Статьи
Президентская команда Виктора Януковича во внешнеполитической стратегии попыталась вернуться к золотому времени многовекторности, сосредоточившись на удержании курса активного неприсоединения. Это проявилось в смене доктрины внешней политики времен предыдущей администрации и, как следствие, отказом от вступления в политические и военные западные структуры, прежде всего НАТО. В геоэкономике вектор был перенаправлен на тесное экономическое сотрудничество с Российской Федерацией. В то же время Украина постоянно настаивает на том, что не готова к институциональному оформлению украино-российских связей. Киев продолжает быть заинтересованным в таком себе варианте гостевого брака, где стороны избирательно сотрудничают по взаимовыгодным позициям. Однако проблема заключается в том, что внешним игрокам в лице Москвы и Брюсселя уже не интересна такая изоляционистская и «неприсоединительская» политика Украины, и потому они принуждают ее к быстрейшему геополитическому и геоэкономическому самоопределению. Если западные, европейские партнеры действуют средствами soft power, то россияне — по традиционной формуле «газ плюс все средства хороши». Понимая необходимость выбора, нынешняя украинская элита в то же время боится потерять политическую и экономическую автономию и оказаться зависимой от любого нового глобального центра.
Неоизоляционизм: в чем апгрейд?
Новым независимым государствам, вышедшим из лона советской империи, пришлось одновременно решать две стратегические задачи. Первая была связана с поиском национальной модели нового экономического порядка. Вторая — в какую новую геоэкономическую и геополитическую конфигурацию встраиваться. Логика геополитического отрыва от бывшей советской империи, скажем, для Балтийских стран, стала императивом национальной независимости, а выбор европейской модели экономики и политики (евроинтеграция) выступил завершающим этапом оформления государственности. Украина не смогла полностью оторваться от советской геополитической платформы по причине сохранения геоэкономической связки с Россией, дополненной геоисторической и геокультурной привязкой друг к другу.
Украинская экономика времен постнезависимости развивалась в основном за счет консервации общего газотранспортного пространства с Россией: у Москвы — газ, у Киева — труба. Фактически низкая цена на газ и доходы от транзита держали на ватерлинии рентабельности ключевые украинские промышленные секторы, остатки советской неконкурентной гигантоэкономики. Геотранзит оставался той священной дойной коровой, которую опекали на самом высоком президентском уровне. В этом отношении многовекторность коррелировала со сложившимся политэкономическим режимом, обслуживающим экономические интересы правящего класса. Поэтому курсирование по маршруту Россия — Запад — Россия было выгодным в условиях дешевого российского топлива. Правящий класс мог покупать у России газ по низкой цене, на его основе производить промышленное сырье и полуфабрикаты, продавать эту продукцию на западные рынки и получать сверхприбыли. Поскольку экономика складывалась вокруг контроля над транзитом, то основные выгоды получили те бенефициары, которые «сидели на трубе». На основе этой квазиэкономики «транзитного пузыря» узкий слой приближенных к власти крупных собственников трансформировался в олигархический класс, контролирующий экономические, транзитные, политические активы. Для сохранения собственного экономического господства олигархи и сегодня заинтересованы в сохранении галса изоляционизма.
Внешнеполитической доктриной, легитимизирующей и реализующей политэкономические интересы олигархов, и была пресловутая многовекторность. Собственно, весь геополитический порядок на постсоветском пространстве первые 20 лет существования экс-СССР держится на специфических олигархических отношениях собственности, а межгосударственные отношения строятся как отношения между различными географически распределенными фракциями экс-советского правящего класса (за вычетом Саакашвили и, частично Украины, в период 2005—2010 годов).
Украина весь постсоветский период держится за многовекторность, которая означает постоянное балансирование в положении полуинтеграции. Подрихтовывая время от времени свой изоляционизм, придумывая всевозможные полуинтеграционные формулы типа «3+1» для Таможенного союза (ТС) или недо-ассоциации с Зоной свободной торговли (ЗСТ), власть делает все, чтобы не утратить контроль над внутренним рынками и активами, а также шаткой политической системой. Политическая элита понимает, что, присоединившись к определенному экономическому пространству, придется менять политэкономический режим, а это в свою очередь грозит потерей своего доминирующего статуса и привилегий.
Принуждение к выбору: некуда бежать?
В связи с изменением газотранзитной стратегии России, ставкой на диверсификацию транзитных маршрутов (строительство Северного и Южного потоков), Украина постепенно теряет свою транзитную миссию. Многовекторность превращается в междувекторность, метания между векторами. Путаясь между российским и европейским векторами, являясь объектом этих силовых векторов, Украина уже не в состоянии настаивать на самостоятельной внешней стратегии. Выходит, что не мы определяем, а нас определяют. Нужен переход от позиционной игры между двумя векторами к идентификационной стратегии. Украине рано и поздно придется сделать выбор между российским и европейским экономическими пространствами.
Украина имеет внешние таможенные границы, но не имеет полноценного внутреннего рынка. У России, наоборот, есть емкий внутренний рынок, но нет внешних таможенных границ. Поэтому Россия на повышенной передаче создает Таможенный союз, поскольку для нее важно, чтобы границы внутреннего рынка совпали с внешними таможенными границами. ТС — это фактически расширение внутреннего российского рынка до внешних торговых границ. То есть Россия стремится к тому, чтобы ее экономические границы совпали с политическими границами Украины. В таких условиях Россия будет способна выстроить прямые экономические контакты с ЕС без украинского транзитного посредничества. Кроме того, нужно учесть, что Таможенный союз предлагается Россией как экономическое пространство, сформированное на базе существующих двусторонних отношений между торговыми партнерами. ТС, по сути, это торговый союз России с каждой отдельной страной, то есть создается новая экономическая империя — политэкономический нео-Союз, а не интеграционное объединение. Россия выступает за общее экономическое пространство, но предлагает не создание общего рынка, а расширение своего внутреннего рынка за счет рынков других государств. Не лишним будет напомнить, что объединение Германии в середине XIX века началось с введением О.Бисмарком единого таможенного тарифа, который тогда назывался имперским тарифом для всех германских земель. Это геоторговое объединение стало прологом к созданию второго германского рейха.
Метания между ТС и ЗСТ вписывается в более общий контекст выбора между двумя моделями модернизации. Сама модернизация означает концентрацию и консолидацию всех имеющихся ресурсов — политических, экономических, социальных. Если говорить о возможном едином украино-российском модернизационном пространстве, то возникают вопросы — где взять технологии, кто выступит технологическим, финансовым, инновационным провайдером модернизации. Кроме того, как в России, так и в Украине нет четких, укорененных, устоявшихся правовых гарантий частной собственности, инвестиций, правил экономической игры. А от изменений правил игры институты и правовые гарантии не появляются сами по себе. Обе страны имеют энергоемкие, ресурсозатратные, сверхиндустриальные инфраструктуры, уходящие корнями в технологии конца ХІХ — первой трети ХХ века. Очевидно, что в ХХІ веке старые индустриальные экономики нежизнеспособны на глобальных рынках, так как не в состоянии производить конкурентную продукцию и вынужденно замыкаются на внутреннем пространстве.
Европа также принуждает Украину к выбору. Но европейское экономическое пространство означает общие правила, институты, рынок, а значит, единое и неделимое интеграционное пространство. Если Украина войдет в индустриальную цепочку в рамках ЕС, то это будет означать модернизацию через интеграцию. Европейский вектор ценен именно тем, что открывает окно возможностей для проведения структурных реформ, то есть для Украины это означает выбор стратегии экономической модернизации.
Бег по кругу между геополитическими центрами — Москвой и Брюсселем — мог бы продолжаться еще долго, не будь исчерпаны постсоветские промышленные остатки. А после мирового экономического кризиса рентные игры вокруг государственного бюджета с целью покрытия частных убытков уже не приносят результата. В итоге перед украинской элитой стоит выбор: либо идти под крыло Таможенного союза, существовать в рамках старой транзитной политэкономической модели и восстанавливать советские индустриальные цепочки. При этом украинская экономическая элита рискует превратиться в младшего партнера в политике и миноритарного акционера в экономике. Либо, наоборот, интегрируясь в Европейский Союз, элита попытается преодолеть постсоветскую рентную экономику и сменить ее на рыночный капитализм.
Если власть подчеркивает, что она за европейский экономический вектор, то тогда она будет вынуждена идти на европеизацию, модернизацию и либерализацию политической системы. Оставаться в рамках политической полуавторитарности и фасадной демократии и одновременно интегрироваться в Европу — невозможно. Нельзя создавать свободную экономику, когда политическая система не свободна. Потому Украина обязана будет пройти политическую интеграцию, понимаемую как интеграция стандартов, ценностей, процедур. Именно поэтому Европейский Союз требует серьезной подготовительной политической работы от президента, власти, элит и общества.
Если у президента Виктора Януковича есть искреннее намерение сближаться с Европой, но при этом страна с общественной и политической точки зрения движется от демократии и Европы, то это очень неустойчивый баланс. В этом случае любой незначительный фактор — внутренний или внешний — может его нарушить и, несмотря на европейские устремления, развернуть Украину в обратную сторону. Показательным в этом плане является дело Тимошенко. Недаром европейская элита видит в процессе над оппозиционеркой не столько коррупционное дело, сколько то, какую все же стратегию выберет правящая группа: либо будет продолжаться балансирование между центрами, что в итоге вынужденно приведет Украину к российскому вектору, либо будет сделан решительный шаг в сторону европейской моральной и политэкономической географии. Так не бывает, чтобы политическую систему менять по российско-белорусским лекалам, а экономику — по европейским. Нужна определенность. Требуется выбор.
- Информация о материале
Вступительная кампания-2011 выходит на финишную прямую – 1 июля начинается прием документов во всех высших учебных заведениях. В прошлом году абитуриентам пришлось пережить под приемными комиссиями тот еще катарсис, поэтому и в нынешнем году от организаторов - Министерства образования и его главы Дмитрия Табачника - ничего хорошего не ждут.
Теоретически вступительная кампания этого года должна отличаться от прошлогодней отсутствием километровых очередей у приемных комиссий – абитуриентов гораздо меньше, кроме того, они имеют возможность подавать документы по Интернету. Практически же эксперты прогнозируют хаос и неразбериху почище прошлогодних – в первую очередь как раз «благодаря» системе электронного поступления. LB.ua пытался выяснить, как абитуриентам избежать проблем с приемными комиссиями и защититься от нечестных конкурентов.
Что изначально должен усвоить каждый абитуриент – так это то, что система поступления в этом году построена не для его удобства, не для облегчения работы приемных комиссий и не во имя конституционного права каждого на высшее образование. Система устроена таким образом, чтобы приносить деньги своим разработчикам. Так, система электронного поступления завязана на частную компанию, которой университеты должны платить за подключение порядка 30 тысяч гривен в год. Компания частная – значит рассчитана на прибыль, потому не стоит удивляться, что обслуживание системы электронного поступления обходиться так дорого – в десятки раз дороже, чем софт аналогичных систем неприбыльными компаниями. С какой стати Министерство образования решило дать заработать какому-то частному предприятию – мы с вами можем только догадываться.
Но для абитуриентов реализация хорошей в принципе идеи электронного поступления ничем хорошем в таком исполнении не грозит. Во-первых, они передают свои данные какой-то частной фирме, зачем? Во-вторых, частная фирма передает эти данные в единую государственную базу, тоже – зачем? Из базы данные отправятся наконец-то в университеты, куда их, на самом деле, можно было подавать изначально. Понятно, что чем сложнее система, тем больше в ней будет сбоев.
«Еще неделю назад к системе электронного поступления было подключено только 10% ВУЗов, - говорит руководитель проекта «Правовая поддержка обеспечения равного доступа лиц к качественному высшему образованию в Украине» Инна Совсун. – Я сильно сомневаюсь, что за неделю подключились остальные 90%. Но даже если так – система не опробована, никто не знает, как она будет работать с нужным объемом данных». Что также подразумевает сбои в работе системы и – махинации, замаскированные под сбои.
Как уже можно догадаться, ведем мы к тому, что доверять системе электронного поступления не стоит – в этом году. В будущем, возможно, она станет надежной и прекрасной, но пока что документы лучше принести в приемную комиссию лично. Тем более, что юридическая сила поданных по Интернету документов находится под вопросом.
«В правилах приема в ВУЗы указано, что в электронном виде может проходить предварительная регистрация, но не подача документов, - говорит глава правления Гражданской сети ОПОРА Ольга Айвазовская. – Абитуриенты должны подтвердить заявление своей подписью, а высланное по Интернету заявление без подписи – не является юридическим документом».
Соответственно, при возникновении каких-либо проблем при поступлении, обращаться в правоохранительные органы и в суд будет затруднительно. Например, университет не принял документы, которые были посланы через систему электронного поступления. Доказать, что они были отправлены в нужный срок, будет невозможно. Найти, на каком этапе эти документы застряли – проблематично.
Любая путаница способствует коррупции – можно «недополучить» какие-то документы, можно «поверить» в неправдивые сведения. В этом году в частности ожидается нашествие липовых олимпиадников – за победу в профильной олимпиаде при поступлении начисляются дополнительные баллы. В прошлом году многие абитуриенты вписывали в свои документы победы в олимпиадах, которые не имели места в реальности. Разоблачали их, что интересно, не приемные комиссии, а другие абитуриенты. В маленьких населенных пунктах, где все друг друга знают, это не так уж сложно сделать. В Киеве же существует большой простор для махинаций.
Еще один проблемный момент вступительной кампании этого года – прием документов начинается раньше, чем будут объявлены результаты всех тестов. То есть завтра ринуться в приемные комиссии смогут не все абитуриенты. Это частично и к лучшему – обычно в первый день приема документами под стенами университетов невообразимая давка. Но плохо то, что если кто-то будет недоволен оценкой за тесты и решит писать апелляцию – на нее уйдет еще десять дней. А окончание приема документов на тех специальностях, которые предусматривают творческий конкурс – 17 июля.
Творческие конкурсы, которые вроде как и необходимы для оценки профессиональных навыков художников, музыкантов и т.д. остаются полем для коррупционных маневров. «В прошлом году была такая распространенная проблема: на творческом конкурсе абитуриент получал очень низкий бал, в то время как оценка за аналогичное задание на тестировании у него была максимальная, и в школе оценки по предмету тоже были высокие. Особенно на специальности журналистика это было распространено». То есть творческие конкурсы использовались для того, чтобы завалить абитуриента с высоким балом.
Увеличение количества абитуриентов, которые имеют право не сдавать тестирование, привело к тому, что на тесты не явилось 128 тысяч абитуриентов. Государство потеряло на этом более 10 млн. грн.
Вообще все перемены, которые произошли с правилами приема в высшие учебные заведения после прихода в кресло министра Дмитрия Табачника, направлены на то, чтобы снизить роль внешнего тестирования и открыть побольше лазеек для махинаций и коррупции. Поскольку кампания этого года обещает быть весьма проблемной, LB.ua c завтрашнего дня открывает форум, посвященный проблемам поступления. Вступительная кампания-2011 становится нашей спецтемой. Мы очень просим абитуриентов и их родителей, а также других участников кампании, сообщать о нарушениях и злоупотреблениях, с которыми они сталкиваются. Кроме того, что публикация в СМИ является основанием для заведения уголовного дела, сам факт публичного обсуждения может заставить ректора университета, к примеру, пересмотреть свою позицию по отношению к абитуриентам.
Желаем всем поступающим удачи, и пусть то образование, за которое вы сегодня боретесь, поможет вам в будущем реализоваться в выбранной профессии и наконец изменить наше проеденное коррупцией и жадностью общество к лучшему.
- Информация о материале
Удивительные вещи творятся в некотором царстве, в некотором государстве под названием Украина. С одной стороны, наша страна является лидером в мире по покупке «майбахов», с другой – «славится» бедностью.
Страстная любовь «новых украинцев» к супердорогим немецким иномаркам вполне объяснима. «Майбах» создан по последнему писку моды и напичкан самой современной электроникой. Несмотря на весьма красноречивые цены (от 472 до 728 тысяч евро), этих «игрушек» у нас больше, чем в стране, которая их производит. Такие интересные данные недавно привел эксперт Нико Ланге (Фонд Конрада Аденауэра) в ходе презентации книги: «Украина в мире. Интересная статистика».
На фоне столь красивой «автожизни» бросается в глаза очень резкий контраст между расходами сверхбогачей и доходами большинства народа. Удивляет и такой парадокс: занимая ведущее положение по автомобилям класса «люкс» (третье место в Европе), Украина при этом умудрилась «завоевать» и первое место в той же Европе по уровню инфляции – 8,2 %! Видать, не зря глава Нацбанка написал письмо премьеру, выразив озабоченность высокими инфляционными темпами.
Еще одним «сюрпризом» порадовали депутаты Верховной Рады: они отклонили проект постановления об увеличении прожиточного минимума (в феврале он составил 1054 гривни). А как же гарантированное 48-й статьей Конституции право на достойный уровень жизни? Почему наши доходы становятся ниже прожиточного минимума? Несмотря на страшно дорогущие авто, рост потребительского кредитования и стремление молодежи к гламурному шику, население в целом остается бедным. Об этом говорят самые разнообразные показатели: низкое качество рациона питания, высокая заболеваемость и смертность, неудовлетворенность широких слоев населения общеэкономической ситуацией и своим материальным положением.
Разумеется, проблема бедности как социального явления существует во всех странах. Но в Украине она усугубляется последствиями экономической депрессии. И если для развитых государств актуальной задачей является неуклонное повышение качества жизни населения, то наш приоритет – преодоление бедности и обеспечение жизненно необходимых потребностей. Думаю, что это не только постоянный источник социальной напряженности в обществе, но и весьма серьезное препятствие для социально-экономического развития.
Говорят, одна из причин нашей бедности в том, что за неполные 20 лет независимости правящая элита заботилась лишь о собственном благосостоянии. И тут уместно вспомнить известный афоризм: каждый народ заслуживает того правителя, которого имеет. Но чем, скажите, мы, к примеру, хуже поляков? До начала 1990-х они покупали у нас все – от продуктов питания до бытовой техники, а сейчас опережают лет на двадцать.
Что еще показательно, бедность для значительной части людей затянулась во времени и, по существу, стала ловушкой, из которой невозможно вырваться. Поэтому уже можно говорить о социальных типах бедняков, о том, что бедность уже стала общественной болезнью, хотя и не все осознают ее ужасающие и угрожающие масштабы. Многим даже психологически трудно вырваться из бедности, поскольку утрачены мотивации к росту и нет стремления к более высокому уровню жизни.
Еще античный философ Перикл считал, что «не уметь переносить бедность стыдно, но неумение лишиться ее трудом – еще больший стыд». А вот мы на это смотрим несколько иначе. Спрашивают: почему бедный? Отвечают: потому что дурак. А почему дурак? Потому что бедный... Вот такая грустная формула. Но ведь в народе, который ее «разгадал», не может быть столько миллионов дураков.
- Информация о материале
«В России две беды – дураки и дороги». И если вокруг авторства этой фразы исследователи спорят до сих пор, то дискуссия о необходимости контролировать на дорогах в российской империи отпала давно. Начиная с 15 века власти издавали различные указы о правилах поведения на почтовых трактах, ввели одностороннее движение, определили условия обгона транспортных средств (например, на мостах). В 18-м веке ввели и первые «штрафы» за нарушение этих правил: бить кнутом и ссылать на каторгу. Функции контролировать соблюдение возницами и всадниками правил ПДД возложили на полицейских.
Появление автомобиля изначально не добавило полицейским много работы. По подсчетам историков, в предреволюционной России насчитывалось не более 12 тысяч автомобилей. Поэтому, для водителей не устанавливали ни жестких правил вождения, ни заоблачных штрафов. Одно из немногих существовавших ограничений в те времена – не превышать скорость в 20 верст (чуть больше 21 км). И никаких светофоров, пешеходных переходов и регулировщиков.
Хотя в том же Берлине регулировщики появляются на улицах еще в 1902 году. Но в России эту идею не восприняли. Ограничились вооружением в 1907 году полицейских белой тростью, которая и стала прототипом будущего «волшебного» жезла гаишников.
Правда, после прихода к власти большевиков, «трость регулировщика» решено было отменить – как пережиток прошлого. Но в 1922 году решено было жезл восстановить в правах. Правда, по тогдашней моде, был он красного цвета.
Кстати, первый светофор в СССР появился только зимой 1930 года. Сначала в Москве, а потом в Ленинграде. В Европе и США к этому времени этот «автоматический регулировщик» был уже привычным явлением на оживленных перекрестках. Кстати, первый светофор был изобретен англичанами и установлен в Лондоне в 1868 году. Это был вращающийся газовый фонарь, который давал сигналы красного и зеленого цветов. Однако, насладиться этим изобретением на полную лондонским пешеходам не довелось: фонарь взорвался и ранил полицейского. После этого инцидента на сорок лет мир забыл о светофорах.
Но вернемся к «работникам дороги». Собственно, нынешние гаишники с полным правом могут именовать себя «внучатыми Ильича», как советские пионеры.
Именно Ленин в 1920–м году подписал Декрет Совета Народных Комиссаров (тогдашнее правительство) «Об автодвижении по г.Москве и ее окрестностям» (Правила). Этим документом определялся порядок использования автомобилей, вводились водительские удостоверения и путевые листы, устанавливалось ограничение скорости (25 верст для автомобилей и мотоциклов, 15 – для грузовиков). Упомянутый документ предусматривал также и создание органа, который будет контролировать выполнение правил дорожного движения – Автоинспекции.
Хотя первое положение Государственной автоинспекции появилось только в 3 июля 1936 года. Собственно, эту дату сами работники автоинспекции и отмечают. Именно в этот день 75 лет появляется Постановление Совета Народных Комиссаров № 1182, которым были определены основные функции ГАИ, права и обязанности, а также система обеспечения безопасности на дорогах страны. Тогда же был усилен контроль за выполнение правил дорожного движения, был введен техосмотр.
Отметим, что сами ПДД в том виде, в котором мы знаем их сегодня, появились в СССР только в 1940-м. Хотя еще 20 лет правила дорожного движения в разных республиках отличались друг от друга. И только в 1961 году (одновременно с денежной реформой) в Советском Союзе были введены единые для всей страны «Правила движения по улицам городов, населенных пунктов и дорогам СССР». Позже в Правила неоднократно вносились изменения. А, собственно, украинские «Правила дорожнього руху» появились только спустя 3 года после обретения Незавсимости – в 1994-м.
Правда, в 2005 году ГАИ в Украине была ликвидирована. В первые же месяцы своего президентства Виктор Ющенко подписал Указ, по которому МВД в трехмесячный срок должно было расправиться со своим Департаментом ГАИ. «Я не позволю брать взятки на дорогах» - тогда пообещал Президент. Как и многие другие обещания украинских политиков, это тоже оказалось не выполнено. Со временем о ликвидации ГАИ по-тихому решили забыть. Более того, уже в 2008-м Виктор Ющенко не возражал против идеи Департамента в разы повысить штрафы за нарушение правил дорожного движения. А все реформирование Автоинспекции в тот период ограничилось увольнениями руководства за «средней палец», который сотрудник ГАИ показал Арсению Яценюку. Да еще ликвидацией стационарных постов, которые в этом году были торжественно возвращены на украинские дороги. Под обещания руководства Департамента немного «подкорректировать» правила движения и в очередной раз повысить штрафы за их нарушения. Новый же Президент также пообещал навести порядок на дорогах. Но пока все ограничилось дискуссией вокруг законности «визирей» и принятием очередной концепции «реформирования».
- Информация о материале
В драме под названием «Государство и национализированные банки», до сих пор напоминавшей то трагедию, то комедию, появилась новая сюжетная линия. Более месяца назад в Укргазбанк и банк «Киев» были назначены новые руководители, получившие задачу превратить эти «чемоданы без ручек» в эффективно работающие банковские структуры. За этот период не только кардинально обновились составы правлений, но и практически определилась дальнейшая судьба учреждений — Национальный банк и Министерство финансов близки к согласованию ключевых пунктов стратегий их будущей деятельности. При этом логика происходящего свидетельствует, что центр принятия принципиальных решений в отношении национализированных финучреждений переехал на ул. Институтскую, хотя управлять ими от лица государства формально уполномочены на Грушевского.
Главный вопрос, который остается открытым, — будут ли стратегии, определенные для «Укргаза» и «Киева», эффективными?
О том, что Укргазбанк, скорее всего, останется универсальным, не переквалифицируясь в специализированное учреждение, источники в его правлении сообщали еще месяц назад. Теперь фактически определилось и будущее «Киева» — он готовится к использованию в качестве специализированной структуры. Вероятнее всего, земельного ипотечного банка, о необходимости создания которого многократно заявляли не только чиновники Минагрополитики, но и президент Янукович. Таким образом, получило подтверждение предположение, что правительство и Нацбанк не дадут «Киеву», получившему из бюджета в целом свыше 3,5 млрд. грн., исчезнуть с банковской «карты» страны (ранее обсуждался вариант слияния «Киева» с «Укргазом» и даже ликвидации).
За подготовкой новых стратегий для Укргазбанка и банка «Киев» стоит НБУ. О том, что вес Национального банка в принятии принципиальных решений по отношению к рекапитализированным банкам вырос кардинально, стало понятно сразу после смены их первых лиц. Тогда ZN.UA получило подтверждение сразу от нескольких источников на банковском рынке, что именно Сергей Арбузов, а не Федор Ярошенко, принимал принципиальное решение о назначении новых руководителей в эти банки. «Когда в ходе рассмотрения кандидатур у Ярошенко спросили, знает ли он Мамедова, тот ответил: „Познакомимся“, — рассказывает источник ZN.UA в Укргазбанке.
Хотя «на бумаге» Министерство финансов по-прежнему является главным ответчиком за судьбы этих банков, о чем ZN.UA официально заверила пресс-служба НБУ в ответ на наше обращение. На самом деле Минфин и Нацбанк делят ответственность за судьбы Укргазбанка, «Родовид Банка» и банка «Киев» уже два года, поскольку в июне 2009-го совместно принимали решения об их рекапитализации государством. Тем более что следить за состоянием своих подопечных — одна из ключевых функций банковского регулятора. При «старом режиме» (когда Кабмин возглавляла Тимошенко, а НБУ — Владимир Стельмах) «ведущим» в этом тандеме был Минфин, а Нацбанк, соответственно, «ведомым».
Однако после того, как Сергей Арбузов в переговорах с МВФ и Всемирным банком взялся эти финучреждения реанимировать, переложив ответственность за их дальнейшую судьбу на свое ведомство, прежняя расстановка сил его уже не устраивала. В итоге вопрос, какой из двух органов будет больше влиять на работу рекапитализированных государством банков, был решен в пользу НБУ.
У Минфина практически не было шансов сохранить доминирующую роль в управлении национализированными банками. Вывод рекапитализированных учреждений из-под контроля налоговиков, которые на сегодняшний день заправляют в Минфине, и перевод их под «эгиду» НБУ поддерживали и на Банковой, и в Вашингтоне.
Руководство МВФ было настолько обеспокоено тем, что Укргазбанком управляет не имеющий опыта работы в банковских структурах Анатолий Брезвин, что даже сделало освобождение его от должности условием докапитализации банка. Цена вопроса — 4,3 млрд. грн. (на такую сумму по соглашению с Вашингтоном увеличивается уставный капитал Укргазбанка). Минфин и Нацбанк «уложились» в дедлайн, который Международный валютный фонд назначил на 1 июня, сменив руководителя банка 27 мая.
Правда, как отметил источник ZN.UA в Укргазбанке, Брезвина сняли бы и без замечаний МВФ. В администрации президента недовольны парой Азаров—Ярошенко, скорее по настоянию которых, нежели по собственной доброй воле бывший руководитель налоговой администрации получил руководящую должность в «Укргазе». А то, что у экспертов валютного фонда сформировалась стойкая антипатия к прежде далекому от банковской тематики «прожженному» налоговику, сыграло только на руку недругам его патронов.
Формальные поводы тоже были. Когда Брезвин возглавил Укргазбанк (в начале июня прошлого года), объем резервов учреждения по обесцененным кредитам составлял 4,8 млрд. грн. (данные НБУ на 1 июля 2010 года). В последние месяцы его работы на должности председателя правления этот показатель оставался приблизительно на том же уровне — 5 млрд. грн. (на 1 апреля 2011 года). То есть улучшить качество портфеля финучреждения бывшему главе ГНАУ так и не удалось. К претензиям, которые предъявляют Брезвину, относится и раздувание менеджерского состава в лучших «традициях» налоговой: сейчас у председателя правления «Укргаза» восемь заместителей и два и.о. заместителя, должности пяти из которых появились в структуре уже при Азарове и Ярошенко.
Еще до ухода Брезвина акционеры Укргазбанка изменили состав наблюдательного совета. В нем наконец-то появились независимые директора — Алексей Крыхтин и Берн Клаус Глиманн. Эти назначения можно считать ответом Минфина на критику со стороны многих участников банковского сообщества, которые давно упрекают правительство в нежелании «разбавить» набсоветы национализированных банков признанными знатоками банковского дела, равноудаленными от правительства, Нацбанка и миноритарных акционеров (в Укргазбанке). Однако, ознакомившись с трудовыми биографиями независимых директоров Укргазбанка, можно смело называть их появление в наблюдательном органе «замыливанием глаз». Речь шла о том, чтобы ввести в набсоветы представителей международных финансовых организаций или хотя бы авторитетных и действительно независимых банковских специалистов. Вряд ли такими качествами обладают дипломированный инженер (!) Глиманн (с марта 2007 года он работает в «Украинском фондовом холдинге» — малоизвестной структуре, занимающейся посредничеством на финансовых рынках и портфельным инвестированием) или председатель правления ООО «Фонд поддержки земельных реформ в Украине» Крыхтин.
Вопросов к профессиональным качествам возглавившего «Укргаз» вместо Анатолия Брезвина Сергея Мамедова у представителей МВФ возникнуть не должно. Он занимается банковским делом с 1996 года, с ноября 2003-го по август
2005-го был директором казначейства Укргазбанка, более года — председателем правления банка «Финансовая инициатива». К числу наиболее известных отечественных банковских «спецов», которые теоретически могли быть приглашены в Укргазбанк на ставшее вакантным после ухода Брезвина место (Игорь Францкевич или опальные Анатолий Гулей, Виктор Капустин), Мамедов, конечно, не относится. Но у нового главы «Укргаза» есть один очевидный «плюс». Его банковская специализация — «казначей», что на данном этапе очень важно для банка, одной из первоочередных задач менеджмента которого является эффективное управление активами и пассивами.
К выходцам из «касты» казначеев, которая всегда отличалась сплоченностью, принадлежит, кстати, и первый замглавы Нацбанка Юрий Колобов (в 2001—2008 годах он руководил казначейством Ощадбанка). По словам источника ZN.UA в Укргазбанке, именно по этой причине Колобов хорошо знает Мамедова и поддержал его кандидатуру при ее рассмотрении Сергеем Арбузовым.
Однако смущает тот факт, что г-н Мамедов как минимум до недавнего времени являлся соучредителем и одним из конечных бенефициаров другого банковского учреждения — банка «Глобус» (объем активов — 1,7 млрд. грн., 76-е место в рейтинге НБУ).
Андрея Грыцива, главу правления банка «Киев», от увольнения не спасла даже показанная финучреждением в первом квартале прибыль в размере 3,8 млн. грн. Цифру эту источники ZN.UA ставят под сомнение, так как она, по их утверждению, могла быть получена в результате применения метода начисления вместо кассового метода расчета доходов и расходов банка. «В рамках действующей нормативно-правовой базы существует достаточно возможностей, чтобы приукрасить финансовую отчетность банка. Можно, например, договориться с проблемным должником о подписании или переподписании соглашения о реструктуризации его кредита. Заемщик платит какую-то сумму, делая вид, что возобновил обслуживание задолженности, а взамен получает пролонгацию кредита на несколько лет. Банк переводит кредит в более высокий класс, например из „Г“ („финансовое состояние заемщика неудовлетворительно“) в „В“ („финансовая деятельность удовлетворительна и требует более детального контроля“). Это позволяет расформировывать резервы и показывать якобы существующую прибыль. Для некоторых кредитов с той же целью могли, например, оформляться фиктивные закладные, которые тоже позволяли повысить класс кредита. Но, к сожалению, прибыль при этом появляется только на бумаге — реальный денежный поток остается отрицательным», — рассказывает пожелавший остаться неназванным финансовый эксперт.
Однако даже если не поверить, что руководство «Киева» прибегло к каким-то манипуляциям для приукрашивания показателей банка (тем более что этим грешат и многие другие учреждения), найти повод к освобождению от должности Грыцива было несложно — план финансового оздоровления банка не выполнялся. Кроме того, многие наблюдатели сомневаются, что «ушедшее» с баланса банка при Грыциве очень привлекательное для инвесторов в недвижимость помещение отделения на ул. Сагайдачного, что на Подоле, было выгодной для «Киева» сделкой.
Грыцив, который был ставленником в банке Юрия Полунеева, уступил свое место Светлане Скосырской. Ранее г-жа Скосырская работала заместителем председателя правления Южкомбанка, собственником которого является известный в донецком регионе бизнесмен Руслан Цыплаков.
Новые руководители Укргазбанка и «Киева» уже перекроили составы правлений. Сергей Мамедов освободил от занимаемых должностей трех заместителей председателя правления, назначенных при Брезвине. Постов лишились Валерий Тишков, Павел Цируль и Виктор Дергун (последний долго без работы не сидел — его сразу назначили зампредседателя правления «Киева»). Своими замами Мамедов назначил Елену Дмитриеву, которая уже занимала эту должность в «Укргазе», и Владимира Шаповала, входившего в менеджмент «Киева» (обмен кадрами между банками поставлен хорошо). Ранее в состав правления был введен бывший член набсовета «Укргаза» Сергей Москаленко. По информации ZN.UA, в ближайшее время членом правления будет избран Алексей Крыхтин, который сейчас входит в набсовет.
На этом «чистка» в банке не заканчивается. На 26 июля назначено собрание наблюдательного совета, в повестке дня которого — переизбрание всего состава органа. Говорят, что шансы на освобождение от должности Виктора Ивченко, который сейчас возглавляет набсовет, очень высоки.
Важный вопрос, об ответе на который можно только догадываться, зачем «чемоданы без ручки» подхватывал Сергей Арбузов? Ведь под давлением международных финансовых организаций он мог запросто избавиться от этой ноши, согласившись на ликвидацию учреждений и попутно свалив вину за их плачевное состояние на предшественников? Тем временем, чем дольше они остаются на плаву, тем большим пятном на репутации нынешнего главы НБУ будут их возможные будущие проблемы. Какие дивиденды, в том числе и политические, могли перевесить?
Понятно, что если удастся поднять «из руин» эти банки (в 2009 году их общий убыток составил 11,5 млрд. грн., агрегированный объем сформированных резервов под обесцененные кредиты — 9,9 млрд. грн.; в 2010-м финучреждениям удалось выйти в небольшую прибыль (до налогообложения) — 302 млн. грн., но объем резервов вырос до
12,2 млрд. грн.), то это достижение будет несомненной заслугой и плюсом для репутации молодого председателя НБУ.
Однако будут ли те рыночные ниши, на которые под его чутким руководством нацелились «Укргаз» и «Киев», высокорентабельными? Особенно если банкам придется попутно решать «стратегические государственные задачи» путем заливания проблемных сфер экономики дешевыми и доступными кредитами? Смогут ли учреждения выйти на высокий уровень рентабельности на вложенный государством капитал, сумма которого уже перевалила за 9,3 млрд. грн. и будет увеличена еще на
7,3 млрд. грн. (4,3 млрд. грн. должен получить «Укргаз», 3 млрд. грн., согласно последнему стресс-тесту, «Киев»)?
Доказательством того, что банковский регулятор, в отличие от Минфина, может успешно осуществлять контроль над рекапитализированными банками, стала бы выгодная продажа одного из этих финучреждений в будущем. О нахождении нового собственника для «Киева» речь пока не идет, учитывая его финансовое состояние (объем сформированных резервов под кредиты по итогам прошлого года — 4,2 млрд. грн., или 84% кредитного портфеля).
Перспективы Укргазбанка в этом плане значительно более предпочтительные. Для того чтобы существенно нарастить капитализацию банка, Мамедову развязали руки, позволив по максимуму использовать возможности как в розничном, так и в корпоративном секторах. В ритейле правление банка, которое было окончательно сформировано на прошлой неделе, намерено сделать упор на карточный бизнес. Такая идея имеет под собой неплохую почву. «Укргаз» — один из основных эмитентов платежных карт в Украине и располагает разветвленной сетью не только отделений, но и банкоматов и POS-терминалов.
Однако для повышения привлекательности Укргазбанка в глазах потенциальных инвесторов увеличения доли рынка мало. Собственнику и менеджменту придется серьезно поработать над повышением его транспарентности (хотя учреждение несколько лет назад и признавалось наиболее прозрачным в Украине).
В этом плане напрашивается сравнение «Укргаза» с другим госучреждением — Укрэксимбанком, у которого есть одно большое преимущество перед другими находящимися в госсобственности банковскими учреждениями. Будучи «частым гостем» на внешних рынках заимствований и регулярно проходя международный аудит, он является относительно открытой и понятной для инвесторов финансовой структурой. Чего нельзя сказать ни о Укргазбанке, ни о банке «Киев», ни даже о втором стопроцентном госбанке — «Ощадном».
Развивать «Киев» как универсальный банк правительство не захотело. Что, в общем-то, обоснованно с оглядкой на практически «мертвый» кредитный портфель и слабую (как территориально, так и технологически) филиальную сеть. Оптимальный выход, судя по мировой практике, — радикальная реорганизация и создание на его базе специализированного финучреждения. Но, увы, в украинских реалиях это может вылиться в банальную «накачку» активов банка дешевыми кредитами предприятиям, притянутым «на поводке» на обслуживание, со всеми вытекающими последствиями для качества его кредитного портфеля. Такой соблазн всегда остается и он очень велик.
Учитывая печальный опыт создания в Украине специализированных банков (агро-, ипотечных, банков развития и т.п.), эта затея выглядит сомнительной. И «Киев» и «Укргаз» уже пробовали пойти по этому пути, но в обоих случаях проект умирал в зародыше. На базе «Киева», напомним, Кабмин Тимошенко пробовал создать почтовый банк, на базе Укргазбанка — финучреждение, обслуживающее предприятия нефтегазового комплекса (в первую очередь, НАК «Нафтогаз Украины»). Подобные идеи не иссякли — высокие чины заявляют о необходимости создать то банк развития, то туристический, то аграрный, то земельный ипотечный. Что ж, правительство рискует наступить на те же грабли в энный раз.
Обеспечив высокое качество активов и транспарентность подконтрольных правительству учреждений, в будущем, может быть, и удастся найти инвесторов, которые будут готовы заплатить за «Укргаз» (а со временем, возможно, и за «Киев») сумму, которая покроет бюджетные взносы в их капитал.
Или, наоборот, если правительство так и не получит необходимой отдачи от перешедших под его контроль банков, и без того немалое число критиков действий власти по реанимации проблемных финучреждений вырастет на порядок. А осколки от взорвавшейся «бомбы» всеобщего недовольства заденут всех: от идеологов и разработчиков концепции рекапитализации (специалистов Всемирного банка, бывших менеджеров Минфина) до нынешнего руководства НБУ, которое решилось на их новую реанимацию.
- Информация о материале
В этой заметке не идет речь о политике, журналистике, гражданственности. Речь пойдет о секретах приготовления блюд на пиар-кухне. В данном конкретном случае о мастер-классе, который продемонстрировал в День Конституции пул пиар-консультантов Президента Украины.
Ющенко и самолет
Несколько лет назад, в начале президентства Виктора Ющенко, центральные телеканалы показали сюжет о том, как Виктор Андреевич, якобы, совершил полет на реактивном истребителе ВВС Украины. Короткая подводка, панорама военного аэродрома, крупный план: президент Ющенко надевает гермошлем, размещается на месте второго пилота, закрывается фонарь кабины самолета. Камера отъезжает, после этого истребитель трогается с места, начинает рулежку, после чего... скрывается за стеной ближайшего ангара. Все. Ни взлета, ни посадки. Ни малейшей претензии на достоверность. Примерно в это же время по российским каналам шли сюжеты, в которых Путин летал на СУ-27, но камера всегда заботливо сопровождала каждое движение президента от взлета до посадки, обеспечивая непрерывность действия и достоверность. В случае с полетом Ющенко мое сознание почувствовало себя оскорбленным.
Что это было? Халатность пиарщиков и пресс-службы? Откровенная профанация? И сегодня не знаю, был ли полет на самом деле. На мои сомнения один из коллег отреагировал своеобразно: «Не заморачивайся! Это будет работать!». По его версии, те, кто делал сюжет, визуализировали простые смыслы – Президент в хорошей форме, дееспособен, позитивен, смел. Отсюда инструментарий и антураж – военная авиация, гермошлем и т.д. Остальное – мелочи. Критичностью восприятия – пренебречь. Достоверность заменяется доверием к центральным СМИ, ведь часто в разговорах обывателей, как синоним правды, звучит: «По телевизору сказали».
«Журналисты в Межигорье»
Ситуация с посещением резиденции Президента журналистами центральных СМИ вызвала острую дискуссию в медиа-пространстве. Попытаемся разобрать сюжет подробнее, но используя инструментарий и логику антикризисного и имиджевого PR.
Вначале о предполагаемых вызовах, перед которыми оказались консультанты Президента накануне:
- Межигорье в устах оппозиционеров и некоторых журналистов стало синонимом непрозрачности, коррупции, избыточного богатства. Одна из козырных карт в прошлых и будущих играх против В.Януковича.
- Конфликт с журналистами из движения «Стоп цензуре», отсюда титулы типа «Враг прессы», попадание в отчеты правозащитных организаций и т.д.
Эти вызовы для президента и его команды не менее актуальны, чем газовые споры с Россией, евроинтеграция, инфляция и т.д. Живучесть политика в его рейтинге, а значит, не в последнюю очередь, положительном образе в глазах избирателей.
Если попробовать поставить себя на место консультантов? Как на эти вызовы отвечать?
1. Отвечать надо (это важно отметить, так как иногда лучшее решение – не реагировать на критику, компромат и т.д.)
2. Информповод – День Конституции. Своевременно. Уместно позиционироваться в своем, президентском, праве, в масштабе страны. И что важно – разговор вроде не о Межигорье, а судьбах Украины. То есть не оправдываемся, но растворяем частное в общем.
3. Инструменты: Межигорье, Президент, пресс-служба, приглашенные журналисты, операторы.
4. Каналы доставки – центральные телеканалы с многомиллионной аудиторией в прайм-тайм выходного дня. Такой охват на фоне сегмента, доступного интернет-изданиям, где идет в основном контркоммуникация, равноценен применению фронтовой авиации против снайпера. Оправдано? Возможно, если учесть, что иногда снайпер причиняет больший урон, чем регулярные части противника.
5. Сюжет: журналисты в гостях у Президента. В Межигорье. Хотели в Межигорье? Пожалте – Межигорье. Не всё Межигорье? А кто знает все или не все? По большому счету для сюжета могло хватить указателя на Межигорье или таблички, следующий кадр – гостинная. Но тогда бы это было похоже на истребитель Ющенко, заруливающий за ангар. Поэтому: экскурсия, спальня, детская, кабинет и даже бассейн. Адекватные элементы быта. Масштаб адекватный. В кадре. Излишества не показали? А вы бы показали? Далее, что там еще?
Журналисты хотели побывать у Президента в Межигорье? Журналисты побывали у Президента в Межигорье. Повторяю дословно не зря. Потому что формально – все именно так. А PR – штука не всегда содержательная. Именно так это разошлось по стране и миру. В мире, кстати, с формализмом и ритуальными танцами все в полном порядке. Не те журналисты, не то Межигорье? Это подробности, которые остаются вне формата. О формате еще упомянем ниже.
Итак, некоторые интернет-издания с иронией назвали журналистов – участников встречи избранными. В понимании организаторов действа – приглашенными. Что предполагает наличие неприглашенных. Можно потонуть в риторике. Понимаю эмоции неприглашенных. Но... детали вне формата. И если кто-то скажет, что Шустер, Киселев и Куликов не журналисты, пусть первый бросит в меня камень. Иногда в своих программах они показывают такие фигуры высшего пилотажа, что дух захватывает. И делают это для того, чтобы избежать линейности и дать возможность прозвучать альтернативному мнению. Это – профессионализм. А еще это мудрость, пережившая романтизм и максимализм. Они не задали Президенту острых вопросов? Сколько стоит люстра? Где ваша жена? Нашелся ли сбежавший кенгуру? Осмелюсь предположить, что в формате, который был задан, подобных вопросов не поставил бы никто. Острые вопросы были отсечены не страхом, не раболепием, не конъюнктурой, просто «неформат». Это – особое умение проектировщиков подобных events: так создать формат, чтобы дерзить было «неформат». Все респектабельно, вы уважаемые люди, мы уважаемые люди, сидим, чай пьем.
6. Достоверность. Субъективная камера, все видится как бы глазами самих журналистов, далее «фильм о фильме» – журналисты в кадре, такие узнаваемые и любимые. Доверительный тон хозяина. Упоминание об Ахметове – почти конфиденциальность, признание о переживаниях 2004 года – искренность. После этого «... я всех простил». Телеэкран не покажет многоточие.
7. Легкие шероховатости. Почти продолжение достоверности. Импровизация клиентов – вещь рисковая для консультантов. Иногда нам приходилось снимать дубли для некоторых политиков. Возможно, историю с зонтом коллеги бы выбросили, если бы имели другой дубль. А возможно, нет. Во-первых, есть зрители, которым Президент нравится таким. Во-вторых, возможно, клиент самому себе таким нравится, а это важно. В-третьих, в конце концов, В.Ф. руководили позитивные намерения обеспечить всех зонтами. Быстро.
Позитивные намерения, позитивная тональность, позитивный фон.
Итоги: журналисты были в Межигорье. Межигорье не тайна, скрывать нечего. Президент открыт для СМИ и народа.
Разумеется, это не так в восприятии рефлексирующего меньшинства, но это очень вероятно так в восприятии выбирающего большинства. Таким образом, PR-команда Президента и он сам (без его понимания эффективности квалифицированного PR это не было бы возможно) одержали ситуационную победу. Превратили угрозу в возможность.
Тем, кто не терпит дочитать текст, чтобы в комментах рассказать мне о цинизме и аморальности, советую вернуться к предисловию. Добавлю лишь, что никогда не считал, что и в самом деле хвост может управлять собакой. Управляют харизма, воля, цели политика, бизнесмена, лидера. PR не может быть самоцелью, но как средство – часто эффективное – существует. И как говорил великий комбинатор: «от этого факта нельзя отмахнуться».
P.S. Недавно что на YouTube появился ролик типа: «Президент Медведев на скаку останавливает обезумевший джип «Мерседес», норовящий врезаться в перепуганную толпу».
Отключаем сознание. Это будет работать.
- Информация о материале
Страница 1328 из 1561
