Статьи
Вирус Petya.A, атаковавший Украину посредством программы бухгалтерской отчетности ME Doc, дестабилизировал работу огромного количества предприятий. Последствия этой кибернапасти оказались куда более серьезными, чем казалось ранее, и они не устранены до сих пор.
Вирусная атака, заблокировавшая одну из самых популярных бухгалтерских программ в Украине, не позволила многим предприятиям зарегистрировать налоговые накладные, привела к утере важной информации и электронных ключей, дестабилизировав их работу. Бухгалтеры предприятий дезориентированы, они признают, что не помнят такого тяжелого периода в своей практике и часто не понимают, каким образом им удастся устранить все возникшие проблемы. И, пожалуй, первое, что должны были сделать власти, — это предоставить бизнесу обобщающую консультацию, описав в ней алгоритм действий плательщика, столкнувшегося с различными проблемами вследствие кибератаки.
После же следовало попытаться минимизировать потери компаний, спровоцированные внешними факторами, от них не зависящими. И в идеале, сделать все для того, чтобы в будущем, если вирусные атаки повторятся, бизнес мог им противостоять. Подобные события — тот редкий случай, когда вмешательство государства в работу частных компаний полностью оправдано. Но правительство, наоборот, отстранилось от предпринимателей, оставив их один на один с возникшей проблемой.
На заседании Кабмина 4 июля с.г одобрен проект закона, отменяющего штрафы за несвоевременную регистрацию налоговых накладных. Премьер-министр всех заверил, что будет защищать бизнес, и улетел в Лондон. Проект остался лежать на подписи и ждать сначала его возвращения, а потом вообще непонятно чего. Несмотря на то, что уходящая неделя была последней сессионной, зарегистрировали в Верховной Раде документ лишь в среду поздним вечером. Впрочем, принятие этого законопроекта все равно не облегчило бы жизнь налогоплательщикам. Суть предложений правительства сводилась к тому, чтобы освободить компании от штрафов за несвоевременную регистрацию НН, составленных в период с 1 по 15 июня, при условии, что они будут зарегистрированы до 15 июля. Но проблемы, с которыми столкнулся бизнес, намного глубже, многие компании по сей день не оправились от случившегося, и сохраняются риски того, что они не смогут зарегистрировать накладные за весь июнь.
Попытался откликнуться на проблемы бизнеса и парламентский налоговый комитет, также за два дня до окончания последней пленарной недели зарегистрировавший альтернативный правительственному законопроект. Депутаты предложили считать своевременно зарегистрированными налоговые накладные, составленные с 1 по 30 июня, если их зарегистрировали не позднее 31 июля. То есть дали предпринимателям еще месяц на восстановление работы. А заодно обязали плательщиков в течение десяти дней с момента принятия законопроекта сообщить фискальной службе об утере или повреждении информации, документально подтвердив, что произошло это из-за кибератаки, чтобы фискальная служба отстрочила проведение проверок на таких предприятиях до восстановления утерянных данных, но не позднее 31 декабря 2017 г. Этот проект в итоге и был принят парламентом. Он на голову выше правительственного, но все равно, увы, не гарантирует практического решения всех проблем предпринимателей, возникших из-за атаки хакеров.
Крупные компании, ведущие активную деятельность и имеющие большое число контрагентов, из-за последствий кибератаки не могут элементарного — собрать информацию обо всех тех обязательствах, которые они не могут выполнить. «Вирус «положил» саму систему подачи отчетности, с которой работало большое количество компаний. Потеряв доступ к ее сервисам, они утратили возможность не только регистрации налоговых накладных, но и подачи отчетности, — объяснила ZN.UA налоговый консультант Киевского центра поддержки и развития бизнеса Александра Томашевская. — Подать отчеты можно через другие сервисы, например тот же электронный кабинет плательщика. Это неудобно, но возможно. Куда сложнее возобновить регистрацию налоговых накладных».
«Шеф, все пропало!»
По словам Александры Томашевской, суть проблемы не столько в недоступности привычных сервисов, сколько в невиданной ранее по объемам потере данных компаний. Справедливости ради надо признать, что многие фирмы не были готовы к атаке — они сохраняли информацию на альтернативных носителях, но не так часто и регулярно, как хотелось бы. У многих предпринимателей даже после восстановления сохраненных данных точка их актуальности далека от желаемой. Восстанавливать эту информацию сложно и трудоемко, для этого компании нужно запрашивать данные у каждого ее контрагента, большинство из которых испытывает аналогичные проблемы с потерей данных.
«Многие предприятия просто не афишируют эту информацию, чтобы не вредить своей репутации. Но для понимания масштабов надо отметить, что многие крупные компании использовали ME Doc не только для подачи отчетности или для регистрации накладных, они пользовались электронным документооборотом в этой системе, то есть они абсолютно всю документацию перестали хранить в бумажном виде, а перевели в цифровой формат. То есть у них может быть потеряна первичная документация за несколько лет. Это колоссальная потеря данных. Это скандал, и компании, которые не хотят в этом признаваться, можно понять, ведь если это обнаружится, они элементарно могут потерять клиентов и контрагентов, — рассказала ZN.UA налоговый консультант. — И если вы потеряли все данные, вам мало поможет то, что вам отменили штрафные санкции лишь в отношении обязательств с 1 по 15 июня, так как на восстановление всего утерянного массива информации нужно намного больше времени».
Естественно, в такой ситуации не исключено, что у компаний будут просрочки не только по июньским и июльским налоговым, но и в будущем. На данный момент многие фирмы не могут получить элементарную информацию — есть ли у них достаточный остаток для регистрации этих налоговых накладных. Сама программа ME Doc вроде как восстановлена, но в действительности проблемы с ней у бухгалтеров все еще возникают каждый день. Переход на другие сервисы возможен, но тоже требует времени, а главное — утерянных данных. И тут правительство снова не может подставить бизнесу плечо, ведь государственный электронный кабинет плательщика до сих пор не в состоянии удовлетворить даже минимальные требования предпринимателей.
Претензий к электронному кабинету — море. С одной стороны, это неудивительно, полноценно заработать он должен только с 2018 г. С другой — его начали создавать еще во времена Миндоходов, и скорость, с которой этот процесс движется, мягко говоря, удручает. При этом совсем не обязательно, что финальная версия кабинета составит конкуренцию тем коммерческим продуктам, которые уже есть на рынке. Кабинет годами делают, переделывают и улучшают. Но он все еще работает не во всех браузерах корректно. Распечатать накладные из него нельзя, даже открыть — невозможно, только увидеть в реестре. Квитанции то есть, то нет, как повезет. Иногда накладные не принимаются, потому что... «такой документ уже существует». Приложения не загружаются. Документы не отправляются. Даже элементарный вход в электронный кабинет — это квест и испытание. Естественно, компании с большими объемами, которым необходимо регистрировать сотни налоговых накладных, обходят электронный кабинет стороной — загруженность их персонала просто не позволяет тратить столько времени на регистрацию каждого документа. Тем более что на рынке есть масса программных продуктов, которые быстрее, лучше и удобнее. По крайней мере, так было до кибератаки.
ME Doc, например, до недавнего времени по праву считался одним из лучших сервисов на рынке. Его массово использовали именно из-за удобства и качества. И зачастую именно крупные предприятия. Существует вероятность, что этот сервис выбрали для атаки именно потому, что это наиболее популярная программа на рынке, охватывающая наибольшее количество пользователей. Но есть ощущение, что в правительстве масштаба проблем, с которыми столкнулись все эти многочисленные пользователи, до сих пор не осознают.
Лежачего бьют
С 1 июля, невзирая ни на что, была запущена система автоматической блокировки налоговых накладных с признаками фиктивности. Новая, и как все новое, требующая доработки. По статистике Минфина, под блокировку подпадает лишь 1% накладных — с начала месяца из 3,7 млн поданных на регистрацию накладных было заблокировано чуть больше 40 тыс. Действительно немного, только надо учесть, что под блокировку ряд фирм автоматически не подпадает, например, те из них, которые за прошлый год уплатили налогов и сборов на 5 млн грн или у которых объем поставок за месяц не превышает 500 тыс. грн.
Да и само количество поданных накладных смущает, ранее ГФСУ сообщала, что в месяц в системе электронного администрирования регистрируется порядка 20 млн НН, а тут за две недели — только 3,7 млн. Что дает нам представление о количестве тех компаний, которые просто не могут подать документы на регистрацию.
Система проверяет каждую налоговую накладную, исходя из заложенных в нее критериев риска, и в случае подозрения фиктивности НДС-накладной блокирует ее дальнейшую регистрацию. Фирма, чья накладная была заблокирована, должна подать в фискальную службу документы, подтверждающие реальность операции, а специальная комиссия на основании этих документов должна в течение пяти дней решить, разблокировать регистрацию или нет.
В тестовом режиме система работает с апреля, но как таковая блокировка не осуществлялась, а фирмы лишь получали квитанции о том, что их накладные классифицировались как рисковые. Рисковость определяется по соответствию товара той хозяйственной деятельности, которую ведет компания. Упрощая, если вы купили песок, а продали бетон — это реальная операция, а если купили яблоки, а продали гвозди — фиктивная. Но в жизни все, как правило, сложнее, тем более что утвержденный перечень товаров, которые могут использоваться для формирования фиктивного налогового кредита, довольно обширен — от труб и шин до бумаги, одежды и пищевых продуктов. И при всей пользе данной системы для борьбы с налоговыми злоупотреблениями, она однозначно создает дополнительную административную нагрузку на плательщиков, которые на сегодняшний день с трудом справляются даже со своими рядовыми обязанностями.
При блокировке накладной компания должна подать в налоговую перечень утвержденных документов, загрузить которые в электронный кабинет получается далеко не у всех и не в полном объеме. Да и «утвержденность» самого списка, как показывает практика, может варьироваться: у кого-то фискалы просят минимум, потому что не справляются с объемами, у кого-то, наоборот, запрашивают даже то, чего в перечне нет, например данные о количестве сотрудников и об уплате налогов. Многие бухгалтеры уже сопоставляют суммы заблокированных налоговых кредитов с будущими судебными издержками, решая, что дешевле для предприятия.
В другой ситуации все это не воспринималось бы так болезненно, да, пришлось бы потратить несколько месяцев на устранение недоразумений, но в итоге система была бы отлажена, и сознательные налогоплательщики научились бы с ней работать. Но сейчас ситуация далека от стандартной.
«Представьте, что к неработающей системе подачи отчетности, к невозможности выполнять текущие задачи добавлена еще одна проблема. Бухгалтеры и без этого не справляются. А теперь тем, кто все-таки смог зарегистрировать хоть что-то, начали приходить ответы, что их накладные заблокированы. При этом бухгалтеры хотят отправить подтверждающие документы, чтобы убедить налоговую в том, что оснований для блокировки нет, а эта функция в системе не работает, сервис обратной связи еще не настроен, — объясняет Александра Томашевская. — У таких компаний деятельность вообще парализована. И ведь беда не в штрафах, их всегда можно оспорить, если ты добросовестный плательщик. Беда в том, что с такими компаниями просто никто не захочет работать. Если ты не монополист или бюджетообразующее предприятие, твои клиенты просто уйдут к конкурентам, если ты не научишься быстро решать подобные проблемы».
Конечно, правительство могло бы сделать шаг навстречу и продлить тестовый режим работы системы еще на месяц, избавив предпринимателей хотя бы от этой головной боли, но на Грушевского свое, очень специфическое, видение заботы о бизнесе.
Докажи, что не верблюд
Помимо доказательства реальности сформированного налогового кредита, компании столкнулись еще и с необходимостью доказательства того, что они действительно пострадали от кибератаки. Предприниматели понимают, что все обещания правительства пойти навстречу надо делить на 16, и уже готовятся к тому, что в будущем им предстоят длительные прения с фискальной службой.
Начиная с 27 июня Торгово-промышленная палата ежедневно получает от бизнеса по сотне обращений о подтверждении форс-мажорных обстоятельств, вызванных кибератакой. При этом ТПП единолично не может засвидетельствовать форс-мажор в данном случае, ей для этого нужны соответствующие документы, полученные от Киберполиции. Там приняли уже свыше полутора тысяч заявлений, из которых только 200 поступили от госструктур, остальные — от частного сектора. В Киберполиции открыли уже 800 уголовных производств по статье «несанкционированное вмешательство в работу компьютерных систем и сетей».
Увы, далеко не все пострадавшие сразу сориентировались в ситуации и обратились в органы правопорядка, чтобы те засвидетельствовали заражение вирусом и невозможность ведения деятельности. Были и те, кто сначала обратился к программистам и восстановил работоспособность своих предприятий, а уже потом задумался о перспективах дрязг с фискальной службой и контрагентами. Впрочем, и те, кто в полицию обратился, не уверены, что это им поможет в будущем, ведь до сих пор неясно, что именно является юридическим основанием, подтверждающим совершение кибератаки. ТПП обратилась с соответствующим запросом в Киберполицию. Там задумались...
На сегодняшний день в перечне обстоятельств непреодолимой силы понятие «кибератака» отсутствует, естественно, это существенно усложняет доказательство добросовестным плательщиком того факта, что он не по собственной воле, а в силу обстоятельств не смог выполнить свои обязательства. И решение этого вопроса тоже в юрисдикции государства, причем подойти к нему нужно очень взвешенно. Всех одной гребенкой не расчесать, ведь среди действительно пострадавших из-за форс-мажора вполне могут оказаться и недобросовестные плательщики, желающие под шум хакерской атаки «кинуть» своих контрагентов.
Аврально устраняя последствия вируса Petya.A, правительство упускает из виду, что это событие может повториться и потребовать очередных авральных решений. Может быть, есть смысл в выработке комплексных мер и создании механизмов, позволяющих минимизировать потери в будущем. Увы, на сегодняшний день ни одна госструктура не предложила предпринимателям алгоритм выхода из сложившейся ситуации. Рекомендации для предпринимателей озвучила лишь Госслужба спецсвязи и защиты информации, но их советы узкоспециализированные (http://cert.gov.ua/?p=2771) и не помогут плательщикам в полной мере наладить свою текущую деятельность.
- Информация о материале
Комунальне підприємство «Центральний парк культури та відпочинку імені М.Горького» уклало 8 липня угоду з ТОВ «Альбус груп» щодо реконструкції нежитлової будівлі літ.»ВЛ-1» під адміністративну будівлю з підсобними приміщеннями та відкритим майданчиком з навісом на загальну суму 7,04 млн.грн.
Про це повідомляється в системі електронних закупівель «ProZorro».
Спочатку угода була підписана на 9 млн.грн., але у зв’язку зі зменшенням обсягів закупівлі, була підписана додаткова угода на 7,04 млн.грн. Загальнобудівельні роботи (5,2 млн.грн.) будуть проводитись в приміщенні площею 325 кв.м. (планують зробити опалення топкової, вентиляцію, систему кондиціонування, водопостачання, каналізацію і т.д.
Власником ТОВ «Альбус Груп» є Олена Колеснік, а керівником - Артем Краснов. Фірма була створена в 2013 році. Починаючи з грудня 2015 року по цей час парк Горького перерахував ТОВ «Альбус Груп» понад 15 млн.грн.
Також комунальне підприємство «Центральний парк культури та відпочинку імені М.Горького» в той же день, 8 липня, уклало угоду з ТОВ «Контрплюс» щодо будівництва зрошувальної системи на території парку на загальну суму – 3,21 млн.грн. Про це також повідомляється в системі електронних закупівель «ProZorro».
Спочатку угода була підписана на 3,51 млн.грн., але у зв’язку зі зменшенням обсягів закупівлі, була підписана додаткова угода на 3,21 млн.грн. Планується виконати земельні роботи обсягом на 2324 куб.м., прокласти трубопровід на 8,3 км (2 млн.грн.).
Власником та керівником ТОВ «Контрплюс» є Микола Гензель. Фірма була створена в лютому 2016 року.
Парк Горького навесні 2011 року був закритий та відкритий після масштабної реконструкції в серпні 2012 року.
- Информация о материале
Верховная Рада одобрила в первом чтении пенсионную реформу. Несмотря на то, что ко второму чтению в документ будут внесены изменения, основные его положения уже известны. «Апостроф» разбирался в главном.
Верховная Рада приняла в первом чтении правительственный законопроект пенсионной реформы, которая является одним из ключевых условий продолжения кредитования Украины со стороны Международного валютного фонда (МВФ). В целом же реформа должна вступить в силу в следующем году.
В Кабмине обещают учесть замечания к законопроекту перед его рассмотрением во втором чтении, которое состоится уже после летних каникул. Однако уже сегодня можно говорить с определенной долей уверенности о тех положениях, которые не вызывают нареканий со стороны парламентариев.
Пенсии вырастут
Еще в мае, когда проект пенсионной реформы был представлен премьер-министром Украины Владимиром Гройсманом, Кабмин делал акцент на том, что ее главной целью является увеличение размеров пенсий. В частности, документом предусмотрено так называемое «осовременивание» пенсий с учетом показателей средней зарплаты. По словам министра социальной политики Андрея Ревы, уже с 1 октября 2017 года пенсии будут повышены для более чем 5,6 млн человек. Учитывая, что в Украине на начало текущего года пенсии получали 11,9 млн граждан, то речь идет практически о половине всех пенсионеров. В 2019-2020 годах индексация пенсий будет осуществляться на основании решений Кабмина, а уже с 2021 года предусматривается автоматическое повышение размеров пенсий не менее чем на 50% роста среднемесячных зарплат за последние три года и на 50% индекса потребительских цен (инфляции).
В принятии законопроекта в целом заинтересованы работающие пенсионеры, так как с 1 октября предполагается отмена налогообложения пенсий для этой категории граждан, что, соответственно, увеличит размер таких пенсий.
Законопроектом с 1 января 2018 года предусматривается гарантированная минимальная пенсия в размере 40% от минимальной зарплаты, но не менее уровня прожиточного минимума - для женщин, имеющих страховой стаж 30 лет, для мужчин, имеющих страховой стаж 35 лет - по достижении ими 65-летнего возраста. Согласно правительственному проекту Основных направлений бюджетной политики на ближайшие три года, с 1 января 2018 года минимальная зарплата в Украине должна быть установлена на уровне 3723 грн в месяц, с 1 января 2019-го – 4173 грн, с 1 января 2020-го – 4425 грн (сейчас она составляет 3200 грн).
При этом следует отметить, что пенсионная реформа предусматривает отмену пенсий за выслугу лет (кроме артистов) при сохранении льготного выхода на пенсию для следующих категорий: для граждан, имевших вредные и/или тяжелые условия труда, чернобыльцев, матерей, воспитавших пятерых и более детей, инвалидов с детства (с 50 лет), военных - участников боевых действий (с 55 лет), а также лилипутов и людей с диспропорциональной карликовостью.
Работать придется дольше
«Апостроф» уже писал, что предлагаемая Кабмином пенсионная реформа, по сути, нацелена на стимулирование граждан выходить на пенсию после достижения пенсионного возраста, который формально сохранен на уровне 60 лет. Главным «стимулом» для этого является страховой стаж - период работы человека, во время которого в Пенсионный фонд отчисляется единый социальный взнос (ЕСВ) - за наемных работников это делают работодатели, самозанятые осуществляют такие платежи самостоятельно.
Согласно законопроекту, необходимый для выхода на пенсию в 60 лет страховой стаж с 2018 года увеличится до 25 лет с нынешних 15-ти. После этого ежегодно он будет повышаться на один год и по состоянию на 1 января 2028 года составит 35 лет.
При отсутствии страхового стажа в 25 лет, но при его наличии на уровне не менее 15 лет, с 1 января 2018 года на пенсию смогут выйти граждане, достигшие 63-летнего возраста. Для этой категории граждан минимально необходимый стаж также будет ежегодно увеличиваться и к 2028 году достигнет 25 лет.
Для украинцев, которые решат отложить выход на пенсию до 65 лет, требования более мягкие. Достигшим 65-летнего возраста на 1 января 2019 года будет необходимо иметь лишь 15 лет страхового стажа. Для тех, кто будет выходить на пенсию в этом возрасте в последующие годы соответствующее требование по стажу увеличиваться не будет. Если же у кого-то не будет и 15 лет страхового стажа по достижении 65 лет, ему или ей назначат социальную помощь от государства, которая в строгом смысле пенсией не является, а ее размер определяется, исходя из общего благосостояния семьи такого человека.
Кстати, страховой стаж можно будет купить. Правда, речь идет максимум о двух годах. Согласно документу, сумма уплаченного ЕСВ за каждый месяц такого периода не может быть меньше минимального взноса (на сегодня 704 грн), увеличенного на коэффициент 2 в случае «покупки» 12 месяцев стажа и на коэффициент 1,5 при «покупке» от 13 до 24 месяцев (таким образом год стажа в нынешних ценах будет стоить 16 896 грн, два года – 25 344 грн).
- Информация о материале
Йшлося про групу осіб, які на замовлення РФ готували різні заходи з дестабілізації ситуації в нашій країні. У межах розслідування в різних контекстах тоді прозвучали прізвища кількох народних депутатів, як-от Денис Силантьєв (Радикальна партія Ляшка), Геннадій Кривошея («Народний фронт»), Тетяна Бахтєєва (Опоблок), Руслан Сольвар (Блок Петра Порошенка), Олександр Пресман («Відродження») та Борислав Розенблат (донедавна депутат від БПП). Помічники декого з них нібито були задіяні в цих процесах. Чи причетні якось до цього самі депутати, очільники згаданих відомств на прес-конференції не уточнили. Генпрокурор Юрій Луценко лише дипломатично зазначив, що не слід ототожнювати помічників депутатів із самими народними обранцями, а останнім варто ретельніше добирати собі помічників.
Загалом розмови про те, що українські владні кола, зокрема парламент, досі насичені кремлівськими агентами чи принаймні симпатиками окупанта, не вмовкають уже протягом трьох років війни на Сході. Про це не відмовляють собі розповідати втаємничені в делікатні справи пенсіонери спецслужб, аналітики чи політики, але якихось гучних викриттів досі не сталося. Можна припустити, що, з одного боку, такі персонажі надто законспіровані й терпляче очікують свого часу.
А з другого — що ці розмови є радше пустим звуком і ніяких агентів насправді немає, бо якби були, то їх у такий критичний і доленосний для країни час уже давно варто було б якось нейтралізувати чи знешкодити. Ну й за великим рахунком про те, хто симпатизує окупантові в парламенті, відомо й без особливих розслідувань. Більшість таких симпатиків сконцентрована в глибоко опозиційному Опоблоці, частина розкидана по інших фракціях, а також серед мажоритарників, що перебувають у вільному плаванні. Але чи такі вже вони небезпечні й чи носять у кишенях посвідчення ворожих спецслужб? Запитання радше риторичне. Все це люди з минулого, чия політична кар’єра дещо притихла, проте не померла після Революції гідності. Вони досі сподіваються на реванш, бо за свою довгу кар’єру пережили вже всілякі злети й падіння і нюх зазвичай їх не підводить.
Після кількох невдалих публічних розвідок боєм, як-от оприлюднення проектів розв’язання кризи відносин між Кремлем та Україною на Донбасі й у Криму, які провели спецслужби ворога за посередництвом, скажімо, того самого Віктора Пінчука чи депутата від РПЛ Андрія Артеменка, що пропонував здати півострів в оренду Росії, охочих засвітитися аналогічним чином у парламенті, схоже, поменшало. І зовсім не тому, що це небезпечно й не хочеться втрачати депутатський мандат чи взагалі емігрувати. По-перше, на нинішньому етапі це малоефективно й без потреби лізти на рожен у такий спосіб немає сенсу. А по-друге, очевидно, вони зрозуміли, що працювати, принаймні поки що, треба тонше й віртуозніше. Розповідати в країні, народ якої хоч і втомився від війни, але явно не готовий складати зброю і йти на компроміс із ворогом (надто дорого заплачено), про потребу помиритися й забути всі образи, причому бажано на умовах ворога, означає щонайменше стати добровільним самогубцем. Персонажів із такими нахилами в парламенті поки що не було помічено, тому екшн наразі скасовується.
Тим паче що основна миротворча робота наразі планується і робиться на дещо вищому рівні, десь між поверхами Адміністрації президента. Саме там, де останнім часом говорять про «безальтернативність» Мінська на дипломатичному рівні, а паралельно для внутрішнього вжитку ведеться цілком «яструбина» риторика, як-от «нова політика деокупації», озвучена Олександром Турчиновим. Певна миротворча самодіяльність має місце в уряді. Так, очільник Міністерства з питань тимчасово окупованих територій Вадим Черниш у січні цього року оголосив про «ефективний контроль Росії над територіями ОРДіЛО», посилаючись на таке розуміння ситуації на Донбасі в Раді Європи. Втім, попри пафосну презентацію, «план Черниша» не було втілено в життя, а очолюване ним відомство залишається доволі дивною бюрократичною ланкою в структурі української влади.
Поточний стан речей, схоже, здебільшого всіх задовольняє. Рознарядки з тих чи інших умовно бойових парламентських операцій, спущені згори, — це краще, ніж підготовка їх власноруч. Операцію можна підтримати, а можна й продинамити, і за те нічого не буде. Тихою сапою можливо багато чого зробити, що не вдасться взяти нахрапом. А коли вже настане час Х і ситуація почне якось рухатися та, ще краще, стане зрозуміло куди, тоді вже можна буде розправити крила й злетіти в небо голубом миру. До того ж… Ну навіщо лізти поперед батька в пекло, поки нічого не зрозуміло.
Насправді відшукати схильних до компромісу в стінах Верховної Ради, тим паче в коаліції, тих, хто в разі чого зможе підтримати якийсь сопливий проект замирення з ворогом (колишнім братом і соотєчєственніком), не так уже й складно. Усе залежить від аргументації, ну й ціни питання. Врешті, маємо приклад 31 серпня 2015-го, коли переконати в необхідності підтримати спущений із Кремля план про особливий статус Донбасу вдалося навіть справжніх патріотів. Можливо, це була лише ситуативна слабкість, але таких слабкостей можна нарахувати цілу колекцію і за багатьма статтями. А коли ще й врахувати, що чимало нардепів є без перебільшення власністю тих чи інших впливових персонажів, яких звично називають олігархами, розосереджені вони по різних фракціях і час від часу змушені відпрацьовувати свої гонорари, то й дивуватися нічому. Лише одіозний кум Путіна Віктор Медведчук, як твердять знавці парламентського закулісся, нібито має в Раді щонайменше 10 своїх багнетів. Більшість їх зосереджено, звісно, в Опоблоці: Тарас Козак, Василь Німченко, Ігор Шурма, Нестор Шуфрич, Михайло Папієв, Михайло Добкін і його молодший брат Дмитро. Але є кілька депутатів і в складі інших політсил.
Наприклад, Валерій Писаренко і Дмитро Святаш у групі «Відродження» чи «радикалка» Тетяна Юзькова, яка потрапила до парламенту за квотою РПЛ замість Злати Огнєвіч. Хтось колись чув, щоб вони рвали на собі сорочку в ім’я миру та примирення? Скільки ще невідомих героїв ховається в інших фракціях чи поміж мажоритарників, можна лише здогадуватися і в жодному разі не сумніватися, що вони існують. Та справжня парламентська коаліція, на жаль, не обмежується лише двома провладними фракціями БПП і НФ, кількість депутатів яких у сумі 220 із необхідних 226, а виходить далеко за їхні межі, відтворюючи легендарну «ширку». І межі ці, судячи з результатів важливих для країни голосувань, зокрема й для АП, проходять по серцях чималої кількості позафракційних депутатів, а також членів депутатських груп «Відродження» та «Воля народу», які, що там гріха таїти, інакше, як олігархічними проектами, називати язик не повертається. А часто ще й по гаманцях чи, може, кримінальних справах деяких нардепів з Опоблоку. Тож займатися пошуком відьом реально марна справа. Кількість депутатів, які свідомо чи ситуативно саботують відторгнення України від імперії, пригальмовують її розвиток чи є агентами впливу, що серйозно зав’язані на імперських інтересах і на співпраці з Росією, мають спільний бізнес із представниками тамтешніх підконтрольних ФСБ еліт, є, звісно, занадто значною як для парламенту країни, у якій війна.
Втім, обмежуватися лише такими критеріями було б щонайменше смішно. Адже варто пригадати хоча б епопею з блокадою торгівлі з ОРДіЛО, проти якої виступало чимало відданих українській справі патріотів включно з президентом. Скільки було шуму й галасу, доки не виявилося, що ціна питання насправді лежить у площині не національних інтересів, а чогось простішого і примітивнішого. Та й хіба варто звинувачувати бізнесменів, яких і в коаліції, і в Раді загалом більшість, у бажанні якнайшвидшого встановлення миру й благодаті на цій бідній землі. Хто ж не знає, що гроші люблять тишу і спокій? Про тих, хто заробляє на війні, наразі не згадуємо. Але й вони не дуже зацікавлені в нагнітанні ситуації, бо через заморожену лінію фронту куди легше пробивати собі дорогу, ніж під обстрілами «Градів».
Гібридна війна, хто ще не встиг зрозуміти, потребує не лише гібридних оригінальних і навіть нестандартних підходів та рішень. У її основі найперше лежить породження контрольованого організатором хаосу, у якому найкраще виловлювати потрібну рибку. А ще внесення в стан ворога такого замішання, незрозумілості та недовіри, щоб розібрати, хто свій, а хто чужий, хто ворог, а хто друг, хто бреше, а хто каже правду й що таке взагалі правда, за що ми б’ємося, проти кого й заради чого, було неможливо. Ну а далі все, що завгодно.
- Информация о материале
На фоне поражающей воображение невиданными масштабами происходящего околоприватовской темы тихим сапом идут отошедшие на второй план процессы в банках-банкротах, уже выведенных с рынка под опеку Фонда гарантирования вкладов физических лиц. Их бывшие собственники — Жеваго, Лагун, Бахматюк и еще длиннющий перечень других неудачников банковского рынка — наплодили активов, стоимость которых на бумаге составляет около полутриллиона гривен, очень даже «успешно» переложив на плечи государства и налогоплательщиков свои обязательства. Реальная же стоимость перешедшего под управление ФГВФЛ «токсического добра» — на порядок ниже.
Впрочем, эта токсичность не особо смущает «падальщиков» — и за «плохие» активы, залоги и поручительства идет активнейшая борьба. В том числе в судах, которые с достойным лучшего применения постоянством проигрывают НБУ и Фонд гарантирования вкладов. Хотя проигрывают на самом деле не чиновники, а интересы уже несущих огромные потери государства и вкладчиков. Внимание же правоохранителей к этому прискорбному обстоятельству можно назвать разве что символическим. Первых лиц государства — тоже.
Цена вопроса
Фонд гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) сегодня фактически является крупнейшей банковской структурой в Украине. А точнее, огромным «теневым Фондом банковского госимущества», в котором сосредоточены активы почти сотни выведенных с рынка банков с балансовой стоимостью около 500 млрд грн. Это более чем в два раза больше, чем в том же Приватбанке (на 1 апреля 2017 г. — 237,3 млрд грн) или Ощадбанке (226,9 млрд), и в три раза — нежели в Укрэксимбанке (165,6 млрд).
Заявленная ФГВФЛ оценочная стоимость на уровне около 100 млрд грн — даже с учетом всех связанных с этими активами проблем — вызывает много вопросов. Хотя бы потому, что реальная их стоимость зависит не в последнюю очередь от способности кредитора получить от заемщика «все и даже больше». А разница между балансовой, оценочной и уж тем более реальной ценой их продажи создает огромное пространство для новой наживы. И это пространство заполняется постоянными поражениями НБУ и ФГВФЛ в «противостоянии» с владельцами крупнейших банков-банкротов. А еще — активно интересующимися вопросом брокерами и посредниками (пока только местными). О вхождении в число которых не так давно заявила обслуживающая интересы не только главы государства группа ICU.
Эмиссионных дел мастер
По данным ФГВФЛ, в 2014–2017 гг. вкладчики банков-банкротов в пределах гарантийной суммы получили возмещения на 85,7 млрд грн. По большинству финучреждений выплаты на финишной прямой. Самые большие расходы у Фонда приходятся на вкладчиков «Дельта Банка» Николая Лагуна (16,1 млрд грн), «ВиЭйБи Банка» и «Финансовой инициативы» Олега Бахматюка (7,1 млрд и 3,9 млрд), «Финансы и кредит» Константина Жеваго (10,5 млрд), «Платинум Банка» «имени» Бориса Кауфмана (4,9 млрд), Имэксбанка Леонида Климова (4,4 млрд), банка «Надра» Дмитрия Фирташа (3,9 млрд), а также банка «Форум» Вадима Новинского (2,9 млрд грн).
Выплаты происходят, прежде всего, за счет эмиссионных средств НБУ. Фонд берет займы у Минфина в виде гособлигаций, которые в «живые» деньги конвертирует (монетизирует) Нацбанк. Также ФГВФЛ привлекает займы и у самого НБУ. На конец мая долг Фонда перед Минфином, по словам его директора-распорядителя К.Ворушилина, составлял почти 70 млрд грн, перед НБУ — 9,1 млрд. Объем немонетизированных гособлигаций в портфеле Фонда на то время — 13 млрд грн.
Касательно «рыночной» (в интерпретации ФГВФЛ) стоимости активов банков-банкротов можно только безутешно сокрушаться. Так, 85,5 млрд грн активов «Дельты» ФГВФЛ оценил в 29,04 млрд (34% от балансовой стоимости); 8,3 млрд грн активов «Платинума» — в 2,3 млрд (28%); 24,7 млрд грн активов «ВиЭйБи» — в 5,6 млрд (23%); 45,1 млрд грн активов «Финансы и кредит» — в 9,9 млрд (22%); 47,4 млрд грн активов «Надра» — в 7,9 млрд (17%); 15 млрд грн активов Имэксбанка — в 2,1 млрд (14%). Ликвидационная масса «Финансовой инициативы» не сформирована, поскольку формально в банке до сих пор работает временная администрация (с июня 2015 г.).
Если опираться на оценки ФГВФЛ, то получается, что даже в случае относительно успешной продажи (по оценочной стоимости) активов некоторых из перечисленных банков не хватит даже для покрытия расходов на гарантийные выплаты (в случае Имэксбанка, «Платинум Банка», «ВиЭйБи Банка», «Финансы и кредит»). Не говоря уже о том, что реальные продажи крайне редко оправдывают даже низкие оценочные ожидания, а само имущество постоянно отсуживается, выводится из-под залогов, блокируется и т.п. Соответственно, шансы на получение хоть каких-то средств у вкладчиков из категории «200+» и юрлиц стремятся к нулю. В том числе учитывая скудные собственные поступления банков-банкротов.
Согласно отчетности, например, ликвидатора «Финансы и кредит», на 1 апреля 2017 г. заемщики погасили долги только на 436,7 млн грн, реализация имущества банка принесла 99,3 млн, другие поступления — 238,6 млн. Согласно отчетности ликвидатора «Надра», на 1 апреля 2017-го заемщики заплатили 630,9 млн грн (в том числе 106 млн за счет обращения взыскания на залог), реализация имущества банка обеспечила 401,9 млн, другие поступления — 61,4 млн.
Отдельная история, которая дополнительно снижает шансы вкладчиков «200+» и юрлиц получить хоть что-то в ходе ликвидации банка, — это долги этих финучреждений перед НБУ по кредитам рефинансирования. По данным Нацбанка, на начало апреля долг банков О.Бахматюка по рефинансированию составлял 10,2 млрд грн, Д.Фирташа — 9,8 млрд, Н.Лагуна — 8 млрд, К.Жеваго — 6,3 млрд, Л.Климова — 3,4 млрд.
Обеспечением по этим долговым обязательствам выступают или имущественные права на кредитные портфели, или же активы (недвижимость и т.д.), принадлежащие владельцам банков-банкротов и связанным с ними структурам. В дополнение к этому большинство владельцев указанных финучреждений предоставляли личное поручительство. А оно, как показывает последняя судебная практика, что есть, что его нет.
А ведь НБУ обычно отбирал себе в залог лучшие активы. При этом его требования как обеспеченного кредитора удовлетворяются Фондом вне общей очереди…
Инсайд
Одна из притчей во языцех последних лет — это инсайдерские кредиты в портфеле банков-банкротов. Речь идет о займах, которые были выданы структурам, прямо и косвенно связанным с владельцами этих банков.
По «странному» стечению обстоятельств, обычно после вывода финучреждений с рынка обслуживание именно таких кредитов прекращается в первую очередь (если они хоть как-то обслуживались до признания банков неплатежеспособными).
По данным НБУ и ФГВФЛ, совокупный объем инсайдерских кредитов в портфеле банков О.Бахматюка — 28,2 млрд грн (70% корпоративного портфеля «ВиЭйБи» и 96% — «Финансовой инициативы»), в банке К.Жеваго — 22 млрд (76% портфеля), банке Л.Климова — 13,1 млрд (90%), в банке Б.Кауфмана — 2,7 млрд (96%), в банке В.Новинского — 2,2 млрд грн (30%).
Отдельная история — банки Н.Лагуна и Д.Фирташа. По данным ZN.UA, в портфеле «Дельты» объем инсайда — минимум
11,2 млрд грн (30%). Но если учесть средства, выведенные через коррсчета иностранных банков, эту сумму можно умножить на два.
Своя специфика в банке «Надра». По информации ФГВФЛ, в портфеле кредитов юрлицам, сформированном после 2011 г. (после выведения первой временной администрации), доля инсайда — 63%, и основная сумма займов — на финансирование строительства ТРЦ «Республика». В то же время более 35 млрд грн — это кредиты, которые, как говорит Фонд, были выданы структурам, связанным с предыдущими владельцами банка — И.Гиленко и Ко.
Если отталкиваться от этих данных НБУ и ФГВФЛ, получается, например, что задолженность «имени» О.Бахматюка перед его же банками превышает объем долговых обязательств перед Фондом гарантирования вкладов (по выплате вкладчикам «200-») и НБУ (по рефинансированию). Такая же история, в частности, в случае Л.Климова. То есть, если бы взятые ими кредиты были погашены, вопрос долгов перед ФГВФЛ и НБУ был бы снят. Однако здесь ключевое слово — если бы...
Владельцы банков часто не признают сумму заявленных госорганами «инсайдов». Тем более что кредиты привлекались также структурами, которые формально не связаны с бенефициарами банка, в числе их владельцев — обычно подставные лица (и резиденты Украины, и нерезиденты).
Госпоражения в судах
Формально государство в лице Фонда гарантирования вкладов и НБУ не сидит сложа руки. Судебных исков и обращений в судебные инстанции с требованиями вернуть долги — тысячи. Но реальных результатов либо нет, либо они очень символичны. Как показывает практика, даже вынесенное судебное решение о взыскании долга со связанных с владельцами банков-банкротов компаний-заемщиков не гарантирует, что средства будут возвращены.
Сценариев под «невозврат» долгов множество: вывод из-под залога реальных стоимостных активов, отмена поручительства, блокировка взыскания задолженности на уровне исполнительной службы, получение заемщиками рассрочек на выплату долга, превышающих сроки ликвидации банка, и т.д.
Возможно, самое яркое доказательство в прямом смысле издевательств владельцев банков-банкротов над государством — неудачные попытки НБУ на основании договоров поручительства взыскать с них долги их банков по кредитам рефинансирования.
В частности, Олег Бахматюк уже длительное время достаточно успешно отбивается от попыток НБУ наложить арест и обратить взыскание на его активы. Хотя, как в свое время рассказывала глава НБУ Валерия Гонтарева, он «в здравом уме поручался всем своим имуществом — не только «Укрлендфармингом», но и своими домом, автомобилем, часами».
Не увенчались успехом и попытки Нацбанка добиться ареста всего имущества Константина Жеваго в рамках иска по взысканию 1,54 млрд грн долга «Финансы и кредит» по рефинансированию. Кстати, Гонтарева высказывала мнение, что хотя акции Ferrexpo никогда не были в залоге НБУ, но поскольку обеспечением выступала персональная гарантия Жеваго, то он должен отвечать по обязательствам всеми своими активами, в том числе Ferrexpo. К слову, среди активов Жеваго в залоге НБУ — также Белоцерковская ТЭЦ, ряд объектов недвижимости в Киеве.
В рамках исковых требований к Леониду Климова НБУ в свое время добился ареста ряда его активов, однако в итоге он довольно быстро был снят. В залоге НБУ — в том числе стадион «Черноморец», торговая недвижимость и пр.
У Николая Лагуна не совсем обычная ситуация. В отличие от других владельцев крупных банков-банкротов, личное поручительство по рефинансированию он не давал. Как уверяла Валерия Гонтарева, из-за того, что НБУ давал кредиты «Дельте» под залог имеющих госгарантию облигаций ГИУ. Да, достаточно вялые судебные споры с Лагуном и его поручителями ведутся. О громких достижения Нацбанка на этом поприще слышать не приходилось. Но что точно прогремело на банковском рынке, так это решение Высшего спецсуда по рассмотрению гражданских и уголовных дел, который в феврале отменил поручительство Лагуна по долговым обязательствам «Дельта Банка» перед Ощадбанком на 4 млрд грн... В «Ощаде» заявили о намерении оспорить это решение в Верховном суде, однако как оно там сложится, пока неочевидно…
Едва ли не самая интересная ситуация с Дмитрием Фирташем. Его банк «Надра» имеет наибольший долг перед НБУ (если не брать совокупно долги банков О.Бахматюка). Вместе с тем в Нацбанке недавно признались, что он потерял поручительство газового олигарха еще в 2012–2013 гг. Как рассказывала заместитель главы НБУ Екатерина Рожкова в интервью Finbalance, Нацбанк сам от поручительства отказался. По ее словам, сейчас сложно сказать — добровольно это было сделано или это была просто халатность. «Он (Фирташ) его (поручительство) просто не продлил», — констатировала Рожкова.
Неоднозначная история и с Борисом Кауфманом. Как официальный владелец «Платинум Банка», он полноценно так и не легализовался. В структуре собственности банка на сайте НБУ бизнесмен фигурирует как лицо, которое «оказывает значительное влияние на управление и деятельность банка и является владельцем существенного участия в банке независимо от формального владения». Дает ли это право государству предъявить ему требования по покрытию расходов на выплаты вкладчикам «Платинум Банка» и насколько суды посчитают эти требования обоснованными, покажет время.
Екатерина Рожкова (до прихода в НБУ работала и.о. предправления «Платинум Банка») заявляла, что нормы законодательства об ответственности собственников и менеджмента банка в том числе за доведение его до банкротства применяются в случае, если будут доказаны умысел и полезный мотив или иная заинтересованность как в собственных интересах, так и в интересах третьих лиц. «Нормы закона одинаковы для всех без исключения», — отмечала заместитель главы НБУ, говоря о Кауфмане.
Обратим внимание, что не только НБУ может обращаться с исками к владельцам банков-банкротов по взысканию долгов. Гражданские иски вправе подавать и Фонд гарантирования вкладов. Что он и делал (было, по крайней мере, 7 исков на 13,4 млрд грн), но безрезультатно.
Как объясняли в Фонде, суды решили, что ему не удалось доказать наличие в действиях ответчиков «всех элементов состава гражданского правонарушения (противоправного поведения, убытков, причинной связи между противоправным поведением и убытками, вине), которые могли привести к наступлению негативных финансово-экономических последствий и его неплатежеспособности (то есть не доказана вина акционеров)».
Все эти истории достаточно органично вписываются в «сериал» хронических судебных поражений НБУ и ФГВФЛ. Здесь можно вспомнить фактический судебный запрет на начало процедуры ликвидации банка «Финансовая инициатива»; отмену судами постановлений НБУ о признании банков неплатежеспособными и их ликвидации («Финансовая инициатива», «Крещатик», «Михайловский», Укринбанк, «Союз», «КСГ Банк» и т.д.); проигрыш Фонда финкомпаниям «Плеяда» и «Фагор» (в контексте дел банка «Михайловский»); признание недействительным кредита ФГВФЛ для Укринбанка на 1,46 млрд грн; обязательства досрочно вернуть средства вкладчикам-юрлицам (клиентам «Платинум Банка», Диамантбанка); многочисленные случаи вывода заемщиками активов из-под залога, отмены поручительства по долгам и т.п.
Конечно, имеют место факты коррумпированности судов, как часто нарекают представители НБУ и ФГВФЛ. Но за пиар-завесой, очевидно, может скрываться и сознательное подыгрывание чиновниками ведомств своим «оппонентам», в том числе через целенаправленную некачественную работу юристов. Что это, профнепригодность, халатность, преступный сговор, институциональная слабость или даже несостоятельность ведомств? И почему это обстоятельство не беспокоит патронирующего суды президента Порошенко, ведь от подобных решений страдают, причем на многомиллиардные суммы, интересы возглавляемого им государства. Не говоря уже о вкладчиках, хотя стоит вспомнить, что тех, которые «200+», не так уж и много…
Слепое следствие
Параллельно с судебными разбирательствами по тем или иным кредитным делам проходит расследование дюжины уголовных производств. Однако реального выхлопа нет и здесь. Это при том, что, как отчитывается Фонд гарантирования вкладов, он подал заявления в правоохранительные органы о совершении нарушений владельцами и топ-менеджерами банков-банкротов на 183 млрд грн.
В открытых уголовных производствах речь идет в основном об инсайдерском кредитовании, а также, в частности, о сомнительных операциях с коррсчетами в иностранных банках (правда, по крайней мере, в части случаев это могло быть в том числе схемное «рисование» капитала банков в Украине).
Что интересно, на практике козлами отпущения в лучшем случае становятся топ-менеджеры банков (в частности, «Дельты», «Финансы и кредит», Имэксбанка). И здесь дело не в том, что претензии к ним несправедливы: в большинстве случаев эти банкиры, очевидно, отдавали себе отчет в том, где и на кого работают, что подписывают. В любом случае корректные акценты по каждому эпизоду должны были бы расставить правоохранители. Однако возникает вопрос: как можно привлекать к ответственности только экс-топов банков за выдачу кредитов предприятиям, которые подконтрольны владельцу банка, без претензий именно к бенефициару банка? Как свидетельствуют материалы различных правоохранительных органов, это вполне возможно. Было бы желание.
Справедливости ради следует сказать, что есть уголовные производства, где упоминаются конечные бенефициары банков. Речь идет в том числе о К.Жеваго, Н.Лагуне, Д.Фирташе. Но, в отличие от банкиров, им даже подозрения не объявлены, хотя в отдельных случаях бывали обыски. При этом никто никому наручники не надевал, не говоря уже о реальных сроках заключения.
Все эти банковские истории лишний раз подтверждают, что в Украине уголовные производства — это бизнес. То есть если силовики кого-то и хватают, то или слабого, или того, кто не захотел платить, или того, кого «сливает» владелец банка-банкрота.
Кстати, в ряде уголовных производств по сомнительным операциям упомянутых банков-банкротов (в частности, по операциям «Дельта Банка», «Надра», «Финансы и кредит», «Платинум Банка») фигурируют также и должностные лица НБУ. Это касается и периода руководства в Нацбанке С.Кубива (который сегодня является первым вице-премьером) и Валерии Гонтаревой.
Не Нацбанком и ФГВФЛ едиными
Анализируя проблему задолженности владельцев банков-банкротов перед НБУ (по рефинансированию) и перед Фондом гарантирования вкладов (по «гарантийным» выплатам), не следует забывать также о долгах этих персонажей и их банков перед другими госструктурами. Например, об упомянутых требованиях Ощадбанка к «Дельта Банку» Н.Лагуна на
3,3 млрд грн, к концерну «Стирол» Дмитрия Фирташа на 100 млн долл., к группе «КрАЗ» К.Жеваго на 1,3 млрд грн.
Проблемы с «Дельта Банком» есть у Государственного ипотечного учреждения (на 3,3 млрд грн) и Укрэксимбанка (на 1,4 млрд).
Глава НБУ Валерия Гонтарева заявляла о долгах О.Бахматюка перед госбанками на 6,2 млрд грн и о почти 500 млн грн средств госпредприятий в «Платинум Банке» (речь идет преимущественно о госкомпаниях по вертикали Министерства инфраструктуры).
На вероятность погашения банками-банкротами и их экс-владельцами долгов перед всеми госструктурами существенно влияет наличие обязательств перед другими кредиторами — как из негосударственного коммерческого сектора Украины, так и из других стран. В последнем случае речь идет в том числе о держателях евробондов, участниках синдицированного финансирования и пр. И проблема для государства заключается в том, что эти долги бизнесменов даже больше, чем долги перед государством. Это касается, прежде всего, О.Бахматюка и Д.Фирташа.
В любом случае, государство имеет в залоге активы, которые могло бы продать. Учитывая специфику части из них (как, например, стадион «Черноморец» или ТРЦ «Республика»), найти предлагающих хорошие деньги покупателей может быть действительно непросто, тем более учитывая все проблемы с инвестиционным климатом в Украине. Но по уже даже почему-то не кажущемуся странным стечению обстоятельств, такой расклад в очередной раз — на руку владельцам банков-банкротов.
- Информация о материале
Депутат Харківської міськради (фракція «Солідарність») Ірина Цветкова придбала квартиру вартістю понад 2 млн. грн.
Про це йдеться у повідомлені про суттєві зміни до декларації депутата, яке опубліковане на Єдиному державному реєстру декларацій.
Цветкова вказала, що придбала квартиру площею 68,7 кв.м. на вул. Космічній за 2,04 млн. грн.
При цьому у своїй декларації за 2016 рік, депутат вказала заощаджень лише 100 тис. грн. Її чоловік вказав заощадження – 115 тис.грн.
Загальна зарплата за рік від семи фірм, де працювала Цветкова, склала близько 100 тис. грн.
Власного житла до придбання нової квартири Цветкова не мала. Вона вказала лише частку у СК «Престиж», де має внесок на придбання квартири площею 74 кв.м.
Чоловік депутатки – Олександр Цветков у власності мав будинок площею 58,8 кв.м. та орендував приміщення 333,5 кв.м. Витрати на оренду приміщень у декларації не вказані.
- Информация о материале
Страница 203 из 1561
