Статьи
В аудитории Киевской школы экономики (KSE) за партами, кто с тетрадками, кто с ноутбуками, сидят взрослые люди, между рядами прохаживается лектор. На стенде нарисованы графики, преподаватель что-то объясняет, приводит простые примеры, шутит, учащиеся смеются в ответ. Всё выглядит так, будто это обычная пара в университете, а студенты — люди, пришедшие получить второе высшее образование. Кажется, что в их жизненном багаже интересная работа, семья, путешествия — что угодно, но точно не война.
«Эти ребята наполнены позитивом и благодарностью за получение знаний. Вы бы видели, как у них горят глаза! При этом у каждого своя история с войны: один парень горел в танке, у него обожжено лицо, у девушки нет пальцев на руке», — говорит профессор Киевской школы экономики Сергей Гвоздёв.
Все учащиеся — ветераны АТО. Для них в марте открыли программу, благодаря которой атошники бесплатно учатся предпринимательству. Занятия проходят дважды в неделю: по воскресеньям и понедельникам. Студенты разных возрастов целый день изучают основы организации бизнеса, чтобы в конце курса представить преподавателям презентацию готового бизнес-плана.
Программа состоит из нескольких блоков: маркетинг и бизнес-модель, управление персоналом, финансы, продажи и, собственно, подготовка презентации. Помимо преподавателей Киевской школы экономики на занятия приходят гостевые спикеры — предприниматели и юристы, которые могут ответить на интересующие студентов вопросы. Сейчас программу заканчивает первая группа, после этого школа объявит ещё два набора.
Трансформация идеи
«На первый набор программы подали заявки 150 человек, из них отобрали 33. Главными требованиями к кандидатам было наличие бизнес-идеи, возможность посещать занятия без пропусков, а ещё — готовность делать домашние задания. В конце программы преподаватели выберут десять лучших презентаций. Затем авторы покажут их независимым инвесторам, которые обеспечат микрофинансирование проектов троих победителей», — рассказывает тренер по бизнесу, преподаватель по проектному и операционному менеджменту Татьяна Измайлова.
Ещё до начала занятий будущих студентов KSE объединяло одно: все они говорили, что после войны больше не могут на кого-то работать. Некоторые кандидаты уже примерно представляли, в какой сфере хотят открыть своё дело, для обучения преподаватели отобрали наиболее мотивированных. Среди идей — агропроекты, открытие кафе и ресторанов, спортивного онлайн-магазина, производство снаряжения для туризма, экопосуды. «Это не было обязательным условием для участия в программе, но так вышло, что во всех задумках студентов изначально была социально важная составляющая. Например, если это бургерная, то бургеры в ней должны готовиться из экологического мяса, если кофейня — то в виде хаба, в котором люди могут обмениваться идеями», — вспоминает Татьяна Измайлова.
Лишь в одном проекте чувствуется отголосок войны: ветеран хочет открыть хостел на границе с неподконтрольными Украине территориями для встреч родственников, живущих по разные стороны линии фронта. «Мы говорили автору этой идеи, что, когда война закончится, начнётся отток клиентов. Он ответил: «Нет, там прекрасная туристическая зона, туда будут ездить люди. Я всё продумал». Вы понимаете, насколько это мотивированные студенты? Они как будто почувствовали вкус жизни и хотят поделиться им со всеми», — восклицает Татьяна Измайлова.
На первое занятие преподаватели пригласили троих художников. Студенты должны были написать репродукции с картин импрессионистов, во время работы художники знакомили их с базовыми техниками рисования. Сергей Гвоздёв говорит, что это упражнение — метафора уроков бизнеса. Иногда человек что-то делает интуитивно, и у него вроде бы получается, но потом его знакомят с техникой, и результат значительно улучшается.
Занятия в группе начались с презентации бизнес-идей студентов. В некоторых случаях изначальная задумка была трансформирована или полностью заменена. «Меня, например, больше всего удивила идея шить галстуки. Её автор оценил, что существует средняя по обеспеченности категория мужчин. С одной стороны, они не могут себе позволить галстуки за 3000 грн и дороже, а с другой — не хотят довольствоваться галстуками за 300–500 грн. Идея состояла в том, чтобы заполнить эту ценовую нишу. Парень изучал стили, узоры, узнавал, что именно сейчас модно, — там ведь много нюансов. Сейчас он расширяет представление о том, каким будет его дело», — рассказывает Гвоздёв. По его мнению, для успешного бизнеса необходимо совпадение трёх параметров: ваш продукт или услуга решают проблему клиента, вы сами получаете удовольствие от работы, а потенциальный инвестор видит в проекте перспективу получения прибыли.
Брауни на Марсе
Около 20% участников программы уже имеют небольшое дело. Один из таких студентов Роман Набожняк. Он провёл в зоне АТО 14 месяцев, вернулся домой в октябре 2016 года. Сейчас у него есть свой бренд — Veterano Brownie: Рома и его бизнес-партнёр Юлия Кочетова-Набожняк каждый день готовят на домашней кухне до 36 кг брауни и продают пирожные ресторанам и розничным покупателям.
Идея такого бизнеса пришла молодым людям почти случайно. «После возвращения из зоны АТО я месяца два ничего не делал, думал, чем бы заняться. В то время к нам часто приходили гости, и я что-то готовил — всё-таки круглосуточный магазин под домом, уже необязательно постоянно есть тушёнку, хотелось чем-то угощать друзей. Как-то я приготовил брауни — сначала только для нас с женой. Мы его съели, выжили, и я понял, что значит можно готовить и для вечеринок. На одной из них наша знакомая, жуя брауни, бросила фразу: «Ребята, так вкусно! Вы не думали это продавать?» — вспоминает Набожняк.
Вскоре после этого семья уехала путешествовать по Азии. В Новый год, который встречали в Непале, супруги загадали желание: начать своё дело. Из Непала отправились в Индию, в дороге Роман всё думал, чем бы заняться, чтобы желание сбылось. Потом вспомнились слова подруги, сказанные на вечеринке, и пазл сложился — нужно делать брауни.
В конце марта 2017 года Роман решил взяться за дело всерьёз. Сначала занялся поиском «идеального брауни», который можно было бы взять за основу и, отталкиваясь от него, создавать свой авторский рецепт. Эталонным, всегда одинаково вкусным оказался брауни, который подают в «Старбаксе» в центре Нью-Дели.
Разработали рецепт, стали искать рынки сбыта. «Изначально мы начали сотрудничать с Veterano Pizza, потом с Вадимом Грановским и его Coffee in Action. В разное время нашими партнёрами были до 15 заведений по всему Киеву, сейчас их семь. Есть ещё много частных заказов — наши брауни можно заказать онлайн в режиме «с сегодня на завтра». Со временем мы вышли на маркеты «Всі. Свої. Гастрономія», — говорит Набожняк.
За год работы заказов стало столько, что выполнять их в домашних условиях нереально, поэтому супруги планируют открыть собственное заведение. Чтобы систематизировать свои знания о бизнесе и научиться стратегически мыслить, Рома и пришёл на занятия в Киевскую школу экономики.
По его подсчётам, для выхода на следующий уровень понадобится $30–35 тыс., большая часть этих денег пойдёт на аренду помещения и закупку техники. «Конечно, мы думаем о том, где их взять. Рассматриваем опции частных инвестиций и банковские ссуды. Сейчас как раз заканчиваем работать над детализацией бюджета и ищем помещение: мы бы хотели прийти к инвестору с максимально просчитанным предложением», — говорит Набожняк.
Когда его заведение станет реальностью, он планирует создавать рабочие места для ветеранов АТО и вынужденных переселенцев. «Моя мечта в контексте бизнеса — чтобы ветераны, возвращаясь с войны, были уверены в том, что им есть куда и для чего возвращаться. История Veterano Group — как раз о площадке для такой адаптации. А вообще, мы, конечно, хотим создать брауни-империю и запустить наши десерты на Марс», — шутит Роман.
Новый вектор
24-летний Владислав Плахтий по специальности инструктор-кинолог. Служил по контракту, летом 2014 года был в зоне АТО, уволился со службы в сентябре 2016 года и стал работать в кинологическом центре. Женился, зарплаты кинолога перестало хватать, пошёл на курсы прожект-менеджмента и маркетинга и сейчас работает интернет-маркетологом.
Бизнесом Влад хотел заниматься, сколько себя помнит, — лет с трёх. В Киевскую школу экономики пришёл с проектом, совсем не связанным с собаками: это была идея приложения, которое показывает количество свободных мест на парковках. «Я жил на Троещине и видел, что машины постоянно паркуют на газонах и клумбах. Начал с этим бороться: распечатывал на принтере бумажки с надписью «Вы нарушили такую-то статью и внесены в реестр. В случае повторного нарушения ваш автомобиль будет эвакуирован». Цеплял бумажки на машины, вызывал полицию, но ситуацию со стихийными парковками это не улучшило. Так и появилась идея приложения», — вспоминает Плахтий.
За время учёбы в школе он отказался от своего проекта. Сомнения накапливались постепенно, но поворотным моментом стало появление новой идеи. «В нашей группе есть человек, который занимается разведением бельгийских овчарок. Как кинолог я пообещал дать ему несколько советов и, когда структурировал их, понял, что какой бы вопрос о собаках ни возник, я знаю на него ответ, — говорит Влад. — Я знаю, как нужно организовать работу с собаками, какие им нужны вольеры, что делать, чтобы у собак не было неврозов, словом, знаю всё».
Сейчас бизнес-идея Плахтия — создание гостиницы для собак с дополнительными услугами, к примеру, ветеринара и грумера. По расчётам Влада, на открытие гостиницы ему понадобится более 10 млн грн. Эту сумму он рассчитывает отбить за несколько лет, а искать её планирует у частных инвесторов, бизнес-ангелов (частные венчурные инвесторы, обеспечивающие финансовую поддержку компаний на ранних этапах развития. — Фокус), на краудфандинговых платформах.
«Я уже просчитывал цены, думаю, это будет стоить от 800 до 1200 грн в сутки. Причём вне зависимости от срока пребывания собаки в гостинице сумма останется неизменной, но будут добавляться опции. Например, если человек оставит собаку на неделю – помывка бесплатная, если на более длительный период — два раза в неделю предоставляется беговая дорожка», — о своей гостинице Влад говорит так, будто она уже существует, представляет её до мелочей.
Плахтий подчёркивает, что о многих вещах, которым его учат в KSE, он интуитивно догадывался и раньше, но сейчас его знания о бизнесе систематизируются. Он надеется, что с их помощью сможет реализоваться. «Летом 2014 года, когда нас каждый день обстреливали, страха не было, была только обида: ты столько лет прожил, а ничего не сделал. После АТО меня долго не отпускал страх не успеть что-то сделать в жизни. Я подумал: что сможет меня порадовать, когда мне будет 70? Понял, что хочу прожить жизнь играя, занимаясь своими проектами».
Сергей Гвоздёв и Татьяна Измайлова говорят, что ожидают успехов практически от всех участников программы. «Есть очень активные во время занятий люди, которые при этом остаются мечтателями. Есть те, кто сидит и молча слушает, говорит редко, но в них чувствуется максимальная сконцентрированность на реализации бизнес-идеи. Портреты людей очень разные, главное — что у всех есть мотивация», — рассказывает Гвоздёв.
- Информация о материале
Несмотря на то, что правительство одобрило разработанный НАПК проект ЗУ «Об Антикоррупционной стратегии на 2018–2020 годы», профильный комитет документ рассмотрел — и вернул на доработку. Чем мотивирована такая позиция народных депутатов — политическими причинами, связанными с приближением горячего политического сезона, или несовершенством этого важного антикоррупционного документа?
Стратегия — дорожная карта антикоррупционных реформ и их проведения. Этот документ должен помочь понять направление движения, цели, задачи и меры, благодаря которым будет достигнуты запланированные результативные показатели. Детализированы эти показатели должны быть в соответствующей государственной программе. Недостаток конкретных ориентиров в рамках сформулированных целей и отсутствие четких задач в проекте Антикоррупционной стратегии создают высокие риски ненадлежащего программирования результативных показателей в соответствующей государственной антикоррупционной программе, которую следует принять во исполнение Антикоррупционной стратегии.
Процедуры, или Театр начинается с вешалки
С октября 2017 г. проект Стратегии блуждал по правительственным коридорам и был утвержден правительством лишь в конце апреля 2018 г. Поскольку, вероятно, проект Антикоррупционной стратегии будут дорабатывать, Государственная программа реализации принципов государственной антикоррупционной политики в Украине будет у нас еще не скоро. Это уже похоже на традицию: аналогичную стратегию на 2014–2017 годы приняли лишь в октябре 2014 г. Так что неудивительно, что и новая Стратегия может повторить судьбу предыдущей. Однако важно, чтобы новую Стратегию все же таки доработали, и чтобы она адекватно отвечала коррупционным вызовам и учитывала предложения экспертного сообщества.
Чтобы иметь на практике результативную антикоррупционную политику, важно усовершенствовать процедуру разработки документов. Более четкие требования к содержанию этих документов и привлечение незаангажированных экспертов позволили бы в дальнейшем избежать обвинений в некачественной подготовке стратегических документов, независимо от мотивов возможной критики. Также важно сократить время согласования проекта Антикоррупционной стратегии в правительстве.
Не менее важно — наладить более тесное сотрудничество с экспертами, и не только входящими в Общественный совет при НАПК, или международными, или экспертами, работающими в проектах технической помощи. Важно также предоставить экспертам, не задействованным в проектах технической помощи или донорских проектах, возможность осуществлять независимую экспертизу проектов таких документов.
Бесспорно, крайне важна мотивированность правительства к борьбе с коррупцией, что должно проявляться как в мониторинге исполнения антикоррупционного законодательств, так и в реагировании на факты, свидетельствующие о пренебрежении со стороны антикоррупционных органов возложенными на них полномочиями.
Цели, которые непонятно насколько приблизят к успеху антикоррупционной политики
Непонятно, каким образом предложенная Стратегия в измеренных прогнозных показателях повлияет на выполнение одной из ключевых реформ, которая выписана в «Стратегии постоянного развития «Украина—2020» и сформулирована так: «Основной целью антикоррупционной реформы является существенное уменьшение коррупции в Украине, уменьшение потерь государственного бюджета и бизнеса из-за коррупционной деятельности, а также повышение позиций Украины в международных рейтингах, оценивающих уровень коррупции». Насколько и от какой суммы, по крайней мере в прогнозе, уменьшатся потери государственного бюджета и бизнеса из-за коррупционной деятельности? Где именно эти потери будут наибольшими или наименьшими? В тексте проекта Антикоррупционной стратегии ответа на эти вопросы не видно. А ведь уменьшить потери государственного бюджета и бизнеса из-за коррупционной деятельности — это цель антикоррупционной реформы, как указано в «Стратегии постоянного развития «Украина—2020». Также непонятно, насколько повысится позиция Украины в международных рейтингах, оценивающих уровень коррупции.
Описания задач в Антикоррупционной стратегии нет вообще. Сформулированные цели в рамках каждого из разделов стратегии не дают четкого понимания, что же будет достигнуто в указанные сроки. Например, неизвестно, будет ли достигнут показатель «по индексу восприятия коррупции, который рассчитывает Тransparency International, Украина войдет в 50 лучших государств мира». Показатель этот в одобренной Указом президента Украины от 12 января 2015 г. № 5/2015 Стратегии постоянного развития «Украина—2020» является одним из 25 ключевых, по которым оценивают выполнение реформ и программ.
Несмотря на то, что индикаторы успешной реализации Антикоррупционной стратегии указаны отдельно, они четко не связаны с целью и мерами, выписанными в рамках каждого из разделов стратегии. Такой подход создает возможность для произвольной интерпретации при программировании ожидаемых результативных показателей в антикоррупционной программе без ориентиров, которые следовало бы указать в Антикоррупционной стратегии.
Стратегия без задач
Проект стратегии не содержит в четко сформулированном виде ни одной задачи, несмотря на то, что конкретные предложения были поданы Фондом «Открытое общество». Задачи в тексте стратегии, как, впрочем, и в предыдущий Антикоррупционной стратегии на 2014–2017 гг., вообще не сформулированы. Есть только меры (конкретные действия, направленные на достижение целей, а не на выполнение задач). Для чего эти меры, и адекватны ли они поставленной задаче — непонятно. То есть, фактически, ответа на вопрос, как нужно достигать цели, нет. Более того, на самом деле часть указанных мер являются задачами, но обозначены как меры. Удивляет, что разработчики такого важно документа не различают эти разные понятия. Несмотря на то, что в таких документах государственной политики эти термины разграничиваются. К сожалению, в проекте Антикоррупционной стратегии эти разные понятия не разграничены.
Не секрет, что одна из причин низкой результативности антикоррупционной политики — именно такая нечеткость, ведущая к манипулированию ответственностью за выполнение возложенных полномочий и интерпретацию результативных показателей. Повысить или улучшить можно, но каким должен быть критерий оценки такого повышения или улучшения? Для этого нужны четкие цели, задачи, меры и результативные показатели, которые можно измерить в количественных и качественных критериях.
Фактически проект Антикоррупционной стратегии на 2018–2020 гг., кроме названия, повторяет недостатки предыдущей стратегии на 2014–2017 гг. Что ж, наступаем на те же грабли. Наверное, еще не скоро в Украине будет новая и адекватная коррупционным вызовам Антикоррупционная стратегия. В этом контексте у политических оппонентов правительства есть благоприятный случай для его критики, учитывая содержание утвержденной правительством Антикоррупционной стратегии и сроки ее блуждания в правительственных коридорах.
- Информация о материале
На вулиці Динамівській поряд з Парком Горького планується будівництво елітної багатоповерхівки, хоча за генеральним планом міста ця земля відноситься до території стадіонів та стадіонних комплексів.
Про це стало відомо з проекту рішення сесії Харківської міськради, який є у розпорядженні «Харківського антикорупційного центру».
В проекті рішення ТОВ «Олімп-2» просить дозволу у депутатів міськради на розробку проекту землеустрою по відводу земельної ділянки площею 1,2216 га зі зміною цільового призначення для будівництва та експлуатації багатоповерхового будинку по вул. Динамівській,3.
Згідно з даними генерального плану міста, який розміщений на сайті профільного Департаменту, ця земельна ділянка має відноситься до території стадіонів та стадіонних комплексів, а не багатоповерхівок. Тобто має місце порушення ст. 39 Земельного кодексу України.
Варто відзначити, що у зонінгу, який розташований на тому ж самому сайті профільного Департаменту, цю землю вже позначили як зону змішаної багатоквартирної забудови та громадської забудови. Хоча за законом, якщо зонінг суперечить генплану, то такий зонінг є незаконним.
Зараз за даними реєстру прав на нерухоме майно, ТОВ «Олімп-2» орендує цю земельну ділянку для реконструкції плавального басейну та допоміжної будівлі з прибудовою під оздоровчо-розважальний центр.
За даними сайту будівельної компанії «Авантаж», по вул. Динамівській, 3 йдеться будівництво Житлового комплексу «Люксембург преміум-класу. Він буде мати три черги.
- Перша черга - це трьохсекційне дев'ятиповерховий будинок повністю житлове (без комерції) з підземним паркінгом
- Друга черга - двосекційний дев'ятиповерховий будинок
- Третя черга - три вежі навпроти Парку Горького.
Вартість квартир стартує від 2 млн. грн.
Майже 3 га землі у 2014 році за «кооперативною схемою» було виділено СТ «Авантаж». Де зараз й йде будівництво.
А на іншій замість басейну вже запланували багатоповерхівку.
ТОВ «Олімп-2» записане на кіпрський офшор ДАП ІНВЕСТМЕНТС ЛІМІТЕД. Інформації про бенефіціара в ЄДР немає. Хоча у своїй декларації нардеп Анатолій Денисенко вказує, що є бенефіціаром й ТОВ «Олімп-2», й кіпріотів.
Денисенко також є власником корпорації «Авантаж».
Нагадаємо, що фірми, які були пов’язані з корпорацією «Авантаж», фігурують у кримінальній справі щодо незаконного виділення земель за «кооперативною схемою».
- Информация о материале
Перед парламентским голосованием за президентский законопроект о Высшем антикоррупционном суде 7 июня состоялось дополнительное заседание профильного Комитета. Именно во время него были одобрены компромиссные правки, и некоторые из них оказались неожиданными для депутатов .
В итоге эти правки были озвучены в сессионном зале главой Комитета Русланом Князевичем, но не все народные избранники успели с ними ознакомиться. Чем же тогда руководствовались депутаты при голосовании, «Право ТВ» выяснило у них самих.
Леонид Емец:
«Закон полностью отвечает рекомендациям Венецианской комиссии.
Нам удалось полностью четко прописать норму, по которой есть безоговорочное право вето международных экспертов. Без решения Общественного совета международных экспертов ни один недобропорядочный кандидат не будет заведен «за ручку» в суд.
Да, есть моменты, которые можно доработать – но я думаю, мы их усовершенствуем отдельным законодательством. В частности, это касается того, что в коллегии судей и в первой, и в апелляционной инстанции, обязательно должен быть судья с 5-летним стажем. Зачем нам тогда ВККС, ведь они должны отобрать людей, которые способны профессионально, без какой-либо помощи коллеги принять, выписать решение. Что, у судьи будет более весомый голос? А если конкурс в Антикорсуд вообще не пройдут судьи – такое тоже может быть. Что тогда, прописывать «квоту» из судейского корпуса со стажем?
Кроме того, поскольку мы платим Общественному совету международных экспертов со своих карманов как налогоплательщики, наверно, стоило бы прописать, что они обязаны изучить весь список кандидатов. Поскольку на сегодня это их право забраковать кого-то из недобропорядочных кандидатов, но нигде не выписано, что они должны пройти весь список.
Априори они, как ответственные люди, должны это сделать. Но все же стоило бы такие вещи законодательно урегулировать.
Одну из моих правок, достаточно ключевую, в последний момент на заседании Комитета все же учли.
Она предусматривает, что по результатам общего заседания ОСМЭ и ВККС должен быть результат в виде решения. Ранее было, что они просто устанавливают несоответствие критерием добропорядочности кого-то из кандидатов, а что дальше, с этим несоответствием делать, было неясно.
Закон не предусматривает обязанность ВККС к такому решению прислушаться. Поэтому я внес правку, и Комитет ее поддержал, что после негативного вывода кандидат утрачивает возможность принимать участие далее в конкурсе.
Мы подняли планку гарантий. Международные организации – это не просто организации, которые зарегистрированы за границей. Это организации, которые учреждены иностранными государствами – такие как Совет Европы, МВФ, ОБСЕ, ООН. Эти организации должны от своего имени предоставить экспертов».
Егор Соболев:
«Мы дали мощную силу Общественному совету международных экспертов. Право вето теперь может быть даже не от 4-х, а от голосов 3-х членов Совета. И с другой стороны, мы уберегли себя от коррупционеров, которые могут побежать в Конституционный Суд и говорить, что этот закон неконституционный – мол, иностранцы угрожают нашему суверенитету и выбирают наших судей.
Теперь все решения будут принимать как ОСМЭ – при условии, что она проголосует хотя бы половиной от своего состава, так и ВККС. И это означает, что никто не сможет сказать, что кто-то за украинцев выбирает судей, но и международные эксперты будут возможность заблокировать кандидатов.
Если ВККС с решением ОСМЭ не соглашается, то нужно будет 4 голоса. Если ВККС соглашается, что человек коррумпирован, достаточно 3 голоса.
Подавать кандидатуры в ОСМЭ смогут международные организации, которые предоставляют Украине помощь в противодействии коррупции согласно международным договорам. Это может быть и Всемирный банк, и МВФ, но может быть и какая-то «го», поэтому тут есть риск».
Игорь Луценко:
«Я воздержался. Я недоволен тем, что есть. Я считаю, что у нас все правосудие должно быть отстранено от контроля АП.
Когда начнется большое количество претензий к работе Антикорсуда, я не хочу, чтобы мне потом вменяли, что я его поддержал. Поэтому я считаю, что мы находимся в начале пути. И пока многие находятся в плену иллюзий.
Я не думаю, что судьи антикорсуда будут прямо-таки контролироваться в «ручном» режиме. Однако полагаю, что они будут побаиваться принимать сильные, действительно антикоррупционные решения. Кроме того, сам контекст функционирования суда позволяет манипулировать.
В любом случае, мы, и я в том числе, будем контролировать этот процесс».
Мустафа Найем:
«Главное, что международные эксперты будут иметь ключевую роль в отборе судей. Закон не идеален, но если сравнить с тем, что изначально внес Президент, это прогресс.
В законе написано, что международных экспертов будут назначать международные организации, у которых есть договоры с Украиной в сфере борьбы с коррупцией. Сколько их на данный момент, необходимо уточнить по реестру договоров.
Это и GRECO, и Совет Европы, и OECD и, возможно, другие организации».
Владимир Парасюк:
«С одной стороны, есть много рисков, которыми могут воспользоваться коррупционеры. С другой стороны, есть очень много надежд, и эти надежды меня и заставили сегодня нажать на «зеленую кнопку» и проголосовать за этот законопроект. Я понимаю, что этот инструмент в руках честных, хороших людей принесет действительную пользу. В руках клептократов вся эта идея будет похоронена, и мы создадим еще одну коррупционную структуру. Поэтому время все покажет.
На мой взгляд, суд сможет заработать не раньше 2019 года, поскольку необходимо много изменений в законы, в том числе, о судоустройстве, в бюджет, чтобы обеспечить материально-техническую базу».
Андрей Ильенко
«Безусловно, этот закон несовершенный: как сам закон, так и процедура его принятия. Но мы голосовали «за», потому что хуже точно не будет. Это точно лучше чем то, что есть сейчас. Хотя бы небольшой шанс на изменения это лучше, чем «ноль».
У нас есть масса правильных законов, но они не выполняются. Поэтому я отношусь к новому закону скептически.
Процедура отбора судей и формулировки касательно Общественного совета прописаны достаточно размыто, некоторые вещи не прописаны вообще, поэтому ими можно манипулировать. Но все равно это будет головная боль для тех, кто будет пытаться манипулировать из-за пристального внимания общества».
Юрий Бублик:
«Конечно, хотелось бы, чтобы у нас, наконец, появился такой судебный орган, который не руководствуется «телефонным правом», а руководствуется документами следствия, доказательной базой. Учтены ли в законе пожелания общества – сложно сказать. Поскольку еще в начале всех этих антикоррупционных движений по созданию НАБУ, САП, НАПК я был сторонником не учреждения новых органов, а наведения порядка в существующих прокуратуре, полиции и судах. При наличии политической воли это можно было бы сделать. Но поскольку такая политическая воля отсутствует, а украинское правительство постоянно вынуждено просить денежной помощи у наших европейских партнеров и, конечно, «тот, кто платит, и заказывает музыку». И наши европейские партнеры придумали такой механизм украинской власти, чтобы были создан НАБУ, НАПК и т. д. и, в конце концов, Высший антикоррупционный суд. Фактически они стали заложниками ситуации.
Половина депутатов, к сожалению, не скажет, за что они проголосовали. Поскольку я член комитета по местному самоуправлению, то я пытался прислушиваться, что вносилось сегодня с голоса, экспромтом и в одном экземпляре было напечатано на целый ряд депутатов и, конечно, времени вникнуть ни у кого не было.
Безусловно, то что это принято, это плюс для будущего Украины – дай Бог, чтобы он заработал, но не уверен, что это произойдет быстро»
- Информация о материале
У вівторок до будівлі Палацу миру в Гаазі під’їхала вантажівка з паперами. З українськими паперами, у супроводі тамтешнього посла України Всеволода Ченцова.
У цій вантажівці привезли так званий «меморандум» до позову України проти Росії – тобто докази того, що Росія справді порушує конвенції ООН, коли чинить утиски щодо українців та кримських татар у Криму, коли забороняє діяльність Меджлісу, а також коли фінансує терористів на окупованій частині Донбасу.
17 тисяч сторінок
Дуже коротко нагадаємо, про що йдеться. У січні 2016 року Україна офіційно повідомила Міжнародний суд ООН про те, що Росія порушує дві конвенції Організації Об’єднаних Націй: про ліквідацію усіх форм расової дискримінації та про заборону фінансування тероризму.
Це не означає, що у нас немає інших претензій до РФ – навпаки. А ці конвенції Україна обрала лише через те, що вони дозволяють судити Росію навіть без її згоди на участь у процесі (в той час як більшість договорів ООН передбачають обопільну згоду). На жаль, через це більшість кримських злочинів режиму Путіна лишилися за межами даного позову.
Вже у березні 2017 року у Гаазі відбулися перші слухання, а у квітні суд виніс перше проміжне рішення: визнав скаргу прийнятною (юридичною мовою – визнав за собою юрисдикцію prima facie).
І лише 12 червня 2018 року, у визначений судом період, Україна надіслала до Гааги детальні докази щодо російських злочинів. «Меморандум (англійський термін – Memorial) – ключова частина міждержавного позову», – пояснює Олена Зеркаль, заступниця міністра закордонних справ, яка визначена агентом України у провадженні в МС ООН і відповідає також за кілька інших судових процесів проти країни-агресора.
Про вантажівку ми згадали не для краси – йдеться про неймовірну кількість документів.
Сам меморандум доволі невеликий, близько 370 сторінок пояснень, із посиланнями на додаткові документи (додатки до меморандуму). В МЗС, де готували цю документацію, кажуть, що це є типовим обсягом для міждержавних суперечок.
А от обсяг «додатків», які доводять агресію РФ – безпрецедентний. У жодній іншій міждержавній суперечці не подавалося стільки доказів. «Окрім власне меморандуму, ми передаємо 28 томів, плюс-мінус по шістсот сторінок кожен. Всього – 17 тисяч сторінок», – розповідають дипломати. Ці дані підтвердив і міністр Клімкін.
Міжнародний суд ООН – інституція дуже консервативна. Коли складали правила суду, в світі не надто переймалися екологією, тому всі документи подаються не просто у паперовому вигляді, але і у 75 примірниках (!!!). А отже, якщо взяти стандартну вагу пачки паперу, 2,5 кілограми, то вага українських доказів складає приблизно шість с половиною тонн!
Звісно, без електронних носіїв також не обійшлося, адже значна частина доказів – це відео- та аудіозаписи.
Що ми віддали?
Стільки доказів у МС ООН ще ніхто не подавав. До прикладу, один з найбільш «об’ємних» позовів – Хорватія проти Сербії щодо геноциду, поданий у 2005 році, – склав «всього лише» дві з половиною тисячі сторінок.
В МЗС наполягають, що 17 тисяч сторінок від України – це вимушений обсяг.
«Особливість у тому, що в нашому випадку Росія заперечує абсолютно все – і свою причетність, і очевидні факти. Відео, аудіо, супутникові знімки – все це вони називають вигадкою. Тому ми всюди, де це можливо, надавали підтвердження доказів з кількох джерел», – пояснює Олена Зеркаль.
«І звісно ж, ми не брали все підряд», - додає вона. До МС ООН передана лише невелика частина тих доказів, документів, записів, які має СБУ.
Аудіозаписи – це переважно перехоплення розмов росіян та бойовиків. Відео – переважно те, що стосується MH-17. Все це – матеріали слідства, щодо яких є санкції, проведена експертиза, доведена автентичність», – пояснила вона. В практиці МС ООН вже були випадки використання записів радіоперехоплень (приміром, у справі щодо геноциду в Руанді), тому в МЗС не мають сумніву, що ці докази будуть прийнятними для суддів.
Усі розмови бойовиків між собою та з їхніми російськими керівниками супроводжуються розшифруванням із перекладом. І це, до слова, було нелегко зробити.
Часом розмови наполовину складалися з матів. Як їх перекласти англійською для суддів?
Зеркаль каже, що і сама не знала значення деяких матюків російською (приміром, у переговорах про обстріл житлових районів Маріуполя) – але перекладачі впоралися.
Та й, зрештою, головну цінність має не розмаїття лексикону, а те, що перехоплені розмови доводять: ціла низка терактів – не лише на Донбасі, але й в інших містах України, – були здійснені за підтримки російської держави.
Що доводимо?
Позов України проти Росії не ставить на меті довести всі злочини росіян. А зважаючи на обсяг доказів за окремими епізодами – це, схоже, було правильним рішенням.
Він фокусується лише на кількох епізодах – тих, де СБУ вважає залізобетонними докази причетності російської держави до здійснення терактів. Йдеться лише про ті події, що сталися не пізніше зими 2017 року – Україна не додає нових епізодів, щоби не дати додаткові козирі в руки російських юристів, які б дозволили їм затягнути процес. Точніше, один виняток є, і про нього нижче.
В Криму головним, безсумнівним злочином РФ є утиски Меджлісу кримськотатарського народу. Причому тут росіяни ігнорують всі рішення міжнародних органів, в тому числі гаазького суду. Як відомо, МС ООН ще минулого року зобов’язав росіян відновити діяльність Меджлісу на час розгляду справи. Місяць тому судді звернулися до РФ з вимогою пояснити, чому вони так і не виконали цей припис.
Також у «кримській частині» позову Україна надала докази системних утисків українців та кримських татар, закриття шкіл, створення перепон для спілкування рідною мовою тощо.
У частині про фінансування тероризму йдеться передусім про події на Донбасі, але не лише про них. МЗС доводить, що росіяни напряму керували групою «Харківські партизани», яка готували теракти в обласному центрі; спрямовували діяльність терористів, відповідальних за вибухи в Одесі.
А тепер найнесподіваніше – про столицю.
До нашого позову в Суд ООН включили епізод про розкритий замах на Антона Геращенка.
В той час як в українському суспільстві ставлення до цієї історії доволі скептичне, в СБУ переконані, що замах не лише планувався, але й мав бути здійснений за кураторства спецслужб РФ. Ця впевненість виявилася настільки сильною, що МЗС погодився додати «епізод Геращенка» до меморандуму навіть попри те, що на початку слухань Україна про нього не згадувала.
Але політичний тероризм – надто важлива річ, яка може вплинути на рішення Гааги, пояснюють в МЗС.
Що стосується подій на Донбасі, то головними епізодами, звісно, є теракт проти «Боїнга» Малайзійських авіаліній та обстріли житлових кварталів Маріуполя в січні 2015 року.
Також у доказовій базі – обстріл Краматорська (лютий-2015), обстріл КПП поблизу Волновахи, коли під «Град» потрапив пасажирський автобус, а також обстріли Авдіївки (зима 2017 року).
У пакеті доказів, що надійшов до Гааги, є свідчення 10 свідків по епізодах щодо фінансування росіянами тероризму, а також 7 свідків – щодо утисків за національною ознакою в Криму. «Залучали також авторитетного міжнародного експерта-баліста, з яким виїжджали на місце злочину в Маріуполь, Волноваху», – пояснюють в МЗС, вивчали напрямок пострілів, перераховували осколки тощо.
Які ще докази надала Україна, з’ясуємо за кілька років. Зараз матеріали меморандуму є конфіденційними, але після рішення Суду ООН вони стануть публічними. Суд зазвичай лише «замальовує» в документах деякі персональні дані.
І саме тоді стануть відомі, приміром, деталі «справи Геращенка», які виявилися настільки переконливими і для СБУ, і для МЗС.
Що далі?
«Йдеться про один позов, і він не буде розділений. Ми чітко доводимо, що всі ці дії – і в Криму, і на Донбасі, і в Харкові, і в Києві – є складовими єдиної політики РФ щодо України», – пояснює Олена Зеркаль.
Його розгляд не буде надшвидким – такими є процедури Міжнародного суду ООН. І саме через ці процедури, до речі, Україна почала позиватися до Росії лише у 2017 році. До цього ми мали провести з росіянами кільканадцять раундів консультацій щодо «спірних питань». Звісно ж, без шансів на успіх – але такі правила.
Саме на їх недотриманні свого часу прогоріла Грузія. Ще у 2008 році, після російської агресії, грузини звернулися з позовом до МС ООН та використали точно ту конвенцію щодо недискримінації, яку зараз використовує Україна. Але через те, що повоєнний Тбілісі не пройшов обов’язкові етапи «діалогу» з агресором, зрештою Грузія програла. У 2011 році Суд ООН оголосив, що відмовляється розглядати справу по суті.
Тому формальності, нехай навіть неприємні, є для нас дуже важливими.
Що стосується подальшого розгляду справи, то календар є таким. Україна мала 13 місяців на підготовку свого меморандуму; тепер Росія має ті ж 13 місяців для відповіді. До 12 липня 2019 року вони мають надати свою реакцію на наші звинувачення. Потім суд має визначити новий графік для надання сторонами коментарів на позиції одна одної, швидше за все, буде йтися про коротший час. Можливо – про півроку сумарно.
Так ми переходимо вже у 2020 рік.
Майже напевне росіяни будуть діяти так само, як і у грузинській справі – заперечуватимуть саме право України позиватися проти них. Це забере додатковий час.
Але рано чи пізно буде і рішення по суті. В МЗС не мають сумніву, що доведуть злочини Росії як держави. А вже по тому – буде йтися про покарання і її керівництва.
Тому цей тривалий і виснажливий процес у Міжнародному суді ООН точно не буде останнім як для нашої держави, так і для країни-агресора.
- Информация о материале
Новый состав Нацкомиссии по регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) смело можно назвать уникальным. Хотя бы потому, что кандидатов для него впервые выбирала не Администрация президента, а конкурсная комиссия, состоявшая из известных в отрасли специалистов.
Учитывая, что в прошлый раз в кресле главы энергетического регулятора внезапно очутился экс-менеджер кондитерской корпорации ROSHEN, ни дня не работавший в энергетике, нынешний конкурс и его результат, без сомнения, являются огромным скачком вперед. Лишним подтверждением тому можно считать то, что экс-главе НКРЭКУ Дмитрию Вовку так и не удалось принять в нем участия. Глава конкурсной комиссии Василий Котко пытался уговорить коллег, чтобы те закрыли глаза на отсутствие у того необходимого по закону пятилетнего стажа в энергетике, однако безуспешно. Никто так и не рискнул поддержать скандального ставленника Петра Порошенко.
Итак, украинский энергорынок получил пять членов НКРЭКУ с большим опытом работы в энергетике, которые известны большинству его участников. Это Елена Антонова — бывший работник ДТЭК Рината Ахметова, Дмитрий Коваленко — работавший до этого в Укрэнерго и в аппарате НКРЭКУ, Оксана Кривенко — заместитель одного из газовых департаментов НКРЭКУ, Евгений Мальованый — экс-начальник одного из департаментов Госэнергоэффективности и Александр Фармагей — успевший поработать в «Укргидроэнерго» и «Центрэнерго».
Именно этой команде теперь предстоит выносить все решения по вопросам, имеющим решающее значение для доходов энергетических монополистов. Речь идет о тарифах на электроэнергию, ставках для RAB-тарифов облэнерго, абонплате за пользование сетями облгазов и многом другом.
Война войной, а обед по расписанию
Несмотря на казалось бы прозрачную и непредвзятую работу конкурсной комиссии, некоторые результаты конкурса просочились в СМИ еще до того, как по ним были приняты официальные решения. Например, о том, что главой комиссии избрана Оксана Кривенко, официально объявили 6 июня. Однако о том, что выберут именно ее, издание «Деловая столица» пронюхало на неделю раньше — 30 мая.
Более того, в декабре 2017 года «Экономическая правда», со ссылкой на свои источники, писала о том, что президент Порошенко может назначить Кривенко в качестве временного члена НКРЭКУ, если новые назначения по конкурсу затянутся на неопределенное время. Собеседник журналистов тогда рассказал, что Кривенко выбрали потому, что она лояльна к главе государства.
Однако причастные к назначениям в комиссии и эксперты сомневаются в том, что Банковая в этот раз оказывала какое-то влияние на голосование. Например, Светлана Голикова, которая входила в состав конкурсной комиссии и больше других рассказывала о том, как проходит конкурс, утверждает, что президент не давал никаких советов насчет голосования за председателя.
«Кривенко – профессиональный специалист в регулировании. Очень целеустремленный человек. Она достойна своей должности», — сказала Голикова в комментарии для Фокуса.
«В пользу Кривенко говорит то, что она была кадровым чиновником на должности, которые готовят решения для принятия членами НКРЭКУ. У нее есть опыт и алгоритм принятия решений. У других кандидатов нет, — считает директор по информации «Украинского ядерного форума» Ольга Кошарна. — Я не думаю, что ее выбрали под давлением. На их месте я бы тоже ее выбрала. Это логично и рационально».
Тем не менее основные прогнозы анонимных журналистских источников сбылись. И даже наличие авторитетной и независимой конкурсной комиссии не помешало избавиться от ощущения, что Администрация президента все же сумела расставить «нужных» людей на ключевые позиции в середине регулятора.
Вовка бояться — в лес не ходить
Еще одним поводом к тому, чтобы задуматься о роли Администрации президента в формировании независимого состава НКРЭКУ, можно назвать события, связанные с участием в конкурсе предыдущего главы НКРЭКУ Дмитрия Вовка. Он, конечно же, подался на конкурс и безуспешно пытался доказать, что имеет достаточный стаж в энергетике. Когда ничего не вышло, он заблокировал конкурс через суд, подав иск о нарушении своих прав. Следом аналогичный иск подал и пришедший в НКРЭКУ вместе с Вовком бывший замначальника одного из департаментов комиссии Антон Гудаченко, которого не допустили к конкурсу по той же причине.
Казалось эти два иска затянут назначение новой комиссии навечно. Однако совсем скоро стало известно, что президент сделал выбор, и Вовк в существующей системе может выполнять роль советника главы НКРЭКУ. В дополнение к этому его люди уже якобы сидят в ключевых департаментах. При этом уже точно известно, что Департамент регулирования отношений в сфере энергетики, который решает вопросы тарифов и прочего в электроэнергетическом секторе, возглавит Антон Гудаченко, блокировавший вместе с ним назначение новой комиссии.
Таким образом, у Вовка останутся рычаги, при помощи которых он сможет при необходимости влиять на решения нового состава НКРЭКУ, в том числе и при пересмотре разработанных под его руководством сомнительных нововведений, как то формула стоимости угля «Роттердам+», стимулирующие RAB-тарифы для облэнерго, абонплата за пользовании газовыми распредсетями и т.д.
Однако, как считает директор Центра исследования энергетики Александр Харченко, уже совсем скоро расклад сил в аппарате НКРЭКУ может измениться, а возможности Дмитрия Вовка для влияния на ее работников и членов комиссии вовсе не так безграничны.
«Пока что в комиссии остались люди, которые там уже проработали какое-то время. Но пройдет несколько месяцев и по крайней мере часть из них наверняка сменится. Ведь у комиссии теперь есть новое руководство, новый состав, и одновременно с ними отбирался и новый технический состав, — отмечает Харченко. — А что до влияния Вовка, то, я бы сказал, что оно обусловлено исключительно политическим фактором. Я не думаю, что у него есть большое личное влияние на людей, которые работают в комиссии».
Уметь сказать «нет»
Впрочем, как у нового состава НКРЭКУ обстоят дела со способностью сопротивляться давлению сверху, пока никто не берется судить наверняка. Большинство опрошенных Фокусом экспертов надеются, что они все же сохранят дистанцию между собой, Банковой и представителями энергокомпаний, которые до сих пор успешно лоббировали свои интересы в ущерб другим участникам рынка.
Кроме того, в самой конкурсной комиссии, отбирая претендентов, предполагали, что им должно быть комфортно работать в команде, поскольку каждого из них считают вполне самостоятельной фигурой. И в таком составе кому-то одному будет трудно узурпировать власть, чтобы склонять остальных к каким-либо однобоким или противоправным решениям.
«Задача новой комиссии — работать командой. И у них есть запрет на личные встречи с кем-либо из лицензиатов. Госпожа Кривенко хорошо знает об этом. Любые встречи наедине с представителями той или иной лицензированной компании не имеют места быть вообще. Это нарушение закона», — рассказывает Светлана Голикова.
Все эксперты склоняются к тому, что, если у нынешних «комиссаров» и были какие-то грехи, то пока нельзя с уверенностью сказать, что они предопределяют и все дальнейшее поведение этих людей. Например, Оксана Кривенко, работая в НКРЭКУ, принимала участие в разработке скандально известной методики для расчёта абонплатыза пользование газораспределительными сетями, которая давала сверхдоходы многочисленным облгазам Дмитрия Фирташа. Эксперты склоняются к тому, что суть этой методики была идеей тогдашнего руководства НКРЭКУ, т.е. Дмитрия Вовка, а Кривенко была исполнителем, который был обязан выполнять распоряжения руководства. Сейчас же у нее и остальных есть шанс показать, что они умеют дистанцироваться от лоббистов.
То же самое касается и Елены Антоновой, которая пришла в комиссию с должности в холдинге ДТЭК. «Антонова подавалась на конкурс по собственной инициативе. Глава ДТЭКа, когда узнал, что его сотрудница в финале, попросил показать ее фотографию. До этого он ее не видел, — говорит Александр Харченко. — Поэтому я ожидаю, что человек, который пришел из откровенно частной компании, достаточно одиозной на нашем рынке, она должна особенно внимательно подходить ко всем своим позициям и решениям, которые будут касаться ДТЭКа».
Как отмечает Харченко, сильное влияние некоторых лицензиатов на комиссию может быть обусловлено не только тем, есть ли в ее составе «свои». А просто потому, что они очень хорошо умеют лоббировать свои интересы. В частности, это относится к ДТЭКу. «Есть вероятность лобби интересов ДТЭКа со стороны любого члена комиссии. Это касается и главы тоже. Просто потому, что эта компания сильна и одиозная, хорошо лоббирующая свои интересы», — считает он.
При этом глава «Ассоциации потребителей электроэнергии и коммунальных услуг» и бывший член НКРЭКУ Андрей Герус считает, что полностью избежать влияния извне новому составу НКРЭКУ вряд ли удастся. «В абсолютную независимость я не очень верю. Но посмотрим какие будут решения по самым масштабным и резонансным вопросам и по ним уже будем делать выводы, — говорит он. — В любом случае этот орган назначен президентом, значит он несёт политическую ответственность».
- Информация о материале
Страница 42 из 1561
