Статьи

Именно интересы сохранения системы заставляют сплотиться таких разных – и таких одинаковых – людей, как Янукович, Ющенко, Тигипко или Азаров. Это не они защищаются – это она защищается. Это мертвое тянет живое на дно.

Вряд ли показания бывшего президента Украины Виктора Ющенко на судебном процессе против бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко можно назвать большим откровением: отставной политик просто повторил заявления, которые и он, и представители его ближайшего окружения делали в период обострения отношений между Ющенко и Тимошенко в последний период пребывания Виктора Андреевича на посту главы государства. Другое дело, что в душном зале суда эти заявления выглядели совсем иначе, чем в период войны президента и премьера. Ющенко пришел на политический процесс – но предпочел этого не замечать. Говорить о политической позиции бывшего президента пришлось его пресс-секретарю – но даже попытки оправдать Ющенко подразумевают, что он относится к судебному процессу против Тимошенко серьезно – как суду, а не как к судилищу.

Собственно, именно такой позиции от Ющенко я и ожидал – он сделал выбор, предопределенный всей его предыдущей политической биографией, убеждениями и интересами. И не он один. Думается, совершенно не случайно именно сейчас прошла совместная пресс-конференция премьера Николая Азарова и одного из его заместителей Сергея Тигипко – пресс-конференция, в ходе которой было объявлено о грядущем слиянии Партии регионов и «Сильной Украины». Почему же обычно осторожный Тигипко пошел на столь решительный шаг – уничтожение собственной политической силы и расставание со сторонниками, которые видели в нем альтернативу Януковичу и Азарову, в крайнем случае их коалиционного партнера, но не подчиненного – именно сейчас?

На это есть серьезные основания. Арест Тимошенко провел в украинском политичеком лагере линию разлома, которую не возможно будет уже ничем заполнить, которая не подразумевает компромиссов и ситуативных коалиций времен 2004-2010 годов. Остаться на политической сцене сможет только одна группа людей – либо те, кто приняли решение об этом аресте, не протестуют против него, поддерживают его своими показаниями – либо те, кто против этого ареста протестует.

Опять-таки, стоит в который уже раз повторить, что речь тут вообще не идет ни о личности Тимошенко, ни о подробностях соглашений, согласованных ею с Владимиром Путиным. Речь идет о самой идее судебного процесса как средства для установления политической монополии и расправы над конкурентом. Тимошенко может нравиться или не нравиться, газовое соглашение может считаться единственно возможным в обстоятельствах, сложившихся на момент его подписания – или непродуманным и некомпетентным, но всё это не имеет никакого отношения к суду. Те, кто это понимает и пытается остановить – думает о будущем Украины. Те, кто считает, что все происходит как надо, тянет страну в прошлое – и неважно какими мотивами он руководствуется, желанием сохранить и упрочить власть, понизить цены на газ или просто ненавистью к Тимошенко. Это касается и политиков, и журналистов, и общества – нужно просто понять это и хотя бы перестать улыбаться и пожимать руку тем, кто оправдывает беззаконие, рассказывает о «чужой войне» или произносит схожие подлости или глупости, в зависимости от развития своего интеллекта и своих нравственных качеств.

Янукович не делает ничего особенного – он действует ровно в парадигме правил игры, принятых в политической системе, созданной и выпестованной Леонидом Кучмой. Ющенко – чтобы там не думали о нем в 2004 году его сторонники, предпочитавшие закрывать глаза на «отдельные недостатки» новоявленного спасителя нации и восхищавшиеся его показной «украинскостью» – плоть от плоти этой системы, один из ее создателей и строителей. Он хотел – но по известным причинам не мог – быть таким правителем как Янукович и именно поэтому с легкостью шел на ситуативные союзы с теми, кого еще недавно называл бандитами и фальсификаторами. Тигипко – один из важных чиновников этой системы, работавший в ней с первых дней ее строительства.

Система сбоит – и может устоять, только вооружившись, только создав в стране режим безальтернативной диктатуры. Именно интересы сохранения системы заставляют сплотиться таких разных – и таких одинаковых – людей, как Янукович, Ющенко, Тигипко или Азаров. Это не они защищаются – это она защищается. Это мертвое тянет живое на дно.

Можно задаться вопросом: а разве Тимошенко – не порождение этой системы? Ну, во-первых, она всегда была чужой для большей части этих людей. Во-вторых, сейчас это не очень важно. Даже если считать, что она хотела не изменить страну, а лишь возглавить систему, сегодня они судят ее – а не она их. И это они пытаются лишить сограждан любой альтернативы – до момента, когда начнут воевать между собой, сажать и отстреливать друг друга. Но это, конечно, тоже не альтернатива, это просто разборки внутри отжившего.

Может ли выиграть этот союз мертвецов? Да, может – но это будет означать, что и Украина еще пару десятилетий будет мертвой, нищей и обреченной страной, из которой будет бежать все молодое и талантливое, в которой будет процветать все кондовое и безнравственное. Это и есть настоящая цель нового союза, которая вряд ли совпадает с желаниями и мечтами украинского народа.

Информация о материале

Опубликовано: 26 августа 2011

Озираясь на прошлые годы, считаю, что больше всего вреда Украине нанесла теория противоборства Востока и Запада Украи­ны. В плену этой навязанной схемы мы наделали много ошибок.

И я тоже.

Теперь обе половинки — квиты: назло друг другу они поочередно выбрали своих бестолковых вождей, которые откровенно плюнули людям в душу и вывернули их карманы.

Так что наступило время переоценки.

Я думаю, что Украина действительно разделена, но по другому, не языково-историческо-религиозному принципу. Вся история Украины — в борьбе европейской и азиатской модели государства и общества.

С ХІІІ века для кого-то героем стал Данило Галицкий, для кого-то — Александр Невский. Кто-то выбирал жизнь в восстаниях и ожидании господской короны, чтобы вместе с европейскими союзниками отбить у Орды свое государство. Кто-то топил в крови своих, чтобы получить у хана ярлык на власть и бухарскую тюбетейку с гордым названием «шапка Мономаха».

Это — наше цивилизационное распутье: стать частью Орды или упрямо биться за свое. Часто — без шансов на победу, но с чувством собственного достоинства. Во все времена этот выбор между сотрудничеством и сопротивлением порождал героев, кровью и верой толкавших кривое колесо украинской истории.

Отсюда — Хмельницкий, Сирко и Мазепа, Шевченко, Леся Украинка и Франко, сечевые стрельцы, холодноярцы и махновцы, Коновалец, Ковпак, Григоренко, Лукьяненко, Горини и Чорновил, Стус, Лина Кос­тенко. Украина непокорных душ, пылавших огнем национальной воли и человеческого достоинства, жила во все времена.

Ее рубили польской саблей и царским топором, душили сталинским ужасом Голодомора и коммунистическим духовным рабством. Чаще всего и больнее всего — свои. Под конец трагического ХХ века казалось, что ту непокорную Украину утопили в крови, а позже — в кухонном конформизме.

Но 1991 год дал всем нам шанс. Показательно, что то давнее цивилизационное распутье снова воссоздалось в конфликте поступков двух украинских председателей Верховной Рады. Ивашко выбрал Москву, Кравчук — свободную Украину.

Шанс выстроить свое государство достался украинцам в тяжелые времена. Стоит лишь напомнить, что Украина и Беларусь — единственные, кто после 1991 года создавал государственность. Другие — от Чехии до Латвии — восстанавливали ранее утраченный статус.

Слава Богу и Героям — у нас сохранились традиции УНР, ЗУНР и национальная интеллигенция. С этой свечой и шли на ощупь во мраке постсоветского полукладбища в неизвестную Европу.

События 1991 и 2005 годов показали, что автоматически заменить коммунистическую традицию на демократическую модель не удалось. Степень отравления и элит, и общества оказалась значительно большей, чем можно было представить.

Я не думаю, что проблемой была непроведенная люстрация коммунистических функционеров и спецслужащих. Как показал опыт, формально далекие от них левченки, зваричи и черновецкие уничтожают новое государство последовательнее, чем старые чекисты и сталинисты.

Массовая ностальгия по авторитарному порядку, готовность обменять свободу на колбасу, нежелание отвергнуть обманные имперские мифы свидетельствуют, что проблема национального возрождения оказалась значительно глубже, чем преодоление сопротивления «бывших». Как ни тяжело, но надо признать, что в той или иной степени мы все виноваты в грехе тоталитарной псевдокоммунистической практики, физически и духовно уничтожавшей Украину. Грех молчаливого согласия, как и грех непосредственного участия, касается, с единичными исключениями, миллионов украинцев. По себе знаю, как трудно это осознать, но без признания этого печального исторического факта и раскаяния нам не преодолеть сопротивление той рабской по своей сути модели Украины как части Орды.

Недостаточно проклинать Сталина и его последователей в Кремле. Неразумно все проблемы перекладывать на деформированное сознание части украинского общества, выросшего в условиях украденной национальной свободы и уничтожения личности. Прежде чем вернуть себе Украину, мы должны вернуть себе самих себя как нормальных, современных европейцев с чувством собственного достоинства и ответственности за свой дом.

По моему мнению, нужно принять общенациональный Акт исторического покаяния и согласия ради будущего Украины. Его смысл — положить конец греху коммунизма и законодательно запретить любую пропаганду и практику тоталитарного прошлого.

Пример послевоенной Гер­мании, которая, будучи наполовину уничтоженной, нашла в себе силы для морального осуждения и очищения, красноречиво свидетельствует об этом. «Быстрое возрождение Германии после 1945 года и продолжительная стагнация России после 1991 года безусловно связаны с найденным наконец смирением первой и спесью второй», — пишет французский историк Ален Безансон.

Мы строим Украину в условиях плюрализма и не имеем права на политику «огнем и мечом», которой строились в далекие времена все государства Европы — от Испании времен Реконкисты до Польши времен пацификации.

В сегодняшней Украине люди имеют полное право на любые убеждения — к сожалению, даже антиукраинские. Но права управлять государством, навязывать продолжение гражданской войны, порожденной прошлым, права продолжать калечить соотечественников, да еще и за государственные средства, им давать нельзя!

Сто раз права Лина Костенко — ненаказанное зло регенерируется! Моральное осуждение и раскаяние остановят деградацию проекта Европейской Украины. Скелеты прошлого в кровавых буденновках не должны лишать нормальной жизни 46 миллионов украинцев.

Повторюсь: проблема не в отличиях Востока и Запада Украины. Традиции свободолюбия одесситов, харьковчан и днепровцев ничем не слабее львовских и волынских. Просто одной части Украины посчастливилось жить в просвещенной монархии от Львова до Венеции, где работали украинские школы, объективные суды и избирали парламент, другой — пришлось выживать в царской деспотии, где «від молдаванина до фіна на всіх язиках все мовчить, бо благо­денствує».

Географическо-полити­ческие отличия есть во всех крупных европейских странах — в Германии, Италии, Испании, Франции. Но у них есть общее видение будущего. И у нас, в Украине, проблема не в региональном противостоянии языков или конфессий, а в антагонизме двух моделей будущего — демократии и деспотии, конкуренции свободных людей и концлагеря с «мудрым» вождем.

Сегодня это различие видно как никогда хорошо. Мы снова в тупике тоталитарного устройства. Последние события свидетельствуют, что все даже хуже, чем во времена Кучмы.

После последних президентских выборов ползучая реставрация советчины в одеждах стабилизации от памятников Сталину и танцев с красными флагами перешла в неограниченную власть криминальной олигархии, которая использует все государственные структуры для подавления и ограбления общества.

Все, кроме Церкви, облагается данью для Хана (третья буква с определенного времени — уже не «н», а «м»), да и то, если Церковь курит фимиам Духин­терну о единстве «ордынского мира».

Именно этот союз тоталитарной, антиукраинской по сути идеологии и криминальной практики власти — главный вызов в 20-ю годовщину возрожденной Украины.

Однако не следует впадать в отчаяние. История — мудрый учитель. Как-то в воспоминаниях Марко Поло я прочитал, что тогдашние (а это ХІІІ век) китайские преступники, напуганные жестокой пыткой за нарушение закона, носили с собой яд, который немедленно глотали при задержании. Но тогдашние охранники порядка знали об этом и носили с собой кусок собачьего дерьма, который ловко запихивали в горло задержанному преступнику, чтобы тот отрыгнул яд.

Наблюдая за Януковичем и его клептократами, все больше убеждаюсь, что они выполняют роль этого специфического противоядия, под влиянием которого больное украинское общество должно наконец очиститься от яда ордынской модели Украины.

Самое главное — отбросить страх, равнодушие и уныние. Я презираю Ющенко не столько за бездеятельность на должности, сколько за то, что он продал украинофобам шкуру убитого Майданом Дракона. Ощущение, что все продается и все боятся, — питательная среда для неосталинистов. Поэтому они так неистовствуют, когда у кого-то есть твердые убеждения и под давлением угроз он выбирает не бегство, а тюрьму.

В этом контексте арест Тимошенко, невозможность уничтожить ее авторитет и преданность делу — начало конца режима.

Хотя, как говорят математики, это — необходимое, но не достаточное условие для возрождения Украины.

Последствием ее колониального статуса в течение столетий стала постоянная склонность общества к простым решениям сложных проблем, желание перевести ответственность за изменения на вождей. Даже взрыв народной энергии в период оранжевой революции изменил только персоны во власти, но мало изменил само общество. Метко писал об этом эссеист Юрий Прохасько: «Поверив в магию Майдана, мы подумали, что он обеспечит нам движение, будто ветер подул в паруса, и лодка помчится сама. А надо было грести».

Самое главное сегодня (как и вчера) не столько лицо лидера оппозиции, сколько создание эффективного общественного контроля за работой политиков. Европейская Украина начинается с каждого. Это страна, где граждане хотят быть свободными и готовы ежедневно бороться за это с любой властью. Потому что когда в пылесосе мешок с пылью полон, его чистят. Понять это легко. Труднее — ежедневно действовать.

Времена слепой веры в ярких вождей должны отойти в прошлое, уступив рациональному диалогу народа-работодателя и нанимаемой команды реформаторов. Уже недостаточно демонстрировать маразм и мегакоррупцию власти Януковича. Нужен конкретный, расписанный поквартально План евроремонта Украины, который объединенная оппозиция должна предъявить обществу.

Конечно, в этой программе должны быть и утверждение украинской идентичности, политических свобод, верховенства права, экономической конкуренции. Но я очень хотел бы, чтобы базой для нашего евроремонта стал не только валовой национальный продукт, но и Валовой Национальный Опти­мизм, любовь, счастье.

Украина этого заслуживает! Лукьяновский СИЗО,

16.08.2011 г.

Информация о материале

Опубликовано: 26 августа 2011

В обмен на слияние его политпроекта с ПР самого Тигипко могут ждать некие преференции – вплоть до возможного выдвижения в преемники Януковича. Но для рядовых партийцев «Сильной Украины» ликвидация этой партии не несет особых перспектив и может вызвать недовольство. И еще более будет недоволен электорат Тигипко, который лишают выбора и который вправе считать себя преданным.

Как все хорошо начиналось…

Бренд под названием «Сильная Украина» был сенсацией прошлых президентских выборов. Возвращение Сергея Тигипко в политику стало самым интересным предвыборным ходом 2010 года. Умело организованная и со знанием дела оплаченная рекламная кампания дала свой эффект – о Тигипко вспомнили как о политике, который мог бы прийти на смену Кучме еще в 2004-м. Избиратели активно поддержали его президентские амбиции.

13% в первом туре выборов были тем бесспорным успехом, опираясь на который, можно было начинать самостоятельное политическое «плавание», составив весьма серьезную конкуренцию лидерам Партии регионов. Но Сергей Тигипко выбрал участие в правительстве. И этим шагом нанес первый удар по собственному рейтингу и ожиданиям своих избирателей.

В истории Украины «казус Тигипко», пока что, уникален. Имея существенную электоральную поддержку – то, что в политической рекламе называется «кредитом доверия», он, казалось, делал все возможное, чтобы этот кредит растратить. В правительстве Сергею Леонидовичу был поручен один из самых тяжелых «участков» работы: ему довелось вести переговоры с МВФ о кредите, и по этой причине он становился ответственным за реформы, необходимые, в первую очередь, для возврата денег мировым финансовым институтам.

В итоге, еще до начала Налогового майдана, на котором плакаты о «кровопийце» Тигипко уже висели рядом с портретами Азарова и Бродского, глава «Сильной Украины» получил первый сигнал от своего разочарованного электората. Это были результаты местных выборов: «Сильная Украина» набрала всего 4,3%. Правда, в некоторых местных советах юга и востока, например, в Днепропетровских облсовете и горсовете, и в Одесском горсовете, фракции «Сильной Украины» получились более-менее заметные. Однако со временем стало ясно, что реального влияния в этих советах «сильноукраинцы» не имеют, будучи оттесненными от принятия решений «региональным» большинством.

В декабре 2010 года Сергей Тигипко обрел более высокий статус по результатам административной реформы, став вице-премьером и министром по социальным вопросам. В сферу его компетенции, в первую очередь, вошла пенсионная реформа, принятие которой было связано с очередным траншем МВФ. Снова, как и год назад, Тигипко «благородно» принимал на себя всю критику этой реформы. И заодно, вступил в противоречие с премьером Николаем Азаровым, доказывавшим, что Украина вполне может прожить и без транша Международного Валютного Фонда. Тогда даже создалось впечатление, что существуют две линии – Азарова и Тигипко – в отношениях с международными финансовыми институтами.

Однако 15 августа Азаров и Тигипко, как главы двух политсил, продемонстрировали трогательное единение, объявив о слиянии двух партий. Дрейф Тигипко в сторону «регионалов» завершился. Что же побудило его принять подобное решение?

Четыре аргумента для Тигипко

Первой причиной можно считать радикальное падение популярности партии. К лету этого года положение «Сильной Украины», судя по рейтингам, было незавидное. По данным июньского опроса Киевского международного института социологии, за нее готовы были проголосовать 4,3%, против 7,1% - в прошлом году. Опрос компании TNSпоказывал еще более скромные 1,9% (против 3,6% в июне – т.е. до пенсионной реформы).

Таким образом, партия Тигипко могла бы пройти в следующий парламент только при устойчивом сохранении рейтинга выше 4% в течение последующих 14 месяцев (выборы в Раду запланированы на октябрь 2012 года). Если Тигипко будет и дальше находиться в правительстве в роли «главного по реформам», сохранение такого рейтинга, и тем более его рост, нереальны. В случае же повышения проходного барьера до 5% шансы «Сильной Украины» снова оказаться в Раде оказываются вообще мизерными.

Вторая причина – стойкое нежелание Тигипко уходить в политическую борьбу с партией власти. Понимая свои возможные финансовые потери от такого шага, Тигипко принял решение не просто сотрудничать с властью (что он делает давно и прочно), а полностью узаконить свое пребывание в ней «по партийной линии».

Могла ли обсуждаться какая-нибудь альтернатива, например, альянс ПР и «Сильной Украины» вместо их полного слияния? Такой вариант мог бы иметь место, обладай партия Тигипко достойным рейтингом. А чтобы нарастить этот рейтинг, главе партии нужно срочно выходить из власти, и начинать борьбу, целый год неся «неблагодарный» крест оппозиционного политика. Тигипко же всей своей деятельностью уже показал, что не стремится стать независимым политиком, тем более, оппозиционным.

В нынешних условиях «синица в руке» – конкретная власть и безопасность собственного бизнеса - оказались для Сергея Леонидовича важнее «журавля в небе» - перспектив получить, возможно, более весомые дивиденды в ходе непредсказуемой политической борьбы.

Третья причина – это амбиции самого Тигипко. В обмен на решение о слиянии с ПР он может рассчитывать на повышение собственного статуса уже в системе Партии регионов. Наиболее привлекательный бонус для Сергея Леонидовича - кресло премьер-министра и первое (либо одно из первых) место в списке ПР на выборах 2012 года.

Потенциально возможной для него становится и совсем уж головокружительная перспектива стать преемником Януковича в 2015 году. Такую мысль высказывает, к примеру, политический эксперт и практикующий политик Вадим Карасев.

«Тигипко никто не «нагибал». Его привлекли вполне осязаемыми привилегиями, которые он может поучить, если откажется далее изображать самостоятельный политпроект. То есть, ему показали, что игры закончились, и пора «открывать личико», четко ответить на вопрос «с кем вы, мастера политики?» Думаю, ему пообещали премьерское кресло после отставки Азарова – примерно в начале 2012 года, а также и главенство в списке Партии регионов. Ведь всем понятно, что Азаров на роль «интерфейса» ПР не тянет. Так что Тигипко может возглавить список Партии регионов на выборах 2012, будучи в должности премьер-министра, а потенциально в будущем стать и преемником Януковича. Столь длительную перспективу для себя он, может быть, и сам пока не рассматривает, сосредоточившись на более близких по времени предложениях - в первую очередь, на премьерстве», – отмечает Карасев.

Однако политолог Владимир Фесенко считает, что Тигипко не стоит надеяться на такие серьезные бонусы, как премьерское, и, тем более, президентское, кресло.

Для него важнее остаться в политике вообще, и в случае отставки с нынешнего поста не оказаться разгромленным и как бизнесмену, став жертвой борьбы с Партией регионов. А обещания, данные Тигипко сейчас, не обязательно будут выполнены «регионалами». «Можно предположить, что Тигипко как раз отказался от потенциальных президентских амбиций в обмен на сохранение в политике и повышение персонального статуса до уровня премьер-министра. Определенное количество мест получат и нужные люди из списка его партии. Но на этом – все. Премьером он может и не стать, и совсем не обязательно сменит Азарова, не говоря уже о статусе преемника Януковича. В Партии регионов такие «трюки» не проходят. Тот, кто играет в такие игры, очень плохо заканчивает в этой политсиле» - считает Фесенко.

Наконец, четвертую версию, почему Тигипко согласился на такой шаг, выдвигает политолог Юрий Романенко. Он обращает внимание на вовлеченность Тигипко в международные финансовые структуры. «Тигипко теперь будет стараться позиционировать себя в мировом финансовом сообществе как человек, который продвигал непопулярные реформы. В свою очередь, он полагает, что эти международные структуры будут благодарны ему за непопулярные реформы. Возможно, если Украина и вовсе перейдет под внешнее управление, тогда эти организации будут раздавать полномочия местным политикам» - полагает Романенко.

Впереди – разброд и шатания

Аргументация самого Сергея Тигипко, которую он будет, наверняка, еще не раз повторять в ходе предстоящей двухмесячной внутрипартийной дискуссии, сводится к тому, что лучше проводить реформы, находясь не вовне, а внутри правящей партии: «Украине нужны реформы, и для меня это главное. А с какой позиции «Сильной Украине» будет легче это сделать? Уверен, что, войдя в партию власти, из середины разрабатывать и внедрять решения будет легче».

Подобная аргументация если и актуальна, то только для самого Тигипко, четко вжившегося в роль главного реформатора страны, но вряд ли она обрадует всех его товарищей по партии. В объеденный с ПР список не попадает большая часть из них, тем более, если верна информация о том, что мажоритарные округа уже поделены.

Некоторое усиление регионалам дают фракции «сильноукраинцев» в местных советах Юга и Днепропетровщины. Но они и так, как мы уже знаем, не создавали ПР особых проблем, и вряд ли сыграют большую роль при объединении двух партий.

Предстоящая двухмесячная дискуссия в «Сильной Украине», думается, отсеет всех недовольных слиянием, а также тех, кому объективно не найдется места под общей «крышей» ПР. Эти люди, по сути, оказываются «кинутыми» дважды: в свое время многие из них вступали в ряды «Сильной Украины» потому, что не могли оказаться в списках Партии регионов, особенно в преддверии местных выборов. Список-то ведь не «резиновый», да и места в нем стоили, как говорят, недешево. Вот и получается, что все это время «Сильная Украина» находилась в положении своеобразного кадрового резерва для «регионалов». Но резерв этот теперь, по большей части, оказывается невостребованным. Расчет функционеров «Сильной Украины» на партийную карьеру в рядах перспективной партии и под крылом довольно популярного политика оказывается блефом. Тем большее разочарование испытают те однопартийцы Тигипко, которые рассматривали «Сильную Украину» как действительную альтернативу ПР.

«Свежая кровь» в рядах «регионалов»

Со стороны Партии регионов решение «абсорбировать» «Сильную Украину» выглядит вполне логичным шагом. Во-первых, они устраняют потенциального конкурента на «сине-белом» поле, которому могут отойти голоса разочарованных в ПР избирателей. Во-вторых, «Регионы» окончательно привязывают к себе политика с имиджем либерала, которого рассматривают на Западе как проводника реформ в Украине. Тигипко может произвести хорошее впечатление и в Москве, и в Брюсселе - он считается равноудаленным от основных центров притяжения в стане «регионалов», и потому может рассматриваться как эффективный менеджер, с которым можно иметь дело в долгосрочной перспективе. Наличие такой фигуры среди украиских политиков высшего эшелона для России, ЕС и США чрезвычайно важно – тем более, после того как сами «регионалы» показали: любые договоренности могут быть оспорены, любой политик, вчера бывший «на коне», оказаться за решеткой.

В-третьих, Партии регионов Тигипко нужен «уже сегодня». Окончательно втянуть его в свою орбиту сейчас видится менее затратным действом, нежели создавать коалицию после выборов – тем более, что Тигипко своими силами в Раду может и не пройти, зато некий процент голосов у ПР все равно отберет.

Четвертую возможную мотивацию «регионалов» предположил Юрий Романенко. По его мнению, вовлечение Тигипко в ряды ПР – это «апгрейд» Партии регионов. «Янукович хочет «размягчить» донецкое ядро партии, объединить под брендом ПР большую часть политической элиты. Ему выгодно, чтобы в ПР был представлен и днепропетровский клан, чтобы представители этого мощного клана не становились в оппозицию, а имели в лице Тигипко своего представителя в ПР. Но это план можно реализовать, только если изначально рассматривать Тигипко как потенциального лидера партии либо премьера. Иначе смысл операции теряется», - отметил Романенко.

По ком и кому звонит звоночек «Сильной Украины»

Наконец, следует отметить и еще один важный аспект в «деле Тигипко».

Показательная «кончина» «Сильной Украины» лишний раз доказывает, что в нашей стране нет партий в подлинном смысле этого слова – как объединений граждан, представляющих политические интересы некой группы избирателей, и главное, отождествляющих себя с этими интересами и готовых отстаивать их до конца.

Зато в Украине имеется множество политпроектов, самые успешные из которых используются во вполне конкретных, сиюминутных, целях: «оттянуть» голоса у более популярного политика, «раскрутить» какую-либо фигуру для будущих выборов, «обслужить» определенную электоральную группу, которую невозможно контролировать иным образом (к примеру, радикальных поклонников национальной идеи либо союза с Россией) и т.д.

Лидеры украинских партий оказываются всего лишь фронтменами, «говорящими головами», выполняющими определенную функцию за деньги спонсоров из олигархического сословия либо из-за рубежа. В условиях, когда в Украине доминирует одна политическая сила, незамысловато стремящаяся «подгрести под себя» или устранить с электорального поля всех потенциальных соперников, существование многих политпроектов становится излишней «роскошью», и они обречены на ликвидацию.

Украина потенциально движется к двухпартийной системе. Однако если на условном сине-белом фланге единая политсила уже обретает контуры, то условный пост-оранжевый фланг пока можно характеризовать известной поговоркой о двух украинцах и трех гетманах. Партия регионов не против вообще стать единственной реальной политсилой в Украине, наподобие «Единой России», но в украинских условиях столь тотальное «накрытие» страны одной партией невозможно из-за того, что значительная часть населения просто не воспринимает «регионалов» как «своих».

Самоликвидация проекта под названием «Сильная Украина» – первый, но достаточно громкий звоночек по системе партийной конкуренции в стране. Но звонит этот звонок не только по былой многопартийной «вольнице». Он звонит и тем избирателям, которые ищут «адекватную» альтернативу Партии регионов. Теперь эти люди просто вынуждены отдавать свои голоса иным политсилам, практикующим «подлинно» оппозиционную риторику. Только есть опасение, что и в среде такой «истинной» оппозиции, и так лишенной новых идей и пространства для маневра, могут найтись свои «тигипки».

И тогда избиратель будет поставлен перед еще более серьезным выбором: если ему перекроют все формальные и мирные, каналы выражения недовольства и возможность оппонировать власти, он вынужден будет обратиться к тому, что у нас уже раз сработало – к майданной демократии.

Информация о материале

Опубликовано: 26 августа 2011

По результатам опроса экспертов, в первой пятерке язвительных прозвищ, появлением которых страна обязана украинским политикам, лишь одно родилось на заре независимости. Остальные — из активной политической лексики наших дней.

Безусловное первое место в данном рейтинге заняло популярнейшее прозвище действующего Президента, которое приклеилось к Виктору Януковичу еще со времени его первого участия в президентских выборах как провластного кандидата в 2004 году. Происхождение слова «проффесор» хорошо известно — в автобиографии, написанной Виктором Федоровичем собственноручно для Верховной Рады во время назначения его в конце 2002-го премьером, он допустил нескольких грамматических ошибок, самой вопиющей из которых было именно удвоение «ф» в написании своего ученого звания. В дальнейшем целый ряд ляпов Януковича в публичных выступлениях на темы литературы и географии лишь усугубил его общественную ассоциацию с этим неприятным для Президента прозвищем. Впрочем, его следует признать самым невинным из прочих популярных в народе прозвищ главы государства.

История умалчивает, кто первым и когда назвал Леонида Черновецкого Лёней-Космосом, но уже в первый год его работы в должности мэра Киева это прозвище Леонида Михайловича вошло в широкий обиход. И виноват в этом был сам столичный градоначальник, точнее его специфическое поведение и оригинальный стиль изложения своих мыслей. Конечно, со временем популярность этого прозвища — «серебряного призера» рейтинга — затмят другие, более меткие, а главное, более модные прозвища украинских политиков (тем более, что Черновецкий уже почти выпал из публичной политики), однако сейчас «Лёня-Космос» проигрывает «проффесору» всего несколько баллов. А вот что неподвластно времени, так это меткое название передвижного средства, которое стало фантастически популярным еще в начале 90-х, в период президентства Леонида Кравчука. «Кравчучка» (третье место в рейтинге) на много лет вошла в лексикон не столько политической элиты, сколько простого народа, что очень способствует долгой жизни подобных словообразований. Итак, «кравчучка» умрет лишь тогда, когда отойдет в иной мир последний владелец этого чуда техники. А в наших экономических реалиях это случится очень нескоро.

«Допа и Гепа» завоевали на двоих четвертое место, лишь на полкорпуса пропустив вперед «кравчучку». Но едкое прозвище харьковского губернатора Михаила Добкина и харьковского городского головы Геннадия Кернеса значительно опередило другую «пару» — «Чука и Гека». Понятно, что очень популярное десять лет назад прозвище лидеров СДПУ (о) Виктора Медведчука и Григория Суркиса заняло 11-е место лишь потому, что оба из этого тандема ушли из активной политики, как, собственно, и сама СДПУ(о).

Замыкает пятерку рейтинга неперсонифицированный политический неологизм   «тушка». Особой популярностью это обозначение нардепов, перебежавших из «оранжевого» лагеря в «бело-голубой», пользовалось в прошлом году в течение активной фазы формирования парламентского большинства в интересах победителя президентских выборов. Но, как показал экспертный опрос, существование «тушек» не теряет актуальности и сегодня, и, судя по всему, останется таким даже после выборов в Верховную Раду, назначенных на следующий год.

Анализируя результаты данного рейтинга, можно отметить две интересные  особенности. Во-первых, все язвительные политические прозвища, широко употребляемые  во время президентства Леонида Кучмы («За едУ», «кучманоид», «нашист», «Чук и Гек» и «Вава»), расположились с 7-го по 12-е место, то есть потерялись внутри опросной  таблицы. Объясняется это тем, что данные названия  стали уже историей. И если бы этот экспертный опрос проводился не на 20-, а на 30-летие украинской независимости, большинство этих когда-то самых популярных политических прозвищ навсегда исчезли бы не только из двадцатки, но и из тридцатки. Это закономерный процесс старения, присущий не только людям, но и названиям.

Ну а, во-вторых, наиболее обидные прозвища оказались в конце топ-20 самых удачных политических наименований. Почти одинаковый результат среди опрошенных экспертов имели два слова с корнем «даун», но абсолютно противоположным политическим содержанием и ареалом их распространения. Терминам «юлефаны» и «юлефобы», «Ющер», а также откровенному анахронизму «рухман», которые несут явно экспрессивную нагрузку, эксперты нашли место в самом низу рейтинга,  засвидетельствовав тем свою политическую культуру. Но это ни коим образом не касается достаточно безобидных названий «Тигибкий» (16-е место) и  «Минтабачника» (19-е место) или словосочетания «АнтиТабачная кампания», которое непосредственно связано с деятельностью министра образования и противостоянием ей (в первую двадцатку не вошло). Скорее всего, низкие позиции в рейтинге этих политических прозвищ можно объяснить их банальной новизной или невысокой популярностью самих их обладателей.

Информация о материале

Опубликовано: 25 августа 2011