Хихаханьки
Супермаркет.
Супружеская пара - оба высокие, красивые, обоим лет по тридцать.
Муж подкатил тележку к жене, та критически осмотрела содержимое и неожиданно громко начала возмущаться:
- Ну, ты что, больной!? Какого черта ты взял замороженную курицу? Я же просила ох-ла-жде-е-е-е-нную! Хорош, тупить, Гриша. Растормозись уже - эту выложи обратно.
Муж беспомощно оглянулся по сторонам, но, заметив свидетелей своего позора, строго сказал:
- Ой, Боже, ладно, не кричи уже, сейчас пойду, поменяю на охлажденную. Тоже мне, проблема.
- Стоп, а морковку, почему взял не мытую? Ты идиот? Ты хоть раз видел, чтобы я покупала немытую морковку? Вот сам ее и будешь шоркать, а я полюбуюсь. Куда, куда ты поехал?
- Ну, так пошел мытую искать.
- Ну, так давай резче, резче и чаю хорошего возьми, только я тебя прошу - не тупи уже там. Встречаемся здесь же.
Как только муж со своей тележкой, немного отъехал, к строгой супруге обратилась пожилая женщина, стоявшая неподалеку:
- Милая моя, вы знаете, я тоже, когда-то так же со своим мужем разговаривала, он молчал, молчал, а в один прекрасный день собрал вещи и сказал: - «Я ухожу к другой, я хоть и не люблю ее, зато она относится ко мне как к человеку…»
До сих пор локти кусаю. Нельзя так разговаривать с мужем, нельзя. Извините, до свидания.
Пожилая женщина развернула свою тележку и, не оглядываясь, ушла.
Муж с полдороги вернулся обратно и спросил:
- Галка, а что она от тебя хотела?
Супруга, после некоторой задумчивой паузы, ответила:
- А ты не слышал?
- Нет, а что случилось?
- Вообще ничего не слышал?
- Ну, говорю же – нет. Так что ей было нужно?
- Да я и сама ни слова не поняла, что-то гундосит, гундосит, а что, не понятно, как будто не по-русски. Придурошная какая-то… Гриша, ты тут еще долго будешь болтаться, как цветок в проруби!? Тебя ждет морковка!
- Информация о материале
Руковожу небольшой фирмой. Занимаемся радиосвязью (антенны, рации и прочая связная ересь) и монтажом всей этой фигни. Клиенты бывают разные, в том числе весьма курьёзные.
Работаем с объектами муниципалитета, в частности, с рыбным хозяйством Энского района. Они набрали оборудования на N килорублей и залегли на дно, как заправские сомы. Директор рыбхоза просто перестал брать мобильник, а на городской посадил секретаршу. Не знаю, может быть, в жизни она прекрасный человек исключительных качеств, но как работник — классическая «мышка-хвостик-бантиком». Бывает у некоторых руководителей такая привычка — отдавать под растерзание молодого сотрудника.
В стопятисотый раз звоню по долгам:
— Да! Здравствуйте, я вас помню, — отвечает секретарша.
Ещё бы. Твой начальник мне руки по сроками выполнения заказа руки выкручивал аж до хруста.
— Когда ждать денежку?
— Ну… Мы оплатим. Правда оплатим.
Девочку жалко: я её уже третий месяц мучаю.
— Что, совсем всё плохо?
— Начальник обещал. Он пойти должен к Пихал Метровичу (чиновнику Энского района), и тот обещал, что даст деньги. Ну, в крайнем случае натурой отдадим!
— (Мысленно представляя реакцию своей жены, нашего главбуха.) Это как?!
— Ну, продукцией. Карасём там, язем. (Телефон на громкой связи, сзади раздаётся вопль нашего сисадмина: «Яяяяязь!») Леща дать можем… (Офис начинает валяться по полу от хохота.) В общем, рыбой!
Главбух поднимает голову от бумаг, в которые уткнулась от смеха:
— Раком! Только раком!
* * *
В общем, через неделю рыбхоз приехал мириться. Привезли документы, оплатили счета и напоследок передали пакет килограммов на десять. Открываем — а там, конечно же, раки. Штук пятьдесят, наверное. Усатые и злые, как налоговая.
- Информация о материале
В очередной раз в нашей части замерзли и полопались трубы, и мы опять были вынуждены отправиться на десятикилометровую пешую экскурсию по маленькому городку Псковской области. До бани и обратно.
Огромное, пустое, мужское отделение городской бани производило гнетущее впечатление: духота, плесень, ржавчина, эхо и предчувствие неминуемой расплаты за неправедно прожитые прошлые жизни. Так и ждешь, что вот-вот войдет угрюмый мужик в резиновом фартуке и новенькой бензопилой в руках.
Но вместо мужика, неожиданно вошел… десяток голых баб.
Обычных, банных, голых баб, разнокалиберного возраста и телосложения: от двадцати - до пятидесяти лет, от открыточных красавиц - до полной потери аппетита дня на четыре...
После небольшой паузы на рефлекторный вздох, вся наша рота радостно заулюлюкала, еще бы, ведь не каждый из нас, восемнадцатилетних пацанов, видел живую голую женщину. Я бы даже сказал – далеко не каждый…
Но голые бабы, ко всеобщему большому удивлению, абсолютно не смутились, а разобрали тазики, расположились напротив нас через проход и принялись бойко намыливаться, тряся всем, что только может трястись. Как будто бы нас вообще там не было, а все мы находились за большой зеркальной стенкой, невидимы и не слышимы. Но одна сорокалетняя тетка, все же, обратила на нас внимание, она скривила лицо, и сказала:
- Ну, че разорались, козлы? Че мы там у вас не видали? Женское отделение сегодня не работает. Мойтесь себе спокойно, места всем хватает.
А мы, не веря глазам, все продолжали улюлюкать и было нам, конечно же, не до мытья, уж лучше грязными вернуться в казарму, чем лишний раз моргнуть.
Тут снова приоткрылась дверь и осторожно заглянул какой-то мужик, но все голые бабы, при видя его, моментально среагировали как футболисты во время штрафного удара. Прикрылись, кто тазиком, кто ладошками и заверещали:
- Уйдите, уйдите, нельзя! Тут женщины!
Мужик, тоже прикрылся, ойкнул и моментально выскочил обратно за дверь, а бабы закричали ему вслед:
- Обождите пожалуйста, еще пять минуточек, и мы выходим!
Мы были настолько ошарашены, что, даже улюлюкать перестали, а тетки и вправду быстренько домылись, выжали свои мочалки и выстиранное бельишко, аккуратно сложили тазики и пошли на выход.
Наш сержант первым пришел в себя, отважился и спросил:
- А почему это вы застеснялись его одного, но не стесняетесь всех нас?
Все та же сорокалетняя тетка не сбавляя шаг, простодушно ответила:
- Как почему? Ну, потому, что он - мужик, а вы – просто солдатики.
Мы чувствовали себя голыми насекомыми…
- Информация о материале
По характеру Ваня человек незлобливый и добродушный. Кто-то, возможно, углядел бы тут корреляцию между габаритами и степенью миролюбивости, но вспомните того же носорога: уж он-то от избытка доброты явно не задыхается. Так что будем считать, что это личная заслуга Вани.
Его жена, впрочем, считает, что иногда супругу не мешало быть чуть позубастее. Мол, добро должно быть с кулаками. И снайперской винтовкой, специально для соседки по даче Анны Степановны.
С Анной Степановной отношения у Вани и его жены как-то не сложились. Справедливости ради стоит сказать, что у остальных обитателей дачного массива — тоже. Просто Ваня оказался в эпицентре, поскольку их дачи были рядышком, и забор, разделявший участки, имел самую большую протяжённость, по сравнению с двумя другими соседями. А учитывая, что стенали даже соседи с окраин, задетые рикошетом, можно представить накал страстей.
Накал, правда, был чаще односторонним: Анна Степановна находила тему для холивара, а Ваня меланхолично ковырялся на участке и внимал, попивая пивко. Ну, пару раз съездил в суд: уточнить, ровно ли установлен забор и пояснить, что задняя стена дома находится к соседскому участку не ближе, чем это положено нормами застройки. Супругу к общению с соседкой он старался не допускать, во избежанияе рукоприкладства и зубопокусания заинтересованных сторон.
Жена пеняла Ване, что он, мужик, ничего не предпринимает в отношении этой... этой... Ваня неизменно предлагал сесть с пивком и удочками на берегу Волги, расслабиться и подождать, пока мимо проплывёт Анна Степановна. В белых тапочках и со свечкою в руках. Мол, ладно тебе, любимая жена, всё само собой устроится!
Всё произошло ранней осенью. Ваня в те выходные решил, что мир в доме важнее, чем утиный геноцид, и повёз жену на дачу. Они уже успели помедитировать на яблони, собрав между делом пару тачек паданцев, как вдруг тишину прорезал вой. Притихли и попрятались местные собаки. Где-то на болотах спряталась от греха подальше в камыши собака Баскервилей. В реке забилась в самый глубокий омут рыба Баскервилей, а утки Баскервилей освоили вертикальный взлёт на реактивной тяге, дали форсаж и ушли на кислороде на дальний кордон. Ваня с супругой переглянулись — и рванули на участок к Анне Степановне: вой раздавался оттуда.
Анна Степановна висела на руках дочери и зятя, крепко прижав к груди трёхлитровую банку. Когда уши адаптировались к перманентному вою и перестали болеть, Ваня спросил зятя, стараясь перекрыть соседкины децибелы: мол, что за... кхм... произошло-то?
Усадив Анну Степановну на диван, зять оставил свою жену сторожить эту сирену, вышел с Ваней из дома и рассказал леденящую кровь историю.
Оказывается, Анна Степановна втайне от всех занималась накоплением денег в банке. Трёхлитровой. На даче, в погребе, в очень секретном месте. Никто бы не так и не узнал о накоплениях, если бы сегодня, тайком от детей, она не полезла бы пополнить сбережения. Достав банку из схрона, Анна Степановна обнаружила, что денег нет. То есть, почти нет: остатки купюр вальяжно дотачивала здоровенная крыса. Крыса и Анна Степановна переглянулись, а потом животинку просто вдавило в стеклянные стенки звуковой волной.
- Анна Степановна, - ласково спросила Ванина жена, когда вой, наконец, прекратился. - А денег-то хоть много было? Что ж так убиваться-то?
- Суукаа!! - Анна Степановна передала банку Ване, тут же накрывшему её крышкой, чтобы крыса не сбежала, и показала жестами, что много.
- Ого. На машину бы хватило, - оценил Ваня объём показанного.
- Сука! - не согласилась соседка и показала, что больше.
- На квартиру? - удивился Ваня.
- Сука! - утвердительно кивнула Анна Степановна.
- Это ж сколько времени надо было копить! - удивился Ваня.
- У, ссука! - Анна Степановна показала на пальцах, сколько именно.
Ваня отозвал соседкину дочь и вполголоса сказал, что неплохо бы вызвать «скорую». Карета прибыла через час, и доктор приступил к расспросу. Прислушиваясь к очередной «суке», произносимой каждый раз с новой, очень выразительной интонацией, Ваня понял, что сбор анамнеза будет очень увлекательным и познавательным. Наконец, доктор выяснил всё, что смог.
- Анна Степановна, надо бы вас в больницу отвезти, - сказал он. - Дело серьёзное.
- Сука, - согласилась Анна Степановна и, глянув на банку с крысой в Ваниных руках, добавила с куда большим чувством: - Ссукаа!!!
- А за скотинкой, дорогая Анна Степановна, я присмотрю! - бодро пообещал Ваня. - У меня в гараже поживёт. А назову я её...
- Сука! - подсказала Анна Степановна и погрозила банке кулаком.
- Ответ неверный, - возразил Ваня и обратился к крысе: - Имя тебе отныне — Олигарх!
- Информация о материале
Дело было в далеком 1993 году. Я тогда проходил с службу на дальнем востоке, недалеко от Хабаровска. Время летело, приоритеты менялись, и я решил переводиться в другую часть под Санкт-Петербургом, так как большинство однокашников по училищу осело именно там. Заманили, так сказать. Рапорт, запросы в округ... весна пролетело и пришло лето, на редкость жаркое. И вот в один из дней, в очередном неравном бою с полчищами комаров и мошек, коих в виду погодных условий понавылазило безмерно, пришел положительный ответ на мой перевод.
Я сдал табельное оружие, взял обходной лист, с кем-то даже уже успел попрощаться. Где-то после вечернего построения меня вызвал командир части. Дядька по-своему добрый, с большими усами, чем-то был похож на старого моржа, но с огромными внушающими страх и уважение клыками. По обычаю своему он курил трубку и пил крепчайший кофе, отчего в его кабинете стоял стойкий запах южных кабаков, который усиливала жара, не уступающая позиций даже маленькому дождику уже третью неделю.
- Все-таки решил покинуть нас лейтенант Фролов. Округ дал добро, завтра уже прощаемся с тобой.
- Так точно, товарищ полковник. Обходной лист взял, позже зайду к Вам, за вашим подтверждением.
- Фролов. Не в службу, как сам знаешь, сходи сегодня проверь караул последний раз. Заодно обходник подпишешь.
- Товарищ полковник, я уже табельное сдал.
- Да ты кобуру повесь для виду, да и нормально будет. Чему тут случится в нашей глуши.
- Так точно. С утра тогда к вам зайду за подписью.
- Давай.
Я вышел из кабинета командира, зашел к дежурному, взял журнал караула. Обходной лист мешался, я его в четверо сложил и убрал в кобуру, что ей пустой болтаться. Ночь пролетела. Все проверил, попрощался со всеми еще раз. На утро захожу к командиру. Аромат трубки и кофе не изменен. Жара позиций так же не сдает.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Давай, Фролов. Все хорошо?
- Так точно.
- Обходной подписал?
- Не у всех еще.
- Давай тогда поторопись, чтоб до построения успел.
- Так точно.
И черт меня дернул, решил сначала зайти к замполиту нашему. Как водиться замполит последняя сволочь "на части" и наш не был исключением. Я поднялся на второй этаж, постучался в его кабинет и вошел. Окно кабинета замполита утром заливало солнце, было очень жарко. Окно было широко распахнуто, внизу с плаца были слышны разговоры солдат, готовившихся с к построению.
- Товарищ подполковник, разрешите обратиться?
- Обращайтесь, Фролов.
- Я зашел к Вам рассчитаться!
Лицо замполита несколько раз изменилось. Все происходило в считанные секунды - он подскочил с кресла и мгновенно выпрыгнул в окно. Я подбежал к окну, но с замполитом было все хорошо удирал в сторону складов, под взглядами обалдевших срочников. Я спустился на улицу, где на плацу меня уже встречали два моих хороших товарища лейтенанта, с вопросом, что же я сделал с замполитом. Я дословно рассказал им все, что было в кабинете и только уже теперь понял, что после слов «Я зашел к Вам рассчитаться!» я не подумав потянул руку к кобуре за обходным листом. Товарищи мои покатились со смеху прям по плацу. Вот не зря же говорят – «знает собака чье мясо съела»...
Кончилось все хорошо, командир все это выслушав чуть не поперхнулся трубкой и поставил подпись и за себя, и за замполита. Я уехал, и потом уже рассказывали те два лейтенанта, что спустя месяц замполит сию часть покинул.
- Информация о материале
Кто-то очень умный сказал: - «Вежливость – это самый легкий способ существования». С тех пор, как я услышал эту фразу,каждый божий день убеждаюсь в ее правоте, вот и вчера:
Стоял я в «Ашане» у газетного стеллажа, листал журнальчики и краем глаза наблюдал, как в соседнем отделе супружеская пара пыталась снять с верхней полки коробку с термосом. Внизу все коробки были, либо открыты, либо примяты, а там, на недосягаемой высоте, стояли ровненькие и новенькие, стояли и манили, даже обидно.
Пара, лет сорока, оба небольшого росточка, жена в шубе и со сложной, высокой прической, муж в дубленке, на голове пушистая меховая шапка-ушанка. Я еще подумал, что они собрались в гости, но в самый последний момент вспомнили о подарке и заехали по дороге в магазин.
Мужик повставал на носочки, подпрыгнул даже, да куда там, я хоть и повыше на полголовы, а и без прыжков видел, что до той полки никак не достать, нужна табуреточка.
Тетенька начала нецензурно нервничать и ей это совсем не шло, тем более с прической. А мужик вспомнил, что он «человек разумный» и решил использовать орудие труда.
Снял с головы шапку, пару раз качнул ее на веревочке, примерился и попытался заарканить проклятый термос, но… получилось не совсем, как рассчитывал Ковбой Мальборо. В самый последний момент, он не удержал веревочку, шапка выскользнула, взлетела на полку, и сама ловко спряталась за термосами.
Жена высказала все что думала о спортивных достижениях мужа, он тоже не полез в карман за ответом, но рядом проходил сотрудник магазина в красной футболке и супруги переключились на него:
- Слышишь, паренек, давай, тащи лестницу, там шапка моя, видишь, вот, веревочка свисает. Давай быстрей, мы опаздываем.
- Извините, но у меня нет лестницы.
- Так найди. Нет у него лестницы…
- Вы знаете что, обратитесь лучше к администратору, он в той стороне, за линией касс, а я должен идти работать, извините.
- Э, куда ты пошел? Смотри на него…
Когда парень в красной футболке все-таки ушел, супруги снова начали ругаться и строить планы по спасению своей шапки, как вдруг, к ним сзади тихо подошли огромные белые кроссовки.
Я поднял голову и только тогда целиком увидел великана - баскетболиста, далеко за два метра ростом, он встал за спиной сердитых супругов, шапка, лежащая на полке, находилась примерно на уровне его бровей. Баскетболист постоял так немного и когда его наконец заметили, сказал:
- А вот если бы вы там, у входа, не хихикали над размером моих кроссовок, то я сейчас бы вам с удовольствием помог. Пусть у меня «ласты», зато слух хороший…
Потом он двумя пальчиками аккуратно пристроил на полку свисавшую веревочку от шапки и, не оглядываясь, пошел дальше, то и дело пригибая голову, чтобы не задеть рекламные плакаты…
- Информация о материале
Страница 168 из 329
