Статьи
Пенсионная реформа правительства Владимира Гройсмана порадовала стариков, но стала шоком для украинцев среднего возраста. По новым правилам, чтобы уйти на пенсию в 60 лет, украинцам придётся работать в два раза больше. В противном случае они смогут рассчитывать только на государственную социальную помощь. Да и то лишь по достижении 65 лет.
Сейчас в Украине действует солидарная пенсионная система. Пенсионные отчисления работающего населения попадают в общий котёл — Государственный пенсионный фонд (ПФ) и оттуда распределяются среди пенсионеров. При СССР такая система работала хорошо. Но в нынешних реалиях из-за сокращения числа людей трудоспособного возраста и повсеместной практики выплаты «зарплат в конвертах» ПФ испытывает хронический дефицит средств.
Чтобы его ликвидировать, деньги в ПФ регулярно перечисляют из бюджета, что вызывает неудовольствие МВФ. Поэтому принцип начисления пенсий решили изменить.
Работайте, работайте
Как и обещала власть, пенсионный возраст по новому закону не меняется. В теории мужчины могут уйти на пенсию в 60 лет, женщины — в 58, с последующим ежегодным увеличением времени выхода на полгода. Но на практике, чтобы уйти на отдых в 60 лет, придётся изрядно потрудиться, ведь новая реформа предусматривает увеличение страхового стажа до 2028 года на 20 лет — с 15 до 35 лет. В этом случае государство гарантирует получение пенсии в размере 40% от «базовой» зарплаты для расчёта пенсий, но не менее прожиточного минимума для нетрудоспособных лиц (сегодня это 1312 грн).
Если же человек достиг 65-летнего возраста, но не наработал необходимый стаж, размер его пенсии устанавливается пропорционально стажу. То есть, если мужчина отработал 30 лет вместо 35, он получит 30/35=85,6% от зарплаты или прожиточного минимума для утративших трудоспособность лиц.
Кроме того, для тех, у кого нет необходимого стажа, с 65 лет будет назначена государственная социальная помощь, которая для большинства категорий населения составляет 30% от минимальной пенсии, то есть на сегодня — 393,6 грн.
«Новый механизм предоставления социальной помощи лучше, чем существующая поддержка малообеспеченным, поскольку не требует подтверждения доходов человека, а также переоформления каждые полгода», – говорит ведущий научный сотрудник Института демографии и социальных исследований Лидия Ткаченко.
Как начисляют?
Новая формула начисления пенсии сводится, как и ранее, к трём составляющим – средняя зарплата по Украине, умноженная на коэффициент зарплаты, и коэффициент страхового стажа.
Размер средней зарплаты ежемесячно утверждает Пенсионный фонд. Для расчёта пенсий в 2017 году применяется усреднённый показатель за 2014-й, 2015-й и 2016 годы, который составляет 3764,4 грн.
Чтобы вывести индивидуальный коэффициент зарплаты, нужно взять зарплату человека за каждый месяц с 2000 года, разделить её на среднюю в тот же период по стране. В итоге получается множество коэффициентов – по числу месяцев, которые потенциальный пенсионер отработал. Потом из этих коэффициентов выводят среднее арифметическое, то есть индивидуальный коэффициент.
А вот коэффициент стажа, согласно пенсионной реформе, уменьшается. Ранее он был 1,35% за каждый отработанный год, а с 1 января станет 1%. Другими словами, в 2018 году люди получат начислений уже на 26% меньше, чем если бы их считали по старой формуле.
Надежда на индексацию
Немного сгладить ситуацию с потерей начислений правительство намерено за счёт индексации пенсий. В частности, как уже писал Фокус, в 2019-2020 годах её планируют проводить автоматически на сумму не менее чем 50% от уровня инфляции и 50% от уровня средней зарплаты, а начиная с 2021-го — в соответствии с показателями инфляции.
С 1 октября этого года пенсии пересчитают тем, кому они были назначены ранее. Базовая средняя заработная плата для расчёта пенсий составит те же 3764,6 грн, что почти в три раза больше, чем до реформы (1197 грн). Больше всего от этого выиграют те пенсионеры, которым пенсии назначили до 2012 года.
Дело добровольное
Интересно отметить, что согласно закону с 1 января 2019 года в Украине также вводится второй уровень пенсионной системы — накопительный. Участниками этой системы являются лица, которые по состоянию на 1 января 2019-го подлежат общеобязательному государственному пенсионному страхованию. Застрахованные же лица, которым на 1 января 2019 года осталось менее 10 лет до достижения пенсионного возраста, имеют право принять решение не платить страховые взносы в накопительную систему пенсионного страхования. Люди же пенсионного возраста вообще не могут стать плательщиками страховых взносов в накопительный фонд.
Однако эксперты считают, что заявления о введении второго уровня накопительной системы — не более чем профанация, поскольку надёжных средств пенсионных сбережений в Украине практически нет. Это доказали как посыпавшиеся банки, так и негосударственные пенсионные фонды, которые должны привлекаться в пенсионную схему как на втором, так и на третьем уровнях.
Кроме того, никто не знает, как обезопасить накопления украинских пенсионеров от девальвационного риска обесценивания гривны и инфляции, ведь вкладывать пенсионные деньги, кроме как в облигации внутреннего госзайма (ОВГЗ), пока некуда.
«Сегодня кроме ОВГЗ на рынке почти нет инструментов, которые бы могли подходить под критерии инвестирования пенсионных денег. Потому что это максимально надёжно из того, что разрешено», — говорит управляющий партнёр Инвестиционной группы «Универ» Алексей Сухоруков.
Что касается корпоративных ценных бумаг, то, по его словам, этот рынок сильно сжался за последние шесть лет. Облигации предприятий либо были погашены и новые не выпускаются, либо случались скандальные истории с банкротствами компаний и неисполнением ими обязательств.
По мнению эксперта, было бы хорошо, если бы со временем пенсионные фонды смогли инвестировать в иностранные финансовые инструменты, которых в мире очень много и которые подходят для пенсионных денег намного больше. Но пока власть на такой шаг не соглашается.
Где же выход
Выходом из ситуации могла бы стать система персональных пенсионных начислений. Благо в мире создано немало таких инструментов.
Самый популярный из них — это негосударственные пенсионные фонды. Несмотря на кризис финансовой системы, на конец 1 квартала 2017 года в Украине насчитывалось 64 негосударственных пенсионных фонда (НПФ), из которых 72% были сосредоточены в Киеве. Участниками НПФ являлись 836 тыс. человек, или каждый 12-й официально трудоустроенный работник, что говорит пусть о небольшом, но всё-таки существенном охвате трудоспособного населения.
Правда, к НПФ сейчас мало доверия со стороны населения. Слишком многие из фондов ушли с рынка, не выполнив своих обязательств. Кроме того, вкладывать средства в негосударственный фонд есть смысл, лишь когда до пенсии человеку осталось хотя бы 25 лет. Тогда, по подсчётам группы ICU, отчисляя в НПФ сумму в размере около 300 грн (10% от средней заработной платы в Украине) в месяц, будущий пенсионер сможет скопить за 25 лет работы около 1 млн грн, что составит более 10 тыс. грн в месяц выплат на протяжении 10 лет. Даже с учётом инфляции такие отчисления позволят увеличить в два раза уровень минимального дохода при выходе на пенсию.
Значительно улучшить ситуацию с добровольными отчислениями помог бы уже зарегистрированный в парламенте законопроект об индивидуальных накопительных счетах (ИНС). Такой вариант, по словам генерального директора Украинской федерации страхования Галины Третьяковой, подошёл бы людям, которые не доверяют НПФ.
ИНС — это своего рода НПФ для одного лица, где человек сам выбирает управляющего своими деньгами, который одновременно ведёт отчётность. Пенсионер вместе с управляющим договариваются об инвестиционной политике. Открывать ИНС можно в банке — хранителе счёта: это либо банк, у которого статутный капитал составляет не менее 500 млн грн, либо НБУ. Этот же банк имеет право контролировать управляющего счётом.
Второй по популярности механизм накопления пенсий — банковские депозиты. Беда в том, что банки в Украине сыплются, как карточные домики, и доверия у населения к ним по-прежнему мало. Кроме того, самим банкам сложно гарантировать процент дохода по долгосрочным депозитам. А пенсионерам выгодно размещать депозит как минимум на пять лет.
Выходом из ситуации, по словам Третьяковой, мог бы стать пенсионный депозит, который отличается от обычного привязкой начала выплат к достижению человеком определённого возраста. При этом в идеале гражданин должен получать по этому депозиту определённые налоговые льготы, которые существуют в первом солидарном уровне.
Наконец, в развитых странах довольно популярно страхование нетрудоспособности по достижении пенсионного возраста. При достижении определённого возраста пенсионер получает на руки внушительную сумму, которую может потратить, к примеру, на покупку недвижимости для сдачи её в аренду.
Это хороший способ накопить средства на пенсию, но сейчас он практически не работает, поскольку рынок страхования государство контролирует слабо. Почему-то страховые компании отнесли к малому и среднему бизнесу, которые подлежат лицензированию, но вывели из-под проверок. В итоге страховые компании сегодня могут открыться в течение 10 дней, и на рынок может войти капитал непроверенного происхождения.
«Сейчас на рынке страхования жизни происходит то, что происходило два года назад в банковской системе. Но если в банковской системе есть Фонд гарантирования вкладов, то в этой сфере нет даже закона», — говорит Третьякова.
Одним словом, украинцам остаётся надеяться в старости лишь на помощь детей, как в беднейших странах мира. И цивилизованного выхода из ситуации пока не видно.
- Информация о материале
КСП «Інженерні мережі» Харківської міської ради за результатами тендеру замовило ТОВ «Українські новітні телекомунікації» інформаційно-телекомунікаційну автоматизовану систему «Безпечне місто Харків майдан Конституції» за 5,144 млн грн.
Про це стало відомо зі звіту про укладання договорів та проведення аукціонів, який розміщений на порталі системи електронних закупівель «Прозорро».
Планується встановити систему відеоспостереження роздільною здатністю не менше 120 пікселів , яка буде включати в себе 18 камер.
Планується прокладання нових волоконно-оптичних мереж до комунатора, а також поєднати цю систему з системою безпеки на площі Свободи, яку також робило ТОВ «Українські новітні телекомунікації».
Виробником відео-реєстратора, камер і кожухів є канадська компанія «Avigilon».
Єдиним конкурентом було ТОВ «Радіо-лінк» Олега Кірєєва, Олександра Крушельницького, Андрія Солошенко.
Засновником «Українських новітніх телекомунікацій» нині є ТОВ «Конкорд Консалтинг» Ігоря Мазепи, власника інвестиційної компанії «Concorde Capital».
Раніше власниками «УНТ» були Ірина Луценко і Степан Нарембік – дружина та тесть генпрокурора Юрія Луценка.
Але зв’язок з родиною генпрокурора ця фірма не втратила.
За даними документів, які є у системі «Прозорро», фірма «УНТ» орендує автомобілі у ТОВ «Сіті конект», яке належить сину генпрокурора Олександру Луценко, а директором є Віталій Морозюк. Останній також є директором ТОВ «Експерт інфо плюс», де засновником вказана Світлана Риженко.
Риженко у ЗМІ називають бухгалтеркою родини Луценко.
- Информация о материале
Хозяйственный суд Киева принял решение о расторжении договора о приватизации телекоммуникационного гиганта ПАО «Укртелеком». Собственник компании, группа СКМ бизнесмена Рината Ахметова, готовит апелляцию на решение суда первой инстанции. «Апостроф» разбирался, насколько велика вероятность того, что «Укртелеком» вернется в государственную собственность.
Хозяйственный суд Киева удовлетворил иск Фонда государственного имущества Украины (ФГИ) к ООО «ЕСУ» о расторжении договора купли-продажи ПАО «Укртелеком». Основанием для обращения ФГИ с соответствующим исковым заявлением стало якобы невыполнение владельцем «Укртелекома» - компанией «ЕСУ» - условий приватизации и концепции послеприватизационного развития ПАО «Укртелеком», которая является неотъемлемой частью договора.
«ЕСУ», принадлежащая группе СКМ Рината Ахметова, намерена подать апелляцию на судебное решение.
«Учитывая характер претензий Фонда государственного имущества и их связь с действиями предыдущих владельцев «Укртелекома», «ЕСУ» считает необходимым достичь разумного компромисса по выполнению приватизационных обязательств», - сообщили в компании.
Экскурс в историю
История с приватизацией «Укртелекома» весьма туманна. На покупку 92,791% акций компании была подана только одна заявка – от ООО «ЕСУ», которым на то время владел австрийский концерн EPIC (European Privatization and Investment Corporation). Цена сделки, которая была заключена в марте 2011 года, составила 10,57 млрд грн. При этом практически сразу же появились версии о том, что за концерном стоят интересы тогдашнего президента Виктора Януковича и его ближайшего окружения, назывались такие известные личности как Сергей Левочкин (на то время глава Администрации президента), бизнесмены Дмитрий Фирташ и Ринат Ахметов. В 2013 году СКМ купила «ЕСУ», и к компании Ахметова перешло владение 100% акций «Укртелекома».
Как выяснилось позже, покупка «Укртелекома» в 2011 году была частично осуществлена за счет выпуска облигаций на 4,2 млрд грн, которые впоследствии выкупили государственные «Ощадбанк» и «Укрэксимбанк». Банки через суды требуют погасить задолженность по этим облигациям.
«ЕСУ» рассматривала возможность погашения долгов по облигациям за счет средств, вырученных от продажи своего мобильного оператора «ТриМоб». Но эту сделку не разрешил Фонд госимущества в связи с тем, что договор купли-продажи от 2011 года содержит оговорку о том, что до полного его исполнения не допускается продажа доли имущества «Укртелекома», рыночная стоимость которого составляет более 10% уставного капитала компании.
В 2015 году вопрос приватизации «Укртелекома» рассматривала специальная контрольная комиссия Верховной Рады. Именно тогда впервые заговорили о возможном возвращении компании в госсобственность.
В 2016 году генеральный прокурор Юрий Луценко, апеллируя к выводам парламентской спецкомиссии, сказал, что «Укртелеком» был приватизирован «фактически бесплатно». В апреле нынешнего года глава ГПУ заявил, что цена приватизации «Укртелекома» была занижена на 1,6 млрд грн.
Инвесторы не поймут
С чем связано столь пристальное внимание к «Укртелекому»?
Не исключено, что речь идет о борьбе между крупными промышленно-финансовыми группами, считает финансовый эксперт Алексей Кущ.
«Те процессы, которые сейчас начались, говорят о том, что у нас пошло некоторое торможение в плане привлечения внешних инвестиций и повышения инвестиционной привлекательности. Основной признак – когда в преддверии новых политических циклов идет перераспределение крупного капитала… Взаимоотношения финансово-промышленных групп, политических сил и властных структур в Украине многослойны, поэтому я не исключаю, что это (ситуация вокруг «Укртелекома») является результатом борьбы нескольких финансово-промышленных групп за контроль над украинской экономикой», - сказал он в комментарии «Апострофу».
Впрочем, попытки пересмотра итогов приватизации только ухудшат инвестиционную привлекательность Украины.
«Вопросы, связанные с пересмотром итогов приватизации, периодически поднимаются в постсоветских странах. Чем хуже ситуация, тем больше поднимаются эти вопросы», - сказал в комментарии изданию исполнительный директор Фонда Блейзера, президент Гарвардского клуба в Украине Олег Устенко.
Эксперт пояснил, что, если за последние 25 лет мировой ВВП увеличился вдвое, то экономика Украины снизилась на 35 процентных пунктов по сравнению с 1991 годом, когда страна обрела независимость.
«Немудрено, что периодически возникают вопросы, правильно ли провели приватизацию. Но, если ставишь под вопрос приватизацию одного (актива), не поставишь ли ты под вопрос приватизацию и какого-то другого – это может отпугнуть инвестора», - отметил Устенко.
Руководитель департамента аналитики инвестиционной компании Concorde Capital Александр Паращий удивлен оценкой стоимости приватизации «Укртелекома», которую озвучил генеральный прокурор.
«Перед приватизацией проводилась оценка для определения стартовой цены, а потом была еще одна независимая оценка. Шесть лет эти оценки никто не оспаривал – непонятно, на каком основании они ставятся под сомнение сейчас. Если мы начнем их оспаривать, то мы можем таким же образом пересмотреть все приватизационные тендеры, проведенные за последние 25 лет. Это оттолкнет всех потенциальных инвесторов от приватизации в Украине», - сказал эксперт.
В бюджете денег нет
Стоит отметить, что в новейшей истории Украины есть успешный пример реприватизации - «Криворожсталь» (нынешнее название «АрселорМиттал Кривой Рог»). Проданное в 2004 году за 4,26 млрд грн ($800 млн по актуальному на то время курсу) компаниям, подконтрольным Ринату Ахметову и Виктору Пинчуку, предприятие было реприватизировано в 2005 году, когда на президентском посту Леонида Кучму сменил Виктор Ющенко. В том же году «Криворожсталь» на аукционе купила Mittal Steel Germany GmbH за 24,2 млрд грн ($4,8 млрд).
Однако сравнивать нынешнюю ситуацию с приватизацией «Криворожстали» нельзя, считает Олег Устенко.
«Тогда прошло очень мало времени между первой продажей и возвращением в госсобственность», - отметил эксперт.
К тому же у государства нет денег на выкуп предприятия у нынешнего собственника, а повторная продажа компании принесет меньше денег, чем в 2011 году.
«Укртелеком» сегодня стоит намного меньше, чем за него заплатили в 2011 году», - констатировал Александр Паращий.
«Криворожсталь» реприватизировалась в условиях галопирующего роста стоимости украинских активов. Государство тогда могло себе позволить реприватизацию и легко вернуло деньги собственникам, которые еще не успели потратиться на этот объект в плане внесения дополнительных инвестиций. Затем государство продало на этой волне роста актив в несколько раз дороже. Что касается сегодняшней ситуации, то у нас полная стагнация на всех рынках. Это касается даже такого вроде бы прибыльного сегмента как телекоммуникации. Поэтому найти собственника в условиях политической и инвестиционной нестабильности будет практически невозможно», - подчеркнул Алексей Кущ.
Но если властям невыгодно возвращение «Укртелекома» в госсобственность, то тогда не совсем понятно, зачем принимается соответствующее решение.
«Это можно рассматривать как элемент давления на собственников», - считает Алексей Кущ.
Одним из способов урегулирования ситуации может стать поиск и нахождение некоего компромисса, о котором говорят в компании Рината Ахметова.
«Опыт латиноамериканских стран свидетельствует о том, что если ты и делаешь подобного рода пересмотр, то ты, как правило, не делаешь реприватизацию, ты каким-то образом пытаешься договориться с собственником о том, сколько он должен добавить денег в государственную казну», - резюмировал Олег Устенко.
- Информация о материале
Черговий стрибок цін на харчі літом-восени цього року змусив вкотре замислися про причини. Багато правильних речей сказано експертами, але мало хто наголошує на хибній моделі господарювання, що встановилася в селі.
В агропромисловому комплексі погоду роблять великі гравці – агрохолдинги, трейдери, переробні підприємства, банки тощо. Ці аграрні «носороги» майже безроздільно владарюють усередині країни, мають своє лобі в політичній верхівці. При цьому самі хворобливо залежні від експорту і «штормів» світових ринків – найменші глобальні хитання боляче б'ють по нашій розбалансованій економіці.
Натомість 46% усієї валової продукції в аграрному секторі України дають неорганізовані селяни. Йдеться переважно про особисті селянські господарства. Тобто людей, які самотужки обробляють городи, тримають курей, свиней, корів.
Із певною натяжкою можна сказати, що ці осібники годують країну. Але в який спосіб?
Технології ведення хазяйства – відсталі й трудомісткі. Результати їхньої праці значною мірою потрапляють до перекупників або тих же великих аграрних «носорогів», які не зацікавлені (та й не здатні) допомогти дрібним виробникам розгорнутися на повну силу.
Як казав один фермер, українська ментальність така, що селянин завжди продасть найкраще, але умови спонукають його зробити це за найнижчою ціною – для підтримки штанів.
Інтереси селян страждають через їхню ж нездатність зорганізуватися у більшу згуртовану силу.
Між тим 80% продукції світового аграрного сектору виробляються та реалізуються через селянську кооперацію. У країнах Азії цей відсоток зростає до 90%. У Європі – від 60%. Кращої форми господарювання для дрібних сільських виробників людство поки не придумало.
Наведу приклад. У Смілянському районі Черкаської області підприємець виробляв сир Моцарела. Переробляв три тонни молока на місяць. А переважну більшість молока в навколишніх селах збирали «гінці» молокозаводів із Черкаської, Кіровоградської, Київської областей. Платили дві гривні за літр.
Місцевий активіст Сергій Тимофеєв ініціював створення кооперативу зі збору й доставки молока. Придбали старенький молоковоз ЗІЛ. Після важкої війни з «гінцями» молокозаводів селяни почали возити молоко на сироварню Моцарели.
Відтоді підприємець-сировар став переробляти близько 23 тонн молока на місяць. Запустив виробництво ще 11 сортів сиру. Платить власникам корів шість гривень за літр зданого молока.
Отже, виручка селян на рівному місці зросла втричі!
Це означає, що в людей з'явилися підстави розвивати виробництво, планувати життя саме на цій території, а не шукати долі деінде. Покращилася соціальна ситуація. Споживачі, переважно городяни, отримали чудовий асортимент сирів, вироблених за традиційними технологіями.
І все через маленькі, але вмілі організаційні кроки в кооперації.
Нині в Україні є 1035 сільськогосподарських кооперативів. 40% з них – не працюють. За останні п'ять років з'явилися всього вісім нових об'єднань.
Тоді як, за оцінками спеціалістів, український аграрний сектор потребує щонайменше 10-12 тисяч кооперативів. Виходить, що бажаних результатів ми досягнемо через 6 тисяч років...
Пік селянського кооперативного руху припав на «помаранчевий» 2005-й. Було сформовано відповідну суспільну думку, ухвалено державну програму розвитку кооперації, під яку заклали 7 мільярдів гривень. На жаль, уряд Азарова повністю її скасував.
Україна рано чи пізно буде вимушена повернутися обличчям до сільської кооперації як апробованої та визнаної світом практики. Процес не буде простим, адже зміцніле селянство неодмінно перетнеться в інтересах з «носорогами» агробізнесу. Однак якщо інші країни знаходять компроміс у цьому питанні, значить, зможемо і ми.
Кооперація – це питання нашої продовольчої безпеки, демонополізації ринків, порятунку традиційного укладу села. Вважайте, питання української ідентичності.
Зрештою, кооперативний селянський рух – це гарантована смачна і свіжа екологічна їжа на наших столах. І, що дуже важливо, доступна для всіх громадян.
Сплачуючи за такі харчі, ми можемо бути певні, що гроші підуть тим, кому належить. А не розійдуться по кишенях монополістів та їхніх політичних «кришувальників».
- Информация о материале
Указ, опубликованный на прошлой неделе в России, разрешает гражданам этой страны быть наёмниками в «антитеррористических и миротворческих операциях».
««Изменения требуют времени», — говорит Алексей Хлебников, аналитик Российского совета по международным делам. — На данный момент участвовать в военных российских операциях за границей могут только призывники по контракту. Поправка в закон даёт возможность россиянам воевать в иностранных структурах».
Решение этого вопроса продиктовано историями вроде той, что произошла со «Славянским корпусом». В 2013 году эта частная военная организация с типичным для России названием была зарегистрирована в Гонконге. Тогда её представители опубликовали ряд объявлений о найме боевиков для защиты энергетических объектов в Сирии, предлагая зарплату $5 тыс. В основном откликнулись бывшие омоновцы, спецназовцы и т. п. После значительных потерь и невыплаченных зарплат корпус покинул Сирию. По возвращении в Россию многие наёмники были арестованы.
Исходя из слов Хлебникова, становится понятно, что цель указа — возможность проведения наёмниками и российской регулярной армией совместных операций.
Этот указ также поможет российскому правительству уберечь себя от объяснений беспредела российской армии в операциях за границей, а также легализует формулировку «воюем не мы, а наёмники».
«Это решает проблему критики военных операций со стороны общества. Если ты не призывник регулярной армии и тебя убили за границей, то никто не будет говорить, мол, это правительство виновато, что отправляет наших ребят погибать. Это даёт им широкое поле для экспедиционных операций, не имеющих одобрения со стороны граждан. Также объединение наёмников с регулярной армией значительно увеличивает число новобранцев», — говорит Джеффрей Манкофф, председатель Центра по изучению стратегии и международных отношений.
Во время холодной войны СССР часто использовал в иностранных конфликтах нерегулярные войска. 10 лет советско-афганской войны наёмники принимали участие в самых горячих конфликтах. Правительство Союза верило, что солдаты азиатских советских республик, говорящие на тех же языках, что и в Афганистане, могли помочь замаскировать многие операции. При этом боевики имели гражданство СССР.
Например, члены так называемого Исламского батальона, которые являлись этническими узбеками, таджиками и туркменами, были частью советской спецоперации по штурму дворца Тадж-Бек в Кабуле в 1979 году, во время которой был убит президент Хафизулла Амин. Убийство Амина положило начало наращиванию присутствия СССР в Афганистане.
- Информация о материале
Развитие образования и науки в Украине после победы Революции Достоинства происходит хоть и со значительными трудностями и при огромной нехватке финансирования, однако концептуально и последовательно. Министерству и правительству удалось найти средства для повышения зарплат просвещенцам, и эта работа продолжается. Кроме того, Верховная Рада Украины наконец одобрила во втором чтении базовый Закон «Об образовании». Это действительно важное достижение. Происходит имплементация Закона «О высшем образовании», принятого уже более трех лет назад, а также Закона «О научной и научно-технической деятельности», которому в скором времени исполнится два года.
Проблема заключается в том, что несмотря на очевидное движение в нужном направлении, мы до сих пор не видим качественных изменений в реформировании высшей школы. Ведь развитие системы высшего образования — это прежде всего реформирование самих университетов. Я имею в виду не только то, что отечественные вузы пока что не могут занимать лидерские позиции в глобальных университетских рейтингах Academic Ranking of World Universities (более известный как «Шанхайский»), QS (Quacquarelli Symonds) World University Rankings, The World Reputation Rankings (организаторы — Times Higher Education, Thomson Reuters) и полифоническом европейском U-Multirank. Понятно, что структура украинских университетов не отвечает современным требованиям, в значительной мере сориентированным на результаты научных исследований.
Прежде всего вызывает беспокойство статичность уклада украинской академической жизни, несмотря на новые национальные и глобальные вызовы. Ведь в постсоветском мире главное — не появление новых, хотя и прогрессивных законов. Документ сам по себе ничего не стоит. На первом месте у нас всегда была возможность (или невозможность) имплементации этих законов и практика их применения. Так что именно эта практика в большинстве случаев меняется крайне медленно.
В этом контексте отдельного внимания заслуживает частное высшее образование. И до сих пор можем вести речь об очень незначительном количестве частных университетов, которые предлагают должное академическое качество. Наряду с практически отсутствием научных исследований, большинство частных вузов не отбирают абитуриентов, зачисляя лишь тех, кто может заплатить за обучение. А тем временем создания реальной конкуренции между государственными и частными вузами лишь будет способствовать развитию украинской высшей школы.
Задачи и вызовы
Напомню, что в основе действующего Закона Украины «О высшем образовании» лежит концепция всесторонней университетской автономии — академической, финансовой, организационной. Закон открыл новые возможности для демократизации университетской жизни, развития студенческого самоуправления. Однако в его имплементации мы остановились на академической автономии. Ее внедрение дало очевидный прогресс, однако без финансовой и связанной с ней организационной автономии ощутимый качественный рост произойти не может. Все просто: отечественные вузы не могут капитализировать свои академические достижения. Более того, при таких условиях академическая автономия может восприниматься с точки зрения не новых возможностей, а новых проблем и дополнительной нагрузки.
Приведем несколько примеров. Постепенно уменьшается аудиторная нагрузка преподавателей и студентов. Уменьшается количество предметов с одновременным увеличением их кредитов. Вместе с тем, когда речь идет о выборочных дисциплинах, зачастую мы имеем дело с очковтирательством, поскольку определенное количество предметов лишь отмечают как выборочные. До сих пор не распространена практика предварительных общеуниверситетских презентаций и добровольной записи студентов на выборочные курсы. Учебный процесс в аспирантуре (на PhD-программах) не так уж и редко пребывает в зачаточном состоянии. В частности это касается курсов английского языка, общего университетского требования к подготовке аспирантов. Хотя уже только эти два критерия и реально внедренная выборочность курсов и реформированная аспирантура могли бы стать важными показателями существенного качественного роста наших вузов.
Украинские государственные университеты остаются полностью зависимыми от государства, поэтому не имеют возможности принять на себя ответственность за свое качество, которое предполагает университетская автономия. К сожалению, из-за надуманных препятствий сугубо декларативной остается возможность открыть текущие и депозитные банковские счета, создать собственные эндаументы. Университеты до сих пор вынуждены согласовывать свои штатные расписания в Министерстве образования и науки Украины. Существуют и иные различные ограничения для нормальной хозяйственной деятельности вузов и меценатства. Это, наконец, делает невозможным повышение заработной платы университетским работникам, развитие научных исследований и материально-технической базы вузов.
Финансовая автономия не может быть обеспечена одним лишь образовательным законодательством. Наилучшие формулировки в текстах законов, проводимых МОН, не изменят отношений, заложенных в сталинские времена. Есть много других законов и подзаконных актов, которые следует изменить для того, чтобы украинские университеты получили реальную финансовую автономию. К сожалению, здесь все еще существует непреодолимая стена непонимания со стороны как политиков, так и системы государственного управления. Опыт стран, имеющих лучшие университеты и научные исследования, показывает, что нет альтернативы университетской, в частности финансовой, автономии. Нужно усилить законодательное обеспечение государственно-частного партнерства в сфере науки и образования с перспективой привлечения как отечественного бизнеса, так и международного сотрудничества. Показательно, что соответствующая статья 81 нового Закона «Об образовании» существенно пострадала при обсуждении в сессионном зале Верховной Рады Украины.
Подобное состояние дел наблюдается и в отношении другого первостепенного вопроса — различных нарушений академической добросовестности. В частности, плагиат давно пересек пределы университетов и стал проблемой украинской политической жизни. Так же, как в случае с положениями о финансах, заложенных лишь в образовательном законодательстве, положения о плагиате, как бы мы их ни совершенствовали, никогда не будут выполняться, если мы не изменим другие законы, касающиеся интеллектуальной собственности. Ведь украинские суды не принимают во внимание образовательное законодательство и фактически встают на сторону плагиаторов, заказывая сомнительные экспертизы или цепляясь к процедурным вопросам. По логике отечественной системы юстиции, только суд, а не академическая среда может идентифицировать плагиат, что противоречит общепринятой мировой практике.
Следует добавить, что во всякое время имеет место игра словами: определение «плагиат», «академическая недобросовестность», «некорректное цитирование», «текстовые заимствования без ссылок» порой пересекаются, обозначая более широкий или, наоборот, более узкий круг понятий. Под академическим плагиатом мы чаще всего имеем в виду кражу больших кусков чужого текста, который может идентифицировать любой разумный человек, умеющий читать. Однако в некоторых ситуациях при решении финансовых споров иногда действительно нужно решение суда. Но не в случае академического плагиата, когда чаще всего речь не идет о нанесении материального ущерба.
Принимая это во внимание, в Украине надо распространять практику внутреннего (собственно университетского) и внешнего (Национальное агентство по обеспечению качества высшего образования) обеспечения качества. Включительно с изменением процедурных реалий такой деятельности, которая отражается в языке. Например, вместо неопределенного «обеспечения качества учебного процесса» нужно обеспечивать по отдельности качество обучения и качество преподавания, применяя не фантомные ректорские контрольные, а общепринятые мировые практики.
Следующий важный вопрос: какое образовательное учреждение может считаться высшим учебным заведением? Подавляющее большинство украинских вузов не являются такими по смыслу своей деятельности. Если принимать в расчет все вузы І–
ІV уровней аккредитации, а также университетские филиалы (отделенные структурные подразделения, которые в наших условиях являются отдельными вузами), их общая численность превысит полторы тысячи. На переходном этапе появится много вопросов, требующих решения, в частности об изменении нормативной базы и решительного отказа от устаревших понятий. Ведь ни в Законе «О высшем образовании», ни в Законе «Об образовании» уровней аккредитации нет.
Колледжи и техникумы, отнесенные Законом «Об образовании» к «профессиональному предвысшему» образованию, должны регулироваться отдельным Законом «О профессиональном образовании». К нему должны были бы быть отнесены бывшие заведения среднего специального и профессионально-технического образования с приоритетным переходом на многопрофильность. Так нам подсказывает опыт стран с наиболее эффективной системой профессионального образования. Это отдельная образовательная ниша, развитие которой зависит прежде всего от потребностей и запросов национальной индустрии. Поэтому здесь значительно усиливается роль работодателей и местной (областной) власти. Речь идет о том, что профессиональное образование, по сравнению с высшим, предлагает совсем другой перечень задач, в основном очерченный в соответствующем министерском законопроекте. Тогда как предметом Закона «О высшем образовании» является собственно университетское образование, связанное с научными исследованиями и экспертизой. Если мы отбросим из общего числа вузы III–IV уровней аккредитации и их филиалов учреждения, не проводящие никаких научных исследований, получим намного меньшее количество университетов. Университетское образование и научные исследования нигде в мире не рассматриваются и не управляются отдельно, за исключением специально созданных исследовательских центров. Здесь мы подходим к следующей институционной проблеме, связанной с имплементацией Закона «О научной и научно-технической деятельности». К сожалению, медлительность этого процесса объясняется отсутствием у руководства НАН Украины системного видения перспектив развития отечественной науки, особенно в части интеграции научных исследований с университетской жизнью.
Руководство НАН Украины занимает глухую консервативную позицию сохранения инфраструктуры, созданной в свое время с отличающимися от задач независимой Украины целями. Мы не видим новых людей, новых идей, новых предложений правительству. Такой консерватизм может привести лишь к очередной крайне опасной попытке прекратить деятельность НАН Украины, поделив ее землю и имущество между заинтересованными лоббистами. Нужно учесть простую истину: если правительство не видит инициативы и не понимает, с кем иметь дело, оно непременно начинает само навязывать повестку дня академической среде. Хорошо, что ныне эта повестка дня согласуется с имплементацией упомянутого закона. Также не создаются новые аргументы и основания для увеличения финансирования научных исследований, которое в Украине приобрело уже символический характер.
По результатам вступительной кампании этого года очевидно, что взгляд на высшее образование как на своего рода социальный проект уже отходит в прошлое. Мы должны прекратить смотреть на университеты как на место, где молодые люди просиживают время, поскольку им трудно найти свое место на рынке труда в условиях экономического кризиса. По информации CEDOS, в 2017 г. студентами стали 57% выпускников школ.
Напомню, что в советские времена это количество коррелировалось с Западом и составляло более 20%. После 1991 г. оно достигло в Украине 80%, тогда как на Западе — 30. То есть в этом году мы имеем тенденцию к снижению количества абитуриентов вузов. Однако растет число украинцев, желающих поступать в иностранные вузы не только на магистерский, но и на бакалаврский уровень. Следует вспомнить впечатляющий пример Польши, где выпускники украинских школ удерживают на плаву польскую систему высшего образования, не допуская драматического падения количества студентов.
Мы живем в мире глобальной конкуренции, где практически отсутствуют внутренние критерии качества. Никто не может запретить человеку учиться, жить и работать там, где он хочет. Опыт Единого Европейского пространства высшего образования говорит об отношении к университетам с точки зрения excellence (совершенства) и бутиковой уникальности. В условиях дальнейшего игнорирования и откладывания настоятельных изменений в области образования и науки в рамках проведения комплексного реформирования страны отток мозгов будет увеличиваться. Также будет нарастать парадоксальная закономерность: не находя возможности развивать и финансировать собственную высшую школу, Украина и далее будет увеличивать инвестиции в западные университеты.
Что делать?
Выстраивая стратегию реформ, мы должны учитывать, что представленная картина является производной от двух принципиальных проблем. Первая — постсоветское сознание значительного количества украинских политиков. Такие народные депутаты и политические лидеры если и научились публично выступать о важности образования и науки, на самом деле так не думают и, тем более, ничего не делают в этом направлении. Вторая проблема —в Украине нет агентов перемен в образовательной сфере.
То есть те, кто принадлежит к профессиональной среде, желают положительных изменений, но не хотят принимать в них участия и меняться самим. Наряду с тем есть большой общественный запрос на образовательные реформы, которые на самом деле принадлежат к приоритетам национальной безопасности. Без современного образования и науки Украина не имеет никаких перспектив на успех всех прочих реформ.
Нужно определить цель реформирования высшей школы. Это — создание качественных (конкурентоспособных на глобальной арене) украинских университетов. Мы должны заявить, как это делали другие страны мира, о том, что наша цель — чтобы украинские высшие учебные заведения (именно во множестве, а не одно заведение) попали в перечень хотя бы ста лучших университетов мира. Они будут выравнивать понимание современных подходов для других отечественных вузов. Речь идет об общепризнанных глобальных рейтингах и U-Multirank, направленных на выявление уникальности европейских университетов. Согласно этому должна происходить имплементация отечественного законодательства, принятие других нужных законов и подзаконных актов.
Интернационализация — это движение в направлении повышения качества украинских университетов. Поэтому изучение английского языка должно стать одним из первостепенных приоритетов как государственной политики, так и самих университетов. Однако значительное количество вузов до сих пор уклоняется даже от обязательного украиноязычия своей академической жизни в пользу другого иностранного, а именно — русского языка.
Мы слишком увлеклись внешним независимым оцениванием и электронным распределением государственного заказа, забывая, что эти проекты направлены на переходной период. Переход к чему? К созданию качественных, на уровне современных вызовов, университетов — автономных и ответственных за свое качество. Таким университетам уже нельзя будет запретить предъявлять свои требования к абитуриентам для формирования своего особого контингента студентов. Поэтому тесты ВНО рано или поздно станут не единственным критерием для поступления в вуз. Ведь парадокс заключается в том, что сейчас в Украине создана справедливая система доступа и к некачественному высшему образованию, что подрывает цель этой справедливости.
Первое, что надо сделать, — это изменить экономику высшего образования, отказавшись от анахроничной системы госзаказа. Для этого уже были подготовлены первые министерские законопроекты. Это непременно приведет к смене поколений управленцев и росту эффективности высшей школы. Конечно же, речь идет не об уменьшении государственной поддержки, которая, наоборот, со временем будет возрастать. Однако увеличение финансирования должно согласовываться с увеличением доверия государства к университетам. Поэтому государство должно пересмотреть свою политику в отношении высшего образования и науки и само выяснить для себя, в чем заключается эффективность вузов для обеспечения национальных интересов.
Государство должно выдвинуть общепонятные академические требования к университетам, собирая соответствующие данные из независимых источников и вводя базовое финансирование вузов. Университеты, которые отвечали бы такого рода критериям, получали бы это базовое финансирование и все другие инструменты для ведения собственной хозяйственной деятельности, независимо от источников поступления ресурсов. То есть полную финансовую автономию. Те вузы, которые не получат базовое финансирование, будут иметь ограниченный круг возможностей, включая прекращение деятельности или объединение с учреждениями, которые умеют и могут работать как университет. При создании перечня профессиональных требований важно учесть все национальные потребности, в том числе региональные и отраслевые особенности. Украина нуждается в качественных университетах не только в крупных научных центрах. Такие центры нужно создавать во всех областях.
Идеологически университетская, и, в частности, финансовая, автономия является частью успешно реализуемой в Украине концепции децентрализации. Почему же мы расширяем полномочия местных органов власти, а университеты оставляем в сталинских условиях недоверия и тотального контроля? В конце концов пора уже отказаться от манипулирования и шантажирования академической среды угрозами отменить статус бюджетных учреждений для вузов в случае преодоления декларативного характера финансовой автономии. Наоборот, нужно ввести для университетов новый специальный статус. Иначе украинское общество не получит главного — должного качества выпускников и научных исследований, развития инноваций, адекватной экспертизы для национальной экономики и принятия важных государственных решений.
То есть главная задача в повестке дня украинского политического класса относительно образования и науки — обеспечение реальной финансовой автономии отечественных университетов.
- Информация о материале
Страница 149 из 1561
