Статьи
Управління з будівництва, ремонту та реконструкції Департаменту будівництва та шляхового господарства Харківської міськради уклав угоду з ТОВ «Паркінг +» щодо ремонту ділянки Московського проспекту вартістю 141,83 млн. грн.
Про це стало відомо зі звіту про укладання договору та проведення аукціону, який розміщений на порталі системи електронних закупівель «Прозорро».
Планується реконструкція просп. Московського від вул. Харківських Дивізій до бульвару Богдана Хмельницького. Зокрема, мова йде про оновлення покриття проїжджої частини; улаштування дорожніх знаків та нанесення розмітки згідно; винесення мереж ХМЕМ АК «Харківобленерго»; улаштування мережі дощової каналізації; реконструкція мереж побутової каналізації; улаштування господарського-питного водопроводу; комплексний благоустрій вулиці на ділянці реконструкції.
Раніше ТОВ «Паркінг +» вже отримало від мерії підрядів на реконструкцію Московського проспекту на суму близько пів мільярда гривень.
Єдиним конкурентом переможця було ТОВ «Метрокуб». Засновником є Роман Колеснік, відомий, як засновник ТОВ «Будівельна компанія БУДРЕСУРС». Крім того, людина з тією ж самою адресою та паспортними даними також певний час була власником та директором ТОВ «Дорожньо-Будівельна компанія «Уровень». Остання фірма належала ТОВ КУА «Фінекс-капітал», яке платить дивіденди Геннадію Кернесу.
Власником та керівником фірми протягом 2007-2010 років був Володимир Чумаков. А, в 2010 році Чумаков став директором Департаменту будівництва та шляхового господарства Харківської міськради. Саме цей Департамент, як замовник, і роздав понад мільярд гривень підрядів ТОВ «Паркінг+» за останні сім років.
Зараз власниками ТОВ «Паркінг+» є Вячеслав Блінкін (до недавнього часу бізнес-партнер дружини Володимира Чумакова), Олег Гончар та гонконгська фірма DRAGON INVESTMENT DEVELOPMENT LIMITED. Олег Гончар серед власників «Паркінг+» з’явився нещодавно.
У цьому переліку він змінив Галину Давидову, людину з бізнес-оточення Геннадія Кернеса.
Як, виявилось Олег Дмитрович Гончар також є людиною дуже близькою до оточення Геннадія Кернеса.
Субпідрядником на цих роботах буде ТОВ «Фірма «Харківагроснаб».
Щодо переможця, то власником та керівником ТОВ фірма «Харківагроснаб» є Олександр Посаженніков, який разом з директором Департаменту будівництва та шляхового господарства Харківської міськради Володимиром Чумаковим був власником ПП «Стройпласт».
Саме Володимир Чумаков є директором Департаменту, якому і підпорядковується управління, яке оголошувало процедуру закупівлі.
- Информация о материале
Сфера предоставления психиатрической помощи и лечения психически больных людей – одна из самых сложных в Украине. С одной стороны медали – права человека и невозможность ограничения его свобод, с другой стороны – его здоровье, ведь психически больной, как правило, не осознает свои проблемы, а психические заболевания часто сопровождаются соматическими (болезни сердца, сосудов и т. д.). В случае, если такой человек отказывается от обычной медицинской помощи, родственники не имеют право госпитализировать его даже в обычную больницу без его согласия, в т. ч. «по скорой». Медицинское вмешательство в случае отказа пациента возможно лишь в исключительных случаях, когда есть прямая угроза жизни, а медработники предпочитают не рисковать.
Для того, чтобы получить право принудительно оказать ему медицинскую помощь, родственники (близкие) должны инициировать судебную процедуру установления опеки. Для этого в обязательном порядке их будущий подопечный должен пройти через судебно-психиатрическую экспертизу.
Возникает вопрос, как быть, если человек не хочет являться в суд или не может передвигаться и категорически отказывается от поездки на экспертизу (а «на дому» в Украине их не проводят). Еще хуже – если он находится под влиянием лиц, которые используют его в своих целях, намеренно препятствуют родственникам в общении и физическом доступе.
В таком случае перед судом придется ставить вопрос о принудительной доставке на экспертизу (ч. 2 ст. 298 Гражданского процессуального кодекса). Однако эта норма применяется в исключительных случаях, и для этого необходимо немало потрудиться.
Так, родственникам нужно отыскать врача-психиатра, который явится в суд и засвидетельствует факт необходимости принудительной доставки на экспертизу. Впрочем, если человек ранее публично не выражал никаких признаков расстройства, на него не заведена карточка в медицинском учреждении, и доставить его к врачу-психиатру невозможно, ставить данный вопрос перед судом не имеет смысла.
Следующий этап – это обеспечить саму доставку, ведь ни органы полиции, ни медицинские работники не уполномочены применять какие-то меры к подопечному во исполнение решения суда, если тот сопротивляется или из-за влияния посторонних лиц невозможно получить доступ в помещение, где находится лицо (к примеру, у предполагаемого опекуна нет регистрации по месту жительства подопечного).
Однако, даже пройдя все эти непростые этапы, не факт, что опекуну удастся помочь в лечении близкого человека. Ведь, если требуется госпитализация в психиатрическое заведение, процесс придется начинать практически заново.
Благими намерениями…
1.06.2016 Конституционный Суд Украины, принял «революционное», по мнению некоторых судей КСУ, решение №2-рп/2016 по конституционному представлению Уполномоченного Верховной Рады по правам человека Валерии Лутковской. Судьей-докладчиком в деле о судебном контроле за госпитализацией недееспособных лиц в психиатрическое заведение выступал теперь уже глава КСУ Станислав Шевчук.
Вопрос касался конституционности положений ч. 1 ст. 13 Закона «О психиатрической помощи». Так, Лутковская просила признать, что эти нормы в части, предусматривающей, что недееспособное лицо госпитализируется в психиатрическое учреждение по просьбе или с согласия его опекуна, не соответствуют положениям ст. 29 Конституции. По ее мнению, с которым согласился и КСУ, такая госпитализация требует обязательного судебного решения, принятого по результатам проверки обоснованности и необходимости госпитализации в принудительном порядке.
КСУ в своем решении указал, что «до моменту законодавчого врегулювання питання забезпечення судового контролю за госпіталізацією до психіатричного закладу недієздатної особи на прохання або за згодою її опікуна за рішенням лікаря-психіатра така госпіталізація можлива лише за рішенням суду».
Таким образом, согласно позиции КСУ, опекуну нужно каждый раз проходить судебную процедуру и доказывать обоснованность и необходимость госпитализации.
Судя по практике судов после этого Решения, после установления опеки, опять-таки, потребуется вывод комиссии врачей-психиатров.
Также КСУ призвал законодателя урегулировать данный вопрос.
Уполномоченный не согласен
С этой целью 14 ноября 2017 г. Верховная Рада приняла Закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно предоставления психиатрической помощи» № 2205-VIII, которым, в частности, ч. 1 статьи 13 Закона «О психиатрической помощи» изложена таким образом, чтобы предусмотреть два порядка госпитализации недееспособного лица в заведение по оказанию психиатрической помощи:
1) добровольно - по его осознанному письменному согласию,
2) в случае если по состоянию здоровья такое лицо не способно предоставить осознанное согласие - по решению (согласию) органа опеки и попечительства, которое принимается не позднее 24 часов с момента обращения в этот орган законного представителя указанного лица и может быть обжаловано в соответствии с законом, в том числе в суд. Согласие на госпитализацию фиксируется в медицинской документации за подписью лица или его законного представителя и врача-психиатра. Госпитализация лица осуществляется по решению врача-психиатра.
10 июня 2018 г. данные изменения вступают в силу.
Однако 2 марта 2018 г. Валерия Лутковская вновь обратилась в Конституционный Суд Украины с конституционным представлением о конституционности положений предложения шестого ч. 1 ст. 13 Закона «О психиатрической помощи» уже в новой редакции.
Именно помещение лица, признанного недееспособным, в заведение по оказанию психиатрической помощи без его согласия, по мнению Уполномоченного, противоречит положениям Конституции.
«Системный анализ этого решения КСУ свидетельствует, что в случае, если недееспособное лицо не способно по состоянию здоровья предоставить осознанное письменное согласие на помещение его в психиатрическое учреждение, такое помещение является принудительным и, соответственно, требует соответствующего решения суда. Таковы требования статьи 29 Конституции Украины», - говорится в конституционном представлении Уполномоченного.
Принимая изменения, законодатель вышел за пределы своих полномочий, фактически изменяя содержание позиции КСУ, считает она.
Особые мнения
В контексте Решения КСУ №2-рп/2016 и перспектив рассмотрения следующего представления Уполномоченного, интерес представляют особые мнения трех судей КСУ относительно него.
«Відповідно до статті 1 Закону потрібна «усвідомлена згода особи» щодо госпіталізації до психіатричного закладу. Однак категорія «усвідомлена згода особи» в принципі не може застосовуватися до осіб, визнаних в законному порядку недієздатними. Опікун є елементом «in loco», який репрезентує усвідомлену згоду. Власне для цього український законодавець і використав проміжний елемент в механізмі госпіталізації - опікуна, запровадивши для даного випадку непрямий судовий контроль, оскільки особа опікуна визначається судом. I виключна причина появи такого проміжного елемента - недієздатність особи.
Однак очевидно, що Конституційний Суд України не може визначити неконституційність інституту недієздатності», — отмечает в своем особом мнении судья КСУ Игорь Слиденко.
«…Вказані особливості статті 29 Конституції України дозволяють стверджувати, що свобода має межі застосування, які, власне, встановлюються законом та легітимною процедурою. Позиція Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини просто констатує її незгоду з існуючим механізмом госпіталізації через неадекватне розуміння/сприйняття статті 29 Конституції України, а саме необмежене розуміння свободи та виключно конституційне її гарантування….
Насамперед Конституційний Суд України не вказав, у чому власне полягало неефективне правове регулювання даного механізму госпіталізації. Можливо, він і неконституційний. Але неконституційність і неефективність - це принципово різні речі. Навіть більше, те, що найбільш ефективне в державі, як правило, має мало спільного з конституцією….
….Обмежившись «благими намірами» щодо приведення системи нормативних актів, які регулюють дане питання, у відповідність до Конституції України у правовій системі України, Конституційний Суд України зайвий раз засвідчив нерозуміння наслідків та відсутність їх прогнозування від порушення взаємозв'язків у системі відносин, що включає в себе повноваження легіслатури, уряду, судової влади та конституційного контролю; функціонування базових правових інститутів - дієздатність, опіка; професійні стандарти та професійна етика тощо. I вчергове справдилась мудрість про те, що «благими намірами вимощена дорога в пекло». Виключно теоретична проблема в контексті того, який спосіб правового регулювання кращий, до того ж з обмеженою сферою застосування, буде мати наслідком чергову дискредитацію Конституційного Суду України через неодноразовий вихід за межі власних повноважень, порушення взаємозв'язків у правовій системі, розширення сфери неадекватного розуміння та застосування інститутів опіки та дієздатності тощо. Чи слід було платити таку «ціну» за такі «результати» — питання залишається відкритим», — резюмирует Игорь Слиденко.
Еще одно особое мнение относительно Решения КСУ №2-рп/2016 высказала судья КСУ Наталья Шаптала: «У цьому випадку Конституційний Суд України застосував «судовий активізм». Однак його застосування має бути виправданим та покращувати ситуацію. Це було б можливим за наявності законодавчого механізму реалізації судового контролю за госпіталізацією до психіатричного закладу особи, визнаної у встановленому законом порядку недієздатною. Отже, до врегулювання цього питання процесуальними кодексами України пункт 4 мотивувальної частини Рішення породжуватиме проблеми як для суддів, які мають приймати відповідні рішення, так і для медичних закладів, які мають лікувати психічнохворих»
Свои замечания высказал и судья КСУ Михаил Запорожець: «…презюмується, що фізична особа, визнана судом недієздатною, не усвідомлює значення своїх дій. За таких обставин фактично немає примусу при поміщенні недієздатної особи до психіатричного закладу, оскільки «примушувати/примусити» означає «вимагати в кого-небудь виконувати чогось незалежно від його волі, бажання; силувати, неволити, зневолити, усилювати».
Отже, прохання або згода опікуна щодо госпіталізації до психіатричного закладу недієздатної особи - його підопічного відповідає інтересам такої особи і за Кодексом та Законом прирівнюється до її прохання або усвідомленої згоди».
P. S. В погонеза соблюдением прав человека необходимо продумывать шаги наперед. Вероятно, стоит изучить последствия применения Решения КСУ на практике: насколько благотворно судебный контроль повлиял и повлиял ли вообще на ситуацию; услышать мнения медиков и судей.
Необходимо исходить, в первую очередь, из интересов лиц, в отношении которых применяются меры – на пользу ли им такие изменения или же они только приводят к затягиванию лечения и лишнему стрессу.
- Информация о материале
Донині багато людей запитують, хто вбив Небесну Сотню?
Запитують при тому, що слідчі та прокурори Департаменту спеціальних розслідувань Генеральної прокуратури частково дали відповідь на це запитання ще у 2015 році – виконавцями розстрілу протестувальників на вулиці Інститутській були міліціонери роти спеціального призначення «Беркут», підпорядкованого ГУ МВС України в місті Києві.
Це встановлено сукупністю доказів – відеоматеріалами, показами свідків, документами, результатами радіорозвідки тощо.
Чільне місце в доказовій базі сторони обвинувачення займають результати судових експертиз зброї, слідів і обставин її використання – експертами-балістами встановлено, що кулі, віднайдені в тілах убитих та поранених на місці події, були відстріляні з автоматичної зброї, що належала «Беркуту». Результати експертиз прокурори надали суду.
Разом з тим, аби усунути певні суперечності в результатах балістичних досліджень, Святошинський райсуд Києва 22 листопада 2016 року призначив ще одну комісійну експертизу і доручив її проведення експертам Харківського науково-дослідного інституту імені Бокаріуса Міністерства юстиції України.
Знаючи, з яким величезним обсягом дослідницької роботи стикнулися попередні експерти, та зважаючи на жалюгідний стан технічного забезпечення експертних установ, члени родин героїв Небесної Сотні та їхні адвокати звернулися до уряду з проханням закупити новий мікроскоп для балістів-трасологів.
Прохання, слава Богу, задовольнили. 10 березня 2017 року Кабінет міністрів виділив з коштів резервного фонду державного бюджету 5,8 мільйона гривень на закупівлю порівняльного мікроскопа.
Спитаєте, кому? Харківському науково-дослідному інституту імені Бокаріуса? Ні, Київському науково-дослідному інституту судових експертиз Міністерства юстиції!
Це при тому, що комісійну експертизу призначили харківським фахівцям. Відтак, виконання ухвали Святошинського суду про проведення судово-балістичної експертизи в Харкові вже майже півтори року навіть не розпочинається.
Однак, на жаль, на цьому низка «розумних» управлінських рішень не закінчилася. Придбаний для Київського НДІСЕ за 5,8 мільйона гривень порівняльний мікроскоп Projectina VisionX є звичайним оптичним мікроскопом з доволі потужною оптикою та цифровою камерою.
Його перевага – можливість у реальному часі порівнювати та зіставляти одночасно два об’єкти дослідження. Такий же ж мікроскоп у 2017 році закупив для власних потреб Державний науково-дослідний експертно-криміналістичний центр МВС України (ДНДЕКЦ).
Для системи експертних установ Експертної служби МВС закупили ще низку мікроскопів: шість цифрових мікроскопів Leica DVM6 за ціною 2,8 мільйона гривень кожен та вісім порівняльних мікроскопів Leika FS C по 3,3 мільйони.
Тендери на закупівлю цих мікроскопів для МВС у 2017 році виграло Товариство з обмеженою відповідальністю «Алт Україна Лтд», яке з 2009 року отримало державних замовлень на 322,08 мільйона гривень.
Поряд з цим, ДНДЕКЦ МВС України у 2017 році закупило дві системи багатофункціонального дослідження об’єктів балістичних експертиз Balscan на загальну суму 8,2 мільйони гривень.
Слід зазначити, що мікроскопи Leica DVM6 є звичайними цифровими мікроскопами, Leika FS C – порівняльними оптичними мікроскопами схожими на VisionX. Системи Balscan також мають ординарну оптику з цифровою камерою.
Функціонування усього вищезазначеного обладнання базується на традиційному методі мікроскопії судово-балістичної ідентифікації вогнепальної зброї. Тобто це є ті самі «дідівські» мікроскопи, удосконалені потужною оптикою та цифровими технологіями.
Оптичні мікроскопи дозволяють розглядати деталі поверхні розміром до 2 нанометрів. Максимальна ж роздільна здатність вищезгаданого Leica DVM6 становить 250 нанометрів.
З початку ХХІ століття на Заході криміналісти почали використовувати метод інтерферометрії в дослідженнях зброї та слідів її використання.
Інтерферометр – це оптичний прилад, що розділяє промінь світла, який виходить з одного джерела (лазер або LED), а потім з’єднує їх для створення інтерференційної картини. Об’єднану картину аналізують для визначення різниці в шляхах двох раніше розділених променів.
Інтерферометри дозволяють досліджувати деталі поверхні розміром до 0,1 нанометра. Тобто точність методу інтерферометрії може перевищувати точність методу мікроскопії щонайменше у 20 разів.
А це означає, що ймовірність розкриття злочину та притягнення до кримінальної відповідальності винуватця є у 20 разів вищою.
Також важливо, що вартість інтерферометра майже аналогічна вартості звичайних мікроскопів. До прикладу, профілометр-інтерферометр Bruker Contour GT‐K з роздільною здатністю 0,1 нанометр вартує приблизно 3,9 мільйони гривень. А система Leica DCM8 з функцією інтерферометрії та мікроскопії з такою ж роздільною здатністю – до 5,2 мільйони гривень.
Тобто у 2017 році держава придбала за ціною понад 60 мільйонів гривень 18 мікроскопів, жоден з яких не має сучасного інтерференційної опції. Відтак, нам довелося стати свідками як мінімум нераціонального використання бюджетних коштів.
Криваві розстріли 20 лютого 2014 року й надалі розслідуються, у кримінальному провадженні й надалі проводяться балістичні експертизи. Велика кількість вилучених з місця події куль внаслідок проходження перешкод після вистрілу зазнали значних руйнувань.
Також для розстрілу протестувальників працівники правоохоронних органів використовували експансивні кулі – боєприпаси, у головній частині яких є виїмка, завдяки чому, потрапляючи в ціль, куля «розкривається» і завдає значних пошкоджень м’яким тканинам.
Експансивні кулі значно деформуються після потрапляння в об’єкт. Відтак, вони містять дуже обмежений обсяг слідової інформації, а наявні в українських експертних установах технічні потужності не дозволяють здійснити їх належну ідентифікацію.
Тому для дослідження таких куль державним експертним установам необхідно використовувати інші новітні методи, а саме – метод оптичної інтерферометрії.
На початку 2018 року члени родин героїв Небесної Сотні та їхні адвокати знову звернулися до президента та прем’єра з проханням надати сприяння закупівлі оптичного профілометра (оптичного 3D мікроскопа), робота якого базується на методі інтерферометрії.
У зверненні наголошувалося саме на інтерференційному мікроскопі-профілометрі; для прикладу було названо профілометр-інтерферометр Bruker Contour GT‐K.
У відповідь отримано листа за підписом тимчасового виконувача обов'язків державного секретаря МВС України С.М. Шевніна про те, що всі наявні в підрозділах Експертної служби МВС мікроскопи – Projectina VisionX, Leica DVM6, Leika FS C, Balscan – мають функцію оптичного профілометра, і прохання наше є необґрунтованим, бо дослідницьке та вимірювальне устаткування, що використовується в підрозділах Експертної служби МВС, вже застосовується для побудови профілограм слідів зброї.
Тобто ми просимо придбати профілометри, які працюють згідно з методом інтерферометрії, а МВС відповідає, що в них уже є профілометри, які працюють згідно з методом мікроскопії, а не інтерферометрії.
Майже як в анекдоті:
– Изя, Вы играете на скрипке?
– Увы, нет.
– А брат ваш, Лева?
– Да!
– Что – да?
– Тоже нет.
Міністерство внутрішніх справ зробило вигляд, що не розуміє різниці між профілометром-інтерферометром та профілометром-мікроскопом.
Відсутність у наявних в експертних установах мікроскопів інтерферометрії підтверджується їхньою специфікацією, що розміщена на сайтах розробників.
Також автор статті звернувся до виробників з проханням надати інформацію про наявність цієї функції, на що, зрозуміло, було отримано відповіді компаній «Integrated Medical Group« та «ALT Ukraine» про її відсутність.
Таки насправді – головною проблемою України є не лише корупція, а й професійна деградація.
А чесну відповідь на запитання «Хто вбив Небесну Сотню?» зможуть дати лише непідкупні, професійні слідчі, прокурори та судді. Які отримуватимуть підтримку непідкупної та освіченої української громади.
Маркіян Галабала, кандидат юридичних наук, адвокат родин героїв Небесної Сотні
- Информация о материале
В парламенте зарегистрирован законопроект (№8225), отменяющий ограничения для госкомпаний из списка не подлежащих приватизации по распоряжению их недвижимостью, вплоть до продажи.
Законопроект депутатский, но Министерство экономического развития и торговли его всячески поддерживает, считая, что принять проект закона нужно и как можно скорее. То есть, с одной стороны, правительство составило список объектов, которые во что бы то ни стало должны остаться в собственности государства, так как являются стратегическими, а с другой — готово разрешить руководству этих объектов на свое усмотрение распоряжаться «стратегическим» имуществом, причем настаивает на том, что делать это нужно срочно. Настораживает, согласитесь.
На сегодняшний день госпредприятия, не подлежащие приватизации, свободно распоряжаться своим имуществом не могут. Оставшиеся им в наследство с советских времен санатории, оздоровительные комплексы, склады и цеха мертвым грузом лежат в расходных статьях их бюджетов. Руководители госпредприятий применения этим объектам не находят, по назначению не используют и систематически жалуются исполнительной власти на расходы, связанные с их содержанием. И вроде как нет никакой крамолы в том, чтобы позволить ГП сбросить балласт. Мы помним, как НБУ, приступив к самореформированию, первым делом начал активно избавляться от объектов, не имеющих отношения к прямым задачам регулятора банковского сектора, и передал многочисленные непрофильные активы (физкультурно-оздоровительные комплексы, санатории, базы отдыха, гаражные комплексы и прочее) либо местным властям регионов, в которых находились объекты, либо Фонду госимущества.
Но сейчас речь идет не об одном Нацбанке, а о списке из почти полутора тысяч компаний. Причем этот список системно не пересматривался с момента принятия в 1999 г. и, вопреки обещаниям каждой новой власти избавиться от лишней госсобственности, каждый год лишь пополняется новыми «стратегическими» объектами.
Законопроект предполагает внести изменения в ЗУ «Об управлении объектами государственной собственности» и исключить из закона норму о том, что госпредприятие, 100% акций которого принадлежат государству, не имеет права бесплатно передавать закрепленное за ним имущество другим юридическим или физическим лицам. А также исключить требование отчуждать имущество, относящееся к основным фондам, только после предварительного согласия уполномоченного органа управления. То есть сначала, например, Министерство аграрной политики исключает из списка подлежащих приватизации объектов компанию, посчитав ее стратегической, а потом знать не желает, какое государственное имущество, кому и на каких условиях эта стратегическая компания решила передать. Удивительно, не правда ли? А ведь таких объектов сотни, и не только у МинАПК, но и у Мининфраструктуры, Минобороны, Минэнергоугольпрома.
Зато законопроект предлагает дополнить статью 3 пунктом о том, что решение о списании, отчуждении, передаче в пользование, аренде или концессии имущества предприятий, не подлежащих приватизации, принимает отныне Кабинет министров. То есть у профильных министерств эти функции забрали, чтобы ускорить и оптимизировать процессы, а Кабмину передали. Неужели там лучше знают специфику работы того или иного предприятия? Оценку проводят качественнее? Решения принимают быстрее? Или просто рычаги управления этими процессами надо было перенести поближе к кабинету премьера?
Не менее любопытна и правка к статье 11 закона. Сейчас она предполагает, что не может быть отчуждено недвижимое имущество объектов госсобственности, но проект закона предлагает заменить «объекты госсобственности» на «государственные предприятия». И эта незначительная деталь многое меняет, так как далеко не все принадлежащие государству предприятия являются ГП, среди них немало частных акционерных обществ, управлений, институтов и даже концернов. По сути, одна небольшая правка выводит из-под запрета огромное количество компаний, не подлежащих приватизации, и делает имущество целого ряда объектов интересным для потенциальных «инвесторов». Особенно с учетом того, что проект закона предлагает снять ограничения на отчуждение их имущества, если при этом не нарушается технология производства по основной специализации предприятия или если это имущество не используется в основной деятельности.
Безусловно, желание навести порядок в закромах родины нужно приветствовать. Наверняка в собственности у многочисленных принадлежащих государству стратегических объектов находится большое количество непрофильных активов, которым можно найти применение. Но кто будет следить за тем, чтобы госпредприятия передавали именно непрофильное имущество, а не все подряд? Допустим, неработающее сейчас агропредприятие, в собственности у которого несколько сотен гектаров земли для выпаса скота, решит их продать или передать. Формально оно ничего не нарушит, ведь землю эту не использует. Но если спустя какое-то время государство все-таки решит продать эту компанию, так как ее стратегичность была очень переоценена, что мы будем продавать — контору с письменным столом? Может, стоило подойти к вопросу с другой стороны и для начала выяснить, а действительно ли все госкомпании, находящиеся в списке не подлежащих приватизации, имеют стратегическое значение?
На сегодняшний день перечень не подлежащих приватизации объектов госсобственности содержит свыше 1300 позиций. Всего госкомпаний в Украине порядка 3,5 тыс. Министерство экономического развития, начиная реформирование госпредприятий, рекомендовало 1250 из них ликвидировать или реорганизовать, в государственной собственности оставить порядка 400 госкомпаний, около
350 — передать в концессию, остальные — приватизировать. По крайней мере, проведя все эти манипуляции, мы могли бы лучше понимать, о каких компаниях идет речь, какое имущество передается, и целесообразно ли это. Сейчас сделать это не получится, отследить изменения на сотнях предприятий невозможно. Это не под силу ни экспертам, ни чиновникам, ни Кабмину, который призван все эти изменения согласовывать.
Например, у ГП на балансе есть детский лагерь, традиционно заброшенный и требующий инвестиций, но расположенный в живописном месте. Его передадут, к примеру, частному украинскому инвестору, даже предположим, что по минимальной стоимости. Кто от этого выиграет, кроме самого нового владельца, который наверняка на месте детского лагеря построит коттеджный городок? Государству, безусловно, выгоднее, чтобы лагерь был отдан либо инвестору, желающему восстановить этот объект, сохранив его целевое назначение, либо на тех же условиях, но местной громаде. Только никаких условий руководители госкомпаний никому ставить не будут, это положениями законопроекта не предусмотрено. Условия для инвестора предполагают процесс приватизации, да и там их выполнение нередко не контролируется.
Причина, почему реформирование госпредприятий, как и их приватизация, не движутся с места, — коррупция. Многие давно убыточные на бумаге ГП остаются неплохим источником теневых доходов, судьба некоторых объектов вообще неизвестна, и нередко при передаче того или иного объекта в ФГИУ обнаруживается, что правоустанавливающих документов на недвижимость, принадлежащую госпредприятию, просто нет. Бывшие руководители этих компаний уже справились с отчуждением имущества без каких-либо законопроектов. А иногда и самих предприятий уже нет, за всеми же не уследить. Спрос на государственные объекты, которые еще хоть как-то, но работают, сохраняется.
Например, в списке не подлежащих приватизации объектов числился Дрогобычский солевыварочный завод. В 2015-м он попал в список предприятий, подлежащих приватизации. Завод работает, но результаты работы удручающие — 160 тыс. грн прибыли за год. Потребность в инвестициях, способных возродить предприятие, по оценкам руководства завода, вполне подъемная — порядка
2 млн евро. Но приватизировать объект не спешат, инвестора не ищут. Местные депутаты очень хотят, чтобы объект был передан в коммунальную собственность, правда, готовности вложить в него два миллиона евро из местного бюджета не озвучивают. Зато регулярно просят центральную власть исключить завод из приватизационного списка и передать на баланс города. И таких предприимчивых депутатов вокруг каждого ГП найдется немало. Даже если само предприятие уже не работает, есть его помещения и земля, которым быстро найдут применение. Особенно если речь пойдет об объектах, которые приватизации не подлежат.
Чиновники Минэкономразвития, приводя аргументы в защиту законопроекта, упоминают в основном ОАО «Укрпочта», забывая, что перечень госкомпаний ею одной не ограничивается, и проконтролировать передачу имущества на большинстве из них просто некому. Даже при наличии критерия о применении данного имущества в производстве.
Если предприятие не работает или ведет минимальную деятельность, если в его штате от пяти до десяти человек, а в бухгалтерской отчетности — сплошные прочерки, с высокой вероятностью оно не будет использовать большую часть принадлежащих ему помещений и территорий. Но их передача другим собственникам в последующем существенно осложнит продажу этого предприятия. Ведь рано или поздно список не подлежащих приватизации объектов будет пересмотрен, и многие из нынешних «стратегических конезаводов» неприкосновенность потеряют. Так не лучше ли сделать это до того, как сотни гектаров земли, принадлежащей этим заводам, будут кому-то переданы?
Например, в конце прошлого года нынешний руководитель Фонда госимущества выступил со здравой инициативой о пересмотре перечня компаний, запрещенных к приватизации. По его оценке, почти две сотни объектов из списка не имеют никакого стратегического значения — это обычные предприятия, которые благодаря лоббизму добились запрета своей приватизации. В управлении МинАПК, по словам главы ФГИУ, например, 41 такой объект, Минэкономразвития — 31, Минсоцполитики — 14, Минкультуры — 6. Работа ни одного из них не касается вопросов безопасности (в том числе продовольственной), обороноспособности или сохранения инфраструктуры. Это просто бизнес, де-юре — дотационный и убыточный, де-факто — теневой и прибыльный. Мы уже писали о том, что зачастую министерства сами не знают о состоянии дел на том или ином объекте, находящемся в их управлении, более того, не выказывают ни малейшего желания в этих вопросах разобраться.
И предложенный законопроект мог бы быть полезен, но лишь после того, как будет проведена ликвидация всех неработающих госкомпаний, из списка стратегических объектов будут исключены все объекты, попавшие туда необоснованно, имущество всех ГП будет инвентаризировано и оценено, документы собраны или восстановлены. И только после того, как будет проведен аудит этих компаний и осмыслены дальнейшие перспективы их работы. Лишь тогда мы сможем быть уверены в том, что передача и продажа их имущества не обернется привычным для Украины дерибаном. Так как только в этом случае появятся реальные способы проконтролировать эти процессы.
И, пожалуй, именно этим должно заниматься Министерство экономического развития, ответственное за реформирование госпредприятий, — там уже проделана большая работа и есть все ресурсы для завершения реформы, если, конечно, не отвлекаться на сомнительные депутатские инициативы и руководствоваться исключительно государственными интересами.
- Информация о материале
КП «Центральний парк культури та відпочинку імені М. Горького» Харківської міської ради 2 квітня за результатами тендеру замовило компанії «Technical Park S.N.C. Di Martini Fabio E C.» (Італія) атракціон за 700 тис євро, або 22,68 млн грн. без ПДВ. Про це повідомляється у системі «Прозорро».
Цьогоріч поставлять парковий стаціонарний інтерактивний атракціон Aerobat 2018 року випуску діаметром 18 м висотою 15-16 м на 14 посадочних місць зі світлодіодним пакетом освітлення важелів і панеллю управляння оператора. Він складається з основи, яка кріпиться до бетонного фундаменту, підйомного важеля, до якого кріпиться центральний обертовий диск із 14 стрілами. На кінці кожної стріли знаходиться одномісна гондола, що обертається. Гондола – це посадочне місце із системою фіксації пасажира, крилами і важелями інтерактивного управління обертання гондоли на 360° в обидві сторони у площині, перпендикулярній площині обертання центрального обертового диска.
Продавець надасть техзавдання для бетонного фундаменту, проведе навчання персоналу, забезпечить шефмонтаж, пусконалагодження та пост-гарантійне обслуговування.
За суму, котру харківські комунальники відписали за італійський атракціон, можна купити двоповерховий VIP-котедж у Харкові з гаражем, лазнею та ділянкою площею 20 соток:
Ціна угоди на 19% нижча від очікуваної вартості закупівлі у 28,00 млн грн.
Власниками фірми «Technical Park S.N.C. Di Martini Fabio E C.» є італійці Фабіо Мартіні, Крістіан Мартіні та Андреа Зербінаті. Зараз у ній працює 29 чоловік.
Єдиним конкурентом була литовська компанія UAB «Heneti» з атракціоном невідомого виробника з такими ж характеристиками, причому ніхто не знижував ціну під час аукціону. Вона була створена у 2016 році, тоді нею керував Laurynas Čiutys. У 2017 році директором була його єдиний акціонер Надія Неділько з Литви, а нині фірму очолює Руслан Іваненко Миколайович 1988 р. нар. із Світловодська Кіровоградської області. Номер телефону суперника +37068781712 належить литовській юридичній фірмі «Eurologika», яка створює, продає і ліквідує компанії, а також реєструє в Литві автомобілі для громадян України.
- Информация о материале
В 90-х объявился на нашем вещевом рынке один мужчинка. Он ничем не торговал, а просто ходил и разговаривал с продавцами и хозяевами мест. В спортивном костюме, с рыжей гайкой на пальце и сам из себя бизнесмен.
Со многими познакомился.
Очень приятный собеседник и хороший слушатель. О себе рассказал, что держит пару точек по городу и торгует то тем, то сем. Дом, говорит, строю в два этажа с бассейном. Расхо-одов!
Дому тихо завидовали.
Вскоре стал он для многих торговцев другом, родного брата не надо! И вот раз обмолвился, что собирается ехать за товаром. Целую фуру хочет набрать. А там у него так всё схвачено, что вещички берёт по совсем смешной цене. Барыш хорошим будет.
Слово за слово торгаши ему говорят: а возьми и нам! Тот: для друзей всё что угодно! Скинулись.
Мужчинка лаве взял и аля-улю.
Время прошло, ребята в милицию. Витя, говорят, зовут. Фамилия? Не, не знаем. На вид такой... уважаемый! Дом у него красивый.
И друг на друга смотрят, дескать, как мы, получается, неизвестному человеку сами деньги и отдали?
А через пару месяцев взяли «Витю» на подобных делах и стали поднимать старые заявления. Сам товарищ оказался без роду-племени и судимый в прошлом. Опытный человек.
Арестовали его, а этих нэпманов - на допрос.
Стоят они во дворе отделения, курят. И я с ними. Они говорят:
- А что, Витю надолго закрыли?
- Не знаю, - говорю. - Суд решит, но годика на три уж наверное.
Те подумали и дальше:
- Вам ментам лишь бы посадить человека! Нет бы просто припугнуть. Может он ещё и привёз бы товар! Больно уж тема хорошая.
Вот люди! Умом понимают, что кинули их, а всё с мечтой расстаться не могут. Всё надеются, верят.
Если человек себе воздушный замок построил, то к реальности его вернуть трудновато.
А Витя этот, конечно, специалист. Убедительно людям лапу вешал.
Как там в одной песне пели?
«На жадину не нужен нож,
- ему покажешь медный грош
И делай с ним, что хошь!»
- Информация о материале
Страница 62 из 1561
