Статьи

С писательницей Оксаной Забужко корреспондент ТСН.ua встретилась на Книжном Арсенале. После встречи с читателями Оксана Стефановна была веселой и в хорошем настроении. Впрочем, разговор получился совсем непростой, а порой и достаточно жестким.

В интервью ТСН.ua писательница рассказала, почему для нее до сих пор Янукович и Тимошенко одинаковые, почему, по ее мнению, вырос рейтинг Кличко, и кто виноват, что президент второй год подряд демонстрирует свои "безумные" гонорары. А начали мы наш разговор с того, что было вокруг - с книги.

Оксана, сейчас на Книжном Арсенале нас окружает множество книголюбов. Ваши книги здесь разобрали, как горячие пирожки. Но за пределами Арсенала, как мы знаем, ситуация с книгой совсем другая. По данным компании GfK Ukraine, для 73% населения Украины чтение не является сферой интересов, а каждый четвертый украинец вообще не читает книг. А помните, когда-то почти каждый второй сидел с книгой в метро...

Давайте сравнивать не с "когда-том", а с "теперем", - не с нами-позавчерашним, а с соседями, которые живут с нами в одном времени. При Советском Союзе просто не было чего делать, кроме как читать. Это была дешевое и единственно доступное развлечение.

Я помню, когда в мертвецкие 1970-е иногда заезжали в Киев какие-то международные выставки - или из коллекции Хаммера, или "Тутанхамоновы сокровища" - на каждую выстраивались хвосты от нынешнего Национального Музея до середины Крещатика. Мавзолей Ленина отдыхал. И скажу Вам - пусть Бог милует от таких ажиотажей "по бедности". Это несопоставимые с настоящим кстати, и несопоставимые реальности. А вот с современной Европой сравнивать надо, причем очень дискретно. Потому что в каждой стране своя ситуация...

То есть, и в некоторых европейских странах та же беда, что и у нас...

В Польше, например, также "не читают". Там ситуация с цифровыми показателями даже немножко хуже нашей. По последним исследованиям, "регулярных читателей" среди польского населения - 39%. ("Регулярный читатель" - это человек, который читает в год (не падайте!) не менее семи книг).

Но там государство после таких исследований бьет тревогу - начинается разработка государственных программ пропаганды книги. В Германии, которая является читательно одной из самых благополучных, они - просто зверские! Видели бы вы, как у них детей целыми школами возят на Лейпцигскую ярмарку, на Франкфуртскую ярмарку... Это целая система мер, на много лет рассчитана. Государство этим занимается.

А у нас дисфункциональное государство, на перспективу работать в принципе неспособное. Вот были недавно парламентские слушания на тему книгоиздания, видели, сколько было депутатов в зале?

Видимо для многих депутатов это было что-то из параллельной вселенной...

Абсолютно! У нас государство вообще не защищает своего гражданина, независимо от того производитель ли это яблок, или книг. Книгу подавно. Государство вообще начало реально замечать существование рынка украинской книги только с 2005 года.

Впрочем, есть же авторы, которым никакая поддержка не нужна. С удивлением узнала, что, оказывается, популярной украинской писательницей в 2012 году стала какая-то Симона Вилар, автор женских романов, продала 200 тыс. экземпляров. Еще появился новый жанр, который пользуется особым спросом - "шансон в прозе".

Я не вижу проблемы в существовании массовой литературы - "трешняк" существует, существовал и существовать будет, и во всех странах будет составлять основную "товарную массу" книжного рынка. Я вижу проблему в том, что у нас, в отличие от культурных стран "мухи с котлетами" идут вперемешку - "масслит" и "просто лит" не разделены, так, как они разделяются везде в цивилизованном мире, очень жестко, по "отдельным полочкам".

Поэтому считаю, например, глубоко антикультурным жестом "Фолио", когда под одной обложкой идут Сергей Жадан и Лада Лузина. Я еще могу понять, какими мотивами руководствовался издатель, но какими соображениями руководствовался Жадан, соглашаясь на такое, я, хоть убейте, не понимаю. Как раз работа писателя, среди прочего, заключается и в том, чтобы выполнять функцию некой "культурной санации".

Барбара Делински с ее многомиллионными тиражами никогда не будет претендовать на Нобелевскую премию и не рассчитывает на попадание в школьные учебники, а Герта Мюллер никогда не будет сетовать на отсутствие многомиллионных тиражей и не будет штамповать по 3 романа в год - каждому свое! А у нас пока хаос, и выдавать этакие "двуспальные кровати" - значит, его приумножать.

Уже для многих бумажные книги - это такое ретро. Есть ли у вас свой ридер (электронная книга - авт.) или вам ближе ощущение настоящей бумаги?

Конечно, мне ближе бумага. Но я не могу не пользоваться ридером по техническим соображениям. Для путешествий это вещь абсолютно незаменимая. Раньше, когда я куда-то ехала за границу на месяц или два, я тянула с собой полчемодана книг и платила overweight до 200 евро. И я рада, что эти времена прошли и можно многое поставить в ридер.

Но здесь есть другая сторона. У нас пиратская страна. И скажем, ваши произведения скачивают бесплатно.

Да, у нас все попытки организовать какой-нибудь легальный контент практически безнадежны. Но, заметьте, я вовсе не страдаю от того, что я была в течение 4-5 месяцев топ №1 на "Амазоне" среди восточноевропейских авторов, обойдя Набокова, Орхана Памука и других...

Англоязычное издание "Музея заброшенных секретов" в электронной версии (kindle) продавалось и продается активнее, чем в бумаге. И это понятно, потому что в бумаге - это огромный кирпич, а в электронной версии его носить с собой куда удобнее. И это "топовое" англоязычное издание абсолютно защищено на мировом рынке, - тогда как украинское издание скачивают, заливают и вывешивают как кому заблагорассудится. А вы говорите, что у нас мало читают! (Улыбается.)

С этим "Музеем заброшенных секретов" я где-то год после выхода радостно потирала руки и думала: ну вот, наконец сбежала от пиратов! Думала, что с такой махиной в 800 страниц с лишним они уже обломаются. Но ничего подобного! Уже залили, уже вывесили, уже на каких-то пиратских торрентах она доступна. Одним словом, ничто не остановит украинского пирата... И это же проблема вообще правового поля, в котором функционирует книга. Какое может быть правовое поле, если у нас государство не имеет никакой книжной политики?

Так уж случилось, что в Украине самый успешный писатель - это Виктор Янукович, получивший авторское вознаграждение в более 15 миллионов гривен за книгу, которую никто не видел ни на книжных полках, ни тем более на пиратских торрентах.

Но это второй год подряд случилось. В первый раз он дебютировал со своими безумными гонорарами в 2012 году, а в этом году опять то же. И кто в этом виноват?

?

Вы, господа журналисты! Когда год назад это произошло, то специалисты сразу объяснили, что происходит - легализация капиталов. И понятно, в чем прокол, - люди, которые вставляли ему в декларацию эту цифру, не имеют зеленого понятия, какими суммами оперирует рынок украинской легальной книги, и вставили, видно, знакомые им по "откатам" цифры с "государственного печати". Иначе говоря - "засветили белье"...

В любой стране Запада журналисты моментально ухватились бы за край этого "белья", чтобы извлечь наверх целую, скрытую от глаз общественности, огромную коррупционную тему! А у нас что?

Давайте говорить не только о государстве, давайте говорить об обществе - о нас, которые позволяют этой стране быть такой, какой она есть. Ладно, общественность совершенно не в теме, настолько никто не знает экономики украинской книги, Табачник может "на голубом глазу", не моргнув, заявлять, что учебники чуть ли не поштучные, поэтому себестоимость одного учебника 400 грн - и все чувствуют, что здесь что-то не так, но аргументировано поднять его на смех никто не может, потому что никто не знает, в пределах каких легальных сумм функционирует украинская книга. В информационном смысле поле непаханое. Так вперед! Копайте! Узнавайте сами и информируйте людей!

Если бы в прошлом году армия журналистов занялась журналистскими расследованиями в этой области и общество больше бы узнало об экономике книги, то в этом году Янукович бы уже не ставил в декларации эти 15 миллионов. А так - он их будет вписывать до тех пор, пока общество находится в полном неведении, "сколько это стоит".

Сейчас эта тема снова погаснет. Через год он снова впишет 15 миллионов. И снова эти же люди будут у меня брать комментарий - и снова я их буду отсылать к своему, уже позапрошлогоднему, интервью и буду говорить то же, что сейчас Вам. И кто тут виноват?

На самом деле, многие ваши коллеги писатели давали комментарии по этому поводу, что для Украины это абсолютно нереальная цифра. Да и для Европы нереальная... Вам не кажется, что в обществе уже появилась определенная "привычка" к произволу? Все все прекрасно и так понимают, но это ни на что не влияет.

Нет, никто ничего не понимает. У нас нет прозрачности доходов... У нас 22 года существует коррупционное государство. Поэтому, конечно, какая-то инерция привыкания, это неизбежно. Но это не значит, что мы должны, сложа руки хихикать над тем, как в очередной раз "Янукович облажался", и не делать ничего, чтобы информационно расчищать эту территорию. У нас туман, у нас просто висящий информационный туман. Все мы живем в этом информационном тумане.

У меня порой такое впечатление, что этот Янукович нужен и журналистам, и всему обществу, как то классическое японское чучело начальника, которого можно пинать ногой - и таким образом психологически компенсировать собственную бездеятельность. Якобы он у нас единственный идиот, а не будет идиота - и сразу станет все хорошо. Удивительная инфантильность!

Где-то три года назад вы стали олицетворением такого явления как "протывсихи" ... Вы и сейчас стоите на тех же позициях?

Все, что я вам сейчас говорю, является продолжением того, что я говорила тогда. Украинская политическая элита является абсолютными коррупционными отбросами УССР.

Для Вас Янукович и Тимошенко до сих пор одинаковые?

Что значит "до сих пор"? Она за эти три года для вас похорошела?

Она сидит в неволе... Разве это не жертва? Разве этим она не искупила какие-то свои ошибки?

Сидят разные люди в разных странах. За злоупотребление сидят разные политики. Каждый из этих политиков продолжает функционировать, как политик. Сравните с Луценко, который публиковал отзывы о прочитанных им книгах (то же делал заключенный премьер-министр Румынии). Публиковал статьи о том, как он видит будущее развитие Украины, - а не призывы не бросать снежками в женщин в шубах. А тут от человека, который считается профессиональным политиком, за два года заключения не появилось ни одного текста, который бы показал, что она вообще как-то лично ангажирована в судьбу страны.

Два года мы слышим о состоянии ее здоровья, об угрозах ее персональному комфорту, психологическому и физическому благополучию. Чем это отличается от януковичевских страусиных туфель, кортежей и ограждений в Межигорье? Два года мы видим человека, который при власти играл совершенно фальшивый образ. Советую на эту тему интереснейшую работу Тамары Гундоровой в ее книге "Транзитная культура", где она делает сравнительный анализ двух посттоталитарных культурных феноменов - Юлии Тимошенко и Верки Сердючки, и очень элегантно показывает, что Тимошенко - это, так сказать, "Сердючка всерьез".

То есть вы не считаете, что Тимошенко была бы лучше Януковича?

Нет, не считаю. И не вижу, какие могут быть основания так считать - кроме, разве что, чисто религиозной веры, которая является явлением очень опасным, когда имеет своим объектом "живых богов".

Я считаю, что весь этот ПРиБЮТ который внутри себя "менялся местами" уже бог знает сколько раз, должен покинуть украинскую политическую сцену, и этот процесс только-только начался. Это единственное злокачественное образование, раковая опухоль, оставленная нам в наследство от СССР - смесь бандитов-гопников и фсбшников, только в разных пропорциях.

А как вы воспринимаете Виталия Кличко? Его президентский рейтинг в последнее время существенно вырос. Является ли он для вас политиком?

Он по-человечески мне достаточно симпатичен. Как политик он, кажется, ничем себя не зарекомендовал. То есть я не знаю его как политика, не знаю, чего он хочет. Кроме того, что "за все хорошее, против всего плохого". Он такая нейтральная, компромиссная фигура, поэтому можно понять, почему вырос его рейтинг.

Нас на самом деле целая страна так называемых "протывсихив". Этот мем, кстати, является глубоко ошибочным. Извините, но я не против всех. Я человек, который пришел на выборы 2010 года и очень четко поставил в бюллетене - не поддерживаю ни одного кандидата из двух предложенных.

Я выступила против ПРиБЮТ. А "против всех" - это звучит как будто "пофиг". Я просто первая вслух сказала о совершенно очевидном для меня еще задолго до тихих президентских выборов кризисе украинского политического класса, - писатель, если он чего-то стоит, должен хоть немного опережать во времени общий уровень сознания общества, это нормально.

На сегодня этот кризис уже налицо не только мне, не только узкой прослойке интеллектуалов, - потерю унаследованных от СССР патерналистских иллюзий пережили миллионы. На фоне этого кризиса, разумеется, какая-то компромиссная фигура, на которой может отдохнуть глаз и относительно которой известно, каким образом он заработал свои деньги (потому что все видели, что это зарабатывалось кровью из носа и разбитыми челюстями на протяжении многих лет), - такому достаточно просто не делать каких-то отчетливо отвратительных жестов и откровенно глупых заявлений для того, чтобы по контрасту наращивать свой рейтинг. Помните, как у Довлатова: "Леночка, ты чудно выглядишь, особенно на фоне остальных".

Что это значит? Это означает полную потерю украинским политикумом кредита доверия у населения. Вот таким образом я бы прокомментировала этот рейтинг.

Информация о материале

Опубликовано: 06 июня 2013

Нам очень много рассказывают, что свободный рынок решает любые проблемы, либеральная экономика превосходит по эффективности другие формы хозяйствования, а конкуренция – это безусловное благо. Но как говорил Карл Маркс, «Практика – критерий истины». И я тут подобрал ряд примеров, показывающих сомнительность данных утверждений.

Пример 1. Проходящий поезд

Итак, есть перрон, на котором размещено примерно десять торговцев одинаковым товаром – преимущественно пивом. У всех них цена за бутылку одинаково высока – 20 гривен (или 80 русских рублей). Никто не может её снизить, поскольку другие узнают и примут штрафные санкции (можете себе представить, какие). Но даже если допустить, что их ничего не ограничивает, то снижать цены они не могут уже по другой причине: поскольку за время стоянки поезда они успевают продать всего 1-2 бутылки пива, а число проходящих поездов невелико, то если они будут продавать его дешевле, то это просто снизит их прибыль, и они не смогут прожить на вырученные деньги.

Поэтому с точки зрения конечного потребителя было бы лучше, если бы на вокзале был один продавец пива, владеющий 2-3 киосками, в которых цены были бы значительно ниже. С одной стороны, его расходы на зарплату сотрудников были бы распределены на больший объем продаж, с другой – за счёт оптовых закупок он смог бы снизить как закупочные цены, так и расходы на логистику.

Имеем яркий пример того, как конкуренция между поставщиками товаров не только не идёт на пользу конечному потребителю (вынужденному покупать слишком дорогое пиво), но и откровенно ему вредит.

Пример 2. Вытеснение качественных товаров

Есть две фабрики, производящие обувь. Одна производит качественную обувь, которую можно носить в среднем 4 сезона, вторая производит ширпотреб, который рвётся каждый сезон. Внешне обувь выглядит похоже, и только часть покупателей способна различить разницу (себестоимость ширпотреба при этом, естественно, значительно ниже). Естественно, ширпотреб будет вытеснять качество с рынка.

Как частный случай данного явления можно найти и почитать «теорию лимона», где это проиллюстрировано на примере подержанных автомобилей. Причём модель сугубо математическая, не имеющая идеологической окраски.

Ладно, допустим введём брэндирование, чтобы различать. Но брэнды не защищены от подделок. Но пусть, типа есть способ точно знать, где что. Всё равно, во-первых, качественная обувь будет 3 сезона выглядеть поношенной (в разной степени), а ширпотреб постоянно будет новый. Во-вторых, качественная обувь каждый сезон будет всё больше выходить из моды, а ширпотреб будет постоянно обновляться. И, в-третьих, качественную обувь будут покупать редко, а ширпотреб часто.

Поэтому качественная продукция при существующем экономическом мейнстриме будет неизбежно вытесняться некачественной. И фабрику, производящую хорошую продукцию, закроют (или, в лучшем случае, она будет нишевой, аутсайдерской). В полном противоречии с теорией о стимулирующем качество свойстве конкуренции.

У победы некачественного над качественным есть ещё два аспекта: экономический и экологический. Экономически для постоянного воспроизводства быстро портящихся товаров нужно гораздо больше усилий и ресурсов, чем для производства качественных и «долгоиграющих». Экологически некачественное производство приводит к лавинообразному росту разнообразного мусора.

Понятно, что вместо обуви может браться широкий спектр других товаров. Например, мобильные телефоны.

Пример 3. Мебель и компьютеры

Пример родственный, но с некоторыми отличиями. Давно подсчитано, что среднестатистической домохозяйке надоедает её мебель примерно через семь лет после её покупки. Поэтому производители стремятся делать такую мебель, которая бы за это время пришла в относительную негодность.

У моей прабабушки в селе стоит шкаф 19-го столетия. В нём до сих пор нет ни одного перекоса, а в ящиках можно носить воду, и она не будет вытекать. Но, к сожалению, рыночная система вытеснила такое производство полностью. И если вы не хотите, чтобы ваша мебель развалилась через несколько лет, вам нужно заказывать её индивидуально (если вы ещё найдёте мастеров, способных такое изготовить) и переплачивать тройную цену.

С компьютерами ещё более жёстко. Поскольку считается, что компьютерная техника устаревает за 4 года, то все производители делают детали такого качества, чтобы они едва могли проработать примерно такой срок. Но ведь хай-эндовые компьютеры нужны только для компьютерных игр, а огромное количество действий теоретически можно осуществлять и на стареньком Пентиуме 1998 года выпуска: для текстовых процессоров или даже обычного серфинга в интернете его вполне достаточно.

В технических ВУЗах учат, что теоретически срок жизни ТТЛ-микросхемы составляет около 10 тысяч лет (!). Но на практике компьютеры начинают «сыпаться» через два-три года. Фактически людей вынуждают покупать всё новые и новые товары. И делается это явно не в интересах конечных потребителей.

Пример 4. Кирпич против гипсокартона

А теперь покажем, почему нельзя использовать ВВП на душу населения в качестве индикатора уровня жизни (чем очень любят грешить либеральные экономисты).

Итак, есть старомодный Иван, который построил добротный кирпичный дом в два кирпича, это обошлось ему в 40 тысяч долларов. Такой дом простоит 200 лет (или даже больше, если вовремя делать капремонты). В расчёте на ВВП на год получается примерно 200 долларов в год .

И есть Джон, который построил дом из гипсокартона (из разряда тех домов, стены в которых в американских фильмах пробивают кулаком) – таких домов полно в США. Дом обошёлся ему в 2 тысячи долларов. И этот картонный дом каждый год сносит очередным ураганом, поэтому каждый раз приходится строить новый, снова тратя по 2000 долларов.

ВВП на душу Ивана в 10 раз меньше, чем ВВП на душу Джона. Но кто из них реально лучше живёт? Вопрос риторический.

Пример 5. Экономика услуг

Когда оценивают целый ряд макроэкономических показателей, то используют для их расчета ВВП. Но современные методики его расчёта далеки от идеала. В частности, совершенно не учитывается, какова массовая доля услуг в ВВП. По моему убеждению, непроизводственные услуги вообще нужно вычесть из этого показателя, учитывая только стоимость реально произведённых активов.

Приведу пример. Джон помахал Ивану рукой и сказал, что эта услуга стоит 200 долларов. Иван в ответ показал Джону фигу, и сказал, что эта услуга также стоит 200 долларов. Номинально они оказали друг другу услуг на сумму 400 долларов, но по факту ничего не произвели.

И таких действий, например, в экономике США на 42% от общего показателя ВВП. И если считать по физическим активам, то может внезапно оказаться, что экономика Китая уже давно их обогнала (по торговому балансу это лидерство бесспорно).

Пример 6. Мобильные сети (принцип n+1)

Математики-экономисты давно доказали, что есть целый ряд отраслей, где каждый новый клиент/пользователь увеличивает совокупную выгоду всех остальных. Самый явный пример этого – мобильные сети, где каждый новый абонент увеличивает возможности всех остальных (причём в квадратичной прогрессии). Чем с большим количеством абонентов можно связаться – тем лучше.

Кроме того, увеличение сети позволяет распределять расходы на её содержание на большее количество пользователей (и, соответственно, снижать тарифы). Поэтому для пользователей выгодней, когда в стране один общий оператор, а не несколько – не нужно переплачивать за звонки на другие сети.

И наоборот, мобильные компании часто создают виртуальных операторов, чтобы взимать плату за кросс-операторные звонки, то есть фактически дурят пользователей.

Кстати, единая сеть пошла бы и на пользу внедрению новых технологий (разрывая либеральные шаблоны о конкуренции), поскольку стоимость внедрения новой технологии для большего числа абонентов (на большей территории) всегда относительно ниже.

Пример 7. Регуляторная функция фондовых рынков – это фикция

Это чётко видно на примере текущих событий с QE3. Последние прогнозы ФРС относительно американской экономики были негативными. По логике, после их публикации рынок должен был отреагировать спадом.

Но нет! После публикации этих прогнозов рынок пошёл вверх! Объясняется это очень просто – продолжение спада экономики означает продолжение программ «количественного смягчения», а это значит, что рынки будут и дальше накачиваться необеспеченными долларами, искусственно стимулируя рост акций. Поэтому все биржевые спекулянты не продают, а покупают, ожидая «лёгких денег».

Регуляторная функция биржи существует только в учебниках. А на практике целью всех игроков является не регулирование экономики, а прибыль. Поэтому они обогащаются, не взирая на то, что их действия приводят к дальнейшей дестабилизации экономики. А значит постулаты Канта и Смита, что «личный эгоизм в рыночной экономике приводит к общему благу» – не работают.

Пример 8. Ложная оптимизация (петля сокращения)

На самом деле этот пример ключевой в объяснении причин текущего мирового кризиса (другими причинами являются «экономика пузырей», долговая пирамида и последствия кредитной накачки), одним из проявлений которого является скрытая стагнация производства.

Реальная экономика обеспечивает своё существование и рост преимущественно за счёт доходов домохозяйств. Именно из них формируются как расходы на потребление, оплачивающие производство товаров, так и сбережения, позволяющие инвестировать в развитие. Львиную долю доходов домохозяйств составляют зарплаты.

Что первым делом делают корпорации, когда в случае любого кризиса падают продажи (причины этого могут быть самыми разными)? Они начинают «оптимизировать расходы». Чаще всего это выражается в массовых увольнениях.

Массовые увольнения порождают снижение потребления, причём как у уволенных (поскольку они больше не получают зарплаты), так и среди продолжающих работать (поскольку они уже не уверены в своём будущем и стремятся экономить «на чёрный день»). Кроме того, уволенные не могут больше платить по кредитам, что наносит удар как по банковской сфере, порождая токсичные активы, так и по торговле недвижимостью, автомобилями и другими товарами, преимущественно покупаемыми в кредит.

Это приводит к дальнейшему сокращению продаж. Что, в свою очередь, приводит к новым волнам увольнений. Порочный круг замкнулся, и при каждом кризисе рыночная экономика стремится к повторению Депрессии, что обычно преодолевается искусственным стимулированием со стороны государства (столь нелюбимым либертарианцами регулированием). Впрочем, в условиях сильного кризиса такое стимулирование уже не помогает (что видно на примере текущего кризиса в США, который уже сто раз объявляли закончившимся, но он и не думал заканчиваться).

Выход из этой ситуации был бы возможен в условиях реализации стратегии «вин-вин» (в игре с ненулевой суммой), когда все участники рынка одновременно отказались бы от сокращения рабочих мест. Но в условиях конкуренции это невозможно (поскольку она реализуется в рамках игры с нулевой суммой), и те, кто отказывается сокращать рабочих, становятся донорами для тех, кто их увольняет (нечистоплотных паразитов, если по Докинзу). И пока паразитизм выгоднее, чем альтруизм, выхода из этой стагнационной петли не существует. Что мы и видим по всем макроэкономическим показателям США.

На самом деле таких примеров, показывающих неэффективность и невыгодность рыночной экономики, множество. И в рамках одной статьи их показать просто нереально. Но мы и не ставили такой задачи, приведя лишь часть из них, чтобы заставить думающих людей поставить под сомнение внушаемые им догмы.

Информация о материале

Опубликовано: 06 июня 2013

Среди народных депутатов VII созыва насчитывается как минимум 44 миллионера, еще 15 у нардепов цифру в 1 млн. грн. превысил совокупный доход семьи. Об этом свидетельствуют декларации о доходах за 2012 год, поданные народными избранниками этой весной, передает движение «Чесно».

Всего, по данным организации, было обнародовано 183 декларации. Декларации еще 261 депутата (в основном - представителей фракций Партии регионов и КПУ) остаются недоступными для общественности - они не были опубликованы в официальном издании «Голос Украины», на веб- портале парламента, других общедоступных источниках, и не предоставлены в ответ на обращение движения.

Согласно имеющимся данным, наибольший доход в 2012 году получил «регионал» Сергей Тигипко - 40 млн. 630 тыс. 727,3 грн. На втором месте - лидер партии «УДАР» Виталий Кличко (40 млн. 11 тыс. 204 грн), на третьем – «регионал» Геннадий Бобов (39 млн. 605 тыс. 926 грн).

Рейтинг финансово успешных женщин возглавляет представительница ВО «Батькивщина» - Ирина Луценко (22 млн. 402 тыс. 023,09 грн), следующей идет коллега по фракции Леся Оробец (8 млн. 438 тыс. 513 грн), на третьей позиции - коммунистка Оксана Калетник (6 млн. 954 тыс. 512 грн).

Среди лидеров фракций наибольший доход в 2012 году получил Кличко. На втором месте - лидер «Батькивщины» Арсений Яценюк (1 млн. 369 тыс. 464 грн). Олег Тягнибок из «Свободы» заработал 202 тыс. 379 грн. Декларации Александра Ефремова (Партия регионов) и Петра Симоненко (КПУ) по состоянию на 17 мая в публичном доступе движение «Чесно» не обнаружило.

Наибольший совокупный доход семьи задекларировал Бобов (61 млн. 815 тыс. 201 грн.). Он же возглавляет и рейтинг самых успешных мажоритарщиков (проанализированы декларации 77 мажоритарщиков, которые есть в открытом доступе).

Также среди депутатов, которые были избраны в одномандатных избирательных округах, наибольший доход получили: внефракционные депутаты Юрий Деревянко (ОИК № 87 в Ивано-Франковской области, 25 млн. 537 тыс. 331 грн.) и Сергей Мартиняк (ОИК № 20 на Волыни, 23 млн. 359 тыс. 685 грн.), «регионал» Иван Куровский (ОИК № 209 на Черниговщине, 22 млн. 509 тыс. 298 грн.) и «ударовец» Ярослав Дубневич (ОИК № 120 на Львовщине, 13 млн. 515 тыс. 594 грн.).

Информация о материале

Опубликовано: 06 июня 2013

Что мы думаем о нашей украинской налоговой системе? — Она ужасна! А что мы думаем о нашей пенсионной системе? — Она чудовищно несправедлива! Я правильно угадал ваши ответы? Тут и соцопросы проводить не надо. Респонденты, которые думают иначе, просто теряются в статистической погрешности.

И знаете, что? Так думают не только у нас. Вы можете задать эти же два вопроса жителям любой страны Европы или обеих Америк и получите точно такие же ответы. Поэтому подобные соцопросы и не проводятся. Правительства просто действуют на свое усмотрение, пытаясь найти разумный баланс между ставками налогов, которые не должны быть чрезмерно высоки, и соцвыплатами (включая пенсии), которые, конечно же, каждому кабинету хотелось бы поднять для своих избирателей повыше. За счет, разумеется, работающей части населения и бизнеса.

Более того, вопрос, который мы сейчас подняли, является центральным в экономической повестке дня на выборах во всех развитых демократических странах. Как минимум, в течение послевоенной истории. Ведь это только у нас политики все 20 лет независимости, пользуясь массовым экономическим невежеством населения, как говорится, на голубом глазу, обещают и понизить налоги, и поднять пенсии (соцвыплаты).

На Западе подобными сказками уже давно никого не обманешь. Демократам в Америке, лейбористам в Великобритании и прочим левым типа социалистов во Франции и других странах Европы приходится честно говорить, что ради повышения на столько-то процентов выплат бедным и безработным они на столько-то повысят вот эти и эти налоги. Вот такая будет плата за выполнение их предвыборных обещаний.

А республиканцам, тори и другим правым приходится напоминать, что бизнес и работающее население способно терпеть налоговую нагрузку лишь до определенного предела. А после этого — бизнес теряет средства для инвестирования и развития и переносит производства в Китай. И если наша страна не хочет проиграть международную конкуренцию на всех фронтах и тем самым лишь усилить безработицу, то нам нужно такие-то и такие-то налоги, наоборот, на столько-то снизить. И да, ради этого придется сократить такие-то и такие-то соцпрограммы, которые они ради такого дела могут даже назвать ненужными или избыточными. Такова наша цена за то, чтобы выжить в этом глобальном мире, говорят правые.

В конце концов, все сводится к тому, что спорят стороны о так называемом общем фискальном проценте ВВП — о доли национального дохода, которую правительство отберет в следующем году у работающих граждан и бизнеса в виде налогов и перераспределит через бюджет так, как считает нужным.

Не удивительно, что вопрос фискального процента ВВП, то есть доли бюджета или госрасходов в валовом национальном продукте является одним из самых изученных современной макроэкономической наукой. Об этом написаны тысячи работ (в том числе минимум три нобелевские), ежегодно лучшие экономисты международных финансовых организаций публикуют аналитические отчеты, посвященные анализу того, как разные страны решают эту проблему и какие модели какие дают результаты.

Разумеется, как и у каждой такого рода глобальной проблемы, у нее не существует универсального решения. Этот спор будет вечен, как спор между интересами труда и капитала в политологии, выражением которого фискальный процент ВВП, собственно, и является в экономической науке.

Современный мир условно можно разделить на 4 группы стран по показателю налоговой нагрузки на экономику с тем, чтобы кратко описать их основные характеристики и закономерности развития. Для анализа я предложил бы взять два последних десятилетия — с 1991-го по 2012 г. То есть одновременно и период существования нашей страны как нового экономического субъекта на карте мира, и период, когда в мировой и экономике, и политике установился тот мировой порядок, который мы имеем и по сей день: с гегемонией США, растущим Китаем, двумя мировыми финансовыми кризисами (1997–1998-х и 2007–2008 гг.). И, соответственно, двумя затяжными восьмилетними циклами экономического роста (что должно максимально сгладить статистические колебания внутри и дать нам в целом корректную картину существующих закономерностей).

Евросоюз

Начнем севрозоны.ЕС в том виде, в котором мы его знаем сейчас, с окончательным монетарным союзом, появился лишь в 2000 г. Однако налогово-бюджетные системы стран — его участниц эволюционировали к своему нынешнему виду на протяжении всей послевоенной истории. Да и, строго говоря, уже с 1992 г. (подписания Маастрихтского договора, вводящего единые для всех критерии на размеры внешнего долга, дефицита бюджета, обменного курса и инфляции) они фактически проводили согласованную макроэкономическую политику. Средний фискальный процент ВВП по группе стран, как их принято сейчас называть — ЕС-27, составлял в 1991 г. 38%, к 2000-му превысил 41% и за все следующее десятилетие, вплоть до прошлого года, снизился до 38,8%. Но это иллюзорное снижение. Потому что абсолютным большинством стран еврозоны после кризиса 2008-го позабыты "маастрихтские критерии стабильности", и вместо максимального значения бюджетного дефицита в 3% от ВВП страны ЕС имеют госрасходы и на 7%, и на 10% ВВП выше своих текущих доходов. И не особо оглядываясь на Брюссель, распрекрасно себе финансируют эти дефициты, заемными средствами наращивая долги и отвлекая эти лишние 10% ВВП от инвестирования собственной же экономики. Поэтому с сожалением можно констатировать, что к концу второго десятилетия величайшего экономического эксперимента в новейшей истории правительства Евросоюза каждый второй заработанный евро отбирают у бизнеса и тратят на поддержание той самой высокой в мире системы соцстандартов, которую мы наблюдаем в этой группе стран.

Мы же можем констатировать, что фискальный процент ВВП для зоны евро на уровне около 50% — это самый высокий показатель совокупного налогообложения бизнеса и граждан не только в новейшей, но и во всей описанной экономической истории человечества начиная с древнейших времен. Впрочем, ряд исследователей более широко трактуют термин "фискальный процент ВВП" и рассчитывают его не только как неизбежный отъем денег из экономики в бюджет и государственный пенсионный фонд. Эти экономисты совершенно справедливо включают в него и отчисления в частные и корпоративные пенсионные фонды, а также возведенные в ранг обязательных платежей (за которые спрашивают так же строго, как за уплату налогов) обязательные медицинские страховки, оплачиваемые работниками или предприятиями. Так вот, если посчитать по такой методике все деньги, отбираемые у экономики и перекачиваемые в бюджет и другие социальные фонды, то получится, что в группе стран "шведского социализма" — Швеции, Финляндии, Голландии, Дании — фискальный процент находится в средних значениях от 60 до 70% ВВП этих стран.

Примечательно, что экономический рост в зоне евро с 1991-го по 2012 г. в среднем составил 1,7%. А с момента создания Евросоюза в 2000-м по 2012-й — 1,1%.

США

Вторая группа у нас представлена лишь одной страной — США, которая сама по себе представляет громадный экономический конгломерат размером с четверть планетарной экономики.

Несмотря на мировую гегемонию и связанные с этим крупнейшие в мире расходы на оборону (до 2008 г. превышали суммарные затраты на оборону всех остальных стран мира), США имеют одну из лучших на планете систем высшего образования, медицины и соцзащиты. Конечно, можно спорить, достаточно ли хороша медицина в Штатах по сравнению, скажем, с ЕС. На мой взгляд, она, безусловно, уступает немецкой и швейцарской, но явно выигрывает у британской и испанской. Но никто, даже скептики, не скажет, что социальная сфера в США в разы хуже, чем в ЕС, не правда ли? Однако же фискальный процент ВВП в США… в два раза ниже, чем в Европе! За последние 20 лет он, правда, вырос с 25 до 31% ВВП (включая пик 34% в 2007–2008 гг.), но все же 70 центов (а еще совсем недавно 75 центов) с каждого доллара остаются в руках у бизнеса, который его заработал! И как считает либеральная экономическая теория, бизнесмен, заработавший эти деньги, лучше, чем кто-либо на земле, знает, как эти 70–75 центов наиболее эффективно вложить! Чтобы в стране были и новые рабочие места, и новые налоги. За что экономика всегда благодарила финансовые власти США 5–7-процентным экономическим ростом в период подъема экономического цикла и не более чем 0,5-процентным падением на спаде. Европа с их 50–60% отнимаемых в бюджет денег таких темпов роста не видела уже более 20 лет, хотя конъюнктура в эти годы бывала разная, преимущественно благоприятная.

"Арабский экономический мир"

Третья группа мало показательна для Украины. Это страны Ближнего Востока и Персидского залива. Они очень неравны, у них различный уровень достатка и разные показатели доходов экспорта сырой нефти в ВВП, но они нам важны как модель.

Итак, условно назовем их "арабский экономический мир". В отличие от "русского мира", это действительно "мир", связанный общими социокультурными характеристиками и с удивительно схожей структурой экономики, в частности, налогообложения, базирующегося отчасти на религиозной доктрине. Например, арабские банки не имеют права давать деньги под ссудный процент и не должны обращать взыскание на должника в случае, если кредитуемый проект прогорает. Но имеют право участвовать в доле прибыли. Поэтому арабские банки — это сложнейшая система акционерных обществ с тысячу раз переплетенными корпоративными правами. Условно говоря, у всех со всем хоть и небольшой, но общий бизнес.

Вторая важная характеристика этой экономической системы — естественно, ориентация на экспортную выручку от углеводородов. В этой системе были относительно нищие Иран и Ирак, гнавшие нефть на экспорт в сыром виде, была Ливия до свержения Каддафи, преимущественно экспортировавшая готовые нефтепродукты (тем самым обеспечивая 700-долларовые зарплаты и соцвыплаты своему немногочисленному населению), и есть наиболее развитая из этой группы стран — ОАЭ, которая, используя нефтяные деньги как трамплин, настроила современных производств, технопарков и логистических центров прямо у себя в пустыне и сейчас имеет в структуре ВВП доходы от экспорта сырой нефти менее 5%.

Для нас их опыт не показателен, у нас нефти в таком количестве никогда не будет, — нам интересен просто их пример как еще одной группы стран с оригинальным типом взаимоотношений государства и бизнеса. Для них характерны следующие общие черты. Доходы в основном формируются за счет государственного владения добывающими отраслями и сопутствующей инфраструктурой (трубопроводы, НПЗ, морские терминалы, танкеры). Нередко сверхприбыль добывающих монополий распределяется путем прямого равного субсидирования населения (в частности, в ОАЭ и Ливии при Джамахирии каждому гражданину страны открывался при рождении счет, на который зачислялась часть прибыли от нефтяного экспорта).

И, вместе с тем, в большинстве этих стран полностью отсутствует какой бы то ни было подоходный налог с граждан или налог на малый бизнес. В условиях, когда роль пенсионной системы и системы соцобеспечения играет традиционная исламская семья, никто не имеет мотивов скрывать свои доходы, а малый бизнес развивается все эти десятилетия невиданными темпами, вообще не ведая никаких барьеров. Умеренные 10–15% налогов на прибыль более крупных компаний не из госсектора вместе с доходами от ренты наполняют бюджет в искомых размерах, достаточных для развития армии и современной медицины. И если бы не колоссальный, не наблюдающийся больше нигде в мире темп прироста населения, то у них никогда бы не было безработицы, а все остальные социальные проблемы в арабском мире были бы решены еще в 90-е годы прошлого столетия.

Средний фискальный процент по этой группе стран — за счет высокого удельного веса госсектора, который вы можете найти в статистике МВФ, — около 33%, но фактически, как отмечается в отдельных отчетах по арабскому миру, налоговые изъятия не превышают 17% ВВП (от 12 до 27%). Средние темпы экономического роста — более 4,7% в год. (Я не привожу точное расчетное значение, поскольку картина сильно искажена статистикой колоссальных экономических коллапсов в ряде североафриканских стран после известных событий "арабской весны"). Впрочем, если бы не проблема безработицы в результате перенаселенности, возможно, не было бы никакой "арабской весны".

Китай и "азиатские тигры"

И, наконец, четвертая группа стран — это Китай и другие "азиатские тигры". В нее входит ряд государств, каждое их которых заслуживает отдельного рассмотрения, но и стартовавшие раньше других Южная Корея с Гонконгом и Сингапуром, и бросившиеся им вдогонку с отставанием на два-три десятилетия и находящиеся сейчас на пике темпов роста Китай, Вьетнам и Мьянма — все использовали схожий рецепт успеха. Аутсорсинг производств за счет дешевой рабочей силы — максимальная привлекательность для внешних инвестиций — централизованный (часто деспотический) характер управления страной на основании долгосрочного плана — офшорная привлекательность для финансового капитала — развитие собственного олигархического капитала за счет дешевых производств — и, наконец, контратаки западных рынков собственными брендами. Ведь никто в конце 90-х не полагал, что Siemens mobile купит китайский капитал, а главным конкурентом Apple в Европе и Америке будет даже не японский, а корейский бренд Samsung.

Поскольку на ранней стадии ускоренного развития (у "азиатских тигров", как правило, первые 20 лет) речь ни о какой социальной защите населения практически не шла (Китай в 1990-е и 2000-е распрекрасно себе просуществовал, вообще не имея государственного пенсионного фонда), то фискальный процент ВВП в этой группе стран, как правило, не превышал 10% (в Китае еще недавно — 8%).

Таким образом, именно этот регион добился феноменальных результатов в темпах экономического роста. ВВП у "азиатских тигров" растет на 8–10–12% в год, фактически удваиваясь каждые 10–15 лет и снижаясь в годы кризиса до 4—5%, которые являются пиковыми показателями роста для Евросоюза. И это цифры не только Китая, но и большинства стран региона, имеющих вышеописанное соотношение бюджета и ВВП.

* * *

О феномене "азиатских тигров" можно еще рассказывать долго и интересно, как и об арабском мире, но здесь я хотел бы умышленно остановиться, чтобы подвести важную черту и озвучить, наконец, ставшую для вас, надеюсь, очевидной закономерность: чем выше фискальный процент ВВП, тем ниже темпы экономического роста. А если он у вас слишком высок (почти 50% или более), то лишь вопрос времени, когда ваша страна: начнет медленно стареть и сведет свои темпы роста к цифрам, стремящимся к нулю, — из нее из-за высоких налогов уйдут все компании и производства, которые только смогут уйти, — вы наберете долгов, как греки или шведы, чтобы прокормить оставшихся, — и, наконец, или вас сметут орды мигрантов, или вы объявите дефолт.

Украина: краткий экскурс в налоговую историю

21 год назад на экономической карте мира возникла новая страна. У нее не было ни своей валюты, ни армии, ни собственной налоговой системы. Вернее, некая налоговая система, доставшаяся от "последнего перестроечного правительства СССР", у нее все же была. Но и ставки самих налогов, и планы по суммам налоговых поступлений в бюджет обессмысливались в 1991–1993 гг. бушевавшей гиперинфляцией. Лишь к 1995 г. наша страна обрела элементарную финансовую стабилизацию касательно обменного курса и инфляции цен, на ходу создав базовую инфраструктуру для денежной эмиссии и обращения, а также исполнения бюджета.

За эти первые пять лет нашей новейшей истории сменившие друг друга шесть премьеров и три председателя Нацбанка хаотично боролись с перманентным кризисом, что называется, на ходу и обучаясь, и строя нашу новую финансовую систему.

Если бы хоть у одного из них было собственное понимание или знание о вышеописанных моделях, возможно, Украина и воспользовалась бы своим историческим шансом самостоятельно выбрать собственную налогово-фискальную модель, включив в нее лучшее, что есть на Западе и на Востоке.

Но, разумеется, ничего подобного у нас не произошло. Мы просто брали и копировали "европейский пример", принимая его за лучший ориентир на планете. И если бы вдруг кто-то встал в те годы и воскликнул, что Евросоюз — это самая старая и неэффективная фискальная модель, что это вчерашний день в макроэкономической теории, что она уже уперлась в свой потолок и медленно стагнирует, — его бы подняли на смех. Впрочем, даже сегодня правдивость подобных утверждений, осмелюсь предположить, не очевидна для большинства читателей. Хотя тезис о "вчерашнем дне", "потолке" и "стагнации", по сути, является квинтэссенцией последних публикаций ведущих экономистов-теоретиков в самой европейской прессе.

Сегодня, оглядываясь назад, нам тем более обидно, что мы не воспользовались этим шансом, потому что шанс радикально строить продвинутые и эффективные макроэкономические модели целых стран выпадает нечасто. Мы же в первой половине 90-х имели не страну, а чистый лист! Пенсии — эквивалент 5 долл. США. Зарплаты в промышленности — эквивалент 10 долл. Фискальный процент ВВП до 1995-го — года обуздания инфляции в сотни процентов — вообще не поддавался корректному подсчету. Но по нашим прикидкам, он находился на уровне 20–25% ВВП вместе с Государственным пенсионным фондом. А учитывая, что в стране существовал стабильный шестимесячный долг по выплате пенсий вплоть до 1999 г., то не исключено, что налоговая нагрузка на отечественную экономику с учетом инфляционного налога не превышала 20%.

Но никакого стимулирующего воздействия на украинскую экономику, как все мы помним, это совершенно не оказало. В стране, где обменный курс имел только эпизодическую стабильность, и успешным считался год, когда инфляция составляла менее 30%, экономика лишь стабильно падала с 1991-го по 1999-й, потеряв в общей сложности 60% размера своего ВВП на момент распада СССР.

Поэтому первые две пятилетки новейшей истории страна прожила с налогом на прибыль, дифференцированным от 30 до 90% в зависимости от видов деятельности (который все стали панически обходить со дня введения), и подоходным налогом с граждан с прогрессивной шкалой до 40%. При этом максимальной ставкой облагались доходы от 700 долл. в месяц, то есть сохранись она до сих пор, весь наш сегодняшний средний класс платил бы по максимуму.

Все 90-е прошли в экспериментах, когда к госбюджету то присоединяли, то отсоединяли Пенсионный фонд с его перманентным дефицитом. А введение в 1998 г. 38,5% отчислений работодателями в ПФ и другие соцфонды навсегда загнало зарплаты украинцев в тень. Из которой его впоследствии не смогло вытащить даже введение единой плоской ставки подоходного налога в 13%. Кстати, эти 13% были единственным "неевропейским" заимствованием в нынешней системе украинского налогового законодательства. Мы просто скопировали аналогичный проект РФ, которая, столкнувшись в 1998-м с аналогичными проблемами, хотя бы потратила время и ресурсы на макроэкономическое проектирование.

Итак, первый год, когда мы можем говорить о корректно подсчитанном фискальном проценте ВВП в отечественной системе национальных счетов, — это 1996-й, когда госрасходы консолидированного бюджета и ПФ составили 37% нашего ВВП. С тех пор он стабильно рос, лишь немного снизившись в 2002–2003 гг., пока не достиг своего нынешнего значения в 48% в 2012-м. (На странице Минстата вы найдете меньшее значение, однако автор произвел собственные перерасчеты, основываясь на открытых данных о расходах центрального и местных бюджетов, Пенсионного и других соцфондов.) Евростат в этот же год отчитался о 38,8% средневзвешенного показателя налоговой нагрузки в ВВП (tax over GDP) по странам ЕС-27. А учитывая, что они традиционно не включают в показатель налоговой нагрузки обязательные отчисления в государственный пенсионный фонд, составляющие в странах ЕС от 9 до 12% ВВП, то можно сказать, что мы или уже достигли среднеевропейских 50%, или лишь на пару процентов отстаем от "своего идеала". Что несущественно. Потому что трагично. 20 лет назад у нас был выбор. А мы плотно загнали себя именно в ту группу стран, которые не имеют никакого потенциала к быстрому экономическому росту.

Украина: попытка постановки очевидных вопросов

Еще раз попробую в простейших цифрах описать нашу нынешнюю ситуацию с фискальным процентом ВВП. Он (ВВП) в перерасчете по нынешнему обменному курсу гривни к доллару США приблизительно равен 167 млрд долл., увеличившись примерно в два с половиной раза за последние 20 лет. Средняя (официальная!) зарплата, по данным Минстата, за прошлый месяц наконец-то превысила в нашей стране 400 долл. в эквиваленте. И все мы понимаем, что "неофициальная" еще выше. В Киеве даже "официальная" уже равняется почти 700 долл. А в 1991-м она составляла 10 долл./мес., в 2000-м — 120 долл. Сами можете подсчитать, во сколько раз она выросла в долларовом эквиваленте за каждое из двух десятилетий. Безусловно, скептики могут напомнить о феномене "долларовой инфляции", но вряд ли даже они станут утверждать, что доллар в Украине обесценился по отношению к товарам на 2000%.

Поэтому все же осмелюсь здесь сделать справедливую ремарку о том, что таких темпов роста доходов населения в столь "сжатые" сроки не показывал ни один из "азиатских тигров". К примеру, хваленый Китай за эти же 20 лет нарастил средний уровень зарплат у себя в стране лишь с 7 до 130 долл./мес.

Вообще же, экономическим историкам еще предстоит объяснить тот феноменальный прорыв, те фантастические темпы роста, которые продемонстрировала наша экономика в 2000–2008 гг. Наш ВВП рос на 7–12% в год. По сути, это темпы роста Китая в этот же период, на который изумленно оглядывался весь мир. Но Китай показывал эти темпы, имея общую налоговую нагрузку в экономике лишь в 8% ВВП. Мы же вошли в "золотые двухтысячные", имея совокупную налоговую нагрузку в виде вполне себе европейских 40%, и закончили на еще более европейских 48% от ВВП.

С такой фискальной нагрузкой такими темпами в мире не росла ни одна страна! Даже нефтеносные Россия и Казахстан, которые росли схожими и даже опережающими темпами в 2000-е, отбирая в свои бюджеты лишь 33 и 25% ВВП соответственно. В чем же была причина нашего так и не воспетого политиками экономического роста?

Ответ на этот вопрос прозвучит парадоксально: в том, что целый ряд отраслей украинской экономики были и остаются по европейским меркам фактически внутренней офшорной зоной.

Не раз и не два отечественные политики, сталкиваясь с этим феноменом, пытались объяснить его термином "теневая экономика". Назывались цифры в 40–50–60% "теневого ВВП". Однако представить себе, как какой-нибудь металлургический завод тайно производит каждую вторую тонну металлопродукции, нелегально как-то вывозит ее за рубеж и там продает за "нал", или супермаркет ухитряется каждую вторую пачку сосисок продавать мимо кассового аппарата, мне лично всегда было тяжело.

Поэтому я никогда не верил в подобные гиперболизированные оценки. А вот как на каждом своем действии и завод, и супермаркет могут серьезно "сэкономить" на уплате налогов, легко может объяснить любой выпускник бизнес-школы. И не только объяснить, но и успешно применить на практике.

Опишу лишь три основные "офшорные дыры" в отечественном налоговом законодательстве, от существования которых все "европейские инвесторы", не устающие жаловаться во всех бизнес-ассоциациях на сложности ведения бизнеса в Украине, на самом деле уже 15 лет пребывают в неописуемом восторге и с радостью ими пользуются.

Первая "офшорная дыра" — малый бизнес. Возможность платить, находясь на едином налоге, от 1,4 до 6% от выручки — беспрецедентна не только для Европы. На большинстве офшорных островов нашей планеты вы найдете условия гораздо хуже.

Но на этом "нирвана" для малого бизнеса не кончается. Если ваше МП, ЧП или ООО находится на общей системе налогообложения, вы платите 7% за обнал (с 2010 г. ставки выросли до 13%) и можете навсегда забыть об НДС и корпоративном налоге. Поэтому, несмотря на ритуальные проклятия в адрес любого правительства со стороны малого бизнеса, сети частных кафе, ресторанов и магазинов в крупных городах едва ли не удваиваются каждый год. И главная проблема здесь — уже давно перенасыщенность рынка и конкуренция, а не визиты налоговой.

Вторая "офшорная дыра" — сельское хозяйство. Если вы не в курсе, то с целью "поддержки отечественного товаропроизводителя" еще в конце 90-х им единственным из всех отраслей разрешено закупать сельхозпродукцию за "нал", не засвечивая свои обороты не только перед налоговой, но даже перед банковской системой. Они вполне себе официально не платят ни НДС, ни налог на прибыль. Им же тяжело, они "поднимают с колен" отечественное село! А чего стоит разрешение мелким и средним фермерским хозяйствам заниматься предпринимательской деятельностью без регистрации юрлица и даже СПД? Думаю, что если бы французским или польским фермерам предложили такие налоговые условия, то они бы вмиг отказались от всех хваленых дотаций ЕС на сельхозпродукцию — только переселите нас в этот "налоговый рай" под названием Украина!

Третья налоговая дыра — это трансфертное ценообразование, с которым ВР вроде бы решила начать бороться в 2013 г., хотя США и ЕС закрыли схожие бреши в своих налоговых законодательствах еще до начала 2000-х. В Украине же можно абсолютно законно продавать своей же офшорной компании продукцию своего же предприятия едва ли не в убыток себе, даже если поставка осуществляется и не на экспорт, а внутри страны. Брать у своей же офшорной компании кредиты под 35% годовых в евро или долларах, чтобы под видом процентных платежей беспроблемно и безналогово ежегодно репатриировать прибыль на какой-нибудь остров, где налог на прибыль составляет от 0 до 5%.

Кстати, эта схема хороша для экспорта сырья из ГОКов и почти не работает для экспорта продукции высокого передела типа машиностроения.

Кто же платит в виде налогов эти кошмарные 48% от совокупно заработанного официальной экономикой? Если малый бизнес не платит, аграрии не платят и металлурги оптимизируют? А вот все остальные и платят!

То есть, к примеру, госпредприятия — от "Нафтогаза" до "Укртелекома", которым оптимизировать в налоговой сфере нечего — все на виду. Посмотрите просто на смету любой из двух вышеназванных организаций — это открытые данные: там от 70 до 80% денег идет на налоги! В бюджет! Да и вообще все энергетики платят. Как ты утаишь платежки за свет? Машиностроение все целиком платит. И НДС, и на прибыль, и с зарплаты. Вообще группу налогов с зарплаты, включая отчисления в Пенсионный фонд, честно платят все крупные предприятия, на которых трудятся сотни или тем более тысячи человек. Потому как тысячам ты зарплату в конвертах не раздашь. Можно и не пытаться.

Поэтому искомый вывод звучит так: страна с уровнем совокупного налогообложения от 40 до 50% ВВП не могла расти темпами по 10% в год на протяжении десятилетия! Такого нет нигде и, главное, никогда не было за всю экономическую историю! И для эконометрика главное доказательство масштабов нашей теневой экономики — наш экономический рост! Математически несложно было бы построить модель и показать на ней средние значения и экстремумы допустимой налоговой нагрузки при максимальных показателях роста в разных странах в ХХ веке. Но поскольку первая книга, которую автор этих строк решился написать под собственным именем, называется "Популярная макроэкономика", поэтому сразу же скажу вывод из расчетов: наш реальный фискальный процент ВВП вдвое ниже официального и находится приблизительно на отметке между 25 и 30% валового дохода страны. Это вдвое ниже, чем в Европе, и приблизительно соответствует уровню США. Поэтому для нас экономический рост в 5% на цикле роста возможен и нормален.

Но как было подробно описано выше, в разных отраслях и кластерах нашей экономики этот уровень колеблется от 7 до 70%! Добивая одних и "офшоризируя" других.

Я не знаю, сколько составляет у нас теневая экономика. И не знаю, сколько составляют теневые зарплаты. Но как экономист могу дать вам формулы для подсчета. Хотите? Пожалуйста!

По статистике, каждый месяц население приносит в банки и кладет на депозиты от 500 до 900 млн долл. Уже третий год подряд! Если верить официальным данным о зарплатах и доходах населения, получится, что это самое население кладет в банки каждую четвертую заработанную гривню. Среди ваших знакомых есть хоть кто-то, кто кладет каждый месяц в банк четверть зарплаты, потому что ему ее потратить не на что? Абсурд? Да. Я бы начал верить в эту статистику, если бы речь шла хотя бы о каждой десятой гривне.

Но тогда нам придется сделать допуск, что доходы населения — не 32% ВВП. И начать искать в системе национальных счетов "потерявшиеся" еще 30–40% ВВП чьих-то неучтенных доходов. А это — колоссальные суммы денег.

Даже студенты-экономисты знают, что Джон Мейнард Кейнс в начале ХХ века, придумывая свою систему национальных счетов и объединяя в одну таблицу все экономические показатели, связал их все формулами. Так, чтобы власти ни одной страны не смогли при инфляции в 30% заявить, что она не превышает 3%. Ну, просто, чтобы сразу из-за этого скосились еще восемь показателей, и стало бы всем видно, как криво пришит рукав на пиджаке.

Или, напротив, чтобы оппозиция заявляла, что правительство врет, и инфляция не 3, а 30%. Да любой, повторюсь, студент-экономист может сразу же проверить эти расчеты. И понять, кто из них врет, просто написав два-три уравнения на салфетке. Потому что не бывает такой инфляции, которая бы тут же не отразилась на объемах реализации товаров и услуг и, соответственно, внутреннем спросе и потреблении.

Вообще же, проверочные уравнения Кейнса — это источник постоянной головной боли для нашего Минэкономики последние 15 лет. Вы будете смеяться, но у нас постоянно много не сходится в макроэкономической статистике, и ее действительно приходится бесконечно "согласовывать" и "причесывать".

Простейший пример: после падения в 2009 г. наша экономика росла два с половиной года, начав замедляться со второго полугодия 2012-го. При этом при росте ВВП на 3–4% розничный товарооборот рос от 12 до 24% в год. За три года у нас накопилось по сложному проценту 43%, или более

220 млрд грн, неучтенного прироста сбыта. И любой экономист вам скажет, что это или недоучтенный рост, или недоучтенная инфляция!

Потому что внутреннее потребление является составной частью валового национального продукта. И оно не может расти само по себе. Оно или растет вместе с ним, или растет его удельный вес в структуре ВВП. Но структура радикально не менялась. Инфляция легко перекрестно проверяется через монетарные показатели. Там ошибки тоже нет. Значит — неучтенный рост.

Какая-то неведомая и неучтенная официальной статистикой часть экономики заработала за три года лишних 15% нашего ВВП и раздала эти деньги на руки населению, которое с удовольствием потратило эти неучтенные более 25 млрд долл. (!) на дачное строительство, продукты питания и проч.

Вот такая вот история с нашей статистикой.

Так что же нам делать с нашим фискальным процентом ВВП, который у нас официальный 50%, но для кого-то — 7%, для кого-то — 70%, а реальный — 25%? Повышать? И вот тут я вам в завершение честно скажу: ни в коем случае не повышать! Наверное, для кого-то еще есть запас и можно повысить. Но откуда мы знаем, а вдруг эти малые бизнесы от этого закроются и выплеснут нам на улицы полтора миллион безработных? А для кого-то уже давно пора снижать налоги и вводить льготы. Для кого и сколько — хорошо видно из простой таблички "Рост и падение производства по секторам". Висит в свободном доступе на сайте Минстата, каждый квартал обновляется. Это вам не средняя температура по больнице — 3–4% роста ВВП, там очень наглядно видно, кому пора снижать налоги, а кому еще вчера надо было снизить.

Разумеется, снижая налоги, мы должны иметь политическую волю или как минимум не стесняться поддерживать тех, за чьи налоги мы живем. И помнить, что в бюджете, в котором, как известно, вечно денег не хватает, тоже придется пропорционально что-то обрезать. Но стоит на него посмотреть непредвзято, и вы сами сможете сделать в этом отношении немало открытий. Потому что если я вам назову некоторые из своих наблюдений, вы мне с первого раза даже не поверите, что наше бедное государство "на это" тратит СТОЛЬКО денег. Но это уже следующая глава и другая большая тема.

Информация о материале

Опубликовано: 06 июня 2013