Статьи
В каком-то Лондоне или Париже абитуриент спокойно готовится к вступительным экзаменам, зная, что государство защитит его право на доступ к образованию наравне с другими. Наш абитуриент понимает, что ни способности, ни основательные знания не являются преимуществом при поступлении. И во многих вузах в ситуации выбора между ним и более слабым претендентом преимущество может быть не на его стороне. Новые правила поступления узаконили сразу несколько лазеек для тех, кто хочет попасть в вуз с черного хода. И, вместо усовершенствования системы честного и прозрачного поступления мы сегодня наблюдаем ее дерзкое разрушение.
Конечно, самой большой бедой для тех, кто пытается избежать честного приема в вуз, является независимое внешнее оценивание. Абитуриенты, которые проходили его в первые три года введения ВНО (до прихода на должность министра Д.Табачника), смогли убедиться на собственном опыте, что справедливость и прозрачность при поступлении возможны. Помню, как жаловалась знакомая преподавательница университета: «Из-за этого вашего тестирования не смогла устроить собственную дочку к себе на факультет!»
С помощью ВНО мы пытались бороться с коррупцией в образовании. А сегодня наблюдаем, как эта коррупция борется с ВНО. Началось с того, что к результатам тестирования прибавили средний балл аттестата, прикрываясь опасностью ухудшения качества школьного образования. В действительности же учет среднего балла аттестата (не всегда честно заработанного) ухудшил его еще больше. И открыл первый путь для нечестного поступления в вуз.
Прошлогодняя вступительная кампания знаменита и тем, что именно тогда некоторые вузы бросили пробный шар — зачисляли студентов, дерзко и нахально нарушая правила поступления.
Экс-руководитель Украинского центра оценивания качества образования Игорь Ликарчук на пресс-конференции, посвященной вступительной кампании, заметил: «В УЦОКО было проверено 1017 приказов о зачислении в вузы и установлено, что полторы тысячи абитуриентов были зачислены в университет с результатом меньше 124 баллов. Почти по пяти тысячам абитуриентов в системе „Конкурс“ показаны результаты, не соответствующие тем, которые реально есть в базе данных Украинского центра оценивания качества образования. Три с половиной тысячи человек, которые „засветились“ в базе данных абитуриентов и должны были проходить внешнее оценивание, не проходили его вообще и стали студентами. Почти четыре тысячи тех, чьи фамилии и номера сертификатов есть в рейтинговых списках и в системе „Конкурс“, не соответствуют базе данных Украинского центра».
Владимир Ковтунец, координатор программы USETI, руководитель системы «Конкурс», объяснил расхождения в данных базы Украинского центра оценивания и «Конкурса» так: «Система „Конкурс“ — элемент общественного мониторинга. Она отображает те данные, которые поступили к нам из университетов от приемных комиссий. Если они что-то перекручивают — это их проблемы». По словам господина Ликарчука, ни один из руководителей учебных заведений, пойманных за руку Украинским центром оценивания, наказан не был. Следовательно, разведка боем, проведенная некоторыми вузами, показала, что правила поступления можно безнаказанно нарушать.
Судя по правилам поступления-2011, серьезное наступление на независимое тестирование продолжается. Конечно, не открыто, а под видом усовершенствования организации вступительной кампании. Теперь, кроме аттестата зрелости, получить дополнительные бонусы при поступлении можно будет благодаря победам на всеукраинских олимпиадах. В таком подходе есть своя логика, вузы заинтересованы в талантливых студентах. Но это было бы хорошо в стране, где честность и прозрачность касается всех сфер жизни. В наших же условиях дипломы олимпиад превращаются в дополнительную возможность для махинаций. По словам Владимира Ковтунца, в 2009 году дипломы победителя Всеукраинской олимпиады и Всеукраинского конкурса научно-исследовательских работ учеников — членов Малой академии наук Украины по истории предоставили 150 человек. Простые подсчеты показывают, что таких победителей может быть максимум 50. И это было в те времена, когда дипломы олимпиад не давали преимуществ при поступлении. Можно себе представить, сколько гениальных дипломантов появится у нас теперь! Очевидно, не меньше, чем тех, у кого высокий средний балл аттестата.
Еще один способ получить преимущество при конкурсном отборе в вузы независимо от уровня знаний — начисление дополнительных баллов слушателям подготовительных отделений вузов. Правда, это касается только тех, кто поступает на естественно-математические и инженерно-технические специальности. Владимир Ковтунец поддерживает это нововведение: «Уровень подготовки тех, кто идет на естественно-математические и инженерно-технические специальности, обычно значительно ниже уровня тех, кто выбрал гуманитарный профиль. Пусть их немножко подучат преподаватели вузов, уровень преподавания которых выше, чем в школе». Пусть подучат. Но почему за это надо давать дополнительные баллы? Не справедливее ли будет, если слушатели подготовительных отделений на общих основаниях пройдут ВНО и там продемонстрируют, чему их научили?
То же касается и победителей олимпиад. Если их знания действительно основательные, сдать экзамен на «отлично» и этим подтвердить свои награды будет нетрудно.
«Разбавление» результатов независимого тестирования дополнительными баллами приведет к девальвации системы ВНО и создаст дополнительные возможности для манипулирования его результатами. Потому что в этом году в рейтинговых списках поступающих будет показан общий, суммарный балл каждого. Никаких объяснений, за что и сколько баллов получил тот или иной абитуриент, не будет. Конечно, это очень выгодно для тех, кто захочет сфальсифицировать рейтинговый список поступающих.
Альгирдас Забулионис, международный эксперт, консультант Anglia Assessment и USETI, подчеркивает: «Система вступительных экзаменов должна быть хороша не только технически и теоретически, ее надо оценивать по влиянию на систему образования. Результаты ВНО показали, что ваши ученики не знают так, как вам хотелось бы, ни физики, ни математики, ни иностранных языков. Тестирование должно поддержать ценности средней школы, стать импульсом для образования и подтолкнуть ученика уделять больше внимания проблемным предметам. Вместе с тем университетам выгодно винить во всех проблемах школу и использовать вступительную кампанию как ширму для того, чтобы скрыть собственную инертность. Дескать, пока у нас нет возможности отобрать лучших студентов, нет потребности думать об улучшении качества своей работы. Давайте придумаем универсальный инструмент отбора, и все будет хорошо в нашем учреждении! Но ведь никакая система ВНО не породит для вас новых лучших студентов. Вы должны их воспитать сами!»
Но не все в деле улучшения качества высшего образования зависит от университетов. При том финансировании, которое получают многие из них, трудно говорить об улучшении научной базы. Владимир Моренец, вице-президент НАУКМА, подчеркивает: «Существенным образом сокращены средства, которые государство должно выделять на содержание нашего университета. Так, на оплату коммунальных услуг в этом году мы имеем одну четвертую от потребности. А остальные три четверти вынуждены покрывать средствами из спецфонда, которые должны были бы потратить на улучшение учебного процесса, приобретение дополнительного оборудования, стимулирование труда педагогов, то есть улучшение самого качества работы». Что это означает для абитуриента? Что вузам не останется иного выбора, как увеличить количество студентов-контрактников. «Контрактник — это более слабый студент (конечно, есть исключения), но с финансовой точки зрения он выгоден. Мы вынуждены выживать, но у нас меньше всего контрактников — 30%. У нас нет заочников и вечерников — мы не продуцируем пустых дипломов. В большинстве университетов 50% контрактников, а в некоторых даже 90%».
Но не все вузы в таком затруднительном положении. По словам В.Моренца, в целом на сферу высшего образования и финансирование науки из госбюджета выделяется более одного миллиарда гривен. «И этот миллиард распределяется весьма специфически, фактически, между тремя вузами — КНУ им. Т.Шевченко, Киевским политехом и аграрным университетом. Остальные (несколько десятков миллионов) делятся между всеми другими вузами. К примеру, НаУКМА имеет около 1 млн. 600 тыс. грн. А в КНУ — в 400 раз больше. Может, он в 400 раз превосходит нас по формально-количественным показателям? Ничего подобного. В 15—20 раз. О каком паритете здесь можно говорить?»
Не облегчат судьбу абитуриентов и обещания Министерства образования и науки (письмо МОН №1/9-3 от 06.01.2011) размещать государственный заказ с учетом так называемого регионального подхода и профильности учреждений. Некоторые эксперты считают, что под этой формулировкой завуалированы попытки руководителей образовательного ведомства оказать давление на непокорных ректоров. «Сегодняшнее министерство прагматически умелое. И все имеющиеся рычаги давления оно использует. По мелочам тех прижмем, этим дадим. Например, в авиационном университете, где проректор Максим Луцкий, открывают журналистику, перевод и еще что-то, не имеющее никакого отношения к обеспечению авиационных полетов. А нам до сих пор держат материалы лицензирования на информатику. Избирательный подход к вузам сегодня особенно ощутим», — убежден В.Моренец.
Итак, тем, кто поступает в вузы в 2011 году, надеясь только на собственные знания, не позавидуешь. «Усовершенствованные» условия приема в вузы существенным образом уменьшают шансы на справедливое поступление и равный доступ к образованию. Остается только удивляться: неужели нам не нужны квалифицированные специалисты? Куда мы денем потом тех, кого приняли не за знания, а «через черный ход»? Возможно, ответ на эти вопросы знают дипломированные специалисты с учеными степенями из администрации президента? Ведь 2011 год в соответствии с указом В.Януковича объявлен Годом образования.
- Информация о материале
Международный валютный фонд принес Украине плохую новость. В 2011 году, по оценке финансовой организации, дефицит текущего счета платежного баланса страны составит 3,6% ВВП, что хуже ранее озвученных 1,3% ВВП.
«Вопрос скорее не в том, почему МВФ ухудшил прогноз, а почему так опоздал с оценкой. Ведь тенденция разрыва в торговом балансе Украины наметилась еще во втором полугодии 2010 года», — говорит директор центра социально-экономических исследований «CASE Украина» Дмитрий Боярчук. В 2011-м разница в динамике наращивания экспорта и импорта лишь увеличилась. За первые два месяца 2011-го экспорт вырос на 46,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (до $9,4 млрд), в то время как импорт — на целых 64% (до $11,4 млрд). Проблема в энергоносителях, объемы закупок которых расширились на 90,7%. По мнению эксперта Международного центра перспективных исследований Александра Жолудя, пересмотр показателей дефицита текущего счета произошел как раз из-за растущей стоимости энергоносителей на фоне дорожающей нефти.
«Экономика, оправившись от глубокого падения, моментально подстегнула импорт. Средства, заработанные на экспорте, превращаются в новые контракты для предприятий и растущие доходы граждан. И те и другие тратят их преимущественно на импортную продукцию. Такова структура украинской экономики. В результате ресурсы, поступающие из-за рубежа, подпитывают именно импорт. При этом, как только мы начинаем больше производить, то потребляем больше энергоносителей», — объясняет Дмитрий Боярчук.
Несмотря на тревожный показатель, о снижении устойчивости украинского платежного баланса речь пока не идет. В НБУ уверяют, что профицит по финансовому счету компенсирует дефицит текущего счета, благодаря чему сальдо платежного баланса в 2011-м будет положительным. Как отмечает Александр Жолудь, даже если Украина не получит очередной транш МВФ в текущем году, приток частных инвестиций поддержит финансовый счет в плюсе. Международный рынок капитала для Украины действительно открыт. Компании успешно размещают евробонды. Так, в феврале 2011-го Метинвест провел размещение семилетних еврооблигаций на сумму $750 млн с купонной ставкой 8,75%. Количество заявок инвесторов более чем втрое превысило предложение. Вслед за Мет-инвестом удачно привлек средства и Ferrexpo, разместив пятилетние еврооблигации на $500 млн. Купонная ставка по бумагам составила 7,875% — это самая низкая ставка для нефинансовых структур с активами в Украине за последние пять лет. Заявок оказалось в шесть раз больше предложения.
В краткосрочной перспективе вмешательство МВФ действительно не требуется, а значит, не нужно выполнять одно из главных требований Фонда: принимать новое пенсионное законодательство, которое так непопулярно в обществе. Рост промпроизводства в январе–феврале 2011-го составил 10,5%, профицит платежного баланса Украины в феврале увеличился в 5,3 раза, достигнув $1,36 млрд, резервы НБУ в апреле превысили $37 млрд. «Эти факторы снижают мгновенную потребность в финансовой помощи МВФ. Другое дело — каким будет отношение инвесторов к Украине и цена привлечения денег без МВФ. Ведь дефицит бюджета, необходимость рефинансировать кредиты, проекты к Евро2012 требуют средств. Внутри страны их нет, так же как нет серьезных источников роста экономики», — говорит начальник отдела анализа и исследований Райффайзен Банка Аваль Дмитрий Сологуб. Гарантировать поступления иностранных инвестиций, по мнению Дмитрия Боярчука, можно лишь на ближайшие несколько месяцев. Их потоки напрямую связаны с присутствием в Украине МВФ.
Правительство оказалось в довольно сложной ситуации. С одной стороны, оно испытывает давление граждан, которое выражается в падении политических рейтингов правящей партии, а с другой — МВФ и инвесторов. Выбор предстоит не из легких. Миссия Фонда должна прибыть в Украину в начале мая, а уже в июне Кабмин рассчитывает получить $1,5 млрд от МВФ.
Пока события разворачиваются так же, как при правительстве Юлии Тимошенко. Тогда Украина авансом получила несколько траншей. Но когда в МВФ поняли, что правительство не намерено проводить оговоренные реформы, сотрудничество было приостановлено. «Думаю, на этот раз МВФ настроен жестко. Сначала — стулья, потом — деньги. Если вопрос пенсионной реформы не решится, Фонд вряд ли будет работать с Украиной. Но в таком случае есть вероятность, что без МВФ гривня вновь начнет скатываться вниз», — предполагает Дмитрий Боярчук.
- Информация о материале
Европейский суд по правам человека обязал Украину выплатить 48 600 евро мужчине, которого пытали в милиции.
Суд обязал Украину выплатить 35 тысяч евро компенсации за моральный ущерб и 13,6 тысяч евро компенсации судебных расходов Ивану Нечипоруку, отбывающему заключение в Коломые и его жене Наталье Йонкало, которая проживает в Харькове, за неправомерное обращение с ними в отделении милиции в Хмельницком, пишут Украинские новости.
Нечипорук был задержан в Хмельницком в мае 2004 года по подозрению в незаконном хранении наркотиков.
По его словам, в милиции его пытали, заставляя признаться в убийстве женщины, которая была застрелена в собственной квартире за неделю до его ареста.
Кроме того, его жене, что находится на 8 месяце беременности, угрожали избиением в случае если Нечипорук откажется взять на себя вину, за что он признал себя виновным.
Нечипорук несколько раз обращался в прокуратуру Хмельницкого по поводу жестокого обращения с ним, но каждый раз получал отказ в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников правоохранительных органов, несмотря на то, что судебный врач подтвердил наличие соответствующих травм.
В мае 2004 против Нечипорука было возбуждено уголовное дело по обвинению в убийстве с целью получения прибыли. В мае 2005 года он был оправдан, так как суд постановил, что признание вины Нечипорука было получено силой.
После апелляции со стороны родственников убитой в августе 2007 года Хмельницкий областной суд признал Нечипорука виновным в ряде преступлений и приговорил его к 15 годам лишения свободы.
В ноябре 2004 года он и его жена подали иск в Европейский суд, который единогласным решением признал применение пыток, незаконное задержание и несправедливое судебное разбирательство.
Суд также признал жалобу Йонкало, утверждающей, что она подвергалась угрозам и унижениям со стороны сотрудников милиции.
- Информация о материале
Страна, которая замахнулась на проведение Евро-2012, да ещё и мечтает устроить у себя Олимпиаду-2022, может банально осрамиться на весь мир, потому что не может себе позволить заменить изношенные, не выдерживающие современной нагрузки электрические сети.
Впрочем, до чемпионата Европы по футболу, а уж тем более зимней Олимпиады 2022 года нужно еще дожить. А это кажется весьма проблематичным. И виною этому не календарь майя и не планета Нибиру, а всё та же электропроводка наших жилищ.
Согласно статистике, городской жилищный фонд Украины на 23 % состоит из «хрущевок», примерно на 7 % из домов, построенных при царе-батюшке и товарище Сталине, и еще около 10 % – это здания эпохи «раннего застоя». Это как раз те категории жилых зданий, в которых проблема с электрическими сетями наиболее катастрофическая.
Дело не только в том, что до 80-х годов прошлого века потребности советского человека в электричестве рассчитывались из нормы 0,9-1,2 киловатта максимальной нагрузки с допущением временных скачков потребления до 1,5-1,8 киловатта (а выше уже горели пробки или проводка). Имеются в виду те, кто жил в газифицированном доме с центральным отоплением или, как экзотический вариант, в квартирах с угольными печками шахтерских поселков. Более счастливые жильцы домов с электрическими кухонными плитами имели и более выносливую проводку, хотя и очень завидовали своим газифицированным землякам. Почему? А вы попробуйте приготовить обед на старой электроплите!
Таким образом, в стандартный набор потребителя входили несколько лампочек, холодильник с телевизором, иногда – электробритва, пылесос, стиральная машина типа «взбивалка», слабенький электрочайник и маломощный (не более киловатта) электрический обогреватель. Пожалуй, и всё. Исходя из этого рассчитывались и устанавливались в кварталах распределительные «будки», разводились по домам фазы, а в квартирах прокладывались дешевые алюминиевые провода. Кстати, отметим, что розеток в советской квартире было максимум две на комнату – таких невзрачных черненьких цилиндров.
Сегодня нам порою не хватает и двойных-тройных, установленных во всех четырех углах – и у нас под ногами извиваются кабели удлинителей и разветвителей. Потому что только в период с 1995 по 2006 год потребление электроэнергии жителями украинских городов выросло на 75 %, а затем оно начало расти еще быстрее. И это понятно, учитывая, сколько счастливых покупателей ежедневно выходят из магазинов бытовой техники, волоча коробки с заветными покупками. И если мощность современных телевизоров и «сберегающих» ламп в разы меньше, то «стиралки», пылесосы, чайники, кухонные комбайны и другие наши помощники, обладающие пламенным мотором или ТЭНом, выросли в своей силе до 1,8-2,3 киловатта!
Проще говоря, включение современного чайника в советскую электропроводку грозит её вырубанием. Особенно если при этом у вас будет работать кондиционер (или калорифер) и водонагреватель. Если вы замените немощные предохранители на мощные «автоматы», то появится вторая угроза – может расплавиться или даже загореться розетка (или вилка чайника). Как худший вариант – выгорание проводки где-то в стене. Вот почему в наши дни капитальный ремонт квартиры грамотные люди всегда начинают с полной модернизации всей электрической сети: начиная от щитка в подъезде и заканчивая розетками и выходами для люстр и климатических систем.
Кстати, интересный факт. В эпоху ленинской «электрофикации» в домах устанавливали наружную (не вмонтированную в стену) медную проводку приличной толщины, которая могла бы успешно работать и сегодня, если бы не её изоляция. Ткань, пропитанная специальным лаком, и резина из натурального каучука являются превосходным горючим материалом!
Итак, до 40 % городского жилого фонда Украины имеют очень серьезные проблемы с электрическими сетями. И примерно столько же находятся на пределе своих возможностей. И если эту проблему внутри квартир мы решаем сами, то за пределами родного подъезда наши возможности заканчиваются, и начинается полная ответственность предприятий энергоснабжения. Да, в советских электрических сетях закладывался процент запаса мощности, но он уже закончился. И никто не спешит прокладывать к распределительным «будкам» новые, более мощные кабели, менять трансформаторы, ставить новые электрощиты. Лишь иногда, во время аварий, на старом фургоне приезжают мужики в грязных робах, меняют сгоревший хлам на такой же, но отремонтированный, и всё возвращается на круги своя, до следующей аварии, которые случаются всё чаще и чаще.
Иногда это безобидные аварийные «веерные» отключения целых кварталов – на час-другой. Иногда это проблемы отдельных квартир и домов, в которых напряжение в сети то падает до 170 Вт, то подскакивает до 250 Вт, что отнюдь не благоприятствует нормальной работе наших бытовых электроприборов (особенно холодильников и кондиционеров). А иногда происходят и серьезные аварии в результате перегорания какого-то оборудования, ремонт которого может затянуться на неопределенное время. А что такое жизнь без электричества – хорошо себе представляют все. Это не только блуждание во тьме с фонариком в руке. Не работает телевизор и DVD, не работает компьютер (на сколько там хватает того «бесперебойника!»), на кухне можно только греть чайник на газовой плите. Даже ваши смартфоны, ноутбуки и плееры разрядятся через два-три часа вместе с аккумуляторами фонариков – и тогда вам останется лишь лечь спать. А еще представьте, что летом не будут работать кондиционеры, а зимой – системы отопления и водонагреватели.
Между тем потребление электроэнергии растет. Особенно когда слишком рано выключают или слишком поздно включают отопление, а также в летнюю жару, потому что кондиционер перестал быть роскошью и стал жизненно необходимой частью нашего жилища. Всё больше людей устанавливают электрические водонагреватели, есть и желающие перейти со сверхдорогого «парового» отопления на электрическое.
Но беда в том, что электрическую инфраструктуру городов практически не модернизируют. То есть «юзается» старая советская, которая всё чаще выходит из строя. Это напоминает латание древней проржавевшей трубы, которую уже и заваривать нельзя, только кое-как заделывать хомутами (в таком состоянии действительно находится часть украинского водо- и теплоснабжения). Чиновники же лишь разводят руками и сетуют, что на этот грандиозный капитальный ремонт системы электроснабжения Украине потребуется 16,5 миллиарда долларов. Разумеется, их нет, а если бы они и нашлись, то наверняка были бы украдены.
Еще одна проблема – производство электроэнергии, которое вместо того, чтобы увеличиваться (согласно спросу), уменьшается. А это означает, что уменьшается и советский запас производственной мощности общегосударственной электросети, когда можно было перебрасывать дополнительные объемы энергии в тот или иной регион.
То есть мы стоим на грани катастрофы, за которой нас ожидает Украина, погрузившаяся во тьму. Особенно забавно, если бы это случилось аккурат во время грандиозной иллюминации стадионов на Евро-2012. Нет, сами арены, конечно, постараются обеспечить освещением – наверняка на них переключат все электрические мощности. Но зато при этом целые жилые районы Киева, Донецка и Львова могут оказаться без света, во мраке, наполняемым свистом и матами футбольных болельщиков, внезапно оказавшихся в темной комнате перед потухшим экраном телевизора...
- Информация о материале
Если взятка превратилась в социальный институт, восстанавливающий право на справедливую оплату труда, то правительству надо думать не о том, как максимально запугать взяточников и, таким образом, побороть коррупцию. А о том, как создать другую институциональную среду.
В нашей стране безопасность – это синоним бедности. Бедности, непримечательности, нуля амбиций.
Ничего не стоишь – никто не тронет.
Деньги, успех, профессиональное превосходство привлекают внимание и часто провоцируют не лучшие человеческие проявления везде, во многих обществах. Но далеко не везде факт наличия у человека более или менее крупных средств, серьёзного социального влияния напрямую угрожает его жизни и здоровью. А также жизни и здоровью его близких.
Проблема тут вовсе не в том, что у нас якобы молодая общественная система, в которой ничего не устоялось, и хищник хищником погоняет. И проблема не в том, что так же – во всех развивающихся странах.
Проблема в том, что у нас небезопасность институализируется. Взятка, дерибан, кража и другие подобные вещи – это уже социальные институты в нашей стране. Подчёркиваю: это не какие-то там единицы зла, проявления болезни и так далее. Это эффективные социальные институты.
Причём они интерпретируются людьми в, так сказать, «правовосстанавливающем» ключе. Например, кражу в супермаркете осознают не как посягательство на право собственности, завладение чужим имуществом, а как месть за чрезмерно высокие цены, нечто вроде компенсации «нелегитимности» этих цен.
Взятку люди осознают как гонорар, восстановление своего права на справедливую оплату труда. Дерибан – как предпринимательство, восстановление своего права на богатство.
С этой точки зрения, кстати, очень интересна пассивность людей, их самоизоляция от политического и других общественных процессов: функцией института пассивности является восстановление права на счастье.
И почти все «пороки» нашего общества – это ровно такие же институты, восстанавливающие права.
Возможно, эти слова выглядят как вздор. Однако они показывают причину неминуемого провала любых попыток «натянуть» на общество законность, модернизацию и всё остальное, что сейчас на повестке дня: если вы хотите избавиться от каких-то социальных институтов, вы обязаны предложить им реалистичную замену – не менее эффективные социальные институты.
Процесс не может быть односторонним: вот это мы с понедельника убираем, например, взятки больше никто не даёт, а никакого другого тривиального способа удовлетворить ту потребность, которую удовлетворяло убираемое, не предоставляем. Простой вопрос: как анестезиологу в роддоме без «гонорара» восстановить своё право на справедливую оплату труда? А патрульному?
В этом смысле, мне жаль, например, пожарных. Не тех, кто инспектор, а тех, кто тушит. У них потрясающе важная работа, бесстыдно маленькая зарплата и никаких шансов компенсировать это взяткой. Они не могут сработать хуже или дольше без «гонорара», сама суть их профессии ассимилирует их с законностью. И я бы не сказал, что этому стоит радоваться. Это – их горе, нищета их семей.
Пока что у правительства – большие проблемы с реалистичностью в отношении к вот таким социальным институтам.
Хороший пример – нелегальные таксисты в аэропорту «Борисполь».
Этот социальный институт (я бы назвал его институтом наглого грачевания), конечно, всех возмущает. Меня – тоже. Однако в отличие от членов правительства, решивших изгнать таких таксистов из аэропорта, я пользовался услугами фирмы, обладающей специальной стойкой в аэропорту, за которой у милых девушек можно заказать легальное такси. Так вот, цена за одно и то же расстояние у этих девушек – не одна и та же. Я-то, как человек местный, знаю, сколько стоит поездка из аэропорта по тому или иному адресу в Киеве. А вот иностранцы – не знают.
Во мне девушки за стойкой иногда почему-то видят иностранца, и цены называют соответствующие: то в два раза больше, то наполовину больше. Если им напомнить, сколько в действительности стоит поездка, сколько поездка стоила в прошлый раз, они соглашаются. Но это местный может напомнить. А для неместного – фирма, обслуживающая аэропорт легально, и сообщество, обслуживающее аэропорт нелегально, будут одним и тем же. Одной и той же несправедливой ценой.
То есть институт наглого грачевания работает вне зависимости от того, кем представлена служба такси в аэропорту. Два, три, четыре и больше счётчиков с человека может взять и ловящий пассажиров прямо у выхода из зоны прилёта нелегал кинематографической внешности, больше подходящий для съёмок в фильмах вроде картин Жана-Пьера Мельвиля, и сотрудник фирмы, получившей законное право деятельности в аэропорту согласно некой официальной процедуре.
Ровно то же самое можно наблюдать и со всеми остальными такси в Киеве: если свободное такси останавливает иностранец, то цена за поездку ему будет озвучена в два-три раза большая, чем для местного. А почему? А потому что так люди восстанавливают своё право на справедливую оплату труда, своё право на богатство и заодно все остальные права, которые вроде бы и гарантированы, но не осуществляемы никаким иным способом, поскольку нет социальных институтов, функция которых – обеспечивать защиту и реализацию этих прав; есть только вот институт наглого грачевания.
И он будет работать. Вне зависимости от того, как нелегальных таксистов решит гонять правительство.
Будут работать и другие социальные институты, каким бы неприятным ни было их публичное проявление. Им всего лишь нет реалистичной замены.
Взятка, дерибан, зарплата «в конверте» (восстанавливает право на справедливое налогообложение), незаконная торговля (например, соответствующая деятельность тётушек возле входов в метро восстанавливает право на труд и право на обеспеченную жизнь) и многие подобные социальные институты, возможно, примут иную форму, но не исчезнут.
Забавно, но правительство побуждает публику поверить в реформы, провал которых предугадывается простой, обывательской логикой жизни. Эта логика не меняется. И перемена её не предвидится. Потому что государство не пытается создать иную институциональную среду в нашей стране.
Государство заботится только об одном: об институализации небезопасности, что, по замыслу руководителей государства, позволит обеспечивать некую степень общественного богатства, необходимую для стабильности правящей силы. Государство в упор не замечает, что всю свою силу направляет ровно на то, чтобы и в дальнейшем в Украине работало правило: безопасность – это синоним бедности. Фактически, на то, чтобы продлить бедность в нашей стране.
Как это работает? А вот так:
Расширение полномочий налоговой? Пожалуйста. Обсуждение возможности предоставить таможне право на оперативно-розыскную деятельность? Okay. Сужение процессуальных прав обвиняемых? Рассмотрим. Прокуратура как средство узурпации местной власти? Ну, это ведь выгодно.
В этом контексте институализации небезопасности особое значение приобретает тот факт, что уголовному преследованию сейчас подвергаются бывшие высшие должностные лица, в том числе президент.
Представители ныне правящей силы пытаются искусить публику мыслью, будто, таким образом, снято табу на привлечение к ответственности государственной верхушки. Но, на деле, таким образом, убран последний ограничитель социального института под названием «заказное уголовное дело».
Уголовное дело против конкурента можно было заказать и раньше.
Это, кстати, социальный институт, не восстанавливающий право, а нарушающий его. Он нарушает право на конкуренцию.
Однако раньше было средство для защиты своей жизни, здоровья, достоинства и имущества от заказанного посягательства репрессивной системы государства.
Был статус, и люди знали, что если достигнешь некоторого статуса, если будет доступен некоторый уровень коммуникации, социального влияния, то не окажешься в следственном изоляторе. И вот коллективными усилиями при президентах Ющенко и Януковиче это средство ликвидировано.
Может показаться, что это и неплохо. Ну, показаться тем, кто смирился, что безопасность – синоним бедности. А тем, кто не смирился, стоит задуматься: даже если вдруг некое правительство и решит когда-нибудь в будущем ограничить институт заказного уголовного дела, то сама культура людей в нашей стране, этика предпринимательства, доминирующая в нашем обществе, – не перестанет продуцировать в людях стремление подавить конкуренцию любыми средствами. В том числе незаконными средствами. В том числе с помощью репрессивной системы государства.
Поэтому институт заказного уголовного дела неминуемо будет восстанавливаться и работать в период жизни следующих поколений так, как это будет возможно. Причина: всего лишь не будет ни одного средства этот институт ограничить. Тем более не будет средств этот институт заменить.
Это неплохо? Плохо.
Такая институциональная среда чем дальше, тем сильнее будет отвращать граждан нашего государства от предпринимательства. То есть от единственного способа произвести богатство. Не отобрать богатство у другого или обрести богатство за счёт слабости контроля над распределением бюджетных средств, а произвести.
Причём надо понимать, что чем больше правительство будет усердствовать в деле разгрома одних существующих социальных институтов (тех, что восстанавливают право) и ликвидации ограничителей для других существующих социальных институтов (тех, что нарушают право), тем сильнее в обществе будет убеждённость в том, что предпринимательство – это удел авантюристов. То есть меньшинства. А большинство?
Льготы, субсидии, пособия, адресная помощь… Короче говоря, безопасность, достижимая лишь бедностью.
- Информация о материале
Слово «революция» спустя год после победы Виктора Януковича вновь стало частью политического лексикона. И неудивительно. Если победа Януковича на президентских выборах казалась реваншем противников оранжевого Майдана, то менеджерская беспомощность нового главы государства вместе с непрофессионализмом и консерватизмом его ближайшего окружения перечеркнули любые реваншистские настроения у сторонников Януковича.
Сегодня с четвертым президентом Украины происходит практически то же самое, что еще недавно происходило с третьим: электорат, понадеявшийся на молочные реки и кисельные берега, оказывается в очередной пустыне и разочаровывается в недавнем кумире. В нынешних политических условиях происходит настоящее объединение украинцев: избиратель запада и центра страны, не ждавший от Януковича ничего хорошего и вообще считающий его «чужаком», находит понимание у избирателя востока, начинающего осознавать, что его обманули. В таких условиях любая ошибка властей в социальной сфере может привести к нарастанию протестов — причем не только в Киеве, но и по всей стране. А любые выборы с практически неизбежной фальсификацией их результатов в пользу правящей партии — к взрыву недовольства.
При этом — что самое важное — у власти уже сегодня нет сторонников, стремящихся продлить срок ее существования, тех самых людей на верблюдах, что пытались выбить мобильные телефоны из рук противников Хосни Мубарака. Потому что нынешняя власть так увлеклась консолидацией всего, что есть в стране, под себя, что она не усадит на верблюда даже олигарха. Ведь не секрет, что сегодняшней ситуацией в стране недовольны уже практически все: от шахтеров на Донбассе и писателей во Львове до миллиардеров и депутатов от Партии регионов. Удовлетворенным выглядит только потерявший, кажется, всякую связь с реальностью президент и еще несколько представителей его ближайшего окружения, зачем-то убедивших его и себя в том, что пришли они навечно и так же вечно будут зарабатывать. Уже сама эта вера — основа для ошибок в управлении и социальных протестов.
Но если социальные протесты начнутся — они все же не будут похожи на события Майдана. Продолжая ближневосточные аналогии, напомню, что ситуация в Алжире все же существенно отличается от положения в других арабских странах. Алжирцы не спешат с массовыми выступлениями против власти не потому, что правящий в этой стране режим существенно отличается от египетского или тунисского, а потому что у них уже есть печальный опыт перехода от военного к гражданскому правлению, завершившийся новым переворотом генералов и настоящей войной сторонников исламистов и армии. У украинцев есть своя прививка — прививка Майдана. Поэтому протесты вряд ли будут движением в поддержку какого-либо очередного вождя. Может быть, новые политические персонажи — и даже силы — будут появляться в ходе самих протестов. Скорее всего, в результате Украина окажется во власти относительно честных дилетантов. Но только этот питательный бульон и может привести к появлению настоящих политических сил и недекоративного гражданского общества. Вопрос даже не в том, сколько времени понадобится для того, чтобы такой бульон вскипел, — должна быть четко обозначена тенденция, которая поможет смене поколений и смене элит.
Я сказал бы даже резче: без серьезных социальных протестов Украина просто обречена. Политическая элита просто не способна руководить страной и рассматривает ее — вместе с элитой предпринимательской — как резервуар для быстрого обогащения. Это никакая не эволюция, это гниение системы управления, производственных мощностей, общества. Ни к чему хорошему это привести не может: если люди смирятся с таким порядком вещей, наша страна на десятилетия превратится в настоящие задворки Европы — поставщика дешевой рабочей силы и пример национальной неудачи. Я не хотел бы такой судьбы для Украины. Но изменить этот диагноз можем только мы сами.
- Информация о материале
Страница 1362 из 1561
