Статьи

Децентрализацию власти люди чаще всего воспринимают несколько отстраненно. Ведь говоря о ней, эксперты и чиновники подразумевают еще финансовую независимость целых регионов, а об интересах их жителей вспоминают намного реже. Но на деле децентрализация полномочий власти уже происходит, и касается она непосредственно рядовых граждан.

Речь идет о предоставлении административных услуг – оформлении паспорта, регистрации места жительства, выдаче выписок из реестров и многих других популярных запросах. Кабмин в течение нескольких месяцев пытается наделить этими полномочиями органы местного самоуправления.

Борьба за комфорт

Цель децентрализации предоставления админуслуг – применить прогрессивную модель, «обкатанную» во многих странах. При ней и людям удобно получать документы, и местные власти могут рассчитывать на доход от их предоставления. Но в Украине бороться за новую систему приходится в сложных условиях.

«В 2013 г. 47% населения пользовались административными услугами. 41% из них поставили государству «двойку» за качество их предоставления, - рассказывает советник вице-премьера, министра регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства Александр Саенко. - Если мы посмотрим на перечень основных факторов, которые влияют на неудовлетворение качеством услуг, то на первом месте будут очереди. Это отмечают 23% человек. Следующий фактор, которые отметили 17% людей, - отсутствие пояснений по всем обстоятельствам дела. Для 13% людей негативно оценили качество админуслуг потому, что им пришлось обращаться в несколько центров, разбросанных территориально».

По закону «Об административных услугах» их децентрализация должна была начаться еще в 2013 г. Но пока что она добралась лишь до некоторых регионов и проходит только первый этап – создание «Прозрачных офисов» при местных советах.

Офис, в котором нет кабинетов, охраны, лишних перегородок с графиком работы шесть дней в неделю. Его сотрудники должны предоставлять самые востребованные населением административные услуги (около 40) непосредственно на месте, без очередей, взяток, волокиты и препятствий для обслуживания граждан. Так должны выглядеть идеальные Центры предоставления административных услуг (ЦПАУ) при органах местного самоуправления. В стране работают около 50 таких центров.

«Мы провели мониторинг в тех городах, где уже работают такие центры. Уже сегодня там качество услуг на 52% выше, чем в городах с разбалансированной системой», - говорит Саенко.

Но фактически модель улучшилась только за счет оформления помещения и желания сотрудников помочь людям. Дальнейшее улучшение «съедает» бюрократическая машина.

Бюрократы не сдаются

«Органы местного самоуправления не контролируют качество, скорость предоставления услуг органами исполнительной власти, - объясняет эксперт Центра политико-правовых реформ Надежда Добрянская. - Максимум, что они могут сделать – оборудовать офис, предоставлять посетителей о состоянии их заявки. Но они не могут ускорить взаимодействие между разными реестрами, чиновниками и кабинетами, которые находятся в разных органах исполнительной власти».

То есть заявки граждан на админуслуги по-прежнему контролируют неповоротливые госструктуры, которые контролируются центральной властью. Хотя закон об админуслугах позволяет отдать их на места, а порядок Кабмина, который правительство приняло в мае 2014 г., дает их перечень. Среди них выдача паспорта гражданина Украины и заграничного, регистрация юрлиц и физлиц-предпринимателей и прав на недвижимость, выдача выписок из земельного кадастра. С 1 октября предоставление этих услуг должно было происходить в ЦПАУ. Но в центрах сейчас очереди и неразбериха.

«Проблема в том, что Государственная миграционная служба, Государственная регистрационная служба и Государственное земельное агентство не подготовились к этому, - констатирует Добрянская. - За полгода, которые прошли с даты принятия перечня, они должны были разработать законопроекты и организовать их принятие через правительство в ВР. Это позволило бы обеспечить предоставление услуг через ЦПАУ. Но ведомства, фактически, саботировали политику Кабмина. С 1 января, по порядку Кабмина, в центры предоставления админуслуг также должна перейти выдача биометрических паспортов. Но законопроекта, который бы обеспечил эту процедуру, в ВР тоже до сих пор нет».

Эксперты называют две основные причины, по котором ведомства тормозят децентрализацию. Первая – нежелание местных чиновников делиться своим привилегированным правом принимать решения. Вторая – желание ведомств сэкономить на кадрах, поскольку зарплата госслужащего, который сейчас обслуживает заявки об админуслугах, ниже, чем заработок сотрудника органа местного самоуправления. Относительно других причин специалисты разводят руками.

Хотя сейчас происходят хоть какое-то продвижение в сторону децентрализации, в системе центральной власти заел механизм. Специалисты полагают, что под давлением общественности, ведомства начнут работать над законопроектами и отдадут на места часть своих полномочий. Работать над этим предстоит парламенту нового созыва и новоназначенному Кабмину.

Но подтолкнуть процесс децентрализации админуслуг могут и выборные органы местного самоуправления. Тем более, что это в их же интересах. Ведь если они отстоят права и наладят качественную работу ЦПУА, то получат политические дивиденды от представителей громады – своих избирателей.

Информация о материале

Опубликовано: 07 ноября 2014

Кто не знает, в какую гавань плыть, для того нет попутного ветра

Луций Анней Сенека

Агрессия России в Крыму и на Востоке Украины, выбранная Кремлем в качестве реакции на революционные события Евромайдана, сделала вопросы национальной безопасности как никогда важными для выживания Украинского государства.

Похоже, впервые в современной истории Украины открылось окно возможностей для серьезного, неконъюнктурного диалога власти с обществом относительно реальных внешних угроз и возможных трагических для Украины последствий продолжения внешней политики, формирующейся на основе успокоительных мифологем и корыстных интересов отечественных финансово-промышленных групп. Стратегическая неопределенность и ряд серьезных ошибок вроде Харьковских соглашений поставили Украину в крайне непростое положение в ее отношениях со всеми ключевыми партнерами, оставив, в довершение всего, крайне уязвимой к российскому экспансионизму.

На какое-то время возникла надежда, что драматичность внутренней и внешней ситуации и вызванный агрессией РФ беспрецедентный патриотический подъем, охвативший подавляющее большинство регионов Украины, приведет к оперативному и глубокому пересмотру основ внешней политики Украины и соответствующим политическим решениям. К сожалению, пока эти ожидания оказались пустыми, не считая внесения правительством законопроекта об отмене внеблокового статуса Украины, предсказуемо застрявшего в парламенте предыдущего созыва.

Постепенно рассуждения на тему внешнеполитического курса и стратегии национальной безопасности Украины стали общим местом разнообразных дискуссий и предметом ритуальных заклинаний, продиктованных, скорее, политической конъюнктурой, чем истинным желанием стимулировать качественные изменения в этой сфере. Как результат, стратегия безопасности стала в чем-то похожа на погоду, о которой, по словам Марка Твена, все говорят, но никто ею не занимается.

Между тем, ситуация не только внутри, но и, прежде всего, извне продолжает оставаться для Украины критической. Российское руководство, взяв паузу, не отказалось от своих агрессивных планов, тогда как наши партнеры упорно не желают отказываться от иллюзий возможности восстановления довоенного статус-кво «по всем азимутам», включая отношения с Россией. В этих условиях размытость стратегических ориентиров в области безопасности и внешней политики особенно опасна, поскольку означает, помимо прочего, и отсутствие надежных критериев эффективности любых действий в этих сферах.

Для внешней политики Украины продолжает оставаться характерным сплетение ситуативных решений и противоречивых сигналов. Определенная доля политической инерции — явление почти неизбежное, даже в революционной ситуации. Другое дело, что в Украине инерция и нежелание принимать сложные решения традиционно определяют содержание политического процесса, тормозя ее поступательное движение и превращая страну в заповедник вечного потенциала.

Ненормальность такого положения особенно очевидна сейчас, когда на территории Украины реализуется попытка ревизии мирового порядка вслед за разрушением существовавших до аннексии Крыма механизмов европейской безопасности и серьезной компрометацией глобального режима нераспространения ядерного оружия. Происходящие структурные изменения значительно усложняют нашу внешнюю среду. Как следствие, резко возрастает цена внешнеполитических просчетов и ошибок. В этих условиях потребность в целостной стратегии внешней политики и национальной безопасности Украины становится безотлагательной.

Отбросив присущую большей части украинского истеблишмента почти маниакальную склонность изобретать чисто украинский внешнеполитический велосипед, следует признать ограниченность выбора, который можно свести к четырем хорошо известным опциям. При этом каждая из них присутствует в украинском политическом дискурсе с разной степенью интенсивности с 1991 г.

Модель первая. Евроатлантическая интеграция, которая должна завершиться обретением полноправного членства в НАТО. Притягательность этого решения заключена в том, что только НАТО способна предоставить Украине защиту, адекватную серьезности прямых угроз ее целостности и суверенитету.

Сейчас усиленно обсуждается готовность НАТО задействовать ст. 5 Вашингтонского договора для защиты центральноевропейских и балтийских членов альянса. Не станем преуменьшать значимости этой проблемы так же, как и необходимости для НАТО, наконец, услышать многочисленные звонки «будильника» мировой политики. Именно война России против Украины, похоже, пробуждает НАТО от спячки. Процесс тормозится многочисленными проблемами. Вместе с тем, в ходе нынешнего кризиса стала очевидной одна неприятная истина: Украина, не будучи составной частью евроатлантической системы коллективной безопасности, не сможет укрыться под ее зонтиком.

Политика евроатлантической интеграции создает дополнительные риски, связанные с интенсификацией попыток России дестабилизировать Украину, но, в то же время, она способна усилить нашу позицию в переговорах с РФ в любом формате. Российский откат в геополитические реалии ХІХ в. наверняка усилит роль в мировой политике традиционных механизмов сдерживания, наиболее эффективным из которых остается НАТО.

Говоря о преимуществах данной модели, надо осознавать, что курс на членство в НАТО является долгосрочным предприятием, в то время как вызовы, стоящие перед Украиной, требуют ответа уже сегодня. Делая выбор в пользу НАТО-центричной модели национальной безопасности, мы должны быть готовы не только преодолеть сопротивление со стороны России и украиноскептиков внутри альянса, но и на деле реализовать ценности, на которых базируется эта организация — т.е. фактически переделать в соответствии с его политическими, военными и социально-экономическими критериями все стороны жизни нашего общества.

В течение практически всего периода независимого существования Украины Киев гордо заявлял, что наша страна является контрибутором безопасности и стабильности в регионе. При этом как-то не «заметили», что она все больше превращается в генератор проблем и рисков, совокупность которых, помноженная на нежелание проводить глубокие внутренние реформы и внешнюю непоследовательность, вызывает регулярные приступы «усталости от Украины». Сейчас у нас есть едва ли не последний исторический шанс радикально изменить ситуацию: начать «перезагружать» Украину и создать эффективный механизм сдерживания агрессора, бросившего вызов демократическому миру. Впрочем, это всего лишь шанс.

Модель вторая. «Финляндизация» Украины, а по существу — украинской внешней политики. Этот путь — своеобразное состояние-«аттрактор» с самого начала кризиса, т.е. такой подход к его разрешению, который многими в самой Украине и за ее пределами рассматривается как наиболее вероятный и желаемый. Причем, некоторые известные эксперты начали говорить об этом еще до крымского «референдума».

«Финляндизация» предполагает отказ Украины от членства в НАТО в обмен на свободу участия в европейской интеграции. A priori такая модель может показаться не только компромиссной, но и наиболее жизнеспособной, поскольку ее использование минимально удовлетворило бы интересы всех сторон, прямо или косвенно вовлеченных в конфликт. С этим можно было бы согласиться — при условии проживания в идеальном мире мечты и иллюзий.

В жестокой реальности войны, развязанной против Украины, агрессор трактует «финляндизацию» как отказ Украины и от евроинтеграции, требуя полной внешнеполитической капитуляции и сдачи на милость евразийских интеграторов. В отличие от собственно Финляндии (которая, кстати, никогда публично не отказывалась от перспективы членства в НАТО), Украина рассматривается российскими идеологами как часть «русского мира», вокруг которого и строится в последнее время стратегия России на постсоветском пространстве. Это дает основания для сомнений в том, что опыт финско-российских отношений приемлем для Украины в долгосрочной перспективе. Кроме того, в рамках такой стратегии Украине придется пойти на ряд компромиссов с Россией, в том числе и по принципиально важным вопросам статуса Крыма и серьезных ограничений собственной внешней и даже внутренней политики.

Парадоксально, но своими действиями Москва значительно подорвала жизнеспособность такой модели, которая при иных условиях могла бы почти отвечать ее интересам в Украине. После того, что произошло, даже теоретическое рассмотрение «финляндизации» невозможно без включения в пакет системы гарантий безопасности, которые сама модель предоставить не может, не говоря уже о четкой перспективе членства Украины в ЕС, которую эта организация также все еще не готова очертить.

По сути, до ноября прошлого года мы уже были свидетелями попытки «финляндизации» Украины, когда Янукович отказался от курса на НАТО и, обозначив движение в сторону ЕС, на самом деле использовал его как разменную монету в торге с Россией.

Напротив, заслуживает внимания опыт Швеции, развивающей максимально тесные военные отношения с альянсом без юридического оформления обязательств. Российская агрессия против Украины усилила позиции тех, кто выступает за полноправное членство этой страны в НАТО.

Модель третья. Построение двусторонних союзнических отношений (альянсов) со США и другими ведущими державами, усиленное развитием субрегионального сотрудничества.

С точки зрения теории, двусторонние коалиции предпочтительнее многосторонних в тех случаях, когда стороны не сильно озабочены разделом т.н. «относительных» преимуществ сотрудничества. Иными словами, когда государства не боятся в результате такого сотрудничества получить меньше, чем партнер, и не считают, что эту разницу он использует против них в будущем. Однако с другой стороны, любое стратегическое партнерство требует наличия общих долгосрочных интересов и сопоставимого уровня готовности сторон их отстаивать.

В этом заключается основной вопрос перспектив превращения Украины в ключевого союзника США вне НАТО. При этом нас должно интересовать не формальное предоставление такого статуса, а именно качественные изменения в наших отношениях, которые помогут в полной мере использовать возможности, заложенные в двусторонней Хартии о стратегическом партнерстве 2008 г.

На этом пути имеются серьезные препятствия. Несмотря на военные действия на украинском Востоке, Украина и Восточная Европа все еще не вернулись на верхние строчки современного списка внешнеполитических приоритетов США. В Вашингтоне, как и во многих других ключевых столицах Запада, продолжают жить представлениями о том, что действия российского руководства в Украине не затрагивают их стратегических интересов.

Долгосрочная поддержка Украины как союзника потребует от них значительных затрат разного рода и, главное, отказа от виртуальной реальности в пользу определения новой парадигмы отношений с Россией. Осознание этого факта поможет не только понять мотивы отказа вооружать Украину, но и оценить масштаб сложностей, стоящих на пути реализации такой стратегии безопасности. Следует также подчеркнуть, что она не будет иметь никакой практической ценности без подкрепления эффективными гарантиями безопасности Украины, предполагающими вооруженную защиту ее территории.

Развитие субрегионального сотрудничества тоже знакомо нам из собственного опыта. Руководствуясь классическими рецептами теории сдерживания, можно было бы заняться формированием коалиции малых и средних государств по периметру российских границ. Предпосылки для этого созданы Москвой самостоятельно: агрессивная политика порождает недоверие и страх. Но успешно реализовать такую стратегию непросто. Во-первых, с Молдовой и Грузией — государствами, объединенными общими угрозами со стороны России, — у Украины не весьма большая степень взаимозависимости: на каждое из них приходится менее 1% украинской внешней торговли. Во-вторых, эти государства, скорее, сделают ставку на системы коллективной безопасности, чем на сотрудничество в субрегиональном формате. И, в-третьих, высокая степень зависимости от России, скорее всего, сделает всю систему неэффективной. Возрождение, в том или ином виде, сдерживания России на уровне Черноморского региона потребует дополнительных ресурсов, что возвращает нас к проблеме выбора стратегий их поиска.

Модель четвертая. Сохранение внеблокового статуса и фактическое продолжение традиционной внешнеполитической стратегии остается вполне реальным, несмотря на очевидные «плоды» такого курса. В краткосрочном плане подобный курс даже способен несколько уменьшить видимую остроту угроз безопасности, исходящих от России, поскольку запустит классический механизм умиротворения. Однако в перспективе безопасность, суверенитет и территориальная целостность Украины будут поставлены под угрозу.

Внеблоковый статус особенно опасен в новых геополитических условиях. Прямо использовав военную силу и аннексировав часть территории соседнего государства, Россия сделала наше пребывание в «серой зоне безопасности» еще более рискованным и, вероятнее всего, неприемлемым. Украинская де-факто, а после 2010-го и де-юре, внеблоковость опиралась на относительно низкую вероятность прямых военных конфликтов в Европе, привыкшей к долгим периодам мира и редкому использованию силы. Да и в таких условиях подобный курс уменьшал эффективность внешней политики, лишал союзников, аргументов и сильных переговорных позиций. Но он, выступая своеобразным усиленным вариантом «финляндизации», казался способным защитить страну от прямых угроз ее суверенитету.

Сегодня очевидно, что внеблоковость как основа внешнеполитической стратегии была опасной ошибкой. Эта стратегия лишает Украину выбора, средств защиты и оставляет в смертельно опасной на сегодняшний день зоне неопределенности, наиболее вероятными последствиями чего могут быть ограничение ее суверенитета и дальнейшая потеря территорий.

Внеблоковость может относительно успешно работать, будучи подкрепленной нормативными, финансовыми и организационными возможностями государства в конкурентных международных системах, ориентированных на достижение абсолютных преимуществ, где вероятность военной агрессии низка. Ничего похожего вокруг сегодняшней Украины не наблюдается.

Все перечисленные выше модели были рассмотрены и, за исключением одной — трансатлантической — отброшены нашими бывшими собратьями по «лагерю», которые ушли далеко вперед, пока мы продолжаем мучиться над нашим «безопасным» выбором, утомляя даже самых лояльных партнеров украинской непоследовательностью, в значительной степени вызванной постоянным оглядыванием на северо-восток. Впрочем, похоже, что другую часть наших партнеров на Западе такая амбивалентность вполне устраивает хотя бы потому, что дает аргументы тем, кто не видит Украину в западных структурах безопасности. Это, в свою очередь, стимулирует популярные в Украине разговоры о том, что «нас там не хотят». По нашему мнению, за неприятной констатацией должен был бы последовать вопрос: «А что мы сделали для того, чтобы изменить такое отношение к нашему государству?».

Нынешнее сложное положение внутри страны, низкая готовность Украины к отражению агрессии являются прямым следствием неспособности нашего политического истеблишмента сформировать общественный консенсус вокруг приоритетов внутреннего развития и внешнеполитической ориентации. Нежелание выйти за рамки своекорыстных бизнес-интересов и реформировать страну породило внешнеполитические шатания из стороны в сторону, прикрытые фиговым листком многовекторности. За отсутствие реформ и готовности к отражению реальных угроз безопасности государства мы расплачиваемся кровью наших солдат и гражданского населения.

При всем богатстве выбора Украине придется подчинять собственную внешнюю политику и политику в сфере безопасности одной из этих моделей. Заниматься любимым делом, смешивая и меняя подходы, вряд ли удастся. Кризисные моменты истории требуют ясности целей, выбора средств и критериев оценки успехов и неудач, которые могут стать результатом лишь выверенного стратегического планирования.

Информация о материале

Опубликовано: 07 ноября 2014

«Случайное знакомство. Он — вхож в семью моих друзей. Там и познакомились. Однажды он позвонил мне, пришел. И — вывернул свою душу. Трагическая судьба, он — офицер. Его тошнит от происходящего, но уйти не может. Из этого мира уйти непросто.

Принес текст. Сказал: «Я только Вам доверяю. Мой друг погиб в Луганске. Он мечтал о другой Украине. А она, Украина, совершенно не такая. В память о мертвом друге я написал это. Боюсь ли? Да, боюсь. Узнают — убьют меня здесь же, в Киеве. Но я иначе не могу. Не могу больше молчать. Публикуйте!»

Вот я и публикую.

Семен Глузман, врач

Сегодня очень популярны две темы: реформирование всех отраслей государства и борьба с коррупцией. Реформирование медицины, всегда проводившееся у нас под кого-то и преследовавшее исключительно одну цель — перераспределение потоков из госбюджета, заслуживает отдельного разговора. Борьба с коррупцией в сфере медицины практически все годы существования независимой Украины также имела свою специфику, приведшую к последствиям, очевидным сегодня для многих, в частности, к гибели людей из-за отсутствия лекарственных средств.

На протяжении последних 15 лет в Минздраве при содействии компетентных кураторов из СБУ, ответственных за противодействие коррупции на вверенном им направлении, действует эффективная схема хищения бюджетных средств, выделяемых на медицину в сфере детской и взрослой онкологии, рассеянного склероза, ВИЧ/СПИД, гепатита, гемофилии и др. Преступные схемы претворяются в жизнь во время проведения незаконной регистрации/перерегистрации лекарственных средств, изделий медицинского назначения, при подготовке технических заданий и проведении конкурсных торгов на закупку медикаментов.

Нынешняя ситуация в сфере госзакупок лекарственных средств и изделий медицинского назначения (эндопротезы, клапаны сердца, стенты и т. д.) имеет свои особенности по сравнению с предыдущими периодами.

С начала года (по состоянию на 14 октября) в лечебные учреждения Украины поставлено медпродукции на сумму 92 млн грн. Это составляет 4,3% от общего плана закупки на 2014 год (государством запланировано закупить за деньги госбюджета лекарственных средств и изделий медназначения на сумму 2 млрд 160,4 млн грн). В то же время, на рынке госзакупок остались все те же компании, связанные с деятелями от медицины — Петром Багрием, Андреем Лирныком, Максимом Береговым (бывший сотрудник СБУ, до 2003 года в Департаменте контрразведывательной защиты экономики государства отвечал за оперативное сопровождение госзакупок по системе Минздрава), Борисом Литовским, Еленой Мироновой, а также игроками помельче.

Учитывая, что до конца года осталось два месяца, существует риск того, что в случае непроведения торгов Кабмин вообще не выделит денежных средств. Тогда торги не состоятся, и самые незащищенные слои населения, в том числе дети с онкозаболеваниями и больные гемофилией, не получат препаратов.

Группы влияния провели закрытое совещание, на котором было принято решение: в этом году прекратить выяснения отношений друг с другом и разделить существующие медицинские программы между собой.

Почему торги не были проведены при министре Олеге Мусие? Со слов самого министра, ответственность лежит на его первом заме Руслане Салютине — главе тендерного комитета Минздрава. Это не совсем соответствует действительности. Потому что известно: с момента прихода на должность Мусий лично проводил переговоры об организации торгов с Багрием. С 2007 по 2009 год он успешно «сотрудничал» с министром Василием Князевичем, в каденцию которого Мусий возглавлял общественный совет при Минздраве.

На самом деле торги не проводились по ряду субъективных и объективных причин. К числу первых относится сохранившееся влияние медицинских групп, работавших при предыдущей власти (киевские компании «Альба-Украина» и «Вектор-Фарм», донецкая «Фра-М» и другие). Весной-летом 2014 года сепаратисты неоднократно грабили офис компании «Фра-М», на сегодняшний день она практически прекратила свое существование. Известная генерическая компания «Актавис», производящая медпрепараты, используемые в лечении онкологических заболеваний, закрыла контракт с «Фра-М» и оставила только контракты с фирмами, подконтрольными Петру Багрию и Максиму Береговому.

Из-за непоследовательной политики министра Мусия группы влияния не могли достигнуть окончательных договоренностей относительно передела сфер влияния на те или иные государственные медицинские программы, финансируемые из государственного бюджета.

К объективным причинам относится, прежде всего, нестабильность на валютном рынке. С целью уменьшения рисков все группировки объединились для лоббирования в Кабмине постановления, разрешающего 100-процентную предоплату по контрактам на поставку лекарственных средств. Предоплаты за 90 дней добиться уже удалось. Программа-максимум медицинских кланов: заложить норму поставки фармацевтической продукции, закупаемой за бюджетные средства, в течение 180 дней с момента 100-процентной предоплаты. Это беспрецедентная ситуация, поскольку ранее срок поставки лекарственных средств составлял месяц. Теперь же вполне может получиться так, что по предоплате, предоставленной сегодня, лекарства поступят в марте-апреле.

Будут ли разблокированы торги в нынешнем году? Скорее всего, да. Насколько известно, Петр Багрий в своем окружении заявлял, что все технические вопросы с властью решены.

К сожалению, общественные организации то ли по неведению, то ли сознательно принимают участие в схемах. Пример: на протяжении последних 15 лет одна из таких организаций, занимающаяся борьбой с туберкулезом, лоббировала на всех уровнях власти интересы структур, связываемых с именем Багрия.

Итак, в сфере фармацевтики существует несколько серьезных центров влияния, в частности, Бориса Литовского и Петра Багрия. Пожалуй, никому не известно больше, чем Борису Литовскому, Виктору Чумаку и Ольге Бауле о бизнесе, заключающемся в регистрации несуществующих копий наиболее известных в Украине лекарственных препаратов производства мировых фармацевтических гигантов, из года в год закупаемых государством за бюджетные средства. Это медицинские программы по направлениям детская и взрослая онкология, вирусные гепатиты, ВИЧ/СПИД, гемофилия и т. д.

На сегодняшний день у г-на Литовского существует проблема: необходимо провести перерегистрацию препаратов. Нынешнее руководство государственного предприятия «Государственный экспертный центр Министерства здравоохранения Украины» (ГЭЦ) не будет проводить эту перерегистрацию. В связи с этим разработана целая операция по замене руководства ГЭЦ.

Но такое развитие событий не устроит Петра Багрия, который в мае 2014 года содействовал назначению своих людей на руководящие посты в Госслужбе лекарственных средств и изделий медицинского назначения. Это руководитель ведомства Михаил Пасечник и его первый зам Елена Алексеева, дочь бывшего руководителя ГЭЦ Шарыкиной. До прихода в госслужбу Алексеева занимала должность директора Ассоциации «Производители лекарств Украины», которая до 2011 года называлась Ассоциация фармацевтических производителей Украины (перерегистрация произошла вследствие конфликта между основными учредителями: Филей Жебровской (владелицей завода «Фармак») и Глебом Загорием (владельцем завода «Дарница»).

Впрочем, по достоверным данным, значительно больший вес, чем сам Багрий, имеет сегодня «серый кардинал» Михаил Кучирка (соучредитель компании «Ганза»).

Кто же помогает заменить нелояльное руководство Государственного экспертного центра? Какова роль правоохранительных органов в этой ситуации, вследствие которой в регионах отсутствуют жизненно необходимые лекарства, которые планировалось приобрести за средства госбюджета? Ведь ситуацию с отсутствием лекарств вполне можно квалифицировать как угрозу национальной безопасности Украины. Каковы место и роль СБУ, в частности, ее Главного управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью?

В 2009 году на борьбу с коррупцией в системе здравоохранения Украины был назначен офицер действующего резерва (ОДР) 1 Управления Главного управления «К» СБУ — помощник (ранее советник) министра здравоохранения Украины Дмитрий Демьяненко.

Демьяненко поступил на службу в органы безопасности в 2005 году (ГУ «К» СБУ), ранее работал в Администрации президента Украины. Подразделение, в котором он трудился, курировал заместитель главы АП времен Леонида Кучмы — Валерий Хорошковский.

На протяжении 2006–2008 годов руководство ГУ неоднократно поднимало вопрос об отстранении этого офицера от занимаемой должности. Нынешний руководитель УСБУ в Одесской области Сергей Батраков поднимал вопрос об увольнении Демьяненко в связи с профессиональной непригодностью.

В начале 2009 года Демьяненко был назначен на должность офицера действующего резерва в Министерство здравоохранения Украины. По некоторой информации — при содействии бывшего заместителя ГУ «К». Демьяненко оставался на занимаемой должности при всех министрах здравоохранения начиная с 2009 года.

На протяжении 2009–2014 годов Демьяненко был включен практически во все рабочие группы Минздрава, которые осуществляли закупку лекарственных средств, медицинской техники и изделий медицинского назначения.

После назначения в 2012 году министром здравоохранения Раисы Богатыревой Демьяненко упрочил свои позиции. Правда, в 2013-м председатель СБУ Александр Якименко выгнал непотопляемого офицера. Насколько известно, за лоббирование интересов группы фирм.

Тем не менее, Демяненко остается советником у Богатыревой, благополучно переживает предновогодний конфликт интересов фармацевтических кланов вокруг препаратов группы фирм «М-Инвест». Более того, ухитряется остаться единственным из числа советников Богатыревой при министре Мусие.

Невероятное везенье, и не последнее. Так совпало, что в течение суток после того, как представители заинтересованных сторон пообщались с председателем СБУ Валентином Наливайченко, Демьяненко восстанавливают в СБУ офицером действующего резерва в Минздраве Украины от ГУ «К» — без согласования с курирующим зампредом Владиславом Бухаревым!

Риторический вопрос: и куда же смотрит Контора? Зачем нужен такой «незаменимый» советник министра здравоохранения?

В случае, если руководство ГЭЦ удастся поменять на нужных людей, будет перерегистрировано более 150 так называемых лекарственных препаратов, мягко говоря, сомнительного качества. А значит, данная продукция сможет беспрепятственно закупаться за бюджетные средства по медицинским программам «Онкология», «СПИД», «Гепатит С», «Рассеянный склероз» как в 2014 году, так и в 2015-м. И ни один министр, даже самый порядочный, не сможет противодействовать данной схеме.

Очень плохо, когда закупаются лекарства известных брендов по значительно завышенным ценам. Еще хуже, если для украинцев будут приобретаться лекарства сомнительной эффективности, безопасности и качества, в том числе те, которые уже давно не используются нигде в мире.

P. S. 17 октября и. о. министра здравоохранения Василий Лазоришинец отстранил от занимаемой должности генерального директора Экспертного центра Елену Нагорную. И. о. назначен Николай Востриков — спортсмен-массажист (при Богатыревой заведовавший весьма значительными средствами Экспертного центра). В качестве зама 22 октября личному составу ГЭЦ был представлен Игорь Шкробанец, в прошлом директор Департамента здравоохранения и защиты населения Черновицкой ОГА (2012–2014), член Партии регионов. Ни один из них — ни спортсмен, ни врач, очевидно, не являются фармацевтами. На подходе возвращение на руководящие должности в Экспертный центр уволенных в 2013 году Осадченко и Николаевой (насколько известно, крестный отец ее двойняшек — Лазоришинец), направления— клинические испытания и регистрация/перерегистрация лекарственных средств.

Информация о материале

Опубликовано: 07 ноября 2014

«Василий Пасичник, первый заместитель директора-распорядителя Фонда гарантирования вкладов», – такая табличка стояла на столике в углу актового зала Фонда. В начале октября Пасичника сместили с должности директора-распорядителя. Новый руководитель – Константин Ворушилин, ранее возглавлявший банк «Мрия» Петра Порошенко, решил не следовать закрытости «папередника». Он пригласил журналистов для знакомства через три недели после назначения.

Вместе с Ворушилиным информацией о положении дел в Фонде делились четыре его помощника. Пасичника среди них не было, хотя табличка с его именем в углу намекала, что и его выступление первоначально планировалось. Ворушилин заверил, что встречаться с журналистами будет ежемесячно.

Какие тайны раскрыли в Фонде журналистам на первой встрече с новым руководителем?

О финансовом состоянии

В этом году под опеку Фонда перешло 26 неплатежеспособных банков. Сумма гарантированных вкладов по этим финучреждениям составляет рекордные 18,8 млрд. гривен. Фонд уже выплатил 10,3 млрд. гривен из этой суммы (выплаты за всю историю – 17,3 млрд. гривен).

35% гарантированных сумм выплачивается на этапе временной администрации, Фонд рассчитывается по текущим счетам и депозитам, срок которых истек.

7,9 млрд. гривен – обязательства перед вкладчиками 12 банков, которые сейчас находятся в стадии временной администрации. Фонд сейчас ищет для них инвесторов.

13 инвесторов подали заявки, шесть из них – на покупку неплатежеспособного банка целиком, еще столько же – на покупку части активов и пассивов. Один инвестор – на создание переходного банка для его дальнейшей перепродажи.

Продолжается поиск инвесторов на Интеркредитбанк, банк «Аксиома», Мелиор-Банк, Прайм-банк и Экспобанк.

По состоянию на 22 октября финансовые ресурсы Фонда гарантирования вкладов составляли 11 млрд гривен. Фонд уже занял у НБУ 10 млрд. грн на три года под 12,5%. Ожидается поступление от Минфина 15-летних ОВГЗ на сумму 10,1 млрд. грн.

Заимствования у НБУ и Минфина связаны с тем, что Фонд не был готов к такому массовому падению банков. «На выплаты по банкам, которые находятся сейчас в Фонде, деньги есть», – утверждает Ворушилин.

О криминальных делах

Абсолютным рекордсменом по количеству криминальных производств стал Брокбизнесбанк Сергея Курченко. Всего же Фонд отправил в правоохранительные органы 228 заявлений, они стали поводом для открытия 115 дел. Сумма претензий по всем заявлениям – 45,6 млрд. грн.

В чем фонд обвиняет банкиров и их клиентов? Основные претензии: выведение активов, превышение служебных полномочий и дробление депозитов. «У нас постоянно пытаются украсть деньги. Крупные вкладчики разбивают свои депозиты по 200 00 гривен, также делают и юрлица – дробят и разбрасывают на физлиц», – возмущается Ворушилин.

Из-за таких действий Фонду приходится на 20-40% увеличивать выплаты вкладчикам обанкротившегося банка.

Примеры нарушений

Акционеры и топ-менеджмент одесского банка «Порто-Франко» перед появлением куратора от НБУ и ФГВ подчистую вывели свои активы – передали 192 кредитных дела киевской компании «Топ-Финанс». По словам Ворушилина, речь идет о крупных суммах.

Полтора года назад в Фонд пришли заявления о возмещении вкладов от 2 500 клиентов банка «Владимирский». Но за деньгами пришли всего около пяти человек с доверенностями на всех остальных.

В банке «Прайм» попытались оказать физическое сопротивление заходу специалистов Фонда.

О возврате активов

Балансовые активы 28-и банков, которые перешли в Фонд после реформы, составляют 79 млрд. грн. Их оценочная стоимость – 30 млрд гривен.

В средине ноября Фонд начинает продажу активов. Для этого уже создана отдельная платформа для электронных торгов. За активы всех 28 банков, которые попали в ликвидационную массу, руководство Фонда планирует выручить 10-15 млрд гривен. 30 октября на торги будет выставлен участок земли на 3,8 га в Буче. Его стартовая цена – 6 млн гривен.

Сумма претензий по судебным делам, инициированным Фондом – 26 млрд грн. На 16 млрд. грн. дела перешли в исполнительное производство.

Фонд стоит в третьей очереди кредиторов. До реформы Фонда ликвидаторы банков смогли вернуть всего 3,6% от возмещенных сумм. После реформы этот показатель повысился, утверждает заместитель директора-распорядителя Фонда Андрей Оленчик.

Сейчас у Фонда есть четыре заявки от инвесторов на передачу части активов и пассивов. За этот год была проведена всего одна такая операция – часть активов и пассивов Промэкономбанка получил Фидобанк. Банк Александра Адарича принял на себя обязательства выплатить 600 млн. грн. вкладчикам Промэкономбанка в обмен на часть его активов.

Информация о материале

Опубликовано: 06 ноября 2014