Статьи
В периоды политического обострения на украинской политической авансцене традиционно поднимается вопрос законодательного урегулирования процедуры импичмента президента.
Осведомленные читатели могут заметить, что соответствующий институт уже предусмотрен в Конституции Украины. Однако практика применения этой процедуры, а точнее ее отсутствие, свидетельствует о том, что институт импичмента президента нуждается в системных изменениях.
Хотя импичмент и закреплен в законодательстве Украины в ст. 111 Конституции, однако определение самого понятия импичмента не было фактически до 2003 г. В решении Конституционного суда указано, что импичмент является внесудебным конституционным процессом, по смыслу которого парламент, в случае совершения преступления президентом Украины, может досрочно прекратить его полномочия, отстранив от должности.
В случае отстранения президента Украины от должности в порядке импичмента он автоматически прекращает выполнять свои обязанности, теряет неприкосновенность и может быть привлечен к уголовной ответственности как обычный гражданин.
В президентских и смешанных республиках импичмент играет важную роль не только как средство досрочного прекращения полномочий президента, но и как парламентский инструмент в системе сдерживаний и противовесов, средство реального влияния органа законодательной власти на главу государства, который возглавляет или существенно влияет на исполнительную власть. Кроме того, этот инструмент позволяет правовым способом решать политические кризисы, вызванные противоправными действиями наивысшего должностного лица государства, не допуская тем самым массовых протестов и нежелательных силовых противостояний на улице, которые угрожают стабильному развитию государства.
Конституция Украины ограничивает основания для устранения президента лишь совершением государственной измены или другого преступления, не признавая таким основанием нарушение Конституции и законов.
Соответствующая процедура, предусмотренная Конституцией, сложная и весьма хлопотная. Сначала Верховная Рада большинством от конституционного состава должна инициировать отстранение президента (в большинстве государств это может сделать треть парламентариев, а в некоторых странах, как, например, в ФРГ и Литве, — четверть). Затем ВР создает специальную временную следственную комиссию, в состав которой включаются специальный прокурор и специальные следователи, чей статус не определен ни в Конституции, ни в законе.
Законодательство других стран обычно предусматривает одновременное голосование по обвинению и отстранению. В Украине этот процесс «предусмотрительно» разделен на два этапа. Сначала парламент двумя третями от конституционного состава принимает решение об обвинении и только потом тремя четвертями принимает решение об отстранении. И только после проверки дела Конституционным судом и вывода Верховного суда. Тройное голосование в однопалатном парламенте, да еще с такими требованиями относительно большинства, не применяется в демократических государствах.
На основании действующих конституционных норм можно сделать вывод, что отстранить отечественного президента от должности практически невозможно.
По меньшей мере, четыре проекта постановлений, зарегистрированные в ВР в период 2002–2004 гг., свидетельствуют о неоднократных неудачных попытках инициировать процедуру импичмента во время второй каденции Леонида Кучмы. Президента Кучму подозревали в заказе убийства журналиста Георгия Гонгадзе и ряде других тяжких преступлений.
В 2007 г. был зарегистрирован проект постановления о предотвращении антиконституционных действий и попыток узурпировать государственную власть и инициирование процедуры отстранения Виктора Ющенко от должности президента Украины в порядке импичмента. В 2010 г. в парламенте появился проект постановления об образовании Специальной временной следственной комиссии Верховной Рады Украины по расследованию действий президента Виктора Януковича, содержащих признаки преступлений, и рассмотрению вопроса об отстранении его от должности президента Украины в порядке импичмента.
В отдельных случаях, как и в случае с Леонидом Кучмой, инициирование процедуры казалось обоснованным, в других (как в случае с Виктором Ющенко, которого обвиняли в потере народного доверия) было ничем иным, как политической манипуляцией.
В ноябре 2014 г. ряд политиков возбудили вопрос о возможном применении процедуры импичмента в отношении Виктора Януковича. Отчасти именно отсутствие реалистической конституционной процедуры отстранения президента от должности привела к силовому противостоянию. И хотя действия Януковича имели признак государственной измены и других тяжких преступлений, основанием для прекращения его полномочий стала не процедура импичмента, а его самоустранение.
Интересно, что под самоустранением — термином, не предусмотренным Конституцией, — в своем постановлении от 22.02.2014 г. Верховная Рада определила невыполнение президентом своих конституционных обязанностей, что грозит управляемости государства, территориальной целостности и суверенитету Украины, массовыми нарушениями прав и свобод граждан, что, в свою очередь, стало основанием для назначения внеочередных выборов президента Украины.
Декларативная и недейственная процедура импичмента президента не способствовала и выполнению его превентивной функции — предотвращению нарушений Конституции и законов Украины каждым, кто оказывался на этой должности.
Каждому из президентов не хватило конституционных полномочий, и они де-факто увеличивали их неконституционным способом. Так, Леонид Кучма исказил конституционно установленную смешанную форму правления и фактически реализовал президентскую республику. В 2007 г. Виктор Ющенко придумал для оправдания предусмотренных Конституцией действий по роспуску парламента «скрытые полномочия» президента. Дальше всех в попытках узурпировать власть пошел Виктор Янукович, который запомнился созданием парламентского большинства на основе включения «тушек» с целью сформировать новое пропрезидентское правительство; возвращением Конституции в редакции 1996 г. с помощью зависимого Конституционного суда; подчинением себе всей вертикали исполнительной власти в законе о центральных органах исполнительной власти.
И даже после Революции достоинства, которая стала ответом на установление диктатуры Виктором Януковичем, его преемник не удержался от нарушений Конституции и законов Украины ради расширения своих полномочий и влияния на политические и экономические процессы в стране. И это при том, что в своей предвыборной программе «Жить по-новому» кандидат в президенты Петр Порошенко подчеркивал: «Не буду претендовать на полномочия большие, чем те, на которые вы меня изберете».
Юристы и депутаты отмечают неединичные случаи нарушения президентом законодательных процедур и принуждения парламента к таким нарушениям. В частности при принятии Закона «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» и Закона «О прокуратуре», который открыл путь к назначению Юрия Луценко на должность генерального прокурора. Продолжается плохая традиция неподписания без наложения вето президентом законов, принятых Верховной Радой в течение установленного Конституцией 15-дневного срока. Есть примеры, когда президент не подписывает законы в течение месяцев и даже лет.
Неединичны и случаи подписания законов, которые противоречат конституционным нормам, в частности ограничивают конституционные права граждан. Среди этих случаев — изменения в Закон «О выборах народных депутатов», которые позволяют менять избирательные списки после того, как состоялись выборы, что противоречит конституционно установленным избирательным правам. Это и закон, который вводит 30-дневное задержание, наделение прокуроров судебными полномочиями по применению предупредительных мер в зоне проведения АТО.
Отдельно следует выделить подписание законов, которые наделяют президента не предусмотренным Конституцией правом назначать руководителей новообразованных органов, в частности Национального антикоррупционного бюро и Государственного бюро расследований. Вызывает вопрос соответствия Конституции использования президентом полномочий в сфере судоустройства и назначения судей, назначения и увольнения глав местных государственных администраций.
Общеизвестно, что президент в течение трех лет уклоняется от своей обязанности формировать состав Центральной избирательной комиссии. При этом Высший административный суд 16 ноября 2015 г. признал противоправной такую бездеятельность главы государства, которая заключается в невнесении в парламент представления об увольнении 12 членов ЦИК.
Продолжается неконституционное вмешательство президента в сферу деятельности исполнительной власти. В частности через предоставление доверенностей Кабинету министров и другим органам государственной власти в актах президента. Незаконным является вмешательство со стороны президента и в деятельность органов прокуратуры, чем нарушается гарантированная им Конституцией и законом независимость. Например, из-за незаконной практики согласования кандидатур на должности военных прокуроров (Указ №738/2014), а также поручения ГПУ, МВД и СБУ отчитываться о результатах расследования некоторых преступлений.
Подводя итоги, можно констатировать: несмотря на формальное наличие института импичмента президента в Конституции Украины, нереалистичная процедура отстранения президента от должности делает невозможным осуществление им как карательной, так и превентивной функций, приводит к разбалансировке системы сдерживаний и противовесов, усилению рисков узурпации власти, вызывает угрозы конституционному порядку и национальной безопасности.
Есть насущная потребность как можно быстрее решить проблемы, связанные как с конституционно-правовой ответственностью в целом, так и главы государства в частности. Создание процедуры, с учетом опыта демократических стран и наработок ведущих отечественных ученых-конституционалистов, которая будет иметь реальные шансы на воплощение в жизнь, вне сомнений, будет способствовать повышению персональной ответственности президента, соблюдению баланса между ветвями власти, будет сдерживающим фактором в деятельности главы государства.
Особенно актуальным это представляется, принимая во внимание начатый процесс ограничения депутатской неприкосновенности, которая, в случае его завершения, может еще больше разбалансировать механизм сдерживания и противовесов между президентом и парламентом.
С момента появления в Конституции Украины механизма импичмента президента ученые и политики неоднократно поднимали вопрос о необходимости принять закон, который бы конкретизировал нормы ст. 111 Конституции и регламентировал порядок создания и деятельности специальной следственной комиссии, статус специального прокурора и других субъектов процесса.
С 1998 г. депутаты вносили на рассмотрение парламента, по меньшей мере, девять законопроектов, направленных на регламентацию процедуры устранения президента в порядке импичмента, предусмотренной ст. 111 Конституции Украины.
Очередной законопроект «О президенте Украины и порядке прекращения его полномочий» авторства Юрия Деревянко был зарегистрирован в парламенте в конце октября. Не подвергая сомнению необходимость принять закон, который бы лучше регламентировал деятельность президента (ведь действующий закон был принят в далеком 1991 г.), мы должны констатировать, что в части прекращения полномочий президента он предусматривает подход, аналогичный предыдущим девяти.
Не анализируя достоверности принятия этого законопроекта действующим составом парламента, можно с уверенностью утверждать, что (даже в случае его одобрения) он не превратит нынешнюю процедуру импичмента в реально действующий механизм отстранения президента от должности. Поскольку не может изменить ни предусмотренного Конституцией перечня правонарушений, за совершение которых президент может быть привлечен к ответственности в порядке импичмента; ни расширенного круга субъектов, участвующих в этой процедуре; ни завышенных требований к принятию решений парламентским большинством от начала процедуры и до ее завершения.
Поэтому представляется более эффективным путь внесения изменений в ст. 111 Конституции, предложенный рабочей группой по конституционной реформе Реанимационного пакета реформ, в которую вошли ведущие специалисты по конституционному праву, в частности Владимир Шаповал, Николай Козюбра, Сергей Головатый, Игорь Колиушко, Юлия Кириченко и др.
Специалисты предлагают включить в перечень оснований для освобождения от должности президента нарушение им Конституции Украины, а также конкретизировать преступления действиями, которые имеют признаки государственной измены или иного умышленного преступления.
Следует отметить, что нарушение президентом Конституции является основанием для отстранения его от должности в порядке импичмента во многих государствах. В частности, это предусмотрено конституциями Австрии, Италии, Литвы, Польши, Словакии, Венгрии, ФРГ и других стран. И это не только декларация. Показателен в этом плане пример соседней Литвы, где в 2004 г. за «грубое нарушение Конституции» в порядке импичмента был отстранен от поста президент Р.Паксас. По выводу Конституционного суда Литвы, Роландас Паксас трижды нарушил Конституцию Литвы тем, что незаконно предоставил гражданство Юрию Борисову, не обеспечил сохранение государственной тайны и совершал давление на принятие решений частными лицами и компаниями.
Согласно предложениям рабочей группы, вывод о нарушении президентом Конституции Украины будет предоставлять Конституционный суд.
Для проведения расследования Верховная Рада Украины, как и по действующей редакции Конституции, будет создавать специальную временную следственную комиссию, в состав которой будут входить специальный прокурор и специальные следователи. Временная следственная комиссия будет предоставлять вывод о наличии в действиях президента признаков умышленного преступления.
После получения вывода Конституционного суда или временной следственной комиссии, решение об отстранении президента в порядке импичмента будет приниматься не менее чем двумя третями от общего состава Верховной Рады.
Отдельного внимания требует вопрос участия в конституционной процедуре Верховного суда. Как уже отмечалось выше, процедура импичмента президента во многих странах устойчивой демократии, включая Соединенные Штаты Америки, не ставит целью привлечь президента к уголовной ответственности в порядке уголовного судопроизводства, но позволяет снять неприкосновенность личности через отстранение его от должности. Поэтому включать в процедуру импичмента рассмотрение дела в Верховном суде нецелесообразно. В действующей редакции Конституции это не только приводит к непомерному усложнению и затягиванию процедуры освобождения с должности, но и создает расхождение с другими нормами Конституции, определяющими принцип осуществления правосудия в Украине (ст. 124, 129 Конституции Украины). Результаты проведения конкурса по отбору судей Верховного суда у многих читателей также могут вызвать сомнения в отсутствии влияния президента на этот судебный орган, который вообще ставит под сомнение возможность получить независимый вывод в деле об импичменте президента.
Таким образом, усовершенствование института импичмента президента Украины в дальнейшем должно происходить путем расширения правовых оснований — прежде всего относительно намеренного нарушения президентом Конституции Украины, а также упрощения самой процедуры импичмента за счет ограничения круга ее участников, регламентации их правового статуса и снижения до двух третей парламентского большинства, необходимого для отстранения президента от должности.
Реальная возможность отстранения президента Украины от должности в порядке импичмента совсем не обязательно будет дестабилизировать политическую ситуацию в стране, но будет служить важным сдерживающим фактором для самого главы государства, заставит его считаться с парламентом и Конституцией Украины.
Что касается сложности внесения изменений в ст. 111 Конституции: объективно, задание представляется не намного сложнее, чем принятие закона об импичменте, ведь такой закон, с большой долей вероятности, потребует преодоления президентского вето. Для этого, как и для принятия изменений в Конституцию, нужно 300 голосов депутатов. Принятие закона об импичменте, который будет базироваться на действующей ст. 111 Конституции, лишь законсервирует действующую нереалистичную процедуру импичмента, оставив ее только формальным признаком демократического порядка.
В случае внесения упомянутых изменений в ст.111 Конституции, детализацию процедуры, определение правового статуса специальной временной следственной комиссии, специального прокурора и специального следователя целесообразно осуществить внесением соответствующих изменений в Закон «О регламенте Верховной Рады» и ряд других законов, касающихся деятельности субъектов процедуры импичмента, в том числе Конституционного суда.
Остается надеяться, что политическая элита страны усвоит уроки истории и выберет правильный путь, который приведет общество к новому качеству демократии, повысит ответственность и сбалансирует деятельность президента и парламента согласно конституционным принципам настоящей демократической страны. А период революционных потрясений, обусловленных попытками президентов узурпировать власть и безответственным правлением ради личного обогащения, останется в прошлом.
- Информация о материале
Цигарковий бліц-криг Генпрокуратури і МВС на територію Антимонопольного комітету цієї весни призвів до однієї, але великої зміни. Голова відомства Юрій Терентьєв остаточно перестав асоціюватись з Миколою Мартиненком, чию квоту він представляв на стартовій роздачі крісел після Майдану. І вигулькнув поряд зі своїм екс-одногрупником по КІМО Олексієм Філатовим, нинішнім замголови Адміністрації президента, відповідальним за судову систему в координатах Петра Порошенка.
Така «відповідальність» може формувати у фігуранта кримінального провадження сподівання, що його не віддадуть на розтерзання правоохоронцям. І поки що так і є. Луценко і Аваков відносно Терентьєва не просунулись ні на міліметр далі первинної заявки по справі «Тедіс Україна»: «Прикриття протиправної діяльності вказаних суб’єктів господарювання здійснювали державні службовці центральних органів виконавчої влади України, зокрема, Голова Антимонопольного Комітету України…».
Паралельно у таборі БПП продовжились тектонічні процеси по лінії розколу з «вінницькою мерією». Мер, вибачте, прем’єр-міністр Володимир Гройсман взагалі докотився до візиту на партійний форум «Народного фронту» і дружніх цьомок-бомок з Арсенієм Яценюком, якого він брудно витіснив з урядового крісла менше ніж два роки тому.
Жити по-новому – значить мати нові потреби. Чому б і не обзавестись власним пакетом акцій в Антимонопольному комітеті? За допомогою джерел «Наші гроші» трішки розібрались з цією апаратною інтригою.
На початку 2017 року відбувся конкурс на посаду керівника апарату. Його виграв такий собі Дмитро Лосєв, примітний лише тим, що був заступником голови Державного фонду сприяння місцевого самоврядування в Україні. Це одна з незрозумілих урядових структур в вертикалі самого Гройсмана (він встиг побути міністром регіонального розвитку), а точніше гройсманівського міністра Кабінету міністрів Олександра Саєнка.
Оскільки «вінницькою мерією» в АМКУ ніколи не пахло, то режим провітрювання тут включили відразу. Громадська рада при АМКУ вказала Юрію Терентьєву, що Лосєв на конкурсі здався їй слабким кандидатом. І призначення не відбулось, бо в судах йшли оскарження результатів конкурсу (в червні у Вищому адмінсуді).
Зрештою статус-кво затягнулось і Лосєв написав скаргу самому Гройсману на зволікання Терентьєва. А прем’єр розпорядився провести перевірку в АМКУ стосовно дотримання вимог закону про держслужбу (одним з адресатів розпорядження був сам Саєнко). І 6 листопада в АМКУ тихо зайшла масштабна перевірка з представників Адміністрації президента і Кабміну під орудою голови Національного агентства України з питань державної служби Костянтина Ващенка.
Паралельно Рахункова палата почала свою перевірку, що стосується ще одного свіжого скандалу між Гройсманом і АМКУ.
Мова йде за сканери для митниці. Державна фіскальна служба під керівництвом вінницького податківця Мирослава Продана цього літа вирішила купити цих рентгенів для просвітки машин на півмільярда гривень. Однак з під плєдіка на світ вигулькнув Роман Насіров, якому здалось, що він вирішив свої проблеми з НАБУ. І закупівля посипалась в АМКУ через оскарження фірми «Arempa International Ltd FZC» з Об’єднаних Арабських Еміратів.
Здавалося б, в чому проблема – ну оскаржили і оскаржили. Ну став АМКУ у розгляді на бік скаржника, і став. Ну оголошуй нові торги і тендери собі на здоров’я. Однак табору Гройсмана здалося, що колегія АМКУ напередодні рішення мала інший проект вироку, а передумала лише завдяки наполяганням з боку голови адмінколегії Андрія Вовка, колишнього юриста «Укрпромінвесту» Петра Порошенка.
Звісно, Гройсман не міг ні говорити, ні навіть думати про роль самого Порошенка та його ймовірних подовжувачів в справі на півмільярда. Також він не може дозволити собі натякати на самого Насірова, якого відбивають від НАБУ юристи Кононенка-Грановського.
Але прем’єр заговорив про Юрія Терентьєва, який в контексті незакритої справи по «Тедісу» справді виглядає найслабшою ланкою в АМКУ: «Якщо я побачу змову, про яку сьогодні говорить уся країна, що Антимонопольний комітет став другою Тендерною палатою в Україні, то я буду ставити питання про звільнення керівника Антимонопольного комітету з усіма його “прихлєбателями”«.
Зрозуміло, що за наявних козирів та розкладів поставити питання про звільнення голови АМКУ Гройсман може хіба що лише своїй дружині. Тому для голови уряду офіційний пошук доказів щодо «злочину проти держави» у виконанні Терентьєва – найбільш доречна і доступна річ.
Шукати й справді є де (див. «Антимонопольний комітет і барони-розбійники«). Можна й витратитись на пришвидшений розгляд трійкою Кузьменко+Арсірій+Огурцов в Окружному адмінсуді позову ДФС на протизаконне (на думку Гройсмана) рішення комітету Терентьєва загалом та колегії Вовка зокрема. Але що з того?
Здається що тут кожен з таборів може обирати собі власний варіант відповіді:
– «ми розбавимо своїми кадрами це відьомство і тим самим зменшимо монополію порошенківців, а монополія це завжди зло»;
– «не дамо і далі розростатись хотєлкам всяких тут».
Варіанту «посадимо злодіїв в тюрму» не передбачає жоден з цих сценаріїв.
- Информация о материале
Россия готова продать так называемый «долг Януковича» третьей стороне. Такое заявление сделали в российском Министерстве финансов. Почему в Москве заговорили о таком странном с экономической точки зрения сценарии и как это может быть связано с последними договоренностями между США и РФ, выяснял «Апостроф».
Россия готова переуступить «долг Януковича» в размере $3 млрд, возвращения которого Москва требует от Киева, другой стране. Как отметил заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак, это может быть государство, которое могло бы взять на себя такую миссию «в силу своего особого отношения с Украиной». При этом Россия готова получить сумму долга как деньгами, так и ценными бумагами.
Как известно, Украина в 2013 году при президенте Викторе Януковиче взяла у РФ кредит в размере $3 млрд. Кредит должен был быть погашен до конца 2015 года. Украина предлагала России реструктурировать задолженность по этому кредиту, однако Москва отказалась принять условия, настаивая на суверенном характере долга. В феврале 2016 года в связи с невыплатой «долга Януковича» РФ подала иск против Украины в Высокий суд Лондона. Лондонский суд в марте 2017 года удовлетворил ходатайство России об ускоренном рассмотрении иска к Украине, однако позволил украинской стороне подать апелляцию.
Российский Минфин поспешил заявить, что суд фактически признал справедливым требование РФ о возвращении Украиной долга, однако пока окончательного решения нет. Тем не менее, как писал ранее «Апостроф», фемида, скорее всего, займет сторону России.
Показательно, что в последнее время Украина и Россия напрямую не обсуждают вопрос «долга Януковича» – все переговоры ведутся через посредника, роль которого выполняет Германия.
Старая песня о долге
Идея о переуступке «долга Януковича» третьей стороне не нова, отмечает исполнительный директор Фонда Блейзера Олег Устенко, вспоминая заявления президента РФ Владимира Путина на саммите «Большой двадцатки» в ноябре 2015 года. Тогда российский президент сообщил о готовности реструктуризировать долг в $3 млрд «в случае гарантии либо от правительства США, либо от Евросоюза, либо от одного из солидных международных финансовых институтов».
«Позже, после этого заявления Путина, представители российской власти несколько раз посылали такие сигналы в международное пространство. Однако после подачи иска в лондонский суд этот вопрос не поднимался», - сказал эксперт «Апострофу».
По мнению Устенко, предложенная Россией передача долга от одной страны другой выглядит довольно странно и для мировой практики является «чем-то из области фантастики». Он считает возможным вариант, при котором Украина получит от третьей стороны «дополнительный денежный ресурс, который перекроет долг перед РФ». «Сейчас речь идет, скорее всего, о тех же игроках – США, ЕС, МВФ», - отметил экономист.
Впрочем, в украинском политикуме и экспертном сообществе не исключают, что предложение Москвы все-таки может быть реализовано.
«Теоретически это возможно, и потом с ними [третьей стороной] нам будет легче договориться. Может, будет какой-то потом дисконт», - сказал «Апострофу» заместитель главы комитета Верховной Рады по вопросам бюджета Сергей Мельник.
«Я думаю, что это очень возможный и вполне вероятный сценарий. Нам надо это сделать, поскольку рано или поздно станет вопрос о выплате этого долга, когда мы в итоге проиграем лондонский суд – через год-два-три все равно это случится – у нас не будет политической возможности это сделать, а пребывать в дефолте – тоже дискомфортно», - заявил в комментарии «Апострофу» специалист отдела продаж долговых ценных бумаг инвестиционной компании Dragon Capital Сергей Фурса.
Что задумал Путин?
Почему же Россия именно теперь заговорила о переуступке «долга Януковича» стороне, которая имеет «особые отношения» с Украиной?
По мнению Олега Устенко, в данной ситуации много странностей. В январе 2018 года арбитраж в Лондоне должен вынести окончательное решение по этому делу. «Есть большая вероятность, что Украине придется возвращать этот долг. А, если это так, то я не вижу большой необходимости поднятия [Россией] этой темы. Зачем этот вопрос поднимается снова, если можно дождаться середины января, тем более, что ждали намного дольше?» – задается вопросом эксперт.
Однако не исключено, что Россия не уверена в своей победе в суде. «Возможно, там и по суду не все так просто, поэтому они и ищут варианты», - предположил нардеп Сергей Мельник.
«Это заявление Минфина РФ я расцениваю как предчувствие поражения в судах. Если долги перепродаются, то обычно с дисконтом, если в РФ заговорили публично о такой сделке, значит, нет уверенности, что решение суда будет в их пользу или будет исполнено. Скорее всего, это не предположение российского Минфина, а начало торгов за этот долг. Тем более, что в РФ ситуация с соцвыплатами ожидается в 2018 году критической», - заявил в комментарии «Апострофу» член исполкома Украинского общества финансовых аналитиков Виталий Шапран.
Все же главным мотивом Москвы в данном вопросе, по мнению экспертов, является политика.
«Этот сигнал с точки зрения экономики и финансов не совсем логичен. Поскольку я не вижу экономической подоплеки, значит, есть неэкономическая подоплека», - сказал Олег Устенко.
И одним из таких политических мотивов может быть готовность Кремля искать компромисс по ситуации на Донбассе.
«Я думаю, что это – признак того, что Россия показывает готовность к компромиссу в принципе, в вопросе того же Донбасса. Потому что это («долг Януковича», – «Апостроф») всегда был вопрос политический, и сейчас они показывают политическую волю договариваться. И это точно говорит о том, что они не хотят обострять дальше ситуацию», - отметил Сергей Фурса.
Виталий Шапран еще более категоричен в своих оценках. «Можно предположить, что по мере ухудшения исполнения федерального бюджета РФ, эти $3 млрд могут стать частью пакетных договоренностей, например, при деоккупации Донбасса и передаче Крыма Украине», - заявил он.
- Информация о материале
Минулого тижня Верховна рада прийняла проект закону №7275, який є першим кроком для забезпечення дотримання прав підприємців, в яких проводяться обшуки та вилучається майно у рамках кримінальних проваджень.
Будь-хто, в чиєму приміщенні проводиться обшук, має право на адвоката, і після набуття цим законом чинності ані податкова міліція, ані прокуратура, ані поліція не зможуть не допускати захисника на обшук.
Слідчий муситиме задовольнити вимогу керівника підприємства, в приміщеннях якого проводиться обшук, щодо присутності адвоката. Саме для цього в статтю 236 КПК були внесені такі зміни:
«Особа, у житлі чи іншому володінні якої проводиться обшук має право користуватися правовою допомогою адвоката на будь-якій стадії проведення обшуку. Невиконання цих вимог тягне за собою передбачену законом відповідальність».
Також законопроект частково дає відповідь на питання щодо безпідставного вилучення під час обшуків техніки, серверів, системних блоків. Велика кількість підприємств постраждала від необґрунтованого (іноді навіть без мети слідчого здійснювати подальше розслідування, — авт), вилучення комп'ютерів, ноутбуків, мобільних телефонів, що мало наслідком кількаденну паралізацію діяльності підприємства.
Відповідно до вимог оновленої статті 168 КПК України, слідчий матиме право вилучати електронні інформаційні системи під час обшуку лише у разі, якщо вони є знаряддям чи засобом вчинення злочину або якщо є потреба провести їх експертизу.
В іншому разі слідчий зобов'язаний запросити на обшук спеціаліста та просто скопіювати інформацію з комп’ютера головного бухгалтера чи директора, не вилучаючи при цьому самі носії інформації.
Виготовлені належним чином копії такої інформації прирівнюються до оригіналу з метою забезпечення їх доказової сили.
Підприємці часто скаржаться, що в проведенні обшуків, окрім слідчого, беруть участь інші особи, які навіть не представляються, не пред'являють документів, не вносяться до протоколу, водночас поводять себе зухвало, як «господарі» ситуації. Внаслідок їх дій до протоколу обшуку може вноситися недостовірна інформація про докази, начебто отримані під час його проведення. Непоодинокі випадки підкидання «потрібних» доказів.
Важливою гарантією дотримання законності під час обшуку відтепер стане обов'язкова відеофіксація цієї слідчої дії, а також відеофіксація під час розгляду клопотань слідчим суддею за виключенням вирішення питання про проведення негласних слідчих (розшукових) дій.
При цьому відеозапис, забезпечений слідчим чи прокурором є невід'ємним додатком до протоколу обшуку, то ж докази, зібрані під час обшуку без відеозапису, визнаватимуться недопустимими, відповідно, на них не можна буде далі будувати обвинувачення.
Окремо передбачено право сторони захисту самостійно здійснювати відеофіксацію проведення обшуку. Водночас? такі особи попереджаються про їх обов’язок не розголошувати відомості досудового розслідування.
Також очікуємо зменшення випадків силового тиску на бізнес через використання без достатньої потреби спецпідрозділів (так званих «маски-шоу») на обшуках; слідчий матиме право це робити лише у випадках загрози для життя чи здоров’я учасників слідчих дій і тільки на підставі ухвали слідчого судді.
Нарешті, парламент поклав край ходінню співробітників різних правоохоронних органів по черзі на одне і те ж саме підприємство за одним і тим самим фактом «можливого порушення» законодавства.
Йдеться про ситуації, коли спочатку приходить запит від СБУ чи поліції, а через кілька місяців за цим самим фактом в двері стукає прокуратура з ухвалою слідчого судді, бо інформація передається «між своїми» по колу.
Тепер закон не дозволяє правоохоронним органам проводити розслідування і навіть зобов’язує закрити кримінальне провадження, якщо є не скасована постанова слідчого про закриття кримінального провадження щодо того ж діяння, яке вже розслідувалось з дотриманням вимог по підслідності.
Законопроект №7275 є беззаперечним першим кроком вперед на шляху захисту підприємств та їх службових осіб від свавілля з боку правоохоронців, але дотримання його положень буде значною мірою залежати від того, хто та як його виконуватиме.
Поки наші правоохоронні органи залишаються фактично не реформованими, я маю певний скепсис, що ухвалений закон запрацює на корить бізнесу. Тому, уряду варто бути послідовним та зробити другий, більш важливий крок: створити фінансову поліцію та ліквідувати економічні підрозділи прокуратури, нацполіції та податкову міліцію, а також оперативні «економічні» підрозділи СБУ.
Якщо ми боремося за підприємця та інвестиційний клімат, то повинні нарешті створити один дієвий орган, який буде розслідувати злочини проти публічних фінансів держави. Третій рік фінансова поліція, на заміну податкової міліції та іншим
«економічним» підрозділам, лише обговорюється.
Депутатський законопроект майже два роки не ставили на голосування і не розглядали в Раді. Мінфін його переробив на догоду силовикам в бік погіршення, однак, навіть у такому, спотвореному, вигляді, так і не спромігся зареєструвати в Раді.
В грудні цього року відбудеться Національна рада реформ з цього питання та анонсоване внесення президентом нового законопроекту — про Бюро фінансової безпеки. Для мене не принципово, як називатиметься новий орган.
Натомість, важливо, щоб новий орган з самого початку його створення не був політично залежним і не став кишеньковим «військом» для когось з можновладців для зведення рахунків з політичними опонентами, конкурентами тощо. Це має бути новий центральний орган виконавчої влади, окремий від ДФС, від МВС, від будь-яких інших органів:
- сформований на конкурсній основі, за аналогією з НАБУ, який не втручається в роботу бізнесу до встановлення факту злочину;
- з посиленою аналітичною, а не силовою функцією;
- з обмеженням для колишніх силовиків на роботу в ньому;
- орган, який буде розслідувати всі злочини проти публічних фінансів держави, органів місцевого самоврядування, зловживань із міжнародною допомогою та кредитами.
Але найголовніше — це те, щоб нова фінансова поліція була незалежною від політичних впливів, в тому числі і від президента, уряду, окремих політиків і виконувала просту функцію: карати тих, хто ухиляється від сплати податків, а не тих, хто наповнює бюджет.
Тільки політична незалежність нового органу та чесний конкурсний добір керівництва, детективів, аналітиків забезпечать належний результат: чесний бізнес зможе спокійно займатися своєю господарською діяльністю, а не відбиватись чи відкупатись від нападів різних силовиків, суспільство зможе побачити не фактові політично вмотивовані справи.
Перетягування політичних канатів та боротьба за впливи на орган фінансових розслідувань, за повноваження призначати його голову та фактично керувати діяльністю в таких умовах неприпустимі.
- Информация о материале
Каковы главные черты украинского народа: певучий характер, гостеприимство и трудолюбие, благозвучный язык, воинственный характер?
Все перечисленные, и многие другие. А еще — коррупция. Именно к такому выводу подводят результаты многих опросов и других эмпирических исследований, национальных и международных. Якобы коррупция стала ментальной чертой украинцев — берут, поскольку дают. Квесты «устрой кума» и «сделай за могорыч» действительно имеют мало общего с принципами конкурентной борьбы и прозрачности, но и не говорят в пользу коррупционной ментальности. Как и убедительные аргументы разнообразных рейтингов, по которым мы плетемся где-то в зоне аутсайдеров, без надежды на прорыв в антикоррупционную элиту. Коррупция в целом не «параметрическая» — можно подсчитать суммарную стоимость взяток и растрату бюджета, количество привлеченных к ответственности или уволенных чиновников, но саму ее довольно трудно поместить в какую-то четкую систему координат. Почему присвоенная А.Лукашенко Беларусь делит позиции в CPI-2016 (Corruption Perceptions Index, ежегодно публикуемый международной организацией Transparency International), с коммунистическим Китаем, где чиновников расстреливают тысячами?
Дело вовсе не в ментальности: если жизненность системы превышает волю общества к изменениям — коррупция цветет буйным цветом, но сдает позиции, если воля народа сильнее коррумпированности системы. Это также трудно посчитать, но можно увидеть. В Украине есть детективы НАБУ, есть специальные прокуроры, журналисты-обличители, готовы появиться обличители-граждане, но не хватает последнего элемента — суда, который выносил бы справедливые решения. Такой орган может функционировать в разных организационно-правовых формах: «каждый суд антикоррупционный», как в США, или специальный антикоррупционный суд, как в некоторых других странах. В европейских государствах такую функцию выполняют преимущественно суды общей юрисдикции, что логично: коррупционные действия подпадают под санкции либо административного, либо уголовного судопроизводства, поэтому рассматриваются с точки зрения соответствующих норм.
Но в отдельных случаях суды общей юрисдикции не удовлетворяют общественный запрос на две основоположные в борьбе с коррупцией задачи: гарантировать реализацию права на справедливое судебное разбирательство и неотвратимость наказания за коррупционные правонарушения. Умными словами, в условиях несовершенства правоохранительной и судебной систем институционная поддержка антикоррупционной политики неадекватна декларируемой цели преодоления коррупции. В таком случае даже минимизация коррупции кажется невозможной задачей, ведь судебный приговор является необходимым завершающим аккордом всей антикоррупционной деятельности. Более того — под угрозой функционирование всех специальных органов по предотвращению и противодействию коррупции, для которых эта функция — центральная, а не побочная. Если процесс институциализации НАБУ, НАПК и Специализированной антикоррупционной прокуратуры завершился, то поиски консенсуса относительно модели и статуса (размер, место в иерархии судебных органов, механизмы избрания и отстранения судей, объем юрисдикции, связи с антикоррупционными прокурорами и т.п.) соответствующей судебной инстанции до сих пор продолжаются и становятся предметом общественно-политической дискуссии.
Последним ее массовым проявлением стало проведение 17 октября акции «Большая политическая реформа», участники которой требовали создания антикоррупционного суда (а еще — отмены неприкосновенности народных депутатов, проведения избирательной реформы), но отсутствие прогресса в этом направлении потом назвали полным провалом. В то же время суды в Украине традиционно считаются одними из самых коррумпированных государственных институтов, что часто делает их инструментом в руках коррупционеров и не добавляет доверия общества к принятым ими решениям (72% населения не доверяют судебной системе, что является самым низким показателем среди государственных структур).
Мегасуд или судебный раш?
В начале октября Европейская комиссия «За демократию через право» (Венецианская комиссия — ВК) рассмотрела два украинских антикоррупционных законопроекта: №6011 — о создании высшего антикоррупционного суда, и №6529 — о введении антикоррупционной специализации в судах существующих. Несмотря на то, что выводы комиссии носят рекомендательный характер, они формируют экспертную основу официальной позиции ЕС и других международных партнеров Украины, поэтому должны учитываться. Не следует останавливаться на сравнении двух инициатив — они были уже достаточно глубоко проанализированы, но внимания требует определенный конъюнктурный момент.
В компьютерных стратегиях есть термин «зерг-раш», предусматривающий специальную тактику ведения боя, когда противник атакует большим количеством слабых, но дешевых боевых единиц и побеждает благодаря массовости и внезапности атаки. Так вот, создание антикоррупционных палат или иное перепрофилирование существующих судебных органов сильно этот раш напоминает: дешево, ибо достаточно поменять вывеску на отдельных кабинетах; слабо, поскольку судьями могут стать уже трудоустроенные «юниты»; массово, поскольку судов у нас немало.
Противовесом является тактика развития — долго расстраиваться, но легче воевать благодаря созданию эффективных и мощных средств. В нашем случае это специализированный суд, который нельзя создать банальной перестановкой табличек и людей, но который способен придать действенность несовершенной антикоррупционной судебной практике. Этот путь более дорогой, поскольку требует затрат — от гарантирования независимости до ресурса доверия общества. Опять же, недостатком может стать длительный период запуска — коррупция же на месте не стоит и демонстрирует прекрасную способность адаптироваться к новым условиям агрессивной окружающей среды.
К счастью, третьего варианта нет, поэтому придется остановиться на каком-то из этих. Выбирая между ремонтируемым старым и неизвестным новым, очевидно, следует склониться ко второму. Тем более что «независимый антикоррупционный суд» фигурирует как в рекомендациях ВК, так и в апрельском меморандуме с МВФ.
Антикоррупционная украинская инстанция должна, с одной стороны, решить проблему неэффективного судебного разбирательства дел, расследованных НАБУ и САП, а с другой — не превратиться в элитный орган судопроизводства. «Догрузка» существующих судов антикоррупционными палатами не создает нового пути прохождения уголовных дел, а лишь усложняет нынешний. Вместе с тем создание собственной системы самоуправления для высшего антикоррупционного суда, особая заработная плата для его судей и система привлечения их к ответственности угрожают введением преференций в судопроизводстве, что откровенно разбалансирует и так несовершенную отечественную судебную систему.
Собственно, в этом диссонансе и кроются технические причины промежуточной позиции, которую заняла ВК: она назвала проект №6011 «хорошей основой» для дальнейшей реформы, раскритиковала проект №6529, но довольно четко указала на правильный порядок действий: отозвать оба, а потом внести консолидированное предложение по инициативе президента. Эта рекомендация носит сугубо политический характер и закладывает серьезные препятствия в сам процесс создания антикоррупционного суда: положения закона следует прописать настолько четко и в строгом соответствии с Основным Законом, чтобы избежать оснований для его рассмотрения Конституционным судом и вынесения негативного решения. Соответственно, представление проекта президентом повысит шансы на его оперативное прохождение на парламентской и внепарламентской стадиях рассмотрения. И здесь начинаются традиционные для Украины политические забавы: парламент никак не может избавиться от проекта №6011, а президент закономерно не хочет рисковать, взяв личную ответственность за реализацию реформы.
Коррупционная рекурсия
Практическое осуществление антикоррупционных мер в Украине относилось к компетенции большого количества институтов, созданных и действовавших в разное время, но отсутствие четкого определения сфер их полномочий весьма негативно сказалось на их функционировании. В течение всех лет независимости Украины функции субъектов противодействия коррупции выполняли разные структуры: МВД, СБУ, прокуратура, налоговая милиция, военная служба правопорядка в Вооруженных силах Украины. А еще были парламентские комиссии, переименованные в комитеты, правительственные и другие уполномоченные по вопросам предотвращения и выявления коррупции. Как следствие — Группа государств против коррупции (GRECO) неоднократно подчеркивала, что борьба с коррупцией в Украине не принадлежит к компетенции ни одного отдельного органа, и что это не может не влиять на эффективность антикоррупционной политики в государстве.
Противодействие коррупции в Украине стало заложником квадратно-гнездового способа мышления: с ней одновременно боролось огромное количество структур и ведомств, а воз и ныне там. Конечно, коррупция приобрела разнообразные формы и чрезвычайное распространение в различных сферах, поэтому комплексная борьба с ней кажется логичной. Но украинская картина напоминает, скорее, рытье одной ямы несколькими рабочими: у каждого своя лопата, но реально работают или поочередно, или кто-то один, или двое. Как следствие — к успеху всегда можно «примазаться», а от неудачи откреститься. На такой плодородной почве вырастают прекрасные образцы коллективной безответственности. Конечно, эта аналогия очень упрощает действительность, поскольку коррупция — не яма, но страну она тянет именно туда. Тем более что природным состоянием этого явления является только рост.
Отношение общества к антикоррупционной части реформирования судебной системы закономерно неоднозначно и диктуется общим негативным впечатлением, которое вызывает правосудие в Украине. Самыми распространенными являются полярные оценки: образование антикоррупционного суда приведет или к улучшению состояния борьбы с коррупцией, или к функционированию «балластного» судебного органа, который только будет тратить государственные средства.
Антикоррупционный суд необходим. Как логическое завершение последовательной политики, которая будет цементировать политические декларации с практическими шагами. Люди скорее поверят в действенность нового органа, чем в способность старых неожиданно начать работать лучше. Вместе с тем создание антикоррупционного суда не может быть самоцелью. Просто в нынешних украинских условиях ни ВК, ни МВФ, ни другие европейские и мировые структуры и отечественное гражданское общество не видят иного выхода. Антикоррупционный суд является неким «костылем» (паллиативом, полумероприятием) для обеспечения работы системы правосудия, когда все другие суды себя полностью дискредитировали. Когда (если) заработает цивилизованная судебная система, антикоррупционный суд сам станет рудиментом той бюрократии, с которой должен бороться. Ведь специализированный статус можно объяснить только особыми условиями, в которых обычный режим не способен обеспечивать результат. Как только условия становятся нормальными (суды принимают дела, оперативно их рассматривают, судебный процесс проходит открыто и прозрачно, а конкретная фамилия фигурирует в конкретных справедливых приговорах), насущная необходимость в функционировании антикоррупционного суда отпадает. С другой стороны, нет ничего стабильнее, чем временное, если оно себя зарекомендовало.
Так или иначе, большинство систем, созданных в авральном режиме, работают хуже своих планомерно и последовательно воплощенных аналогов или альтернатив. Убежденность в том, что сложные задачи можно решить тривиальными способами, поскольку где-то и когда-то это удалось, — также довольно распространенный «квадратно-гнездовой» пример. Надо признать, что формирование системы антикоррупционной политики у нас происходит аврально, но не должно скатиться в эксперимент, когда никто не уверен, все ли заработает.
Приверженцы антикоррупционного суда категорически уверены в его колоссальном КПД, хотя он пока что остается теоретическим концептом, не прошедшим ни одного испытания. Зато уже оперируют запросом общества, которому очень хочется успешного противодействия коррупции. В противоположность им одни политики, эксперты и просто небезразличные манипулируют географией распространения антикоррупционных судов (Пакистан, Уганда, Бурунди) и подсмеиваются над названиями, не попавшими в символический список больших демократий, поэтому не могут удостоиться чести служить примером для Украины; а другие — правоведением, считая, что только суд присяжных выведет антикоррупционную деятельность из тупика. Первые забывают или умышленно молчат о Хорватии, Болгарии, других странах, расположенных в рейтингах распространения коррупции намного выше Украины, но имеющих такие суды. Другие забывают или не хотят учитывать различия, отличающие континентальную правовую семью от англосаксонской — с ее прецедентным правом, вековой традицией заседаний присяжных и формированием всей правовой системы юристами-практиками, а не университетскими учеными. Самым стабильным и честным в своих оценках остается общество — оно давно и последовательно хочет наказания для всех коррупционеров, и его абсолютно не интересуют название, структура, полномочия и место в иерархии судебных органов того суда, который это сделает. Общество желает эффективности. И этим уже манипулируют все.
- Информация о материале
Начальник відділу оперативно-аналітичного забезпечення Департаменту захисту економіки Нацполіції України у Харківській області Олег Петренко отримав від своєї дружини Маріанни Петренко грошовий подарунок на суму 1,3 мільйона гривень.
Про це йдеться у повідомленні про суттєві зміни, які опубліковані на Єдиному державному реєстру декларацій.
В 2016 році Маріанна Петренко отримала 195 тис.грн. доходу від відчуження рухомого майна.
В 2015 році Маріанна Петренко отримала 82,5 тис.грн. доходу від відчуження рухомого майна.
За 2 роки дохід Маріанни Петренко склав 277,5 тис.грн. (зарплата чи дохід від підприємницької діяльності не декларувалися). Підполковник поліції Олег Петренко в 2016 році заробив 117,43 тис.грн., в 2015 році – 84,97 тис.грн.
Олег Петренко має готівкою 6 тис.дол, а Маріанна Петренко – 350 тис.грн.
Олег Петренко в своїх деклараціях за 2015, 2016 роки не вказує жодної фірми дружини. Але, в той же час людина з таким точно ПІБ (Петренко Маріанна Борисівна), як і дружина Олега Петренко, співволоділа на 31 грудня 2016 року та продовжує співволодіти ТОВ «Лопес-4» (статутний внесок – 14 тис.грн.), володіла на 31 грудня 2016 року та продовжує володіти у Боровій Фермерським господарством «Маяк» (статутний внесок – 9,4 тис.грн). Також ФГ «Маяк» співволодіє сільськогосподарський обслуговуючим кооперативом «Рідний край».
Маріанна Петренко володіє двома квартирами у Харкові площею 68 і 44,9 кв. м, житловим будинком в Черкаських Тишках площею 160 кв. м і земельною ділянкою площею 1500 кв.м. також в Черкаських Тишках. Олег Петренко володіє тільки земельною ділянкою у Манченках площею 1000 кв.м.
Квартира площею 68 кв.м., якою володіє Маріанна Петренко – це квартира, яку вона купила у 2012 році. Квартира розташована в елітній 25-поверховій новобудові ЖК «Парус» за адресою вул. Барабашова, 36-А.Також Маріанна Петренко має у власності Volkswagen Touareg 2013 року випуску. В 2016 році Маріанна Петренко продала за 195 тис.грн. Volkswagen Touareg 2011 року випуску та Daewoo Lanos 2008 року випуску.
- Информация о материале
Страница 131 из 1561
