Статьи

Оказывается, общественные организации у нас есть. То, что их не может не быть, мы подозревали всегда, как и то, что в «междумайданное» время ими не очень-то интересуется население вкупе с журналистами. Денежных средств мало, власть не обращает внимания, тренируя терпение общественников отписками, население пассивно и не желает объединяться — вот основные трудности, с которыми сталкиваются представители негосударственных организаций и движений.

Фонд «Демократические инициативы» имени Илька Кучерива провел экспертный опрос, в котором приняли участие 34 лидера общественных организаций-партнеров объединения «Новий громадянин». Они честно признали, что перспективы их в современном обществе не радужные, а скорее черно-белые — когда нужно выбирать между тем минимумом осознанных социумом действий, о которых он все-таки узнает, и максимальным информационным вакуумом.

Активны, но малоэффективны

Развитие гражданского об­щест­ва в Украине оценили в целом на высоком уровне всего четверо опрошенных экспертов, 18 отнесли его к среднему уровню, 10 — к низкому уровню в целом, а на очень низком уровне увидел его один эксперт. Сравнительно неэффективным называют влияние своих организаций на решение насущных проблем в государстве 16 экспертов, а 13 указывают, что их действия сравнительно эффективны. Даже на местном уровне на неэффективность своих действий указывают 19 опрошенных, к ним можно при­числить и восемь тех, кто не дал ответа на вопрос. 25 экспертов отметили, что при новой влас­ти уменьшились возможности общественных организаций влиять на принятие ее решений. Одинаково — в 24 ответа— эксперты оценили основные проблемы на пути отношений негосударственных организаций с властью: это нежелание власти сотрудничать, предвзятое отношение к этим организациям, а также пассивность и равнодушие населения. 23 эксперта указали на непрозрачность действий власти, отсутствие информации о ее решениях, а 20 — отсутствие правовых механизмов контроля общественности над властью. От­сутствие авторитета негосударст­венных организаций в обществе и неумение их работать со СМИ, формировать общественное мнение признали 15 экспертов.

Вся надежда у общественников на закон о доступе к публичной информации — 25 экспертов думают, что он расширит возможности людей влиять на власть, а 31 считают, что его можно сделать неэффективным, погубив смысл формальными от­пис­ками органов власти, к тому же 20 отметили равнодушие об­щест­ва к истребуемой информации.

Интересными оказались ответы на вопрос, при помощи каких механизмов общественные организации могут наиболее эффективно влиять на власть. На первых местах здесь активное взаимодействие со СМИ (30 ответов) и обращение к мировому сообществу, международным организациям (26 ответов). А такой важный механизм, как изучение и обнародование общественного мнения, отметили в качестве эффективного всего 14 экспертов. Лоббировать через политиков необходимые решения планируют 20 экспертов. Дискредитировала себя узаконенная в этом году практика общественных советов при органах власти — за нее высказались всего пять экспертов.

На вопрос «На каких, по вашему мнению, первоочередных задачах должна сейчас сосредоточиться общественность?» были получены вполне предсказуемые ответы. 11 экспертов выступили за приоритеты реформ и их реальное осуществление (отдельно они отметили реформирование системы социальной защиты, пенсионную реформу, экономические реформы, реформу образования). Девять экспертов хотели бы сосредоточить свои усилия на тотальном контроле и мониторинге власти, семеро — на борьбе с коррупцией, столько же — на консолидированном влиянии на политиков и власть с целью реализации наилучших стратегий общественного развития, формирование альтернативного предложения, которое население может поддержать на следующих выборах. Семеро экспертов выступили за эффективное сотрудничество между общественными организациями для решения общих задач — это важно и было бы ново для наших современных общественных практик. Но почему-то только три эксперта высказались за создание настоящего местного самоуправления на местах с передачей ресурсов и полномочий, за исключением тех, что относятся к функционированию государства как единого целого…

Слабовато. Больше планов, чем реальных дел. Да и реальность такова, что возможно ли иначе? Наши общественники больше полагаются на рупор независимых СМИ, чем на общест­венное мнение, которое обязаны знать. Так что тут еще разобраться нужно, с кем стоит «громадою обух сталить»…

Директор Фонда «Демокра­тические инициативы» имени Илька Кучерива, старший научный сотрудник Института социо­логии НАНУ Ирина БЕКЕШКИ­НА с ходу отметает мой скепсис.

От активных СМИ до «хаты с краю»: пропасть или трамплин?

 — Опрос лидеров общественных организаций показал, что многие из традиционных для демократии механизмов влияния общественности на власть у нас не работают. В качестве основной причины эксперты называли нежелание власти идти на сотрудничество и предвзятое отношение к НГО. Поэтому постоянно слышны голоса, чтобы запретить финансирование негосударственных организаций международными фондами. И вообще неконтролируемость общественных организаций очень раздражает власть, поскольку та модель, которая сейчас строится, это тупое копирование модели российской управляемой демократии. Я бы эту позицию сформулировала так: «Дайте нам провести реформы и не мешайте». Но невозможно проводить реформы, если в то же время интенсивно воровать. А когда об этом постоянно говорят, да еще и «следят за руками», подключая СМИ, — это очень раздражает власть. Она хочет, чтобы ей не мешали, и хочет оставаться непрозрачной…

Практически эксперты выделили два механизма, которые считают эффективными, — активное взаимодействие со СМИ и обращение к международной общественности. Это опосредованное давление на власть, без вхождения с ней в непосредственный контакт: СМИ могут повлиять, поскольку бьют по самому чувствительному месту власти — ее рейтингу, а международные организации — это имидж нашей страны в мире. А вот обращение в суд общественные организации не считают эффективным механизмом, взаимодействие с партиями тоже…

Весьма существенным компонентом, который мешает взаимодействию гражданского общества и власти, является пассивность и безразличие населения. «Хата с краю» — это неотъемлемая часть ментальности большинства украинского населения. Хотя и до этой «хаты» доберутся…

— Может, пассивность вместо пассионарности присуща нашему народу оттого, что для него вся власть всегда была чужой?

 — Нет. Было два момента в истории независимой Украины, когда власть считалась «своей». Сразу после помаранчевой революции рейтинг доверия новоизбранного президента Ющенко зашкаливал за 60%, рейтинг премьера тоже, и даже «старая» Верховная Рада, которая до этого имела рейтинг «ниже плинтуса», вдруг получила выше 50%. Тогда были надежды и ожидания. И почти аналогичная картина наблюдалась сразу после выборов Януковича. К тому же кое-где на местном уровне местная же власть пользуется поддержкой людей даже во времена падения рейтинга центральной власти. На последних выборах, например, мэр Винницы получил 78% голосов.

Другое дело, что в ментальности украинцев присутствуют скепсис и недоверие. В том числе и к социальным институтам, включая медицину и учебные заведения. Такое же высокое, как в других странах, у нас доверие только к своим родственникам и друзьям.

— Но горизонтальные связи в нашем обществе все-таки даже пунктиром не отмечены.

 — Гражданское общество базируется на таком качестве, как солидарность. В этом смысле горизонтальные связи развиты у нас на таком узколокальном уровне, как семья, друзья, в лучшем случае коллеги по работе. Более общие интересы, к сожалению, людей связывают мало. Например, профессиональные связи, отстаивание профессиональных интересов, правда, за исключением предпринимателей. Пару лет назад мы изучали проблемы коррупции в предпринимательской деятельности, и нужно было провести целевой опрос предпринимателей — оказалось, реально существующих организаций довольно много. Поэтому и состоялся Налоговый майдан. А много ли мы слышали о профессиональных объединениях медиков и учителей? О профсоюзах я вообще молчу, между тем в развитых демократиях это наиболее сильные, богатые и мощные организации, отстаивающие эгоистические профессиональные интересы.

Как «ловить волну» наездов на гражданское общество?

— В народе существует мнение, что общественные организации не могут существовать без финансовых вливаний.

 — Я хочу развеять массовое впечатление, что весь общественный сектор живет у нас на «западные» деньги. Довольно детальное исследование УЦНПД показало, что на зарубежные гранты у нас содержатся 19% организаций. В основном — это организации, занимающиеся защитой прав людей, мониторингом действий власти, медийные организации, то есть те, которым невозможно найти поддержку в Украине. Тем, кто занимается инвалидами, многодетными семьями, стариками, больными, помогает местный бизнес, и эти деньги, хоть и трудно, но можно найти. Но будет ли бизнес финансировать организации, которые занимаются мониторингом действий власти или анализируют, как действуют в стране законы? Побоятся… А наши люди в массе своей готовы давать деньги тем, кого жалко, а за защиту своих прав у нас нет привычки платить. Мы задавали вопрос: «Если появится партия, которая будет защищать ваши интересы, будете ли вы давать деньги на нее?» Только 10% опрошенных сказали, что будут.

— Сколько у нас в стране всего общественных организаций?

 — Зарегистрировано где-то 50 тысяч. Трудно сказать, сколько из них реально действуют. По экспертным оценкам, около пяти тысяч. Есть группы и движения, которые нигде не регистрируются, но действуют на местном уровне.

— Большинство экспертов считает, что возможности влиять на власть у них уменьшились.

 — В последнее время существенно выросла активность общественных организаций, это просто видно. Но реальное влия­ние на власть не соответствует этой активности, поскольку власть выбрала модель поведения «собака лает, караван идет». «Лаять» пока не запрещено, хотя на местах бывает по-всякому… Но я была бы не столь пессимистична, поскольку в последнее время гражданский сектор имеет несколько серьезных побед, одна из них — это закон о доступе к публичной информации, который явно был принят под давлением и украинских общественных организаций, и международных. И сейчас общественные организации ведут серьезную работу, чтобы этот закон действовал. Скажем, в партнерстве общест­венных организаций «Новий громадянин» было создано пять рабочих групп. Методологи­ческая, к примеру, разрабатывает, как писать запросы в органы власти, и по всей стране распространяются брошюры. Монито­ринговая отслеживает, что происходит в этой сфере. Также, я считаю, движение «Стоп цензуре!» помогает независимым СМИ оставаться на своих позициях.

К сожалению, в ближайшее время можно ожидать очередной волны наездов на гражданское общество. Потому что оно раздражает власть.

Еще проблема — общее представление, что гражданского общества у нас нет и что оно очень слабое, идет от политики СМИ, которым эта тема неинтересна. О победах, которые есть, не пишут, и складывается впечатление, что этим бесполезно заниматься.

Характерно, что повлиять на действия власти на общенациональном уровне можно более эффективно, чем на местном. Ведь два мощных механизма — СМИ и международные организации — на местном уровне не задействованы, общенациональные СМИ о местных проблемах не пишут. Поэтому на местном уровне все более контролируемо.

— Одна из проблем — низкая поддержка населением общественных инициатив.

 — Это больное место. Когда члены объединения «Новий громадянин» проводили против нового Жилищного кодекса (который представляет угрозу для каждого) митинг, на него только активисты и пришли. Просто у нас, пока гром не грянет, мужик не перекрестится.

К сожалению, люди плохо себе представляют, как действуют общественные организации в развитых демократиях. А этот опыт нужно распространять как определенную модель. Скажем, кто может лучше защитить права инвалидов или многодетных матерей — бюрократы или организации самих инвалидов или многодетных? В развитых странах эти функции передают общественным организациям: проводят тендер и передают им деньги для распределения на эти цели.

И, конечно, нам всем надо стараться расширять сферу своей активности. Прежде всего я имею в виду экспертную среду, к которой и сама отношусь. У нас в общественном секторе есть очень сильные аналитические центры, они наработали немало альтернативных решений тех или иных проблем, стоящих перед обществом. И часто эти идеи и разработки «доходят» до власти только после того, как широко разойдутся по средствам массовой информации. Значит, экспертам надо больше работать со СМИ, для нас это — путь «хождения в народ», способ воздействия на общественное сознание и тем самым — опосредованно — на власть.

Информация о материале

Опубликовано: 05 сентября 2011

Журнал Foreign Policy предлагает своим читателям отправиться в будущее - публикует 9 пространных статей-прогнозов.

Айеша и Параг Ханна подготовили материал под заголовком "Техника заживет собственной жизнью". Техника внедрилась во все сферы человеческой деятельности - от генной инженерии до исследований космоса, а люди ищут способы ускорить свою биологическую эволюцию, дабы угнаться за научно-техническим прогрессом. "Единственный способ этого добиться - поэтапно интегрироваться с техникой, дать толчок эре перемен и инноваций, которую мы называем Эпохой гибридов", - пишут авторы. Человек становится частью машины, а машина - частью человека, поясняют они. Авторы выделяют 5 отличительных черт новой эпохи: 1) техника повсюду; 2) ее интеллектуальный уровень растет; 3) она все более интегрирована в социальную жизнь; 4) она способна к новым формам интеграции и комбинирования; 5) ее способность порождать революционные перемены - и позитивные, и негативные - достигла беспрецедентного размаха.

В Эпоху гибридов могущественны те страны, которые способны адаптироваться к гибриду техники, капиталов и идентичности. Правительства, которые не обеспечат своих граждан техникой в широком смысле, будут свергнуты. Эпоха гибридов стремительно обретет глобальные масштабы.

Хэл Вериэн озаглавил свою статью "Миром будут править микромультинациональные компании при содействии дешевых роботов". Микромультинациональная компания - это маленькая фирма, работающая не в локальном масштабе, а со всем миром, поясняет автор.

В наше время инновации основаны на новаторском комбинировании стандартных компонентов, что проявляется, например, в программировании (операционная система Linux, язык программирования Python и т.п.). Это обстоятельство глубоко повлияет на мировую экономику и культуру: "сегодня даже самая маленькая фирма может позволить себе средства связи и компьютеры, которым 15 лет назад позавидовала бы крупная корпорация". Микромультинациональные фирмы работают круглосуточно и с привлечением ресурсов из разных стран, играя на дисбалансе знаний, умений и зарплат. Таковы, например, Skype и Rovio.

Материальный мир преображается благодаря удешевлению промышленных роботов. Через 10 лет средний класс сможет покупать автомобили-роботы по сходной цене, полагает автор. Роботы уже умеют делать многие несложные хирургические операции, причем ловчее, чем человек.

"Все институты сделаются настолько важными, что их крах нельзя будет допустить", - предостерегает в заголовке Джон Сио.

Концентрация - очень важный и прибыльный фактор: по данным Всемирного банка от 2009 года, половина ВВП планеты производится на 1,5% территории ее суши. Человечество мигрирует в крупные города, концентрация активов - например, банковских - свойственна глобальным рынкам.

"Но у концентрации есть и негативные последствия", - пишет автор. Более половины населения планеты и производственных мощностей сосредоточено на относительно маленькой территории, в основном на побережьях. Следовательно, ущерб от стихийных бедствий резко возрастет. В финансовом мире катастрофы тоже станут более частыми и более масштабными.

В этой связи автор рекомендует ввести в "мегаполисах финансового риска" правила, предотвращающие крупные финансовые пожары. Обычно люди воспринимают концентрацию как зло, но автор считает, что это явление полезное и вошло оно в нашу жизнь прочно.

Роберт Д. Каплан обращается к теме войн. Его статья называется "Южно-Китайское море - зона вооруженных конфликтов будущего". Ключевой ареной боевых действий в XXI веке станут моря и океаны, полагает автор. Причина в том, что демографический и экономический центр мира сместился из Европы в Восточную Азию, где густонаселенные области разделены преимущественно морями и проливами.

Китай сейчас предпринимает военно-морскую экспансию. "Благодаря владычеству на морях Китай изгладит из своей психики два столетия бесчинств иностранцев на своей территории и вынудит все окрестные государства среагировать" - то есть наращивать собственные ВМФ, говорится в статье.

Особенность войны на море - суховато-технический подход к стратегии, в отличие от войны на суше, затрагивающей мирное население и, следовательно, имеющей идеологическое измерение. "Западная часть Тихого океана вернет военно-стратегические вопросы в узкую специализированную сферу экспертов по обороне", - пишет автор. По его мнению, это объясняется не только отсутствием гражданского населения на театре боевых действий, но и характером восточноазиатских государств: "они могут быть весьма авторитарными, как Китай, но в большинстве случаев не являются деспотическими или глубоко негуманными".

По мнению автора, борьба за превосходство в западной части Тихого океана не обязательно выльется в боевые действия, а если Китай и США поведут себя разумно, Азия и весь мир станут безопаснее. Но факт тот, что государства, чьи территории прилегают к Южно-Китайскому морю, бурно развиваются и настроены проецировать свою мощь вовне. Для Китая это море вообще естественное направление экспансии, продиктованное географическими особенностями и историей XIX-XX веков.

"Готовьтесь к демократизации деструктивности", - советует Эндрю Крепиневич. По его мнению, кардинально новые методы ведения боевых действий сделают жизнь намного опаснее.

Так, США утратили монополию на высокоточные ракеты и бомбы, и к 2020 году Персидский залив и многие районы западной части Тихого океана станут слишком опасными для американских военных, предсказывает автор. Высокоточными ракетами могут обзавестись даже террористические организации. "Столь же тревожно распространение ядерного оружия в развивающихся странах", - пишет автор.

Но для континентальной территории США наиболее опасны хакерские атаки, поскольку США "запрещают своим военным" защищать гражданскую киберинфраструктуру. Прогресс биотехнологий означает, что можно создавать патогены, поражающие только людей с определенными генами. "Потенциальная деструктивная сила немногочисленных групп людей резко возрастает. Это можно назвать "демократизацией деструктивности", - пишет автор.

Еще одна угроза для мировой стабильности - структурные слабости глобальной экономики: незащищенность коммерческих спутников связи, интернета, буровых платформ, подводных кабелей и т.п.

Угроз становится все больше, а денег на борьбу с ними - все меньше, пишет автор, ссылаясь на меры жесткой экономии бюджета. Если вам кажется, что сейчас мир нестабилен, то учтите: это еще цветочки.

"Характер мировой экономики кардинально изменится", - отмечает, со своей стороны, Мохамед Эль-Эриан. Кризис еврозоны, снижение рейтинга США и высокий уровень безработицы среди американцев - симптомы масштабных перемен.

Автор выделяет три важных фактора, которые предопределят характер мировой экономики на много лет вперед. Во-первых, слишком много развитых стран столкнулись с глубинными проблемами, которые касаются баланса их доходов и расходов, а также структуры их экономик. Во-вторых, политики откладывают решение этих проблем на будущее, тем самым усугубляя сложности. В-третьих, в Бразилии, Китае, Индонезии и еще нескольких развивающихся странах экономика перегревается.

В ближайшем будущем имущественное неравенство в развитых странах станет социально-политической проблемой, предрекает автор. Проблемы США пошатнут глобальную монетарную систему, которая держится на мнении, что экономика США останется прочной. Развивающиеся страны будут нагонять развитые по уровню доходов и богатству, а также требовать, чтобы их интересы больше учитывались на мировой арене. Назревает реформа международных институтов. "Все это означает, что глобальная экономика станет необычайно изменчивой, а в мире многие устоявшиеся параметры сделаются переменными", - пишет автор.

"Мировой столицей нефти и газа станут обе Америки, а не Ближний Восток", - полагает Эми Майерс. По мнению автора, это объясняется технологическими и политическими причинами.

Во-первых, человечество решило проблему освоения таких ресурсов, как нефтеносные пески, труднодоступные подводные месторождения и т.д. В Северной и Южной Америках такие месторождения очень велики, их объем намного больше, чем у обычных ближневосточных и североафриканских. Американцы уже беспокоятся не о дефиците газа, а о поиске покупателей на его излишки. Во-вторых, Ближний Восток и Северная Африка вскоре натолкнутся на закономерность, что смены правительств влекут за собой длительное и резкое падение добычи нефти.

Геополитические перемены уже начались, считает автор: "углеводородная мощь" Ирана, России и Венесуэлы пошатнулась, когда США перестали испытывать проблемы с газом". Экспортерам труднее самоутверждаться через нефтегазовую дипломатию. США также могут предоставить Европе и Китаю ноу-хау для их нестандартных месторождений, и тогда исчезнет необходимость кланяться Москве и странам Персидского залива. Америка вновь станет лидером в нефтегазовой сфере, предрекает автор.

"Мир будет переполнен стариками", - считает Филлип Лонгмен. Население будет увеличиваться не столько благодаря росту рождаемости, сколько благодаря увеличению продолжительности жизни. А число детей в возрасте до 5 лет (в большинстве развитых стран оно уже резко снизилось) к 2025 году будет снижаться в глобальном масштабе.

Самыми "быстростареющими" странами в 2025 году будут, например, Иран и Мексика, полагает автор. Рождаемость уже упала ниже уровня замещения не только в "старой Европе", но также в Бразилии, Китае, Ливане, Тунисе, Вьетнаме и т.п.

Феномен гиперстарения в развивающихся странах влияет и на миграцию: так, в Мексике демографический рост, подпитывавший массовую миграцию в США, ослабевает.

Но большинство людей делает из своих бытовых наблюдений вывод, что перенаселенность - серьезная проблема. "Одна из причин - в том, что более половины населения мира сосредоточено в городах", - пишет автор. Высокие расходы на уход за детьми в мегаполисе - один из основных факторов глобального снижения рождаемости.

Еще одна мегатенденция - быстрые изменения величины, структуры и характера семьи. Тенденция иметь только одного ребенка становится нормой. В будущем у колоссальной доли населения мира не будет биологических родственников, кроме их родителей. А большинство детей будут растить в условиях, которые сегодня слывут негативными (неполная семья и т.д.).

"Проблемы станут глобальными - и их решения тоже", - замечает Энн-Мари Слотер. По ее словам, текущее движение к многополярности - это только начало.

Слотер рисует свою картину мира в 2025 году: Совет Безопасности ООН сильно увеличится - 25-30 членов против нынешних 15. Окрепнут региональные организации типа Африканского союза. "На Ближнем Востоке Израиль, Палестина, Иордания, Сирия и Турция могут стать стержнем новой ближневосточной зоны свободной торговли; либо ЕС наладит тесные связи с молодым Средиземноморским союзом", - говорится в статье. Многополярность объясняется тем фактом, что проблемы все чаще носят не локальный, а глобальный или региональный характер, но при этом все больше стран откалывается от других. Потребуются международные форумы разного уровня для урегулирования конфликтов.

"Самыми мощными в 2025 году станут государства, которые научатся экономить ресурсы и использовать их более целесообразно" на основе возобновляемых источников энергии и переработки мусора, пишет автор. Лидером станет Япония, традиционно умеющая сосуществовать с природой.

Но самые драматичные перемены произойдут благодаря новым технологиям, трансформирующим бизнес, общественные организации, университеты и церкви: усовершенствуются возможности для самоорганизации и отстаивания своих идей и интересов. Необратимо изменятся отношения граждан с правительством и правительств разных стран.

Но все эти колоссальные перемены смогут произойти только после серьезных кризисов или даже катаклизмов, предостерегает автор. Для перехода к модели устойчивого роста от модели экспансии потребуется серьезная ломка мировоззрения. Но альтернативы нет - приспосабливаться к новым условиям придется все равно.

Информация о материале

Опубликовано: 05 сентября 2011

Прошу всех читателей правильно отнестись к этой статье и не проводить прямых параллелей. Я никому не желаю зла. Никого ни в чем не обвиняю. Я сам шокирован, проведя это историческое расследование. Премьер-министр в Украине — это воистину роковая должность. Напрасно говорят, что власть всегда ускользает от наказания. Глав украинских правительств это обычно не касалось — практически каждый второй из них умирал не своей смертью, был осужден (иногда даже дважды), сидел в тюрьме или кончал жизнь самоубийством.

Роковая закономерность проявилась уже на втором председателе украинского Кабмина. Первым был драматург и романист Владимир Винниченко. Его нельзя назвать выдающимся политическим деятелем. Скорее, наоборот. Яркий, нервный, несамокритичный, напрочь лишенный организаторских способностей и невероятно завистливый по отношению к соперникам из собственного же политического лагеря. Больше всего «борец за независимость» Винниченко не любил других борцов за независимость. Он принес вреда Украине больше, чем мог бы сделать профессиональный вражеский агент. Это он руководил правительством УНР в 1918 году, в дни боя под Крутами. Бежал из Киева от большевиков, что не помешало ему же всего через два года приехать в Москву из эмиграции и торговаться с верными ленинцами о должности главы правительства уже Советской Украины. Не доторговался и был беспрепятственно выпущен Лениным в Европу. За беспринципность Винниченко вполне заслуживал не просто пули, а двух пуль — и от красных, и от желто-синих. Тем не менее судьба хранила его. Владимир Кириллович мирно умер во Франции в 1951 году, изливая свои переживания в бесконечных ядовитых дневниках.

Несчастья начались с Голубовича

Зато его наследнику по должности Всеволоду Голубовичу фантастически не везло. Он стал премьер-министром правительства Центральной Рады при загадочных обстоятельствах. Никому не известный, не наделенный никакими талантами, не очень умный и даже не храбрый. Министр иностранных дел при гетмане Скоропадском и видный историк Дмитрий Дорошенко так писал о Голубовиче: «Как вообще мог занять пост премьера этот кретинообразный субъект, не умевший связно произнести даже коротенькой речи, вялый, без инициативы, тупой — остается загадкой… Злые языки утверждали, что профессор Грушевский, истинный режиссер всех таких махинаций, как «министерский кризис», «формирование кабинета» и т.д., умышленно выдвигал людей бездарных и безличных, чтобы ему было легче самому ими управлять».

Голубович вошел в историю как человек, чье правительство подписало с немцами в 1918 году позорный Брестский мир, по которому германская армия оккупировала Украину, а также как первый украинский премьер-министр, осужденный как уголовный преступник. Немцы вернули Голубовича в Киев в своем обозе, выгнав большевиков, и через несколько месяцев отдали его под суд как руководителя шайки рэкетиров, укравших киевского банкира Абрама Доброго с целью получения за него выкупа.

Шумный процесс над Голубовичем киевская пресса освещала не менее подробно, чем нынешний суд над Юлией Тимошенко. Вместе с Голубовичем были привлечены к ответственности военный министр УНР Жукивский и министр внутренних дел Ткаченко. Процесс был показательный. Заменив Центральную Раду гетманатом Скоропадского, кайзеровская оккупационная администрация демонстрировала обывателю преступную сущность соратников благообразного дедушки Михаила Грушевского.

Поэтому и Голубович, и Ткаченко, и Жукивский (он же до революции — подполковник русской армии Жуковский) отделались символическими сроками. Бывший премьер-министр Украины во всем публично сознался и получил два года, сев летом 1918-го в Лукьяновскую тюрьму, из которой его освободил Петлюра уже в декабре.

Перебежал к большевичкам

Тем не менее после этого приключения Всеволод Александрович прозорливее не стал. Он бежал в Каменец-Подольский и там занялся… интригами против Петлюры, который его освободил. Правда, созданный Голубовичем вместе с подельником Жукивским-Жуковским в тылу армии УНР «Комітет охорони республіки» просуществовал недолго. Петлюра откупился от неблагодарного экс-премьера-уголовника, назначив его «послом» в Италии. Не доехав до Рима, Голубович завернул в Советскую Украину и сдался красным. В 1921 г. бывший премьер-министр УНР был осужден уже большевиками за «контрреволюционную деятельность» и приговорен к 5 годам лишения свободы. Однако сразу попал под амнистию и вышел на волю. Через десять лет его снова арестовали и снова осудили. Умер в Ярославской тюрьме в 1939 году — или сам, или был расстрелян. Тот же Дорошенко, у которого хватило ума не тыкаться в объятья ко вчерашним врагам, написал об этом политическом деятеле так: «Голубович приобрел себе печальную известность своим позорным поведением на немецком суде в Киеве в 1918 году и на большевистском в Харькове в 1921 году». Личность Всеволода Александровича была настолько незначительна, что даже небрезгливые политики наших дней не попытались вызвать его призрак из небытия — ни одна политическая сила не подняла второго премьера Украины на знамена и даже не попыталась слепить из него очередного «мученика».

Такими же «лопухами», как и Голубович, оказались еще два премьера Украины периода «визвольних змагань» — Чехивский и Остапенко. Владимир Моисеевич Чехивский первоначально собирался быть не главой правительства, а простым православным попом. Родившись в семье сельского священника, он окончил Киевскую духовную академию, но сан не принял и подался в политики. Избирался в Государственную Думу Российской империи, преподавал в гимназиях, школах и коммерческих училищах. Пытался украинизировать Одессу. При Центральной Раде осудил ее прогерманскую политику, за что был назван «зрадником». При Скоропадском тряхнул семинарской стариной и пошел на службу в Министерство вероисповеданий на должность замминистра. В ночь перед вступлением в Киев петлюровцев перебежал на сторону Петлюры, за что вскоре был назначен Симоном Васильевичем премьер-министром очередного правительства. Поссорившись со своим шефом, подал в отставку, снова ударился в церковные вопросы и неожиданно для бывших соратников перебежал к большевикам. В 20-е годы преподавал в Киевском медицинском и Политехническом институтах, пока не был арестован по делу «Спілки визволення України», осужден и, наконец, в 1937 году расстрелян.

Сергей Степанович Остапенко отличался такой же политической всеядностью, как и Чехивский. До революции доцент Киевского коммерческого института, он сначала пошел на службу к Скоропадскому, потом мягко перебрался к Петлюре, две недели был министром народного хозяйства в правительстве Чехивского, а после его отставки возглавил правительство. Возвышение Остапенко столь же необьяснимо, как и внезапный взлет «кретинообразного субъекта» Голубовича. В истории УНР этот «діяч» остался только фразой, что «більшість офіцерів люди підлі, тупі, аморальні. Нема з ким армїї будувати». Выражение: «У вагоні — Директорія, під вагоном — територія» относится как раз к времени «кабмина» пана Остапенка.

Хотел колонии в Сибири

Несмотря на то, что правительственным вагоном власть этого комика, в основном, и ограничивалась, Остапенко требовал от Антанты отобрать у белогвардейцев Черноморский флот и передать его Петлюре, а также вернуть Украине (именно так — «вернуть»!) колонии… в Сибири. Под «колониями» Остапенко подразумевал украинские села, появившиеся за Уралом благодаря переселенческой политике Столыпина. По-видимому, доцент, внезапно доросший до премьера целого вагона, был не совсем адекватным человеком. То, что в голове у Остапенко «не все дома», заметили даже у Петлюры — «головной атаман» отправил своего съехавшего с катушек от потрясений Гражданской войны соратника в отставку.

Сергей Степанович не придумал ничего лучшего, как поступить на службу к красным и вернуться к преподавательской деятельности. До 1937 года бывший премьер-министр независимой Украины преподавал статистику и демографию в различных учебных заведениях столицы УССР — Харькове. А потом стандартный конец — арест и расстрел за «контрреволюцию». О чем думали эти люди, становясь красными профессорами, трудно сказать. Как говорится, чужая душа — потемки. Особенно душа украинского премьер-министра.

Предшественница Тимошенко застрелилась в 1925 году

В украинской истории только две женщины занимали пост премьер-министра — Юлия Тимошенко и Евгения Бош. Как и Юлия Владимировна Григян (в замужестве — Тимошенко), Евгения Готлибовна Майш (в замужестве — Бош) не имела счастья родиться этнической украинкой. Только, пожалуйста, не впутывайте во все евреев. Еврейкой товарищ Бош тоже не была. Ей пришлось родиться наполовину немкой, наполовину молдаванкой. Мама Евгении Готлибовны была дворянкой из Бессарабии, а папа — немцем-колонистом. Молдавско-германская смесь оказалась горючей жидкостью. Окончив гимназию, Женечка подалась в революцию. «Она всегда спала с револьвером под подушкой», — вспоминал о ней мемуарист Виктор Серж.

Бош занимала должность председателя советского правительства Украины с декабря 1917-го по март 1918-го. Именно она собрала Всеукраинский Съезд Советов в Харькове и провозгласила Украину советской республикой. Так как нынешняя Украина юридически является правопреемницей УССР, а не УНР, то, хочется кому-то или нет, а именно Евгения Бош стояла у истоков нашей современной государственности.

Отличалась жестокостью. Расстреливала «контру» без пощады. Прогрессирующий туберкулез убил в ней любовь и к своей, и к чужой жизни. В 1925 году, уже после Гражданской войны, Евгения Бош покончила с собой выстрелом в висок из того самого револьвера, который всегда лежал у нее под подушкой. В честь беспокойной покойницы в Киеве до войны был мост Евгении Бош — почти рядом с современным мостом Метро.

Массовый предсовнаркомомор

Судьба тех, кто возглавлял коммунистические правительства Украины, сложилась еще более трагично, чем у их националистических коллег. Из десяти довоенных председателей Совнаркома УССР трое застрелились, а пятеро были расстреляны.

Одним из первых покончил с собой, запутавшись в партийных интригах, выдающийся украинизатор Николай Скрыпник. Хронологически он был вторым предсовнаркома УССР после Евгении Бош — весной 1918 года. Потом — членом коллегии ВЧК и заведующим ее отделом по борьбе с контрреволюцией. На изобретение колеса красного террора Николай Алексеевич имеет не меньшее право, чем Феликс Дзержинский.

После победы большевиков в Гражданской войне палач-чекист Скрыпиник переквалифицировался в наркома просвещения УССР. Главную свою задачу видел в том, чтобы все вокруг говорило, писало и думало по-украински. Именно в этом он видел «разумное, доброе, вечное». Наши профессиональные интеллигенты любят его оплакивать. А, по-моему, конец Скрыпника так же закономерен, как самоубийство другого чекиста-украинизатора — писателя Николая Хвылевого-Фитилева. Пережив пик кровавой партийной востребованности, и тот, и другой не выдержали карьерного спада. Это был вполне закономерный конец двух демонов революции. Николай Скрыпник покончил с собой в 1933 году.

Уроженец Кагарлыка на Киевщине Панас Петрович Любченко возглавлял «уряд» УССР в 1934—1937 гг. Коммунистом-большевиком он стал не сразу. Политическую карьеру начинал в партии украинских эсеров. Потом стал укапистом (так называли членов УКП — Украинской коммунистической партии) и, наконец, пролез в победившую всех и вся КП(б)У. Смешно, но партийный стаж у большевиков Любченко засчитали с 1918 года, когда он был еще эсером! Этот сверхценный кадр прославился пламенными речами против бывших коллег-националистов в 1930 году — на процессе СВУ («Спілки визволення України»). Там он выступал общественным обвинителем. А дальше — резкий взлет, пайки, госдачи, персональный автомобиль и все номенклатурное счастье. Рай закончился летом 1937-го. Тогда Любченко на Пленуме ЦК КП(б)У был обвинен в том, что возглавляет подпольную буржуазно-националистическую организацию, которая хочет присоединить Украину к Польше. Панас Петрович все понял, пришел домой и застрелился.

Другие коллеги Любченко по должности ничего не поняли. Как «врагов народа» победившим сталинцам пришлось «мочить» их одного за другим. Такого массового скоростного «падежа» в украинском правительстве никогда не было и, надеюсь, уже никогда не будет. В 1939 г. расстреляли Георгия Пятакова, который возглавлял Совнарком УССР в ноябре 1918 — январе 1919 гг. В 1941 году расстреляли его преемника — Христиана Раковского.

В 1939-м — настал черед многолетнего главы правительства УССР Власа Чубаря. В Киеве есть улица его имени. А у куда менее известного Михаила Бондаренко (премьер УССР в августе—ноябре 1937 года) улицы нет, хотя его тоже расстреляли в Москве в 1938-м, а потом, как водится, реабилитировали уже в период борьбы с культом личности — мол, ошибочка вышла. Преемником Бондаренко и на должность, и на пулю стал Николай Марчак. Он исполнял обязанности председателя правительства Украины в ноябре 1937 — феврале 1938-го, а потом тоже был расстрелян и, конечно же, реабилитирован. Но не оживлен и улицы не удостоен.

Затянувшуюся традицию умирать не своей смертью прервал только Демьян Коротченко. Несмотря на малообещающую фамилию, он прожил довольно долгую 75-летнюю жизнь, дважды возглавлял правительство УССР (в 1938—1939 и в 1947—1954 гг.) и во время Великой Отечественной не боялся вылетать к партизанам Ковпака в немецкий тыл. Среди бесспорных заслуг Коротченко — восстановление разрушенного войной народного хозяйства. Если бы его оживить, то «покращення» наступило бы «вже сьогодні».

Демьян Сергеевич Коротченко среди многих странных людей во главе Украины отличался организаторскими способностями, порядочностью, деловитостью и умом. При нем Украина действительно развивалась ударными темпами. Даже компьютер (второй в мире после американского и первый в Европе!) был изобретен и запущен в Феофании под Киевом как раз в годы, когда правительством руководил Коротченко. Он же вернул в школы русский язык, подписав соответствующее постановление партии и правительства УССР от 20 апреля 1938 года «Об обязательном изучении русского языка в нерусских школах Украины». Образно говоря, Коротченко принял Украину со счетами, а оставил — с ЭВМ.

Информация о материале

Опубликовано: 02 сентября 2011

Для Виктора Януковича с приближением охотничьего сезона готовят безопасную зону для охоты в Днепровско-Тетеровском лесоохотничьем хозяйстве. Чтобы максимально обезопасить президента от рисков, связанных с охотой, для Виктора Федоровича изолируется большой кусок леса между селами Авдеева Нива, Рытни, Рыхты. Это квадрат почти четыре на четыре километра, больше тысячи га леса. Раньше там были традиционные места сбора грибов для жителей упомянутых сел, а также именно там всегда охотился Виктор Федорович. Об этом автору сообщили люди, которые живут на территории хозяйства, и с которыми автор общалась во время подготовки предыдущих материалов об охотничьих угодьях Виктора Федоровича.

В частности, автор именно на этих угодьях фотографировал вышки для отстрела кабанов, построенные во времена премьерства Януковича в 2007 году. Тогда руководитель хозяйства Николай Гордейчук рассказывал, что охота в хозяйстве запрещена. На месте утверждали, что запрет касается лишь простых охотников, а премьер-министр пользуется этими вышками регулярно. Это подтверждал журналистам и Леонид Кравчук, который там охотился вместе с премьером. Ныне старые вышки убрали – строятся новые, более высокие и более крепкие.

Вокруг леса с вышками ныне в разгаре строительные работы по возведению частокола. Его высота достигает три метра, длина – около четырех километров. Этот факт автору подтвердили в Богдановском сельском совете. Возле строительства, на обочине дороги появились плакаты, которые сообщают, что это будет центр размножения и выращивания оленей. А зачем тогда вышки для отстрела? Или то, что пишется на плакатах, просто злая ирония?

Когда-то территория Днепровско-Тетеровского хозяйства – свыше 30 тысяч га – имела статус заповедной и вход туда простым смертным был запрещен. И в период своего первого премьерства Виктор Федорович облюбовал эти места для охоты и постарался, чтобы этот статус был ликвидирован. Однако закрытость территории оставалась. Руководство хозяйства объясняло это подчинением Кабинета министров и особым режимом посещения через наличие государственных резиденций «Остров» и «Акация».

Потом эти резиденции были приватизированы фирмой «Дом лесника». Как известно, она близка к бизнесу семьи Виктора Януковича. При этом пропускной режим на территории хозяйства сохранился.

Эту абсолютно незаконную закрытость территории автору интересно объяснял директор хозяйства Николай Гордейчук. Он рассказывал, что в лес никого не пускают, потому что их хозяйство находится в шаге от получения статуса заповедника.

Однако, когда президент Виктор Ющенко подписал указ о внесении хозяйства в перечень заповедных территорий путем преобразования в Национальный парк, зависимое от Януковича руководство Днепровско-Тетеровского хозяйства начало блокировать выполнение этого решения. Дескать, нельзя здесь делать Национальный парк, потому что территория хозяйства ужасно радиоактивно загрязнена. Рассмешили!!! Ведь если это правда, то охрану экс-премьера и нынешнего президента Януковича нужно судить, ведь она неоднократно допускала продолжительное пребывание высокого должностного лица на опасной для жизни территории.

Одним словом с заповедным статусом ничего не вышло. А руководитель Хозяйства Николай Гордейчук за борьбу с «заповедничеством» получил повышение – возглавил Общественную организацию «Общество охотников и рыбаков «Кедр». Эта структура также близка к бизнесу семьи Януковича. Работники Днепровско-Тетеровского хозяйства метко называют ее «надструктурой» над их государственной организацией.

Ведь в итоге хозяйство, которое было заповедным, осталось закрытым, как заповедник, но изменило статус на охотничий.

Ныне это охотничье хозяйство, более закрытое чем в предыдущие года. На въездах в лес караулят охранники, которые пропускают лишь по пропускам. Когда приезжают вип-охотники, посты появляются и внутри хозяйства, таким образом изолируются те или иные куски леса. Отдельные дороги время от времени перекрываются шлагбаумами. Плюс по хозяйству всегда разъезжают «природоохранные» патрули, которые чему-то имеют нашивки частной фирмы из Донецка – «Делит», бойцы которой охраняют и известное «Межигорье». Возле сел, которые находятся в хозяйстве, и которые Янукович, к его великому сожалению, никак не может ликвидировать, расставленны сотни плакатов, которые предупреждают, что в лес ходить нельзя, рыбу ловить нельзя, плавать на лодках нельзя, грибы собирать нельзя. Плакатами обычно наших людей не очень остановишь. Поэтому патрули время от времени ловят людей в лесу и запугивают.

Но вопреки таким мерам жители сел все равно не хотят сидеть в границах отведенных им зон и просачиваются в лес. Поэтому, очевидно, и появилась мысль окружить его забором.

По-сути, все 36 тысяч га хозяйства превратились в частную собственность одного вип-охотника. С одним лишь замечанием. Дело в том, что законная частная собственность на землю, это не только права, но и обязанности. Например, если бы этот лес был приватизирован на самом деле, то владельцу пришлось бы платить налог на землю, а это огромные средства, принимая во внимание размер леса. А так ничего платить не надо, более того – любое благоустройство финансируется Гослесом. Лишь в этом году налогоплательщики выложили несколько миллионов гривен на лесников и охрану, на ремонт дорог, на строительство почти четырех километров забора, на сотни плакатов с запретом ходить в лес – фактически за содержание частного леса Януковича.

Такой длинный деревянный забор – дорогое удовлетворение. Откуда у Днепровско-Тетеровского лесоохотничьего хозяйства такие средства, каких не имеют никакие лесничества, по какой статье они проведены? И почему хозяйство позволяет себе такое расточительство, если зарплаты простым рабочим нищенские.

Автор хотела бы услышать эти ответы от руководства хозяйства. Но, честно говоря, надежды на это мало. Год назад во время общения с директором Днепровско-Тетеровского ЛМГ Андреем Волковым на все вопросы автор и съемочная группа СТБ, получали скупые три варианта ответов: «Без комментариев», «Блин», «Камеру разобью».

Р.S. Когда материал уже был готов, автор нашел в Вестнике государственных закупок интересное объявление. Днепровско-Тетеровское ГЛОХ ищет исполнителя на строительство 20,8 км. лесохозяйственных дорог. Конкурс пройдет в сентябре, тогда мы и узнаем, сколько стоили государству ненужные дороги, когда в стране такой дефицит нужных.

Днепровско-Тетеровское хозяйство и так накрыто плотной сеткой хороших дорог. В то же время в селах, которые находятся в этом хозяйстве, дорог нет – машины вязнут посреди сельских улиц в песке, или в лужах, в зависимости от сезона. Зато миллионы гривен обойдут эти села, они пойдут на обустройство дорог среди глухого леса, наверное, чтобы вип-охотники могли на ходу стрелять дичь.

Информация о материале

Опубликовано: 02 сентября 2011