должен быть гарантом „замораживания" конфликта. Вопрос, выстоит ли Порошенко перед неизбежным шантажом, когда оккупированные территории попытаются диктовать дальнейшее развитие всей Украине».
Если Президент Украины Петр Порошенко считает, что только В. Медведчук способен навести порядок на Донбассе, а о планах главы государства избравшие его сограждане должны узнавать из писаний С. Лещенко, то это явное заблуждение. И место самого Порошенко в системе властных координат очень скоро укажет украинский избиратель.
Возвращаясь к выборам. Симптоматично: ни один из политических союзов, претендующих на места в парламенте, не имеет в первом десятке ни одного ученого — авторитета национального масштаба или педагога. Кто и какое государство собрался строить?
- Информация о материале
Известный британский историк Эрик Гобсбаум в книге «Век экстремизма» предсказал один из вариантов взаимодействия политической элиты и электората в XXI веке. «Этот вариант, — писал Гобсбаум, — будет состоять в воссоздании того типа консенсуса, который предоставлял бы властям существенную свободу действия, — по крайней мере, пока основная масса граждан не будет иметь слишком много оснований для недовольства. Еще от середины XIX века, от Наполеона III существует давняя политическая модель для таких случаев: демократические выборы спасителя народа или режима как спасителя нации».
Действенность такой модели в Украине доказывали, пожалуй, все проводившиеся у нас президентские и парламентские выборы. Трудно вспомнить кого-нибудь из политических деятелей и какую-либо из политических сил, которые в той или иной мере не играли бы на склонности украинцев к патернализму. В нынешней избирательной кампании эта тема особо перспективна. На то есть как минимум две причины. Первая — граждане нашей страны всегда демонстрировали симпатии если не к «сильной руке», то во всяком случае к лидерам, наделенным харизмой авторитетного руководителя. В прошлые годы мотивом голосовать за таких лидеров или за связанные с ними политические силы были надежды на стабильность и вера в увеличение социальных выплат. Сейчас же таким мотивом является вопрос элементарной безопасности — боязнь эскалации вооруженного конфликта, страх перед экономическим коллапсом, холодной зимой и убежденность, что только сильный лидер, имеющий серьезную политическую поддержку, способен контролировать ситуацию. Вторая причина — естественная усталость людей после сезона, проведенного на баррикадах, ощущение выполненной миссии. Мол, мы сделали революцию, избрали новую власть — действуйте, наводите порядок. Но в нынешних условиях сформировался запрос уже не только на мудрого руководителя, «отца нации», готового принимать решения и брать на себя ответственность за их исполнение, а еще и на вождя-полководца.
И политики этот запрос почувствовали. Собственно, в риторике нынешнего главы государства прочно укрепились соответствующие мотивы. «Мы — мирный народ, но готовы платить и платим — потом и кровью — за право жить под этим флагом, под этим небом и среди этих полей», — заявил Петр Порошенко на торжественной церемонии поднятия национального флага Украины 23 августа. Эти месседжи находят отклик в обществе. Результаты опроса, проведенного Киевским международным институтом социологии, показали: если бы парламентские выборы состоялись в конце августа, 28,5% тех, кто пришел бы на избирательные участки, проголосовали бы за партию «Солидарность». Такой результат доселе почти незаметной политической силы объясняется просто — ее основателем является Петр Порошенко.
Тему «вождизма» подхватили и другие политики. «На этих выборах мы должны бороться не друг против друга, а за будущее Украины. Принцип непротивостояния должен стать лейтмотивом избирательной кампании, чтобы потом, по результатам выборов, было сформировано надежное демократическое конституционное большинство, которое будет четко держать правильный курс развития страны» — такую задачу лидер партии «Батькивщина» Юлия Тимошенко ставит перед участниками будущей парламентской коалиции, в которой, по ее словам, должно быть «300 спартанцев, а не 300 предателей». «Сейчас надо вводить военные трибуналы — нельзя шутить там, где есть мародерство, там, где предательство, дезертирство и невыполнение приказов», — заявил лидер партии «Гражданская позиция» Анатолий Гриценко.
Подобная риторика вполне соответствует духу времени. Правда, некоторые используемые в ней понятия наполняются новым смыслом — например, тезис о «сильной Украине». Речь уже не просто об экономическом процветании страны и прочной социальной системе, а об идее обороноспособного и хорошо управляемого государства. При этом от граждан, как и прежде, требуется самая малость — проголосовать за ту или иную политическую силу. Все остальное она обещает взять на себя.
- Информация о материале
Помимо лежащих в парламенте законов о создании специального антикоррупционного органа, в Раду подан еще один. Команда разработчиков уже показала его представителям ОБСЕ и получила одобрительные отзывы. Одобрили его и Кабмин, и Администрация президента — однако дело может застопориться в парламенте. ZN.UA оценило новый закон: он подробнее и сбалансированнее предыдущих, но все же оставляет повод для беспокойства.
Принятие любого из законов о создании антикоррупционного бюро — слишком важный шаг, чтобы его можно было отложить на потом. И не только потому, что принятие такого закона до 31 октября и запуск бюро к концу 2014 года — одно из требований МВФ. В случае успешного "взлета" закон создаст новый, очень мощный по своему потенциалу силовой орган. Который, в зависимости от практики применения, сможет как излечить страну от самой мерзкой из ее хронических болячек, так и стать мощным орудием политических разборок. А, возможно, и вовсе окажется пустышкой. Все зависит и от самого закона, в котором будут прописаны полномочия бюро, и от его реализации. Вот почему это так важно. И так плохо, что, в отличие от многих других, этот законопроект как-то не в фокусе общественного внимания.
О предыдущих двух законопроектах-конкурентах, до сих пор лежащих в Раде, ZN.UA уже писало. С тех пор утекло не так много воды, но зато произошел ряд важных событий. Татьяна Чорновол ушла в отставку с поста правительственного антикоррупционного уполномоченного и, фактически, перестала продвигать "свой" законопроект, поданный в парламент Сергеем Пашинским. Но не перестала критиковать авторов конкурирующего законопроекта из "Реанимационного пакета реформ", поданного в парламент Виктором Чумаком. Те — доработали свою версию законопроекта и, пройдя Кабмин, подали ее в Администрацию президента. Там внесли свои правки и подали итоговый документ в парламент. То есть, субъектом законодательной инициативы в случае нового (условно назовем его третьим, хотя хронологически это не совсем верно) законопроекта выступил президент. Сейчас авторы законопроекта форсируют его регистрацию и голосование в парламенте. С этим пока проблемы: Александр Турчинов как спикер утверждает, что этот проект по сути сходен с предыдущими, а потому для начала надо проголосовать их. Впрочем, не исключено, что "Реанимационный пакет реформ" и их политическое лобби успеют убедить спикера в принципиальной обособленности этого проекта, и он все же будет проголосован первым. Времени-то в обрез.
Свои аргументы у авторов законопроекта есть: он действительно обширнее предыдущих. Его полное название — "О системе уполномоченных органов в сфере противодействия коррупции", и рассматривает он не только полномочия Бюро, но и антикоррупционные полномочия других органов, а также их взаимодействие.
Согласно этой версии, Бюро предполагается сделать новым независимым (не имеющим отношения к Кабинету министров и не считающимся центральным органом исполнительной власти) правоохранительным органом численностью до 700 человек — центральный аппарат плюс семь территориальных управлений. Оно будет заниматься досудебным расследованием уголовных правонарушений в сфере коррупции, оперативно-розыскной деятельностью и проверками добросовестности госслужащих. Однако его потенциальными "клиентами" будут не все госслужащие и не все потенциальные коррупционеры, но лишь:
— народные депутаты и депутаты облсоветов;
— премьер-министр, министры и их заместители;
— глава и заместители главы Нацбанка;
— госслужащие и служащие местного самоуправления 1–2 категорий;
— судьи, члены Высшей квалификационной комиссии судей и Высшего совета юстиции;
— руководство, помощники и следователи ГПУ, а также руководство облпрокуратур;
— руководство милиции, таможни и налоговиков;
— высший офицерский состав военных формирований;
— руководители предприятий, доля госсобственности в которых составляет более 50%.
А также любой госслужащий, получивший взятку в размере более чем 500 минимальных зарплат (в нынешнем варианте — 610000 гривен). Госслужащие более низких рангов и взятки меньших масштабов остаются в подследственности других органов правопорядка.
Среди критики в адрес законопроекта ранее звучали обвинения в том, что с его помощью можно будет преследовать частный бизнес. Действительно, в предыдущих версиях законопроекта от РПР предусматривалась подследственность "частников". Однако из окончательной версии закона она уже изъята.
Список преступлений, расследование которых относится к компетенции Бюро, прописан в законопроекте — это, фактически, все коррупционные статьи Уголовного кодекса.
Ключевое лицо в Бюро — его директор. Он формирует состав бюро и отвечает за него. Соответственно, процедура назначения директора прописана особенно подробно. Его (большинством голосов в результате публичного обсуждения заявившихся кандидатур) выбирает специальная конкурсная комиссия из девяти человек — по три делегата от парламента, президента и Кабмина. Кандидат на пост главы Бюро обязан иметь высшее образование, владеть государственным языком и иметь не менее пяти лет опыта управленческой работы. Отдельно уточнено, что не может быть избран таковым человек, в течение двух предыдущих лет входивший в руководящие органы партий или состоявший в трудовых или иных договорных отношениях с партией (примечательно, что рядовой партиец или даже народный депутат от партии все еще может). В течение десяти дней после принятия решения комиссией президент должен назначить новоизбранного главу Бюро своим указом. Глава Бюро назначается на семь лет и не может занимать этот пост два срока подряд.
Как вы, возможно, уже заметили, определенный недостаток у этого законопроекта все же есть. И это — большое влияние президента (особенно применительно к нынешней политической ситуации). Фактически, в условиях, когда президент обладает достаточным влиянием в парламенте для лояльности хотя бы двух из трех членов комиссии по парламентской квоте, он способен протолкнуть своего кандидата на пост директора не то что без проблем, но и без долгих обсуждений. В теории он также может попытаться не утверждать состав комиссии и не назначать ее избранника — хотя это уже игра за гранью фола и скандала. Увольняется директор также президентом — правда, ряд тщательно выписанных условий значительно усложняет этот процесс, если директор сам не рад такому развитию событий. Так, согласно законопроекту, для увольнения директора Бюро нужно либо его собственное заявление, либо достижение им 65-летнего возраста, либо переход на другую должность (разумеется) с согласия переходящего, либо нездоровье/недееспособность, подтвержденное комиссией Минздрава, либо судебный вердикт, признающий его виновным в преступлении, коррупционном деянии или совместительстве должностей.
Тем не менее, в общей сумме этот законопроект может дать главе государства слишком сильное влияние на новосозданный орган. Особенно если учесть, что сам президент от атак Бюро защищен Конституцией.
Заметим, что как раз аргумент "а не слишком ли много президента на один законопроект?" в качестве критики не звучит. В основном, потому, что ее основным источником является Чорновол и ее сторонники, а поддерживаемый ею проект грешил примерно тем же — пусть там это и выглядело несколько иначе, но влияние гаранта Конституции также было слишком очевидным. Кстати, возражение, предъявленное нами в прошлой статье к законопроекту Пашинского—Чорновол, — дескать, с таким органом в подчинении президент рискует выйти за свои же конституционные полномочия — здесь тоже актуально.
Теоретически, сбалансировать ситуацию можно было бы двумя способами. Во-первых, радикальным путем — перенеся, например, возможность увольнения главы Бюро на Кабмин. Понятно, что правки такого рода в законопроект уже никто не внесет — тогда уж проще голосовать предыдущую его версию, поданную Виктором Чумаком. Второй вариант выглядел бы более элегантно — можно было вернуть в проект предложенную, но в итоге не принятую во время редактирования в Администрации президента норму, согласно которой три члена в комиссию по выборам главы бюро делегируются не просто парламентом, но парламентской оппозицией. Это и демократично, и усиливает прозрачность всего процесса, и могло бы быть вписано в проект между первым и вторым чтением. Другое дело, что на это может просто не хватить времени — осталось всего две пленарные недели, вторая из которых припадает на разгар предвыборной кампании (а значит, зал Рады может оказаться полупустым). Так что, если уж принимать проект, то надежнее сразу и в целом.
В принципе, в действующем виде проект мог бы быть и эффективным, и полезным. Но при условии эффективного же контроля со стороны общества — как за выборами директора Бюро, так и за дальнейшими действиями главы державы в его адрес. "Политическая ответственность президента" в Украине ранее была довольно аморфным понятием: президент нес ее лишь перед повторными выборами и перед бунтом. Однако сейчас практика показывает, что бунт — не такое уж и нереальное развитие событий, как это казалось предыдущим гарантам.
- Информация о материале
Многим не дают покоя наши добровольцы. Сепаратистам на востоке, поддерживаемым мускулистой рукой «братского народа»; его военным, которых «там нет». Для нынешней украинской власти добровольцы вообще, словно мина замедленного действия. Не ровен час, вернутся, да сразу на улицу Банковую, с вопросами: как вы тут жили-не тужили, пока нас не было, как дела, бизнес, а очищение власти да реформы — где? Но совсем уж неожиданно ополчились на добровольцев правозащитники. Да какие — Amnesty International! Ее генсек Салил Шетти, основываясь на результатах проведенного представителями организации «полевого исследования» под названием «Злоупотребления и военные преступления со стороны добровольческого батальона «Айдар» на севере Луганской области», так прямо и заявил: речь идет о злоупотреблениях и «возможных военных преступлениях», в том числе «возможных казнях».
Опубликованные в отчете интервью потерпевших — пока всего лишь слова, прокуратуре и суду потребуются доказательства. В целом текст исследования правозащитников (опубликован «Главкомом») «тянет» только на заявление в милицию и однозначно — на то, чтобы стать предметом судебного разбирательства по причине неподтвержденных серьезных обвинений. Он сплошь состоит из бездоказательных констатаций, составленных в весьма категоричной форме, например: «Некоторые преступления, совершенные членами батальона «Айдар», причисляются к военным». А вот цитата со слов потерпевшего: «Они пришли и сказали, что я был задержан батальоном «Айдар», а сейчас перехожу в руки «Альфы», но это были одни и те же люди». Так откуда уверенность в том, что задерживали действительно члены батальона «Айдар»? Разве таких показаний достаточно для обвинений в совершении преступлений? Весь текст состоит из подобных примеров, равно как и публичные комментарии правозащитников.
Старший директор по исследованиям Amnesty International, российская журналистка и правозащитница Анна Нейстат, находясь в центре Киева, в ресторане на Крещатике, выступает в эфире радио. Дама со множеством регалий и 18-летним правозащитным стажем (правами людей занималась от Непала до Сирии, но из российских провинций указана лишь Чечня), судя по всему, спец по военным конфликтам. Она повествует о том, как сильно беспокоит ее незаконная деятельность наших добровольческих батальонов…
В упомянутом эфире было заявлено, что «коррупмированная полиция заменяется никем не контролируемым военным формированием, в целом ряде районов «Айдар» по сути заменяет собой все правоохранительные органы. По действиям «Айдара» открыто 38 уголовных дел, и все эти дела идут в никуда, что создает систему безнаказанности. Это те самые районы, где мы фиксировали огромное количество преступлений сепаратистов. Все то же самое со стороны проукраинских сил».
Если в отношении добровольцев действительно заведено 38 уголовных производств, надо разбираться, вне всякого сомнения. Но сначала разбираться — а потом озвучивать обвинения. Также открытым остается вопрос: сколько уголовных дел существует в отношении террористов, взлелеянных могучим сопредельным государством, и когда и перед каким военным трибуналом предстанут российские офицеры и солдаты, вторгнувшиеся к нам без объявления войны. Но на вопросы о том, нет ли случайно в распоряжении Amnesty International данных относительно преступлений, совершаемых в Украине террористами и регулярными российскими войсками, вразумительных ответов журналисты не получили, лишь обещание методично мониторить ситуацию впредь… Хотя логично было бы, чтобы исследованию «Злоупотребления и военные преступления со стороны добровольческого батальона «Айдар»…» предшествовал раздел о злоупотреблениях на востоке нашей страны сепаратистов и их российских подельников.
Что же это за избирательность такая? Что это за «точечное» требование справедливости и соблюдения прав человека? Не говоря уж о том, как выглядят «возможные преступления» айдаровцев на фоне того, что творят все без исключения остальные участники военного конфликта, начиная с «ваших», госпожа директор по исследованиям, ну и, конечно, заканчивая «нашими». Или применение кассетных бомб, запрещенных международным правом, — тоже дело рук «Айдара»?
Если послушать россиян, так украинцы кругом неправы. Между тем любопытно, что и как быстро случилось бы с украинским правозащитником, какую бы авторитетную международную организацию он ни представлял, устройся он в Москве где-то неподалеку Красной площади поведать в эфире о том, например, как нехорошо закрывать сайты, публикующие нелицеприятную для руководства России информацию об антигосударственных выступлениях в Сибири; или о том, как это, мягко говоря, бестактно вынуждать вдов делать вид, что их погибшие в Украине мужья живы. Или о «блудливых» российских десантниках, которые не способны ориентироваться ни по компасу, ни по мху на деревьях, из-за чего перманентно забредают вглубь сопредельного государства, оставаясь в уверенности, что носит их нелегкая вокруг родной рязанской учебки.
Конечно, для российского десантника 50 километров — не круг, они теперь здорово натасканы защищать права русскоязычного человека на сопредельной территории. А вот правозащитникам надо бы и меру знать. Но вчера в Киеве подробнейшим образом «на пальцах» осветили проблему с нарушением прав человека добровольческими формированиями, а сегодня на ту же тему намечена большая пресс-конференция в российском «Интерфаксе». Несомненно, россияне обильно изойдут крокодильими слезами по поводу бесправия украинских граждан…
Господам правозащитникам мы можем поведать гораздо больше из области бесправия: все проукраинские силы, находящиеся на востоке, действуют там вне закона. Поголовно все милиционеры, находящиеся там, практически ежедневно злостно нарушают действующий Уголовный процессуальный кодекс Украины. Он трудноприменим в мирной жизни и совершенно бесполезен на войне. Военным нашим там вообще быть не полагается — АТО это, чтоб вам было понятно, «полицейская операция», не более того. Мобилизация людей без погон для участия в АТО — преступление, то, как именно она проводится преимущественно по украинским окраинам — еще одно преступление. Но обо всем этом мы поговорим после того, как закончится эта странная война и все российские «правозащитники» уберутся восвояси.
Наши добровольцы — защита, надежда, опора этой страны заведомо, с особым цинизмом поставлены вне закона. Они отважно воюют на войне, «которой нет». Им приходят повестки — на войну, которая «не ведется». Но они не могут прибыть в военкомат, потому что уже воюют. И потом, если кому-то понадобится, их несложно будет привлечь к ответственности за уклонение. Наша власть обрекла их на такое положение, и многих из нас это бесправие тоже очень волнует.
Например, то, как может быть иезуитски-избирательно использована впоследствии против неугодных эта правовая неопределенность, созданная сознательно, исходя из тайных политических резонов. Это соответствует нашим «правовым традициям»: на государственном уровне сознательно создавать условия, при которых ни жить, ни воевать по закону нельзя. А потом, когда вне закона оказываются все, кто дышит, привлекать к ответственности кого-то — по своему усмотрению.
На этой странной войне, как и на любой другой, ложью, недомолвками и сокрытием фактов грешат все без исключения стороны конфликта. Но если мы пока что не научились вести информационную войну, грамотно формировать собственную информполитику и адекватно отражать информационные атаки, то россияне давно освоили даже непростое и недешевое искусство формировать мнение мировых СМИ и находить себе авторитетных союзников.
В таких условиях многим из нас иногда кажется, что лучший выбор — о чем-то умолчать. Это плохой выбор, и он усиливает глубину раскола. Ложь российских СМИ — это одно. Но когда на освобожденных территориях снова включают украинские каналы, разница между тем, что местные жители видят за окном и по телевизору, не добавляет им доверия к власти. В этой ситуации нам еще очень «не хватало» международных правозащитников, которые изучают реальность то ли надев шоры, то ли очки «ночного видения» российского производства, позволяющие выхватывать из общей картины лишь отдельные ее спектры.
Нам нужен честный и непредвзятый анализ того, что произошло и происходит на востоке. Для того чтобы мы, две половинки одной страны, могли начать понимать и когда-нибудь сумели простить друг друга, необходимо, чтобы все было названо своими именами, без эвфемизмов. Возможно, помочь в этом нам могла бы Amnesty International. Но не Russia Today.
- Информация о материале
Эта статья — не очередная история о неблагодарных, не блещущих воспитанием или отлынивающих от работы вынужденных переселенцах. Отнюдь не попытка обелить или доказать обратное. А повод задуматься и посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны. В последнее время вбросы подобных историй о беженцах в информационное пространство стали особенно частым явлением. И многие из нас множат их, делясь с друзьями в соцсетях, превращая отдельные случаи в тенденцию и закономерность. Вам это ничего не напоминает? А ведь это достаточно известный способ манипуляции — генерализация отдельных случаев, когда из частного делается обобщение. И если мы хотим победить в этой гибридной войне, нужно помнить, что основной ее составляющий элемент — информационные спецоперации.
Не нужно забывать, что именно грамотно выстроенное и взращенное годами нагнетание противоречий между Востоком и Западом Украины и привело к нынешней катастрофе. В эскалации конфликта заинтересованы те, кто его придумал и начал. Кому это выгодно? К сожалению, не только России. Такие силы (ни для кого не секрет) есть и в Украине. С 24 июля стартовала избирательная кампания. Именно в это время количество информационных вбросов значительно выросло. Существуют определенные политические силы — «обломки» коммунистов и Партии регионов, которые понимают, что кроме Донбасса за них вряд ли кто-то будет голосовать. Единственный возможный вариант остаться у власти — это внушить жителям восточных регионов, что их все ненавидят, они отвержены, и только эти политики защищают их интересы. Сегодня идет поиск врага. Не для того ли, чтобы отвлечь от врага истинного? Люди ищут его там, где он доступнее.
Один из самых популярных и распространенных — миф о том, что Донбасс не украинский по определению. Что народ спит и видит, как присоединиться к России. Но многочисленные социологические исследования показывают другую картину. Владимир Кипень, директор Донецкой областной общественной организации «Институт социальных исследований и политического анализа», отмечает: «В апреле наш институт проводил социологическое исследование по Донецку с соответствующей выборкой. Оказалось, что только 27% населения имели пророссийские взгляды. Полностью поддерживали Россию 20%. Половина опрошенных были «за» единую Украину. Бросать Донбасс Украине нельзя, там миллионы наших соотечественников, которые воспримут это как предательство. Такое мнение в определенном смысле существует среди населения Крыма, которое считает, что Украина их бросила и не защитила».
Галина Олейникова — известный в Донбассе эколог, правозащитник, была вынуждена, как и многие другие, все бросить и уехать из родного города. Сейчас живет во Львове, занимается координацией помощи таким же, как сама, вынужденным переселенцам. Она отмечает, говоря о менталитете своих земляков, что культурные различия, конечно же, существуют: многие из жителей Востока любят ввернуть крепкое словцо, имеют горячий нрав.
«Нужно не забывать, что большинство из них — люди, которые не отошли от пережитого, они, скажем так, слегка неадекватны, — говорит Галина. — Характеризуя состояние массового сознания в Донбассе, социологи и политологи называют его травмированным. Травма порождает страх, обиду, ненависть. По приезду с этими людьми обязательно должны работать психологи. Я считаю, что у нас неправильная политика государства в отношении переселенцев. Ведь переселенец переселенцу — рознь. Они должны проходить некую проверку, а не растворяться в обществе. Может быть, этим людям стоит выдавать что-то вроде памятки — как себя вести на новом месте, чтобы не попасть в неловкие ситуации. Во Львове, например, слова «дякую», «будь ласка», «перепрошую» — как воздух. Это не характерно для Востока. Пройдясь по Львову, вдохнув неимоверную атмосферу истории, почувствовав доброжелательность гостеприимных львовян, переселенцы сами преображаются. Хочу отметить, что в управлении социальной защиты у себя на родине я не видела таких добрых и открытых людей, как во Львове. Это «человечные чиновники». Для нас это что-то невообразимое. Ты приходишь, и с тобой тут нянчатся. Спасибо огромное волонтерам и общественным организациям. Главное, чтобы люди не подогревали негатив в информационном пространстве».
Еще один миф: принято считать, что Донбасс не воюет. В каждом из добровольческих батальонов: «Шахтерск», «Артемовск», «Донбасс», «Днепр-1», «Днепр-2», «Азов», «Айдар» — есть немало жителей этого региона, а в некоторых они составляют большую часть. Их фамилии не доступны широком кругу — безопасность ни родственникам, ни членам их семей никто гарантировать не может. Но командиры ведь всем известны, они — местные, защищают свою малую Родину.
«Я побывал в освобожденных Славянске и Краматорске. Пришел к печальному выводу, что мы можем выиграть войну, но проиграть страну, — говорит Сергей Гармаш, главный редактор информационного агентства «ОстроВ», координатор Комитета патриотических сил Донбасса. — Я не увидел системных изменений. Те же люди у власти. Те же правоохранительные органы. Отсутствует государственная политика — как кадровая, так и информационная. С людьми никто не работает. В Славянске был интересный случай: бабушка убеждала меня, что ее город освободила не украинская армия, а российская».
Как преодолеть противоречия между отдельными регионами? Украина, где есть анклав, несколько враждебный к центру, не уникальна — такие проблемы есть у множества стран. Но там есть и программы по ассимиляции, преодолению противоречий. У нас пока ничего такого нет.
«Надеюсь, что эта война послужит уроком, — говорит известный донецкий блогер Денис Казанский. — Сейчас хороший шанс для Донбасса (к сожалению, страшной ценой) увидеть других украинцев. Удостовериться, что там нет фашистов. Возможно, это поломает их стереотипы. Если они вернутся домой — это уже будут другие люди, которые совсем по-иному смогут воспринимать пропаганду. Я считаю, что если человек ведет антигосударственную деятельность, его должны лишать гражданства. В Прибалтике, например, есть серые паспорта: ты не можешь голосовать, участвовать в выборах. Должна быть проведена чистка, денацификация. Ведь немалая часть населения Донбасса сегодня настроена шовинистически. Здесь популярны ультраправые российские взгляды — черносотенство, сталинизм, национал-большевизм, которые формировали донецкую идентичность. Нужно так же, как это было сделано в Германии после разгрома нацизма, устранить навсегда из политического поля людей, которые занимались насаждением этой враждебной идеологии. Немцам тоже долго внушали, что они были унижены всей остальной Европой, что их растоптали. Потом, когда нацистское марево ушло, население увидело, что виноват-то Гитлер и его тоталитарная идеология. Очень важно обеспечить децентрализацию власти, чтобы не было разговоров о том, кто и кого кормит».
Как скоро восстановятся разрушенные города? На этот вопрос вряд ли кто-то может дать ответ. Поэтому проблема вынужденных переселенцев будет актуальной еще долго. «Давно пора создать министерство или департамент по работе с переселенцами, — говорит Д. Казанцев. — И дело ведь не только в сегодняшних проблемах. Дело в политике. На Востоке годами культивировались сепаратизм, национальная рознь, ложная идентичность, людей настраивали против Украины. Не нужно списывать со счетов, что в Донбассе много криминалитета. Сейчас там творится вакханалия: огромное количество людей (рецидивисты, бывшие осужденные, просто неблагополучные) чувствует полную безнаказанность. Что с ними делать потом? Нужна структура, которая должна с этим работать. Внутренняя миграция требует переустройства инфраструктуры. Например, в общежитиях Донецкого медуниверситета и национального университета живут террористы — они выгнали оттуда студентов. Это казармы. Существует проблема: те, кто окончил вуз в этом году, не смогли защититься. Остались без диплома. А ведь вуз — это коллектив преподавателей, помещение и студенты. Возможно, стоило бы подумать о временном переводе вузов из зоны АТО».
В. Кипень считает, что первоочередной тактической задачей является информационно-просветительская работа среди населения Востока. Развенчивание мифов фактами и конкретикой. Такая работа требует учета ментальности населения при его информировании — только «ура-патриотичные» призывы здесь восприниматься не будут, а на фоне боевых действий могут привести к противоположному результату. Стратегическая задача — десепаратизация. Проект закона о противодействии и предотвращении сепаратизма и преодолении последствий сепаратисткой деятельности на территории Украины (десепаратизации) уже принят ВР в первом чтении.
«Мы готовим предложения об усовершенствовании этого законопроекта от общественности региона, которая объединилась в Комитет патриотических сил Донбасса. Законопроект предусматривает очищение системы управления Донбассом. Он будет касаться тех, кто непосредственно проявил себя как сепаратист или неявно был на стороне сепаратистов, не выполняя свои профессиональные обязанности. Дорога тут должна быть прямая: закон — суд — тюремный срок. Закон о десепаратизации потеряет всякий смысл, если будет принят после выборов. Если законопроект не станет законом, мы не можем быть уверены, что чертополох, который буйно растет в Донбассе, будет уничтожен до конца».
«Вопрос выживания для новой власти — это вопрос возможности привлечения активных сил, воюющих на Востоке, в какое-то политическое русло, — считает Тимофей Милованов, профессор Питтсбургского университета. — Ведь уже зреет конфликт среди добровольцев в АТО, которые видят, что ничего не изменилось. Что нужно сделать? Главное — решать экономические проблемы. Когда люди станут жить лучше, они начнут поддерживать государство. Например, конкретные вещи: не начислять штрафы налоговой тому бизнесу, у которого отобрали все. Это нонсенс. Тендеры на развитие региона обязательно должны быть прозрачными. При тендере нужно учитывать, что, например, 50% рабочих мест должны отдаваться местному населению. Не будет работы — снова будет революция. И самое главное — нужно идентифицировать патриотов из Донбасса и привести к власти на местах. Сейчас есть шанс всей Украине измениться именно через Восток. Это уникальная возможность».
С. Гармаш, делясь своими личными впечатлениями после поездки в Славянск и Краматорск, шутливо отметил: «Главный барометр для меня — это моя теща. Она ходила на референдум, была сепаратисткой. Сейчас она — за Украину. Плачет при виде украинского флага. И рассказывает, что люди, которые ходили голосовать за ДНР, конечно же, голосовали не за Россию. Просто пытались изменить жизнь к лучшему».
Разве все мы, украинцы, не хотим этого же? Помните цитату из фильма «А зори здесь тихие»? «Война — это не кто кого перестреляет. Война — это кто кого передумает»... В мирное время каждый из нас может позволить себе поддаться эмоциям. Страна — нет. Если мы хотим победить в этой войне.
- Информация о материале
Страница 734 из 1561
