Одним из наиболее резонансных кадровых решений поствыборного периода стала отставка председателя Государственной таможенной службы Игоря Калетника. Таможня является одним из двух главных финансовых потоков, который наполняет бездонный дуршлаг государственного бюджета. Живой кэш, который импортеры сами несут в руки слуг народа. Каковы итоги правления Калетника в ГТСУ за истекшие два года и восемь месяцев? Вернется ли Калетник обратно в председательское кресло? Или кто будет сидеть у этого кормила после него? Анализ ZN.UA и эксклюзивный комментарий самого Калетника помогут разобраться в ситуации.

Главные достижения

На сайте таможни 22 ноября появилось письмо Игоря Калетника, адресованное руководителям таможенных органов и таможенных организаций. В нем председатель официально попрощался с таможенниками, и подвел итоги своей работы. Накануне это письмо Игорь Григорьевич зачитал перед руководящим составом центрального аппарата — зампредами, начальниками управлений и департаментов.

Потому вначале насладимся избранными строками.

«Нашим главным достижением стало то, что мы вместе заставили воспринимать таможенную службу не как бюрократическую машину, а как современную и эффективную систему, способную решать сверхсложные задания.

Сегодня нами успешно выполняются стратегические задачи, поставленные президентом Украины, и в частности: выполнение государственного бюджета, противодействие контрабанде, приведение таможенных процедур к лучшим европейским образцам.

Благодаря нашим совместным усилиям был принят Таможенный кодекс, а в следующем году служба приобретет статус правоохранительного органа.

Нами совместно был найден формат отношений с бизнесом. Предприниматели получили возможность развиваться в свободных конкурентных условиях, а бюджет государства — стабильно наполняться.

Мы на высоком уровне презентовали таможенную службу на международной арене, с честью проведен чемпионат Европы по футболу Евро-2012.

Построена таможенная инфраструктура, функционируют наисовременнейшие пункты пропуска, которые отвечают всем европейским требованиям.

Мы сдвинули с места сложный и одновременно жизненно необходимый проект — «Электронная таможня».

Основным нашим достижением я считаю то, что мы значительно изменили к лучшему общественное мнение и отношение к таможенникам со стороны общественности, а главное — изменили мировоззрение самих таможенников, их отношение к исполнению обязанностей и общению с гражданами…».

А теперь критически оценим предполагаемые достижения, изложенные в письме. Да, есть безусловные достижения, значения которых ни в коей мере нельзя преуменьшать. Настоящим достижением стало принятие нового современного Таможенного кодекса. Это достаточно прогрессивный кодекс, необходимый для бизнеса и государства. Несмотря на то, что он все еще не стал руководством к действию прежде всего для самой таможни, прогресс неоспорим. Качество Таможенного кодекса несравнимо выше скандального и плохо продуманного Налогового кодекса. Да, Евро-2012 проведен на высоком уровне, и это приятный сюрприз. Да, вложены средства в развитие таможенной инфраструктуры. Да, Калетник уделил огромное внимание укреплению международных связей и построению системы обмена информацией с зарубежными таможнями.

Но рассмотрим реальную повседневную проблематику.

Проблема номер один — таможенная политика. Вернее, отсутствие таможенной политики. Выполняется стратегическая задача, поставленная Виктором Януковичем по сбору конкретных сумм в государственный бюджет — это правда. Сегодня таможня собирает до 500 млн. грн. в день. И этот главный аргумент в глазах команды Калетника оправдывает все «перегибы на местах». Однако стоит ли радоваться этому свершению? Как таможенник Калетник сам прекрасно понимает: сбор поставленной плановой цифры — это не задача таможни. Фискальный орган в принципе по плановым цифрам не работает, потому что уплата налогов — дело живое, зависящее от настроений налогоплательщиков, экономической конъюнктуры и т.п. В наших реалиях таможня выбивает эти цифры всеми доступными способами. Только официальные платежи за растаможку контейнера с потребительскими товарами за время работы Калетника увеличились примерно в 10 раз, и сегодня достигают 80 тыс. долл. Но как этим можно гордиться, когда в стране катастрофически падает жизненный уровень? Да, бизнесмены платят налоги. Но ведь в конечном-то счете платят за все покупатели. Высокие пошлины можно было оправдать протекционистскими мерами, но внутреннее производство, находящееся в тисках налоговой, у которой тоже есть свой план по сборам налогов, не может закрыть возрастающий спрос. Результат — безумная ценовая инфляция, которую разгоняют высокие импортные пошлины. Если бы целью государства было вытряхивание из граждан максимальных налогов, эта логика была бы приемлемой. Но государство, по идее, должно осуществлять социальную политику! А иначе — зачем себя сдерживать? Давайте поставим на контейнер налоговую нагрузку в 200 тысяч долларов. И кто-то тоже будет платить. За эти вопросы по должностным обязанностям вообще-то отвечает Министерство экономики, в составе которого есть специальный Совет по экспортно-импортной политике, но, видимо, у Петра Порошенко все никак руки не дойдут…

Однако побочной стороной очень высоких таможенных пошлин является высокая рентабельность контрабандного завоза товаров. Ведь внутренний рынок по-прежнему не контролируется, как и каналы сбыта, и по-прежнему спокойно работают оптовые рынки, которые торгуют без первичных накладных. Главным путем контрабанды в Украину стала уже не Одесса, а западная граница — через Гданьск и Гамбург. По оценкам Ассоциации легкой промышленности, контрабанда потребительских товаров в год составляет до 50 млрд. грн. Можно спорить, насколько обоснованна эта цифра, но несомненно, что масштабная контрабанда государством не укрощена. Более того, значительная часть контрабандных потоков находится в руках тесно связанных с властями и с таможней бизнесменов.

Так, может, следует не задирать тарифы до потолка, а наоборот, снизить их значительно, но добиться того, чтобы платили все? Иначе возникает впечатление, что цель оправдывает средства. И что у нас не таможенная политика, а «продразверстка», когда настоящий «большевик» Калетник, словно Феликс Эдмундович, отжимает «кулаков» и прочий «мелкобуржуазный элемент».

Отсюда проблема номер два — кризис доверия налогоплательщиков. В письме Калетника мораль и имидж названы ключевыми факторами. «Главное достижение» — «мы заставили воспринимать», а затем «основная задача» — «изменили к лучшему общественное мнение и отношение к таможенникам со стороны общественности». Ну, даже как-то неудобно… Игорь Григорьевич, кого вы заставили воспринимать по-другому? У кого изменилось к лучшему мнение о таможенниках? Возможно, у Петра Николаевича? Тогда, да. Про общественное мнение надо забыть. Если под общественным мнением понимать систему пиара таможни, то здесь успех безусловный — Калетник блестяще организовал продвижение информации о таможне в СМИ. Но при чем тут реальное «общественное мнение»? Да предприниматели таможню просто ненавидят! Потому что, кроме космических официальных платежей, резко вверх пошли и платежи неофициальные. Таможня гордится тем фактом, что сегодня бизнес редко жалуется на таможню — одно письмо в неделю, тогда как три года назад — 10 писем в день. Но причина здесь не в улучшении имиджа — просто предприниматели поняли, что жаловаться совершенно бесполезно, «а главное — изменили мировоззрение самих таможенников, их отношение к исполнению обязанностей и общению с гражданами».

Мировоззрение таможенников изменилось действительно радикально — значение таможенного инспектора сведено практически к нулю. Сегодня растаможку осуществляет не инспектор, а Система анализа рисков. Компьютерная программа, которая по каждой группе товаров выставляет минимальные цены, ниже которых при любых обстоятельствах оформление запрещено. Если при предшественнике Игоря Калетника Анатолии Макаренко система анализа рисков имела контрольные функции, то сегодня эта система стала основной моделью управления в таможне. Инспектор по сути поставлен в узкие рамки, и выполняет сугубо техническую задачу заполнения нужных бумаг. В то время как в европейских странах, и ранее в Украине, инспектор был самостоятельным лицом, которое принимало самостоятельные решения. Есть ли при такой самостоятельности коррупционный риск? Конечно. Но интересы налогоплательщиков во всем мире все-таки важнее. Потому что не бывает двух одинаковых партий товаров. Всегда что-то отличается. Инспектор должен принять быстрое решение прямо на месте, и, кроме него, товар никто не увидит и не пощупает. Система анализа рисков ставит цену на товарную группу, но ведь один и тот же товар от разных производителей может быть в одной товарной группе, и даже иметь схожее назначение, но при этом совершенно разный состав. Именно потому важна самостоятельность инспектора. Потому что только самостоятельность позволяет требовать от инспектора выполнения нормативов по скорости оформления документов. Самостоятельный инспектор может выполнить норматив в оформлении груза за один час. Инспектор, которому правила оформления диктует система анализа рисков, за час не справится никогда, и за четыре тоже не справится. И потому новый Таможенный кодекс по срокам растаможки нарушается на каждом шагу. Может ли быть популярным Калетник среди таможенников, если роль инспекторов нивелирована? Вопрос риторический. Система анализа рисков превратилась в систему ручного управления. Да, это наиболее эффективное решение, если цель таможни собрать определенные цифры в день и в месяц… Но тут, опять-таки, стоит определиться, чьи интересы для страны важнее — все-таки держателей бюджета или налогоплательщиков?

Проблема третья — единые правила игры. «Предприниматели получили возможность развиваться в свободных конкурентных условиях». Зачем писать то, что опровергнет любой предприниматель? На практике, в условиях ручного управления таможней, все предприниматели равны, и тарифы для них равны, но почему, скажем, Орест Фирманюк и Иван Аврамов равнее остальных? И каждый импортер знает, что для них тарифы устанавливаются ниже, чем в целом по отрасли.

Проблема номер четыре — борьба с коррупцией. Это вообще неспетая песня… Судя по арестам высокопоставленных сотрудников таможни, которых назначает сам Калетник, и судя по рассказам импортеров о размерах «подаяний», с коррупцией в таможне все хорошо, а вот с борьбой — очень плохо. По неофициальным данным ZN.UA, в 2011 году в Украине растаможили более двух тысяч контейнеров с… канцелярскими принадлежностями! Что превысило поставки этих канцелярских товаров по сравнению с 2010 годом в… 50 раз! В чем причина ажиотажного спроса? Ответ очевиден: это товар прикрытия. Одна из фирм получила возможность растамаживать свой товар под кодом канцелярии, который не должен привлекать внимания, но у жадности нет тормозов, и число контейнеров, на которые выдали документы, как якобы на канцелярию, превысило все разумные пределы. У нас пока нет информации, какие коды прикрытия действуют для контрабандистов в 2012 году.

Проблема пятая — электронная таможня, возможность для предпринимателя работать с таможней, полностью исключив личный контакт с чиновниками. Согласно юридически значимому электронному регламенту. Пока система электронного документооборота между таможней и предпринимателем, которая работает во всех странах ЕС, Америке, даже в Грузии, остается для Украины недостижимой мечтой. Говорить о каком-то движении еще преждевременно, скорее, есть интерес…

«Я буду работать народным депутатом»

Мы задали несколько вопросов Игорю Калетнику сразу после его отставки.

Игорь Григорьевич, ваша отставка — дипломатический жест? Вы уходите, чтобы вернуться?

— Нет. Решение было очень непростым. Но я написал письмо и сообщил всему руководящему составу: ближайшие пять лет я буду работать народным депутатом Украины. Это решение как лично мое, так и президиума Компартии. Более того, я не планирую возглавлять какой-либо из комитетов Верховной Рады.

Вы являетесь одним из лидеров Компартии, одним из авторов успешной избирательной кампании. Без коммунистов Партии регионов очень трудно будет сформировать действующее большинство. Наверняка снова последуют переговоры, и коммунистам в обмен на вхождение в проправительственное большинство дадут должности. В запросных позициях КПУ опять присутствует таможня?

— Наша партия приняла решение ни в какие коалиции в ВР не входить, отстаивать те принципы и обязательства, с которыми мы шли на выборы и за которые проголосовало почти три миллиона украинцев.

Будут ли к фракции КПУ примыкать депутаты-мажоритарщики?

— Пока могу вам уверенно заявить, что ряды фракции КПУ пополнит депутат-самовыдвиженец Оксана Калетник.

Почему, несмотря на аресты ваших ставленников Наумова, Вдовиченко, несмотря на то что СБУ заводила дела на вашего кума Геннадия Романенко, вы сохраняли людей, которых арестовывали на взятках с поличным в таможне, только переставляя их с должности на должность?

— Вы называете фамилии людей, против которых нет никаких доказательств. Романенко никто не арестовывал. Вдовиченко не брал взятку — он свидетель по делу. Взятки у Наумова не было — это чистые выдумки. Ни одной гривни или доллара не было. Кто-то придумывает эти истории, а на самом деле ничего не обнаруживали.

То есть СБУ фальсифицирует аресты, улики, видео? Хотят, чтобы вы от них откупались?

— Нет ни улик, ни видео, ни дел, ни судов. Все это попытка опорочить честных работников. И с этими попытками, полагаю, будет разбираться прокуратура.

Кто сменит Калетника?

По данным ZN.UA в Гостаможне, своим преемником Игорь Калетник рассматривает первого заместителя главы ГТСУ Александра Дороховского. Это позволит Калетнику избавиться самому и избавить КПУ от политических рисков сотрудничества с властью и при этом сохранить полный контроль над ситуацией.

Для того чтобы продемонстрировать эффективность своей команды и необходимость сохранения ее на своих постах, Калетник показывает президенту не только цифры сборов в бюджет, но и свои внешнеполитические возможности.

По информации ZN.UA, в начале ноября Калетник пригласил с визитом в Украину главу Таможенной и пограничной службы США Дэвида Агелара. Агелар подтвердил свое прибытие в Украину во второй половине декабря. Этот визит стал бы в условиях фактически международной изоляции, в которой оказались украинские власти, важным прорывом. Возможность Калетника пригласить американского руководителя такого ранга должна показать Януковичу, что наработанные связи и контакты Игоря Григорьевича — это ценный актив. И гарантия управления этим активом может быть только одна: сохранение команды Калетника в руководстве таможни.

Однако, по нашим данным, своего окончательного кадрового решения Янукович не озвучил. Хотя неофициально высказывал мнение, что в руках «молодой команды» Александра Януковича и Сергея Арбузова следует собрать рычаги управления всеми ведомствами фискально-финансового блока.

Практика назначения руководителей в Государственную налоговую службу — Александра Клименко, в ГНС Киева — Ирины Носачевой показывает, что Янукович доверяет работу с деньгами не столько опытным, сколько безусловно лояльным и мотивированным.

У группы Ахметова также появился кандидат на место Калетника — Евгений Геллер. Однако оснований причислять претендентов на таможню из ПР к фаворитам пока нет. Определяющее значение будет иметь позиция лично президента. Виктор Федорович — человек по отношению к деньгам бесконечно прагматичный. Если правительство сможет работать при поддержке парламентского большинства, состоящего из одной фракции ПР и самовыдвиженцев, то шансы коммунистов сохранить таможню близки к нулю. Таможню заберет «молодая команда». А если без поддержки КПУ устойчивой работы большинства Андрею Клюеву организовать не удастся, то шансы на сохранение «большевистской диктатуры» на таможне весьма велики.

Против Калетника имеется один серьезный фактор — когда вожди Партии регионов посмотрели и подсчитали, сколько десятков миллионов долларов стоила мощная избирательная кампания Компартии, организованная председателем таможни, и когда задумались, откуда взялись эти деньги… Такая корова нужна самому — эта логичная бизнес-схема пришла в головы сразу нескольким тузам, которым Семья доверила управление государственными финансами. Таможня остается одним из самых ликвидных активов власти, и здесь в назначениях будет играть роль не люди, не влияние и не вес — а цифры, голые цифры. Потому что наши налоги — это чей-то план…

В останній за часом заяві до Європейського суду з прав людини проти України щодо катування та нелюдяного поводження, яку готували юристи Харківської правозахисної групи (ХПГ), до держави позиваються 5-місячне немовля С. та його 22-річна мати К.

І до народження дитини, і після К. утримувалася в СІЗО в жахливих умовах, під час перебування в пологовому будинку конвой постійно надягав їй наручники на руки та ноги. С. не оглядали лікарі, дитина не отримувала медичної допомоги.

Вагітну – до СІЗО

У середині січня 2012 року працівники міліції доставили із помешкання до одного із райвідділів МВС молоду жінку К., яка була на п’ятому місяці вагітності. Один із працівників міліції побив її, розбивши обличчя об раковину в туалеті, і судово-медичною експертизою було зафіксовано тілесні ушкодження на обличчі та ногах дівчини. Вона зателефонувала своїй матері, яка, в свою чергу, повідомила про цей випадок до прокуратури. Працівники прокуратури приїхали до райвідділу для перевірки обставин події, наразі вилучили закривавлену кофту К. У той же день К. була затримана слідчим за підозрою у вчиненні групового розбійного нападу, та її було доставлено до ізолятору тимчасового тримання. На третю добу суд постановив взяти її під варту, і її було переведено до слідчого ізолятору.

В СІЗО її помістили у загальну переповнену камеру, де містилося 30 жінок, які із-за нестачі ліжок спали або по черзі, або вдвох в одному ліжку, а часом і на підлозі. К. спала вдвох з однією з інших ув’язнених. Приблизно на восьмому місяці вагітності К. перевели до камери, в якій крім неї була ще одна вагітна ВІЛ-інфікована жінка, та неповнолітня дівчина.

У пологовому будинку

Коли почалися пологи, К. доставили конвоєм до пологового будинку. Спочатку три жінки-конвоїри прикували К. наручниками до ліжка за руки і ноги, але потім на її прохання звільнили руки і ноги. Пологи були важкими, тривали сім годин, в К. були розриви, тому їй було накладено стежки. Знеболювали тільки ношпою, яку передала мати К. Конвоїри були присутніми при пологах і, за словами Х, утримували її за руки та ноги в пологовому кріслі, а коли вона сильно кричала, затуляли їй рота.

Жінка народила хлопчика С., і її перевели до окремої палати. В палаті жінки-конвоїри одразу знову пристебнули її руки та ноги наручниками до ліжка та лягли спати. Коли К. треба було годувати дитину, вона будила конвоїрів, і вони звільнювали їй руки. Незважаючи на висновок лікарів про необхідність залишити її в пологовому будинку до загоєння ран, на вимогу СІЗО на третю добу її виписали. Перед випискою К. водили на флюорографію в наручниках на руках і ногах у лікарню в сусідньому будинку поруч із пологовим будинком, на очах у перехожих та відвідувачів лікарні. При цьому К. була у стані, коли навіть найменший крок завдавав їй сильного болю.

Знову в СІЗО

Матір з дитиною помістили до тієї ж самої камери СІЗО разом з іншою жінкою, яка також народила дитину, і з неповнолітньою ув’язненою.

На четверту добу після повернення до СІЗО, хлопчика оглянув дільничний педіатр. У немовляти виявилося захворювання «фізіологічний фімоз», тому хлопчик мав проблеми із сечовипусканням. Внаслідок хвороби у дитини було постійне запалення кінцевої плоті. Він був дратівливим, плакав, погано спав. К., за її словами, неодноразово усно зверталася до адміністрації СІЗО з клопотанням про обстеження та лікування її сина, проте на її звернення не було жодної реакції.

Камера знаходиться в цокольному приміщенні з маленькими віконцями під стелею, в неї майже не попадає сонячне світло. В камері була висока вологість, на стінах і підлозі грибок, погане штучне освітлення, відсутня гаряча вода, холодну подавали час від часу. В камері була електрична плитка в несправному стані, при користуванні якою відбувались чутливі удари електричним струмом. Для того, щоб помити немовлят, жінки просили охорону принести у відрі гарячу воду. Коли їм відмовляли, приходилося користуватися несправною електроплиткою. Прогулянки із дитиною надавались по одному разу на день, вони були вкрай короткими (зазвичай, до 20 хвилин) і проводились, за рідким виключенням, у так званій «ямі» – малесенькому дворику із бетонними стінами, забрудненими людськими випорожненнями, з дахом у вигляді металевої сітки та вартовим зверху. Спеціальне харчування, передбачене для матерів, які годують немовлят власним молоком, на практиці полягало у стакані рідини білого кольору, яка була дуже далекою від молока, та маленького шматочку речовини, яка мала би бути маслом.

При доставлянні К. разом з малюком до суду їй зранку давали стакан чаю і трішки хліба. Наразі сухий харчовий пайок, передбачений законодавством, їй в суді не надавався, а обід і вечерю в СІЗО К. пропускала, отже, в день судового засідання вона майже не отримувала харчування від СІЗО. Весь цей час вона виживала і не втратила спроможність годувати дитину лише завдяки численним харчовим передачам від матері.

У залі судового засідання К. разом із дитиною утримувалась в клітці для підсудних, і коли вона стоячи спілкувалась з судом, хлопчик лежав на лавці для підсудних. Коли К. звернулась до судді з клопотанням не утримувати її з дитиною у клітці, він відмовив, посилаючись на заборону з боку конвою. Ні в чому невинувате немовля було в клітці для злочинців.

Мати К. була вкрай пригніченою цими обставинами. Усіх інших ця кафкіанська ситуація, здається, навіть не дивувала.

Захист

Адвокат Харківської правозахисної групи (ХПГ), побачивши немовля в клітці, жахнувся і кинувся на захист матері й дитини. На той момент С. вже було три місяці.

К. звернулася до суду з клопотанням про обстеження її сина і забезпечення регулярного спостереження педіатра, забезпечення належних умов для утримання її та дитини, відповідне харчування її як матері-годувальниці, про медичне обстеження її однокамерників на предмет наявності інфекційних захворювань. Суд відмовив у задоволенні цього клопотання, пославшись на наявність у матеріалах справи довідки лікаря про нещодавній огляд дитини, згідно з якою стан хлопчика задовільний, і він може утримуватися в СІЗО. К. стверджувала, що ніякі лікарі хлопчика в СІЗО не оглядали, окрім огляду одразу після пологів.

У штаті медичної частини СІЗО немає лікаря-педіатра, тому немовля перебувало на медичному обліку в районній дитячій лікарні. За даними цієї лікарні, за чотири місяці педіатр відвідав його лише один раз, після перевезення з пологового будинку. Натомість у відповіді на запит адвоката СІЗО стверджував, що лікар-педіатр відвідував дитину щомісяця.

Зібравши необхідні дані, юристи ХПГ надіслали заяву до Європейського суду з прав людини про застосування Правила 39 Регламенту Суду про термінові заходи: забезпечення належних умов утримання дитини та належного медичного догляду. Проте Суд зажадав додаткові дані від нас та від держави для підтвердження викладених фактів. І тільки на 43-й день після подання заяви Суд застосував Правило 39 і звернувся до уряду України з вимогами щодо умов утримання матері з немовлям, медичного нагляду та медичної допомоги. Юристам ХПГ Суд поставив вимогу терміново підготувати заяву про порушення державою Європейської конвенції прав людини відносно К. та С.

Реакція

Незабаром С. був обстежений в один день дерматологом, кардіологом, хірургом, отоларингологом, неврологом і педіатром. Хлопчикові був поставлений діагноз «диспластична кардіопатія ФОО? I99», який вимагає додаткових обстежень, а також діагноз «алергічний дерматит», К. рекомендована спеціальна дієта. Мати з дитиною перевели до іншої камери, яка, власне, і призначена для тримання в СІЗО жінок з дітьми (Що заважало її одразу туди помістити?! Незрозуміло!).

На першому ж судовому засіданні після застосування Правила 39 К. звернулася з клопотанням про звільнення з під-варти, і суд застосував підписку про невиїзд. К. з хлопчиком знаходиться вдома. Ще раніше юристи ХПГ надіслали до Суду заяву про порушення Україною статті 3 Європейської конвенції щодо неналежних умов тримання мати з дитиною в СІЗО.

При цьому у відповідь на запит адвоката, СІЗО надіслав заяву К., в якій йдеться про добрі умови тримання в СІЗО, пологовому будинку та надану належну медичну допомогу. До відповіді додавалися фотографії чудових камери та дворику для прогулянок матерів із дітьми. Як повідомила К., такий дворик дійсно існує в СІЗО, але прогулянок її та іншої жінки з дитиною в ньому майже не було.

Оскільки до того К. багаторазово говорила про дуже погані умови тримання в СІЗО і відсутність медичної допомоги, потрібно було з’ясувати, що ж стало причиною такої зміни її оцінок. Виявилось, що інформацію про чудові умови тримання її з дитиною в СІЗО К. написала під диктовку за психологічного тиску співробітників СІЗО, один із яких погрожував їй, що в разі відмови від написання такого тексту в неї та її дитини будуть проблеми.

Останніми днями Європейський суд надіслав додаткові запитання для відповіді в комунікації з урядом України, і ми очікуємо заперечення держави на нашу заяву. Ніколи ще Суд не розпочинав комунікацію з урядом, фактично ще не маючи заяву про порушення Конвенції. Навіть у резонансних справах колишніх урядовців Юлії Тимошенко та Юрія Луценка комунікація з урядом розпочалася через декілька місяців після отримання заяви.

Які ще дикунські дії мають бути, щоб, нарешті, змінили наказ, за яким позбавлених волі приковують наручниками до ліжка в цивільних лікарнях? Європейський суд з прав людини вже неодноразово кваліфікував це як нелюдяне поводження і порушення статті 3. Така вражаюча жорстокість щодо жінок під час пологів та після них нагадує часи інквізиції. Що ще треба для зміни ставлення персоналу СІЗО до вагітних жінок, вина яких, до речі, ще не доведена в суді, та безневинних немовлят, народжених у неволі?!

Дети – это не просто милые ничего не понимающие существа, это будущие люди, которые сформируют через 20 – 30 лет новое общество и от того, в какой среде они рождены, какие ответы получают на свои вопросы, что слышат как разговоры родителей, что видят в действиях государства – зависит наше будущее.

Мир, в какой-то момент понял, что дети – отличная тема и …. Стали появляться чиновники в международных организациях, межправительственных группах, которые стали говорить о правах детей. Писать и говорить о правах детей просто – соблюдать их по отношению к своим детям и чужим – гораздо сложнее.

На текущий момент, сложилась ситуация, когда ООН уже десятилетия активно работает по актуализации прав детей в разных странах, все пытается доказать, что дети имеют право на нормальную еду, воду, жилье, при этом в развитых странах у детй айпады и айфоны, они в 15 начинают половую жизнь, тогда же начинают глотать экстези а в Африке дети так и голодают…. Сейчас в Совете Европы обсуждают вопросы «ответственного родительства» — пытаются отдать приоритет «носителям родительской ответственности» перед «биологическими родителями». Вопрос – неужели за столько времени никто не придумал способа и не нашел денег сделать несчастных детей счастливыми?

Не придумал – потому что это не выгодно! Выгодно бесконечно говорить. Выгодно создавать благотворительные фонды, уходить от налогов и имитировать доброту, выгодно поехать в детдом – раздать подачки, ничего не меняющие в жизни этих детей, выгодно набрать ребятишек в семейный детский дом и получить деньги от государства – так делает большинство. Страшная аналогия но вполне осмысленная – это как накормить голодную бездомную собачку – вроде ты и добрый человек, а по факту тебе все равно как собачка дальше будет жить голодной и бездомной. Преклоняю голову перед молчаливыми подвигами усыновления, когда никому ничего не говорят и не пиарятся.

Дети – в официальной светской жизни – не выгодная, но популярная тема, дети в неофициальной жизни – отличный инструмент и товар. Вся неофициальная власть находится под контролем официальной. Кто возьмется действительно искоренить детскую порнографию? Тот, кто ее смотрит? Или тот, кто получает % от дохода? Кто будет действительно бороться с распространением наркоты в школах и Вузах? Те, кто ее крышуют?

Для большинства получающих социальную помощь от государства дети – инструмент для заработка.

Общество не может быть полноценным, когда в нем есть несчастные дети. Любая власть проверяется отношением к детям – не к старикам и не к инвалидам – а к детям. Если политическая сила не имеет модели изменений в госуправлении сферой детства – она бесплодна и временна, она – коньюнктурна!

Вышел прекрасный справочник Госкомитета статистики «Защита детей, которые требуют особого внимания общества». Не поленитесь, ознакомьтесь. Цифры говорят о многом! Они кричат об отсутствии внимания общества и государства к своему будущему – к детям.

Некоторые цифры: в 2011 году Минстат дает цифру чуть больше 8 млн детей всего в Украине. Детей-сирот и лишенных родительской опеки – 96 000. Вне брака рождены 110 000 детей (больше всего в Донецкой и Днепропетровской областях, меньше всего в Тернопольской и Волынской). Центров социально-психологической реабилитации для детей аж 41 на всю Украину и в них аж 1268 мест. При том, что опеки родительской лишены 96 000 детей! В школах интернатах почти 80% детей возрасте 7-15 лет, 6% — от 6 и меньше, 23,4% — 16 и старше. Это значит, что время, когда им можно дать знания, инструменты стать нормальными полноценными членами общества безвозвратно теряется каждый день.

В приюты у нас попадают в основном потому что детей изымает государство из семьи – 54,% от всех кто в приютах. А оно готово их изымать? Что оно может дать этим детям? В табличке про материальные ценности во всех приютах за 2011 год числится аж 0 автобусов и 524 компьютера. И это в то время, когда мы на полном серьезе говорим о переходе в новый тип постиндустриального общества – в информационное?

Я категорически против того, чтобы функции государства по отношению к детям заменяли олигархи, их благотворительные фонды, не их благотворительные фонды, общественные организации – это неконтролируемый разобщенный процесс, который дезинформирует и без того не знающих, как жить дальше детей. Так происходит только потому что государство безответственное и старается переложить свои прямые функции на кого то.

Очень несчастных детей в Украине около 100 000, остальных, не факт, кстати, что счастливых – 8 миллионов. Государство думает, что откупившись от 100 000 делает счастливыми миллионы. А как живут эти 8 миллионов? Не унижают ли их достоинство? Защищают ли их права? Есть ли у нас судьи понимающие в правах детей и в детской психологии? Как эти дети растут? Какие у них ценности? Кто им транслирует смыслы?

Учась 3 года на кафедре национальной безопасности я много узнала нового, в том числе, что есть понятия социальной безопасности и гуманитарной, но кого это все интересует кроме ученных той самой кафедры? Во всех документах о национальной безопасности формулировки ограничиваются демографической ситуацией, оценкой заболеваемости или повышением социальных стандартов.

В новом порядке государственного управления особое место должно занимать обеспечение безопасности детей как приоритет безопасности государства. Это признается безусловным приоритетом по причине того, что работа над будущим не велась минимум 20 лет — с тех времен, когда большая страна СССР разрушилась, а нового в Украине никто и не думал создавать. Мы взяли старые законы, внесли в них поправки – каждый Премьер пытался вникнуть в проблему – заканчивалось все небольшим увеличением бюджетных отчислений и… ВСЕ!

Государственная политика в будущей Украине, если ей повезет быть управляемой умными, осмысленными людьми со стратегическим мышлением, будет направлена на то, чтобы управлять этапом проектирования детей, их рождения, развития и становления их как свободных, думающих, ответственных граждан.

Необходимо прекратить раздавать финансовую помощь тем, кто использует детей для заработка. Тем, для кого дети побочный эффект бездумного пьяного или раскумаренного секса. Для этого необходимо ввести критерии оценки мужчин и женщин, вступающих в брак, на предмет их способности быть ответственными родителями. Разработать критерии не проблема, разработать методику оценки, систему ответственности – не проблема. Проблема преодолеть стереотипы и нежелание выйти из зоны комфорта. Конечно, у этой идеи много противников – как это так кто- то мне будет указывать рожать или не рожать – всем сомневающимся срочно просмотреть базу деток к усыновлению. У них одинаковые глаза, одинаковый взгляд, практически одинаковые причины горя в прошлом и определенная судьба в будущем. И в этом есть виноватый – государство, смысл существования которого делать своих граждан счастливыми!

Я хочу, чтобы помимо оценки потенциальных родителей существовали новые, закрепленные Конституцией права детей – не эфемерные, а конкретные.

Каждый ребенок с рождения должен иметь кусочек земли, маленькую квартиру и накопительный депозит в государственном банке. И распоряжаться этим до достижения им 18 лет не должны родители – независимо от того хорошие они или плохие! Это рента государства и прошлых поколений. Когда ребенок становиться совершеннолетним пусть сам решает что ему с этим делать – пропить или стартовать в успешную жизнь.

Я против того, чтобы мы детям в детдомах усиливали их ощущение, что они убогие и что им все должны по причине отсутствия родителей. Государство должно стать для них родителями. Государство изымает детей из семей и что оно им дает?

Детям нужна актуальная и достоверная информация о собственности, о деньгах, о жизненных стратегиях, о воле, о справедливости – то, что сделает их образованными и свободными, вооруженными знаниями и способностью думать и проектировать свою жизнь.

Настоящая оппозиция должна появиться на посту министра социальной политики – там, где вся информация есть, там, где ищут деньги и принимают решения по поводу будущего. Это самый важный и ответственный пост. Сейчас – это место ссылки неугодных или тех, кому хотят «обрезать крылья» объемами проблем. Но решение проблем там, где их больше всего и способно изменить ситуацию в целом. С нетерпением жду назначения на эту должность – сильного и смелого человека, у которого будет совесть, а значит, ощущение ответственности за будущее , ощущение справедливости, чтобы он любому Президенту и Премьеру мог сказать прямо в глаза « ты мудак», потому что за ним будут люди и …наше будущее.

Идея «народного капитализма», в котором миллионы мелких акционеров-миноритариев управляют крупными предприятиями, владея частью их собственности и будучи заинтересованными в результатах их деятельности, в Украине была дискредитирована еще в 90-х. Для большинства обладателей приватизационных сертификатов — ваучеров, вложивших их в малопонятные структуры с броскими названиями, приватизация закончилась с ликвидацией этих компаний-прокладок, специально создававшихся для отъема ваучеров у доверчивых граждан.

По данным старшего научного сотрудника Института международной экономики имени Петерсона Андерса Аслунда, изучавшего приватизацию на постсоветском пространстве, еще в 1996 г. лицензированные Фондом госимущества около 600 доверительных и инвестиционных фондов сумели сконцентрировать около 40% всех приватизационных сертификатов.

За броской вывеской

Ненамного больше повезло и работникам предприятий, доверившимся своим директорам, которые настойчиво советовали вкладывать сертификаты в собственные предприятия, а не на сторону. Впрочем, эти еще сумели получить какие-то дивиденды от деятельности приватизированных заводов или успели продать акции компаниям, скупавшим ценные бумаги для «новых украинцев», которые в результате сумели сконцентрировать контрольные пакеты акционерных обществ, созданных на базе госпредприятий.

Когда в 1997 г. ваучерная приватизация в Украине закончилась, выяснилось, что 17,5% акций приватизированных промышленных предприятий принадлежали их руководителям, а еще 47% наемным работникам, что превышало аналогичные российские показатели. Тем не менее даже западные идеологи постсоветской приватизации (тот же г-н Аслунд) вынуждены были признать, что «в действительности руководители контролировали значительную часть акций, принадлежавших работникам».

В целом же украинская приватизация не позволила новым собственникам «сильно влиять на изменившееся, но сохранившееся непрозрачное владение предприятиями со стороны руководителей. В результате даже в 1999 г. не было видимых существенных отличий в эффективности между приватизированными и государственными промышленными предприятиями».

На следующем этапе приватизации принадлежавшие государству акции предприятий продавались уже за деньги иностранным инвесторам и новым украинским капиталистам. По данным Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), уже к 2003 г. частный сектор формировал 65% ВВП Украины, а реальный показатель произведенных ими товаров и услуг составлял порядка 80%.

Именно в это время активизировались процессы перераспределения собственности между отечественными и зарубежными бизнес-группами. Свой приход в Украину оформили крупные международные холдинги, и появились свои собственные бизнес-группы, такие как СКМ Рината Ахметова, «Интерпайп» Виктора Пинчука, неформальная группа «Приват» Игоря Коломойского и Геннадия Боголюбова, «Финансы и Кредит» братьев Жеваго и др.

Большинство «красных директоров», в 90-е диктовавших условия приватизации, вынуждены были отдать бразды правления более удачливым бизнесменам. А одним из самых эффективных способов получить контроль над успешно работающим предприятием стало рейдерство (от англ. raid — набег или raider — захватчик).

Изначально рейдерами называли морские суда, предназначенные для охоты на вспомогательные и торговые суда противника или набегов на прибрежные базы, но сегодня во всем мире под рейдерством понимается недружественное поглощение предприятия за счет несовершенного законодательства, как правило, при помощи коррумпированных судебных инстанций и правоохранительных органов.

По некоторым данным, уже сейчас больше половины производственного потенциала Украины сконцентрировано в руках примерно двух сотен семей состоятельных украинцев. Но учитывая аппетит новой власти и бурные политические разборки внутри правящей элиты, количество крупных и мелких «олигархов» в ближайшее время может еще сократиться. И одним из инструментов перераспределения бизнеса по-прежнему останется рейдерство.

Кроме того, на очередном этапе приватизации, который должен быть завершен к 2015 г., государство готово расстаться еще с более чем 1200 предприятиями, оставив под своим контролем только 290 самых важных, по мнению чиновников.

Среди объектов, которые будут проданы в ближайшие год-два, называют «дочки» НАК «Нафтогаз України» — ГАО «Магистральные трубопроводы «Дружба», «Черноморнефтегаз», «Укрспецтрансгаз», а возможно, и НАК полностью, почти все угледобывающие предприятия, спиртовые заводы, радиопередающие центры, практически все спортивные сооружения и книжные издательства.

К рейду готовы?

Бурная приватизационная деятельность, развернутая чиновниками, не могла остаться без внимания законодателей, большинство из которых как раз и претендуют на очередную порцию госимущества, а заодно и на укрепление своего влияния в уже частично приватизированных предприятиях. Поэтому, скорее всего, Украину ожидает очередная смена законодательства об акционерных обществах.

В конце ноября депутат-«регионал» Дмитрий Притыка зарегистрировал в Верховной Раде законопроект о внесении изменений в соответствующий закон, мотивировав это необходимостью охраны корпоративных прав акционеров.

Поправки к закону «Об акционерных обществах» (по охране корпоративных прав) содержат целый ряд новаций, которые, на первый взгляд, способны улучшить показатели деятельности многих отечественных предприятий и увеличить приток инвестиций. Но так же верно, что в украинской реальности некоторые новшества могут быть использованы для захвата собственности акционерных обществ отдельными акционерами и отчуждения имущества предприятий, в том числе с государственной долей собственности.

Так, например, одно из ключевых положений законопроекта — снижение кворума общих собраний акционеров. Если сейчас их решения правомочны при регистрации не менее 60% акций, то после изменения законодательства для проведения собраний достаточно будет собрать 50% +1 акция. Это нововведение существенно увеличит шансы крупных акционеров или владельцев малых контрольных пакетов, которым будет значительно проще проводить необходимые для себя решения, лишив миноритариев права влиять на деятельность таких предприятий.

Компенсировать эту норму должно ужесточение условий отчуждения имущества акционерных обществ. Законопроектом г-на Притыки предусматривается, что вне зависимости от устава предприятия сделки с имуществом стоимостью 10—25% капитала предприятия его правление должно согласовывать с наблюдательным советом, а для более крупных операций необходим созыв общего собрания. При этом реализация имущества стоимостью 25—50% возможна по решению простого большинства участников собрания, а свыше половины — абсолютным большинством акционеров. Однако у нас эта норма вряд ли окажется жизнеспособной. Хотя бы потому, что у топ-менеджеров и крупных акционеров всегда есть возможность раздробить имущество предприятия и продать его малыми порциями.

Директор Антирейдерского союза предпринимателей Украины Андрей Семидидько рассказал «2000», что зачастую к ним обращаются даже владельцы контрольных пакетов, которые жалуются на то, что имущество предприятий выводилось частями, в обход собраний акционеров, а отечественная Фемида ничего не смогла противопоставить рейдерским действиям.

Поэтому вряд ли заработает и еще одна норма, предложенная г-ном Притыкой. Она предполагает, что неправомерные решения менеджеров или мажоритариев предприятий могут оспорить владельцы пакетов с совокупным количеством более 10% акций. По мнению директора Антирейдерского союза, в наших реалиях собрать такое количество голосов и манипулировать ими по своему усмотрению можно очень легко. А в определенных условиях эта норма способна доставить немало хлопот владельцам «заводов и пароходов», ведь воспользоваться ею могут не только существующие акционеры, но и стоящие за ними рейдеры.

И борзыми щенками...

Некоторые предложения г-на Притыки и вовсе возвращают Украину в бартерные 90-е. В частности, изменения порядка выплаты дивидендов, предложенные автором законопроекта «Об акционерных обществах» (по охране корпоративных прав), предполагают выплачивать их не только деньгами, но и «другим имуществом» по решению собрания акционеров.

Если эта норма претворится в жизнь, то позволит крупным акционерам беспрепятственно выводить высоколиквидные активы предприятий, ухудшая их потенциал, а миноритариям вместо живых денег сбывать неликвиды по завышенным ценам. Следуя этой логике, основной акционер металлургического завода может взять в качестве дивидендов партию металла или отдельный цех предприятия, выделив его в ООО, а миноритариям достанутся «ведра и кастрюли», выпущенные подсобным производством завода, по каким-то причинам не реализованные в рознице.

В какой-то форме эта новация напомнила 90-е, когда людям выплачивали зарплату не деньгами, а продукцией. «В товарных отношениях с акционерами нет никакой логики, — утверждает г-н Семидидько, — если товар нельзя продать и выручить за него деньги, которые можно раздать акционерам, то такой товар вряд ли кому-нибудь нужен».

Примерно такой же точки зрения о нововведениях в законодательстве об акционерных обществах придерживается адвокат Павел Фасулаки, более десятилетия проработавший в корпоративном секторе. Он считает, что изменения в части выплаты дивидендов никак не помогут рядовым акционерам хотя бы потому, что их выплачивают только на предприятиях, где 80% и более акций сконцентрированы в руках одного собственника. В этом контексте, выплатив себе дивиденды ценным имуществом и раздав миноритариям неликвиды, владельцы предприятий даже сэкономят.

Наконец, можно предположить, что попытка внести правки в законодательство связана и с изменившимся в последние годы характером рейдерских действий. До 2008 г., когда в стране было заметно присутствие инвестиционных денег, рейдерство было уделом нечистых на руку изобретательных «белых воротничков», которые разрабатывали хитроумные комбинации поглощения предприятий через скупку небольших пакетов акций, иски миноритариев к основным владельцам, объявление результатов собраний акционеров предприятий недействительными или, напротив, проведение своих собраний.

Но сейчас давление на владельцев успешного бизнеса в основном осуществляется через проверки контролирующих органов и возбуждение уголовных дел против менеджеров или собствеников. Затем, как правило, им предлагается поделиться бизнесом и уйти под чью-нибудь «крышу». В таких условиях предприниматели не готовы откровенно, как раньше, делиться информацией о рейдерстве. Но даже сейчас Антирейдерский союз предпринимателей получает по 5—7 обращений в неделю.

Комментарий эксперта

Адвокат, управляющий партнер юридической компании «Фарго» Сергей Карпенко:

— При тщательном анализе зарегистрированного народным депутатом Д. Н. Притыкой законопроекта «О внесении изменений в Закон Украины «Об акционерных обществах» (касательно защиты корпоративных прав) мы пришли к выводу, что он отнюдь не направлен на защиту корпоративных прав, а даже наоборот.

1. Представленным законопроектом предлагается внесение изменений в ст.7 закона «Об акционерных обществах» в части исключения нормы, регулирующей порядок отчуждения акций акционерного общества. В частности, предполагается исключить норму, регулирующую обязанность акционера произвести отчуждение принадлежащих ему акций в пользу третьих лиц на тех же условиях, которые были предложены другим акционерам общества. Внесение таких изменений приведет к невозможности контроля акционерами сделок, связанных с отчуждением акций общества.

К примеру, акционер, желающий продать принадлежащие ему акции, предложил другим акционерам выкупить их у него по цене 500 000 грн. за акцию, после отказа от приобретения на таких условиях он продал их третьему лицу по цене 500 грн. за пакет. С учетом предложенной редакции ст.7 данная сделка будет законной. На наш взгляд, такие изменения будут способствовать активизации рейдерства в Украине по причине невозможности контроля акционерами сделок, направленных на отчуждение корпоративных прав, а также усилению воздействия теневой экономики на сложную ситуацию в стране.

2. Предусматривается внесение изменений в ст.30 закона в части возможности выплаты дивидендов акционерам не только денежными средствами, но и имуществом общества. Это позволит акционерам, владеющим контрольным пакетом акций, путем злоупотребления своими правами производить абсолютно законный вывод активов общества.

Главным правовым риском данных изменений будет фактическое обескровливание предприятий путем лишения их основных активов, что впоследствии может привести к их банкротству. Таким образом, данная инициатива направлена не столько на защиту корпоративных прав акционеров, сколько на активизацию процессов скрытой приватизации предприятий с государственной долей.

3. Предлагается внесение изменений в ст.41 закона в части уменьшения кворума общего собрания с более 60% голосующих акций до более 50%. Это крайне негативно отразится на правах миноритарных акционеров обществ, поскольку акционеры, владеющие контрольным пакетом акций, получат практически неограниченные права, которые будут использовать для удовлетворения собственных потребностей. Миноритарные акционеры лишаются права на реальное участие в принятии каких-либо решений, связанных с деятельностью общества, и будут обязаны беспрекословно выполнять волю владельцев контрольного пакета акций.

4. Предлагается дополнить ст.63 закона частью 4 в следующей редакции: «С иском о возмещении убытков, причиненных обществу членом совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличным исполнительным органом общества, членом коллегиального исполнительного органа общества, вправе обратиться в суд общество или его акционер (группа акционеров), владеющий (владеющие) в совокупности не менее 10% простых акций общества». Это приводит к искусственному ограничению прав миноритарных акционеров на защиту своих нарушенных прав и возмещение причиненного ущерба, что противоречит ст.55 Конституции.

5. Кроме того, автор законопроекта предлагает дополнить ст.70 закона частью 6 в такой редакции: «Значительная сделка, совершенная с нарушением требований, предусмотренных настоящей статьей, может быть признана недействительной по иску общества или его акционера (акционеров), владеющих в совокупности не менее 10% простых акций общества». По своей направленности данная норма аналогична предлагаемым изменениям в ст.63. Она, опять же, является неконституционной изначально, так как искусственно ограничивает права миноритарных акционеров на защиту своих прав и интересов и противоречит ст.55 Основного Закона.

Итак, данный законопроект ущемляет права миноритарных акционеров. Фактически он направлен на защиту интересов владельцев контрольного пакета акционерного общества. Более того, похоже, что рейдерство начинает оживать и готовится к новой атаке.

В последние дни можно было наблюдать удивительную, как для «бело-голубой» власти, картину: в правительстве началось невиданное доселе непослушание. Это многих могло натолкнуть на мысль, что группы влияния начали толкотню возле премьерского кресла, ведь сейчас, когда Николай Азаров и целая группа товарищей стали депутатами, в связи с чем написали заявления об отставке со своих должностей в Кабмине, казалось бы, самое то быстренько перетасовать кадровую колоду. Но ротации в правительстве, похоже, так и не коснется главного по кухне.

Во-первых, Николай Янович и сам не прочь сидеть в премьерском кресле и дальше, ведь ПР на выборах получила 30% голосов, а он был первым в списке, за что же наказывать лишением должности. Что он и дает понять, жестко пресекая любую самостийность в высказываниях его подчиненных. Правда, на желание Николая Яновича уже давно особого внимания не обращают. Все его попытки играть в самостоятельность и единоначалие в Кабмине – это не более чем миф, который регионалы просто вынуждены поддерживать для приличия. Во-вторых, экономические проблемы в стране, усугубившиеся после выборов, никто не хочет взваливать на себя, понимая, что этим спалят свою карьеру. Особенно, если учесть, что для решения главного вопроса – где взять денег – на Западе или на Востоке надо определиться с главным вектором развития страны. В связи с этим многие прогнозируют скорую отставку Константина Грищенко, за чье еще не освобожденное кресло уже начали воевать посол Украины в России Ельченко (прославился тем, что на днях решил, что страна пойдет в Таможенный союз) и Руслан Демченко, который долгое время проработал в Нью-Йорке. Правда, вопрос в том, когда уйдет Грищенко, открыт. Ведь, по большому счету, от него вообще не зависит то, в каком направлении будет развиваться страна.

Но, не ответив на вопрос, где взять денег (хотя бы самим себе), просто глупо ставить нового премьера из числа так называемых «семейных». И для Сергея Арбузова, и для Юрия Колобова лучше уж переждать это смутное время в нынешних должностях. В принципе – это же касается и Валерия Хорошковского.

Есть еще один маленький нюанс – пока неясно куда пристроить Азарова в случае отставки. Поставить его главой фракции – создать множество проблем, которые Николай Янович просто не сможет решать так же тихо, как Ефремов. Быть просто нардепом или даже главой парламентского комитета для Азарова – капитальное понижение статуса. Хотя в парламенте по этому поводу шутили: надо премьера пересадить в спикерское кресло. Так сказать, контрольный в голову электората оппозиции. Но это, во- первых шутка, а, во-вторых, это место пока закреплено за Александром Лавриновичем (если его не переведут на должность главы АП), а на министра пока сватают Андрея Портнова, который всячески отбивается от этой должности

В-третьих, Президенту сегодня невыгодно укреплять премьерской должностью какую-то из групп влияния. Поменяв премьера или главу Администрации, Янукович будет вынужден тасовать всю колоду, включая губернаторов. Но опять-таки, пока не будет найден ответ на вопрос, где взять деньги на следующий год, затевать всю эту кадровую чехарду просто глупо. Особенно если учесть, что Николай Азаров много лет лелеял миф о себе, как о единственном специалисте в бюджетной сфере страны. Этот миф может послужить ему еще раз.

Сегодняшнюю ситуацию вообще можно охарактеризовать как некое безвременье – парламент избран, в правительстве будут перетасовки, явно серьезные ротации ожидаются и на местах, и из-за этого все как бы застыло. С одной стороны создается впечатление, что машина госапарата работает без сбоев: Азаров поставил на место Хорошковского и прошелся по Анатолию Близнюку, Клюев «муштрует» новоизбранный парламент, пытаясь без шума и пыли сколотить правильно голосующее большинство, Азаров руководит правительством, хотя оно уже все сидит на чемоданах, и так далее. Но на самом деле сейчас, как никогда чувствуется, что нет единого центра принятия решений. Нет не то, что стратегии, нет даже тактики (если таковой не считать создание большинства любой ценой). И в этой ситуации вполне реально, что экономикой страны будет управлять человек, главным комплексом которого является то, что его никто не любит.

Одним из характерных признаков посткризисного времени стало появление десятков застройщиков, предлагающих малометражные квартиры по очень низкой цене. С одной стороны, спрос на квадратные метры удовлетворяется. Но с другой — комфортным проживание в таких квартирах не назовешь. В первую очередь, из-за невысокого качества строительства. Эксперты советуют либо доплатить чуть больше за хорошую отделку, либо еще до покупки квартиры начать изучать свои права на безоплатное заделывание трещин. Конечно, разумнее всего потребовать от застройщика совместно с ЖЭКом застраховать имущество. Но пока тех, кто решил этот вопрос таким путем, в Украине единицы.

Не туда внимание

Большинство покупателей квартир в новостройках обращают особо пристальное внимание только на документы и скорость строительства. Успеет ли застройщик закончить квартиру в указанные сроки? Не будет ли квартира перепродана второй раз? Смогу ли я въехать до зимы? Не повысится ли конечная цена жилья после выборов? Все эти вопросы задают себе покупатели до того момента, пока на руки не получен ключ. И вот после этого возникает другой, более важный вопрос: а что и как должно быть в купленной квартире? Какие затраты на ремонт нужно заложить в и без того истощенный семейный бюджет?

Больше всего повезет тем, кто въезжает в дом, построенный за государственные деньги или деньги местных бюджетов, включая жилье, достроенное по специальным госпрограммам. Согласно принятому в самый разгар кризиса, но так и до сих пор не отмененному приказу Минрегионстроя №637 от 24.12.2008 года, такие квартиры должны вводиться в эксплуатацию и передаваться от застройщиков первым хозяевам при условии выполнения отделочных работ в полном объеме.

По требованиям Минрегионстроя, ни одна «бюджетная» квартира не может быть сдана в эксплуатацию без устройства внутренних перегородок (стен) в квартире, первичной отделки стен и заполнения швов, устройства внутренних дверей, первичной стяжки полов (под плитку, паркет, линолеум; либо же стандартную). Что это значит? «Стены в комнатах должны быть покрашены, либо на них должны быть обои, а в санузлах положена плитка. На полах должна быть стяжка и как минимум линолеум, между комнатами установлены двери, а в кладовых — полки. В таких квартирах предполагается базовая комплектация санузла (мойки, унитазы, ванные), а на кухне должны быть установлены газовая или электроплита, мойка, а также разведена вся электропроводка», — поясняет руководитель отдела продаж ЖК Park Stone Дмитрий Шостя. По его словам, «обычные» квартиры могут приниматься в эксплуатацию без всего этого набора «аксессуаров». Обязательным является лишь наличие запорных кранов на ответвлениях от стояков в местах подключения указанных приборов, а также счетчиков воды и электроэнергии, радиаторов отопления, входных дверей в базовой комплектации. В домах улучшенной планировки, отмечает эксперт, сейчас также устанавливаются счетчики тепла.

Сколько должно служить жилье

Следующий вопрос — сколько должно прослужить жилое здание и кто будет отвечать, если оно сломается или разрушится раньше срока? По постановлению правительства №668 от 1 августа 2005 года, гарантийный срок эксплуатации объекта строительства составляет десять лет со дня его принятия заказчиком (в странах Западной Европы — четыре-пять лет), если больший гарантийный срок не установлен договором подряда или законом. Согласно документу, в случае выявления заказчиком в течение гарантийных сроков недостатков на объекте и в смонтированных конструкциях, он сообщает о них подрядчику. Однако, чтобы гарантия «сработала», все недостатки нужно зафиксировать в акте приема-передачи квартиры и предоставить подрядчику возможность для их устранения.

«Выявив какой-либо недостаток в строительных работах, заказчик должен вместе с подрядчиком создать комиссию, которая составит соответствующий акт. Если же подрядчик этого делать не желает (что наверняка случится в большинстве случаев), акт составляется с привлечением независимых экспертов. Независимо от того, кто фиксировал дефект, подрядчик должен его устранить», — говорит Д.Шостя.

И вот тут начинается самое интересное. С одной стороны, за недостатки (трещины, недостаточную толщину стен или уровень термоизоляции, замокание, плесень на стенах, неправильно разведенную систему отопления или электропроводки) ответственность несет подрядчик. Но только в том случае, если он не докажет, что недостатки были известны или могли быть известны заказчику на момент их принятия, но не были указаны в акте. Формулировка «могли быть известны» дает подрядчику широкое поле для маневра. И, по большому счету, любой недостаток может быть представлен как «уже существовавший». Далее, ответственность за дефекты снимается с подрядчика в случае если заказчик жилья неправильно эксплуатировал или ремонтировал здание, либо материалы естественным образом износились (что вряд ли возможно за 10 лет гарантийного срока).

Еще одна потенциальная линия защиты подрядчика — перекладывать ответственность на проектантов, которых подыскал заказчик строительства. В ситуациях, когда и заказчик, и подрядчик — это одна и та же структура, только по-разному названная, такой пинг-понг может продолжаться бесконечно. При этом трещины в стенах и другие недостатки строительства будут только разрастаться.

Виноват банкрот?

Если ни одна из перечисленных выше уловок не срабатывает и подрядчик все равно не собирается ремонтировать трещины, законодательство предписывает заказчику делать все своими силами и ждать компенсации расходов. Причем ждать придется традиционно долго, поскольку на момент устранения недостатков компания-подрядчик уже может не существовать физически. Например, в результате банкротства.

К слову, в случае конфликта суд, к сожалению, будет непервоочередной инстанцией, в которую отправятся стороны. Поначалу противостояние можно снять через независимую экспертизу, за которую в любом случае платит подрядчик. Кроме случаев, когда его правота будет установлена, естественно. В итоге судебная инстанция все же появляется.

При этом к моменту начала разбирательств, по сути, подрядчик уже может просто раствориться в пространстве. «Чаще всего под строительство конкретного дома девелопер создает дочернее предприятие. В свою очередь, в документации, подаваемой при вводе дома в эксплуатацию в БТИ, должна быть указана материнская компания, так как именно она в случае ЧП будет нести ответственность: дочернее предприятие, как правило, становится банкротом сразу же после введения дома в эксплуатацию — таким образом, компания может снять с себя любую ответственность. «Позже оказывается, что и земля была оформлена на различные компании — по «кускам». Именно поэтому нужно очень тщательно следить за документацией, которую подписываете, и той, которая передается компанией-застройщиком эксплуатирующей компании», — комментирует генеральный директор компании Sun Developmnent Петр Сусленский. А лучше всего договориться с другими покупателями квартир и застраховать ответственность подрядчиков или вовсе все здание от будущего ущерба. Стоить это будет сравнительно недорого, зато определенная защита уже будет.