Статьи

Уже прошло несколько недель, а я все еще чувствую себя пауком посредине огромной паутины. Вон там вдалеке что-то дернуло её, и я усилием воли сдерживаюсь от того, чтобы опуститься на колено или лечь. Может, это красивая девочка посмотрела из глубины комнаты, а может, кот мелькнул где-то в углу – паутина напряглась, и я тоже. Трудно объяснить. Просто ты бросаешь беглый взгляд на стену в баре – кирпич, бетон, будет рикошет или нет, пробьет или нет. Просто не можешь спокойно перейти площадь. Просто автоматически прикидываешь расстояние до вон той башенки с часами и мысленно закидываешь в крону ВОГ. Я стал неплохим солдатом за это лето, приобрел пару новых чувств и по звуку орудийной канонады могу понять, насколько все сегодня плохо или хорошо на участке бригады. Спрашивается, зачем мне все эти бонусы посреди кипящего жизнью города?

Всегда хотел служить в армии, сколько себя помню. Примерял папаху и медали дедушки, играл с кортиком и слушал рассказы отца, запоем читал о великих битвах и корпусе морской пехоты США. Листал книжку Лозы и находил там рассказ, как они с дедом штурмовали национальный банк в Вене, – взрывы, чадящие танки, полные машины слитков и долларов. Представлял себя «за речкой», где батя охотился на караваны возле пакистанской границы, и чувствовал вкус пыли на губах, и слышал вопли ишаков, которых добивали десантники. Служить, защищать, делать мужскую работу – что может быть лучше? В то время я еще не знал, что наши страны — чемпионы по выдаче в мозг патриотичной картинки, а в реале все выглядит гораздо грязнее и проще.

Даже не буду много про учебу, просто представьте сериал «Кадеты», вышедший из-под пера Кинга, пересказывающего рассказ Джека Потрошителя. Вот это было оно – долго, тоскливо, дико, бессмысленно и местами просто откровенно страшно. А дальше 169 НВЦ «Десна». Первый раз, когда попал в столовую, меня посетило озарение – ада нет, он уже здесь. Посреди огромного зала, дышащего испарениями и клубами пара, пятеро солдат, насквозь мокрые, песком оттирали пять тысяч тарелок. Чудь дальше два дедушки, усталые, но довольные, методично избивали молодых деревянными лопатками в рост человека – обычно ими мешали кашу. Полторы тонны картофеля, пять бойцов в сальных подменках, воняющих потом всех поколений призывников, четыре тупых ножа и неработающая машинка. Занимательная математика. Вы когда-то чистили триста килограмм картошки за ночь, делая перерывы на отжимания и отдыхая два часа, а утром готовя еду на несколько батальонов?

Уже через две части, несколько переводов и должностей начала складываться картина подготовки любой постсоветской армии. Огромная неэффективная орда, изображающая, что она что-то защищает. Бесполезная покраска бордюров, укладка дерна перед штабом, похожая на сизифов труд метла на бригадном плацу – солдатики начинали махать ей утром, а заканчивали ближе к вечеру. Коммерческие полигоны, где пьяные бизнеса расстреливали мишени, пока жарится шашлык. Редкие стрельбы – на них доходяги из духов несли тяжелые цинки и оружие старослужащих. А вечером чистили груду стволов за всех, лично видел, как эти дети выжигали магазин, просто закрыв глаза. Чтобы быстрее закончился этот день. Замкнутый круг – гора бумажной бесполезной работы, перекладывание части обязанностей на плечи старослужащих и контрабасов, бесконечное мельтешение лиц и фамилий. Пришел, умирал в нарядах, немного научился, демобилизация.

Девять бригадных учений в год на четырнадцать подразделений, из которых три выбирали элитные части из Крыма, весной благополучно разбежавшиеся по домам. Личный состав на лесхозах и постройках частных птицефабрик – ведь комбриг хочет дачу и машину, а не эти унылые тактические поля. Старые и убитые «бехи», еще один круг в бесконечном чистилище. Ледяной холод боксов, высасывающий все доброе и счастливое не хуже дементоров, или зыбкая волна жары и капли тягучего гудрона, падающие на лицо. Если ты не стоишь в нарядах, значит, срываешь гайки под броней или разбираешь старую КШМ. Нет? Тогда ты составляешь бесконечные планы занятий, которых никогда не было. И так это все тянулось, тянулось и тянулось. Техника гнила, армия держалась на кучке контрабасов и фанатиков, на тех, кто не воровал, смотрели, как на больных, и потихоньку выживали из коллектива. Осень, зима, новая звездочка в стакане, новая блондинка в финансовом отделе, опять полетела коробка на машине, весна, снова прислали людей, пишущих с ошибками свою фамилию. День сурка.

А потом грянул Майдан. Озверевшие цепи космонавтов, люди в масках, пылающие улицы, первые убитые и раненные. Петля насилия сжималась с каждым месяцем все туже и туже. Мы прилипли к экранам в своих холодных кубриках, просто прозревая от крови, льющейся на улицах, и ощущая в воздухе разлитое напряжение. А видели бы вы лица солдат срочной службы, добывающих последние недели последнего в стране призыва. Такой смеси звериной тоски и ненависти, ощущения беспомощности и страха нужно еще поискать. Каждый из нас – и офицеры, и солдаты — чувствовали, что гнойник вскроется, и именно мы будем тем скальпелем, который станет решать проблему. Нельзя сказать, что все хотели держать курс на Европу и садить оппозицию на царство – некоторые, напротив, с удовольствием бы намотали протестующих на гусеницы. Просто потому, что нерушимость власти у военного в крови. Но молодежь рвала горло, взводники говорили откровенно, что, если приказ на Киев будет отдан, будут стрелять в старших офицеров и баррикадироваться в части. Благодарность всем богам, что командование не стало ввязываться в политические игры до последнего, ведь все могло закончиться настоящей бездной.

Крым. Шок. В стране льется кровь, а эти твари пользуются моментом, несут бред про геополитику, врут с телеэкранов, сальные лица вывозят миллионы из страны. Тревога. Только половина части выходит из боксов, солдатик плачет над умершей «бехой», жуткий мат начальника штаба, каша, не хватает то аккумуляторов, то прицелов к РПГ, то ремрота существует наполовину на бумаге. Армия должна быть оплотом порядка, железной спицей, скрепляющей страну, а порядка в ней сейчас не больше, чем при пожаре в районе красных фонарей. Растерянные глаза солдат. Война? Полицейская операция? В кого будем стрелять? Что делать, ротный? Я ведь снайпер только по ВУС в билете, как мне пристрелять винтовку, я ее второй раз держу в руках? Иногда приходилось жалеть, что в сутках так мало времени. И волонтеры – готов целовать руки этим людям, пить с ними до утра или драться за каждого до потери пульса. Именно из-за этих простых украинцев я не уволился к черту, когда весной все катилось в яму. И даже зная, что всем пришлось пережить летом, большинство из нас не изменили бы своего решения. Бинокли, разгрузки, зарядные устройства, бронежилеты и каски (самое узкое место), запчасти, ГСМ, прицелы – все это сначала тонкой струйкой, а позже настоящим потоком хлынуло в войска. А еще уверенность – за нами миллионная страна, мы нужны, только мы стоим между этими людьми и хаосом снаружи.

И еще. Я не знаю, ворует ли Яценюк, Порошенко и Кровавый Пастор. Конечно, да, глупый ведь вопрос. И я не знаю, можно ли было лучше. Конечно, да – всегда можно стремиться к лучшему результату. Мы здесь уверены только в одном – если бы не эти люди, страны сегодня не существовало бы. Глупо и неблагодарно сводить все только к движению помощи армии или добровольцам. Все мы помним время, когда не знали, в каком городе утром будет захвачена ОДА, какой бывший член одной партии закричит про Хунту, и сколько частей утром сдастся, символически постреляв над головами нападавших. И в то время, когда обычные граждане заткнули телами пробоины в корабле государства, эти люди не дали ему утонуть. Вы просто себе не представляете, сколько нужно вложить в годами разваленную армию, и как тяжело завести годами заржавевший механизм, доведя его просто до боевого штата линейных частей. Только спустя месяц моя орда начала превращаться в тумен, у всех стало хватать даже дефицитных магазинов, а дюжина БТР 80 и БМП 2, снятых с хранения, закрыли давний некомплект – бригада обрастала мышцами, ночами бесконечные поезда и колонны стягивали на станцию автомобили, боеприпасы, минометы, тягачи и орудия с консервации. Разгрузки, погрузки, полигон дрожал от разрывов, а жители окрестных домов привыкали спать под рев танков.

Нам повезло. Подразделение выдвинулось чуть позже первой волны – БТГ и ротная группа. Мы были морально готовы, в частях были собраны лучшие офицеры и костяк контрактников. Нас не били, как ребят в Волновахе ночью из захваченных инкассаторских машин, не гасили под прикрытием толп бабушек с иконами, не заманивали на переговоры и не поливали минометами под завывания – «Услышьте Донбасс». Все было понятно с «АТО», кто там работает и что хочет. Села проходились на большой скорости, колонны шли с боевым охранением, массовка разгонялась по жесткой схеме, блоки закапывались в землю, невзирая на жесткие проблемы со специальной техникой и материалами. Хотя, конечно, неразбериха была адовая. Реактивный дивизион, даже не нашей части, зенитчики на ЗУ – 23\\2 и убитых грузовиках, гранатометчики с АГС, противотанковый взвод, ребята на самоходках – я не работал ни с кем, а многих и не знал. С бору по сосенке, связь времен раннего Горбачева, взаимодействие на уровне второй мировой, снабжение часто отставало или терялось, в день, когда мы не теряли машину по техническим причинам, можно было танцевать сиртаки.

Первый бой. Говорят, что его не забудешь. Но, вот только и могу рассказать, что сорвал голос и отбил плечо. Развернулись, подавили противника, не дали ударить по колонне. Не помню подробностей, хотя, наверное, что-то орал, руководил и пытался даже поработать из личного оружия – остался только хаос, грохот, хрип рации, визг рикошетов, тугие толчки воздуха над укрытием и оглушающий лай «Грома». Второй нагнал на меня ужаса уже без шуток, и он сохранился у меня в слайдах. Рубежное. Убитый древний мост на берегах заболоченного Северского Донца. Взвод вылез на него, и холмы вокруг дороги вспухли вспышками, брызнули огнем и свинцом. Что меня поразило тогда – количество тяжелого пехотного у «восставших шахтеров». Классические «семерки» и одноразовые выстрелы, СПГ и «Утесы», буквально лавина крупного калибра рвала бетон, воду и небо. Старенькую коробку на мосту шило почти все, экипаж вывалился из люков, мы поставили дым и перепахивали лежки бойков. Подсвечивали цели трассерами и вколачивали в их позиции снаряд за снарядом. Казалось, там была каша из огня, разрывов и разлетающегося дерева, но их огневые точки оживали снова и снова. Привкус металла во рту, адреналин из ушей, встающая на дыбы зенитка на машине и двое убитых. Наших. Выстрелами в голову. И еще несколько обожженных, разорванных, истекающих кровью, стонущих раненых.

С этого момента пошел отсчет противостоянию на севере и в тактической группе «Граница» для моего подразделения. Если до этого мы доходили до точки, ставили блок, а потом постепенно продвигались, иногда вступая в огневой контакт с сепаратистами, то сейчас они начали выходить на наши ленты, навязывать огневой бой и упираться на своих опорных пунктах, часто посреди поселков и небольших агломераций. Их план был единственно возможным на то время – никто не мог поверить, что армия начнет сыпать прямо посреди поселка на памятник Лукичу, главное потянуть время, а там, глядишь, и хунта развалится, в Одессе начнется, Путин на белом стерхе прилетит. Что-то случится, в общем. Заряжай, Бешеный. И они заряжали, все больше налегая на тяжелое оружие. Капитан медроты, убитый шальным осколком под Веселой горой, где стояла вторая БТРГ. Павшие разведчики под Счастьем, настоящие герои, отбивавшие захваченную у мобилизованных технику. Тяжелейшие бои «Айдара» и 128-й горной бригады, попавших в жесточайшие засады – десятки выведенных из строя и безвозвратных в обоих случаях. ПТУРы, влетающие в бараки, откуда корректировался огонь – только арабы так весело выпускают управляемые ракеты по цене автомобиля каждую по таким целям. Но, несмотря на противодействие, части вышли к окраинам Луганска, уперлись в Станицу, соседи начали входить на Камброд и подавлять огнем внутреннюю окраину Металлиста, до этого жестко перепаханную бригадной артиллерийской группой.

Нам повезло и с командиром сектора, и с вышестоящим начальством – они не страдали синдромом перекладывания ответственности, быстро и много выдавали артподдержку по заявкам, несколько раз бойко прикладывали «Грачи». И еще они не болели микро менеджментом – руководство в телефонном режиме от НШ и выдача боеприпасов под роспись комбригами, частая болезнь на начальном этапе войны, обошла нашу бригаду стороной. Чего не хватало? Реальной общевойсковой операции. Зачистки от здания к зданию, с подавлением всего, что шевелится, всеми средствами поражения. В итоге это сохранило бы тысячи жизней, в том числе и гражданских. А так все напоминало купирование хвоста кошки по частям – а то очень жалко. Выдавливание, блокада, отрезание снабжения, рейды к блокам врага, с работой по ним носимым и глупые потери в поиске. Сначала не хватало политической воли на прямой штурм, потом уже пришел черед нехватки людей, после попытки перекрытия границы, чуть позже стали падать птички и стало уже совсем жарко. Окно возможностей было открыто совсем недолго и не факт, что мы бы успели, имея бесконечный приток боевиков и «отпускников», но нельзя воевать наполовину, постоянно давая врагу пространство для отхода.

Когда я читаю про хладнокровно расстреливаемый Луганск и укропов, мне хочется мягко взять писателя за волосы и колотить об стол, пока он не съест свои зубы. Ни одна цель, кроме нескольких подтвержденных площадок в городской черте, не таргетировалась – я говорил и со штабными, и с БРАГ. После многодневных боев в городе штаб боевиков – СБУ, ОДА и районные отделы стояли даже с целыми стеклами. Огонь в ответ открывался довольно часто, но достать миномет на фуре без верха или САУ не такая уж простая задача. Разрушения в городе были, но он не похож ни на Бейрут, ни на Грозный, ни на Сараево, ни на один из многочисленных городов Сирии. Попыток лобового штурма Луганска не было – задача ставилась занять пригороды, оседлать дороги и лишить боевиков в городской черте доступа к припасам, в черте эффективно работали ДРГ. Была еще одна проблема, без которой вход в застройку был бесполезен. Луганский аэродром. Все сейчас помнят про «киборгов» ДАП, но Луганск был не менее эпичным и драматичным полем боя. И он здорово связывал всем руки.

ВПП и здание простреливались насквозь, роты 80 –го полка и сводного отряда ГУР МОУ испытывали жесточайшую нехватку всего, включая воду и медикаменты, они не могли эвакуировать раненых и находились почти на самом пределе радиуса дружественной артиллерии. Если в ДАП после занятия Карловки прорывались просто на броне и активно помогали минометами, то здесь объект находился в глубоком тылу, практически окруженный и нужно было срочно решать вопрос. Парашютное снабжение отнюдь не было панацеей, ситуация с каждым днем становилась жестче и жестче, по бортам постоянно работали и несколько раз перехватывали груз. С другой стороны наша группировка в мощном опорном пункте сковывала крупные силы противника и являлась отличной передовой базой для наступления – взять они его не могли при всем желании. Вообще, наш план выйти к черте городов в аэропортах, одновременно выдвинувшись на границу, был целиком адекватным. Пока боевики отвлекались на пограничные пункты и линии снабжения, реально было закончить операции на юге, оттеснить группировку от Снежного и начать штурм Донецка, одновременно блокируя намертво Луганск. Рассечь территорию противника на три части, опереться на линию ОП, с мощной артиллерией, пройти последние 50 километров от Лутугино до Изварино. Если сбрасывать со счетов Россию, конечно. Но бабы Ванги у нас в штате тогда не было, и июльское наступление началось по плану. Пройти западнее Луганска по сети грунтовых дорог, обойти город, деблокировать аэропорт, расширить зону безопасности. С нами вместе дрался «Айдар», горная пехота и знаменитые 17 и 1 отбр «Лесные волки». Их «мишки» делали невозможное, поддерживали пехоту в передовых линиях, некоторые бойцы поменяли три машины за лето, каждый раз горя в танке или получая легкие ранения.

Рейд на Георгиевку мимо Тарасовки и Лутугино до сих пор остается самым острым и ярким за мою летнюю кампанию. Мы проводили ленты для АП, там была еда, медикаменты и боеприпасы – жизнь или смерть для батальонов, задыхающихся в блокаде. Над городами южнее плыли жирные клубы дыма, плотное марево и всполохи. Грохот канонады шел одновременно с бутылочного горла на входе, возле поселков Родаково и Белое, и по всей оконечности дуги с запада на восток. Шелест снарядов и пакеты из «Градов» на половину неба, а ты жмешься к броне, пытаясь не оцепенеть от масштабов боя и не слететь на повороте. Дорога, поля, грунтовка, снова поля, небольшой поселок Челюскинец. С гулом прошли «Грачи» над колонной, рассыпались горстями ловушек, перечеркнули степь огненными полосами, нырнули за посадку. Там вспухло, ударило, поднялось столбами. И тут же за горизонтом ожило что-то, большое, опасное – дымные толстые хвосты выросли один за другим, потянулись к выходящим в свечу птичкам. Такой вот он, военторг, не шутят. Самолеты снова расцвели как новогодняя елка, прижались к земле. Теперь мы сами. Рядом проплывает наша коробка, выжженная, с рваными вывернутыми дырами. Сладковатый, тошнотворный запах щекочет ноздри. Сожженная машина, рядом остов, непонятно чего уже. Перекрученные черные нити ПТУР на земле, стреляные гильзы, валяющийся ботинок. И снова волна жуткой вони, от которой встают волосы дыбом. В рации хаос – танковый бой, группа Айдара в засаде, ближний контакт на высоте в Лутугино, кто-то вызывает огонь на себя, какой-то из блоков, кажется.

Бои я помню россыпью, как маслята из цинка. Белый как полотно солдатик, красное и паркое во все стороны, санитар, мотающий промокающие бинты. «Всё, да? Всё? Это всё. Всё?» — в перерывах между попытками интубации. Всё, сынок. Минометы, ровняющие промку, куски кирпича и швеллера, разлетающиеся на сотни метров, детонации среди завода, грохот. Разворачивающаяся рота, тревожное «Град» исходящие» в эфире, томительные 45 секунд – куда ляжет пакет? Мучительный стыд и мучительное облегчение – не по нам. Командир танка, убитый сквозь люк из противотанкового ружья – он полез посмотреть заклиненный зенитный пулемет, почти перебило пополам. Пленные кучей, ошалевшие после долбежки АГС, с животным ужасом в глазах – просят не отдавать правосекам, уверяют, что не стреляли. Миссии в село Победа – в передовой полевой госпиталь сектора А. Доставка и эвакуация раненых, гуманитарные задачи, вроде, подвоза инсулина и медикаментов гражданским, живущим в этом пекле. Внезапные засады, когда они выходили на наши блоки, а мы на их – стрельба в упор, хаотичное бегство или плотный, перераставший в обмены минометными ударами и танковые дуэли бой. Темп терялся, цепь поселков и городов вокруг Луганска мы взяли, но контроль был только за своими блоками – островками безопасности. Если сначала инсургенты использовали пехотное вооружение и минометы, то ближе к концу лето гаубичные системы, танки и РСЗО применялись во всех ключевых сражениях – поток оружия через границу не ослабевал. И все катилось к чертовой матери.

А дальше пришла обратка. Я не хочу шутить про заблудившихся Кичаткиных, восставших шахтеров и отпускников – два десятка хороших людей ушло в августе и осенью только в нашей бригаде, это не считая страшной монотонной бойни в Степановке и на Саур, где гибла сводная рота. Нас было откровенно мало для такого фронта, здесь сплелись экономика, политика и блеф с обеих сторон, а мы платили по счетам. Никто не ныл, не жаловался и не бросался писать, что всё пропало. Просто честно выполняли свой долг, как бы глупо в этой стране такое не звучало. Сектор А сумел избежать катастрофы, но потери были ощутимы. Хрящеватое и Новосветловка горели, расстреливаемые из ниоткуда появившейся массой артиллерии. Танки выходили на прямую наводку и били по КП на Лутугино, получив отпор, ставили дымы, и на нас сыпались подарки от реактивщиков, чуть дальше под Георгиевкой горели «мишки» парней из «Гондураса» – они умирали, как и служили все это время, выполняя задачу до конца. Аэропорт пошел на прорыв, тех из павших ребят, кого не успели забрать домой, просто забросали землей неподалеку от здания. Поломанную технику оставили, раненых грузили на руки и закрепляли ремнями на броне. Это были русские регулярные части? Да они там были, но основная масса «ополченцы» подготовленные в лагерях Ростова и местное мясо. Почему так быстро посыпался фронт? Он не посыпался, его просто не было – линия блоков в степи, имея неприкрытый фланг, могла только гибнуть поодиночке, а сзади еще были городские застройки Луганска. Мы воевали по логике, где пути подвоза идут от мегаполисов к частям, а не из степи, где не появляются десятки единиц техники как кролик из шляпы и где по любым источникам радиосигнала не высыпают пакет РСЗО, потому, что завтра привезут еще пять. Командование сектора отреагировало максимально адекватно – свернув линию к Счастью, Металлисту, Станице и Донцу. Выведенная из строя машины и мертвые коробки на блоках создали видимость панического отступления, но оно было только в картинках пропагандистов – уже через два дня сунувшиеся к нам оккупанты и инсургенты получили ПТУР и мины, а еще через полчаса сотни килограмм металла от артиллеристов. Линия встала намертво – восточный фас сектора прикрывала группа «Граница» и неплохие инженерные заграждения, а выходя из застройки и паутины лесопосадок, враг неизменно натыкался на десятки стволов наших богов войны. Пат.

Можно ли назвать это поражением? Нет. Обе стороны не выполнили задачи. Ручные сепаратисты не смогли расширить анклав, поднять волну хаоса в других областях, утратили сеть крупных городов и порт, два миллиона населения и находятся на грани социального коллапса. Жертвы среди незаконных формирований точно оценить не могут даже их спикеры, но речь идет о тысячах людей. Армия растеряла динамику, не ликвидировала угрозу, дала возможность перевести конфликт в замороженный, бригада только убитыми и пропавшими без вести потеряла 52 человека, а с раненными и пленными каждый седьмой в БТГ был выведен из строя. Много толковых офицеров, с первых дней, садящихся за рычаги и возглавлявших расчеты, сегодня в госпитале или под красивой плитой на кладбище – капитан погиб в Лутугино, майор в Красной поляне, несколько лейтенантов возле безымянных высот и депрессивных поселков. Техники вышло из строя около 40 процентов, много по не боевым обстоятельствам, но скучно перечислять все водовозки, шишиги и коробки с причинами утраты. Все, кто кричит о том, что можно было лучше и генералы сволочи, а кругом предатели – айда к нам, у нас здесь вкусная тушенка и открыто немало штатных мест. Покажете, как бороться с предателями и побеждать Путина с Болотовым.

Несколько зарисовок. Можно ли было избежать войны? Нет. Они атаковали позиции ВВ в Мариуполе, расстреливали пограничников в Луганске, захватывали райотделы, выходили на милицейский спецназ с тяжелым оружием. Нет ни одного случая расстрелов демонстраций, атак мирных городов или обстрелов а ля Каддафи, до того как один усатый персонаж с грустными глазами начал сбивать вертолеты и расстреливать «Альфу» под Семеновкой. Кто там воевал? Ну, довольно подготовленные люди – снайпера били триплекс, уверенно поражали мехводов, наравне участвовали в дуэлях минометчиков с подготовленными армейцами, работали парными пусками по птичкам. Можно ли было закончить летнюю кампанию жирной точкой? Вряд ли. Сама система была построена на нагнетании обстановке по спирали. Донбасс не нужен России, многие местные с ужасом начинают это осознавать вместе с голодными смертями и дорвавшимися до погон мойщиками машин. Но не давать Украине модернизироваться и попасть в НАТО там можно бесконечно долго. Рецепт коктейля прост, на самом деле. Военнообязанные – одним можно нагадить в уши Русским миром, другим простить грехи или пообещать карьерный рост, третьим дать денег. Каждому пятому дается ПЗРК, каждому третьему ПТО, уже сейчас тяжелое оружие по вкусу. И всё. Вы переходите границу в любом месте, атакуете линию блоков, навязываете бой, попадаете под артиллерию, дуэль, отход. Блок снесен или поврежден, а отряд переформировывается в глубине – война на истощение. Дешево, сердито и все склады бывшего СССР в вашем распоряжении. Они выбирают место и время обострения, а при обороне зарываются в агломерацию, приглашая Лайф Ньюс посмотреть, что хунта кровавая делает.

Да ребята – это Хамас. Вот эти РСЗО возле песочницы, бесконечные обстрелы после сотни договоренностей, сакральные места и «еще вот только освободим Мариуполь». Две-три ниточки ПЗРК, тянущиеся к одному самолету с крыш, а ведь они знают каковы правила поведения летчика при угрозе ракетной атаки, пленные с собаками и клоунада с женщинами у столбов. Кровавый цирк, когда уже давно не смешно и хочется уйти с концерта. И нам жить с ним рядом, потому, что окно решения проблемы физически, стремительно сужается. Если не захлопнулось еще в начале осени. Привыкайте, короче. Уезжайте или стройте хороший подвал, если не собираетесь. А я буду привыкать комфортно, переходить открытые пространства. Пока, мне физически неуютно это делать, а в голове крутится бесконечное кино действий при контакте. Дерево, забор, лечь, нет, под деревом не стоит – осколки от кроны. Мы сделали все, что могли в предыдущей ротации — здесь в секторе А, и под Саур, и в секторе М. Остановили заразу, заблокировали рост опухоли и прописали ей неплохую химиотерапию. И сделаем это еще раз, если понадобится. Время за вами. Сделайте все красиво в тылу, не повторите первый Майдан, «любих друзів» и просто не потеряйте страну. Вам нужна мотивация? Приезжайте к нам, а потом представьте эту пьесу у себя дома. Нравится? Значит, засучивайте рукава. И не забудьте покормить рабов – работы предстоит чертова прорва.

Информация о материале: Опубликовано: 08 января 2015

Вчера на заседании парламентского комитета по вопросам здравоохранения рассматривался проект концепции военно-медицинской доктрины (ВМД). Документ предусматривает значительную милитаризацию населения. Военные обязаны будут проходить курсы доврачебной помощи и психологической подготовки, будет утвержден единый стандарт лечения раненых, откроется достаточное количество полевых госпиталей, а военнообязанные получат право на владение огнестрельным оружием. К несению воинской службы украинцев хотят приучать с детства ‒ в детсадах и школах будут введены военно-спортивные игры, имитирующие боевые действия, а также курсы по военной подготовке. Впрочем, помешать воплощению ВМД может отсутствие средств в госбюджете.

Военно-медицинская доктрина, в случае ее принятия, будет касаться каждого гражданина ‒ и военнослужащих, и военнообязанных, и украинцев, негодных к несению воинской службы. Об этом сообщила глава комитета по вопросам здравоохранения, народный депутат Ольга Богомолец («Блок Петра Порошенко»). В частности, военные обязаны будут получить знания по основам оказания доврачебной помощи, экстренной помощи, а также пройти психологическую подготовку для участия в боевых действиях.

Для военнообязанных хотят возобновить проверку физической подготовки и предоставить им право на владение огнестрельным оружием при выполнении всех условий его хранения. Подготовка военнообязанных начнется с детсадов и школ ‒ в них будут проводиться современные военно-спортивные игры, имитирующие боевые действия. Тот, кто негоден к несению службы, как минимум, должен будет пройти учебные курсы доврачебной помощи.

Кроме того, в Украине планируют открыть достаточное количество полевых госпиталей, при этом, любое пригодное здание может быть использовано под временный госпиталь. «Имея такую большую территорию и таких «чудесных» соседей, вероятность происшествия теракта, гибридной войны, провокации в любом регионе Украины, мы прекрасно понимаем, что каждая районная, областная больницы при необходимости должны превратиться в военно-медицинский госпиталь», ‒ сообщила госпожа Богомолец.

Кандидат медицинских наук Геннадий Киржнер подчеркнул, что необходимо покончить с существующей практикой, при которой военные должны проходить стационарное лечение в военных госпиталях. «Это должно быть то лечебное учреждение, которое может обеспечить специализированную медпомощь», ‒ заявил господин Киржнер. В ВМД прописано создание четкого механизма работы с ранеными, их эвакуации из зоны боевых действий. Для этого, по предложению господина Киржнера, необходимо четко идентифицировать раненого с помощью солдатского медальона или другого вида цифрового идентификатора и сопоставить эти данные с информацией о сети медучреждений. «Таким образом, будет автоматически сгенерирован маршрут эвакуации для каждого конкретного человека. Например, если раненый получил комбинированную травму с тяжелым поражением головного мозга, и мы знаем, что во Львове могут квалифицированно с этим справиться, то человека следует эвакуировать во Львов, а не везти его сначала в Харьков, потом в Киев, а уж потом во Львов», ‒ пояснил господин Киржнер.

Первый заместитель главы профильного комитета Оксана Корчинская («Радикальная партия Олега Ляшко») поддержала это предложение: «Вместо того, чтобы направлять раненого в самое близкое учреждение с высокоспециализированной помощью, его, например, насильно отправляют вместо больницы Мечникова (Днепропетровская областная больница им. Мечникова) в Днепропетровский военный госпиталь, хотя там в течение девяти месяцев нет нейрохирургов и сосудистых хирургов!».

Ольга Богомолец также сообщила о дефиците подготовленных врачей, медсестер, фельдшеров с достаточным опытом работы в военной медицине. Поэтому, согласно доктрине, уже в 2015 году планируется возобновить работу военных кафедр в высших и средних медицинских учебных заведениях. Кроме того, предлагается сделать обязательными курсы военной подготовки и оказания первой медпомощи в вузах, в которых обучают будущих психологов, учителей и специалистов в сфере транспорта.

После чиновников выступила волонтер Юлия Вотчер. Ее заявление было не слишком оптимистичным:

‒ Мне кажется, что среди собравшихся есть люди, которые так или иначе приложили руку к разрушению важных вещей в медицине. Мы примем эту доктрину, но кто ее будет воплощать? Не те же самые люди, которые разрушали медицину вчера?

Член профильного комитета Игорь Шурма («Оппозиционный блок») отметил, что проект бюджета на 2015 год практически не предусматривает средств для реализации доктрины:

‒ В пятницу на дне правительства мы должны задать вопрос от нашего комитета о том, есть ли на это деньги в 2015 году, и не разобьется ли титанический труд по созданию ВМД о скалы отсутствия финансов...

Заместитель главы комитета Олег Мусий («БПП») также сообщил, что в этом году гражданские больницы не получили средств на лечение бойцов, раненых в боях, а в 2015 году такой статьи расходов также не предусмотрено: «В бюджете денег не будет, поэтому в ближайшие полгода наших раненых все равно придется лечить с помощью волонтеров».

Несмотря на замечания, Ольга Богомолец сообщила, что доктрина будет вынесена на парламентские слушания, а после доработки ‒ подана на подпись президенту. «На основе документа будут определены проблемы и пути их решения, назначены ответственные лица, а также составлен перечень подзаконных актов, которые необходимо принять для запуска всей системы», ‒ заявила госпожа Богомолец, выразив надежду, что ВМД не придется менять «ни через 50, ни через 100 лет».

Информация о материале: Опубликовано: 31 декабря 2014

Первый месяц зимы заставил вспомнить украинцев о давно забытых веерных отключениях электроэнергии. «Если температурные показатели пойдут вниз, то потребление угля сразу увеличится, и веерные отключения станут еще более массовыми», - заявил премьер-министр Арсений Яценюк на последнем заседании Кабмина. Глава правительства в свойственной ему манере потребовал от профильного министра Владимира Демчишина «срочно решить проблему» или за счет импорта угля, или же электроэнергии из России и Молдовы.

Подобное поручение Яценюк уже давал в начале декабря. За это время успело поменяться руководство ключевых государственных энергетических компаний, президент слетал в Австралию, где «поговорил об угле», бывшего руководителя «Укринтерэнерго» Владимира Зиневича, который подписывал контракт на поставку южноафриканского угля, арестовали, а Украине удалось договориться о покупке топлива в Казахстане.

Все эти действия, впрочем, никак не решили проблему. Чрезвычайное положение в энергетике длится уже месяц, на некоторых ТЭС уголь или уже закончился, или закончится через несколько дней.

ТЕС	Вугілля, тисячі тонн
Бурштинська ТЕС	220,5
Кураховська ТЕС	229,3
Старобишівська ТЕС	129,6
Запорізька ТЕС	122,3
Ладижинська ТЕС	120
Зуївська ТЕС	75,8
Добротвірська ТЕС	68,6
Вуглегірська ТЕС	35,9
Придніпровська ТЕС	31,1
Слов'янська ТЕС	23,2
Криворізька ТЕС	23
Миронівська ТЕС	21,1
Луганська ТЕС	15,9
Зміївська ТЕС	5,3
Трипільська ТЕС	3,1

Что мешает украинским чиновникам решить проблему дефицита энергоресурсов? Они уже несколько месяцев не могут учесть аппетиты всех заинтересованных в этом бизнесе финансово-промышленных групп.

Готовь сани летом

Причины нынешнего энергетического кризиса на первый взгляд понятны. Дефицит топлива на украинских ТЭС возник после того, как крупнейшие угольные предприятия Донецкой и Луганской областей оказались на оккупированной боевиками территории. Под их контролем до сих пор остается 88 угольных шахт.

То, что подобная ситуация возникнет, было очевидно еще летом нынешнего года, когда поставки угля на ТЭС госкомпании Центрэнерго практически прекратились. Запасы топлива на складах генкомпании резко начали сокращаться еще в июле.

Июль - 969 000 тонн

Август -691 000 тонн

Сентябрь - 205 000 тонн

Октябрь - 98 000 тонн

Ноябрь - 59 000 тонн

Декабрь - 44 000 тонн

С подобной проблемой столкнулась и ДТЭК Рината Ахметова. С середины августа компания подписала несколько контрактов на закупку угля из Кузбасса. Позже, по словам собеседника УП в ДТЭК, компании удалось договориться о вывозе топлива с подконтрольных террористам угольных предприятий.

Чиновники озаботились этой проблемой тоже в августе. Минэнерго решило диверсифицировать поставки импортного топлива, учитывая сложность политических отношений с Россией – часть закупить в ЮАР, еще часть – в России. С конца лета по ноябрь «Центрэнерго» законтрактовала 509 000 тонн российского угля и 250 000 тонн – южноафриканского.

Закупки южноафриканского угля закончились уголовным делом, которым в настоящее время занимается Генеральная прокуратура. Бывшего руководителя компании «Укринтерэнерго» Владимира Зиневича обвиняют в том, что он купил некачественный уголь по завышенной цене.

Дело ЮАРовского угля получило ход после того, как президент Порошенко поднял этот вопрос на заседании СНБО. По одной из версий, которую озвучивали «Украинской правде» участники рынка, президент заинтересовался контрактом после того, как в Администрацию обратился один из крупнейших мировых трейдеров, намекнувший на коррупционную составляющую данного контракта.

«Сначала сделка не вызвала интереса. Спохватились только в октябре, когда приплыла первая лодка с углем, - рассказывает один из участников рынка. – Все трейдеры были в шоке от соотношения цена-качество. ЮАРовский уголь имел не только низкую калорийность, но и высокое содержание серы даже по украинским меркам».

По другой версии, которую ранее озвучивала «Украинская правда», юаровский контракт просто решили зарубить после того, как на поставки угля нашлись новые претенденты. Три оффшорные компании - Neocar Contract Limited, Spolinia Enterprices Limited и Arida Global - подали свои заявки в «Центрэнерго» на поставки 1,1 млн тонн угля в середине октября.

Интересы одной из них – Neocar – представлял бывший советник министра энергетики и угольной промышленности Эдуарда Ставицкого Сергей Кузяра, которого в СМИ называли топ-менеджером Александра Януковича.

По словам чиновника в Минэнерго, который попросил не называть его имени в статье, Кузяру в вопросах поставки угля лоббировал глава АП Борис Ложкин. «Он лично звонил министру энергетики Продану и сказал, что теперь за все вопросы по импорту угля отвечает Кузяра», - рассказывает собеседник. Сам Ложкин в интервью «Украинской правде» опроверг, что когда-либо лоббировал чьи-то интересы в угольной отрасли.

Еще две компании источники на рынке связывают с российским олигархом Константином Григоришиным. Так, компания Spolinia Enterpices Limited имеет тот же регистрационный адрес и обслуживается в той же секретарской компании, что и Fremisia, директором которой является сам Григоришин.

Эти контракты так и не были подписаны. Из всех компаний пула уголь для Центрэнерго поставила только Neocar –16000 тонн. Для ТЭС Центрэнерго этого объема хватит на день – два работы.

Представитель одного из офшоров на условиях анонимности сообщил, что поставщики так и не смогли договориться с Центрэнерго о цене - дороже $80 за тонну госкомпания уголь покупать не хотела. Также не удалось добиться гарантий, что поставки топлива будут оплачены.

После скандала с возбуждением уголовного дела, компания Steel Mont, которая поставляла в Украину уголь из Южной Африки, отказалась от продолжения сотрудничества с «Центрэнерго».

Бывший глава Минэнергоугля Юрий Продан заявил, что у Украинынет другого выхода, как пытаться закупать уголь в России или на территориях «ЛНР» и «ДНР». «Рассматривается много предложений, но компании не спешат сотрудничать с Украиной из-за ситуации с африканским углем», - говорил в начале ноября Продан.

Выход – импорт электроэнергии

План с российским углем не сработал. В середине ноября российская сторона отказалась импортировать топливо в Украину, а правительству пришлось срочно искать новых поставщиков.

Чиновники хором заговорили о необходимости импорта российской электроэнергии. Решение снова провели через орган, подконтрольный президенту - СНБО. 14 ноября замминистра энергетики Вадим Улида подписал разрешение холдинговой компании «Энергомережа», набсовет который состоит из топ-менеджеров Григоришина и братьев Суркисов и ДТЭК на импорт электроэнергии.

Это не понравилось премьер- министру Яценюку и через несколько дней Улиду со скандалом уволили с должности. Несколько опрошенных участников рынка считают, что сделано это было в интересах ДТЭК. У нее были свои планы на импорт электроэнергии и делить этот рынок с кем-то Ахметову не хотелось.

По словам собеседников в отрасли, с середины ноября менеджеры компании обивали пороги российской Интер РАО ЕЭС, чтобы заключить контракт на поставки электроэнергии.

Переговоры с российской стороной подтверждает и генеральный директор ДТЭК Максим Тимченко. «Было готово дополнительное соглашение на импорт электроэнергии, мы в целом договорились с Интер РАО, но НКРЭ и КУ (Нацкомиссия регулирования электроэнергетики и коммунальных услуг) не устанавливала тариф на импортную электроэнергию», - прокомментировал он «Украинской правде».

Вопрос с поставками российской электроэнергии повис в воздухе

Новые люди

В зиму Украина вступила с веерными отключениями, уголовными делами против руководителей Укринтерэнерго и новым министром. Им стал бывший глава Национальной комиссии по регулированию электроэнергетики Владимир Демчишин. Новый министр – креатура президента. До своего назначения главой НКРЭ Демчишин работал в компании ICU, владельцем которой ранее была глава НБУ Валерия Гонтарева. Многих участников рынка назначение человека, далекого от отрасли министром в кризисное для энергетики время, стало большим удивлением.

Вместе с министром поменяли и руководство Центрэнерго. Директором госкомпании назначили донецкого миллионера Игоря Балабанова. Он – не новый человек в энергетике. В 2002 году работалдиректором по бизнесу НАК «Нафтогаз України». Участники рынка утверждают, что назначение Балабанова на должность пролоббировали ближайший соратник президента Игорь Кононенко и глава АП Борис Ложкин. Последний опроверг, что имел какое-либо отношение. Отрицает это и Кононенко.

Сменой руководства компании решили воспользоваться многочисленные международные трейдеры. По информации «Украинской правды», с начала декабря министерство и Центрэнерго получило около 50 заявок на поставки импортного угля из ЮАР, России, Польши, Индонезии.

Все эти предложения в настоящее время находятся у руководства Центрэнерго, но, по словам, частных игроков, реакции на них до сих пор нет. Если бы контракты с компаниями были подписаны в начале декабря, уже в январе Украина смогла получить первые корабли с законтрактованным углем.

В распоряжении «Украинской правды» оказался весь перечень коммерческих предложений(документ из 63 страниц)которые имеются у госкомпании в настоящее время. УП обращалась с просьбой об интервью к нынешнему министру энергетики Владимиру Демчишину, но через свою пресс-службу он передал, что отказывается от общения, боясь, что о нем напишут что-то плохое.

Григоришин против монополии Ахметова

В середине декабря на поставки российской электроэнергии нашелся новый претендент. Свое предложение руководству «Укринтерэнерго» отправила неизвестная кипрская компания Perlisio Limited.

В коммерческом предложении компания указала, что является представителем Интер РАО на рынке поставок электроэнергии в Беларуссию, Молдавию и Украину. Perlisio предложила «Укринтерэнерго» поставить 1,1 млн Мвт по цене 3,23 рубля за 1 кВт/ч.

Кто стоит за этой компанией? Три собеседника «Украинской правды» - бывший чиновник Минэнерго, высокопоставленный сотрудник АП и один из участников рынка утверждают, что интересы кипрского оффшора представляет олигарх Григоришин.

Этому есть и косвенные доказательства. Компания, зарегистрированная на Кипре в конце октября, имеет те же регистрационные данные, что и Fremisia, которая упоминалась в статье ранее. В пресс-службе Григоришина «Энергетический стандарт» сообщили, что данные в компании не входят в состав холдинга.

По словам собеседника Украинской правды в АП, Григоришина решили привлечь к данному контракту, поскольку в России у него есть хорошие знакомства в правительстве и руководстве Интер РАО.

«С русскими очень сложно договориться. Они блокировали предложения по Укринтерэнерго, а не давать импорт ДТЭК – принципиальная позиция президента. У них и так монопольное положение на рынке», - рассказывает он.

У российского олигарха действительно есть мощная поддержка в лице президента.Григоришин и Порошенко – старые бизнес-партнеры. Когда-то они вместе пытались выкупить контрольный пакет акций телеканала «Интер» у Игоря Плужникова, а с 2007 года вместе контролировали Севастопольский морской завод.

«Еще летом один из моих знакомых в Интер РАО говорил, что представители Григоришина в беседе с топ-менеджерами компании рассказывали, что с 2015 года все вопросы по углю, электроэнергии в Украине решает теперь он. Наши еще удивлялись правда ли это», - рассказывает один из топ-менеджеров украинской энергетической компании.

Большой энергетический передел

Холдинг Ахметова за годы президентства Януковича действительно стал монополистом – в настоящее время он контролирует 76% рыка тепловой генерации и 27 % общей.

Чтобы у АМКУ не было претензий, ДТЭК даже пришлось менять правила на рынке. До осени 2010‑го один собственник не мог контролировать более 25% всех генерирующих мощностей встране. А потом НКРЭ, которой тогда руководил человек Ахметова Сергей Титенко, подняла планку до 33%.

Это постановление серьезно ослабило антимонопольные ограничения накануне приватизации. ДТЭК– единственная частная компания,доля которой могла бы превысить 25%. На конкурсах по приватизации энергетических активов у компании Ахметова не было серьезных конкурентов, что позволило ей за дешево получить контроль над тремя генерирующими итремя энергораспределяющими компаниями.

Изменились ли правила игры для монополиста с приходом новой власти? Практически нет – компании удалось добиться назначения своих людей в «Укрэнерго», «Укринтерэнерго» и профильном министерстве.

ДТЭК не выгодно появление новых игроков на рынке, и в компании Ахметова этого не скрывают. Если контракт на импорт электроэнергии все-таки будет подписан, ДТЭК подключит свой лоббистский ресурс - международные ассоциации, иностранных послов и СМИ.

По информации «Украинской правды» в Администрации президента, контракт на поставки электроэнергии между кипрским оффшором Perlisia, который связывают с Григоришиным и Интер РАО был подписан в Москве в четверг, 25 декабря. Теперь слово за украинской стороной – правительство должно утвердить условия поставок российского тока в Украину.

Почву для этого уже подготавливают. В начале недели кадровые перестановки прошли в «Укринтерэнерго» - компании, которая должна подписать контракт. И.о директора Виктора Романюка, лояльного ДТЭК, заменили на Валентина Рыбачука. Последний на пресс-конференции заявил, что Романюк был отстранен от должности после сердечного приступа. «Его отстранили, потому что отказался подписывать контракт с компанией Григоришина», - на условиях анонимности рассказывает один из бывших чиновников Минэнерго.

Реализация условий контракта зависит и от «Укрэнерго». До недавнего времени компанию возглавлял Константин Ущаповский, человек близкий ДТЭК Рината Ахметова. В четверг 25 декабря он был уволен с должности министром Владимиром Демчишиным.

Так, компания бизнес-партнера Порошенко получила зеленый свет в импорте российской электроэнергии.

Вряд ли с этим согласятся в ДТЭК. Так что противостояние между олигархами, скорее всего, усилится. И это только начало войны между Григоришиным и Ахметовым за контроль над рынком.

Пока же – Украина остается и без российского угля и без российской электроэнергии, без контрактов с западными компаниями и с практически пустыми складами на ТЭС. В начале недели свои блоки остановила Трипольская ТЭС – ключевая станция для Киевской области. Сейчас на складах уголь снова появился, но в незначительном объеме.

Но проблемы с веерными отключениями, похоже, не сильно тревожат власть. Куда увлекательнее наблюдать за новым переделом.

Информация о материале: Опубликовано: 31 декабря 2014

Пакет законопроектов по децентрализации нынешний спикер Владимир Гройсман и президент Петр Порошенко называли приоритетом в работе Верховной Рады нового созыва. Предполагалось, что депутаты примут их в октябре-ноябре, но год близится к концу, а реформы нет до сих пор. На сайте Минрегионстроя с весны ждут своего часа разъяснения, парламент колдует над изменениями в Бюджетный и Налоговый кодексы, однако эти действия – косметические.

Говорим, но не делаем

В своем плане реформ Кабмин уделили децентрализации только три строчки. Там обозначено, что налоговая и бюджетная децентрализация, через изменения в кодексах, запустят в 2014 году. Закон об архитектурном и строительном контроле правительство желает получить от ВР в I квартале следующего года. В течение 2015 г. Кабмин также предполагает открытие «прозрачных офисов» в органах местной власти. В этих намерениях нет ничего невозможного, но Кабмин не может убедить депутатов принять даже первый из обязательных пунктов. Хотя в устах политиков слово «децентрализация» продолжает звучать с завидным постоянством.

«На следующей неделе я собираюсь предложить создание конституционной комиссии, главной целью которой должно стать внесение изменений в Конституцию уже в 2015 году, главным содержанием которых должна стать децентрализация власти», - заявил Петр Порошенко во время своего недавнего визита в Польшу.

До недавнего времени главным идеологом реформы был Владимир Гройсман. К его заслугам можно отнести адаптацию законопроектов, формирование концепций, популяризацию реформы. Но его преемник на посту вице-премьера–министра регионального развития, строительства и ЖКХ Геннадий Зубко полагает, что сейчас упор нужно делать на добровольное объединение территориальных общин (этот закон приняла ВР предыдущего созыва). То есть ставку делают на заведомо неработающие нормы. Ведь, несмотря на изящество закона, украинские громады не спешат объединяться. Другие его высказывания также скорее декларативные, а не реформаторские.

«Никакая децентрализация, передача полномочий в местные органы невозможны, если мы не дерегулируем эту систему», - говорит Зубко.

Вот только заявления чиновников, намерения по созданию комиссий и лаконичные планы Кабмина едва ли оценят зарубежные кредиторы, которые пока что вежливо, но настойчиво повторяют: нет реформ – нет денег. А вот без зарубежных средств Украине не обойтись. Это сейчас понимают все. Причем представители ЕС и США уже не просто настаивают на качественных изменениях. Они прямо указывают на необходимость децентрализации.

«В идеале украинские регионы, в том числе и русскоязычные, получат большую автономию, больший контроль над бюджетом и самоуправления. Уже принято важное антикоррупционное законодательство - у страны есть возможность провести в жизнь необходимые реформы», - полагает помощница госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд. Ей вторят и в Европе «Требуется комплексное решение для Украины, чтобы это была децентрализованная (или федерализированная) страна», - прямо говорит председатель Европейского совета Герман ван Ромпей.

Требования из-за рубежа не голословны – их готовы подкрепить и финансами. ЕС предлагает на проведение реформы 55 млн. евро. Средства готовы выделять и отдельные страны. Например, Швеция готова дать 3,5 млн. евро.

В Украину приезжают реформаторы из других стран, которые готовы делиться опытом. Недавняя делегация стран Вышеградской группы даже разделила между собой ответственность за разные направления. Опытом децентрализации и реформы местного самоуправления готова делиться Польша, на которую наше правительство и равнялось при создании концепции.

Но планы нарисованы, переговоры прошли в теплой и дружеской обстановке, а за законопроекты никто по-прежнему не голосует. Естественно, не без причины.

Ставка на личность

Децентрализация особенно остро была нужна Украине весной и летом во время пика противостояния на Востоке. После Минских договоренностей и режима перемирия Украина отодвинула этот вопрос. Очевидно, что к центральной власти вернулись все ее демоны, и она испугалась укрепления регионов.

Ведь децентрализация подразумевает появление новых региональных политических элит. Пусть и не с первого раза и не везде, но украинцы выберут ярких харизматичных лидеров, которым станет тесно в границах громады или района. Больше того, именно децентрализация может стать тем «социальным лифтом», который десятилетиями не работает в нашей стране. Но создавать конкурентов для себя центральная власть не хочет.

Второй щекотливый вопрос – интересы нынешних местных властей, которыми пригреты места, налажены схемы и связи, решены щекотливые вопросы. Расшевелить их невозможно - необходимо изменить состав. И, совершенно естественно, местная власть этому противится.

Так или иначе, реформа сводится к личностями их интересам. Ради них важную реформу упорно оттягивают, хотя поддержка среди населения есть. Еще весной соцопросы показали, что 60% украинцев поддерживали идею расширения прав регионов и местных общин. Процент мог быть и выше, если бы суть децентрализации людям объясняли эксперты. Сейчас этот потенциал есть.

«Я убежден, что Украине по силе провести реформы, - заявил во время круглого стола в Украинском кризисном медиа-центре Микулаш Дзуринда, экс-премьер-министр Словакии. - У вас достаточно профессионалов, компетентных ученых, экспертов. Но должен быть конкретный человек, ответственный за проведение реформ».

Последнее замечание особенно важно. Без популяризаторов реформа так и останется невоплощенной. Именно появление такого человека в Кабмине или в кругу советников Президента и станет признаком того, что центральная власть готова учитывать интересы регионов.

Информация о материале: Опубликовано: 31 декабря 2014

Уходящий год изрядно потрепал нервы инвесторам, хотя и выдался довольно интересным с точки зрения макроэкономического анализа. Кроме традиционных валют — доллара и евро, на первые полосы мировой прессы попали также гривня и рубль. А на товарных рынках в эпицентре внимания, безусловно, оказалось «черное золото». Штормовые тенденции в мировой экономике снова начинают усиливаться, а это говорит о том, что будущий год будет не менее занимательным.

Евро/доллар: качели с американским креном

Ситуация на валютных рынках в уходящем году привлекала всеобщее внимание почти постоянно. Причин тому несколько. Наряду с понижением процентных ставок некоторыми центральными банками, сворачиванием/увеличением программ количественного смягчения (QE), ростом политической нестабильности на Ближнем Востоке и в Европе снова появились основания полагать, что мировая экономика еще долго будет «подниматься с колен». Все это так или иначе находило и продолжает находить отражение в динамике валютных пар.

Несмотря на пессимистические ожидания, американскому доллару в этом году удалось вырваться вперед, хотя начало уверенного роста пришлось на конец весны. Кроме внутренних факторов, стимулирующих спрос на валюту США, не последнюю роль в этом сыграла ситуация в европейской экономике и обострившийся конфликт с Россией из-за военных действий на Востоке Украины.

В целом индекс доллара с начала года укрепился на 12,3%, став абсолютным лидером среди валют десяти наиболее экономически развитых стран. Это — наибольшее усиление за последнее десятилетие. Основную поддержку американской валюте на протяжении года оказывал процесс сворачивания программы выкупа гособлигаций, анонсированный еще в конце 2013 г. Как и было обещано, к осени 2014-го программа QE была закрыта.

Более того, на последнем заседании глава Федерального резерва Джанет Йеллен дала понять, что ближайшие два месяца кредитно-денежная политика регулятора меняться не будет. При этом ставшая уже было сакраментальной фраза, что низкие ставки в стране будут сохраняться «определенный период времени», исчезла из сопроводительного заявления. Этот факт позволил многим экспертам предположить, что уже ближе к лету Федеральная резервная система (ФРС) готова будет рассмотреть вопрос о повышении ключевой процентной ставки с текущего нулевого уровня. Средние прогнозы сводятся к тому, что первое повышение состоится на заседании ФРС 15 июня, причем к концу 2015 г. ее уровень будет доведен до 1,25%.

И такие ожидания вполне оправданы, если учесть улучшение макроэкономического климата. В частности, опубликованный на нынешней неделе отчет засвидетельствовал рост экономики США в третьем квартале максимальными за последние 11 лет темпами. Официальная статистика показала, что ВВП увеличился на 5,0% (в годовом исчислении), существенно превысив средние предположения аналитиков (4,3%). Не менее важным показателем является улучшение состояния на рынке труда США: ноябрьские данные свидетельствуют об увеличении количества занятых на 321 тыс. человек, в то время как уровень безработицы остался без изменений (5,8%). Ноябрьский показатель оказался уже десятым кряду превышением отметки в +200 тыс., что является наиболее продолжительным периодом роста такого масштаба с 1995 г.

Параллельно с этим признаки готовности Европейского центробанка предпринимать дополнительные меры по стимулированию экономического роста стали основными факторами давления на евро в уходящем году. За последние 11 месяцев евровалюта потеряла 11,7% стоимости. По последним прогнозам, рост ВВП еврозоны составит 0,8% в 2014 г. и 1,1% — в 2015-м, что хуже, нежели в предыдущем прогнозе, предполагавшем прирост на 1,2 и 1,7%, соответственно. Инфляция ожидается на уровне 0,8% в 2015 г., что значительно ниже целевого порога ЕЦБ в 2%.

Вот и получается, что ЕЦБ продолжает искать пути дальнейшего смягчения кредитно-денежной политики, в то время как в Соединенных Штатах готовятся к повышению процентных ставок. Такой дисбаланс сыграл доллару в плюс, и уже к концу декабря он обновил против евро 2,5-летние максимумы. Оценивая перспективы на ближайшие полгода, можно предположить, что тенденция роста американской валюты в обозримом будущем сохранится. В частности, против единой европейской валюты и японской иены.

Рубль: американские горки с риском сорваться в пропасть

Интересная история к концу года произошла с российским рублем, который только 16 декабря рухнул на 20%. К концу дня были установлены новые рекордные минимумы на уровне 100,27 руб. за евро и 80,1 руб. — за доллар. Между тем на этой неделе российская валюта отыграла падение предыдущей недели, достигнув отметки 52 к доллару и 64 — к евро. Таким образом, было восстановлено около трети курсовой стоимости.

Катализатором последнего падения послужило принятое решение центрального банка РФ повысить ключевую ставку с 10,5 до 17% (максимум с 1998 г.). Шаг был продиктован попытками удержать обвал национальной валюты. За последний год центробанк России шесть раз повышал ключевую ставку, которая годом ранее находилась на уровне 5,5%. В этом году российский ЦБ потратил на поддержку рубля более 70 млрд долл.

Тем не менее с начала уходящего года «деревянный» обесценился почти на 60% (2013-й он закончил на уровне 32,73 руб./долл., уже обесценившись к тому времени на 7,8% по отношению к 2012-му), хотя ни в одном месяце темпы не были столь катастрофическими, как в декабре. Проведение Олимпиады оказало лишь временную и несущественную поддержку валюте РФ. Основные удары, начиная с мартовского референдума в Крыму, нанесли аннексия полуострова, последовавшие за этим санкции стран ЕС и США, эскалация конфликта на Востоке Украины, сбитый малазийский «Боинг», снова санкции. Более того, Россию отрезали от европейских рынков капитала.

Но основной сокрушительный удар по экономическим позициям России и курсу рубля нанесло падение цен на нефть, являющуюся основной экспортной составляющей федерального бюджета. Напомним, что последний рассчитывался исходя из цены в среднем 100 долл./барр. на 2014 г. Однако уже в середине декабря нефть марки Brent опустилась ниже 59 долл., а марки WTI протестировала 5,5-летние минимумы на уровне менее 55 долл.

Бывший министр финансов РФ Алексей Кудрин 22 декабря спрогнозировал полноценный экономический кризис в России в 2015-м. По его словам, «если цены на нефть марки Brent вернутся на уровень 80 долл./барр., то падение ВВП в следующем году составит около 2%. Если же цены останутся на текущем уровне в 60 долл., то ВВП может упасть более чем на 4%».

Одним из ключевых факторов обесценивания российской валюты стало падение доверия к ней. На прошлой неделе центробанк РФ повысил оценку по чистому оттоку капитала из страны в 2014 г. до 134 млрд долл. со 128 млрд. «Вот этот вывоз капитала, который мы наблюдаем сегодня, 50% — это обменные операции граждан России», — заявил по этому поводу нынешний хозяин Кремля Владимир Путин. — Россияне ушли из рубля и поменяли на другие валюты — доллар, евро».

Тем временем минфин РФ прогнозирует падение национальной экономики в будущем году более чем на 5%, а курс рубля на уровне не ниже текущих 54 за доллар. Прогноз Минэкономразвития — 49 руб./долл. при цене нефти 80 долл./ барр. Явно чересчур оптимистичные ожидания, поскольку российская экономика вряд ли сможет в нормальном состоянии дождаться возврата цен на нефть к безболезненному для РФ уровню, а без стабилизации цен на рынке энергоресурсов рубль по-прежнему будет штормить. Маловероятно, что в 2015-м его курс вернется к тем уровням, которые можно было наблюдать до его падения в прошлый вторник.

По прогнозам экономистов HSBC, по итогам 2014 г. курс российской валюты составит порядка 55,3 руб. за доллар, а средний курс в 2015-м — 51,35 руб./долл. Аналитики JP Morgan Chase видят соотношение доллара с рублем на уровне 56,65, а эксперты BNP Paribas — в среднем на отметке 60,37 руб.

«Черное» и желтое золото: померкший блеск

Нефть также отличилась в этом году небывалым с 2008 г. обвалом цен. Вряд ли еще весной кто-то мог предположить, что уже через полгода «черное золото» будет стоить в два раза дешевле. Однако реальность иногда превосходит все ожидания. Для падения котировок на рынке энергоносителей было достаточно причин. Это и перенасыщенность рынка при слабом спросе и пессимистических прогнозах на ближайший год, бум на рынке сланцевого газа и повышенный спрос на альтернативные источники энергии.

Однако основную роль в этой истории играет позиция ОПЕК — основного ценообразующего объединения экспортеров на рынке нефтепродуктов. На последнем заседании, на которое возлагалось много надежд (особенно российских), картель, вопреки ожиданиям рынка, принял решение не менять квоты на добычу. Это лишь усилило спекуляции на предмет того, что в ближайшие месяцы цены корректироваться искусственно не будут, а, следовательно, останутся на пятилетних минимумах.

Представители Саудовской Аравии и ОАЭ на днях заявили, что к концу 2015 г. стоимость барреля нефти может восстановиться до 70–80 долл., отметив, что заседать ОПЕК до июня не планирует, а основные страны-экспортеры картеля в ближайшие годы могут терпеть такие цены без финансовых потерь для себя. Более того, чтобы удержать своих основных клиентов, арабские страны начали вводить системы скидок для США и стран Азии. Средние прогнозы на нефть марки Brent и WTI от мировых финансовых институтов сводятся к 75 и 65 долл./барр. соответственно.

В то же время, как заявил в последнем интервью для Middle East Economic Survey министр нефти Саудовской Аравии Али ибн Ибрагим ан-Нуайми, ОПЕК не будет уменьшать производство даже при снижении цен на нефть до 20 долл./барр. «Интересам стран-производителей ОПЕК не отвечает снижение производства, какова бы ни была цена. Неважно, упадет она до 20, 40, 50, 60 долл.», — процитировала интервью министра The Financial Times.

До последнего времени, напомним, стратегия нефтяного картеля (по крайней мере, теоретически) состояла в поддержании высоких цен на сырье за счет корректировок квот на его производство. Теперь же, как дал понять министр, картель намерен делать акцент, прежде всего, на сохранении своей доли на мировом рынке.

При этом, по словам его коллеги из Ирака Аделя Абдулмахди, Багдад собирается увеличить добычу в 2015 г. до 4 млн барр. в сутки и также продолжит защиту своей доли рынка.

Что касается золота, то стоит отметить, что пик активности покупателей драгоценного металла пришелся на март, когда котировки максимально приблизились к 1400 долл. за тройскую унцию. Однако в этом году их динамика стала отражением рыночных ожиданий дальнейших действий ФРС и перспектив монетарной политики. Уже в ноябре котировки золота оказались на четырехлетнем минимуме на фоне ралли доллара. С марта цены на него упали примерно на 19%.

В среднем аналитики прогнозируют стоимость унции золота в 2015 г. в районе 1200 долл., при этом в наиболее оптимистичных прогнозах приводится даже цифра 1600 долл. Многое будет зависеть от дальнейших шагов ФРС: сможет ли американский регулятор оправдать ожидания рынка и что параллельно с этим будут делать центральные банки других стран. Нельзя также сбрасывать со счетов геополитические риски, поскольку в случае, если картина кардинально изменится в худшую сторону, инвесторы традиционно могут уйти также в драгоценный металл.

Информация о материале: Опубликовано: 31 декабря 2014

Как назвать этого симпатичного русского парня, не знаю. Пленный? Но ведь у нас война с Россией не объявлена. Какие могут быть пленные, если нет войны? Может, он просто заблудившийся человек с оружием? Нет, он не заблудился, он ехал в Донецк, чтобы воевать против Украины. Впрочем, и тут есть противоречие. Он говорит, что против Украины ничего не имеет, а хотел помочь защитить русскоязычных украинцев от злобных бандеровцев, фашистов из «Правого сектора» и иностранных наемников. То, что в Украине сам он иностранный и почти наемник, в голову ему не приходит.

- Подождите здесь Я буду по одному их приводить, хорошо?

Офицер СБУ встретил нас в управлении спецслужбы в Мариуполе, там, куда привезли пленных боевиков. Нам разрешили поговорить с ними на любые темы. Хоть о войне, хоть о погоде.

- Вам помещение подходит или поискать другое?

Я оглянулся. Два мягких пузатых кресла, мечта обладателя двухкомнатной квартиры в спальном районе, хорошо смотрелись бы в начале девяностых, на фоне полированного серванта с хрусталем и глянцевыми корешками классики зарубежной литературы. А в узкой квадратной каморке, в которой окна заложены мешками с песком, да еще и проделаны бойницы, бурый искусственный мех, гордость закарпатских мебельщиков, выглядел довольно странно. Но выбирать не приходилось. Для меня важна не комната, а тот, с кем меня в ней оставят наедине. Или те.

- Вам кого первого привести?

Первым в комнату зашел парень лет тридцати. Полные губы, вопросительный взгляд. Тянет простреленную ногу, опираясь на костыли. Садится в кресло и рассказывает о себе. Ничего особенного. Дима. Соотечественник, из Константиновки. Был водителем, стал боевиком. Или ополченцем, как он сам себя называет. Его в составе группы из шести человек отправили искать наемников на украинских блок-постах в районе Марьинки. Они были уверены, что Донецк обстреливают фашиствующие молодчики из Восточной Европы. Так разъясняло ситуацию растерянным горожанам местное телевидение.

- Вы считали, что украинцы бомбят Донецк? – переспрашиваю его еще раз.

- Я не говорю, что украинцы. Наемники, - уверенно отвечает Дима.

- Ну, а какие наемники, кто? – настойчиво пытаюсь я добиться от него описания образа врага. Но в ответ слышу невнятное объяснение.

- Я не знаю, я их еще не видел, - после долгой паузы отвечает боевик Дима.

- Ну, а в ваших средствах массовой информации говорят о каких-то наемниках. Откуда они?

Вопрос оказался очень неудобный.

- Ну, поляки какие-то там, не поймешь, - говорит Дима, словно отмахиваясь от назойливого, как овод, вопроса. И, вслушиваясь в собственный ответ, понимает, насколько глупо он звучит.

А еще я вижу по его глазам, что он начинает понимать: задание, на которое его послали и которое забрало у него здоровье, тоже было глупым.

- Узнать, есть там наемники или нет. Услышать говор там иностранный. Засекли нас, начался обстрел, выжило нас три человека из шести.

Они были одноразовыми солдатами. Их отправляли на задание, выдав минимум оружия и даже не предложив надеть бронежилеты. Когда те, кто выжил в ходе этого бесполезного рейда, рассказывали о нем, у меня не осталось сомнений, что боевики сменили партизанскую тактику «ударь и беги» на «ударь и умри». Камикадзе, елки-палки. Только не знавшие, что вместе с боекомплектом получившие билет в один конец. Хотя второй земляк, Юра из Чернигова, видимо это понимал. Он волком смотрел на меня в упор и, пропустив мимо ушей полтора десятка вопросов, ответил на единственный.

- Рассчитываете ли Вы когда-нибудь вернуться домой? – спокойно произнес я.

И тут он широким жестом рук, скованных стальными браслетами, резко указал на пол.

- Минус два уровня, минус два я вернусь! – выкрикнул он.

Я, честно говоря, растерялся, и он понял, что его ответ нуждается в пояснении.

- Минус два уровня земли. В гроб! – снова почти закричал боевик.

Он был уверен, что живым отсюда не выйдет. Ему было очень жаль себя. Злые сероватые глаза наполнялись слезами. А, может быть, ему просто хотелось плакать от ненависти к тем людям, которым он проиграл. Они оказались правы. Он – нет. Вполне достаточный повод для ненависти.

Третий боевик непохожий на первых двух. Именно он был главной целью нашего визита в Мариуполь. Россиянин, из Воронежа. Ходили слухи, что это матерый диверсант, и что «ДНРовцы», пытаясь отбить его, в тыл нашим войскам высылали еще одну диверсионную группу. Но это, к моему журналистскому сожалению, оказались всего лишь слухи. Воронежский парень был таким же, как и его товарищи, одноразовым солдатом без бронежилета. И вот он сидит передо мной, двадцатипятилетний смышленый строитель из российской глубинки. С хорошей улыбкой и добрыми глазами. Сидит, рассказывая о том, что никогда не думал, насколько сильна бывает фантомная боль.

- Вот нет ноги, понимаете, а она болит. Болит иногда так безумно, что выть хочется. Читал когда-то об этом, думал, что это писательские фантазии. А, оказалось, правда.

У него очень правильная, почти литературная, речь. Насыщенная образами, а не матерными междометиями. Сразу видно, он большой любитель поговорить. У таких, как он, есть редкий талант, как говорится, «ездить по ушам» красивым девушкам. Не врать, а именно искусно плести нить рассказа, привлекая внимание и к повествованию, и к себе. Кстати, о своей девушке он говорит в прошедшем времени, так, как будто потерял ее вместе с ампутированной ногой.

«Александр Пашков. Саша», - улыбаясь, представился он. - «Обнаружили нас под Марьинкой. Мы ушли на Гранитное. Именно там нас отработали и обработали».

- А дальше помню все какими-то фрагментами. Была у меня с собой граната. Думал, надо ее взорвать, потому что слышал из нашего телевидения, что украинцы над пленными издеваются. Думаю, живым не сдамся. Но душку, видимо, не хватило. Ранения почти не почувствовал. Такое легкое покалывание, словно пчелка меня укусила. А потом страшная усталость. Чувствую, несут меня куда-то. Принесли в какой-то подвал, стукнули пару раз, записали на видео. Дальше не припоминаю. Вышел в астрал. Вернулся, смотрю, лежу на койке в больнице. Снова отключился. Потом опять прихожу в себя. Доктор мне говорит: «А мы, дружок, тебе ногу ампутировали». Я говорю: «Да ну, вы меня разыгрываете». Поднимаю одеяло и вижу, что ноги нет. Снова отключаюсь. И так дня три подряд. А потом уже привык. Нога у меня, как мишень от дартса была, вся утыкана шприцами. Только сейчас на костыли встал.

Я спрашиваю Александра о том, что двигало им, когда он решил приехать на чужую войну. Он медленно, с паузами, отвечает, и я понимаю, что врать он не хочет, но и правду говорить боится.

- Сейчас, без ноги, в плену, или я не знаю, как это назвать, - в заточении? - не скажу, не скажу вам сейчас, зачем я сюда ехал. Ехал помочь. За идею, не за деньги. От души ехал. Готов был умереть. Думал, что вернусь живой или мертвый, но вышло что-то посередине, ни живой, ни мертвый. Как-то так.

- Ты слова подбираешь настолько тяжело!

- Я не знаю, что и как вам отвечать. Морально разбит. Подавлен. Все, ноги нет. Что дальше делать? Вот отпустят меня - и что дальше? Я не знаю, что делать. Я не знаю, чем я дальше буду заниматься. Был здоровым парнем, я сейчас я инвалид, и все. Призываю ли кого-нибудь идти на войну? Нет, никого не призываю.

Он слишком много смотрел российское телевидение, перед тем, как отправиться в Ростов, в учебный центр, где готовили и продолжают готовить боевиков для украинской войны. Конечно же, ни офицеры-инструкторы, ни сами курсанты этого центра себя боевиками не считают. Александра учили партизанской войне. Впрочем, минимальная подготовка у него была и до антиукраинской «учебки» в Ростове. Срочную он служил кинологом.

- Но с собаками в «ДНР» ты дело не имел?

- Нет, собак там не было, - усмехается Саша. Почему мой вопрос вызывает у него улыбку? Он хочет что-то сказать, но внезапно замолкает. Собственная мысль ему явно показалась крамольной. Иногда собаки бывают добрее людей, а люди злее собак. А еще человеческие создания, как крысы, идут за дудочником-крысоловом, и синхронно пританцовывают под его простую, но коварную, мелодию.

- Я знал, что Нацгвардия и «Правый Сектор» не сделали людям ничего хорошего. Они женщин насилуют, пьяные с оружием ходят.

- Это все, что ты о них знаешь.

- Ну, в общем-то, все.

- То есть, конкретики никакой, будем так говорить?

- Все так и оказалось, - незлобно улыбается Александр.

- Ну, а ты сам видел, как украинские военные ходят пьяные с оружием и насилуют женщин?

Я не идеализирую украинскую армию. На любой позиционной войне есть на фронте проблемы с алкоголем. Но про насилие над донбасскими женщинами я слышал только из репортажей российского телика. И, похоже, мой собеседник тоже:

- Я сам ничего не видел. Я был с той стороны в ополчении, а с этой стороны в плену, и я не знаю ни одного человека, который бы сказал, что батальоны и «Правый Сектор» хорошие ребята, – тут он снова задумался и вспомнил еще один источник информации. – О таком известно только со слухов. Я же говорю, никто из мирных жителей ничего хорошего о них не говорит.

- Ты можешь какую-то конкретику дать? Не абстрактные слухи, а факты? – я начинаю медленно закипать от вязкой нелепости его ответов. У меня возникает ощущение, что я прорываюсь сквозь поролоновую стену неимоверной толщины. Пытаюсь до него докричаться, а он, мой визави, стоит с той стороны и мило невинно улыбается:

- Да как-то я еще у вас,.. - и тут он заговорил без пауз. – Вот если бы вы ко мне домой приехали, то я бы вам ответил на все вопросы откровенно. А я сейчас здесь сижу, и Бог его знает, чем все может закончиться.

Я смотрю на него, на его единственную ногу и на костыли.

- Как это может хуже закончиться? – вырвалось у меня. – Ты уже без ноги.

- Ну, вторую отрежут. Я не знаю! – смеется Александр нервно и неуверенно. И тут меня осенило:

- Погоди, но ты всерьез веришь, что тебе могут отрезать вторую ногу?!

- Ну, Бог его знает, что здесь может быть.

Что же это? Он абсолютно искренне убежден, что за лишнее слово, сказанное журналисту, его могут пытать. Саша, ты не за поролоновой стеной стоишь, тебя со всех сторон окружает непробиваемый поролон! Я не пробьюсь к тебе, не докричусь до тебя, пока ты живешь в поролоновом мире без свежего воздуха! Ну, как это так? Человек был врагом, это правда. Но только на поле боя. Украинские солдаты пытались его спасти, перетянув жгутом кровоточащую ногу, и это было абсолютно нормально. Врачи в украинском госпитале боролись за остатки его здоровья. И это тоже было обычным делом, потому что клятву Гиппократа никто не отменял. А он, с той стороны баррикад, глядел на украинцев и видел кровожадных монстров. Поедающих детей. Насилующих женщин. Получающих рабов вместо боевых наград.

«Но нет дыма без огня», - подсказывает мне опыт. И я расспросил парня о причине недоверия к украинской медицине. А он довольно охотно ответил:

- Понимаете, нас сначала привезли в госпиталь в Волноваху. Они к нам там хорошо отнеслись сначала, но когда спросили, откуда мы, я не стал обманывать. Сказал, что из ДНР.

- А они?

- Они перепугались и засуетились. И, в общем, отказались от нас. И нас привезли в Мариуполь. Здесь, конечно, все по-другому. Медсестры за мной ухаживали.

Саша мечтательно улыбается. Думаю, медсестрам он нравился. Даже без ноги.

А он смотрит на пол, туда, где рядом с правым ботинком нет левого, и говорит о новеньких берцах, которые получил перед своим единственным рейдом.

- Мы когда пошли наемников искать, у нас и вооружения нормального не было. Ни бронежилетов, ни боекомплекта нормального. Я дополнительные рожки с патронами по всей казарме выпрашивал. В общем, берцы и автоматы. Все.

- Но вас реально послали на убой, ты же понимаешь это? – говорю. - Выдав какое-то непонятное вооружение неподготовленным людям, вас просто послали на убой. Что, собственно, и произошло, ты не находишь?

Произошло, – глядя в пол, глухо отвечает парень. - Без ноги остался.

И тут я вспомнил случай, о котором несколькими днями раньше узнал в селе Крымском.

***

Там, на линии соприкосновения с украинскими войсками стояли то ли казаки ЛНР, то ли замаскированные под казаков регулярные российские войска. А, скорее всего, и те, и другие вместе взятые. И вот во время одного из боев солдаты двадцать четвертой бригады замечают, как над промерзшим полем встает в полный рост человек. Он оторвался от холодных и твердых, как ледяные торосы, комьев земли, и солдаты увидели зеленую трубу на его плече. «Муха», переносной гранатомет, был в боевом положении, и оставалась лишь секунда до того момента, когда человек на вспаханном поле нажмет на спуск. Ракета, нацеленная в солдат, могла принести смерть, и те открыли огонь на поражение. Они научились видеть опасность и реагировать на нее без рефлексий, как это делают люди, привыкшие к войне и уставшие терять своих товарищей в бессмысленных позиционных стычках.

Человека с зеленой трубой на плече опрокинуло, и он снова лег на пашню, теперь уже неподвижно. Взведенный гранатомет так и не выстрелил. Солдаты выждали, пока бой затихнет. За телом гранатометчика с той стороны не пришли. И тогда они сами вышли на поле. Когда военные подошли к неподвижному противнику, солдаты удивились. Обычно у человека, стреляющего из «Мухи», есть и автомат. А «Муха»-то ведь оружие на один раз. Выпустил гранату и выбросил пустой тубус. Так вот, у этого гранатометчика не было ничего, кроме одноразовой трубы. И бронежилета тоже не было. Значит, и сам он был солдатом на один выстрел. Выстрелил и забыл. Солдат выстрелил, и командир о нем забыл.

- А ще ми знайшли при ньому записку на картоні, - говорит мне Назар, парень, который участвовал в том бою.

- Що там було написано? – спрашиваю.

Назар пожал своими круглыми плечами и сказал:

- Ходімо. Сам побачиш.

Мы пришли на сельское кладбище. Нет более унылого зрелища, чем кресты на мерзлой земле, над которыми свинцовым покрывалом нависает серое небо. Один, свежесрубленный, кажется почти белым на фоне старых надгробий и сумрачных горизонтов.

Назар останавливается, не доходя до белого креста. Молчит с полминуты. Потом рассказывает:

- Тут лежить сепаратист. Його гнали на забий, як скотину, бачте, ми його слова відобразили, які були у тій записці, що він мав при собі.

Солдат указал на табличку, и я понимаю, что предсмертная записка стала эпитафией для человека, приехавшего сюда издалека, за несколько тысяч километров, и оставшегося в той самой мерзлой земле, на которой стоял и целился в украинских воинов. А Назар, один из тех, кто был для гранатометника мишенью, стал читать вслух эпитафию на табличке. Вот что было в записке россиянина:

Из записки погибшего.«Сразу бы застрелили! Кондратенко Дмитрий Викторович, Россия, Иркутстк. Осознал, послали на убой, как быка. Батальон «Заря», Луганск, прибыл 12.11.2014 года».

Он знал, что погибнет, знал, что назад его не ждут. Камикадзе необъявленной войны.

- Так як ми християни, і він, напевно, також християнин, хлопці прийняли колективне рішення його поховати і збоку поставити хрест.

Полноватый Назар сейчас абсолютно не производит впечатление воинственного супермена. Он вообще не похож на военного человека, особенно сейчас, когда его глаза влажны. То ли от сочувствия, а, скорее всего, от зимнего ветра.

- Знаєте, він воїн, і ми воїни. Може, й вони поступлять з нашими бійцями так, як ми поступаємо з їхніми.

***

Через пару часов мы ехали в Мариуполь, чтобы встретиться с одноразовым солдатом, которому повезло остаться в живых.

***

Пленный Саша называл себя ополченцем, но ровно до тех пор, пока я не попросил объяснить, в чем смысл слова «ополченец». Он не смог. И тогда я попытался это сделать вместо него:

- Посуди сам. Ты в другой стране. В чужой стране. Вот как ты себя охарактеризуешь? Находясь в чужой стране, нелегально, с оружием в руках, кто ты?

Он тяжело, очень тяжело подбирал нужные слова. Это была самая трудная для него часть разговора.

- Ополченец? Не знаю… Тяжело мне сейчас на многие вопросы ответить.

Картина его мира сыпалась на глазах.

- Ехал с чистыми намерениями… От души… Все оказалось по телевизору преувеличено... Что с одной стороны, что с другой…

«Про две стороны это он на всякий случай», - понял я, - «Так легче. Быть неправым в одиночку очень тяжело. Если неправ, то весь мир». А его мир продолжал рассыпаться.

- Морально подавлен. Без ноги. В плену, в чужом государстве. Что я могу сказать? Сейчас я за мир, не надо воевать.

Я не знаю, что этот парень, возвратившись к себе домой, будет рассказывать про украинцев, но я точно могу сказать, что на войну, в отличие от других освобожденных пленных, он больше не пойдет. Правда, он сам боится даже думать о возвращении. Тяжело поднимается на костылях и говорит: «Вот наговорил вам столько, и теперь уж не знаю, что дальше…Дома…Там, в Воронеже…» И улыбается, улыбается виновато.

- Оставайся здесь, - говорю полушутя, в тон его неуловимой улыбке. – Съездишь во Львов, посмотришь на бандеровцев поближе. Поймешь, что тебе все наврали о нас. Может, книжки будешь писать.

А он сутуло висит на двух костылях и, вежливо прощаясь, ковыляет на выход. Ни мертвый, ни живой, ни свой, ни чужой. Одноразовый солдат, сломанный человеческий механизм. Через собственную боль и страдание растерявший колесики и винтики. Получивший шанс снова оказаться человеком.

Информация о материале: Опубликовано: 31 декабря 2014

Страница 678 из 1561

Как я провел лето

Население приведут в боевую готовность

Короткое замыкание. Олигархи в схватке за энергетический рынок

Выход – импорт электроэнергии

Новые люди

Григоришин против монополии Ахметова

Большой энергетический передел

Децентрализация в режиме ожидания

Говорим, но не делаем

Ставка на личность

Итоги 2014-го: доллар начинает и выигрывает

Евро/доллар: качели с американским креном

Рубль: американские горки с риском сорваться в пропасть

«Черное» и желтое золото: померкший блеск

Одноразовый воин

***

***

***

Реклама

Календарь

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30	31	1	2	3	4