Статьи

Любите ли вы выборы так, как люблю я? Нет? А зря. Тот же театр, только с куда более дорогими билетами. И дешевыми актерами. Не надо рвать на себе волосы, и причитать об упадке нравов.

Старожилы помнят, еще пару тысяч лет назад, в Риме, родине нашей демократической системы, были те же проблемы. Не из кого выбирать, все негодяи, тотальный подкуп, плебс, схвативший бесплатный хлеб, и приведший к власти самого оголтелого горлопана. И ничего с тех пор не изменилось, и выхода нет, и круг замкнут, и чтобы перебить его, горлопана, надо дать и пообещать больше, а чтобы дать, надо украсть. И так взвинчивается эта спираль вранья, подачек и воровства, бесконечно, пока не лопнет со звоном, рассыпавшись осколками экономики.

Грустно? Ну, а как вы хотели, демократия ужасная вещь, лучше которой никто ничего не придумал. Очень спорят, как выбирать. По партиям? Ибо подкупают мажоритарщиков. Подкупают. Но вдумайтесь, мы ведь сразу упираемся в то, что гражданин быть избранным не может. Если не идет от партии. А партии наши, вы сами видели, звать будут, умолять, а приличный человек триста раз подумает и откажет. Не отмоешься за всю жизнь потом.

Мажоритарка? Хм. Олигархи скупят мажоритарщиков, как танцовщиц в стриптиз баре разберут, умных, красивых, поштучно и коллективами. И все будут счастливы, но зачем тогда выбирать кого-то, пусть олигархи сами рулят, из них и выберем. Хотите такого? Я нет. Что может быть более жалким и примитивным? Ничего. Ничего, кроме смешанной системы. Которая и преимуществ не дает, и пороки обеих предыдущих в себя впитывает и умножает стократно. Нет выхода, получается? Не знаю. Знаю другое.

А давайте представим, что мы не хотим играть в дурацкую игру все вместе. Хотим просто жить, интересуясь не глобальными проблемами, решить которые не можем никак, а мелкими. Радиусом от 5 до 30 километров.

Представьте себе, крошечный городок. Тысяч двадцать жителей. Наступают выборы в местные советы. И весь городок, глушь глухая и провинция дремучая, должен проникнуться, определиться и разделиться. На сторонников БЮТ, БПП и прочих Самопомощей. Условно называю, неважно. Смогут? Запросто. К утру будут рвать друг друга на части за вождей, имена которых узнали вчера. Нужно ли это? Никому не нужно. Нет большей дури, чем выборы в местные советы по политическому признаку.

В каждом городе, каждом селе, должны быть всего две партии. Партия тех, кто хочет строить мост вдоль реки и тех, кто хочет строить его поперек.

Партия тех, кто хочет разбить парки и тех, кто хочет настроить стадионов. Партия тех, кто хочет самый крутой в мире хлев, и тех, кто хочет самый большой в области элеватор. И не будет проданных франшиз. И не будут местные проходимцы пролезать под партийными брендами. И не смогут политсилы шантажировать мэров голосами своих депутатов. Ничего этого не будет. В теории, конечно, но мы ведь о теории.

Спасемся городами. Городами, живущими деньгами своих граждан, бюджетами, их интересами и их волей. Можно ли так? Можно.

Я политизирован, очень политизирован, хоть и нет политсилы, которую готов бы был поддержать. Но вся политизированность моя улетучивается, когда я думаю о своем Городе. Меня не интересует ни успешность- неуспешность Майдана, ни реванш Антимайдана, ни европейская устремленность ни атлантическая интуитивность. Меня интересует туризм.

Город не туристический - не едут люди. Не едут люди - нет инвестиций - нет инвестиций - не едут люди. Круг, как всегда. Я готов выбирать между концепциями. Достроим метро, и разгрузим проспект, или прекратим, и затопим. Вместе с шансами разгрузить проспект. И мне для этого выбора, триста лет не нужна руководящая роль партии, любой партии, хоть с рейтингом 3%, хоть 7,5. Они хотят откусить от Города всё, что он может им дать, высосать и высушить. А я хочу, чтобы они кусали и сушили сами себя.

Уверен, у каждого есть представление о том, чего хочется. Чего нужно. Чего можно. В своем городе. Понимаете, когда есть мост, по нему едут все: и красные, и белые, и левые и правые. А когда его нет, не едет никто. Вот и вся суть споров. Никто не предлагает местные партии для городов. Абсолютно аполитичные. Свои, без всяких прицелов и мечтаний вырасти и взбираться на Олимп. А зачем Олимп? Ну победили наши в столице, и? Дважды и трижды. С отрывом и размахом. И? Какое до этого дело конкретному горожанину? Никакого. Кто бы ни был нашим. Так, тщеславие потешить. Но думкой то богатеют дурни.

Обидно, застрять в дураках. Нам бы стоило попробовать. На местном уровне, в состязании местных элит что-то найти. Нет местных элит? Появятся. Как только мы придем к тому, что нас интересуют они, а не покорение воздушных замков Столицы.

Информация о материале

Опубликовано: 23 июля 2018

Россия ведет боевые действия на Донбассе, потому что считает, это самым эффективным способом влияния на ситуацию в Украине. И Россия от этого силового рычага отказываться не собирается. Наоборот, предпринимаются огромные усилия для дестабилизации Украины изнутри, для продолжения войны, для развертывания новых военных баз и новых армий и новых дивизий в Крыму, на захваченной части Донбасса, на границе с Украиной. Применение военной силы показывает, что Россия не собирается себя ограничивать, что Путин намерен и далее использовать недипломатические методы в отношениях с Украиной. И потому можно много повторять слова «мир», «требуем миротворцев», «требуем соблюдать будапештский меморандум», но все эти слова — пустое сотрясение воздуха, все это Путин не признает. Мир и независимость для Украины не будут нам кем-то дарованы сами по себе — этого следует добиться, это должно стать целью государственной политики. Ответом на военную операцию России должна стать эффективная военная операция Украины на Донбассе. Принудить Путина к миру можно только с применением комплекса мер, дипломатического давления, экономических санкций, информационной кампании, и, прежде всего, путем военной операции.

В общественном сознании военная операция на Донбассе связывается с тремя гипотезами:

1. Военное решение — это полномасштабная наступательная операция до границы с большими потерями в личном составе.
2. Россия обязательно вмешается и осуществит вторжение в другие регионы Украины.
3. Россия будет применять против Украины все виды оружия, включая авиацию и оперативно-тактические ракеты, будет бомбить города.

Эти гипотезы — факторы риска, которые осознает украинское общество и государство, но являются ли эти гипотезы единственно возможными сценариями?

Нет. Ведь все эти страхи были вполне актуальны и в 2014-м, когда государство было уничтожено и создавалось по кусочкам, и любые активные действия могли действительно привести к обрушению. Тогда ситуация в Украине была предметом глубокой озабоченности мирового сообщества, но вмешиваться и брать на себя ответственность за войну страны Запада не спешили. И, тем не менее, российская авиация не применялась, российские ракеты не обрушились на украинские города, российская армия не провела общую мобилизацию и вторглась в Украину силами до 20 тысяч военнослужащих в составе 12—15 сводных батальонно-тактических и ротно-тактических групп. То есть масштаб военной операции Путина показывает, что для достижения поставленных политических целей РФ применяет определенный набор инструментов применительно к конкретным условиям.

Украина также должна выработать доктрину и стратегию боевых действий на Донбассе.

Для этого необходимо выйти из мира гипотез и апокалиптических сценариев, и дать ответ на четыре ключевых вопроса:

1. Чего хочет Путин и возможно ли дипломатическое урегулирование и достижение мира без ведения боевых действий?

Россия начала войну не для того, чтобы ее закончить, а для того, чтобы получить инструмент давления на Украину, и чтобы использовать войну на Донбассе как разменную монету в вопросе признания Украиной оккупации Крыма. Поскольку Украина и весь мир не признают захват Крыма, Россия будет продолжать войну. Вмешательство во внутренние дела военными методами — типичная стратегия для советской и постсоветской империи. По такому сценарию Путин продолжает действовать в Карабахе, Молдове, Грузии, Таджикистане, Сирии. Этот сценарий применяется и в Украине. Россия использует не только финансовые и экономические рычаги, но и танки с пехотой. Поэтому очевидно, что достижение мира невозможно без боевых действий. Причем формат вялотекущей войны Путина устраивает даже больше. 1-й и 2-й армейские корпуса российской оккупационной армии испытывают колоссальный дефицит личного состава, боевые подразделения противника на передовой укомплектованы на 25—30% максимум, линия фронта превратилась в цепочку наблюдательных пунктов. У российских генералов нет дефицита техники, но есть огромный дефицит солдат, готовых умирать в Украине. Война остается войной, пока есть линия фронта, даже если только один солдат в месяц погибает под огнем врага. Военная сила в войне на Донбассе должна обеспечить паритет, необходимый для мирного урегулирования. Чтобы заставить Путина принять мирную инициативу, надо показать, что военное решение для него не имеет перспективы и более того — является непосильным бременем.

Украина не должна показывать слабость и беспомощность совладать с РФ, а наоборот — демонстрировать высокую боеспособность. Трудно искать союзников, если ты постоянно жалуешься на огромного врага и сам расписываешь его превосходство. Надо доказывать свою состоятельность и эффективность умением бить врага. Все предпочитают дружить не со слабыми союзниками, которые приносят свои проблемы, а с сильными союзниками, которые добиваются вопреки сопротивлению результатов и успехов.

Доверие к власти оставалось высоким среди социально активной части общества весь период активных боевых действий.

Украина еще не сформировалась как государство, государственные институты крайне слабы и не могут служить политической опорой.

Украина может состояться только как система мобилизующих проектов. И ключевым мобилизующим проектом является война.

Политика руководства Украины на снижение эскалации боевых действий является важной гуманитарной инициативой, которая сберегла немало жизней. Однако политика умиротворения агрессора по факту превратила войну из мобилизующего проекта, который придавал авторитет власти, в демобилизующий проект, который авторитет у власти отнимает.

Война остается главным фактором украинской повестки дня.

Наиболее активные части общества настроены патриотически, и защита Родины была и остается главным общественным социальным лифтом.

Для усиления авторитета власти необходима военная реформа, которая бы позволила снова превратить войну в мобилизующий проект.

При этом сохранив важные достижения государственной политики — Минские соглашения и достигнутое ограничение на применение тяжелых вооружений.

Хорватия использовала Дейтонские мирные соглашения для того, чтобы провести подготовку к военному решению освобождения части территории своего государства. Даже несмотря на ввод миротворческих войск в Хорватию, обеспечить мир можно было только путем боевых действий. И хорваты говорили о мире — но одновременно с этим их армия была реформирована и боевые действия не прекращала.

Дипломатия необходима, чтобы заключить мир тогда, когда мы сможем ответить ударом на удар, и навязать врагу свое превосходство на любом избранном направлении.

2. Что такое победа в войне с Россией, чего надо достичь, каких условий и времени это требует?

У победы есть несколько уровней.

Победа в войне с Россией в политическом плане — это полная независимость Украины от кабального российского влияния; полное возвращение всех оккупированных территорий; отказ РФ от всякого вмешательства во внутренние дела.

Победа в экономическом плане — полная компенсация нанесенного РФ ущерба; интеграция Украины из российской экономической системы в европейскую.

Победа в военном плане — достижение превосходства на фронте в условиях локальной войны; создание армии, способной наносить нашему врагу неприемлемые потери; достижение боеспособности армии, достаточной для проведения операций по освобождению Приднестровья, Крыма, Донбасса.

Для того чтобы добиться военной победы, необходимо пройти определенный временной этап изменений. Хорваты смогли провести операцию «Буря» только после того, как успешно провели ряд небольших наступательных операций, обкатали в условиях маневренного боя командование, ударные части и соединения, проверили в бою боеспособность, технику и тактику.

На первом этапе для украинской армии вполне достаточно достижение цели № 1 — достижение превосходства на фронте на Донбассе в условиях ограниченной Минскими соглашениями войны.

Что такое превосходство? Превосходство — это нанесение российской оккупационной армии неприемлемых потерь с использованием разрешенных Минскими соглашениями видов вооружений. Неприемлемые потери — это по сути выбивание личного состава российских армейских корпусов, потери, которые должны превышать пополнение. Неприемлемые потери — это значит российские и местные наемники, которые идут только за зарплатой на службу на Донбассе, будут все чаще отказываться заключать контракты из-за высокого риска.

На войне армия должна воевать, должна собирать и воспитывать людей действия, быть мобилизационным проектом, чтобы максимально эффективно использовать главный ресурс — людей. Если армия не привязывается к целям войны, если армия не привязывается к главной задаче — победе над врагом, она перестает развиваться, сокращается число мотивированных людей, которые хотят служить. Эту основную проблему не решить никаким увеличением бюджета. Армия, которая во время войны не хочет победить врага, — это армия без души. И никакое улучшение бытовых условий ее само по себе не сделает боеспособной. Увеличивать военный бюджет надо не для содержания лампасной бюрократии, а для того, чтобы были обеспечены всем необходимым лучшие — те, кто ведет бой на передовой, те, кто готовится к конкретным боевым задачам.

Повышение боеспособности армии — это самый весомый аргумент дипломатии.

3. Вмешается ли российская армия и способна ли она разрезать страну по Днепру, захватить левобережную Украину?

Во-первых, РФ не имеет целей оккупировать Украину или даже ее часть без гарантий, что это приведет к смене политического режима в Киеве.

Во-вторых, РФ не имеет сил, достаточных для проведения широкомасштабного наступления на центральную Украину.

Сегодня содержание оккупированных территорий, в том числе Донбасса и Крыма, превратились в огромную обузу для российского бюджета и экономики. Это истощает Россию и показывает, что в случае расширения Путиным войны последует полный разрыв с Западом, и российская экономика в случае применения «иранского варианта» санкций стремительно обрушится. Без сотрудничества со странами Запада империя Путина не способна существовать. Нет сомнений, что после пяти лет дипломатических усилий широкомасштабная агрессия приведет к разрыву отношений РФ со США и Евросоюзом, которые Путин пытается выстраивать, понимая полную финансовую и экономическую зависимость от Европы и США. Иначе не тратились бы средства под дорогостоящие пиар-проекты олимпиад и чемпионатов. РФ не способна разорвать контакты с Западом, и потому формат непризнанной Украиной войны, АТО или ООС — дипломатически Путину весьма удобен. Непризнанная война позволяет уклоняться от личной ответственности. Но в случае широкомасштабного вторжения у руководства Украины вариантов не будет — придется объявлять войну. И возможностей уклоняться от ответственности у Путина также не будет — придется признать войну. Но для Путина признать войну в Украине означает не меньшие риски, чем для Украины. Война потребует мобилизации всей экономики, населения, и у РФ, в отличие от Украины, союзников в этой войне не будет. Путин это прекрасно понимает.

Чтобы выйти на Днепр, России придется предпринять усилия, к которым она на данный момент не готова даже технологически. А именно — провести мобилизацию армии, потому что действующие российские сухопутные и воздушно-десантные войска имеют общую численность до 360 тысяч человек. То есть российская кадровая армия, предназначенная для наземных боевых действий, имеет весьма ограниченную численность. Более двух третей этого личного состава — это вспомогательные, административные структуры, непригодные для боевых операций. Боевой состав российской наземной армии, которая может быть сосредоточена для удара по Украине, не может превышать 100 тысяч человек по самым максимальным расчетным цифрам. То есть никакого кратного превосходства в силах российская армия по сравнению с украинской не имеет. При этом мотивация у российских кадровых военных весьма невелика, это заметно по боевым эпизодам июля-августа 2014-го года, когда российская армия потеряла по самым минимальным оценкам около 500 солдат и офицеров убитыми и ранеными в боях с наспех созданными и неопытными украинскими силами. И это ведь россияне не штурмовали городов. А современная война ведется в зонах застройки, в населенных пунктах, где, как показывает опыт Сирии, даже массированное применение авиации и артиллерии не может полностью подавить очаги сопротивления. Для продвижения по Украине придется штурмовать узлы коммуникаций — населенные пункты, города. Для этого нужна пехота, одной техникой не справиться. То есть будут потери. И уже не сотни гробов поедут в РФ, а тысячи. И это будет совсем другой резонанс и последствия.

Сегодня, несмотря на огромные проблемы и институциональную слабость нашей армии, отсутствие стратегии развития, четыре года войны позволили создать в стране уникальный мобилизационный ресурс, более 300 тысяч человек получили определенный опыт боевых действий, созданы запасы материального обеспечения.

Украинская армия пока не готова, к сожалению, к ведению масштабных маневренных боевых действий, но к проведению оборонительных операций в городах — вполне.

4. Каким должно быть военное решение конфликта, и что надо сделать Верховному Главнокомандующему, чтобы собрать тех, кто готов идти в бой?

Каким образом можно дать мотивацию и привлечь в армию дополнительные силы мотивированных бойцов?

Надо начать вести современную войну. Современная война — это война с сохранением всех ограничений, предусмотренных Минскими соглашениями. Освобождение Донбасса мобилизует лучшую часть общества, создает огромную позитивную мотивацию, которая компенсирует многие организационные проблемы.

1. В составе каждой боевой бригады было бы разумно определить одного-двух командиров батальонов, которые обладают реальным авторитетом и опытом боевых действий. Эти командиры должны получить кредит доверия на подбор личного состава в свои части без каких-либо ограничений. Боевые батальоны должны получать статус экспериментальных боевых частей, с возможностью перехода на штаты и организацию службы по стандарту НАТО, с упрощенной формой документооборота, с возможностью внедрения своих программ боевой подготовки. Боевые батальоны должны получать дополнительные социальные льготы, концентрация ресурсов и комплектность нужна именно там. Таким образом, каждое боевое подразделение превращается в локальный мобилизационный проект.
2. Каждая боевая часть получает конкретную боевую задачу — уничтожение противника на определенном участке фронта с применением исключительно разрешенных по Минску вооружений. Основное значение придается ведению ночного боя малыми группами пехоты, оснащению войск необходимым оборудованием, применению снайперских групп и управляемых ракет. Армия должна воевать по единому замыслу, но детали планирования следует передать на усмотрение командиров батальонов, на их инициативу. Исключив вмешательство вышестоящих структур в оперативное управление боем. Замысел боевых операций не всегда должен включать в себя продвижение вперед. Цель — уничтожение противника. Нанесение врагу потерь каждый день разрешенными средствами, без привлечения внимания структур ОБСЕ. Для того чтобы научиться наступать большими силами, для начала надо научиться уничтожать 3-4 ближайших опорных пункта, ликвидировать оборону противника на целом участке фронта. Это деморализует врага и придаст уверенности нашим войскам.
3. Участки фронта для действий боевых частей должны назначаться там, где есть возможность застать врага внезапно либо там, где есть минимальные дистанции боя и надо подавить активность противника.

Боевые операции должны носить наступательный характер, для снижения потерь необходимо вести наиболее активные действия ночью, с хорошим инженерным обеспечением. В Украине есть уже достаточное число бойцов, кто идет на осознанный риск. Этих людей должны объединять общие цели. Армии нужна цель, цель нужна обществу и государству. Определение цели — это уже победа.

4. Война должна носить характер комбинированных информационно-боевых операций. Планирование боевых действий должно подразумевать обязательное качественное информационное обеспечение. Военные действия должны в качестве одной из целей включать видеофиксацию боев, умелых действий украинских воинов, демонстрацию потерь противника.
5. Война может стать мобилизационным проектом и для СМИ. Ради освещения боевых действий было разумно наладить организацию взаимодействия СМИ для информационного шефства над конкретными боевыми частями. Вовлечь журналистов в процесс защиты Родины, сделать более профессиональной их работу. Необходимо заняться системной работой по освещению подвигов украинских воинов в войне, умелых тактических решений, грамотных действий, отмечать заслуги. Воин должен понимать, что государство работает на прославление его подвига. Общество должно каждый день понимать — идет война, это главная проблема, на решении которой сосредоточено государство. Без информационной войны победы не добиться.
6. Концентрация ресурсов и бюджетное планирование должны получить приоритет — обеспечение боевых частей. Нельзя размазывать ресурсы на всю огромную махину, надо создавать приоритеты, ресурсы для этого вполне достаточны.

Украина вполне способна добиться победы в войне с Россией. Но первым условием такой победы должно стать определение стратегии и планирования. Надо начинать с определения цели, этапности ее достижения, времени и ресурсов. Но победы никогда не добиться тем, кто думает и говорит только о мире, пока нашу землю топчут оккупанты. Победа в войне приходит к тем, у кого есть понимание целей и воля их достигнуть.

Информация о материале

Опубликовано: 23 июля 2018

Управління комунального майна та приватизації Департаменту економіки і комунального майна Харківської міської ради в червні 2018 року продало нерухомості на 9,52 млн.грн.

Про це пише »Харківський антикорупційний центр» з посиланням на повідомлення КП «Харьковские известия».

Всього в червні було приватизовано 18 об’єктів нерухомості комунальної власності загальною площею 3043 кв м. В середньому вартість квадратного метра комунальної нерухомості в червні склала 3130 грн.

Так, в червні ФОП Москвіна Інна Володимирівна придбала приміщення по проспекту Незалежності, 1 площею 103 кв м. за 251 тис грн. Вартість квадратного метра склала 2 425  грн. Для порівняння, зараз продається приміщення по проспекту Незалежності, 5 площею 160 кв.м. за $60 тиc. (9-8 тис грн./кв м.)

Підприємець Інна Москвіна зареєстрована в квартирі по проспекту Науки, співвласником якої є директор Департаменту у справах інформації та зв’язків з громадськістю Харківської міськради Юрій Сидоренко. Інна Москвіна є відомою тележурналісткою та ведучою.

Крім того, в червні ФОП Тесля Валерій Володимирович придбав приміщення площею 142 кв м в будинку по пр. Незалежності, 5. Ця купівля обійшлася йому в  6 747 грн/кв м.

Людина з таким ПІБ є помічником нардепа Євгенія Мураєва (виступає в підтримку мера Харкова Геннадія Кернеса – «НГ»). Також він балотувався 2014 році у Верховну Раду по 181-округу, де переміг якраз Євгеній Мураєв. Валерій Тесля очолює громадську організацію «Спілка ветеранів Афганістану Харківського району».

Також в червні покупцем комунальної нерухомості був ФОП Мартинов Роман Сергійович, який придбав приміщення по проспекту Гагаріна, 56 площею 80 кв м за 289 тис грн. (3 594 грн./кв м). Людина з таким ПІБ в 2016 році подавала декларацію, як заступник начальника юридичного відділу в КП «Жилкомсервіс». Крім цього, у людини з таким ПІБ дружина працює в юридичному департаменті Харківської міськради.

З відкритих джерел відомо, що схоже приміщення площею 52 кв.м. в районі метро проспект Гагаріна продається за $35 тис., тобто по 18 тис грн/ кв м.

Більшість з 18 об’єктів, які продала міськрада в червні 2018 року, були спочатку передані в оренду майбутнім власникам протягом 2016-2018 років виконкомом Харківської міськради.

Информация о материале

Опубликовано: 23 июля 2018

Украина занимает одно из лидирующих мест в мире по темпам развития рынка электромобилей. Импорт электрокаров, притом чаще всего уже выработавших свой ресурс, стимулируется льготным налоговым режимом, однако для собственного производства таких преференций на сегодня нет. В стране есть производственные мощности для обеспечения сборки современных моделей машин с электрическими двигателями, но реальных сдвигов в этом плане пока тоже нет. «Апостроф» выяснил, есть ли перспектива у отечественного производства электромобилей и что мешает Украине стать мировой фабрикой электрокаров.

Украина вошла в «десятку» глобального рейтинга стран с самым быстрым развитием рынка электромобилей. По итогам 2017 года она заняла почетное девятое место.

В прошлом году на первичном рынке украинцы купили 2697 легковых электромобилей, при этом 85% продаж пришлись на подержанные авто.

По сравнению с 2016 годом рынок электромобилей в Украине вырос в 2,3 раза. Но, похоже, и это не предел - Верховная Рада на 2018 год отменила НДС (20%) и акцизный сбор (109 евро) на электрокары при их таможенном оформлении (ввозную пошлину отменили еще раньше). В связи с этим как власти, так и эксперты ожидают в ближайшее время самого настоящего электромобильного бума в Украине.

Но принятые меры стимулируют импорт электрокаров в страну, но никак не собственное их производство.

Впрочем, в правительстве надеются, что здесь также есть перспективы. В конце января первый вице-премьер – министр экономического развития и торговли Степан Кубив, выступая на экономическом форуме «Украина-Бавария 2018» в Мюнхене, призвал иностранных инвесторов вкладывать в производство электромобилей в нашей стране. Он резонно отметил, что производство электрокаров в Украине обойдется в разы дешевле, чем, например, в Германии.

Стимулов нет

Однако как обстоит дело в реальности?

«На текущий момент ситуация с производством обстоит абсолютно никак, потому что сформированная налоговая система стимулирует только импорт. Более того, это решение стимулирует даже не продажу новых электромобилей, а поставку б/у автомобилей, которые выводятся из эксплуатации в Европе или Америке, и уже на пределе своего ресурса они поставляются в нашу страну», - рассказал «Апострофу» генеральный директор информационно-аналитической группы «Автоконсалтинг» Олег Омельницкий.

При этом, по его словам, на сегодня производство не освобождено ни от одного налога, и, «даже если произойдет чудо и в Украине начнут выпускать Tesla, она будет на 25-30% дороже такой же, но импортированной из-за границы».

Впрочем, как считает генеральный директор Всеукраинской ассоциации автомобильных импортеров и дилеров Олег Назаренко, не все так безнадежно. По его словам, для производства электромобилей также будут предусмотрены налоговые льготы.

«Step by step – мы сначала отменили пошлину в 2016 году, потом отменили НДС и акциз и специально не стали перенасыщать закон производством. Теперь автоматом Минтранс (Мининфраструктуры, – «Апостроф») подготовил законопроект, в котором даются льготы уже на производство электрокаров. И теперь все будет выглядеть логично», - сказал эксперт изданию.

Он высказал уверенность, что Верховная Рада примет такой закон, так как он «направлен на поддержку отечественного производителя».

Точка сборки

Как отметил Олег Омельницкий, законопроект, предусматривающий налоговые льготы для производства электромобилей, разработан в рамках государственной программы развития электромобильного транспорта в Украине, инициированной Министерством инфраструктуры. В свете этой программы также разработан и направлен в парламент еще один законопроект - он связан с вопросами добычи металлов, необходимых для производства аккумуляторов, в первую очередь лития. Омельницкий напомнил, что в Украине есть несколько литиевых месторождений, что может позволить ей стать производителем аккумуляторных батарей для электромобилей.

«Но анализ данных законопроектов показывает стимулирование только лишь SKD-сборки (от англ. semi knocked down - полуразобранный. Сборка автомобилей из крупных узлов, - «Апостроф»). Возможно, после того, как эти законопроекты будут приняты, у нас возникнет какое-то производство, но это будет лишь прикручивание колес, установка батарей и т.д. и не будет способствовать приходу интеллектуальных производителей на наш рынок», - сказал он.

Эксперт по экономическому анализу и транспортной инфраструктуре аналитического центра «Украинский институт будущего» Ярослав Пилипчук прогнозирует, что в Украине к 2030 году половину всех автомобилей будут составлять либо электрокары, либо гибридные авто. Это по базовому сценарию, по пессимистическому – 25% по оптимальному – 75%. «Но такой рывок возможен только в случае резкого роста экономики и притока инвестиций», - добавляет специалист.

По его словам, в свете такой динамики для Украины логично наладить собственное производство электромобилей. «Где-то 60-70% в Украине можно было бы локализовать производство электрокаров», - сказал Пилипчук «Апострофу», уточнив, что, в частности, речь может идти о производстве батарей.

Создать условия для инвесторов

По словам Олега Омельницкого, в Украине потенциально есть предприятия, на которых возможно полномасштабное производство электромобилей.

Но пока страна не способна создать собственный электрокар.

«Разработать с нуля собственный электромобиль Украина сейчас не в состоянии, но купить какую-то лицензию или привлечь какого-то инвестора для производства таких автомобилей, в принципе, наверное, было бы хорошей идеей», - считает Омельницкий.

Ярослав Пилипчук отмечает, что еще большую сложность представляет производство гибридных авто. Речь, в первую очередь, о технической стороне дела, но не только о ней.

Олег Назаренко убежден, что государство должно стимулировать приход в страну инвесторов, притом не только путем предоставления налоговых льгот. «Мне рассказывали инвесторы, которые здесь построили завод. Они покупали землю, платили огромные взятки чиновникам за то, чтобы дали разрешения подвести дорогу, подвести электричество, газ», - сказал эксперт, отметив, что, пока власти не создадут соответствующие условия, инвесторы в Украину не придут.

Ярослав Пилипчук также отмечает важность развития инфраструктуры, необходимой для функционирования электромобилей. По его словам, это направление может стать очень перспективным для Украины: »Фактически есть ниша – создать сервисное обслуживание, делать комплектующие, и здесь как раз больше потенциала, чем производить в Украине целостные автомобили».

Отдаленная перспектива

Также стоит отметить, что производство электромобилей в Украине может оказаться нерентабельным. По словам Олега Омельницкого, украинский внутренний рынок достаточно мал, поэтому производство имеет смысл с прицелом на экспорт.

Но с этим может быть загвоздка. «Условия Соглашения об ассоциации с ЕС для украинских автопроизводителей не совсем выгодны – продавать автомобили в ЕС мы должны все-таки с пошлиной», - отметил специалист. В связи с этим, по его словам, украинские власти должны инициировать вопрос снижения таможенных ставок и увеличения беспошлинных поставок в страны Евросоюза отечественных автомобилей. Омельницкий также добавил, что, «по понятным причинам», поставлять автомобильную продукцию на рынок стран СНГ сегодня проблематично.

Однако, если приведенные выше проблемы решить, то в будущем производство электрокаров в Украине вполне возможно. Олег Назаренко в качестве положительного примера приводит Словакию, которая, по его словам, занимает первое место в мире по производству автомобилей на душу населения (население Словакии составляет 5,5 млн человек, - «Апостроф»), и продукция, произведенная в этой стране, расходится по всему миру.

«В Украине вполне может быть производство электрокаров. Кому охота иметь дело с капризным немецким рабочим, которому нужно платить 5 тыс. евро, а он еще и недоволен и бегает в профсоюз жаловаться. Украинскому рабочему - хорошему, толковому - можно платить $1000 в месяц, и он будет рад. А капиталисты привыкли экономить. И, если дать условия, то сюда придут и построят завод», - резюмировал эксперт.

Информация о материале

Опубликовано: 20 июля 2018