Статьи
Дефицит госбюджета уже перевалил за 40 млрд грн. и даже по достаточно умеренным прогнозам НБУ по итогам года превысит 68 млрд. Незамеченным это не останется, бюджетные организации уже ощущают недостаток финансирования, а непростые переговоры с МВФ, перед которым Украина взяла обязательство удержать бюджетную недоимку в рамках 63 млрд, усложняются. Из-за затяжек с формированием коалиции и нового правительства, появление которых в Вашингтоне поставили условием продолжения переговоров о выделении новых траншей, Киеву уже вряд ли стоит рассчитывать на получение международной финансовой помощи раньше февраля 2015-го. Тем временем деньги в госказне, судя по динамике ее поступлений, закончатся уже к 15 декабря года нынешнего. И так как внешние рынки заимствований для украинского суверена сейчас по понятным причинам закрыты, единственным выходом может оказаться новая эмиссия гривни, неизбежно усугубляющая ее девальвацию.
Тем более что сделать это куда проще, чем сбалансировать расходную и доходную части госбюджета. И главное — печатать деньги можно пытаться «втихую», а вот сокращение госрасходов требует громких и непопулярных решений. Причем непопулярных вовсе не среди широких слоев населения, а среди достаточно узкого круга партийных спонсоров и отраслевых лоббистов. По сути, за исключением замороженных зарплат и социальных выплат, а также растущих коммунальных тарифов, по прошествии девяти месяцев из обещанного правительством реально сделано очень мало: страна так и не дождалась имплементации каких-то системных решений в противовес разрастающемуся в экономике кризису.
И хотя экономика в глубочайшей депрессии, а система госфинансов — в глухом тупике, ответ на вопрос, смогут ли завтрашние коалицианты сделать правильные выводы из нынешней ситуации, во многом ими же спровоцированной, и учесть сделанные ошибки при планировании госбюджета следующего года, к сожалению, очевиден.
Бюджет многострадальный
После существенного сентябрьского сокращения (на 8,6% по сравнению с прошлогодним аналогом) в октябре госказна все-таки нарастила доходы, доведя годовой темп их роста до 6,2% (что все равно почти вдвое меньше запланированного правительством темпа в 11%). По оценкам Госказначейства, по итогам октября годовой план по наполнению бюджета был выполнен всего на 70%. Несмотря на почти 100-процентную девальвацию и уже галопирующую инфляцию, доходы госказны растут вдвое медленнее, чем предполагали его составители (и здесь необходимо «передать привет» нашим «доблестным» таможенникам, но это — тема отдельного разговора). Так что, по прогнозам большинства экспертов, бюджетный дефицит к концу 2014-го как минимум на 20–30 млрд грн превысит согласованный с МВФ показатель (63 млрд грн). И это не считая дефицита НАК «Нафтогаз Украины» и Пенсионного фонда. Введение новых налогов, в частности на депозиты, и повышение ставок за пользование недрами не оправдали ожиданий. Запланированные 17 млрд грн доходов от приватизации в реальности оказались 0,06 млрд.
«Денег не хватает по объективным причинам. Во-первых, у нас выработалась определенная привычка жить с дефицитным бюджетом, и никто не воспринимает это как катастрофу. Во-вторых, даже обязательства, взятые Украиной перед МВФ, по удержанию дефицита госбюджета не являются стимулом для властей. Ведь есть опыт сотрудничества фонда с теми же Грецией и Испанией, которые аналогичные обязательства нарушали, но на их кредитовании это никоим образом не отразилось», — рассказал ZN.UA Виталий Шапран, главный финансовый аналитик РА «Эксперт-рейтинг».
«Уровень бюджетного дефицита рассчитывался, если вспомним, при условии окончания боевых действий в конце лета. Этого не произошло, и только этот фактор будет способствовать увеличению бреши в бюджете, — поделился соображениями с ZN.UA Александр Жолудь, старший аналитик Международного центра перспективных исследований. — Конечно, МВФ может пойти на уступки и отнестись с пониманием к тому, что Украина не выполнила взятые на себя обязательства. Но в будущем году фонд однозначно будет требовать резкого сокращения государственных расходов. В нынешней ситуации это необходимость, без которой экономика страны не сможет функционировать».
Да и само по себе получение денег МВФ не должно являться для правительства самоцелью, позволяющей «залатать» бюджетные дыры и перекрыть потерю резервов, спровоцированную, главным образом, непокрытой эмиссией гривни. И даже открывающиеся вслед за МВФ другие источники финансирования тоже могут рассматриваться только как временные решения, которые усугубляют долгосрочные риски. В ожидании 550 млн долл. от ЕБРР, 680 млн долл. от Европейского инвестиционного банка, 300 млн долл. от ЕС и 2,7 млрд долл. от МВФ правительство до последнего будет тянуть с поиском других путей стабилизации госбюджета, лишь номинально выполняя требования международных организаций.
Госдолг тем временем уже достиг 64% ВВП, это свыше 50 тыс. грн на одного трудоспособного украинца. По данным Минфина на 1 октября с.г., совокупный украинский внешний долг уже перевалил за 41 млрд долл. По оценкам экономиста Алексея Молдована, только его обслуживание, с учетом нынешних темпов девальвации, потребует от Украины четверти ее госбюджета. С одной стороны, в условиях, когда инвесторы страну покинули и львиная доля капиталов правдами и неправдами была выведена из страны, кредиты МВФ — единственное, что позволило стране не обанкротиться. С другой — рост долговых обязательств создает давление на госфинансы и требует дополнительных источников их пополнения в бюджете 2015 г., проекта которого все еще нет. Как и изменений в Налоговый и Бюджетный кодексы, на которых он должен основываться.
Бюджет разорванный
Предпринятые на сегодняшний день ситуативные и половинчатые меры по выходу из кризиса только усугубляют его. Вместо рационального сокращения расходов, борьбы с коррупцией и дерегуляции бизнеса правительство идет путем своих предшественников. Например, привлекая 16,6 млрд грн за счет госзаймов и игнорируя тот факт, что за последние несколько месяцев, по оценкам НПО «Ціна держави», НБУ уже «напечатал» свыше 90 млрд грн, и каждый следующий миллиард непокрытой эмиссии подталкивает национальную валюту к пропасти. Или выпуская ОВГЗ в счет переплаты по налогу на прибыль предприятий, в объеме 9,7 млрд грн. В то время как государству необходимо уменьшить фискальное давление на бизнес и дать ему возможность работать, странная и спорная практика переплат по налогам не просто не отменяется, но еще и усугубляется долговыми бумагами.
Неоднозначным решением стала и так называемая экономическая блокада территорий, которые находятся во власти сепаратистов. Напомним, постановление правительства №595, логично дополненное соответствующим решением СНБО, фактически обязывает органы управления всех уровней переместиться на территории, подконтрольные украинским властям. То же касается и граждан, получающих какие-либо социальные выплаты от государства. Украина лишила «народные республики» всех бюджетных выплат, включая дотации, пенсии и зарплаты. В течение месяца НБУ прекратит обслуживание всех банковских счетов на территориях, захваченных сепаратистами. Согласно утвержденному списку речь идет о 23 городах областного значения, девяти районах целиком и одном — частично.
Государственные и местные органы самоуправления, конечно, переедут (некоторые уже это сделали), и как только это произойдет, все полагающиеся выплаты они получат. Тут государственные расходы не сократились, а наоборот, увеличились, так как переезд даже одного человека требует трат, а переезд организаций и подавно. «Чистая» экономия возможна только на финансировании угольной индустрии и выплатах пенсий, но на первом и так экономили с апреля, а принимая решение экономить на втором, необходимо учитывать то немаловажное обстоятельство, что, не получая пенсий, старики останутся без средств к существованию. К тому же именно для пенсионеров переезд в другой регион наиболее сложен и сопряжен с трудностями.
По данным управления Пенсионного фонда в Донецкой области, из 4,3 млн жителей региона 1,1 млн работающих и 1,3 млн пенсионеров. При этом средняя пенсия в области за счет большого количества шахтеров и металлургов выше, чем в целом по Украине (1829 грн против 1670 грн). На сегодняшний день свои пенсионные выплаты на территориях, подконтрольных украинскому правительству, перерегистрировали только 300 тыс. донецких пенсионеров, еще миллион этого не сделали и наверняка уже не сделают. Во что в итоге выльется подобная экономия — большой вопрос, так как этот шаг будет иметь далеко не только экономические последствия…
Заявления о том, что Донбасс не платит налоги, также преувеличены. По информации департамента финансов Донецкой облгосадминистрации, за январь—сентябрь этого года в общий фонд местных бюджетов (с учетом трансфертов из госбюджета) поступило 12,4 млрд грн. При этом поступления собственных и закрепленных налогов и сборов в общий фонд сводного бюджета области составили 6,7 млрд грн. Действительно, если сравнивать с прошлым годом, то поступления сократились на миллиард, но ведь не исчезли. Большинство крупных предприятий даже на территории, оказавшейся под экономической блокадой, продолжают работу. В их числе как минимум пять крупнейших шахт ДТЭК, предприятия группы «Норд», компания «Геркулес», фабрика АВК, другие крупные предприятия пищевой промышленности. Один только оккупированный сепаратистами Донецк за десять месяцев этого года выполнил доходную часть бюджета на 89% — это свыше 4,2 млрд грн. Экономическая блокада элементарно лишит предприятия, которые до недавнего времени как-то умудрялись работать и платить налоги, возможности это делать. Более того, предложенные ранее правительством изменения в Налоговый кодекс предполагают, что налоги будут оплачиваться предприятиями не по месту регистрации, а по месту деятельности. Что окончательно отсекает все налоговые поступления от компаний, зарегистрированных на территориях, подконтрольных властям, но работающих в зоне экономической блокады.
Очевидные плюсы в принятом решении — это возможность лучше контролировать статьи госрасходов и невозможность для сепаратистов эти расходы использовать для своей деятельности. Но вопрос цены, причем выраженной не только в гривнях, остается открытым.
Бюджет обреченный?
«Основным макроэкономическим риском для невыполнения госбюджета на 2014 г., степень воздействия которого не была оценена должным образом с самого начала, стала именно война на Востоке Украины, — считает Андрей Забловский, главный эксперт Совета предпринимателей при КМУ. — Все другие факторы, как, например, почти 100-процентная девальвация гривни, дефицит поставок природного газа, падение объема промышленного производства на 9,4% за январь—октябрь 2014-го, падение уровня налоговых поступлений, сокращение объема прямых иностранных инвестиций в страну (на 4,7 млрд долл. за период с января по сентябрь 2014 г.), отток капитала, падение объемов внешней торговли с РФ и странами Таможенного союза (почти на треть), стали в той или иной степени прямым следствием военного конфликта на Донбассе».
«Если бюджетный кризис продолжится, и не будут предприняты меры по сокращению дефицита госфинансов, Украина фактически потеряет свой экономический суверенитет. Мы уже остались без инвесторов, капитал продолжит сокращаться, а население — беднеть. При этом так просто «откреститься» от Востока не получится: предприятия Западной и Центральной Украины очень зависимы от импортной составляющей своих производств, и сейчас как никогда их будущее зависит от работы экспортеров», — объясняет экономист Алексей Молдован.
Логичным решением проблемы с выполнением госбюджета стало бы сокращение государственных расходов, которые к концу 2014 г. могут превысить 50% ВВП. Но власть, регулярно призывающая граждан затянуть пояса, сама не торопится следовать своим же советам. «Начинать экономию необходимо с сокращения госаппарата. Это первоочередная задача. В Украине огромное количество чиновников, годами создавались разнообразные комиссии, агентства, комитеты, роль и смысл функционирования которых не понятны не только обывателям, но и экспертной среде. Очень многие наши институты дублируют функции, что в результате только удваивает государственные траты. Разговоры о сокращении чиновников ведутся постоянно, результатов пока нет», — считает Александр Жолудь.
Исследователи рабочей группы VoxUkraine ради снижения финансирования госаппарата предлагают сократить 20(!) министерств и ведомств. Параллельно создав подробную и прозрачную систему предоставления данных о бюджетных расходах основных его распорядителей, а также систему госзакупок, которая позволяла бы анализировать их целесообразность не после, а до проведения торгов. Предложения радикальные, но если посмотреть на то, как сокращалась численность чиновников в этом году, убеждаешься, что только радикальные методы будут эффективны. Судите сами, на начало октября в Минэкологии сократили аж шесть человек, в Минэкономики, аппарат которого превышает 1200 сотрудников, — девять, а в МИД на пути реформ и вовсе увеличили численность служащих. Без тени смущения Министерство семьи, молодежи и спорта, реально сократив сотрудников, не сократило фонд оплаты труда и повысило зарплаты тем работникам, которые остались в ведомстве, — вот такая экономия госсредств. Если не начать кардинальные изменения и продолжать такие «реформы» и дальше, госбюджет 2015 г. повторит судьбу своего предшественника.
Одним из главных испытаний для бюджета будущего года станут социальные выплаты. «Для того чтобы их проиндексировать с учетом нынешней инфляции, потребуется дополнительно 20–30 млрд грн. Скорее всего, выплаты повышаться не будут, и первыми, по кому сильно ударит нынешний кризис, станут именно незащищенные слои населения», — считает Алексей Молдован.
И, пожалуй, определяющей должна быть трезвая оценка текущего положения в стране. К сожалению, все без исключения ведомства грешат «приукрашиванием» правды, желанием представить ситуацию в лучшем, чем есть на самом деле, свете. Чего только стоят заявления главы НБУ о том, что в бюджет будущего года будет заложен курс в 13 грн за доллар. По сути, бюджетный дефицит — это неумение планировать, помноженное на отсутствие резервов. «Бюджет на 2015 г. должен в первую очередь исходить из того, что ситуация на Востоке будет иметь признаки перманентного конфликта, из адекватного курса гривни (минимум на уровне 14–15 грн), падения реального ВВП на 2–3%, несоблюдения валютной выручки от торговли с РФ и странами Таможенного союза на уровне 5 млрд долл., продолжения сокращения объема прямых иностранных инвестиций в 2–3 млрд долл., падения объема промышленного производства на 4–5%, неполучения запланированных (1–1,5 млрд долл.) финансовых ресурсов от приватизации в следующем году и других негативных явлений», — уверен Андрей Заблоцкий.
По мнению Алексея Молдована, концентрироваться нужно все-таки на поиске дополнительных источников доходов, так как в исполнении украинских чиновников сокращение расходов почему-то всегда бьет только по бедным украинцам. Но и дополнительную прибыль экономист советует искать не там, где это обычно делают фискальные службы. «Мировой опыт показывает, что в условиях стагнации дерегуляция необходима как воздух. На бизнес нельзя давить, напротив, ему нужно дать свободу, возможность работать и развиваться. Повышение налогов в наименьшей степени должно касаться мелких и средних предпринимателей. Любое коррупционное давление должно немедленно пресекаться. Существует масса исследований, подтверждающих эти утверждения, и масса стратегий выхода из аналогичных кризисных ситуаций, основанных на многолетнем международном опыте. И непонятно, по каким причинам власть не использует эти наработки при принятии решений», — говорит эксперт.
Впрочем, ответ очевиден — это радикальность и непопулярность необходимых реформ. И для того чтобы 2015 г. не был экономически провальным, за девять месяцев нахождения «камикадзе» во власти большинство из них УЖЕ нужно было начать реализовывать. И дело, видимо, далеко не всегда в банальном разгильдяйстве и нежелании работать — слишком часто могли быть затронуты интересы близких к нынешней власти лоббистов и бизнесменов. «Благо», война — отличный предлог для оправдания любых неудач. Но именно война, оказавшись для отдельных персон во власти и рядом с ней «родной матерью», если так и не начнут предприниматься реальные меры в противовес, таки окончательно утащит в пропасть экономику Украины. Наряду с псевдодерегуляцией, квазиснижением фискального давления и лжесокращением госслужащих. Неужели этого таки придется дождаться?
- Информация о материале
Боевые действия, разрушенная инфраструктура, массовое «отжатие» боевиками собственности граждан привели к практически полной остановке производства на крупных предприятиях. Енакиевский металлургический завод, ДМЗ, Ясиновский коксохим, Алчевский меткомбинат, Алчевский коксохим, горловский Стирол, подавляющее большинство шахт — отановлены. А это градообразующие предприятия, налоговые отчисления которых формировали львиную долю бюджетных доходов.
Невозможность вывезти готовую продукцию и завезти сырье не позволяет поддерживать технологические процессы. Например, все попытки металлургов запустить печи срывались из-за сбоев поставок по железной дороге железорудных окатышей из Центральной Украины и кокса. Организовать поставки автотранспортом в условиях войны чреваты огромными рисками, да и не рентабельно все это.
Рабочие многих остановившихся гигантов Донбасса еще получают зарплату или какую-то ее часть, но уже всем понятно, что это ненадолго. Ну не могут собственники выплачивать заработную плату бесконечно. Если и была какая-то надежда на урегулирование ситуации летом-осенью, то сейчас уже ясно маячит на горизонте тотальное сокращение персонала и консервация мощностей.
Печальная судьба ждет угольную отрасль. Рынок сбыта угля не доступен, отсутствие дотаций из бюджета уже в очень скором времени сделает невозможным изыскание ресурсов даже на текущий ремонт и обслуживание оборудования, не говоря уже о капитальном обновлении.
Особо стоит вопрос «налогообложения» на оккупированных территориях. Главари террористов всерьез взялись за сбор дани с бизнеса и работающего населения. Распределены «ставки» и «проценты». При этом если в случае торговли на рынках в какой бюджет платить — почти не имеет никакого значения, то среднему бизнесу уплата дани — непосильная ноша. Как правило, средний бизнес ориентируется на всеукраинский рынок сбыта, а работать на нем без уплаты обязательных отчислений в украинский бюджет невозможно. В итоге получается перспектива двойного налогообложения, что приведет к потере конкурентоспособности. В этих условиях предприниматели покидают оккупированную зону, вывозят оборудование, если это возможно технологически. Самые популярные направления бегства — Киев, Запорожье и Днепропетровск. Кто не может вырваться — вынужден смириться с разрывом экономических связей и остановить производство, или перекладывать бремя уплаты дани на персонал, сокращая оплату труда. Тем более что для наемных работников тут и другого выбора нет: хочешь — работай, не хочешь — прощай.
Кроме всего прочего, на оккупированных территориях гораздо выше издержки производства. Например, цены на горюче-смазочные материалы в Донецке и Луганске как минимум на 10% выше, чем на территории всей остальной Украины. Даже несмотря на то, что поток контрабандного топлива идет с территории России, и никакие пошлины и акцизы не взимаются. Судя по тому, что пенсии и зарплаты не выплачиваются, вся маржа на бензине и дизтопливе явно оседает в карманах новой «элиты» «ДНР» и «ЛНР». Да что и говорить, наценки за риск присутствуют в стоимости всех товаров, ведь риск «национализации» транспорта и груза, товара в рознице, «отжима» выручки должны оплачиваться.
Вообще, транспорт — отдельная тема. Не местные номера могут вполне реально послужить основанием для «отжима» транспорта. Спецпропуска, блокпосты, проверки, объезды, перестрелки и междоусобные разборки местных террористов — все это явно не привлекает частных перевозчиков, а для рискнувших — повод «наценить».
На экономике оккупированных территорий уже ощутимо сказывается отсутствие в «ДНР» и «ЛНР» пенсий и огромные долги по зарплатам. «Заначки» у населения подходят к концу, и платежеспособный спрос рискует исчезнуть совсем.
В «зоне» уже давно исчезли магазины бытовой техники, автосалоны, закрыты банки и многие розничные торговые сети, такие как продуктовые супермаркеты АТБ, Varus, сетевые магазины одежды и прочие. И перспектив возвращения нет.
Как это обычно бывает в условиях войны и дефицита валюты, Донбасс ожидает появление бартерных схем и «натурализация» хозяйства. О тотальном обнищании и безработице уже и говорить не приходится. Ведь при этом всем только полный идиот может ожидать инвестиций или финансирования извне. Даже из России.
Начался и усугубляется кризис неплатежей за коммунальные услуги. Коммунальное хозяйство стоит на пороге катастрофы, особенно учитывая огромные затраты на ремонт разрушенной войной коммунальной инфраструктуры и предстоящую зиму.
Печально, что население Донбасса так легко поверило обещаниям «молочных рек и кисельных берегов» путинских проходимцев. Печально и то, что местная элита, так называемые «отцы региона», так легко «развелись» на прокремлевской риторике о федерализации.
Как бы там ни было, война — это еще не последняя беда, которая настигла Донбасс.
- Информация о материале
Правительство приступило к поиску нового формата экономических отношений с территориями в зоне проведения антитеррористической операции.
По информации источников ЭП, написание нового законопроекта на эту тему уже стартовало, однако сопровождается множеством сложностей.
«Речь идет о новом документе об особенностях управления захваченными Россией территориями.
Межведомственная рабочая группа при Кабмине уже начала работать над ним», - сообщил ЭП источник в аппарате правительства.
По его словам, одна его часть будет посвящена освобожденным территориям, вторая - оккупированным. В Кабмине обсуждается и другая версия: распространить действие закона об оккупированных территориях, который пока касается только Крыма, и на восточные регионы.
Подготовка нормативно-правового поля затягивается по двум причинам.
Во-первых, на уровне чиновников нет четкого понимания, как это сделать технически. Ситуация на востоке меняется ежедневно. Количество населенных пунктов, контролируемых боевиками и украинскими военными, меняется.
В связи с этим выписать эффективный механизм политических и экономических отношений с регионами в зоне АТО довольно проблематично.
Во-вторых, на подготовку законодательной базы влияют политические расклады в правительстве. Арсений Яценюк более принципиален и категоричен. Премьер исключает возможность переговоров с руководством «ДНР» и «ЛНР». Недавно он отказался финансировать из госбюджета оккупированные территории.
«По территориям, которые контролируют российские террористы, дотации составляют 19,6 млрд грн в Донецкой области и 14,6 млрд грн - в Луганской области. Однако правительство не будет финансировать самозванцев и террористов», - сказал Яценюк.
Премьер также уточнил, что все пенсии и социальные выплаты начисляются для каждого человека. «Уберутся прочь с территории Донецка и Луганска российские террористы, мы вернем контроль над территориями и выплатим каждому ту социальную льготу, которую человек заслуживает», - сказал глава правительства.
В свою очередь позиция Петра Порошенко сводится к сплошным маневрам. Президент заявил, что действующий закон об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей необходимо отменить и принять новый закон.
«Мы готовы четко очертить территорию, где будет действовать специальный режим местного управления. Более того, мы готовы обеспечить специальный режим СЭЗ, где субъекты хозяйствования, которые зарегистрированы на этих территориях, будут иметь специальный режим экономических отношений с ЕС и специальный режим экономических отношений с Россией», - добавил Порошенко.
Децентрализацию президент называет «ключевым элементом политического урегулирования ситуации в Донбассе».
Судя из обнародованногопроекта Коалиционного соглашения, в перспективе Киев намерен сформировать на этих территориях дополнительную инфраструктуру органов власти, реализовывать различные программы поддержки населения, влиять на формирование информационной политики.
Также проект соглашения предполагает судебные иски против Москвы в международные судебные инстанции на предмет покрытия убытков от оккупации.
Формирование нового правительства и подписание коалиционного соглашения может и ускорить процесс, и замедлить его. Все зависит от того, смогут ли президент и премьер договориться относительно решения «восточного вопроса». Затем документ должен еще пройти через парламент.
Поручения в никуда
На последнем заседании Кабмина Яценюк поручил вице-премьеру Владимиру Гройсману утвердить перечни объектов социальной инфраструктуры, которые надо восстанавливать на полностью контролируемых украинскими властями территориях, и вместе с Минэкономики начать их финансирование.
Для этого правительство выделило 300 млн грн. Часть средств пойдет на помощь тем, кто переехал из контролируемых террористами населенных пунктов.
Финансироваться будут первоочередные проекты и мероприятия - восстановление объектов социальной инфраструктуры, жилищного фонда и систем жизнеобеспечения, поврежденных или разрушенных войной.
Минфин должен выделить указанную сумму из резервного фонда госбюджета. Однако раньше появления внятного нормативно-правового поля рассчитывать на распределение этих средств не приходится.
В последнее время процесс его подготовки выглядел так: премьер раздавал поручения о необходимости урегулировать экономические отношения с проблемными территориями, но их никто не спешил выполнять. Месяц назад премьер раздал поручения, выполнить которые надо было в пятидневный срок.
Предполагалось, что все сработают оперативно, и в итоге появится новая законодательная база, решающая проблемы с финансированием переселенцев и количеством населенных пунктов в зоне АТО. Однако этого не произошло.
Согласно поручению, министру финансов Александру Шлапаку, министру юстиции Павлу Петренко, министру внутренних дел Арсену Авакову, министру экономического развития Валерию Пятницкому, замминистра регионального развития Вячеславу Негоде и главе СБУ Валентину Наливайченко поручалось написать проект закона о списке населенных пунктов в зоне АТО.
Пожалуй, это единственное, что было сделано, и то не с первого раза. В предпоследний день октября министры утвердили такой список, а спустя неделю - упразднили его. Кабмин вернулся к этому вопросу на очередном заседании.
Список утвердили, но в укороченном варианте. В отличие от первой редакции в нем уже нет ряда районов. Исключены Славянский, Первомайский, Александровский районы Донецкой области, города Рубежное, Северодонецк, Стаханов, Беловодский, Белокуракинский, Кременский районы Луганской области.
Второе поручение премьера касалось списка товаров, работ и услуг, необходимых для возобновления разрушенной инфраструктуры после окончания АТО.
Его выполнение зависело от совместной работы Петренко, Шлапака, Негоды, уполномоченного Антимонопольного комитета Николая Бараша, глав Донецкой и Луганской ОГА Александра Кихтенко и Геннадия Москаля. По данным источников, сейчас список согласовывают ведомства, он пока не сведен.
Еще одна неудачная идея - создание госагентства по вопросам восстановления Донбасса. Это предполагает постановление Кабмина об оптимизации системы центральных органов исполнительной власти от 10 сентября.
За два месяца не были прописаны ни его полномочия, ни функции. 23 сентября руководителем агентства стал экс-глава Кировоградской ОГА Андрей Николаенко - бывший заместитель тогдашнего главы Донецкой ОГА Сергея Таруты.
Восстановлением Донбасса Николаенко занимался недолго. Через месяц он уволился по собственному желанию. Причина - требование закона о люстрации.
Крымская модель
В первую очередь нужна законодательная база, которая обеспечила бы управление оккупированными территориями.
«Речь о законодательном оформлении органов местного самоуправления и исполнительной власти. Даже на освобожденных территориях нет полностью укомплектованного депутатского корпуса, как и состава территориальных представительств центральных органов исполнительной власти», - говорит директор Центра анализа и разработки законодательства Александр Слобожан.
На этом фоне, по его словам, финансирование вторично. Сначала нужно обеспечить аппарат, который им будет распоряжаться и его контролировать. Это органы госказначейства, НБУ, Государственной фискальной службы.
Второе направление, требующее законодательного урегулирования, - социальные выплаты. Ответственность за их финансирование лежит на государстве. Необходимо обеспечить механизм получения этих средств гражданами.
Третий блок проблем, которые необходимо решить на уровне закона, касается органов местного самоуправления и финансирования бюджетной сферы.
«Тут наибольшая проблема. Расчет наличными здесь невозможен - все платежи должны проходить через госказначейство. В условиях, когда казначейские органы не работают, нужны инструкции или приказы Минфина, позволяющие проводить эти платежи через банки. Это сложно прописать», - отмечает эксперт.
По его словам, Украина не может не выделять средства на содержание этих регионов, в том числе по политическим причинам. Пока позиция Киева такова: это оккупированная территория, там живут украинцы, потребности которых необходимо обеспечивать. Впрочем, возможен и более жесткий сценарий.
По словам первого замминистра финансов Игоря Уманского сегодня отсутствует слишком много вводных, чтобы правильно выстроить концепцию отношений с территориями из зоны АТО.
«Нужно политическое решение: существующий статус отношений принимается как статус-кво, и мы отталкиваемся от него в дальнейших решениях или нет. К сожалению, однозначного политического видения пока не сформулировали ни президент, ни правительство, ни СНБО, ни парламент», - сказал он ЭП.
По словам замминистра, если этот статус-кво будет сохранен, то формула взаимоотношений окажется достаточно прагматичной.
«Эти регионы постоянно заявляли, что кормят всю страну. Хорошо, пускай попробуют теперь прокормить самих себя. Система взаимоотношений проста: режим свободной экономической зоны и самодостаточности бюджетного процесса для этих регионов. Хотели автономии - получите», - сказал Уманский.
Он уточнил, что этот сценарий возможен только в отношении подконтрольных боевикам территорий. С теми регионами, в которых граждане поддерживают украинскую власть, система взаимоотношений будет другая. Они, по словам чиновника, останутся на обеспечении государства.
- Информация о материале
Многим ли из нас годичной давности Майдан был «до лампочки»? Не будем обманывать себя – да, многим. Но я знаю немало людей, которые, хотя и, по их собственным словам, «без фанатизма восприняли Майдан» - ныне помогают армии и беженцам с Донбасса. Истово помогают, не щадя денег, времени, здоровья. Впервые об этой теме я всерьез задумался после разговора с активисткой Автомайдана Катей Кувитой. Спокойным, тихим голосом, будто рассуждая о правилах ухаживания за саженцами малины, молодая красивая женщина рассказывала про то, как Евромайдан изменил мир вокруг нее.
- На самом деле очень сильно изменился круг общения; появилось много замечательных друзей, смелых и отважных представителей мужского пола. С ними действительно чувствуешь крепкое плечо. И после этого вернуться в свой предыдущий круг общения, к мужчинам, которые потихоньку отсиживались дома, наблюдая с попкорном в соцсетях или по телевизору, как идет штурм Майдана...Вернуться в тот инертный, латентный социум, который в Фейсбуке мнит себя участником всего - будет очень сложно...
Дело было в декабре 2013 года, вскоре после первого штурма Майдана Независимости. На часах - половина двенадцатого ночи, мы сидим в Катиной машине и, вместе с другими машинами колонны Автомайдана, движемся от Лукьяновского СИЗО, где держат Андрея Дзиндзю и Виктора Смалия, - к следующим пунктам назначения. Испуганно оглядываются выхваченные из темноты светом фар одинокие прохожие; приветственно сигналят встречные машины. А Катя - на тот момент в дневной своей жизни - сотрудник офиса Омбудсмена - объясняет, глядя на дорогу:
- Здесь же все прекрасно понимают, чем рискуют. Одни просто забросили свой бизнес, у других проблемы с бизнесом начинаются извне. Здесь собрались люди, которые ради высоких целей готовы жертвовать своими деньгами, здоровьем, благополучием. Это очень вдохновляет. Вообще здесь такая концентрация позитивной информации и позитивных людей...в своем круге этого не найдешь…
«В своем круге этого не найдешь» - для меня эта Катина фраза стала символом того, что произошло с людьми за этот год. И речь даже не о состоянии внутренней тревоги, к которому привыкаешь; не о привычке по нескольку раз на дню заглядывать в новостные ленты. Просто для многих из нас Майдан стал тектоническим сдвигом личного жизненного пространства. И ландшафт изменился: раньше за окном была степь, а теперь - какой-то подлесок, из глубины которого, к тому же, слышны какие-то выстрелы.
«Я эту вашу революционную ***ню считаю признаком инфантилизма», - сказал мне в начале января человек, которого я много лет считал добрым приятелем. - Обязанность мужчины - заботиться о своей семье, делать карьеру. Ну, плюс есть, выпивать, бегать на сторону - все, что делает жизнь интересной. Здоровым эгоистом надо быть! А вы там у себя в войнушку играете…».
С той поры мы не общаемся, причем инициатива разрыва отношений - вполне себе взаимная. Два товарища, которые до этого вместе съели не один пуд соли, внезапно осознали, что говорят на совершенно разных языках. Настолько разных, что дальнейшие контакты не имели смысла.
Разлом внутри общества происходил болезненно - и по нескольким линиям. Люди поделились на страстных - и равнодушных; смелых - и трусливых; «за тех» - и «за этих». Спорили везде - на кухнях и предприятиях, в барах и публичном транспорте. Вопросы, многие годы казавшиеся второстепенными, теперь бередили душу и будоражили кровь.
Аннексия Крыма и война на Донбассе этот раскол только усугубили. Некогда дружные и схожие друг с другом (аж до «не разлей вода») семьи жили теперь по совершенно разным графикам. Одни после работы шли по супермаркетам, родительским собраниям, гаражным кооперативам; другие - наскоро поужинав, неслись на волонтерские склады разбирать упаковки с бинтами, паковать берцы, принимать детские рисунки на фронт.
Одни за чаем обсуждали перспективы покупки машины; другие - ждали звонка от ушедшего на фронт отца семейства. Уже не первый день он звонил около 10 вечера; связь была гулкой, прерывистой. Старшая дочь после этого еще долго не могла уснуть; сводки с фронта вся семья читала затаив дыхание.
А родные в других городах, по ту сторону границы? Телевизор коверкал души, ссорил целые семейства, разводил людей одной крови по разные стороны баррикад:
- Лида, приезжайте к нам, в Пермь, у вас же там в Киеве - голод, пожары…
- Наташа, да какие пожары, вы меньше своему Киселеву верьте! Ну, бред же какой-то!
Понимаешь, здесь свободные люди, которые…
- Майданутая! Ну, и подыхайте теперь со своей свободой! (шум брошенной трубки, гудки).
В таких ситуациях больше, чем когда-либо, требовались мудрость и терпение.
«Как сохранить отношения? Не говорить о политике, - объясняла мне этим летом радиоведущая и музыкант Соня Сотник. - Причем заметь, что в разговоре первыми стартуем не мы. Это «на старт, внимание, марш!» идет с другой стороны. Ты спокойно звонишь своим друзьям, родственникам, спрашиваешь: как дела? Все ли с тобой хорошо, в безопасности ли твоя жизнь? И ты должен понимать, что сейчас говорить очень сложно. Лучше запретить себе говорить на эти темы - и таким образом сохранить отношения…».
Запретить себе говорить на эти темы? Можно, конечно - но ведь не запретив недоуменные взгляды соседки: и куда эта дура бежит, на ночь глядя? Волонтерствовать? Лучше купила бы себе новые сапоги!
А «дура» бросает ответный взгляд: ну как, как можно быть такой вялой, бездушной, непробиваемой клушей?
«Я, наверное, сравнила бы структуру украинского общества со структурой своего подъезда, - размышляла в том же интервью Соня Сотник. - Взять, к примеру, твой стояк, который ты можешь совершенно спокойно обойти. И вот когда случается беда, то есть люди, которые охотно откликаются, и есть те, кто боится выйти из квартиры: мол, «что это за шум? Лучше я не буду выходить». Плюс к этому есть бабушки, которые активно против…».
Я слушал ее - и вспоминал эпизод из любимой своей книги «Белые одежды» Владимира Дудинцева. Двое рассматривают картину, на которой изображен умирающий полковник лейб-гвардии императора Диоклетиана, тайно крестивший около полутора тысяч христиан и за то по доносу казненный. Один из героев книги объясняет: «Вот видишь, на переднем плане человек. Умирает. Не зря умирает, а за идею. А все равно тяжело. А сзади - те, для кого он шел на опасное дело. На балконах горожанки вывесили ковры. Друг на дружку не смотрят, красуются. Женщина стоит с младенцем, погрузилась в свое материнство. Ну - ей разрешается. Пьяница на мостовой грохнулся и спит. Вдали, посмотри, два философа прогуливаются в мантиях. Беседуют. Солнце ходит вокруг Земли или Земля вокруг Солнца? Возможно ли самозарождение мышей в кувшине с грязным бельем и зернами пшеницы? Ничего еще не доказали, а в мантию уже влезли. А вот тут, справа, два военных. Беседуют о том, как провели вчера ночь. «Канальство, - один говорит. - В пух проигрался, туды его... Но выпивка была знатная. Еле дорогу нашел в казарму». И другой что-то серьезно толкует. А тут человек умирает, в самом центре площади. И все, видишь, ухитряются этого не замечать! Им до лампочки, Федька. Абсолютно до лампочки всем, что кто-то там...».
Многим ли из нас годичной давности Майдан был «до лампочки»? Не будем обманывать себя - да, многим. Но я знаю немало людей, которые, хотя и, по их собственным словам, «без фанатизма восприняли Майдан» - ныне помогают армии и беженцам с Донбасса. Истово помогают, не щадя денег, времени, здоровья.
А сколько из тех, кто минувшей зимой стояли на Майдане, ушли на фронт? Сколько уже погибли ради того, что циники с улыбкой называют «инфантилизмом»? И чего ждать от этих циников, если донбасская война разрастется в общеукраинскую мясорубку?
«Меня стали здорово раздражать салюты и фейерверки, - призналась в недавнем интервью «Цензор.НЕТ» волонтер Галина Алмазова. - Когда слышу эти звуки, машинально напрягаюсь. Более того, ты понимаешь, что сейчас абсолютно не время для фейерверков и салютов. Нет, понятно, что точно так же рождаются дети, кто-то празднует юбилеи. Умом и логикой ты все это понимаешь. Но сердцем - не в силах воспринять…».
Общественным подвижничеством Алмазова начала заниматься задолго до нынешних событий; когда весной прошлого года Киев накрыло диким снегопадом, она вместе с другими неравнодушными выкапывала из-под заносов машины, спасала на вокзалах детей, раскапывала машины. Затем, на Майдане, - возила на своей машине шины, резала бутерброды, закупала медикаменты. Сейчас - снует из тыла на фронт, перевозя важнейший груз для армии. Рискуя жизнью, помогает тем, для кого честь и взаимопомощь - не «инфантилизм», а непременный залог самоуважение.
Да, Майдан отчетливо прочертил разницу между украинцами. Но это - обязательное условие взросления общества. Мы ведь и не подозревали, как много среди нас таких людей! А сейчас смотрим на них - и тянемся вверх, за чужим благородством, чтобы самим стать лучше…
Это потрясающее ощущение, ведь многие из нас уже давно перестали расти и даже забыли, что это такое.
- Информация о материале
Еще полтора–два года назад долговая тема в разговорах топ-менеджеров украинских предприятий фигурировала преимущественно в позитивном ракурсе. Компании привлекали внешнее финансирование по‑крупному: как для реализации значимых инвестпроектов, так и на поддержку операционной деятельности. «Модернизацию выгоднее проводить за кредитные средства, а не из собственной прибыли» — эта поговорка долгое время была популярной у рулевых отечественной индустрии. В последние месяцы аксиомой она уже не кажется.
Долговые раскладки
По данным НБУ, из почти $137 млрд. валового внешнего долга Украины на конец первого полугодия‑2014 чуть менее $82 миллиардов (включая межфирменные займы) пришлось на небанковский частный сектор экономики.
Наиболее заметна долговая нагрузка в таких отраслях, как металлургия, добывающая промышленность и аграрный комплекс, отмечают в инвесткомпании «Арт Капитал». К примеру, общий долг горно-металлургической группы «Метинвест» Рината Ахметова и Вадима Новинского на конец июня 2013 года составлял $3,87 млрд. Для железорудной корпорации Ferrexpo Константина Жеваго на тот же период его объем достигал $1,05 млрд., указывает аналитик Eaveх Capital Иван Дзвинка, уточняя, что за год ситуация кардинально не поменялась.
Несмотря на такие суммы обязательств, названные компании располагаются в зоне благополучных должников. По крайней мере, по формально бухгалтерским признакам. К завершению отчетного периода они имели немалые средства (и их эквиваленты) на счетах, что позволяло демонстрировать комфортную динамику уже по чистому долгу. Как следует из полугодовой отчетности, объем наличных у первой группы в конце июня составлял $530 млн., у второй — более $350 млн. По чистому долгу холдинг Ахметова продемонстрировал снижение против начала года — на 5%, до порядка $3,34 млрд. У компании Жеваго этот результат в конце июня составлял чуть менее $700 млн.
Другие заметные игроки ГМК страны — «Донецксталь» Виктора Нусенкиса, «Интерпайп» Виктора Пинчука и подконтрольный российскому капиталу «ИСД» — свои финансовые результаты не обнародуют. «Однако с трудом верится, что кому-то из них удалось сократить долговую нагрузку за последний год», — комментирует Дзвинка. А таковая по означенным компаниям тоже приближается к миллиардному показателю, а то и существенно превышает его. Скажем, у корпорации «ИСД», по летним и осенним заявлениям ее миноритарного акционера и донецкого экс-губернатора Сергея Таруты, скопилось долгов не менее чем на $5 млрд.
В машиностроении долговая нагрузка не столь существенна, рассказывает старший аналитик «Арт Капитала» Алексей Андрейченко. Из тех компаний, которые публикуют отчетность, наиболее заметная сумма — $236 млн. на конец третьего квартала 2014 года — у «Богдан Моторс», некогда официально принадлежавшей нынешнему главе государства. Средние же активы из этой отрасли обременены обязательствами до полусотни миллионов долларов. Допустим, запорожская «Мотор Сич» Вячеслава Богуслаева показала по итогам трех кварталов долг $44 млн., Стахановский вагонзавод Константина Жеваго — $48 млн. Что интересно, в сравнении с концом сентября 2013 года эти активы сократили долги на 35–40%. «В основном это связано с девальвацией национальной валюты. А также с тем, что большинство компаний после девальвации‑2008 перевели значительную часть долга в гривню. В гривне же их долг менялся незначительно», — объясняет аналитик.
За чужой счет
Кредитная история многих индустриальных активов Украины насчитывает не один год, некоторые работают с мультимиллионными долгами на протяжении пяти-семи лет. Заимствования они осуществляли еще до кризиса‑2008. В те времена кредиты брались в основном под модернизацию производств. Наглядным будет пример корпорации «ИСД», которая провела реконструкцию Алчевского меткомбината за почти $2 млрд. Большая часть этих денег была взята в долг. «Метинвест» и Ferrexpo инвестировали в свои производства железной руды также на миллиардных отметках, а «Богдан Моторс» в те годы вложил около $400 млн. в новую производственную площадку в Черкассах.
По завершении острой фазы кризиса популярность приобрели различные виды заимствований для пополнения оборотных средств. Рост производства и продаж, или сильные ожидания такового, позволял руководству и акционерам компаний с уверенностью набирать новые долги. Расчет делался на то, что будущие продажи вполне позволят отдать занятое. К тому же все верили — рефинансирование (привлечение новых долгов для погашения уже накопленных) и впредь будет выручать их бизнес.
Активно переодалживать компании начали в последние несколько лет, расплачиваясь по прежним заимствованиям. Во второй половине 2014 года эта возможность себя исчерпала; кредиторы хотят возврата денег. Косвенно об этом свидетельствует статистика НБУ, по расчетам которого с начала года по конец июня небанковский сектор уменьшил обязательства по займам почти на $1 млрд. А руководители некоторых компаний говорят прямо: взять новый кредит в серьезных объемах сегодня почти нереально.
Последнее затрагивает и группы с хорошей кредитной историей. Скажем, Ferrexpo и «Метинвест» в своих полугодовых отчетах зафиксировали снижения по коэффициенту «Чистый долг/EBITDA», который учитывается банкирами в решениях об открытии/пролонгации кредитных линий. Для первой компании это соотношение составило 1.2х, для второй — 1.3х. «Это сильные показатели», — говорит аналитик Concorde Capital Роман Тополюк. Ведь для промышленного сектора приемлемой считается величина этого коэффициента, не превышающая 3.0х. Но при этом эксперт подчеркивает: «Возможности рефинансировать имеющиеся долги выпуском новых заимствований, как это зачастую происходило раньше, сейчас нет». В нынешней ситуации компании пытаются договориться с кредиторами больше о реструктуризации долговой нагрузки в виде отсрочки по выплатам. Интерес столь велик, что некоторые крупные должники согласны и приплатить.
Хуже не будет
При всех плюсах последней финотчетности холдинг Ахметова и Новинского 21 октября предложил держателям своих евробондов на $500 млн. перенести превалирующую сумму по их погашению с весны 2015‑го на осень 2017‑го — посредством обмена 80% бумаг на новые облигации. За это пообещали премию в размере 1% от долга и повышение купонного дохода на 0,25% годовых. 5 ноября «предложение было улучшено». Отсрочку в погашении бондов уменьшили во времени до мая 2016 года, а объем переоформляемого долга — до 75%. Аналитик Concorde Capital объясняет такой шаг тем, что «Метинвесту» в 2015 году предстоит достаточно большая долговая выплата в целом $1,3 млрд.
Крупнейший игрок украинского ГМК рассчитывает на то, что кредиторы все же пойдут ему навстречу. Другие компании подобные надежды лишь сохраняют. На минувшей неделе агентство Fitch подтвердило долгосрочный рейтинг эмитента для «Интерпайпа» на уровне RD (ограниченный дефолт). С этим рейтингом компания живет год. Присвоен он был в ноябре 2013 года, после того как корпорация пропустила основной платеж по уже реструктуризированному в 2011 году долгу, насчитывавшему тогда свыше $875 млн. В течение года группа выплачивала процентные платежи, а по телу самого долга пыталась договориться с комитетом кредиторов о повторной реструктуризации.
«Донецксталь», судя по сообщениям в массмедиа, тоже пытается провести повторную реструктуризацию, отмечает представитель Eavex Capital. В самих компаниях Пинчука и Нусенкиса на соответствующий запрос автора не ответили.
Сколь критична долговая нагрузка в подобных случаях? Применительно к ГМК, полагает финансовый аналитик ICU Александр Мартыненко, смена владельцев основных активов маловероятна. Как из-за вооруженного конфликта в Донбассе, где находятся многие производства, так и по причине слабых глобальных перспектив отрасли.
«Крупные игроки имеют возможность договориться с кредиторами. Вряд ли банкам интересно управлять металлургическим активом, гораздо проще договориться о новых условиях», — говорит Роман Тополюк. В украинском машиностроении, по мнению Алексея Андрейченко, проблем такого рода тоже не предвидится.
Хотя на все 100% нормальное разрешение долговых нюансов в крупном бизнесе страны гарантировать нельзя. Яркое тому подтверждение — скандал вокруг агрохолдинга «Мрия» Ивана Гута. В августе компания пропустила платеж почти на $130 млн., а в октябре получила требование о досрочной выплате по своему прошлогоднему выпуску еврооблигаций объемом $400 млн. c плановым сроком погашения в 2018 году. Программа реструктуризации, разработанная в холдинге, у кредиторов энтузиазма пока не вызывает. У рейтинговых агентств — тоже. В минувшую пятницу Fitch подтвердил ограниченный дефолт для «Мрии», исключив ее из своего рейтингования вообще.
- Информация о материале
По непостижимому стечению обстоятельств обе украинские революции начались в один день — день собора Архистратига Михаила, 21 ноября. Обе означили собой намного большее действенное пространство, чем обычный протест против одного диктатора. Померанчевая революция-2004, и особенно Революция Достоинства 2013–2014 гг., будто приоткрыли для мира дверь в XXI в., анонсируя необходимость нового понимания общественных отношений.
Символично также, что классический и романтический XIX в. окончательно канул в прошлое ровно сто лет назад — в 1914 г., с началом Первой мировой войны. И тогда переход к новому, XX веку, не только был травматичным, но и означал, что мир вошел во времена глобализации и геополитических противостояний. Передел территорий, Вторая мировая война и распад колониальных государств заняли у человечества почти 50 лет. Понятной реакцией на это во второй половине века стала потеря интереса ко всем предыдущим традиционным ценностям, обоснованная философией постмодернизма, и закономерный приход идеологии технологического потребительства и культа денег. Недопущение войны и прагматические экономические интересы как главные предохранители мира послевоенная Европа взяла на вооружение идеи своего нового развития и объединения.
Важной особенностью XX в. стало и то, что самые драматические конфликты и пренебрежение правами человека были связаны с автократическими партиями, возглавляемыми единоличными лидерами (Лениным, Сталиным, Муссолини, Гитлером, Мао Цзедуном, Ким Ир Сеном, Пол Потом и др.). Идеологии этих партий противостояла идеология демократического общества, лозунгом которого, со времени Великой французской революции и вплоть до нынешней Декларации прав и свобод человека (ООН) являются Свобода, Равенство и Братство. Однако в конце прошлого — начале нынешнего веков этот лозунг становился все илюзорнее, а идеология потребительства и денег привела к серьезному общественно-экономическому кризису глобализованного мира.
В контексте этих событий в конце прошлого века почти в центре Европы возникла большая и богатая ресурсами Украина. В течение двадцати с лишним лет она «развивалась» как геополитическая коррупционная серая зона — заложник политических пертурбаций между выразителями западного и восточного пониманий цивилизации. Неминуемое последствие такой роли: Украина должна была либо раствориться в геополитическом пространстве (неважно каким путем), либо стать полноценным самостоятельным государством. События с 21 ноября 2004 г. по 21 ноября 2013 г. показали, что Украина и ее граждане избрали второй путь. Кульминацией этого выбора стал второй Майдан.
Можно думать, и даже утверждать, что революционные события в Украине, олицетворенные и символизированные Майданом-2014, были не только декларацией достоинства и борьбы за европейские ценности, а именно это принято считать его главной миссией.
Значительно более существенной является роль Майдана-2014, о которой пока что не говорится. Именно этот Майдан определил собой грань между XX и XXI веками и показал, что приход нового века может стать не менее травматичным, чем сто лет назад (1914 г.), включая угрозу новой глобальной войны и распад нынешней большой империи.
Драматизм сегодняшней ситуации состоит, однако, еще и в том, что с окончательным отходом XХ века — «века эгоизма» — возникла необходимость осмыслить и внедрить новые ценности, а с ними — и новый лозунг социальных изменений. И это также предложил, хотя и неочевидно, Майдан-2014, ведь движущей силой Майдана было, по сути, отстаивание новых принципов современной социальной справедливости. Нынешняя потребность в справедливости, как свидетельствует историческая реальность, не может быть обеспечена предыдущими ценностями: Свободой, Равенством и Братством. При том что Свобода была и будет оставаться неотъемлемой и основной, данной Богом или Природой, потребностью человека, настоящее и истинное равенство оказалось недосягаемой утопией, а стремление к братству в общественном отношении — иллюзорным идеалом.
О чем говорил и чего требовал Майдан? Кроме неотъемлемой необходимости соблюдать гражданскую Свободу, еще о двух важных ценностях современного мира.
Во-первых: говорил о доверии в отношениях между людьми, между обществом и властью, а также — к правдивой информации. Потому что само обострение общественного недоверия в Украине стало пусковым механизмом революции-2014 (ложь властной элиты).
Во-вторых: Майдан-2014 требовал установить действенного права, попираемого в Украине на всех институционных уровнях и всеми возможными способами.
Этим, по сути, Майдан-2014 сформулировал новый триединый лозунг современного общества: Свобода, Доверие, Право (LIBERTAS, FIDES, JUS), которые в совокупности значительно надежнее и реальнее гарантируют достоинство личности и ее самовыражение, а также справедливость отношений как на бытовом, так и на общественном уровнях.
С переходом к XXI в. возникают новые требования к его пониманию и видению близких и отдаленных перспектив развития. Эти требования каждый раз больше и громче убеждают в том, что одной из самых существенных, если не самой важной (кроме нарастающей опасности развязывания новой мировой войны), становится проблема сохранения человечества как такового (conditio humana). Основная угроза — быстрое и неконтролируемое развитие технологий вместе с их манипулятивным и даже прямым вмешательством в жизнь человека не только на психологическом, но и на биологическом уровнях. Противостояние этой угрозе требует значительно лучшего и более эффективного согласия между государствами, политическими учреждениями и общественными инициативами, то есть очень взвешенной оценки дальнейшего гуманитарного и технологического развития для нахождения их полноценного баланса. Политические элиты вынуждены каждый раз больше прислушиваться к духовным и естественным потребностям человека.
Особенно угрожающими в этом перечне являются практически неконтролируемые обществом — и в локальном, и в глобальном масштабах — развитие военных технологий и связанные с этим военные угрозы. Что это так, свидетельствует результат украинского Майдана, приведший к агрессии со стороны России с применением информационных манипулятивных технологий, попранием международного права и прямыми угрозами не только Украине, но и мировому сообществу. Не случайно тема третьей мировой войны дискутируется не только на бытовом, но и на политическом уровнях. Более того, конфликт между Украиной и Россией как раз и убеждает в том, что Майдан-2014 является не условной, а вполне реальной гранью веков. Ведь Россия начала свои действия на основе идеологии прошлого века — восстановления «исторической справедливости» и реставрации системы координат бывшего двухполюсного мира и восстановления бывшей советской империи.
Учитывая это, безопасность становится для Украины вопросом номер один. Исследователи разных времен определяют Украину как цивилизационное пограничье между Западом и Востоком. Такое позиционирование превратило Украину в поле постоянных противостояний за контроль денежных потоков и ресурсов. Вместе с тем, положение пограничья каждый раз очевиднее наделяет Украину узловым значением для системы международной безопасности. Российско-украинская война не только разрывает прежнюю систему безопасности и баланс сил в мире. Украина и Россия представляют собой два взаимоисключающих проекта дальнейшей трансформации Евразийского континента и две взаимоисключающие силы. Чтобы войти в евроатлантическую систему безопасности и Европейского сообщества, Украина сначала должна сама стать самостоятельным центром силы в Европе. Победа Украины и построение Государства на европейской стороне будет означать перемещение центра силы в этой части континента из Москвы в Киев, то есть конец имперского евразийства как такового.
Все очевиднее становится и то, что Майдан послужил главным катализатором двух крайне необходимых для Украины процессов. Первый из них, связанный с переформатированием (но не коренным изменением) власти и с военным конфликтом с Россией (которая выступает как политический враг), привел к консолидации населения Украины в политическую нацию.
Второй процесс несколько сложнее. Речь идет о небывалой самоорганизации и взаимной поддержке на так называемых низовых уровнях общества, способных осознанно и высокоэффективно функционировать независимо от власти. Более того, давление этой самоорганизации на власть становится настолько высоким, что последняя часто чувствует себя подконтрольной обществу. Но при этом власть остается этому обществу неподотчетной и достаточно закрытой в своих намерениях и действиях.
Обе украинские революции одинаково показали: украинцы находятся на таком высоком уровне неогосударствленной социальной самоорганизации, что способны самостоятельно, без институционированного лидерства и сформированной свыше вертикали, оказывать сопротивление попыткам диктатуры и воли диктатора. Однако они до сих пор не создали институционно-правовую систему, или общепризнанных правил, которыми реально (а не показательно, как ширма или орудие достижения чьих-то персональных интересов) руководствуются граждане в отношениях повседневной жизнедеятельности. То есть обе революции пока что не породили в Украине полноценного политического общества.
Можно, таким образом, думать, что события последнего года после Майдана сформировали в Украине гражданское общество, но, к сожалению, не смогли превратить Украину в полноценное государство. Как ни парадоксально, но заявления Кремля о том, что Украина не рассматривается Россией как полноценное и настоящее государство, могут не только иметь под собой определенную оправданную почву, но и быть косвенным подтверждением того, что наше государство до сих пор еще действительно не состоялась. А что предложил Майдан для Европы и мира? Во-первых, необходимость в новом понимании отношений, которое бы строилось на поиске новых ценностей, не только отличных от идеологии потребленчества и доминирования прагматических интересов, но и таких, что уже витают в воздухе современного мира и ищут новое дыхание. Он не отрицал интересы как имманентное свойство людей, но напомнил, что ради идеального надо уметь уступить (да и жертвовать) интересами. Во-вторых, Майдан, показал, что новое дыхание необходимо и старой Европе. Может, в этом и состоит миссия украинского Майдана для других?
И все же, принимая во внимание зримые и простые достижения, можно сказать: первая, а особенно вторая украинские революции уже потому не нуждались бы в каких-либо иных аргументах в свою пользу, что именно они окончательно преодолели комплекс неполноценности украинцев, обусловленный столетиями зависимости. Украинцы, наконец, открыли в себе достоинство, солидарность, способность к самопожертвованию, готовность бороться и умирать, то есть гражданскую и цивилизационную зрелость. Это достижение не только достойно того, чтобы его сохранять. В настоящем государстве, сознающем собственные интересы и способном включиться в общемировые процессы, такого рода достижения нужно однозначно закладывать в фундаменты общественной традиции. Без которой любое общество и любая культура является либо калькой других, либо же — недоразумением.
Кто должен в Украине взять на себя ответственность за завершение государствообразующего процесса и государственной традиции? С одной стороны — понятно. Это активное и довольно зрелое гражданское общество. Однако этого мало. Потому что в нынешних условиях полноценное государство не может обойтись без политического структурирования, роль которого выполняют политические партии. Нужно понимать, что все годы независимой Украины практически все партии были политическими организациями лидерского типа (в том числе и Народный рух). Как мы уже упоминали, все такие партии рано или поздно превращаются в автократические и оторванные от истинных нужд цивилизованного государства. В худшем случае они становятся источником диктатуры, тоталитаризма, коррупции и, наконец, агрессивной установки против собственного народа или других стран. Не случайно все успешные государства мира (возможно, Китай является исключением) пользуются демократически организованными партиями, структура и функция которых гарантируют от угрозы автократии и тоталитаризма.
Отличие таких, настоящих, партий от нынешних виртуальных образований будет состоять в трех моментах. Во-первых, они должны найти, воспитать и предложить обществу новое поколение политиков — таких, какие нужны обществу, а не таких, которые обществу не нужны. Во-вторых, они должны ввести на практике новые отношения и прецеденты, вызванные требованиями современного мира и такие, которые со временем будут перенесены на все общество. В-третьих, они должны предложить собственное видение будущего Украины и даже свою версию социального идеала.
И последнее. Кроме реального, героического и трагического Майдана, есть еще другой, внепространственный и вневременной. Не виртуальный и рассеянный в сетях современных коммуникаций. Иной — внутренний, субъективный и частный для каждого по-своему, если нет других слов — то духовный. Этот Майдан стоит не в Киеве или Львове, Харькове или Одессе, потому что он внепространственный. Он стоит всюду в мире, где живут его носители — те, для кого он является необходимостью нынешнего времени. Внутренний Майдан не разойдется и не превратится в ничто, не предаст доверие и не потеряет достоинства, потому что он неподвластен времени. Он — незримое и духовное продолжение всех прежних Майданов, на которых столетиями мы и до нас стояли за то, чтобы быть Людьми.
- Информация о материале
Страница 697 из 1561
