Статьи

Схемы, позволяющие безопасно выуживать из кармана рядового гражданина денежные средства, в Украине работают на всех уровнях. Украинский человек, несмотря на свою нищету, не станет возвращать в магазин просроченный йогурт, к примеру. Тот же норвежец придет, и устроит скандал, хотя зарабатывает в сто раз больше. Итальянец через суд пустит по миру лавку, где ему всучили гнилую колбасу. Украинец покривится, выбросит некондиционный товар в мусорное ведро, и забудет о десяти гривнах. Как будто так и надо. Как будто так и должно быть – отдаешь свои кровные ни за что и не жалуешься, не добиваешься справедливости.

В схемах присвоения чужих средств преуспели кредитные товарищества, бюджетные организации, банки. О выдумке одного финансового учреждения пойдет речь в этой статье.

Интернет-сообществом оживленно обговаривается тема появления мифических долгов у клиентов (в том числе бывших) «Укрсоцбанка». Расскажем одну историю для наглядности.

Максим Волков, житель города Севастополь, 9 августа сего года получил письмо от коллекторского агентства «УкрФинанс». В письме была указана сумма, которую Максим обязан выплатить коллекторам – 251,27 грн. Новоявленный должник бежать в банк не стал, а связался с «УкрФинанс», и поинтересовался природой возникновения задолженности.

Как оказалось, долговые обязательства мастерам получения чужих денег были переданы банком «Укрсоцбанк». Не удовлетворившись пояснениями коллекторов, Максим Волков позвонил в отделения банка, где в 2004-м году получил дебетовую карточку для начисления стипендии. В банке объяснили – Максим карту якобы не закрыл, потому образовался долг. И тут началось самое интересное – в банке, как утверждает наш герой, достаточно долгое время не давали выписки с детализацией долга. Когда же документ был получен, выяснилось, что сумма составляет не 251,27, а… 2 грн. 56 коп.

В отделении банка по ул. Ленина,15 пояснили данную метаморфозу «ошибкой программы». Программа ошиблась, и умножила долг на 100. Казалось бы – проблема решена. Остается выплатить две с половиной гривни, и телефонные звонки (а звонившие, как утверждает Максим, откровенно хамили и угрожали с самого начала «общения») прекратятся. Не тут-то было.

Коллекторы объяснили мужчине, что проблемы с банком их не волнуют ни капли. И «ошибок» программа не допускала. Долг на самом деле составляет 2 грн. 56 коп., но он переуступлен компании «УкрФинанс», потому и вырос до 251 грн. 27 коп. Все, что свыше 2 грн. 56 коп. - это плата за работу самих коллекторов. Таким образом, если бы им был передан долг в 1 копейку, человек, «зависший» столь весомую сумму, получил бы платежку на 248 гривен 72 копейки.

Теперь, собственно, о том, как долги появляются. Практически у всех пострадавших (а их по Украине, если судить по сообщениям на форумах, не одна сотня) проблемы возникают из-за закрытых несколько лет назад дебетных зарплатных карточек.  Пример - в 2006 году женщина закрывает карту, выданную ей для социальных выплат по рождению ребенка. Карта была закрыта, и вдруг спустя пять лет выясняется, что на ней имелся ДОЛГ в 11 гривен. Естественно, дело передано компании «УкрФинанс», и теперь женщина должна оплатить около 259 гривен.

Второй способ получить долг в пару гривен – создать его с помощью системы СМС-банкинг, рекламируемой на сайте «Укрсоцбанка». По заявлениям людей, на сегодняшний день подвергаемых психологическому прессингу и угрозам со стороны коллекторов компании «УкрФинанс», у них неожиданно появлялась задолженность за пользование данной услугой, целью которой является упрощение контроля за денежными средствами на счетах. Выяснилось о долге, по словам обманутых людей, спустя год-пять после того, как услуга была отключена.

Дабы удостовериться в том, что долги людей перед «Укрсоцбанком» на самом деле имеют свойство незаметно трансформироваться, и умножаться в сто раз, я позвонил в главный офис «УкрФинанс». Представился Максимом Волковым, и начал выяснять, как превратить две с половиной гривни в двести пятьдесят.

Отмотайте начало ролика (я намеренно его не резал, дабы сохранить в первозданном виде) с музыкой, и послушайте, что рассказывает представитель коллекторской конторы, тесно работающей с «Укрсоцбанком». Удивительные вещи рассказывает.

Меня особо поразили угрозы обнародования информации о долге, и заявление о том, что «банк не обязан извещать вас о долге». Хороший банк, надежный, что и говорить. Так и хочется деньги отнести, а потом через пару лет от ночных звонков за сердце хвататься:

Основная идея коллекторов – «деньги небольшие, и не стоят проблем». Это типичный рэкетирский подход. Отдай неизвестно откуда взявшийся долг в 250 гривен, и живи спокойно. Люди отдают…

Мы позвонили по горячей линии "Укрсоцбанка", чтобы узнать - на каком основании долги в 2 гривни выростают в сто раз. Девушка-оператор пояснила мне, что "вам надо было написать письмо, и спросить остаток на карте". После вопроса "это нормальная практика - сразу передавать долги коллекторам без извещения клиентов?" барышня превратилась в робота и начала требовать номер карты...

Информация о материале

Опубликовано: 31 августа 2011

Вместо советского  неликвида украинцы построили небольшую и очень живучую экономику. Но недовольны малым и хотят большего. «20 лет назад Украина была самой развитой республикой СССР. У нас было сосредоточено современное машиностроение, производство космической техники и высокотехнологического вооружения, Украина владела третьим в мире арсеналом ядерного оружия», - считает бывший глава Комитета избирателей Украины, а ныне сопредседатель партии «Единый центр» Игорь Попов.

Насчет самой развитой эксперт, мягко говоря, загнул. По части «современного» машиностроения УССР уже тогда тяжело было тягаться и с Белоруссией, и с Россией. Что касается вооружений, то их  действительно производили много. Только дело в том, что, во-первых, оно было не украинским, а советским. Во-вторых, как показала война против Ирака в 1990 году, не особо «высокотехнологичным». А в-третьих, его и продать-то толком не могли,  все больше раздавали в долг братьям по классу в Африке, на Ближнем Востоке и Латинской Америке.  Причем долги явно никто отдавать не собирался, разве что после победы мирового коммунизма.

С «владением» третьим ядерным потенциалом  вообще нехорошо получается - рычаги управления, пресловутый ядерный чемоданчик находился либо у руководства союзного центра либо, после распада Союза, -  у президента Росси. Лежало это все добро действительно на территории Украины, только вот наш ли это потенциал?  Наш ядерный потенциал это Чернобыльская АЭС, так она с нами  и осталась.

Фактически,  накануне провозглашения независимости украинская экономика представляла собой конгломерат огромных  заводов с уже тогда устаревшим оборудованием, на которых по плану из центра производили кучу материалоемких товаров: тяжелых тракторов и грузовых автомобилей, комбайнов для уборки зерна, свеклы и т.д.

При этом никто из производителей особо не заморачивался, куда девается то, что он напроизводил. Главное было выполнить план, построить,  а там хоть трава не расти. Как образно говорил российский экономист, академик РАН Юрий Яременко «наше общество походило не на Европу или Америку, а скорее на древний Египет, где строительство пирамид являлось стержневым элементом самой египетской цивилизации. Так и наша экономика в своем развитии не имела какого-то внутреннего смысла».

Можно со всей уверенностью сказать, что после распада СССР  украинская экономика стала меньше, но зато у нее появился нормальный  экономический смысл. Уж если что-то производят, то так, чтобы продать.

Сейчас производство техники действительно сократилось во много раз. Так, в конце 1980-х годов в УССР ежегодно выпускалось почти 100 тыс. тракторов. В 2008 году перед кризисом произвели всего 6,3 тыс. тракторов.

Но при этом, самое странное,  сельское хозяйство  не особо страдает. Продуктивность сельского хозяйства выше той, которая наблюдалась 18 лет назад. Так, если в 1990 г. для обработки 14,5 тыс. га посевов зерновых в Украине содержали парк из почти 500 тыс. тракторов, то к 2011 г. для обработки  почти 16 тыс.га достаточно чуть более 150 тыс. тракторов.

И ничего, дефицита продуктов питания как-то не наблюдается.

Хотя  нет -  в прошлом году возникла проблема: гречки стало не хватать, но и в «благословенные» советские времена она всегда была в дефиците. Получали ее, в основном, диабетики по талонам, да партноменклатура, а сейчас она конечно дороговата, но зато ее всегда можно купить. В крайнем случае, премьер Николай Азаров позаботится о пенсионерах и распорядится завезти китайскую гречневую крупу. Хотя пенсионеры жалуются, мол, не такая наваристая. Понятное дело - наша вкуснее!

Конечно, сказать, что в сельском хозяйстве современной Украины нет проблем, будет неправдой (даже, можно сказать, враньем). Проблемы есть. После того, как в 1994 году был ликвидирован государственный заказ на сахар, очень тяжело себя чувствуют сахарозаводчики.

С другой стороны, страна регулярно входит в число ведущих мировых экспортеров зерна, по производству и экспорту подсолнечного масла - мировой лидер. Думается, что не один канадский или американский фермер вспоминает те благословенные времена, когда СССР закупал зерно за валюту,  чтобы кормить изголодавшихся советских граждан.

Есть пока проблемы в животноводстве, по части поголовья  крупного скота и свиней нам до УССР далеко, но менеджеры-профессионалы уже взялись за решение этой непростой проблемы.  В частности, большой интерес к инвестициям в хрюшек проявляет вице-премьер министр инфраструктуры Борис Колесников, и можно не сомневаться, что он свое дело сделает.

В общем и целом, эксперты склоняются к тому, что ретроспективный взгляд на состояние дел в украинской экономике дает основания для оптимизма. «Украинцы зачастую чрезмерно критично относятся к собственной стране», - считаетАлександр Пасхавер, президент Центра экономического развития.

Доктор экономических наук, экс-директор Научно-исследовательского института Минэкономики Александр Розенфельд полагает, что ситуация в экономике Украины довольно нетипична для мировой практики, поскольку Украина - осколок великой державы, и ее экономика   сохранила все признаки экономики сверхдержавы, каковой не является и никогда не будет.

Взять хотя бы ту же металлургию. Накануне развала СССР металлургические предприятия УССР, работая ударными темпами, выплавляли более 52 млн. т стали ежегодно, а к 1995 году выплавили всего 22 млн. т. В советские времена продукция шла, в основном, в военно-промышленный комплекс, где образно говоря, клепали танки и крепили оборонную мощь страны. К 1990 году у СССР было  64 тыс. танков, это не считая союзников по Варшавскому договору, а во всех странах агрессивного блока НАТО -  24 тыс., в общем, паритет соблюдался.

Понятное дело, что такую прорву металла, которая уходила на укрепление обороноспособности страны победившего пролетариата, было непросто пристроить на мировом рынке, но ничего, отечественные олигархи справились. Теперь это ведущая экспортная отрасль страны. Отметим, что постсоветский рекорд по производству  стали поставлен в 2007 году, когда металлурги выплавили 43,7 млн. т стали (в прошлом году 33,6 млн. т.). 

При этом опять-таки есть проблема - чрезмерная зависимость от внешних рынков, но тут уж ничего не поделаешь. Потребить большую часть произведенной в стране продукции страна не сможет никогда. «По площади Украина и Франция примерно одинаковы, но металлургические мощности Украины в 2,5 раза превышают мощности Франции. И для нас внутренний украинский рынок никогда не будет достаточно большим для потребления нашей продукции. Если бы в Украине в 2008 г. было такое потребление стали на душу населения, как в Китае, то в целом оно составило бы 12 млн т. А украинская отечественная металлургия легко может произвести 50 млн т.», - говорит Кристоф Корнье, член совета директоров компании ArcelorMittal.

По официальным показателям ВВП независимая Украина пока так  и не смогла обойти УССР времен 1990 г. Одни это объясняют нежизнеспособностью капитализма на украинских землях, другие говорят об особенностях советской статистики. Огромный теневой сектор и попытка занизить официальные показатели производства это настоящий бич украинской экономики. Эксперты оценивают размер теневого сектора в 30%, а то и 50% от валового внутреннего продукта.  В советские времена была другая проблема, и называлась она приписки. Чтобы выполнить план, отчитаться перед руководством, получить премию и сохранить должность,   хитрые советские руководители завышали показатели производства, в результате на бумаге ВВП получался больше, чем на самом деле. Например, по советской статистике считалось, что в 1990 году гражданин СССР съедал 68 кг мяса, а в 2010 году, уже в независимой Украине, всего 52 кг. Дело лишь в том,   что в 2010 году украинец это мясо действительно съел, а в 1990-м  мог только прочитать о том, как он кушал, в статистическом сборнике «СССР в цифрах». Благо,   статистические сборники, в отличие от другой литературы,   тогда не были дефицитом.

Наряду с теневым сектором не стоит забывать и о еще одном аспекте - ни один нормальный украинец в здравом уме никогда не расскажет о своих доходах. Никогда. Это старая добрая традиция, еще со времен крепостного права -  прибедняться.

«Мы часто сталкиваемся с проблемой, когда респонденты с одно стороны оценивают ситуацию негативно, с другой, готовы рассказать о планах на дорогостоящие покупки»,  - говорит эксперт Международного центра перспективных исследований Александр Жолудь.

Эксперт Института демографии Лидия Таран отмечает вообще парадоксальную ситуацию - в 2005-2007 года доходы населения росли беспрецедентными темпами, и при этом большинство людей в социологических опросах утверждали, что жить стало хуже, денег не хватает. Что тут скажешь - издержки демократии.

Впрочем,  не только сравнение с советскими валовыми показателями травмирует наших сограждан. Это еще полбеды. Злую шутку с маленькими украинцами играет стремление сравнивать свою экономику с самыми передовыми странами мира.

Понятное дело, получается хреново. Только вот оснований для таких сравнений нет абсолютно никаких. Зато совсем другое дело, если выбрать адекватный объект для сравнения, хотя бы Колумбию, Мексику  или, например Южноафриканскую республику. И сразу на душе просветлеет. Реалистичнее надо быть, и будет всем счастье.

Информация о материале

Опубликовано: 30 августа 2011

Через большинство нынешних украинских мифов красной нитью проходит мысль: «Выхода нет. Проверено». Сами по себе мифы не вредны и не полезны. Практическое значение они обретают тогда, когда становятся руководством к действию. В этом плане два мифа, получившие по результатам экспертных оценок наибольшее количество баллов, являются и самыми опасными. Убеждение в том, что «все политики заботятся только о себе» и что «от рядовых граждан ничего не зависит», не только глубоко укоренилось в украинском обществе, но и диктует его политическое поведение.

То, что именно эти два мифа оказались во главе рейтинга, — факт отнюдь не тривиальный. Распространение и усиление этих мифов было мало похоже на постепенный процесс. Наоборот, не раз получали хождение противоположные по смыслу мифы — о возможности быстро добиться перемен и о том, что для этого достаточно поменять «плохих» правителей на «хороших». Вряд ли считали, что от рядовых граждан ничего не зависит, шахтеры, бастовавшие горячим летом 1993-го, или сторонники Леонида Кучмы, благодаря которым в 1994-м в Украине впервые во всем СНГ произошла мирная передача власти от первого президента ко второму, или участники акций «Украина без Кучмы» в 2000–2001 годах, или участники «оранжевой революции» в конце 2004-го. И уж точно не считала тогда, что от рядовых граждан ничего не зависит, власть.

Конечно, за последние шесть лет у украинцев было чересчур много поводов разочароваться и в политике как таковой, и в политиках в целом, и в результатах своего собственного участия в политической жизни — в частности, в выборах. Но в том-то и суть мифа, что он лишь в какой-то мере отображает действительность, а в еще большей мере — искажает ее. Нынешней власти выгодна политическая апатия общества, и одним из способов усилить эту апатию как раз и является распространение мифов о том, что люди не верят ни политикам, ни в свою способность что-либо изменить.

Какую-то надежду оставляет разве что сравнительно низкое место, которое занял в рейтинге миф о том, что «все СМИ одинаково врут, все журналисты продажны». Огульное недоверие к политикам еще не вылилось в столь же огульное недоверие к массмедиа. Однако нужно помнить, что СМИ бывают разные и что массмедиа умеют не только разоблачать мифы, но и создавать их.

Впрочем, мифы могут быть сильными и без чьих-либо специальных усилий по их распространению и поддержанию. Об этом свидетельствуют третье-четвертое места, которые получили расхожие мнения о том, что «в городе жить лучше, чем в селе; в Киеве — лучше, чем в других городах» и что «после школы лучше получать профессию финансово-экономического направления». Нельзя недооценивать роль, которую играют эти мифы в поведении многих тысяч украинских граждан. В частности, тех, кто бежит из села в город, не принимая в расчет, что, прежде чем «жить лучше», нужно сначала заработать на квартиру в городе, а на это потребуются многие годы, в Киеве — десятилетия. Также и причастность к деньгам в названии профессии еще не гарантирует высокую зарплату (и даже вообще наличия работы) у ее обладателя.

В то же время эти мифы — едва ли не единственные, имеющие положительный смысл, то есть предлагающие хоть какой-то выход, пусть даже иллюзорный. Возможно, в этом и заключается секрет их силы и устойчивости. Действительно, следом за ними в рейтинге следуют три мифа сугубо негативного содержания: «Украина не способна достичь уровня развитых стран», «промышленность и наука развивались в Украине только во времена СССР», «в России жизнь лучше, чем в Украине». И чуть ниже — еще три мифа на тему украинской неполноценности: «Украине не повезло, потому что у нее не появился такой лидер, как Путин в России», «Импортные товары лучше украинских», «Украину не ждут в ЕС, ибо она бедная».

Вряд ли нужно доказывать роль политиков (в частности, из числа «регионалов» и коммунистов) в распространении и нагнетании подобных настроений. Причем политикам необязательно употреблять именно эти формулировки: например, можно вещать об ущербе отечественным товаропроизводителям от вступления Украины в ВТО из-за наплыва импортных товаров — и телезритель в очередной раз убеждается в неконкурентоспособности украинских товаров по сравнению с иностранными. Однако стоит отметить, что все эти мифы не только уничижают независимую Украину, но и несут дополнительную смысловую нагрузку, задающую определенную идеологию и диктующую определенное поведение. А именно: стремиться к союзу с Россией как единственному способу «достичь уровня развитых стран», вместо того чтобы стремиться в ЕС. Причем в мифе «Украину не ждут в ЕС, ибо она бедная» даже не два, а три смысла: уничижительный («Украина бедная»), нацеливающий на союз с Россией (поскольку «Украину не ждут в ЕС») и нивелирующий европейские ценности (ведь критерием для вступления в ЕС является отнюдь не богатство, а общая со странами ЕС система ценностей: демократия, права человека, свобода СМИ и т.д.).

Вместе с первыми двумя мифами, отвращающими украинцев от политики, мифы об украинской неполноценности навязывают жителям страны мысль о неустранимости и неисправимости всего того, что им хотелось бы устранить и исправить. Тем самым эти мифы оправдывают, переводят в разряд объективной данности социальные, экономические, экологические, демографические и прочие проблемы, с которыми не может справиться власть. Возможно, эта совокупность мифов поможет обеспечить стабильность и устойчивость власти. Но проблема в том, что депрессивное состояние мозгов не способствует высокой производительности труда и вообще реализации человеческого потенциала. Так что эти мифы наносят стране вполне реальный экономический ущерб.

Конечно, обращает на себя внимание последняя строка рейтинга: «Украинский язык бессмертен». Опасность этого мифа в том, что он внушает отсутствие необходимости волноваться и чувствовать личную ответственность за судьбу украинского языка: «Если я в повседневном общении использую русский язык там, где мог бы использовать украинский, от этого украинскому языку никакого ущерба не будет, ведь он бессмертен». Последнее место этого мифа в рейтинге вроде бы говорит о не слишком большой его распространенности. И это действительно так, если считать фактом, что половине Украины вообще безразлично, бессмертен украинский язык или же он может вымереть. Но вряд ли это обстоятельство делает миф о бессмертии украинского языка менее опасным — скорее наоборот.

Информация о материале

Опубликовано: 30 августа 2011

Кризис с поставками лекарств в Украину и полная остановка государством обеспечения всеми видами лекарств миллионов больных, всех противоэпидемиологических мероприятий вызвал скандал в правительст­ве. Премьер-министр Николай Азаров по сути выразил недоверие к работе министра здравоохранения Александра Анищенко. Хотя очевидно, что прежде всего за полную утрату управляемости в снабжении лекарств премьер обязан выразить недоверие самому себе. Министр пока сохраняет свое кресло, но Каб­мин пошел на беспрецедентный шаг — для ускорения поставок лекарств функции закупок переданы от Минздрава министру чрезвычайных ситуаций Виктору Балоге! Таким образом, Азаров фактически перевел всю организацию закупок лекарств лично под свой конт­роль, а «смотрящих» от Анищенко заменили «смотрящие» от Балоги — известного специалиста по освоению бюджетных денег. Это решение в свою очередь вызвало конф­ликт в верхушке Партии регионов — в бой вступила глава комитета ВР по здравоохранению Татьяна Бахтеева. Последняя поддерживает Анищенко, поскольку лоббирует интересы российских фармацевтических компаний «Фармстандарт» и «Никомед» и способствует продвижению их продукции на украинский рынок, а Минздрав подписал с «Фарм­стан­дартом» меморандум о сотрудничестве. Татьяна Дмитриевна открыто раскритиковала Азарова, предложив через Минздрав «закупать газ и квас». Абсурд заключается в том, что Анищенко уже разблокировал поставки, и лекарства начали поступать. Есть ли смысл закупать лекарства через Балогу? Все-таки фармацевтика сильно отличается от торговли контрабандной водкой и машинами…

Это столкновение в Кабмине еще раз подчеркивает, что проблема закупок лекарств в Украине решается не с государственных и медицинских позиций, а в бизнесово-политическом разрезе. Тем временем по-прежнему остаются без лекарств люди с тяжелыми заболеваниями — вопреки обещаниям, больные гемофилией получат положенные им в 2011 году лекарства в полном объеме не ранее конца ноября—начала декабря! Тендер по закупке лекарств для больных СПИДом состоится только 30 августа. Тяжелая ситуация у больных рассеянным склерозом, серьезные проблемы и у пятисоттысячной армии туберкулезников. В результате таких операций главным итогом хаоса и войны за контроль над госзакупками в правительстве и последующей «чрезвычайщины» станет значительный перерасход государственных средств. Потерь не избежать, поскольку организовать выгодную схему закупок в конце года при том, что слишком многие люди хотят иметь свою долю от этой операции, невозможно. То, что требует долгой и системной работы с производителями и поставщиками, согласования планов, нельзя решить за несколько недель. Деньги есть. Но разруха в головах у тех, кто жаждет сосредоточить в своих руках бюджетные потоки, заставляет усомниться в способности Кабмина навести порядок. Разъяснить ситуацию и ее перспективы для ZN.UA согласился министр здравоохранения Александр Анищенко.

— Александр Владимирович, хотелось бы понять логику работы Минздрава по организации закупок лекарств. Две недели назад на заседании Антимонопольного комитета выступала ваш заместитель Галина Калишенко, которая в ответ на вопросы представителей аптечных сетей рассказала, что Минздрав отказался от закупок датской вак­цины и закупил российс­кую вакцину БЦЖ, посколь­ку российская дешевле в 17 раз, и за те же деньги можно обеспечить 98-процентную вакцинацию. Галина Ни­колаевна честно призналась, что она финансист и впервые занялась закупками лекарств два месяца назад. Но хотелось бы услышать от вас, опытного медработника, в чем смысл отказа от датской вакцины, которая используется всеми странами Европы, отвечает стандартам GMP, и перехода на российскую, которая в розницу стоит одну гривню, поскольку там нет контроля качества GMP? Понятно, что хочется сэкономить, но не в ущерб же здоровью. Какой родитель будет экономить на вакцинации своего ребенка? Явно не 98%, а гораздо меньше — только самые бедные люди. Сколько будет использовано этой дешевой вакцины, за­куп­ленной Минздравом?

 — Может быть, в ваших словах и есть истина, но давайте посмотрим на картину в целом. Во-первых, мы с вами привиты российской вакциной…

— Советской, Александр Вла­димирович, произведенной по советским ГОСТам и под советским контролем.

 — Система контроля осталась. Мы с вами привиты этой вакциной, и налицо положительный эффект. Во-вторых, до 2000 года вся вакцинация также выполнялась российской вакциной БЦЖ. Насколько эффективно делать ревакцинацию датской вакциной? В-третьих, на закупки вакцин мы получили, 237,8 млн. грн. Мы обратились в Кабмин, и с вашей помощью нам выделили еще 35 миллионов.

— Полезными быть рады.

 — Итого, мы получили 272,8 миллиона. Однако для обеспечения всех потребностей в закупках импортными вакцинами нам требуется 422 миллиона. Хочу заметить, что в прошлые годы мы могли обеспечить вакцинацией не более 54—60% потребности. А в этом году благодаря дополнительно выделенным и сэкономленным средствам сможем обеспечить вакциной почти 100%.И ведь никто не сказал, что российская вакцина хуже.

— Но ведь существует ряд исследований, доказывающих, что российская вакцина значительно уступает датской.

 — Я с вами спорить не буду, но она ничем не хуже датской. А исследования бывают разные — и в разных интересах. Мне дали статистику: за последние годы в четыре раза увеличилось число поствакцинальных реакций после датской вакцины. Это не осложнения, но последствия неприятные. Российская вакцина менее реагентна и дает меньшие показатели поствакцинальных реакций. Тем более что решение о закупке российской вакцины принято нашими специалистами-практиками, врачами. Нам надо держать под контролем эпидемио­логическую ситуацию. Для этого мы максимально эффективно использовали наличные средства.

Я отвечаю за полное обеспечение вакцинального комплекса.

— Я так понимаю, надо с вашей помощью написать еще пару статей, чтобы премьер-министр увеличил финансирование…

 — Спасибо, уже достаточно! Мы сейчас должны научиться жить по средствам. В прошлом году закупали хорошую пятивалентную импортную вакцину «Пен­таксим» — по 215 гривен за упаковку. В этом году отечественные производители дали нам генерик нашего производства по 165 гривен за упаковку. При схожем фармакологическом воздействии мы получили огромную экономию бюджетных средств. В настоящее время мы закупили лекарств на 217 млн. грн., при этом экономия по сравнению с ценами закупки 2010 года составила порядка 60 млн. грн. Теперь эти высвобожденные средства будут использованы для дополнительных закупок лекарств государством.

— Сегодня сотрудник нашей редакции возила ребенка на вакцинацию АДС. Как известно, эта вакцина прививается по определенному циклу, есть сроки вакцинирования, которые не рекомендуется нарушать. Но даже в одной из лучших частных поликлиник Кие­ва этой вакцины не оказалось. Кто несет ответственность за сложившуюся критическую ситуацию с вакцинами?

 — Сочувствую вашей коллеге, но к обеспечению лекарствами частных клиник мы не имеем отношения.

— Хорошо, а в государственных поликлиниках вакцина есть?

 — Сейчас очень малый запас. Но буквально через два-три дня мы закупаем вакцину АДС. В сентябре поставки пойдут в большом объеме. В августе мы получим три вакцины. В сентябре — еще три. А в октябре обеспечим полный комплект вакцин. Да, есть проблемы с поставками. Но почему не было такого шума раньше, когда поставлялось всего 54% от необходимого количества вакцин?

— А почему нельзя было провести тендеры гораздо раньше? Почему не были акцептованы июньские 240 тендеров на закупку лекарств даже в тех случаях, когда цена на 30—40% была ниже закупочных цен 2010 года?

 — Когда наша команда пришла в Минздрав, нам говорили о коррупции и огромных злоупотреблениях при тендерных закупках. Мы должны были разобраться в ситуации, провести инвентаризацию, изучить положение дел. Согласно инвентаризаци, на 1 июня из закупленных в 2010 году лекарств на сумму в 1,5 млрд. грн. мы располагали остатками лекарств в регионах на сумму 564 млн. грн. — это третья часть. Но по ряду программ, в том числе по иммунопрофилактике, по гемофилии, у нас были очень малые запасы. Мы изменили график проведения торгов, чтобы в первую очередь закупить препараты с критическими остатками. 10 августа первая партия лекарств для больных гемофилией — седьмой фактор свертываемости крови на сумму 5 миллионов — уже пошла в «Охматдет» и в регионы.

— Но ведь этот тендер состоялся еще 7 июня! Вы просто только сейчас акцептовали договор! Мы писали о том, что 7 июня прошли три тендера Минздрава на закупку факторов свертываемости крови, где было достигнуто снижение цены на 30—40% по сравнению с прошлым годом, но договоры с победителями Минздрав без всяких пояснений разорвал. За это время цена не изменилась ни на копейку, и вы просто спустя два месяца, уже после громкого скандала, одобрили те же самые условия поставки. Как это объяснить?

 — Все эти договоры выполняются без каких-либо проблем. Ваша информация о том, что договоры, заключенные ранее, были разорваны, не соответствует действительности! Я могу привести все необходимые доказательства.

— Но почему же фирмы, которые выиграли тогда тендеры и от которых мы получили сведения о невыполнении договоров, не дали официальных опровержений, что могли бы подтвердить ваши слова?

 — Мы предоставим вам опровержения от этих фирм. Те договоры, где все было в соответствии с законодательством, мы реализовали быстро. Но были объективные трудности с теми договорами, где цена оказалась выше прошлогодней. В частности, по фактору свертываемости 8, цена объективно выросла на 30%. И мы не смогли провести торги согласно закону о госзакупках, поскольку в нашем техническом задании на тендер зафиксирована более низкая расчетная цена. Провели повторный тендер — цена не снизилась. И вот сейчас мы добились принятия постановления Кабмина о регистрируемой цене. Это позволит нам корректировать цены согласно нашему оперативно обновляемому регистру. Мы провели торги, фактор свертываемости 8 для больных детей закуплен и скоро поступит по своему назначению. Мы сэкономили 4 млн. грн. на закупках 7-го и 9-го факторов, и направили эти средства на более дорогой 8-й фактор для детей. Победители торгов уже поставляют вакцину, и детский 8-й фактор мы получим максимум в середине сентября. Со взрослым 8-м фактором вопрос будет закрыт чуть позже. Мы проверили информацию у производителей и оказалось, что в Украину 8-йфактор поставляется по цене 25 евроцентов за единицу, что в два раза ниже цены поставок во Францию и значительно ниже поставок в Россию. Так что в данном случае повышение цены закупок является обоснованной.

Кроме того, закупка лекарств для больных гемофилией относится и к компетенции местных органов власти. Сейчас есть поручение президента и распоряжение премьер-министра ускорить закупку факторов свертываемости крови и через местные бюджеты.

— Ваша стратегия выглядит вполне логично. Но почему-то ваша логика настолько не убедила премьер-министра Николая Азарова, что он назвал ситуацию с поставками лекарств критической, пригрозил вам отставкой и поручил проводить закупки министру чрезвычайных ситуаций Балоге. Мин­здрав спасает Балога? Беспре­цедентный случай, и очень яркая оценка состояния госзакупок лекарств…

 — Минздрав не мог реализовать схему, какую предложил мой коллега Виктор Балога. 7—8 авгус­та мы обратились напрямую к производителям, подключили посольства. Сейчас используются такие схемы поставок, чтобы лекарства начали поступать в течение двух недель. Подключение МЧС позволяет ускорить процесс. В любом случаемы работаем в полном контакте. Дай Бог, если у МЧС получится закупить лекарства быстрее.

— Но вы же понимаете, что, закупая в конце финансового года лекарства в чрезвычайном режиме, когда этих поставок нет в плане производства, ни о каких скидках и низких ценах говорить нельзя. Сейчас половину бюджета на лекарства для гемофиликов — 30 миллионов гривен потратят в рамках этой чрезвычайной закупочной программы. Зачем же было два месяца изучать рынок и переносить акцепт договоров на длительный срок якобы в целях экономии, если срываются сроки и технология изготовления лекарств, что приводит к переплате?

 — В вашем вопросе есть рациональное зерно. Но, во-первых, потребности больных гемофилией Минздрав может обеспечить при существующем финансировании только на 13%. Мы вынуждены думать о том, как «латать дыры», потому что знаем: даже если бы эти лекарства были поставлены в январе, мы все равно не смогли бы обеспечить все потребности пациентов. Я докладывал премьер-министру, что для обеспечения 100% потребностей больных гемофилией требуется 500 миллионов гривен. Во-вторых, до июня этого года я был заместителем министра, но непосредственно закупками не занимался. Проблема закупок мне досталась, когда полгода уже было позади. Времени разобраться не хватило, и мы не смогли решить все проблемы задолго до их обострения. Однако в этом году, параллельно с проведением текущих закупок, мы начали подготовку к организации закупок 2012 года, и здесь никаких проволочек и сбоев уже не произойдет.

— Почему напрямую к производителям обратились только в августе, а не сразу после вашего назначения в июне? Неужели этот простой вопрос надо было изучать целых два месяца, пока мы не написали о проблеме, разгорелся скандал и Азаров устроил вам разнос?

 — Я не говорю, что мы молодцы и все сделали правильно в данной ситуации. Считаю, что мы с принятием необходимых решений опоздали на месяц.

— Скажите, а почему нельзя было сразу обратиться за советами к тем, кто уже давно работает на рынке госзакупок? Зачем надо проводить такие эксперименты, за которыми стоят огромные затраты государст­венных денег и человеческие жизни?

 — То есть вы меня обвиняете, почему я не оставил на рынке тех, кто создал все эти коррупционные схемы, действовавшие много лет?

— Нет, у меня вопрос о тех, кто старые схемы меняет на новые. Почему организация госзакупок в Минздраве поручена вашему заму Галине Кали­шенко и вашему помощнику Андрею Игнатову? Вполне допускаю, что эти люди — профессионалы в бизнесе, но согласитесь, странно выглядит, что в такой критической ситуации вы ставите на организацию госзакупок лекарств людей, которые ранее не работали в системе здравоохранения и ничего не понимали в фармацевтике. Ну, разумеется, им потребуется много времени, чтобы разобраться в сути проблемы, которую они курируют, разумеется, они будут ошибаться, вызывать своей деятельностью подозрения и обвинения, а вы, несмотря на благие намерения, будете подвергаться, возможно, и не во всем справедливой критике со стороны премьер-министра.

 — Во-первых, критика премьер-министра абсолютно справедливая и обоснованная. Во-вторых, среднее звено управления Минздрава не поменялось. Да, специфика в работе железной дороги и фармацевтики — разная. Но здесь необходим качественный менеджмент. И если специалисты-медики подготовили рекомендации, какие лекарства надо закупать, то принцип проведения торгов везде одинаковый. Мы потеряли время, потому что, повторюсь, должны были разобраться в ситуации, подготовить свои предложения по номенклатуре, закупить качественные, действительно необходимые пациентам препараты за возможно меньшую стоимость, чтобы обеспечить как можно больше людей лекарствами. И наша работа дала конкретный результат в виде экономии бюджетных средств.

— И все-таки, как объяснить тот факт, что закупка факторов свертываемости крови состоялась 7 июня, а договоры не заключались до августа? Ведь вы все равно по этим лекарствам сейчас платите ту же цену, только придут они на два месяца позже срока?

 — Мы можем работать только в рамках действующего законодательства. Сейчас девять наших коллег из тендерного комитета Минздрава в предыдущем правительстве находятся под следствием, некоторые арестованы! А все потому, что повысился курс доллара и стоимость лекарств на момент проведения закупок выросла по сравнению с условиями тендера! Сотрудники Минздрава не должны нарушать предварительные условия тендера, потому что это судьба каждого! Я не экономист, не все я знаю. Вот как раз Калишенко подготовила схему и постановление о регистрации цены, благодаря которому мы смогли разблокировать госзакупки по ряду направлений!

— Тендерный комитет времен Тимошенко арестован за повышение курса доллара. Но после обвинений руководства Минздрава на Кабмине в создании кризиса с поставками лекарств вы тоже можете попасть под следствие — просто по другой статье…

 — Спасибо, я так и понял. Вы правы, может быть любая перспектива. Но кто не работает, тот не делает ошибок. И я понимаю, почему вы, скажем так, «специалист по остроте», во всем ищете коррупционный интерес. Но нельзя смотреть на проблему только в этой плоскости и не видеть результаты и стратегию. Большинство руководителей в Кабмине, которых я знаю, это вполне достойные государственные мужи.

— Александр Владимирович, у меня нет оснований не доверять вашим личностным оценкам, но позвольте — как же не видеть коррупционный интерес в действиях некоторых руководителей Кабмина, если, например, постановление №785 об отмене льгот по НДС на импорт медицинских товаров вначале принимается Кабмином, а спустя неделю отменяется? Как же не предполагать коррупцию, если договоры на закупку лекарств по уже состоявшимся тендерам не были реализованы в течение двух месяцев — пока не грянул скандал?

 — Если бы в основе нашей работы был коррупционный интерес, то зачем мы бы строили понятную и прозрачную систему работы? Во-первых, торги пройдут в начале года. Во-вторых, принята система регистрации цены, то есть теперь мы будем определять цены на торгах на основе анализа цен непосредственно производителей лекарств. В-третьих, мы подали предложение, чтобы закупки лекарств проходили по специальной процедуре, чтобы контракты можно было заключать не годичные, а долгосрочные. Только долгосрочные контракты позволят нам значительно оптимизировать цены и избежать перебоев с закупкой и поставкой препаратов. В-четвер­тых, мы привлекли к решению проблемы госзакупок широкий круг экспертов, представителей общественных организаций, что резко повышает прозрачность работы и ее качество. В-пятых, мы составили научно обоснованный план всех необходимых пациентам видов лекарств. Кроме того, мы проводим политику импортозамещения, ищем отечественные аналоги, более широко можем маневрировать при закупках на рынке. Таким образом, система госзакупок радикально изменена, и это, несомненно, даст результаты.

— 27 июля состоялся тендер по закупке препарата «Такро­лимус», на котором победила компания «Людмила-фарм». Однако предложение фирмы «Ганза» проиграло, несмотря на то, что было вдвое ниже по стоимости — на 890 тысяч гривен. «Ганза» подала жалобу в Антимо­нопольный комитет. Как возможен такой парадокс? Нет ли здесь чьих-то личных коммерческих интересов?

 — Я владею полной информацией по данному вопросу и объяснял ее Петру Багрию, вы его знаете, он задавал мне такой же вопрос. По этому препарату еще идут судебные процедуры, и мы его не можем купить, так как поставку могут заблокировать по суду. Петр Иванович частично согласился с моими аргументами. Частично — потому что ему нужно этот препарат продать.

— А почему бы не сделать официальное заявление Мин­здрава и не держать такую громкую историю под сукном? Мин­здрав по каким-то при­чинам закупил препарат в два раза дороже, чем его аналог, допущенный к тендеру. Сняли бы все инсинуации, отвели бы коррупционные подозрения…

 — Вы обратились, и вам дали пояснение. А вообще я не хотел бы создавать плохой имидж участникам фармрынка, в частности Петру Ивановичу, у него прекрасные идеи как у президента Ассоциации производителей лекарств. Но в этом вопросе его подвели менеджеры. Сейчас нас проверяет КРУ, мы готовы предоставить все документы, в том числе и по этому вопросу.

Информация о материале

Опубликовано: 30 августа 2011