Статьи
Саммит «Восточного партнерства», который 24 ноября собрался в Брюсселе, проходит лишь через полгода после ратификации Соглашения об ассоциации с ЕС и введения безвизового режима. Однако, несмотря на праздничные реляции, атмосферу серьезно портят конфликты с рядом соседних стран и обвинения Киева в коррупции, из-за чего Украина, вероятно, не получит очередной кредитный транш по программе технической помощи ЕС. Киев же вместо реформ начал очередную пиар-кампанию, требуя от ЕС дать ответ на вопрос, за что борется Украина и имеет ли она перспективы вступления в Евросоюз.
Долгожданная резолюция
Сегодняшний – уже пятый по счету – саммит «Восточного партнерства» в Брюсселе вряд ли принесет украинцам приятные сюрпризы. Задолго до саммита было известно о «войне формулировок», которая велась вокруг его итоговой декларации. Даже ходили слухи, что президент Петр Порошенко может проигнорировать событие, поскольку Киев недоволен проектом декларации. Впрочем, президент Украины прибыл в Брюссель.
В четверг, 23 ноября, еврокомиссар по вопросам европейской политики соседства Йоханнес Хан заявил о существовании сигналов, свидетельствующих о том, что лидеры государств-участников саммита достигнут договоренности по декларации благодаря компромиссным формулировкам. Но не должно быть неожиданностью, если в декларации все-таки не будет фразы о перспективах членства участников программы – Украины, Грузии и Молдовы.
Еще в общей стратегии в декабре 1999 года ЕС признал, что эти три страны имеют европейское призвание, и приветствовал их европейский выбор. Декларация нынешнего саммита, вероятно, не выйдет за рамки этой риторической модели, согласованной почти двадцать лет назад. Хотя многие страны ЕС сейчас не готовы даже на такую формулировку, опасаясь «очередных махинаций Киева со словами».
Но в Евросоюзе никогда и не скрывали, что целью политики «Восточного партнерства» является не расширение блока, а создание «пояса процветания вокруг ЕС». Само же «Восточное партнерство» является частью политики соседства ЕС, которая охватывает все страны Северной Африки, Ближний Восток и страны бывшего СССР. Турция и Россия отказались от предложения ЕС принять участие в этой инициативе. А чтобы сделать хотя бы какое-то отличие между такими странами, как Марокко или Ливия с одной стороны и Украина и Грузия с другой, была предложена отдельная инициатива – «Восточное партнерство».
Первый саммит инициативы в Праге в 2009 году показал проблемность объединения в одной корзине стран, имеющих разные мотивации и направления. Подготовка любого документа сопровождается постоянными попытками Армении и Азербайджана включить в него взаимные обвинения, Грузии и Украины – неприемлемые для Беларуси тезисы насчет России. Но в ЕС редко отказываются от принятых решений – вот и в пятый раз в Брюсселе собрался саммит «Восточного партнерства».
Кроме президента Украины, саммит посетят лидеры еще четырех государств программы партнерства (Азербайджана, Армении, Грузии и Молдовы). Беларусь, еще один участник саммита, и страны ЕС будут представлены министрами иностранных дел и другими должностными лицами.
Диалог глухих и немых
Петр Порошенко отправился на саммит еще в четверг. На этой неделе он заявил, что главная цель Украины – «полноправное членство в самом престижном союзе мира», то есть в ЕС. Также Киев хотел бы «определить новые промежуточные цели и рубежи на европейском пути». По его же словам, дорожной картой реформ для Украины является Соглашение об ассоциации, которое пока выполнено лишь на 15%.
Видение Киева также выразил заместитель главы Администрации президента и бывший посол в ЕС Константин Елисеев в своей колонке на EUobserver под громким названием «Скажите, за что мы боремся?» Чиновник требует, чтобы ЕС признал перспективу вступления Украины в эту организацию, что свидетельствовало бы о том, что Евросоюз является «опорой демократии, свободы и достоинства».
Такие заявления как минимум удивляют европейских дипломатов: «Это напоминает диалог глухих и немых. Мы говорим Киеву: вы хотели Соглашение об ассоциации и безвизовый режим – вы их получили. Теперь время вам показать результат со своей стороны». Но вместо борьбы с коррупцией и реформ мы слышим новые требования – объяснить Украине, за что вы боретесь. Это вы сами должны определить. И странно, что вы до сих пор не знаете, за что боретесь», - сказал «Апострофу» собеседник в дипломатических кругах ЕС.
К тому же, в Брюсселе такие заявления воспринимают как желание подменить понятия в диалоге с Евросоюзом.
Как известно, вопрос перспектив членства в ЕС был закрыт во время переговоров по Соглашению об ассоциации. Условия ратификации соглашения были изложены в заявлении ЕС в декабре прошлого года. Там было четко указано, что соглашение не предоставляет статуса кандидата и не создает условий для предоставления такого статуса, как и не предоставляет новых финансовых обязательств в отношении Украины.
В то же время Украина не способна получить и те финансы, которые ЕС готов выделить. По информации «Апострофа» из европейских дипломатических источников, Евросоюз уже фактически готов сообщить Украине о том, что очередной кредит в форме макрофинансовой помощи на сумму 600 млн евро не будет выделен из-за отсутствия прогресса в борьбе с коррупцией.
В Брюсселе все с большей озабоченностью наблюдают за тем, как борьба с коррупцией превращается в борьбу с нелояльными к власти политиками, тогда как элитная коррупция процветает и остается безнаказанной. Вместо борьбы с друзьями президента правоохранительные органы борются с антикоррупционерами и «травят» НАБУ, которое проявляет признаки неподконтрольности Банковой. Деятельность других антикоррупционных органов, как и создание ГБР (Государственного бюро расследований), не оставляет сомнений в их полной подконтрольности Администрации президента Порошенко, описал видение ситуации европейцами еще один собеседник издания в дипломатических кругах ЕС.
Поэтому обнародованные Елисеевым требования насчет членства в союзе воспринимают как попытку переложить проблему с больной головы на здоровую. Сам Елисеев, говорит источник «Апострофа» среди украинских дипломатов, несет ответственность за то, что Соглашение об ассоциации не ведет к членству в ЕС, и хорошо знает, что данный вопрос вызывает неприкрытое раздражение среди членов Евросоюза. Во всех документах ЕС речь идет только о перспективах вступления стран Западных Балкан.
К тому же, выглядят странными разговоры о вступлении в то время, когда в ЕС остаются серьезные европессимистические настроения, а сама Украина находится в состоянии конфликта как минимум с пятью европейскими государствами в вопросах языка или истории.
Что дальше?
На саммите 24 ноября могут обсудить технические или промежуточные шаги, считает немецкий политолог, старший научный сотрудник Института Евро-Атлантического сотрудничества в Киеве Андреас Умланд. К примеру, возможность вхождения в таможенный союз.
«Хотя здесь главный вопрос, насколько выгодно было бы сейчас Украине войти в таможенный союз с ЕС, пока объемы торговли с Европейским Союзом не столь велики», - говорит он в комментарии «Апострофу».
По мнению эксперта, на саммите не следует ожидать принципиально новых шагов.
«ЕС, очевидно, исчерпал все, что он мог предоставить Украине. Полностью вступило в силу Соглашение об ассоциации, предоставлен безвизовый режим. И сейчас мяч на стороне Украины: она должна убедить ЕС, чтобы он принял решение о предоставлении официальной перспективы членства. Но для этого Украина должна сначала изменить свой имидж на Западе, где она пока считается олигархическим и коррумпированным государством», - говорит Умланд.
Он также склоняется к тому, что декларация снова признает европейские намерения трех стран.
«Предоставление перспективы членства – как видно на фоне Турции, у которой она давно есть, но, возможно, страна никогда и не станет членом – было бы небольшим шагом для ЕС, который ни к чему бы не обязывал. Впрочем, западноевропейские страны сейчас не хотят предоставлять перспективу на членство. Пока в ЕС нет консенсуса по этому поводу. Имиджевая проблема Украины, Грузии и Молдовы, на мой взгляд, здесь ключевая. Если бы были более решительные реформы, дискуссия о предоставлении перспективы членства, наверное, снова началась бы. Потому что есть большая группа поддержки: восточноевропейские государства-члены ЕС и Европарламент», - пояснил политолог.
Поскольку ЕС пока не готов к существенному сближению с Украиной и другими странами, основным на саммите будет признание успехов «ВП» с учетом достижений Киева, Кишинева и Тбилиси, а также акцент на необходимости имплементации действующих инструментов, в частности, выполнение соглашений об ассоциации, считает аналитик Международного центра перспективных исследований Евгений Ярошенко.
«ЕС готов лишь к таким форматам сотрудничества с восточными партнерами, которые не будут провоцировать евроскептические настроения в странах ЕС и давать дополнительный повод для критики правительств этих стран. К примеру, присоединение Украины к Шенгенской зоне даже не будет рассматриваться европейской элитой в ближайшие 15-20 лет. Зато более реалистичным будет выглядеть предложение по углублению энергетического сотрудничества или созданию инвестиционных фондов. Саммит может положить начало «ВП+», однако возникает вопрос о содержательном наполнении нового формата партнерства. Для Украины должны быть важны не название нового формата сотрудничества или красивые слова о «европейских устремлениях», а новые рамки взаимодействия, которые будут стимулировать дальнейшие реформы и преобразования. Киеву, как и Тбилиси с Кишиневом, важно добиваться эффективных стимулов, то есть ставить вопрос таким образом: что могут получить эти страны в качестве вознаграждения за внедрение тех или иных приоритетов Восточного партнерства. Иначе евроинтеграционный прогресс и демократические преобразования этих стран могут остановиться, а ЕС начнет терять привлекательность среди населения», - прокомментировал он «Апострофу».
Аналитик подчеркнул, что главное достижение «Восточного партнерства» заключается в том, что оно стало эталоном «мягкой силы» ЕС и толчком к европейским преобразованиям в Грузии, Молдове и Украине.
«Однако есть три фактора, которые ограничивают продуктивность Восточного партнерства: во-первых, незаинтересованность ведущих стран ЕС в усилении сотрудничества, во-вторых, недостаточная политическая воля и готовность восточных партнеров, в-третьих, опасения относительно агрессивной реакции России с соответствующими последствиями в вопросах безопасности», - подытожил он.
- Информация о материале
Роль волонтерів у підтримці української армії, коли розпочалася російська агресія, важко переоцінити.
У 2014 році Збройним силам України не вистачало ані людей, ані ресурсів, ані спроможностей.
Під час відомого засідання РНБО 28 лютого 2014 року тодішній міністр оборони Ігор Тенюх визнавав, що у стані бойової готовності усього 5 тисяч військовослужбовців, а шоломами та бронежилетами забезпечено усього 4% українських військових.
Тоді волонтери змогли зупинити «кровотечу» в організмі армії, ставши найвпливовішою тоді суспільною групою – за даними соцопитувань, волонтери і досі очолюють список тих, кому найбільше довіряють українські громадяни, а сторінки деяких волонтерів у соцмережах у 2014-2015 роках (наприклад, Юрія Бірюкова, Романа Сініцина, Віталія Дейнеги) свого часу стали джерелом новин для десятків тисяч громадян і впливу на ключових посадовців, включно з міністром і президентом.
Тепер, з відстані кількох років, постає питання: чи вдалося волонтерам щось змінити у спроможності держави захистити себе, чи, якщо, не дай Боже, відбудеться серйозна ескалація, люди, як і раніше, забезпечуватимуть армію усім, від шкарпеток і картоплі до дронів і тепловізорів?
Метою наукової статті, яка лежить в основі цього тексту, було дати відповідь на це питання.
Матеріалом для неї стали публічні інтерв’ю представників відомих волонтерських організацій («Крила Фенікса», «Повернись живим», «Народний тил», «Армія SOS» і «Народний проект»), а також неформальні інтерв’ю авторки з представниками цих організацій та колишніми учасниками ініціативи «Волонтерський десант».
Волонтерські організації: що далі?
Станом на 2016 базові потреби армії було забезпечено, і кількість волонтерських організацій, як і обсяги народних пожертв, почали зменшуватися.
Особливо це стосувалося невеликих волонтерських ініціатив, на кшталт тернопільських «Поліських партизанів» чи регіональних відгалужень «Крил Фенікса».
Зменшилися і команди волонтерів – наприклад, кістяк «Народного тилу» з 30-40 осіб у 2014 році утиснувся до 4-5 у 2017.
Змінилися і обличчя – люди поверталися до свого більш «нормального» життя або, навпаки, робили нові старти у політиці, як-от Георгій Тука чи Тетяна Ричкова.
Інші великі відомі волонтерські ініціативи переорієнтувалися на вузькі ніші, які держава так і не спромоглася заповнити – тепловізори, дрони, планшети з балістичними калькуляторами та мапами, розвідувальні комплекси тощо.
Так, за словами Віталія Дейнеги, засновника «Повернись живим», половина усіх тепловізорів для українських військових у зоні конфлікту постачалися волонтерами.
Іншим напрямком діяльності волонтерських організацій стали професійні курси та тренування, як-от для мінерів («Повернись живим») чи снайперів («Combat.ua»).
Також волонтери знайшли поле для своєї діяльності у тих сферах, які постали унаслідок збройного конфлікту: професійній психологічній допомозі бійцям («Повернись живим»), відновлення тяжко поранених учасників бойових дій («Народний проект») та піклування про сім’ї загиблих («Народний тил»).
Деякі ці ініціативи знаходили вдячний відгук у державних структурах – наприклад, вищезгаданий курс підготовки мінерів пізніше став частиною державної навчальної програми аеромобільних сил.
Однак взаємодія волонтерів і держави мала і слабкі місця – це і «сіра зона» законності (адже провезти чимало обладнання через кордон було можливо тільки нелегально, ба більше – за спеціального втручання СБУ), вже не кажучи про те, що часто техніку та обладнання просто неможливо було поставити на армійський баланс, а отже – закріпити за неї відповідального, що не могло не призвести до зловживань. Через це волонтери були навіть змушені робити власний «аудит» поставленої техніки.
Між волонтерами і Міноборони так і не налагодилася така співпраця, яка відбувається між волонтерами і фронтом – про потреби бійців волонтери дізнаються від них напряму, а не через міністерство.
Однак волонтери свідомі того, що підхід «заміщення держави» не може працювати на довгу перспективу.
Вони розуміли, що навіть військовим на фронті легше і простіше замовити щось волонтерам і отримати це без бюрократичних труднощів, аніж добиватися того, щоб отримати необхідне з державних складів.
Зрештою, Міноборони теж було не проти скинути із себе клопоти.
Прощальний пост Павла Кащука («Combat.ua») підсумував настрій і думки багатьох волонтерів:
«Мы должны были сделать всё, чтобы продержаться, пока не начнутся реформы, пока не запустятся правильные процессы, пока государство не научится содержать армию своими силами.
Мы так сосредоточились на этих задачах, что заигрались и не заметили, как прошли полтора года. А система так и не заработала… Ну или правильней сказать – не заработала так, как должна была заработать.
И, наверное, в этом есть и вина волонтеров. Увы, мы расслабили армию, мы расслабили власть, расслабили государство».
Як зазначав Роман Сініцин («Народний тил») у власному прощальному пості, «реабілітація, психологічна та юридична допомога, лікування, тренінгові центри різних напрямків, ремонт оптики, відновлення техніки, великі інфраструктурні проекти, галузеві високотехнологічні проекти – це зараз потрібно більше за «купив-завіз».
Відповідь на поставлене на початку статті запитання, яка напрошується після аналізу динаміки діяльності волонтерських організацій, така: волонтери посилили державну оборонну спроможність, але водночас і послабили її.
З одного боку, волонтери змогли підтримати державу у момент її критичної слабкості і відійти тоді, коли державний апарат оклигав і відновив спроможність самостійно забезпечувати армію.
З іншого боку, військовим стало зручно покладатися на волонтерів скоріше, аніж вимагати системних змін.
Окрім того, волонтери і надалі заміщують державу там, де йдеться про високі технології для армії, лікування та реабілітацію, допомогу сім’ям поранених і загиблих тощо.
З точки зору державних змін результат «волонтерського експерименту» неоднозначний – і плюс, і мінус.
Однак з точки зору розбудови громадянського суспільства та громадянської відповідальності і свідомості – однозначний плюс.
- Информация о материале
С 13 ноября Национальная комиссия по регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) не может принимать решения из-за того, что один из ее членов – Борис Циганенко – ушел в отпуск по болезни.
Официально об этом стало известно в пятницу 17 ноября, когда из-за отсутствия кворума не состоялось заседание Регулятора.
Если до своей ротации 26 ноября Циганенко не выйдет с больничного, страна как минимум на 2,5 месяца (до марта) останется без энергетического Регулятора.
НКРЭКУ регулирует рынки электроэнергии, газа, тепла и коммунальных услуг с годовым объемом около 450 млрд грн. Комиссия выдает лицензии, утверждает тарифы и инвестпрограммы для лицензиатов.
С одной стороны ее паралич негативно скажется на инвестициях в зеленую энергетику, имплементации закона о рынке электроэнергии и тарифах для участников рынка в первые месяцы 2018 года. С другой – не даст повысить и так завышенный тариф для генерации ДТЭК Рината Ахметова на 2018 год.
История ротаций
Сейчас в НКРЭКУ работают всего 4 члена из 7 – минимально возможное количество комиссионеров, необходимых для принятия решений.
Это следствие принятия Закона об НКРЭКУ, который был утвержден Верховной радой в сентябре 2016 и вступил в силу в декабре того же года.
Согласно закону, существующий состав Комиссии, назначенный президентом Петром Порошенко по старым правилам, постепенно должен быть заменен новыми членами. По новым правилам их по-прежнему утверждает президент, но с подачи номинационной Комиссии по отбору членов НКРЭКУ.
В марте 2017 года Порошенко утвердил план ротации членов НКРЭКУ – по 2 человека каждые полгода. К тому времени в НКРЭКУ работал 6, а не 7 членов.
Еще в начале 2016 года ставленник Бориса Ложкина Валерий Тарасюк ушел в отставку с поста члена НКРЭКУ. Его место так и осталось вакантным вплоть до принятия закона о Регуляторе.
Согласно плану ротации, до 26 мая 2017 года ушли в отставку Юрий Голляк и Владимир Евдокимов. До 26 ноября, в течении ближайшей недели, должны уйти в отставку Виктория Морозова и Борис Цыганенко.
До 26 мая 2018 года, на ротацию должны уйти последние члены, утвержденные президентом – Руслан Машляковский и глава НКРЭКУ Дмитрий Вовк.
Игра в затягивание
Номинационная Комиссия по отбору членов НКРЭКУ состоит из пяти человек – двое от президента, двое от парламента и один от Кабмина. Правительство голосует за кандидатуру, представленную министром энергетики Игорем Насаликом, который также ориентируется на президента.
Теоретически Комиссия по отбору могла быть сформирована еще в начале года – сразу после утверждения плана ротации членов НКРЭКУ. Уже тогда было понятно, что с декабря 2017 года Регулятор будет недееспособным, потому что в нем останутся всего два комиссионера.
Но назначать в номинационную Комиссию своих представителей никто не спешил. Первым своих делегатов туда отправила Рада, проголосовав в начале октября за назначение Светланы Голиковой и Василия Яструбинского.
Это произошло после долгих интриг внутри парламента, когда Рада несколько раз отклоняла кандидатуры, которые лоббировало окружение президента.
Сразу же после Рады был назначен и представитель Кабмина – Николай Ницак. И лишь спустя больше месяца – 24 ноября – Комиссия по отбору была доукомплектована представителями президента.
От президента туда вошли Василий Котоко и легенда отрасли – 87-летний Семен Поташник.
В Законе о регуляторе четко прописаны сроки избрания членов НКРЭКУ. Первый этап – это оглашение конкурса на избрание членов НКРЭКУ. С этого дня претенденты имеют 45 дней, чтобы подать заявки.
После завершения приема заявок, Комиссия по отбору в течении 30 дней проводит необходимые процедуры по избранию члена Регулятора.
При максимально быстрой работе всех заинтересованных сторон, процедура назначения члена НКРЭКУ занимает 2,5 месяца. Для того чтобы в декабре Регулятор не остался без кворума, Комиссия по отбору должна была начать работу хотя бы в августе-сентябре.
Как обеспечить Ахметову чаевые
Почему Петр Порошенко затягивал с назначением представителей в Комиссию по отбору?
Дело в том, что нынешний состав сформирован самим Порошенко по представлению его ставленника Дмитрия Вовка, который сейчас возглавляет НКРЭКУ. До сегодня решения принимались членами НКРЭКУ единогласно.
Главное решение года – утверждение Оптовой рыночной цены (ОРЦ) и тарифов для генерации электроэнергии. Этим решением распределяется более 200 млрд грн «Энергорынка».
Согласно так называемой «Формуле Роттердам+«, которую НКРЭКУ ввела с начала 2016 года, в следующем году примерно на 20% должны вырасти тарифы для тепловой генерации. Такое заключение можно сделать из прогнозного энергетического баланса на 2018 год, который уже утвердило Минэнергоугля.
Более 70% тепловой генерации сосредоточено в энергохолдинге ДТЭК Рината Ахметова. О том, как Ахметов договорился с Порошенко, можно прочитать здесь.
Кроме того, без одобрения НКРЭКУ госпредприятие «Энергорынок» не может передать тепловой генерации деньги в размере 2 млрд грн на закупку угля в счет долга за выработанную электроэнергию.
Эти деньги должны быть переданы по распоряжению правительства №776 от 18 октября. Согласно документу ГП «Энергорынок» обязано привлечь кредит для выплаты долгов тепловой генерации, большая часть которой принадлежит Ахметову.
Выплата долгов компаниям других видов генерации не предусмотрена. Другими словами, паралич НКРЭКУ более всего невыгоден компании ДТЭК Рината Ахметова.
Самый дорогой пациент в стране
Почему Борис Циганенко устранился от участия в работе регулятора?
До назначения в НКРЭКУ Циганенко был директором ООО «Энерджи Консалтинг», которое контролируется олигархом Константином Григоришиным.
Именно Циганенко занимался в Комиссии вопросами, связанными с закупкой трансформаторов госкомпанией «Укрэнерго» у «Запорожского трансформаторного завода» (ЗТР) Константина Григоришина.
Скандал с этой закупкой разгорелся летом 2015 года. В итоге менеджмент «Укрэнерго» был сменен. Пост руководителя покинул Юрий Касич, который до этого руководил облэнерго Григоришина. А трансформаторы были куплены по цене, в два раза ниже заявленной.
Осенью 2015 года Григоришин дал интервью УП, в котором обвинил Ахметова в том, что тот «кормился и продолжает кормиться с украинской энергетики».
Кроме прочего, источник БЦ в энергетическом рынке сообщил, что из-за «тиранического стиля управления» главы НКРЭКУ Дмитрия Вовка, у него возникли конфликты с некоторыми членами Комиссии. В том числе – с Циганенко.
Якобы, на членов комиссии оказывалось давление для принятия решений в пользу ДТЭК. Сам Вовк в разговоре с БЦ эту информацию опровергает.
При этом глава НКРЭКУ не смог прояснить, почему Циганенко не отвечает на звонки. Даже не отвечает на звонки послов других государств.
В перечне первостепенных вопросов глава НКРЭКУ не упоминает тарифы на электроэнергию. По его словам, неотложными являются целый ряд решений:
1. Решения о принятии вторичного законодательства под закон о рынке электроэнергии, принятый Верховной радой в апреле.
2. Решения, направленные на минимизацию негативных последствий отсуствия кворума в Комиссии - разработка автоматических алгоритмов начисления тарифов. Без этого некоторые частники рынка, в частности - облэнерго, не смогут получать деньги с нового года.
3. Решения о выдаче лицензий для компаний, инвестирующих в зеленую энергетику. В том числе - проект ОРІС (Корпорации частных инвесторов США) стоимостью $400 млн.
«Ожидают решений компании из сферы зеленой энергетики с установленной мощностью 140 МВт, из них 40 МВт – ветроэлектростанции, среди инвесторов канадцы и ЕБРР. Всего необходимо принять около 200 решений, необходимых для инвесторов и стабильной работы энергетического рынка», - говорит Вовк.
Есть ли выход из тупика
Очевидно, что окружение президента до последнего времени затягивало формирование Комиссии по отбору, чтобы не дать НКРЭКУ преждевременно обновится.
В таком случае, в нее вошли бы новые члены – «фактор неизвестности». Нет гарантии того, что они проголосуют за решения, предложенные Дмитрием Вовком, не начнут «выносить сор из избы».
Видимо тактика заключалась в том, чтобы дождаться принятия непопулярных решений, выгодных ДТЭК, лояльным составом Регулятора. Лишь потом можно запустить процесс назначения новых членов.
Но из-за демарша бывшего менеджера Григоришина, эта задумка сорвалась. Параллельно страна на три месяца осталась без легитимной Комиссии, регулирующей крупнейший рынок в стране.
Ситуацию усугубляет равнодушие оставшихся членов НКРЭКУ во главе с Дмитрием Вовком. Все они понимают, что скоро будут уволены. В большинстве они не пройдут квалификационные критерии по новому закону, чтобы снова стать кандидатами в члены Комиссии.
На сегодня снять паралич с НКРЭКУ можно двумя способами. Во-первых: уговорить Циганенко выйти на работу, чтобы активировать решения Комиссии.
Во-вторых: внести изменения в закон об НКРЭКУ. Например – дать право Регулятору в исключительных случаях принимать решения в составе трех человек.
Впрочем, если бы президент Петр Порошенко вовремя сформировал Комиссию по отбору, уже в декабре работа Регулятора могла быть восстановлена.
- Информация о материале
16 ноября, были объявлены результаты конкурса на руководящие должности в Государственном бюро расследований. Более чем полтора года девять представителей (по три от правительства, парламента и президента) пытались прийти к соглашению касательно лучших кандидатов, которые должны были бы занять должности главы и двух заместителей в новообразованном органе правопорядка. И, в конце концов, в последний день представители двух политических сил — Блока Петра Порошенко и «Народного фронта» — все-таки смогли сбалансировать интересы и согласовать ключевые кандидатуры, даже несмотря на «черных лебедей», постоянно появлявшихся в ходе проведения конкурсного отбора.
Комиссия отдала свое предпочтение Роману Трубе, малоизвестному руководителю департамента ООО «Юридическая компания «Сектор права», в прошлом работавшему в системе ГПУ. Такой выбор обусловлен несколькими важными факторами, периодически мешавшими договориться ключевым подковерным сторонам конкурса.
Во-первых, главный претендент на должность руководителя ГБР от Банковой, помощник президента Алексей Горащенков, попал в весьма неловкую ситуацию в связи с обвинениями со стороны сотрудницы Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции Анны Соломатиной. Позавчера она вспомнила его как «смотрящего» за НАЗК от администрации президента, утверждая, что это он согласовывал все проверки электронных деклараций чиновников и направлял работу этого якобы независимого органа. Таким образом Горащенков получил более чем серьезные публичные репутационные потери, которые наложились на его посредственные профессиональные качества.
Во-вторых, по нашей информации, Роман Труба является кумом сотрудника прокуратуры Игоря Щербины, который в свое время стал медийно узнаваемой персоной в связи с «газовым делом Тимошенко», где он выступал в роли следователя. Попытаемся объяснить скрытую от масс цепочку событий. Щербина знакомит Трубу, как потенциального кандидата на руководящие должности в ГБР, с влиятельным народным депутатом от «Народного фронта» Сергеем Пашинским. Последний, в свою очередь, устами секретаря Совета национальной безопасности и обороны Александра Турчинова согласовывает кандидатуру Романа Трубы с президентом Петром Порошенко. Как следствие — никому не известный кандидат вышел на первые позиции в конкурсе, обойдя Анатолия Матиоса и Ольгу Варченко.
Впрочем, ничего странного не произошло, поскольку Роман Труба с турчиновской рекомендацией просто придал конкретное значение переменной в уравнении, составленном на Банковой. По нашей информации, автором конструкции, когда первую должность занимает мало кому известный юрист, является влиятельный народный депутат из окружения президента Порошенко Александр Грановский. Его способность выходить даже из, казалось бы, безвыходной ситуации в который раз вызывает искреннее удивление. Слабый кандидат от «Народного фронта» возглавляет Бюро, а двое сильных заместителей фактически «командуют парадом». Тем более, когда профильный закон требует не только единоличного принятия решений по целому ряду вопросов. В результате к Роману Трубе в заместители делегировали сотрудницу департамента Генпрокуратуры по расследованию особо важных дел в сфере экономики Ольгу Варченко, которая признала свое знакомство с Грановским. Вторым заместителем, правда, с минимальным отрывом от конкурентов, скорее всего, станет сотрудник прокуратуры Александр Буряк. К слову, Варченко и Буряк уже работали вместе в прокуратуре города Киева.
В-третьих, из-за противостояния окружения президента с командой Авакова—Яценюка они не могут единолично принять ни одно стратегическое решение. Баланс, даже при условии преобладания одной из сторон, сохраняется, и «дольщики» вынуждены договариваться между собой. В последние два месяца только и слышно, что о шаткой конструкции конкурсной комиссии: якобы схема «пять членов комиссии от БПП против четверых от «Народного фронта» могут измениться на противоположную — «четыре против пяти уже в пользу «фронтовиков».
Беспокоит только одно: если уж конкурсная комиссия действительно решила избрать Романа Трубу на должность директора ГБР. Дело в том, что в протоколе комиссии от 15 июня 2016 г., фактически в начале процесса, Труба претендовал только на должность заместителя директора Бюро.
Скан-копия протокола комиссии от 15.06.2016 г.
Но в протоколе от 14 ноября 2017 г. Роман Труба неожиданно становится претендентом уже на должность директора ГБР. Денис Монастырский, член комиссии, представляющий интересы «Народного фронта», объяснил это так. Все кандидаты, выразившие желание претендовать на другие должности, не указанные в первичном заявлении, были допущены к голосованию по всем должностям. Среди них — Роман Голобутовский (заявление написано за несколько дней до финала конкурса в присутствии журналистов), Роман Труба, Георгий Усатый, Александр Чурсин и Владимир Трофименко.
Но некоторые кандидаты, например народный депутат Юрий Македон, претендующий только на должность директора ГБР, искренне удивлены таким развитием событий. Никто из конкурсной комиссии не предупреждал о возможности в ходе конкурса «переобуться» и претендовать на должности, не фигурирующие в первичном заявлении на участие.
Подобный факт, вместе с прочими процессуальными нарушениями, а именно — проведение повторного собеседования перед принятием финального решения, может дать основания к судебному обжалованию результатов конкурса. Этой возможностью могут в любой момент воспользоваться как представители окружения Порошенко, так и влиятельные персоны из «Народного фронта». Очевидно, именно такие «правовые предохранители» являются, во-первых, залогом дальнейшего мирного сосуществования двух обитателей политического серпентария, а, во-вторых, лояльности руководства Бюро к пожеланиям власти, прежде всего президента, который магически угадывает финальные судебные решения по нужным ему вопросам...
Любопытный факт подметил в своем блоге экс-парламентарий Егор Фирсов. У двух победителей конкурса — Ольги Варченко и Романа Трубы — крайне низкие результаты израильского психологического теста на благонадежность. Кстати, именно такое испытание проходят все сотрудники израильских спецслужб. По мнению Фирсова, фактически эти двое признаны неблагонадежными, и их не имеют права назначать. Как он заметил, в США и Израиле с такими результатами собеседования на работу не берут. В сущности, не буду утверждать, что это именно так, но и не вспомнить о вышеупомянутых факторах нельзя.
Post Scriptum
Назначение человека, довольно условно зависимого от «Народного фронта», дает широкие возможности для президентской команды попытаться взять Романа Трубу под контроль и со временем управлять ГБР самостоятельно. Такую историю мы уже наблюдали во время избрания руководителем Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назара Холодницкого. А как все начиналось, мы хорошо помним: никому не известная «темная лошадка» была избрана Порошенко на должность руководителя САП. А если Труба вдруг проявит склонность не к формальной, а к реальной независимости, то в том же суде можно будет быстро обжаловать его победу в конкурсе и получать наслаждение от стиля руководства Бюро и.о. председателя Варченко.
Таким образом, мы видим, что мины замедленного действия, а точнее — виртуальные ошейники возможных судебных обжалований, надеты как на руководство ГБР в целом, так и, особенно, на его председателя.
Также следует сделать ударение на том, что, несмотря на попытки лидеров БПП и НФ понизить стоимость «политических акций» друг друга — то «делом рюкзаков», то прямолинейными намеками во время съезда партии, — бенефициары двух ведущих политических сил вынуждены учитывать интересы друг друга. Их конфликты возникают точно не из-за попытки реформировать страну, поставив ее на рельсы необратимых изменений, а из-за коррупционной попытки изменить свою долю в Закрытом акционерном обществе «Украина».
- Информация о материале
КП «Шляхрембуд» Харківської міської ради 18 жовтня за результатами тендеру замовило ТОВ «Автоком» вантажних автомобілів на 17,61 млн грн. Про це повідомляється у системі «Прозорро».
Цьогоріч поставлять шість самоскидів Ford Cargo 3536D 6х4 Євро 5 вантажопідйомністю 19,7 т 2016 року випуску по 2,94 млн грн.
Вони будуть обладнані кондиціонером, магнітолою та жовтим проблисковим маячком на всю ширину кабіни.
У червні «Автоком» продав їх «Шляхрембуду» в такій самій комплектації на 19% дешевше – по 2,47 млн грн.
Гарантійний строк складає два роки, а забезпечення виконання договору – п’ять відсотків.
Ціна угоди на відсоток нижча від очікуваної вартості закупівлі в 17,76 млн грн.
Дві фірми не допустили до тендеру. ТОВ «Логістик Машинері» не вказало у комплектації світловідбиваючий жилет для водія і принесло неповний договір оренди техніки. ТОВ «Торговий дім АвтоКрАЗ» запропонувало самоскиди з генераторами 28 В зі струмом від 70 А замість генераторів 24 В зі струмом від 80 А, не заплатило тендерне забезпечення та подало змінений проект договору і прострочені витяг і відомості з ЄДР.
Єдиним допущеним конкурентом стало харківське ТОВ »Спецтехніка+» зі статутним капіталом 1 тис грн. Воно записане на Станіслава Стецова, відомого як менеджер відділу продажів групи «Спецтехніка». Усього з жовтня 2015 року суперник виграв тендерів на 168,67 млн грн.
Компанія «Автоком» із Харкова належить киянину Юрію Ігнатку і харків’янам Вадиму Євтюшкіну та Ігорю Аріху. Останній – депутат Харківської міськради, соратник Кернеса та фігурант історій про виділення безкоштовно землі в Харкові за кооперативною схемою.
Юрій Ігнатко разом з Іваном Тюпою і Миколою Сибірцевим володіє ТОВ «Авеста-Буд», чиїм підписантом є Сергій Велигоша, якого теж пов’язують із земельними махінаціями у Харкові. Власником цієї фірми раніше був Василь Ігнатко, екс-депутат Закарпатської облради від Партії регіонів.
Євтюшкін також володіє АТЗТ «Автомар», ТОВ «Автомар Трейд» та ПП фірма «Соломєя» сам і ТОВ «ЕМІ-Україна» Семеном Циганком і тим же Аріхом.
Загалом із 2011 року суперник виграв тендерів на 67,00 млн грн., майже всі – у підприємств Харківської міськради.
- Информация о материале
Рассмотрение госбюджета затягивается, и на уходящей неделе парламент принял только проект постановления ВРУ №7000-П «О выводах и предложениях к проекту Государственного бюджета на 2018 год».
Этот документ, кроме прочего, определяет размер так называемой депутатской субвенции на развитие регионов: в будущем году она будет увеличена вдвое и составит 5 млрд грн. Для регионов средства немалые, особенно если учесть, что получат их не все, в разном объеме и совершенно непрозрачно.
Де-юре субвенция на социально-экономическое развитие отдельных территорий — это один из способов центральной власти поддержать инициативные регионы, которые хотят и готовы реализовывать инфраструктурные проекты, но достаточных средств пока не имеют.
Де-факто субвенцию используют депутаты-мажоритарщики (потому и «депутатская»), пытаясь завоевать либо удержать доверие избирателей на местах. Ранее субвенция не тратилась на какие-то глобальные, действительно влияющие на инфраструктуру региона проекты — средств на что-то масштабное не хватало. Топовые проекты — утепление фасадов, замена окон, покупка мебели, детских и спортивных площадок, оборудования для поликлиник и авто для центров первичной медицинской помощи, установка уличного освещения, бурение артезианских скважин. Одним словом, все то, на чем красиво смотрится табличка «Встановлено за підтримки народного депутата…».
oporaua.org
Но в будущем году объемы финансирования увеличатся вдвое, а вот способы распределения не изменятся.
Дележ «депутатской» субвенции настольно непрозрачен и манипулятивен, что по факту превращается в торги, на которых депутаты-мажоритарщики конвертируют детские качели в лояльность местных жителей к той или иной политической силе. И если посмотреть на итоги распределения в текущем году (см. табл.), то от депутатов БПП в глазах рябит. И даже в тех регионах, где президентский десант в меньшинстве, суммы он все равно получил большие, а соответственно, и возможности строительства чего-то основательнее бювета с условно артезианской водой. В нынешнем году свыше 52% этой субвенции получили округа, в которых победили депутаты БПП. И это абсолютное лидерство — ОИО, в которых победили депутаты «Відродження», получили порядка 20% от общей суммы, а в ОИО, отдавшие предпочтение «Народному фронту», направили около 9%.
Естественно, в этом году ставки вырастут, ведь даже если разделить субвенцию поровну между всеми 198 мажоритарщиками, получится по 25 млн грн на округ, а практика распределения показывает, что получают не все и не поровну.
Согласно порядку выделения субвенции главным ее распорядителем ожидаемо является Минфин, но на самом деле на процесс распределения министерство влияет довольно опосредованно. Для подготовки предложений по распределению создается специальная комиссия, состоящая из членов парламентского комитета по вопросам бюджета и чиновников министерства, причем нардепов в составе должно быть не менее 50% — ради объективности принимаемых решений. Напомним, что парламентский комитет по вопросам бюджета ровно на треть состоит из депутатов БПП, остальные политсилы представлены в нем не так кучно, чтобы сформировать эффективное большинство в составе комиссии. А большинство важно, так как именно оно решает, кому дадут деньги и на что их хватит. Простым голосованием, при наличии хотя бы половины состава комиссии. Проще говоря, в ручном режиме.
В финале окончательный проект по распределению субвенции выносится на заседание Кабинета министров. Теоретически на этом этапе кто-то мог бы в дележ бюджетных средств вмешаться, но практически это невозможно, так как речь идет о документе в пять сотен страниц, анализировать который члены Кабмина, при всем уважении, не будут. В итоге немалые средства госбюджета будут потрачены на предвыборную агитацию, а не на действительно нужные и необходимые регионам проекты. Собственно мнение жителей тех самых территорий, которые должна поддерживать субвенция, вообще не учитывается при распределении этих средств.
Робкие предложения возложить миссию по распределению денег на Фонд регионального развития отклика в сердцах парламентариев не нашли. Субвенцию из бюджета фонда исключили, хотя именно для таких целей фонд и создавался. Видимо, его работа организована уж слишком прозрачно — все в публичном доступе на сайте, есть отчет о каждом проекте, с техническими заданиями, подрядчиками, сроками выполнения и статусом работ. Механизм не очень подходящий для дележа 5 миллиардов «депутатских» гривен. Голосование некой комиссии и текстовый файл, похороненный в недрах Минфина, если не лучше, то точно удобнее. Особенно в предвыборные годы.
Непрозрачное распределение этой госпомощи — единственное нововведение центральной власти, направленное на возврат контроля над местными громадами. В непринятом еще госбюджете, например, предлагают изменить формулу реверсной дотации для регионов, по сути меняя главный механизм, стимулирующий экономический рост, — из всех бюджетов с уровнем поступления НДФЛ на одного жителя свыше 1,1 будут забирать в госказну не 50% поступлений, а 80. И это не дерзкая попытка Минфина найти дополнительные средства в региональном кармане, это способ демотивации региональных властей. Действующая формула создает реальные стимулы развиваться: чем больше создано легальных рабочих мест, чем активнее местная экономика, тем больше денег в региональном бюджете. Но центральная власть предлагает вернуться к предыдущей модели распределения, в которой если ты заработал — будь добр отдать в госбюджет, а если не заработал — пожалуйста, получи из госбюджета. Именно при этой системе в Украине было 96% дотационных местных бюджетов. Потому что быть дотационным проще и удобнее. Именно ради отказа от этой модели была начата реформа децентрализации. Но крепнущие регионы в условиях предвыборной кампании — это помеха, а не благо. Ни тебе лояльности, ни админресурса.
Закрепить результат хотят довольно специфическим подходом к распределению государственной дотации на содержание учреждений образования и здравоохранения. Достижения среднесрочного бюджетного планирования Минфина таковы, что в проекте госбюджета уже заложен дефицит финансирования медицины в регионах в 7 млрд грн, а образования — в 4,5 млрд. Компенсировать его Минфин планирует дотацией, но распределил ее подозрительно неравномерно. В расчете учитываются лишь областные бюджеты. Все остальные должны идти на поклон к главам ОГА, к тем самым, которых с недавних пор назначает президент, и просить о выделении средств. Вдобавок ко всему механизм распределения этой бюджетной дотации немногим прозрачнее распределения «депутатской» субвенции — ОГА будут выделять средства без согласования и контроля, по личному усмотрению.
И, конечно, можно было бы все вышесказанное списать на халатность и бестолковость центрального аппарата, но слишком уж масштабное наступление на децентрализацию получается. Да и согласитесь, в год выборов куда удобнее вести переговоры с людьми без денег и прав, зато с кучей обязанностей. Глядишь, и обедневшие регионы снова начнут радоваться депутатским каруселям.
- Информация о материале
Страница 132 из 1561
