Хихаханьки
Еду домой, за бортом холодно, дождался своей маршрутки, забился в угол, пригрелся, стоя у занятых сидячих мест (не стал садиться, при наличии свободного - вдруг бабушка зайдет?), и даже почти успел придремать. Привычка с бригадной работы осталась - спать в любое возможное для этого время. Как боевая лошадь, могу делать это и стоя, как без этого... Посторонние шумы не мешают совершенно, ухо реагирует только на номер твоей бригады по селектору.
- ... эта долбаная «скорая»! - врывается туда гневный женский фальцет. Просыпаюсь - это тоже привычка.
Прямо передо мной, без колебаний плюхнулась на свободное местечко, расположилась крайне миловидная девица, лет, может, двадцати, не более - огромные глаза, пухлые губки, волосы кокетливой косой через плечо «а-ля рюсс» - Аленушка-в-гламуре прямо. Громко, даже рассчитано громко, рассказывает подруге, как вчера едва не умерла от загадочной болезни кишечного сустава, а эта самая «скорая» ехала аж час. Умереть же можно! Как таких врачей земля носит! Живьем бы их в землю закапывать, расстреливать всех через одного, на кол сажать их, невзирая на пол, возраст и профессиональные заболевания - не ценят человеческой жизни, сукины дети!
- Простите, - прерываю ее. - Я работник «скорой помощи». Чем вы недовольны?
Маршрутка тут же настораживается. Девушка наливается красным:
- Недовольна тем, как ваша эта медицина работает!
- Наша... - усмехаюсь я. - Наша медицина, как хотим, так и работаем. Вам-то какое дело?
Шутка упала в тишину салона, как Муму в бурные воды, и так же быстро погибла. Тишина взорвалась гневными воплями, в которых сольную партию вела та самая девушка.
- Вот жаль, что вас сажать некому! - победно восклицает девушка, само очарование - глазки налились кровью, губы уже искусаны в экстазе.
- Милочка, - примиряюще говорю я. - Ну а чего вы хотите? Вы же не с другой планеты, прекрасно знаете, что в медицине все плохо. А если все плохо, как она может работать хорошо?
Маршрутка издает торжествующий вой. А то - любимая ж тема!
- Так а чего вы в медицину пошли, если там все плохо? - девушка, некрасиво искривив красивые губы, блеснув контактными линзами, кинулась в атаку. - Не нравится - не работайте!
- Забавно. Я могу вам сказать то же самое - а чего вы обращаетесь к нашим медикам, если они такие плохие? Не нравится - не лечитесь. Идите к гадалкам, шаманам и филлипинским хилерам, думаю, их альтернативное лечение холелитиаза мочой молодого питона под ногти вас точно спасет. Правда, они не работают бесплатно...
Девушка запнулась. И тут же нашлась:
- А к кому мне еще... кого еще вызывать? Вы же должны!
- О как? - прищуриваюсь и изучаю ее от блестящей от лака челки до кончиков туфель. - Когда это я вам успел задолжать? За что? Мы ведь даже незнакомы.
Сидящий народ замолкает - во гневе, не в понимании, ясное дело. По волчьим взглядам читаю «Вот свооооолочь-то!». Ничего, и к этому я привык.
- А... - начинает девушка - вот прям вижу, что на язык просится стандартное «Не нравится - увольняйтесь!», но его аналог уже прозвучал, повторяться некомильфо. - А... как же...
- ... клятва Гиппократа, - ласково заканчиваю я. - Да-да, я ее свято соблюдаю, пою пивом-водкой своих наставников и не сделаю вам аборт даже за пламенную ночь страсти вместе. А с уролитиазом так вообще - с порога взашей вытолкаю.
Пауза. Долгая такая. Вижу, что хочется ей меня облить чем-то подобным помоям, но не находит слов, кроме штампованных.
- Потому что вы ДОЛЖНЫ! - упрямо повторяет девушка. Как гвоздь забивает. - Иначе что вы за врачи?!
Даже обернулась к общественности за поддержкой. Общественность поддержала злым гулом.
- Должны, - качаю я головой. - Как-то вы странно трактуете вопрос долга. Человек должен другому только тогда, когда получил от этого другого нечто ценное или даже бесценное, обязывающее его к долгу. А, простите, что такого сделали мне лично вы? Может, благодаря вам у меня зарплата выше депутатской? Увы, она ниже ночного заработка вокзальной шлюхи. Может, вы добились того, что мне бесплатное жилье обеспечат? Или оплату коммуналки снизят на 30%? Или лично поговорили с министром Минздрава, чтобы меня каждые полгода принудительно в оплаченный отпуск на Мальдивы выгоняли? Стойте, стойте, не говорите, угадаю... благодаря вам завтра в нашем городе назовут улицу моим именем, поставят мой конный бюст в полный рост в парке, и при встрече будут уступать место, в том числе - и в маршрутке?
Красноречиво показываю глазами на стоячего тридцати-шестилетнего-после-смены себя и на сидящую двадцатилетнюю ее. Девушка густо краснеет, вижу - мелькнуло в ней желание встать, но гордость пересилила (еще бы, перед каким-то медиком тут уступать!), осталась сидеть.
Возникла очень неловкая заминка, и тут маршрутка удачно остановилась, удачно - потому что остановка моя.
- Медицина в этой стране, юная мисс, вам должна ровно столько, сколько вы для нее сделали, - говорю я. Расплачиваюсь и выхожу.
Провожаю маршрутку взглядом. Судя по жестикуляции, там сейчас идет бурное обсуждение зажравшихся убийц в белых халатах. Но девушка - девушка молчит. И, не отрываясь, смотрит на дверь, в которую вышел я.
Ухожу по залитому дождем вечернему тротуару, вспоминая ее взгляд.
Может, есть еще надежда, ребята?
- Информация о материале
Мой учоный коллега, мудрый отшельник, живущий на необитаемом острове – профессор-историк Робинзон Арбузо – поминал на днях кончину Советского Союза. Я тоже хотел бы помянуть покойного, тем более что застал этот «Ленин – кыш, Ленин – мыш, Ленин – тохтамыш» лично.
Когда говорят, что в СССР не было ни бога, ни секса, а был только моральный кодекс коммуниста и атеизм – то это трошки не так. Был и бог, и секс, и они были, как ни странно, взаимосвязаны.
Бог в Союзе назывался Народ, и все в СССР было для Него и Его блага. Причем этот бог был океаном соборным, но не наследовал свойства капель, и на отдельные человеческие монады, составляющие суть и плоть бога, народное благо не распространялось. Более того, ни один человек, взятый отдельно, Народом не являлся. А кто пытался требовать себе божьи права на том основании шо «я тоже народ» – тот запросто становился врагом Народа с далеко идущими последствиями. «От така хуйня, малята» (с) – хлеб оказывается, иногда состоит из молекул говна. И наоборот. Хотя, нам ли удивляться – разве мы не видели, как 450 лучших представителей народа, выбранных голосованием, составляют стаю уебанов в Верховной Раде?
Представлялся этот Народобог примерно как косяк селедки на экране эхолота, когда видно только мутное зеленоватое пятно сворма, без отдельных рыб, а концептуально был ближе всего к Безликому из Браавоса, с его коллекцией чужих лиц и отсутствием собственного.
Причем в этом коммунистическом сатанизме существовало еще и дохуяединство божественных сущностей. Народобог был канонически един, и распространялся на все человечество, но в нем выделялся бог Отец – демиург этого мироустройства, советский Народ. Потом боги Сыновья – братские народы от Венгрии до Анголы, и боги Блудные Сыновья – типа свободолюбивых народов США и прочих стран НАТО. Это позволяло одновременно считать страну Америку врагом, а ее население – другом. Не спрашивайте – как это сочетается с логикой. Никак. На то она и вера.
Патриархи этой веры проповедовали, что если двести пятьдесят миллионов монад, составляющих Народобога, дерутся в очередях за тюлькой, то в целом соборный Народобог сыт, доволен, счастлив, и даже пьян одним бокалом шампанского, показанного по телевизору на Новый Год. А с другой стороны, если двенадцать апостолов накидали шайб канадцам – то победили все монады лично. И далекая от хоккея москвичка – две косички, и узбечка – двадцать пять. А самый маленький якут считает вслух буллиты.
Должен подчеркнуть, что это не просто удачная аналогия, а вся суть народобожества в наготе без трусов. И причастие иерархов «Народ и Партия - едины», и иррационально-необоримая «сила Народная», которую пиздили неоднократно, но она всегда сила, и даже поминание бога всуе среди невоцерковленных прихожан, типа мелкого богохульства: «Ну шо, народ, на троих сообразим?» Объясните, почему Народный артист в СССР был круче Заслуженного? Потому что канонизирован.
* * *
Но, я так понимаю, про божественное вам, нечестивцы и блудники, не интересно, а интересно про секс. Ладно, про секс – так про секс.
Поскольку коллективный Народобог рождается через то же место, что и все мы, грешные (только в промышленных масштабах), общность советских женщин можно смело определять как соборную Богоматерь для соборного Народобога. А посему рожать женщина должна была безгрешно. Хорошо бы, конечно, вообще девственно, по повестке партийного секретангела Гавриила, но этого не смогли добиться все ученые Советского Союза, включая антропологов, ставивших опыты в сухумском обезьяннике. Поэтому власть, понимая важность секса, старалась свести его к голому функционалу, художественно декорируя письмами Татьяны к Онегину - чтобы болты и гайки из корпуса казенного менеджмента семьи не торчали во все стороны.
Секс в Советском Союзе нужен был для производства монад для бога. Поэтому секс был сакрально-производственный, и ставил своей задачей результат, а не процесс. Как любому производству, ему мешали пьянство на рабочем месте, прогулы, частая смена места работы и халтура на стороне – в общем, разная аморалка. И боролись власти не с сексом, а с безответственным и потребительским к нему отношением.
Коммунизму оргазм не нужен. Коммунизму нужна семья, как ячейка общества и хорошие, здоровые дети, отмеченные в роддоме знаком качества зеленкой на пупочку. Вместо секса коммунисту полагалась любовь – светлая, крепкая и надежная, как белый силикатный кирпич.
И как хороший силикатный кирпич, любовь, инициирующая секс для боготворения Народобога, требовала соблюдения технологии в производстве. Но коммунисты тоже не дураки были, понимали, что запретить любить кого хочется невозможно –историю Монтекки и Капулетти они тоже курили в средней партийной школе. Поэтому конструкторская задача ставилась не «кого и как любить», а «за что любить». Надо намалевать такую икону соборной Народобогоматери, чтобы ее любили не за красивые глаза, а за хорошие производственные показатели.
Очень грамотный ход, работает в обе стороны – будущие мамы, юные Народобогодевы будут разгребать спецовки как на Западе «ла пти роб нуар», а будущие Народобогопроизводители, отслужившие в армии – бегать за ними, задрав хвост и купив галстук в сельмаге.
И задача по написанию дрочибельных икон была поручена мытцям – художникам, писателям и кинематографистам.
* * *
В разные времена любовь для граждан художественно воплощали в себе Румянцева на роликах, раскатывающая по бензозаправке, Гурченко под новогодней заводской елкой, а еще раньше – фаллическая пушка, кончавшая Любовью Орловой в сторону романтической луны. Буржуйская циркачка, облетев фальшивую капиталистическую Луну из картона и блесток, приземлялась в настоящем, надежном СССР в виде спортсменки общества «Трудовые Резервы» в белом свитере.
И это был серьезный просчет – показывать Народобогородиц, которые совершенно случайно совмещают красоту тела и выработку в шахте не для развлечения (типа двухголового теленка), а как эталонный образец для приблизительного подбора пары. Люди не верили в то, что такие женщины существуют в реальности. Чем круче рисовали совершенных Мадонн для Народобога, тем больше люди любили их за морщинки в уголках глазх. Не может женщина с внешностью актрисы Серовой давать три нормы на камвольном комбинате.
А тот факт, что к надежной любви люди, обычно, приходят достаточно наебавшись с кем попало по кустам и осознав бессмысленность механического перебора партнеров, в СССР не признавался вообще.
* * *
Для того чтобы выбирать партнера, учитывая внутреннюю красоту и душевную силу, в реальности требуется таки потратить часть жизни на бессмысленное пыхтение под кустами и последующее спринцевание препаратами серебра. От 18-летней личинки коммунара же требовали выбрать себе пару раз и навсегда, а чтобы он не тянул с выбором – его два года настаивали, как перчик на самогоне, в армии, после чего он женился сразу после дембеля, обычно в плацкарте, по дороге с острова Русский. Через два года супруги продолжали совместную жизнь только из-за очереди на жилье, желая друг другу смерти на следующий день после получения ордера.
Власть чувствовала диалектический перекос между идеалом и материей, и пыталась как-то приблизить кинематографический образ Коммунистической Прекрасной Дамы к реальности. Королеве бензоколонки Румянцевой мазали мурзилу мазутом, шикарной Орловой набивали полную прическу сена и соломы, а молодую Гурченко, которую не удавалось изуродовать ни мазутом, ни сеном, вообще отстранили от кино, пока она сама собой не поизносится в быту без стиральных машин.
Роликовые коньки с четырмя колесиками отобрали у смешной и милой Румянцевой и отдали их в эпоху ранней перестройки Ирине Муравьевой, олицетворяющую собой по замыслу режиссера жырное уебище, выезжающее в жизнь на этих роликах за счет внутренней красоты – но народ тут же влюбился в Муравьеву как в пышную и непредсказуемую женщину, а не в глубокого человека, и начал клеить на стены журнальные вырезки с ней, на которых внутренняя красота типографическим способом не передавалась, зато шикарно передавалось декольте.
Даже выведенная специально в адских лабораториях Арзамаса-16 Инна Чурикова не пугала мужчин. Ее уродовали гримеры свеклой на щеках и кацапским кокошником, но симпатии зрителей фильма «Морозко» неизменно делились между трогательной Настенькой и еще более трогательной, зато ебанутой на всю голову Марфушей. Чумазые комбайнеры вытирали слезы разводными ключами, и сочувствовали обеим девочкам. Гениальное джайлбейт-муви про Алису Селезневу привело не к изобретению роботов и фанерных нуль-т автобусов, а к повышенному спросу на школьную форму 56-го размера для домашних ролевых игр зрителей старшего возраста.
Не имея доступа к «Плейбою», «Хастлеру» и германской трэш-продукции, несознательные монады Народобога дрочили на картины художника Дейнеки из журнала «Работница», на которых по волжским берегам бежали колхозные спортсменки в мокрых облипашках или без оных. Тайные извращенцы, составившие в будущем костяк шоу-бизнеса, охотились на принты купания красного коня в глянце на развороте журнала «Колхозница».
* * *
Нихуя у коммунистов в государственном менеджменте любви, семьи и секса не получалось.Силикатные кирпичи для Народобога выходили или круглые, или мягкие.
Зато все получилось на Западе, где вопросами сведения людей в пары не заморачивались, а просто пустили все на самотек, и между делом совершили сексуальную революцию, даже не подозревая об этом. Перестали сакрализовать секс и семью, что не помешало Западу поднять семейные ценности на такую высоту, на которую у кацапов не залетают даже стерхи и дельтапланы. Причем производительность труда от этого тоже не пострадала.
Я уже не говорю про Народобога, которым сейчас может вытереть жопу любой чиновник на постсоветском пространстве. На Западе соборное верховное существо приучено служить своим монадам, а не наоборот.
Наверное, счастливые люди больше любят своих детей, лучше работают, и снимают более толковое кино. А в своем счастье каждый сам разберется, без подсказки. Кому Марфуша, а кому Настенька. И це прекрасно, браття-панове.
Всем светлой любви и классного секса не только в кино
- Информация о материале
«В свое время русский царь Иван Грозный заказывал специальное генеалогическое исследование, из которого следовало, что он, Иван Грозный, является прямым потомком императора Августа Октавиана. Даже могу рассказать - каким образом. Август Октавиан много воевал, закончил свои войны в Египте. В Египте у него был сын, который потом хитрым путем добрался до Скандинавии, затем вместе с викингами - на Русь. Таким образом, идеологема «Москва - третий Рим» имела еще и прямое генетическое тому подтверждение».
Владимир Мединский, министр-»историк» РФ
Чего улыбаетесь? Это в школьные программы пока не вписано, поэтому расскажу вам, ребятки, как все на самом деле было.
После того, как в славном городе Риме фашистcкая хунта во главе с коварным Брутом свергла законного правителя Цезаря путем нанесения ему несовместимых с жизнью ранений, на освободившийся престол сразу положили глаз различные конкурирующие стороны, среди которых был и сродственник убиенного Октавиан. Буза за престол развернулась немалая. Но, несмотря на всевозможные козни и трудности, с самозванцами Октавиан разобрался лихо, всех конкурентов сделал небожителями, а сам стал в римском мире порядки наводить и законность восстанавливать.
Каким образом порядок он восстанавливал и что для этого делал, - не об том разговор. Воевал он много, по разным странам в походы ходил, духовность и просвещение повсюду насаждал (чаще без обоюдного согласия сторон), но однажды решил с этим военным делом подвязать. Мол, годы уже не те, чтоб мечом махать. Пора и отдохнуть.
А где ж во все времена можно было отдохнуть человеку, как не в Египте, на Средиземноморском курорте? Оно ведь и верно: о чем, как не об отдыхе, думать среди пирамид и пальм разлапистых, когда вокруг только отдыхающие, только пляжи золотые да море лазурное, а на столах и креветки вареные, и финики всякие сушеные, финики в вине, и во дворцах томный запах благовоний, - в общем, полный «олл инклюзив»?
Предался император вместо военных баталий мирским утехам, поскольку и императорам ничто человеческое не чуждо: после сладких застолий, у фонтанов с гетерами египетскими возлежал и в апартаментах с ними же уединялся, наслаждаясь танцами и беседами светскими. В результате этих бесед вскоре родился у него сынок (возможно, что их и в большем количестве родилось, но нас интересует конкретно один славный отпрыск). Назвали его в честь папаши Октавианом. Хотя сам счастливый отец о своем счастье совершенно не ведал, поскольку императорам, как и прочим любителям гетерного искусства, незаконнорожденные дети совершенно некстати и даже как бы немного в тягость: трон по наследству передать не моги, а на пропитание и развлечения всякие денег подай. Но несмотря ни на что дети все же рождаются, подобно диким цветкам на весенних клумбах, и цвести продолжают, даже без щедрого полива.
Вот и Октавиан-младший рос обычным мальчуганом, бузил когда в меру, когда без меры, дайвингом (с соломинкой нырял) и пирамидным паркуром увлекался, но с папашкой знатным не пересекался, и даже не ведал об истоках своих и о великом своем предназначении, которое подготовило для него провидение.
А провидение взращивало и воспитывало юное дарование для будущих свершений. И однажды, посреди толчеи южного базара какая-то гадалка раскрыла перед повзрослевшим Октавианом все карты: мол-де, заготовили звезды для него, римского отпрыска («а ты и не знал, что ли?»), особую миссию, особый путь, и путь этот не такой уж и легкий, а очень даже… В края чужие, мёрзлые («бр-р-р!»), в объятия холодов лютых... Но именно среди холодов суждено расцвести цветку скрытому... И быть его роду потомственному родом знатным, царственным, в величии поднимающим гордую державу. Словом, нагнала туману в юную голову. И вскружилась та голова от грядущих перспектив (видать, никуда не деться от кровей императорских!), и пронялась насквозь обещанным величием.
Решиться на путешествие в края холодные не так уж и легко, но выполнять обещанное звездным небом было необходимо. Ибо так хотел Ра, и прочие египетские боги (вперемешку с римскими), тоже хотели. Проблема была в одном - в доставке. В те годы отыскать романтиков северного сияния на южном побережье оказалось делом весьма затруднительным. Не желали капитаны в холодные моря путь держать, от цивилизованных мест удаляться... Даже тугие кошельки их не привлекали.
Но нашлись добрые люди, подсказали юному бастарду верный вариант.
Где-то на улице Тутанхамона сидит в будочке старый семит Лейба, семечками и мацой торгует. Мол, сидит там он уже целую вечность, еще со времен Моисеевого исхода от своих приотстал (потому как хромает немного), и с тех пор торговые связи налаживает. Есть у него туры не то что в северные края или там, допустим, в Индию, но даже в неоткрытую пока что официально Америку. Он-де поддерживал освободительную войну Маккавеев, а теперь держит счет в каком-то «НилКрокодилБанке», где будто моллюски на днище корабля, накапливается свежая копейка. Это знают все в округе, кроме египетской налоговой, для которой он всего лишь скромный торговец семечками.
- Ступай к Лейбе, Лейба поможет, - подсказали добрые люди.
Старый Лейба бастарда выслушал и тряхнул седыми пейсами:
- И зачем вам эти ледяные торосы? Зачем нужен еще один Рим, когда срок годности первого пока не вышел? – стал искушать его семит. – Постройте лучше первую Одессу и будет вам много благодарности от потомков. Вас будут помнить даже через 40 поколений!
Шо, не хотите? Тогда только для вас могу предложить романтический тур «Ангола. Бунгало. Зулусы»: там и сафари на колесницах, и жирафьи бега, и знойные туземки… А незабываемая чангаа?! (Кстати, делают ее из помета выдающихся воинов, так шо убийственная крепость обеспечена)! Путевка горящая, если поспешите рассчитаться, то через две пятницы уже будете наслаждаться!..
Но звезды-то звали Октавиана не в африканские тропики, а в полную их противоположность. Поэтому монет он щедро отсыпал, вежливо отказавшись от экзотики.
- Север, так север, - пересчитав деньги, согласился Лейба. - Скажу по секрету, имеем на этот Север только три пути. Один путь - в обход, он такой дальний, шо через Персию и Индию проходит, по протоптанным тропам самого завоевателя Македонского… Затем сквозь Тибетские горы вас мой племянник Хананель переведет прямиком по китайским царствам (дорога ему знакома); дальше через монгольские степи до самой Чукотки (уж не поскупись, придется хорошенько доплатить, - у него врожденный насморк и врачи не рекомендуют переохлаждаться), а уж там контрабандисты чукотские на каяке доставят на ваш этот Север. Дорога долгая и для кошелька опустошительная. Второй-таки путь будет товарный - закатаем в бочку с селедкой, и в трюме докатим в лучшем виде (бо таможня страшно лютует и запрет на иммиграцию северяне ввели). Сильно белых ходоков каких-то опасаются. Только к концу путешествия смердеть будешь - хай Бог милует. Полгода потом в банях отпариваться…
Но есть еще третий, хитрый путь. Самый верный. Надо в северное ополчение записаться. Скажешь пароль: «Одиннаш», хоругвями ихними помашешь, конунгу в ноги упадешь и убедишь, что намерен северный мир от ходоков вечно защищать, врагов разных умерщвлять, не раздумывая, и славу доблестному оружию добывать. Сразу среди грозных воинов своим станешь. Может, и прочтет еще когда старый Лейба твое имя в скандинавских сагах... Кто знает!
Повезло бастарду: запись в ополчение проводил правнук Лейбы - отрок Шимон. Так что долго морочиться не пришлось. Довез отрок в телеге до Средиземноморского кордону и на прощание крепко обнял. Вдобавок по дружбе продал рогатый шлем северного ополченца. Так, мол, он больше впечатлит холодные сердца суровых жителей. Сразу своим станет. И отправился Октавиан хитрым путем на север.
По пути небольшой сперва отряд обрастал разными сорвиголовами, любителями легкой наживы, готовых воевать за что угодно ради выгодного куша. И вот после долгих дней пути, ступили они на ледяную землю.
Осмотрели варяги каждого пристально, пощупали, и поинтересовались, каким ветром надуло к ним такую радость? И не стоит ли ветру снова подуть в другую сторону? Прибывшие ополченцы растерялись, но Октавиан смело выступил вперед:
- Хочу третий Рим здесь построить, город славный и знатный, и в нем свой род царственный продолжить.
- Гааа! Га! - по-своему гагоготали северяне. - На кой нам тут третий Рим сдался, когда и первого с головой хватает? А потом придет ваш римский император и станет к себе присоединять? Не-е, нам тут лишний Рим не нужен! Ошибся ты адресом, милок! Это вот южнее, среди болот мокшанских, может, и возрадовались бы твоему плану... Нет у них приключений, скучают, спиваются помаленьку… Вот и порадуй их на здоровье. Дороги не знаешь? Считай, повезло тебе, египтянин: скоро отправляется туда турэкспедиция, - оброк собрать да покутить немного, - можешь смело на хвост падать! Гаа!.. Га!
Такие вот дела... Что ж оставалось делать?
Упал бастард на хвост варяжской экспедиции и вслед за своей звездой отбыл в края диковинные. Нелегким был путь - непроходимыми лесами и тропами добирались, под открытым небом ночевали, и казалось, что конца и края дебрям дремучим не будет. Не один раз сомневался Октавиан в своем решении. Но однажды на рассвете привела их дорожка туда, где и суждено было потомку римского императора бросить свой якорь. Поначалу нерадостно восприняли туземцы гостей незваных: варяги по избам прошлись, брагу и пушнину собирая, затем праздновали долго, опустошая изъятые бочонки. А когда пришло время назад отправляться, никак не могли отыскать своего попутчика; решили, что сгинул безвозвратно где-то в болотной трясине с похмелья, а может, и зверем каким утащен в логово. Как бы там ни было, горевать не стали. В конце концов, он сам хотел римскую провинцию создавать. Если не сгинул, то и создаст...
Трудности общения с населением Октавиан преодолевал в застолье: после солидно выпитой дозы, понимали друг друга без проблем, идею создания третьего Рима местные восприняли спокойно, без эмоций (видать, плохо еще понимали, что за продукт). Вскоре решили его угомонить: оженили на местной матроне, сруб ему поставили, и стало молодое семейство жить и ежегодно прибавляться успешно. Старшего сына нарекли отцовским именем, чтоб, значит, имя римское не затерялось среди болот. Так и передавали от отца к сыну по установившейся традиции, пока чужеродное имя не утратило историческую ценность. Мальчуганов стали Иванами да Василиями величать, поскольку ласкательное Ваняша и Васяша более привычно было для местного слуха, чем какой-то Октяша…
Дальнейшая судьба знатного потомка теперь неизвестна. Знаем только, что нового Рима построить ему не довелось (не готовы были еще местные ко всей прелести городской жизни). Лишь спустя столетия желание бастарда исполнилось, – вырос в тех краях третий Рим, - на беду соседям и на радость державникам.
А род римский с тех пор крепко осел на заповедных землях, и стала римская кровь с кровью знати мокшанской в коктейли крепленые смешиваться, и потянулась цепочка через века аккурат до престола московского. И в итоге упала в царский родовод, и стали цари в Московии наследниками славного имени Октавиана Августа.
С генетикой, брат, не шути, - она вещь сурьезная!
* * *
Когда сие генеалогическое исследование положили пред светлы очи царя Ивана Грозного, он довольно крякнул:
- Чудно и зело прикольно.
Но все же велел документы переделать и в пачпорте имя переправить на «Ивана Октавианыча». Чтоб третий Рим с первым исторически намертво связать. А то, что имя это затерялось где-то в веках, так то вопрос не к нему, а к нерадивым историкам. Пусть Карамзиным да Ключевским икается в загробии, но кабы не историк Мединский, славная родословная ниточка окончательно бы истлела и сгинула безвозвратно.
- Информация о материале
Еще до войны наличие тещи в Полтаве делало любого россиянина экспертом во всех областях жизни Украины – от международных перспектив и кредитных рейтингов, до цен на картошку и качества дорог. Причем колдунство это было настолько сильным, что даже покойная теща («была у меня теща в Полтаве...») позволяла профессионально консультировать самих же украинцев – как у них там все устроено на самом деле, и что в данный момент происходит в Полтаве за окном.
Более низкие масонские градусы сопричастности, уровня «есть однокурсник в Житомире», «жил сослуживец в Киеве» и «был я однажды в Харькове» таких бонусов к долгосрочному ясновидению не давали, но вполне годились для репортажей в прямом эфире прямо «из горящего самолета».
Что интересно, в обратную сторону это колдунство не действовало. Никаких экспертных преимуществ тетка в Белгороде в глазах кацапов украинцу не давала (да-да, у меня есть свои скелеты в шкафах, и свои тетки в белгородах). Я сначала обижался на такое неравенство, а потом понял, что в качестве источника информации никакая белгородская тетка рядом не стояла с полтавской тещей, и успокоился.
То, что родственников у россиян и украинцев по обе стороны границы насыпано густо – это факт. Советская трудовая миграция «в теплушке за мечтой» сделала свое дело. Правда, после панихиды по СССР, большая часть украинцев уехала с Дальнего Востока и Крайнего Севера – этих благодатных райских мест, куда титульная русская нация не хотела ехать ни за мечтой, ни за творческой самореализацией, ни за романтикой полярных сияний, ни даже за надбавки к зарплате.
Понаехавшие же из РСФСР в Украину, как правило, оставались насовсем, обратно в родимую Рязань або Мурманск не стремились – и я их по-человечески понимаю, все хотят жить. Часть из них ассимилировалась, превратившись в полноценный компонент нашей нации. А часть так и осталась ебанутой ватой, которая домой в срань-рязань возвращаться не хочет, зато хочет ее саму сюда перевезти, как летающий замок, со всеми законами, беззакониями, гармошками, медведями и высокими путинскими пенсиями.
Здесь тоже нет ничего необычного – примерно так себя ведут африканские мигранты в Европе, когда они начинают тосковать по далекой родине, с ее пальмами, обезьянами и революционными движениями типа «Аль-Настриляль». Вот если бы к французскому социалу, да марокканский похуизм – вот бы жизнь настала! Увы, нерастворимость песка в воде дикари понять не могут. Как и ватное быдло, впрочем, не понимает нерастворимость украинских цен и реалий в российских зарплатах и законах, даже после того как вату потыкать мордой в Крым.
Прекрасной иллюстрацией этому может служить история родственницы одного моего знакомого. Эта российскоподданная уже четвертый или пятый год, купыв таку соби хатынку, живет в Полтаве на основании серьезного резона «цены более лучше, и люди более люди». Причем с нетерпением ждет ввода Священных Танков Путина – желательно аж по самые Нидерланды. На замечание, шо цены и люди станут ровно такими же, как в том калужском говне, из которого она уехала за более лучшими людьми и ценами, смышленая тетка отвечает – что и зарплаты тогда поднимут. А люди в России – хорошие. Россия - щедрая душа!
Уточняющий вопрос – зачем тогда было вообще уезжать из Калуги, где ее мечта давно уже воплощена материально, в говне и камне? – вызывает у ватной дуры беснование на тему «бендерофашистов», требующее серьезного экзорцизма пятью кубиками сибазона.
Но я не о мерцании русской стробоскопической души и мысли хотел сказать, а о родственных связях с людьми и прочими существами, живущими за Осгилиатом, по ту сторону Андуина.
* * *
Еще в первом раунде противостояния Украины и России меня нокаутировал по скайпу мой двоюродный дед (или как это называется, если я ему внучатый племянник?) – торцевым вопросом: зачем мы «на Украине» устроили геноцыт на сорок персон и убиваем детей? Знаете, если бы это был нормальный, классический дед – такой, фольклорный Щукарь, с соломой в бороде, гармонь-завалинка, я бы только повздыхал, тихо помянув альцгеймера, и перевел бы разговор на школьные успехи племянников.
Но генеральный директор российской, даже региональной телерадиокомпании, даже в шестьдесят два года не может страдать альцгеймером! По крайней мере, настолько выражено. Он сидит на информационных потоках, направляя и разруливая, он не должен путать пожары в киевском и одесском Доме Профсоюзов, он не должен отождествлять беглого президента и государственный суверенитет Украины, он не должен рассказывать мне, что у меня за окном маршируют нацыстские факельные шествия – если я своими глазами вижу, что их там нет. И даже если врать он обязан по работе (будем уже циниками, есть и такая работа) – то лично верить в это ему совсем не обязательно – а тем более убеждать в брехне других, по родственной линии.
- Дядь Сергей, скажи честно, ты мне по работе звонишь? – спросил я.
- Не понял, по какой работе?
- Ну, типа как теще из Полтавы?
- Не понял, какой теще?
- Ну, чтобы правду об Украине от меня узнать, или мне ее рассказать?
- Не понял, какую правду?..
Поскольку он нихуя не понимал, и понимать в принципе не собирался, а пытался «теще из Полтавы» рассказать по скайпу о ситуации в Полтаве, я разорвал соединение и вытер его нахуй к ебеням из списка контактов. Пусть сначала определится: кто ему родственник – я или Путин? И пусть не путает работу и идеологию с родственными отношениями. А то звонит как дед, а вещает как политрук.
Блять, дедуля, ты бы хоть раз позвонил спросить - как оно живется в/на Украине, вынужденной покупать у вас газ десятикратно выше его себестоимости, и даже дороже чем немцы?
* * *
Каждый сам для себя решает эти проблемы отношений с родственниками за вратами Мордора. По этим вопросам кафедра советов не дает.
Лично я, например, не сицилиец, чтобы загонять в скедьюл с напоминалкой сотни дней рождений, крестин, похорон и ситцевых свадеб. Люди, которых я смутно помню из детства, или вижу один раз в десять лет, никоим образом не являются для меня политическими или социальными указателями и семафорами в моей жизни. Скайпа для утоления моей тоски по родне вполне достаточно – при том условии, что по скайпу не будут нести очередную хуйню от «полтавской тещи» в лицензированной обработке Киселева. Тогда я уже начинаю тосковать от самой родни.
Меня больше заботит мнение тех близких, которых я вижу почти каждый день, с кем имею не только общее прошлое, но и общее настоящее – а также планирую общее будущее. Слава богу, мы живем в одной реальности, все понимаем без тещиных интерпретаций, и обходимся без консультаций ясновидящих белгородских теток, абы понять – что собой представляет «рузский мир» в натурном исполнении.
Поэтому я своих мордорских родственников послал нахуй вместе с их болезненным «рузским миром», а шкаф со скелетами заколотил двутавровыми балками крест-накрест. Прислушался чутко к своим ощущениям, и понял, что безграничного горя от разлуки я не испытываю. Мне реально без разницы – как они там живут, что думают и во что верят.
Но если они (когда Россия закономерно опять вернется в ту позу, с которой вековечно встает) захотят переехать в домик в Полтаве – я буду против. Только в гости и только на тридцать дней. Регистрация, отметка, обратный билет. Потому что хуй его знает, если честно, чьи они теперь на самом деле родственники. Исповедующий семейные ценности Сет Гекко тоже с некоторого времени начал относиться с опаской к своему брату, хотя и не отрицал факта кровного родства. Если вы, конечно, смотрели фильм и понимаете – о чем я.
А вы, безусловно, поступайте так, как сами сочтете нужным и правильным. Я не кацап, чтобы вас учить семейной жизни по интернету.
- Информация о материале
Нападения гражданских лиц турецкой национальности на российские боевые корабли становятся все более наглыми и циничными, однако какой же русский воин не любит пострелять в безоружного человека, особенно с дистанции гарантированного непоражения?
Леонид Калашников, первый зампред комитета Госдумы РФ по международным делам, комментарий по поводу инцидента с обстрелом турецких рыбаков российским сторожевым кораблем «Сметливый», «Русская служба новостей»:
«Если турецкому судну положено выполнять те или иные предписания, которые должны быть выполнены в это время, и они их не выполняют, мы с ними церемониться не должны, должны действовать по законам, которые предписаны теми вещами, ради которых мы там находимся, - вот и всё».
Красота и округлость формулировок видного депутата-международника о «тех или иных предписаниях, предписанных теми вещами, ради которых мы там находимся», способны заворожить кого угодно, а неподготовленный человек может и уснуть. Куда сложнее обстоят дела с ускользающим смыслом высказывания господина Калашникова, который, вроде, все четко и ясно разложил по полочкам, а военную тайну так и не выдал. Например, ради каких таких вещей находился у берегов греческого острова Лемнос российский военный корабль? Выслеживал подводный штаб ИГИЛ между водорослями? Срывал лодочный трафик сына Эрдогана по продаже террористической нефти в бидончиках? Раздавал русскоязычным жителям Лемноса томики Пушкина с призывом к референдуму? Перепутал Лемнос с Лесбосом, а матросы с досады порвали резиновую женщину и начали опасно поглядывать на юнгу?
Понятно, конечно, что «Сметливый» крутился возле Греции не просто так, а «ради вещей», но не ясно, чьи это были вещи и какие именно законы они предписывают русским морякам, чтобы эти отважные защитники родины не церемонились с зарвавшимися рыбаками, а при первой же возможности пускали их на корм акулам. Да, на первый взгляд турецкий сейнер, не слишком отличающийся по габаритам от обычной лодки, не представляет слишком уж большой опасности в бою с целым сторожевым кораблем российского военно-морского флота, в худшем случае, разве что, может получить временный перевес в силах, используя эффект внезапности или какую-нибудь изощренную военную хитрость, - например, подплыть поближе и выбить русскому капитану глаз закидушкой (так называемый турецкий гамбит). Однако при прочих равных условиях, к тому же, учитывая не единожды воспетый в произведении «Бурлаки на Волге» героизм русских моряков, победа рано или поздно оказалась бы на стороне носителей культуры Петра Ильича Чайковского.
Но русские люди - не сторонники насилия, и если уж турецкие пираты решили во что бы то ни стало ударить своей могучей лодкой в спину мирного военного корабля, то их, конечно же, надо было расстрелять уже хотя бы ради мира на земле. Иной возможности уйти от погони агрессивно настроенного рыбацкого крейсера у защитников православия просто не было, к тому же, у турок наверняка имелись бинокли и другая шпионская аппаратура, с помощью которой они могли выведать многочисленные оборонные секреты российского флота или, чего доброго, заметить, как русские матросы, воспользовавшись тем, что капитан отвлекся на бутылку водки, загнали бледного юнгу в укромный кубрик и показывают ему там, куда родину любить.
Разумеется, прежде чем открыть огонь по туркам, команда «Сметливого» дождалась, пока милитаристские рыбаки подойдут на дистанцию гарантированного непоражения, а сами в это время выступали по радиосвязи, кукарекая в микрофон, пускали фейерверки, стучали в рынду и даже использовали семафор - новое изобретение российской научной мысли, - в общем, развлекались, как могли, празднуя скорую победу над агрессором, а потом стрельнули и не попали - то ли наводчик все время отвлекался на юнгу, то ли просто повезло.
Так Россия в очередной раз продемонстрировала миру свой статус великой морской державы, утерла нос Эрдогану и насыпала перцу под хвост Обаме. Рыбаки, правда, сообщили, что никаких выстрелов не слышали и даже не видели красивых бульбочек, которые бывают на воде, когда в нее строчит русский пулеметчик, но их послушай, так они расскажут, что и военный корабль РФ не считали легкой добычей. Прав господин Калашников, зря все-таки «Сметливый» церемонился с этими фашистами, ведь даже невооруженным глазом видно, что кровавый след турецких рыбаков тянется прямо в ИГИЛ, а ниточки - в Госдеп, где за них дергают Обама, чмо, и Байден, прихвостень бандеровский, и нет никаких гарантий, что потом эти рыболовствующие молодчики не приедут в Россию, чтобы взрывать вытрезвители и кормить детей отравленной шаурмой.
Общественность России бьет тревогу: нападения гражданских лиц турецкой национальности на мирные военные корабли цивилизации Достоевского, давно уже подметившего, что ни одна сотня жертв среди мирного населения не стоит слезинки русского ракетчика, случаются все чаще и чаще. За примерами далеко стрелять не надо. Так, до сих пор не утихает эхо раздутого мировым злом скандала, связанного с тем, что смелый русский витязь, мирно проплывая через Босфор на большом десантном корабле «Цезарь Куников», защитил свое судно с помощью ПЗРК «Игла», направив его в сторону Турции. Угроза была нешуточная - любой прохожий с набережной мог внезапно напасть на беззащитный русский БДК, в конце концов, бросить в него огрызком или, чего доброго, стремительно кинуться в воду, переплыть пролив, неожиданно взбежать на корабль и вырезать всю имеющуюся на борту десантуру прихваченной по дороге рыбой-пилой. Турки кровожадны и люты: если уж простые рыбаки бросались на штурм «Сметливого» с удочкой да банкой червей, которых они планировали бросать русским морякам в глаза, то можно себе представить, каких страшных дел может наделать турок, на вооружении которого состоит хотя бы водяной пистолет.
Возможно, именно поэтому смелые русские парни стараются не связываться с турецкой армией как таковой, предпочитая выбирать противника, равного по силам и атаковать его так, чтоб уже наверняка. В идеале, конечно, лучше всего бороться с женщинами и детьми, избегая, впрочем, связываться со стариками (турецкий старик может быть опасен, вдруг он в молодости занимался перетягиванием каната или бегом с препятствиями, хрен смоешься от такого), но, как показывает практика, рыбаки и случайные прохожие вполне по плечу православному воинству, такого врага можно и должно бить, лучше всего, конечно, издалека, дабы не посрамить честь и славу русского оружия. А уж смелости военному моряку Российской Федерации всегда было не занимать. К такому хоть ребенок на матрасе подплывет - он и его не испугается.
- Информация о материале
В скучной очереди к банкомату меня развлекала супружеская пара стоящая позади.
«Он» - все больше вздыхал и кивал,
«Она» - жаловалась на то, как долго и мучительно ехала сегодня с дачи:
- …Самый мрак, конечно же, на переезде, за километр до шлагбаума уже «стояк». Еле-еле ползла. Но противней всего – эти обочечники.
Сами чуть в канаву не падают, а все равно, прутся вперед. Уроды, ненавижу. Один такой передо мной на джипе стоял. Стоял - стоял, стоял - стоял, потом ему, видимо, надоело со всеми париться и он тоже вылез на обочину, но не уехал вперед, а пристроился справа от меня и чего-то ждет. Долбанный обочечник. Я на два метра тыркнусь и он тоже, я - он, я - он. Стоит сбоку и ни взад – ни вперед, хотя перед ним обочина пустая. «Тормоз» какой-то. И так всю дорогу рядом со мной тащился. Позади него уже целая толпа обочечников скопилась, гудят, газуют, у меня чуть голова от этого не лопнула. Представляешь? И так торчишь в пробке целый день, устала вся, а тут в ухо тебе гудят. Нет, ну что за придурок? Ну, выперся ты на обочину, так езжай уже давай, чтобы тобой тут и не воняло, а то ни себе ни людям. Правильно, нет? А через полчаса, у самого переезда – этот урод поворотничек включил и давай обратно передо мной пристраиваться. Увидел, наверное, что женщина за рулем и лезет. Хрен тебе, думаю, не такая я дура, прижалась поближе к бамперу Мерседеса, не пускаю. И ты представляешь, мужик, который в Мерседесе передо мной ехал, тоже говном оказался – около самого шлагбаума остановился, включил аварийку, вылез из машины, помахал этому обочечнику рукой и прям перед собой его впустил. Скажи, ну, не сволочь?
Повисла пауза, муж кашлянул и подал, наконец, свой тихий, флегматичный голос:
- Вера, а ты, кстати, давно за рулем? Я что-то не помню. Месяцев восемь, год?
- Уже почти два, а что?
- Дв-а-а-а? Два года? Ничего себе, серьезный срок, за это время могла бы уже и… Да, ладно, Вера, не парься, зато ты отлично готовишь.
- А это тут при чем…?
- Информация о материале
Страница 93 из 329
