Статьи

Общим местом уже стали претензии к власти по поводу масштабной бедности, чрезмерного неравенства по разным признакам, распространения — особенно среди молодых — эмиграционных настроений, тенизации экономической деятельности и массовой практики неофициальных платежей во всех общественных звеньях. И эти претензии совершенно справедливы.

Но сложившаяся ситуация является прежде всего следствием принципиальных просчетов в политике доходов. И попытки исправить что-либо одно обречены на неудачу. Украина должна сформировать общее видение политики доходов, определить основные составляющие, сделать комплексный расчет (не просто ожидаемого влияния, скажем, изменения отдельного налога или социальной выплаты на бюджет), очертить ориентиры уровня жизни населения и макроэкономической ситуации, которых нужно достичь в течение определенного периода (вроде, например, индикаторов целей постоянного развития), и в дальнейшем мониторить весь процесс. Однако начинать необходимо с нового понимания доходов, присущего ХХІ в.

Политика доходов охватывает процессы на уровне их первичного распределения и перераспределения между основными институционными субъектами экономических отношений: государством, территориальными громадами, бизнесом и домохозяйствами. При этом затраты одного субъекта являются одновременно доходами другого. Например, государственные социальные трансферты, формирующие значительную часть доходов домохозяйств, обеспечивают рост (сохранение) человеческого капитала, внутренний спрос на товары и услуги, а значит, способствуют повышению экономической активности, росту занятости, увеличению поступления налогов (прежде всего включенных в цену) в бюджет. Усиление активности бизнеса обеспечивает как непосредственное поступление средств в бюджет, так и рост доходов работающих, что также отражается в повышении спроса, увеличении сумм уплаченных налогов.

Недостатки украинской политики доходов

Сегодня главной, хоть и не всегда четко сформулированной, задачей государственного регулирования доходов в Украине остается экономия бюджетных средств. Население, за исключением наиболее нуждающихся слоев, должно выживать благодаря собственным усилиям, а бизнес поддерживается выборочно по признакам полезности для властных структур. Большинство проблем в сфере доходов, не связанных непосредственно с перспективами наполнения государственного бюджета, либо не выходят за рамки обсуждения, либо служат предметом политических спекуляций и риторикой о необходимости расширить экономические свободы, о социальной ориентированности экономики, полной реализации которой якобы мешает «утяжеление государственного бюджета социальными затратами». В общем, по признанию авторитетных международных экспертов, социальная цена экономических реформ в Украине слишком высока.

В результате каждый институционный субъект образования доходов — предприниматели, домохозяйства, государственные структуры, местная власть — остается недовольным, поскольку не имеет ресурсов для долгосрочных операций, не верит в возможности развития. Соответственно, значительная часть и бизнесменов, и самозанятых, и наемных работников хотят вывести средства за пределы экономической резидентуры Украины (за границу или в «тень»). Объясняется это обычно высокими налогами, несправедливостью их администрирования и т.п., т.е. в результате неэффективностью государственной политики доходов.

Чрезмерное, экономически необоснованное неравенство, являясь следствием такой ситуации, в свою очередь приводит к тому, что в каждом цикле обращения доходов от этого процесса отстраняются целые группы (домохозяйств, предпринимателей, поселений), которые в конечном итоге попадают в ситуацию экономического и социального отторжения. Поэтому, несмотря на мощный ресурсный потенциал, Украина остается бедной и поляризованной страной. Именно так следует сформулировать главный симптом общей болезни государственной политики доходов.

Корни растут из специфического экономического сознания украинского истеблишмента и системы практических экономических отношений, которые трактуют политику доходов прежде всего как изъятие (для более сильных) или безвозвратные потери (для более слабых) средств. Большинство тех, кто принимает решение на практике, не соглашаются с тем, что рациональная политика доходов как раз и направлена на предотвращение потерь каждым институционным субъектом, а текущие затраты являются лишь первым этапом бесконечного цикла обращения дохода, в течение которого выгоду получает наконец каждый участник. Отказ от видения кругооборота экономических операций как циклов перераспределения доходов и, соответственно, неумение это распределение рационально упорядочить закономерно вызывают то, что существующая политика доходы всех субъектов экономики действительно превращает в потери.

В такой системе отношений и при таком понимании политики доходов, при доминировании ощущения хроничности безвозвратных потерь больше всего страдают социальные нужды. Средства, необходимые для их финансирования, признаются «чистыми потерями», а социальная политика — необходимостью выполнять обязательства государства. Такой подход — и с учетом двойных стандартов, и в части толкования социальных трансфертов как исключительно безвозвратных затрат — бесспорно, ошибочен.

При таком понимании практическая реализация политики доходов сопровождается многочисленными рисками ущемить интересы одних групп в пользу других. В свою очередь, неуравновешенность политики доходов приводит к тому, что одни группы институционных субъектов экономических отношений (из предпринимателей или домохозяйств) получают доходы, которые существенно превышают уровень, обоснованный их усилиями (производительностью, эффективностью и т.п.), а достижения других вознаграждаются не полностью.

Политика доходов всегда формирует механизмы самосохранения. Противоречивость интересов всех действующих лиц не только служит причиной неминуемой борьбы, но и препятствует кардинальным сдвигам сложившихся отношений. Совершенно очевидно, что интересам работодателей отвечает снижение затрат, в частности, за счет экономии на налогах, скажем, на единый социальный взнос (ЕСВ), а интересам наемных работников отвечает полная уплата за них взносов на общеобязательное социальное страхование. Интересы работающего населения ограничиваются максимальным уровнем оплаты труда, а интересы пенсионеров — суммой взносов, поступающих в Пенсионный фонд. Изменение курса национальной валюты по-разному влияет на импортеров и экспортеров: если первые выигрывают от «дорогой» гривни, то вторые — от «дешевой». То же касается таможенных правил и тарифов. Таким образом, принципиально невозможно реализовать точечные изменения, не задев чьих-то интересов. Поэтому любые реформы политики доходов наталкиваются на мощное сопротивление, причем зачастую это сопротивление связано не только с реальной потерей доходов, но и с потенциальным снижением возможной выгоды, в частности, за счет изменения условий получения дохода. Преодоление такого сопротивления требует выработки специальных механизмов, прежде всего разъяснения и компенсации, и согласования отдельных действий.

Современная украинская политика доходов провоцирует постоянное трактование государственной поддержки как бремя, которое несут активные слои населения, бизнес, действенные территориальные громады, и которое якобы мешает их развитию. Вместе с тем принципиальная некорректность политики доходов провоцирует сомнения этих активных слоев в действительной необходимости их помощи, сомнения в невозможности нуждающихся самостоятельно осуществлять необходимые шаги для достижения своего благополучия, а следовательно, провоцирует социальное недовольство, граничащее с общественным напряжением и конфронтацией. Тогда как эффективная политика доходов способствует сплоченности общества в отличие от его разделения и даже раскола.

Украинские попытки регулировать отдельные виды доходов

Любое корректирование одной составляющей (минимальной зарплаты, размера единого социального взноса и т.п.) непременно служит причиной изменения других доходов (государства, бизнеса, домохозяйств). Государство, главный регулятор доходов, планируя условия и направления изменения политики, должно: во-первых, предусматривать механизмы компенсации потенциальных потерь отдельных игроков; во-вторых, защищать интересы более слабых участников рынка; в-третьих, ориентироваться на кумулятивный эффект, который будет обнаруживаться в росте совокупных доходов при условии, что положение каждого при этом не ухудшится. Иначе, опасаясь потерять потенциальные доходы, все игроки будут масштабно сопротивляться, что будет проявляться, в частности, в саботаже чиновников, оппортунизме предпринимателей и социальном нигилизме домохозяйств. Например, снижение (почти двукратное) единого социального взноса в 2016 г. закономерно не вызвало роста заработной платы, доходов ПФУ и бюджетов, хотя и способствовало увеличению легальных рабочих мест. По данным Государственного реестра общеобязательного государственного социального страхования, численность лиц, при которых уплачено единый социальный взнос, возросла впервые с 2007 г., причем увеличилась на 678,6 тыс., или на 5,6%. Наоборот, повышение минимальной заработной платы в 2017 г. способствовало росту средней зарплаты, суммы налогов и взносов в Пенсионный фонд, но также закономерно и ожидаемо вызвало недовольство работодателей. Представляется, что этого можно было избежать, если синхронизировать действия относительно снижения ЕСВ и повышения минимальной заработной платы. Другим вариантом могла бы стать синхронизация действий по снижению ЕСВ с введением обязательных взносов работодателя в накопительные пенсионные схемы (разумеется, в размере, существенно меньшем предложенного снижения ЕСВ).

Крайне необходимым представляется учет всей цепи связей, например, при ожидаемом росте пенсий. Не вызывает сомнений, что единственным источником может быть повышение экономической активности бизнеса, рост его доходов и увеличение доходов бюджета и ПФУ. При других условиях все сведется к перераспределению средств, усилению нагрузки на бюджет, неминуемой денежной эмиссии и инфляции, которая нивелирует все достижения отдельных игроков.

Указанное предостережение касается всех государственных решений в области влияния на процессы первичного распределения и перераспределения доходов.

Именно этот системный недостаток существующей политики доходов обусловил хроническое воспроизводство ситуации чрезмерной, экономически необоснованной и социально неприемлемой дифференциации по доходам разных слоев населения, предприятий, институционных субъектов экономических отношений, территориальных громад.

Неравенство доходов населения в Украине в целом и в отдельных городах в частности превышает эти показатели не только по странам, которые являются образцом умной гармонизации рыночной экономики и социальной ответственности, но и по странам с доминированием императивов рыночной свободы (см. табл.).

Фактически приведенные соотношения являются красноречивым доказательством того, что неравенство в Украине приобрело недопустимо высокий уровень и угрожает социальным отторжениям значительных групп населения, не имеющих никаких возможностей самостоятельно выбраться из ловушки, в которую они попали. Вряд ли что-то может изменить поддержка, которую предоставляет государство.

Однако следует отметить, что двукратное повышение минимальной заработной платы с 1 января 2017 г. мгновенно отразилось в снижении неравенства, включая и гендерное. Если в течение первых пяти месяцев 2016-го доходы 10% высокооплачиваемых мужчин превышали доходы 50% наименее оплачиваемых в 20,7 раза, а женщин — в 13,2 раза, то за первые пять месяцев 2017-го эти показатели сократились до 15,1 и 11,1 раза соответственно. Таким образом, и об этом четко свидетельствуют данные Государственного реестра общеобязательного государственного социального страхования, неравенство в целом уменьшилась на 30%, среди мужчин — на 40%, а среди женщин — на 20%. Важно, что снижение неравенства обусловлено не сокращением высоких доходов, а ростом низких.

В сфере реформ политики доходов на территориальном уровне введение новых правил формирования местных бюджетов в рамках децентрализации пока что в большинстве случаев не сопровождается изменением идеологии использования этих ресурсов. В преобладающей степени руководители территориальных громад еще не осознают новые возможности самостоятельного зарабатывания денег, в частности, и благодаря значительному увеличению собственных ресурсов. Только при условии изменения такой психологии децентрализация вызовет желаемый эффект — ориентация исключительно на повышение эффективности затрат apriori обречена на неудачу. Средства будут разделяться более справедливо и тратиться более эффективно, но их не будет хватать на все: необходимо увеличение самой суммы доходов громады. Например, если строительство дороги сопровождается развитием всей инфраструктуры (транспорт, кафе, АЗС, мотели и т.п.), то это означает рост занятости и доходов бюджета громады, снижение социального напряжения из-за безработицы, повышение инвестиционной привлекательности территории и т.п.

В сфере политики доходов предпринимательства в течение продолжительного времени сохраняется выборочное отношение к разным предпринимателям и предприятиям. Наиболее ярким примером была многолетняя ситуация с возвратом НДС. Следует вспомнить и неединичные случаи прямой государственной поддержки отдельных отраслей и производств. Это ожидаемо имеет последствием разделение украинских работодателей на две неравные по масштабам и возможностям группы — привилегированных и остальных; при этом именно остальные несут все бремя официальных и неофициальных платежей.

Видение рациональной политики доходов

Развитый мир признает, что переход от индустриального к постиндустриальному развитию является движением от доминирования производства товаров и физических средств к доминированию производства человека в широком понимании. Именно так следует трактовать распространенное выражение об опережающем развитии сферы услуг. Последняя не просто масштабируется и вырабатывает все большую часть национального дохода, этого мало — традиционные общества также немало тратили на услуги и развлечения самых богатых слоев общества. Принципиально изменяется характер сферы услуг — она становится продуктивной в том смысле, что продуцирует развитие максимально возможного количества людей и подчиняет этой задаче формирование товарных и инфраструктурных отраслей. Опыт стран, которые осуществляли успешные реформы и обеспечивали значительное ускорение человеческого и экономического развития, доказывает, что рациональные социальные доходы являются важной частью инвестиций в развитие человеческого капитала и весомым регулятором процессов ценообразования и объемов внутреннего рынка. Для таких стран главной задачей политики доходов является максимальный рост доходов всех институционных субъектов экономических отношений (государства, бизнеса, домохозяйств) благодаря экономической активности, производительности, эффективности и социальной справедливости.

Исходя из такого трактования сущности и задач политики доходов, проблема их размера и адресации превращается в проблему качества потребления доходов. В частности, это означает, что какая-либо политика, которая выборочно и точечно требует уменьшения или увеличения доходов, всегда является деструктивной. Это связано с тем, что резкая и непредвиденная нехватка доходов одного из институционных субъектов макроотношений не дает ему возможности полноценно вступить в следующий цикл на тех условиях, на которые остальные участники привыкли рассчитывать. В результате нарушается конкуренция спроса и доступа к ресурсам, что превращает неиспользованные ресурсы и недостаточный спрос в реальные потери даже при условиях формального отсутствия финансовых изъятий.

Вопреки распространенному мнению, не менее деструктивным является также и рост излишка в руках отдельных субъектов экономического оборота. Излишек нельзя продуктивно использовать в следующем цикле общего взаимодействия: он либо служит причиной инфляции, либо замораживается. Кто может — такие доходы скрывает, кто может — выводит за границу, кто может — тратит на развлечения или предметы роскоши. В результате формальное увеличение доходов одной группы игроков, с одной стороны, заставляет их придумывать искусственные механизмы защиты своего необусловленного производительностью положения, что превращает локальный провал системы обращения в хронический недостаток, с другой — обусловливает их проигрыш и послабление в следующем цикле взаимодействия, а перечисленные способы утилизации излишка, хотя и выглядят как статусное обогащение, по сути превращаются в безвозвратные потери. Внутри страны иллюзия выгод экономически необоснованного обогащения легко поддерживается, но на межнациональном уровне конкурентное положение национальной элиты резко ухудшается, что четко фиксируется и используется их конкурентами.

Основные черты рациональной политики доходов

Если конечной целью рациональной политики доходов являются достижения и поддержка их максимальной совокупной суммы, то она должна быть системной, стабильной, прогнозируемой. Соблюдение системности нуждается в том, чтобы любое решение относительно корректирования какого-либо вида доходов любого субъекта (государства, территориальной громады, сферы экономики, домохозяйства) опиралось на оценки его последствий для остальных субъектов и экономики в целом. Правила игры не могут часто изменяться (это касается и налогов, и таможенных тарифов и правил, и минимальных государственных гарантий, и распределения полномочий, по крайней мере связанных с финансовыми обязательствами), а принципиальные изменения могут вводиться исключительно через общественное обсуждение. Именно такая практика будет обеспечивать возможности долгосрочного видения процесса, а прогнозирование хотя бы на среднесрочную перспективу (три–пять лет) должно стать обязательным.

Соответственно, политика доходов будет формироваться на новых началах налогообложения, будет предусматривать коренное изменение правил и механизмов администрирования, будет опираться на единые основы стандартизации, в частности на международные стандарты учета с обеспечением прозрачности движения капитала. Стержнем реформы политики налогообложения должно стать стимулирование занятости и активных доходов, в частности, благодаря более высоким ставкам обложения налогами пассивных доходов; при этом чрезвычайно важным является обеспечение справедливости в нагрузке на различные виды доходов. Учитывая то, что подавляющее большинство видов государственной поддержки адресованы не индивиду, а домохозяйству (семье), кажется целесообразной замена налогообложения доходов индивида налогообложением доходов домохозяйства (семьи). Такая схема, во-первых, дает возможность избежать лишней работы, в частности, относительно назначения на адресных началах социальной помощи, субсидии и т.п., а во-вторых, побуждает местную власть поощрять проживание населения на территории громады.

Необходимо искоренить практику ручного управления, которое сделает невозможным (или по крайней мере минимизирует) манипулирование и злоупотребление. Из-за манипулирования с НДС бюджет Украины систематически теряет огромные средства, в частности, в 2013 г. эти потери, по различным оценкам, составляли 50–70 млрд грн. Передача в 2015 г. функций по расчетам с бюджетом от плательщиков НДС в специальные налоговые органы и введение в 2017 г. электронного реестра возврата НДС — самая радикальная реформа налогового администрирования — устранили возможность «рисования» налогового кредита и прекратили функционирование т.н. маргинальных налоговых ям. Но логическое завершение реформ нуждается в невозможности волюнтаризма работников ГФС в использовании электронных счетов, решении проблем с переплатой НДС и недостатком задекларированных лимитов на НДС-счетах, смягчении неудобств из-за временного изъятия оборотных средств и т.п. Безусловным приоритетом должна стать уплата налогов исключительно после и по результатам получения облагаемого дохода.

Минимальные государственные социальные гарантии (трансферты) должны исходить из минимальных стандартов потребления, а минимальная заработная плата — существенным образом превышать другие гарантии. Единственным исключением могут и должны быть трансферты лицам с инвалидностью — минимальная пенсия им может превышать минимальную заработную плату.

Бедой украинского обращения доходов является скрытый и прямой выводы капитала за пределы Украины. Необходимость обеспечения свободы предпринимательской деятельности не предусматривает прямого запрета, что, однако, не лишает государство инструментов сдерживания. Кроме того, международные стандарты учета и государственная политика доходов должны обеспечить прозрачность и системы ценообразования. Несоблюдение принципов конкурентности и прозрачности ценообразования является основным недостатком абсолютно всех рынков Украины, что вызывает хроническое завышение цен и их неадекватность доходам целевых потребителей.

Прямая государственная поддержка территориальных громад, бизнеса и домохозяйств является важной и неотделимой составляющей политики доходов. Но должны быть законодательно определены ее приоритеты, инструменты и масштабы. Кажется, что корректироваться они могут исключительно в рамках изменения стратегии государственной поддержки, т.е. не очень часто. И хотя этот инструмент экономического регулирования больше всего критикуют, фокус критики направлен неправильно. Существующие недостатки связаны с «ручным управлением», коррупцией, безответственностью за последствия использования. Поэтому главные элементы реформы надо сосредоточить не на устранении прямой государственной поддержки, а на преодолении указанных недостатков.

Кредитование в Украине пока что не является эффективным инструментом политики доходов, хотя мировая экономическая мысль и воплощение теоретических конструкций в практику убедительно доказывают, что именно кредиты являются двигателем экономического развития. Кредит — это не только источник пополнения оборотных средств, но и механизм распределения рисков между теми, кто кредит предоставляет, теми, кто его использует, и теми, кто аккумулирует для этого средства. Кредит — это также и механизм превентивного определения прав на результаты совместного участия, механизм установления права по требованию информационного и регулятивного вмешательства. Если государство желает добиться от бизнеса признания своего права на вмешательство и постановку социальных требований, оно должно обеспечить условия свободного и доступного кредитования.

Важную роль в развитых странах играет бюджетное кредитование. Его нехватка обычно объясняется недостатком бюджетных возможностей. Но, во-первых, средств в бюджетах никогда на все не хватает, даже в зажиточных странах, а во-вторых, не все измеряется исключительно бюджетным балансом. Например, экономия энергии, полученной из угля или газа, вряд ли мгновенно скажется на изменении общей экономической ситуации в стране, но даст желаемые результаты в отдаленной перспективе. Заимствованная у развитых государств практика т.н. зеленых тарифов и теплых кредитов оказалась удачной и в Украине.

Программа «Зеленый тариф» предусматривает обязанность энергопоставщика покупать электрическую энергию из альтернативных источников в определенных объемах (у домохозяйств до 30 кВт) по ценам, которые существенным образом превышают обычный тариф (на 2017 г. установлена цена 0,18 евро за 1 кВт·ч). Окупаемость сетевой солнечной станции под зеленый тариф составляет три–восемь лет.

По программе по повышению энергоэффективности помещений (действует с 2014 г.) государство компенсирует часть затрат на покупку энергоэффективного оборудования и материалов при получении кредита в госбанке. За 2015–2016 гг. через три государственных банка выдано около 164 тыс. кредитов на 2,7 млрд грн. Из них 1,2 млрд грн компенсировано из государственного бюджета, 60 млн грн — из местных бюджетов. Сейчас спрос населения существенно превышает объем выделенных средств: на 2017 г. предусмотрено выделить из бюджета 432 млн грн, в то время как совокупный спрос, по оценкам Госэнергоэффективности, составляет 1,9 млрд грн.

Одним из наиболее действенных инструментов политики доходов являются государственные закупки — инструмент продуктивного инвестирования в развитие определенной отрасли. Поскольку цены государственных закупок должны быть конкурентными, ориентация исключительно (или преимущественно) на минимальную цену лишает государство возможностей влиять на формирование параметров внутреннего эффективного спроса. Важным критерием отбора поставщиков товара (услуги) должна быть гарантия качества (европейского уровня) в течение всего периода эксплуатации с вполне рыночными штрафными санкциями. Для этого следует воспользоваться наработанными в развитых странах моделями аукционов второй цены, нескольких этапов и т.п. Борьба с коррупцией, риск которой действительно возрастает с осложнением процедуры тендерных закупок, должна вестись другим способом, а не через примитивизацию и минимизацию государственного регулирования.

Тарифная политика и рентные платежи должны обеспечивать справедливость, а монопольные тарифы — подлежать жесткому государственному контролю и регулированию. Не вызывает сомнений вред развитию экономики и доходам предпринимателей и экономически активных домохозяйств, которой наносят монополизация ключевых инфраструктурных отраслей и высокие трансакционные затраты на удовлетворение требований государственных регуляторов. Изъятие значительной части потенциальных доходов через монопольные цены на электроэнергию, продукты нефтепереработки, газо-, тепло- и водоснабжения и отводы вымывают оборотные средства большинства предприятий, повышают себестоимость продукции, подталкивают предпринимателей экономить в затратах на персонал. Тот же эффект имеют чрезмерные права государственных регуляторов, предметом вмешательства которых является не защита человека на рабочем месте или предпринимателя, а доступ предприятия к экономическим ресурсам (разрешения, лицензии, земля и т.п.), способ производства (государственные строительные нормы, нормы амортизации и т.п.), конечный продукт (таможенные тарифы, технические и другие требования и т.п.). Из них должны остаться только те, которые служат целям безопасности потребителя и окружения, а не критериям эффективности по мнению посторонних участников.

Первоочередные шаги реформирования политики доходов

В сфере налогообложения:

— переход от налогообложения доходов индивида к налогообложению доходов семьи;

— введение прогрессивной системы налогообложения с несколькими ставками (от 10 до 30%).

В сфере стандартизации:

— переход от стандартов уровня потребления индивида к стандартам потребления семьи (домохозяйства);

— введение стандартов качества, доступности и цены услуг, предоставляемых государством и предприятиями-монополистами;

— дифференциация минимальной заработной платы по секторам экономики;

— повышение оплаты труда в бюджетной сфере путем замены устаревшей тарифной сетки современной системой стандартов оплаты труда;

— определение и соблюдение соотношений минимальных государственных гарантий, в частности, относительно соотношения минимальной заработной платы и всех минимальных социальных трансфертов.

В сфере государственной поддержки бизнеса и населения:

— создание целевых программ кредитования;

— монетизация льгот, немонетарной помощи и субсидий и отмена тех, что противоречат идеологии активизации экономических процессов;

— изменение практики определения стоимости публичных услуг (медицинских, образовательных, жилищно-коммунальных, социальных и т.п.) и механизма их уплаты (государственный бюджет, местный бюджет, фонды страхования, население и т.п.);

— дифференциация социальных трансфертов по трудоспособности, экономической активности и занятости по принципу стимулирования размером трансферта трудоспособного населения к максимально активному поведению на рынке труда и в экономике в целом;

— введение жесткой системы контроля затрат и доходов с целью сделать невозможными масштабные незарегистрированные доходы.

В сфере государственных закупок:

— введение института независимой анонимной экспертизы качества услуги (товара), который предлагается на тендер;

— введение обязательных требований качества услуги (товара) в течение определенного периода эксплуатации.

В сфере тарифной политики:

— введение практики обнародования полной схемы определения тарифов, прежде всего на товары и услуги, которые предлагаются монопольными структурами;

— законодательное расширение трактования ренты за пределы доходов, полученных от использования природных ископаемых.

Информация о материале

Опубликовано: 22 августа 2017

«Будинок на Набережній» - один з елітних житлових комплексів, які знаходяться в історичній частині Харкова. Вартість квартир у цьому будинку стартує від 2 млн. грн.

Всього житловий фонд комплексу налічує 223 одно-, двох-, трьох-, чотирикімнатні квартири площею від 65 кв.м і висотою стель 3,4 м. На верхніх поверхах кожної із секцій розміщено дворівневі апартаменти з просторими терасами.

Житловий комплекс «Будинок на Набережній» в Харкові має закриту територію, яка цілодобово знаходиться під охороною.

І у цій красі, як завжди є квартири, які належать депутатам, чиновникам та їх родичам та іншим цікавим людям.

Минулого тижня, квартиру за 2,75 млн. грн. у цьому домі придбала депутат Харківської облради Лариса Орлова.

Депутат купила квартиру у відомого футболіста, екс-гравця харківського «Металіста» Сергія Пшеничних.

Про ще одну депутатку, на цей раз, вже міської ради, ХАЦ вже писав.

Директор КП «Комбінат дитячого харчування», депутат Харківської міськради (фракція «Відродження») Надія Тимофєєва у 2016 році стала власником квартири площею 128,2 кв.м. Ринкова вартість квартири Тимофєєвої біля 200 тис. дол.

Донька скандального директора Департаменту будівництва та шляхового господарства, депутата Харківської міськради Аліна Чумакова має у «Будинку на Набережній» квартиру площею 163,1 кв.м.

Ще одна квартира у цьому комплексі площею 95,5 кв.м. досі числиться за Добкіним Марком Мойсейовичем. Людина з таким ПІБ була батьком нардепів Михайла та Дмитра Добкіних.

Марина Губіна – донька депутата Харківської облради Олександра Губіна, який у своїй електронній декларації не вказав російський бізнес, теж має апартаменти в центрі міста.

Ще одним мешканцем комплексу є Вікторія Варвянська – дружина чиновника Харківської ОДА, який не дружить з електронним декларуванням.

Незважаючи на те, що Марк Добкін помер вже понад рік, квартира досі записана його власністю й ніхто з братів не вступив у права спадщини.

Ще один відомий мешканець цього будинку – в.о. директора ДП «Завод «Електроважмаш» Дмитро Костюк.

У своїй декларації він вказує, що орендує квартиру площею 170 кв.м. у власної дружини – Галини Костюк. Ще два паркомісця у домі записані на доньку.

Нагадаємо, що правоохоронці розслідують декілька справ щодо розкрадання коштів на цьому держпідприємстві і в одній з них фігурантом є саме Костюк.

Сусідом Костюка є ще один працівник держпідприємства – начальник фінвідділу ДП «Машинобудівний завод «ФЕД» Олександр Пересадько.

Суддям теж подобається жити в історичному центрі міста.

Так, у 2016 році квартиру у «Будинку на Набережній» придбала суддя Харківського апеляційного господарського суду Алла Білецька.

Однією з найбільших квартир у будинку володіє Яна Вадимівна Сушко. Цікаво, що Вадим Сушко був відомий у Харкові, як замкерівника регіональної митниці, а також керівник БТІ Харківського району.

Серед мешканців елітного будинку опинився й головний інженер ДП «Енергозбут» АК «Харківобленерго» Юрій Чепуштанов.

Користується елітним житлом прокурор Холодногірського відділу Харківської місцевої прокуратури № 1 Юрій Моісеєнко. Житло офіційно оформлене на Еллу Моісеєнко і було придбане у 2015 році за 2 млн. грн.

Квартирою площею 117,7 кв.м. володіє доцент Національного фармацевтичного університету Катерина Зупанець. Її колега по ВНЗ Єлизавета Солдатова також має квартиру у цьому комплексі. Є квартира й у професора Харківської медичної академії післядипломної освіти Ірини Даценко й це далеко не повний перелік викладачів – мешканців елітного приміщення. Тож не все так погано з наукою.

Купують квартири у цьому домі не тільки харків’яни. Наприклад, помешкання площею 105 кв.м. придбала Віта Сліпець – голова Сватівської райради Луганської області.

Ось такі вони мешканці елітного комплексу.

Информация о материале

Опубликовано: 22 августа 2017

Как стало известно Hubs, в начале августа генеральный прокурор Юрий Луценко распорядился начать проверку информации о торможении публичных закупок товаров, работ и услуг государственными монополистами. Так генпрокурор отреагировал на письмо премьер-министра Владимира Гройсмана №6523/0/2-17 от 21 июля 2017 г. Месяцем ранее к премьеру обратились 15 украинских товаропроизводителей, руководители Федерации работодателей Украины (ФРУ) и Украинского союза промышленников, и предпринимателей (УСПП) относительно ситуации с закупками ПАО «Укрзалізниця» (УЗ). Ведь в нынешнем году заблокировано множество тендеров по приобретению госмонополистом литья, систем кондиционирования, полувагонов, дизель-поездов, предоставлению услуг по капитальному ремонту вагонов и т.п.

По мнению подписантов обращения, речь идет о новом виде рейдерства, цель которого – с помощью фирм-«прокладок» затормозить процедуры закупок, чтобы затем либо завладеть выгодным заказом, либо, цитируем, «не допустить завершения тендерной процедуры заключением договора с национальными производителями по результатам акцепта». Можно предположить, что в этой ситуации участники тендеров вынуждены будут идти на поклон к «прокладкам» – проще говоря, делиться с ними бизнесом, чтобы таки получить выгодный заказ от монополистов. Обращаем также внимание, что текст статьи готовился до увольнения Войцеха Балчуна с должности главы «Укрзалізниці».

И это не единственный прием из арсенала рейдерских захватов. В этом году охочие до чужого имущества вдруг вспомнили о давних судебных решениях по возврату имущества в госсобственность и пытаются опять же через суд забрать самые привлекательные активы, которые никакого отношения к государству не имеют. Но обо всем по порядку.

Схема с УЗ

В тендерах УЗ постоянно участвуют ООО «А» и ООО «Б» (названия компаний пока не приводим – подписанты письма Гройсману закрыли в публичном доступе имена фирм до окончания проверок правоохранителями). Они, по данным товаропроизводителей, не являются производителями или дилерами производителей. Данные фирмы сначала поочередно требуют отменить технические условия, содержащиеся в тендерной документации. Для чего подают жалобы в Антимонопольный комитет Украины (АМКУ). Независимо от решения АМКУ по этим обращениям, «А» и «Б» подают новые жалобы (чаще всего – об изменении сроков подачи тендерных предложений).

Поэтому процесс торгов тормозится, ведь рассмотрение каждого обращения требует времени и тендер, соответственно, останавливается. В результате, по состоянию на начало июля 2017 г. из 156 тендеров госмонополистов (137 из них объявлены структурами УЗ) завершено только 45, в 9 из которых победила фирма «А», заключив с УЗ договора почти на 18 млн грн. При этом предметами закупок являются различные товары – от комплектов постельного белья из бязи до дизель-поезда, которые «А», по данным подписантов письма к премьеру, не производит. По схожей схеме действует и ООО «Б».

Схема с судом

Почти 6 лет назад, в сентябре 2011 г. в Хозяйственном суде Херсонской области рассматривалось дело об истребовании в госсобственность помещений и строений туристического отеля «Лилея». По версии истца – прокуратуры Днепровского района Херсона – в процессе дележа собственности профсоюзов бывшего СССР госимущество было безосновательно передано частным фирмам.

Почему дело №5024/1351/2011 возникло спустя 20 лет после обретения Украиной независимости, как говорится, еще тот вопрос. Впрочем, если вспомнить, что на времена правления Виктора Януковича пришелся пик дерибана собственности, все встанет на свои места. Но суд иск прокуратуры удовлетворил. Согласно его решению от 21 сентября 2011 г. в пользу государства передавались определенные строения и сооружения гостиницы, находившиеся во владении 10 различных фирм.

Как водится в таких случаях, рассмотрение решения суда в апелляционной и кассационной инстанциях, включая и Верховный Суд, затянулось на годы.

За это время большинство владельцев недвижимости успели перепродать ее по нескольку раз. А вот частная производственно-коммерческая фирма «Юг-Атлант», получившая во владение часть сооружений и помещений «Лилеи» именно с целью ведения бизнеса, фактически построила и зарегистрировала новые объекты: цех полуфабрикатов, склад холодильного оборудования, элетрощитовую и т.п. Таким образом, имущества, о котором идет речь в решении суда, вынесенном 6 лет назад, во владении компании фактически не осталось.

Представители местных органов Государственной исполнительной службы (ГИС), прокуратуры и Фонда госимущества (ФГИ) трижды побывали на объекте и убедились, что исполнить решение суда от 2001 г. невозможно – из-за отсутствия спорного имущества и невозможности его идентификации.

О чем госисполнителем и был составлен соответствующий акт.

В июне 2017 г. местные госисполнители подали в суд заявление об изменении способа исполнения решения от 12 сентября 2011 г. С юридической точки зрения это был абсолютно правомерный шаг. Ведь согласно Гражданскому кодексу в случаях, когда имущества не существует в натуре, компенсируется его стоимость, существовавшая на момент рассмотрения соответствующего дела судом. Другими словами, логично было предположить, что госисполнители через суд потребуют от «Юг-Антланта» выплатить государству соответствующую компенсацию. И 20 июля 2017 г. Хозяйственный суд Херсонской области вынес определение, решив… изъять новые объекты недвижимости «Юг-Атланта», на которые компания получила документы, подтверждающие право собственности на них.

«Таким образом, суд изменил не способ исполнения своего решения, а само решение. Фактически предприятие лишают имущества, относительно которого никаких судебных решений не принималось, – считает адвокат Анатолий Куцак, представитель «Юг-Атланта». – В таких случаях Гражданский кодекс предписывает возместить стоимость имущества, определенную на момент рассмотрения дела судом, т.е. в 2011 г.».

«Юг-Атлант» подал апелляционную жалобу на решение суда от 20 июля, настаивая на компенсации государству в лице ФГИ стоимость имущества, исходя из цены договора купли-продажи. Рассмотрение апелляции назначено на 28 августа.

Вопрос же, кому понадобилось отбирать через суд практически все предприятие, игнорируя при этом требования Гражданского кодекса, остается открытым. Не исключено, что в интересах третьих лиц, которые отрабатывают схему захвата имущества уже сложившегося бизнеса. В этой связи, с учетом огромного количества не доведенных в Украине до конца имущественных споров, для захватчиков открываются блестящие перспективы.

Откуда ноги растут

2 ноября 2016 г. вступил в силу Закон №1666 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно совершенствования государственной регистрации прав на недвижимое имущество и защиты прав собственности», более известный как «антирейдерский» Закон.

Стоит отметить, что он стал одним из немногих полезных продуктов законотворчества народных избранников. Например, до принятия этого Закона самой распространенной схемой «честного» отъема имущества была подделка правоустанавливающих документов на имущество предприятия.

После их регистрации в реестрах происходила смена собственников такого имущества, так, что и концы не найдешь. Веденная Законом услуга смс-информирования Минюстом собственника о внесении любых изменений в Реестр недвижимого имущества позволяет отслеживать действия рейдеров и оперативно на них реагировать.

Виктор Мороз, управляющий партнер адвокатского объединения Suprema Lex, адвокат, считает, что действенными оказались полномочия Минюста по блокированию деятельности «черных» нотариусов и регистрационных действий, деятельность постоянно действующих комиссий по вопросам рассмотрения жалоб в сфере государственной регистрации и т.п.

Но «захватчики» тоже не лыком шиты. На «антирейдерский» Закон ответили новыми схемами, о которых мы рассказали и по поводу которых законодатель ответа не пока дал.

Важно подчеркнуть: в творческих изысканиях рейдеров завладение чужими активами или корпоративными правами путем их госрегистрации на себя или третьих лиц – отнюдь не основной этап. Тактика поменялась и теперь охочие до чужого имущества ставят целью создать такие условия для собственника, при которых он просто вынужден будет поделиться с доброхотами своими активами. Возможно, даже путем легальной перерегистрации правоустанавливающих документов в реестрах и без нарушения норм «антирейдерского» Закона.

Похоже, что использование фирм-»прокладок» при осуществлении публичных закупок монополистами – один из таких приемов, когда путем давления на реальных товаропроизводителей их склоняют к подобного рода «мезальянсам». Ну а изменение решения суда, а не отнюдь способа его исполнения – это уже легализация самой процедуры отъема. Ведь не исключено, что отжатое имущество вскоре всплывет на каком-нибудь аукционе и будет приобретено нужным покупателем. Впрочем, вероятен и другой вариант – расправы с неугодным конкурентом.

Пора включаться

В конце июля Совет бизнес-омбудсмена (СБО) презентовал отчет «Борьба с рейдерством: современное состояние и рекомендации». СБО предлагает генпрокурору разработать методические рекомендации для прокуроров в ходе процессуального руководства расследованием «рейдерских» преступлений, а Главному следственному управлению Нацполиции – такие же рекомендации по расследованию типичных случаев рейдерства. Кроме того, в отчете содержится ряд рекомендаций, касающихся непосредственно усовершенствования регистрационных действий. Ниже публикуем полный текст отчета:

В свою очередь, в Минэкономразвития готовят изменения в Закон «О публичных закупках» относительно предупреждения блокирования тендерных процедур недобросовестными участниками. Другими, словами, коль рейдеры не дремлют, то не должны сидеть сложа руки и законодатели. Тем более что в корректировках нуждается не только «антирейдерский» Закон, а и законодательство в целом (см. ниже мнение).

Адвокат – о новых схемах

Виктор Мороз, управляющий партнер адвокатского объединения Suprema Lex, адвокат:

— На сегодняшний день появились новые формы рейдерства, против которых законодатель пока что не предлагает эффективных методов борьбы. Например, нам стало известно о возможности использования инспекции Гоструда для захвата предприятия. Рейдер подал жалобу о якобы многочисленных нарушениях законодательства и вместе с инспектором Гоструда получил доступ к документам фирмы.

«Захватчику» разрешили зайти на предприятие потому, что за не допуск его попутчика-инспектора может «светить» штраф в 96 тыс. грн. А вот заставить рейдера покинуть предприятие было достаточно сложно.

Известны также случаи захвата строительных площадок некими «археологами», которые имели разрешительные документы Минкультуры и блокировали законное строительство, требуя выплаты компенсации за якобы нанесенный вред «исторической территории».

Как ни удивительно, отмена печати при осуществлении хозяйственной деятельности оказалась на руку рейдерам – на одном из предприятий уже пытались захватить имущественный комплекс, используя поддельные непроштампованные документы.

Очень много вопросов возникает и в связи с отсутствием с 1 апреля правового статуса налоговой милиции, которую в принципе можно задействовать для силового захвата предприятий. Ведь она де-факто производит обыски, ведет допросы и т.п., хотя де-юре не уполномочена это делать.

Таким образом, в совершенствовании нуждается не только «антирейдерский» Закон, а и налоговое, гражданское, административное и уголовное законодательство. И, конечно же, сами предприниматели должны быть постоянно начеку

Информация о материале

Опубликовано: 21 августа 2017

У Верховній Раді є 66 народних депутатів, які досі не стали авторами жодного прийнятого закону. Такі нардепи зареєстрували від одного до кількох десятків проектів законів, однак жоден із них не було прийнято.

У списку найменш продуктивних депутатів ВР є низка резонансних прізвищ. Зокрема, це А. Білецький, Д. Ярош, Ю. Бойко, В. Рабінович, Є. Мураєв, Д. Білоцерківець, С. Льовочкін, Н. Шуфрич, В. Хомутиннік, М. Добкін, Д. Добкін.

Так, А. Білецький за 2,5 роки роботи ВР зареєстрував 30 безуспішних проектів законів, Д. Ярош – 10, Ю. Бойко – 15, В. Рабінович – 47, Є. Мураєв – 127, Д. Білоцерківець - 21, С. Льовочкін - 8, Н. Шуфрич - 19, В. Хомутиннік – 21, М. Добкін – 5, Д. Добкін – 1.

«За час роботи ВР VIII скликання було прийнято понад 700 законів. При цьому в парламенті є кілька десятків осіб, які досі не стали авторами жодного законодавчого акту. Наразі кожен сьомий депутат ВР демонструє нульову продуктивність роботи. Окремі політики безвідповідально ставляться до законодавчої роботи. Законопроекти часто реєструються для піарактивності, звітування перед виборцями або реагування на актуальні події, а тому не мають шансів на прийняття», - зазначив голова КВУ Олексій Кошель.

«У цьому антирейтингу є представники всіх фракцій та груп парламенту. Серед депутатів із нульовим ККД роботи 29 членів «Опозиційного блоку», 10 – позафракційних депутатів, 10 – депутатів БПП, 7 – «Відродження», 5 – «Народного Фронту», 2 – «Батьківщини», по 1 депутату РПЛ, «Самопомочі» та «Волі Народу». Низькі показники депутатів Опоблоку є очікуваними, однак навіть в цій політсилі є доволі успішні депутати-законотворці. До прикладу, Ю. Мірошниченко є автором 6 прийнятих законів, Ю. Павленко – 4, А. Гальченко – 3, О. Нечаєв – 3», - додав Кошель.

У той час як частина депутатів досі не ініціювали жодного прийнятого закону, окремі політики долучилися до розробки вже кількох десятків успішних законодавчих актів. Так, В. Галасюк (РПЛ) є автором 48 прийнятих законів, О. Ляшко (РПЛ) – 41, М. Єфімов (БПП) – 27, В. Кривенко (БПП) – 26, І. Вінник (БПП) – 21.

Информация о материале

Опубликовано: 21 августа 2017