Майор Павел Зюзин был «гиббоном», то есть сотрудником ГИБДД. Законченный алкаш, но «свой в доску парень», майор работал в отделе «на правах», и прославился тем, что однажды чуть не протаранил машину самого Ельцина. Эта история сделала Пашу знаменитым. С тех пор коллеги по работе называли Зюзина не иначе, как «Трезвым Террористом» или, сокращённо, «ТТ».

Наклюкавшийся в доску майор твёрдо решил пересечь на своём «Вольво» перекрытый в связи с проездом президентского кортежа Ленинский проспект. Он же майор ГИБДД, мать вашу так, а не какой-нибудь «чайник», с бараньей обречённостью ожидающий разрешения на проезд!

Нетвёрдой ногой Паша Зюзин врезал по газам, миновал череду застывших вдоль тротуара машин и на глазах изумлённого патруля вылетел с улицы Миклухо-Маклая на перекрёсток как раз в тот момент, когда по нему уже двигался президентский кортеж.

- Банзай! - заорал майор, вихрем проносясь в пяти сантиметрах от знаменитого Ельцинского бронированного ЗИМа с потайными люками, предназначенными для снятия десанта с крыши. Водитель ЗИМа ударил по тормозам, выворачивая руль в сторону.

- Террорист! - взвыл начальник службы охраны президента.

Истерически завывая сиренами, бронированные чёрные «мерседесы» охраны помчались вдогонку.

Зюзин не стал убегать. Послушно затормозив у тротуара на улице Двадцати шести бакинских комиссаров, он высунул в окно голову и удостоверение майора милиции.

- Ша, ребята! Я св-вой! - дружески улыбнулся Паша сотрудникам ФСБ и службы безопасности.

- Ах ты… ёж педрильный! - задохнулся от возмущения охранник. - Что ты мне ксиву свою в морду тычешь? Ты ж президента чуть не укокошил, террорист мудохнутый! Ты же пьян в зюзю!

- Не в зюзю, а Зюзин, - поправил его майор. - З-зюзин я. З-зачем сгущать краски? Жив твой президент. Пусть дальше Россию гробит. Св-вой я, говорю, свой! Вникаете? Майор ГИБДД. Вы ж у своего права не отнимете?

- Отнимем. Ещё как отнимем, - ласково пообещал сотрудник ФСБ. - А удостоверением своим можешь подтереться. Нам ГИБДД по фигу. Мы из другого ведомства.

Сотрудник ФСБ ошибался. Права у майора Зюзина остались, так же как и его обязанности.

Получив заключение экспертизы о проверке майора на алкоголь, фээсбэшник недоумённо потряс головой, наклонился к Паше, нюхнул забористого запаха перегара и брезгливо поморщился. После этого он снова посмотрел на листок, где чёрным по белому было написано, что содержание алкоголя в крови майора ГИБДД П.Н. Зюзина не превышает допустимой нормы.

- Как это не превышает? - сдавленным голосом поинтересовался фээсбэшник. - От него же несёт за версту! Сделайте повторный анализ!

Паша вздохнул и незаметно сунул лаборантке Леночке ещё одну пятидесятидолларовую купюру.

- Содержание алкоголя в крови не превышает допустимой нормы, - зверея, прочитал сотрудник ФСБ новое заключение. - Как это, мать вашу, не превышает? Да от него же разит!

Леночка подмигнула майору и с явным удовольствием посмотрела на «чекиста». Фээсбэшников она не любила.

- Раз анализ подтверждает, что майор Зюзин трезв, это значит, что он трезв, - отчеканила лаборантка. - Не знаю, как делают экспертизу у вас в ФСБ, а у нас он трезвый, хоть сто экспертиз проведите.

Фээсбэшник сдался, хотя и накатал рапорт в соответствующие инстанции. В ответ пришла бумага из центрального управления ГИБДД, в котором майор Зюзин характеризовался как ценный кадр и офицер безупречной репутации. В результате майора временно перевели на патрульную машину и за ним закрепилось прозвище ТТ - Трезвый Террорист.

Бо в мене є декілька прєтєндєнтов.

1. Міністр фінансов.

Наша сусідка Наташа. Вона торгує молочним на самій Бесарабці. І по поводу довісить-не довісить, нікада не обмане. У неї, кстаті, сама лучча запіканка (провєрєно, Єва казала). А коли Наташа щитає гроші - це яке-то волшебство. Уявіть смєсь метелика, щьотной машинки і Майі Плісєцькоі - отакі в неї руки.

Тіки зразу прєдупрєждаю - не дай Боже, якесь в уряді почне вийо....дєлуваться і задавать Наташі питання про внутрішній валовий продукт чи про умови крєдіта МВФ. Якшо хтось доведе Наташу до сльоз приїде її чоловік Сашко. Потом син, я, мої брати і остальні сусіди.

Вам достаточно того, шо Наташа не вміє брехать? Беріть.

2. А на питання про ВВП, МВФ розгорнуту відповідь дасть моя хрищенка. Вона всю жизнь проробила главним економістом в ЖЕКу, то їсть знає про нашу державну бюрократію все. І на питання любимого Арсенія Петровича як ізбєжать дефолта хрищенка запропонує три варіанта.

Тут совєт для Арсенія: зробіть паузу, а потом ввічливо запитайте «Лєнаванна, а шо Ви порадите». І вона порадить те, шо треба.

І до речі, якщо Ви, Арсенію Петровичу, думаєте, шо Ви економите, то хрищенка розробить план, як робить те саме, тіки в три рази дешевше.

Бо у нас в селі така жизнь, вибачте за правду «приходиться із гомна пулю ліпить», шо означає:

даже, якшо в тебе пустий кошельок, - стіл можна накрить в два етажа. І повірте, ніхто в країні не буде голодним.

Вам цього достаточно? Беріть.

3. Міністр МВД.

Льонька-Пирожок.

(Шановний Арсен Борисович, нічого лічного. Не заговор, нє. Просто Льонька хоче. Подтвєрждающих документів нема.)

Льонька колись начинав свою службу з самих нізов, в ПеПеЕсніках в райцентрі (шо дополнітєльний плюс).

Но потом, коли він зіткнувся з повальною корупцією і хабарництвом, нутро його збунтовалось.

І на день міліціі, коли все начальство і не начальство отмічало свій професійний празник, Льонька - чи то од лютой несправедливості, чи од колічєства випитого, - набив морду начальнику ГАІ.

На цьому його служба в органах кончилась. Не знаєм, скіки стоіло його батькам зам'яти це діло, но з тих пір Льонька щитається у нас «політічєським».

І я представляю яку він устроє люстрацію. Особенно у нас в районі.

І не смійтеся з його прозвища. Пирожком його з першого класу називають, бо його мамка, тьоть Надя, пече найсмачніші на все село пиріжки. На всі свадьби і похорони їй спеціально заказують.

Так шо Міністерство голодним не буде.

Вам цього достаточно? Беріть.

4. А на Міністра оборони у нас два кандідата - дід Пасльон і дядь Коля Марадона.

Ну, дід Пасльон своїми реформами вернуть конніцу Будьонного (а може й самого Будьонного) нас самих задовбав. Но, якшо він вам в Міністєрство звонитиме, виділіть дєвочку, шоб слухала. Із уваженія, бо стіки зара не живуть.

(Якщо буде предлагать вернуть шаблюку, як оружиє масового унічтоженія і іти партизанить, - просто соглашайтесь.)

А лічность другого прєтєндєнта, дядь Колі, трєбує отдєльной історії.

І повірте мені, наші прєтєндєнти - не подведуть.

На відміну од ваших.

Так шо, беріть, пока не перейшли в опозицію.

Так вот, мы с подругой Ленкой, нам тогда было по пятнадцать лет, пошли в лес за грибами. Дело было в паре километров от нашего небольшого городка, где я тогда жила.

Сразу скажу, что не взирая на девственность, у меня уже тогда глаз горел на мужиков, они обычно это чувствовали, но я никак не решалась. Возможно, поэтому, встреченные нами на большой полянетрое выпивавших, обратили на меня особое внимание.

Мы продрались сквозь кусты на просвет прогалины, и увидели их, сидевших вокруг одеяла с бутылками и с закуской. В конце поляны, в начале просеки стоял большой джип.

Один парень крикнул:

- Девчонки, это вы удачно из леса вышли, идите к нам, выпьем.

Второй загудел:

- Да брось ты, они же совсем мальки, ни сисек, ни жоп.

- Не скажи, - вступил третий, вот эта – точно в моем вкусе, - и вставая, показал на меня.

Ленка тут же мне взвизгнула:

- Юлька бежим, - бросила корзинку и ринулась опять в кусты, как я поняла, к оврагу, через который мы только что перебрались.

А меня тормознуло сразу несколько мыслей:и что втроем нагонят, и что в овраге особо не спрячешься. Но главное, меня всегда охраняло мое умение лазить с мальчишками в детстве по деревьям. Я как раз стояла под большим дубом, и цепляясь пальцами за неровности коры, я вскочила на ствол, в два движения ухватилась за толстый сук, а с него ещё переступила вверх на несколько ветвей. И села поудобнее, держась за верхнюю ветку, готовая, в случае чего, скакнуть и выше.

До меня от парней, когда они с хохотом подошли к дереву, было метра четыре. Про Ленку они как будто забыли.

Один из парней, приглашавший нас выпить, стоял под дубом с бутылкой в руке, иногда отхлёбывал из неё. Он от смеха даже захлебнулся слегка. А второй, самый здоровый из них, смеясь, всё время оглядывался, придерживал за рукав самого озабоченного.

Этот, вставший от застолья первым, смотрел на мои голые ноги так, как будто съесть их хотел. О чём он думал на самом деле, было понятно без слов, но он и словами всё объяснил – вдруг я дура.

- Слушай малышка, мы тебя не тронем, только трахнем по два-три раза, так что слезай спокойно, не обидим, ещё и денег дадим. – Он упер руки в боки, улыбался так, что даже мне понравился. Был бы он один, где-нибудь в городе, в кафе – ещё неизвестно, до чего бы он смог меня уговорить. Ведь я уже тогда была на подходе к сексу.

А тут меня трясло от страха, и сердце стучало.

- Нет, - говорю, - не слезу, мне и отсюда всё хорошо видно.

- Подожди-подожди, - он продолжил, мотая головой, - мы же только приехали на пикник, никуда не спешим. Ты же не собираешься на дереве до темноты сидеть?

- А зачем ты спрашиваешь о моих планах? – у меня уже тогда была привычка юристов отвечать неудобным вопросом.

Желающий трахаться запнулся, а его приятель с бутылкой опять захохотал:

- Что Васёк, не нравятся планы девчонки? Не терпится тебе? Да пусть сидит на дереве, нам-то она не мешает!

Толстый уже сильнее потянул Васьказа рукав.

- Слушай, ты забыл, что ли, чем кончилось в прошлом году? – он сказал это с нажимом, видно, намекая на что-то, что окончательно Васю разозлило. Он вырвал рукав, буркнул что-то злобно, и подошёл вплотнуюк дереву.

Стал всматриваться в трещины коры, желая, видимо, понять, как это я взлетела наверх. Потом кивнул головой, как бы сам себе, видно, принял решение.

Парень с бутылкой махнул рукой в нашу сторону, и чуть пошатываясь, двинулся к одеялу с закуской, толстый начал поворачиваться вслед за ним. Я в это время оглянулась и отломила тоненькуюветку, кривоватую, как все ветки у дуба, длиной чуть больше метра. Быстро очистила её от листьев, спрятала за спину.

- Стойте, - почти озверелым голосом заорал Васёк. Его приятели вздрогнули, повернулись опять к нему и моему дубу.

- Помогите мне, я полезу за ней!

Парни приблизились, обалдело глядя на него.

- Ты что, Вась, как ты полезешь, - подошедший с бутылкой тихонько поставил её на землю, чуть вкрутил для устойчивости.

– Тут же только первый сук толстый, смотри, дальше только тонкие ветви, её выдержали, а тебя – нет, - поддержал толстый.

За спиной Васи он сделал для меня успокаивающий жест рукой и улыбнулся.

- Держите меня, я сказал, - продолжал орать Вася, приставив ногу к стволу дерева. Похоже, он был у них за главного, потому, что парни подошли и стали подталкивать Васю под ягодицы. Толстый от меня отвернулся, опустив голову.

Васю резко подтолкнули оба парня, он схватился за сук, рявкнул «оп-ля», парни и в ступни его толкнули, он лёг на сук животом. Отдышался чуть, сел, а потом встал на сук, держась за ствол. Я в это время перебралась на следующую ветку, она меня ещё держала, а вот следующая будет ли держать – было не ясно.

- Слезай лучше, по-хорошему прошу, сейчас ветка сломается – упадёшь, нам всем будет стыдно, а тебе – больно, - сказал Вася.

- Я потерплю, если больно будет тебе, - сказала я. Оба парня прыснули, и Вася услышал.

- Ну, держись, - прошипел он, и подтянулся на следующую ветку.

Солнце било ему в лицо сквозь листву, и он плохо видел меня. В момент смены им рук, которыми он хватался за ветки, я наклонилась, и изо всей силы хлестнула его наискось по голове. Ветка обвила голову и лицо почти по кругу, и похоже, кончику ветки достался выпученный от натуги глаз Васи.

Он заорал диким зверем, выпустил ветви и рухнул плашмя вниз на землю. От падения произошёл чмокнувший хруст и новый его вопль. Упав на торчащие корни дуба, он, возможно, и рёбра сломал.

Мата в мою сторону раздалось много, хотя и бессмысленного.

Смысла было мало, зато страшного.

- Петька, быстро в джип, рви ко мне домой, вези ружьё, я эту суку сниму с дерева и закопаю.

Он держался одной ладонью за глаз, другой щупал свои рёбра.

Макушки его друзей склонились над ним. Толстый посмотрел на меня,на его лице был ужас. Моё сердце колотилось, как никогда в жизни. Думала, что и сама сейчас свалюсь вниз.

Толстый сказал дрожащим голосом:

- Вася, тебе в больничку надо, что с глазом у тебя?

- Молчи, гад, сказал, дуй за ружьём! – значит, толстый и оказался Петей.

- Так у меня права дома, меня остановят если? Я же не смогу вернуться за вами.

Вася повернулся к полупьяному третьему, тот не мог ничего сказать, крутил головой, и всё тыкал себя пальцем в область глаза, то ли намекая Васе на его проблему, то ли поясняя, что не может вести машину.

Вася начал подниматься, друзья его подхватили, повели к джипу. Проходя мимо места, где он сидел у одеяла десять минут назад, Вася высвободился из рук друзей, повернулся в мою сторону и погрозил дубу кулаком.

Меня он видеть сквозь ветви не мог.

Кто нынче является, спросите,

Синонимом слова «позор»?

Народный артист Новороссии

Иосиф Давыдыч Кобзон.

 

И знал ведь, что это не шалости,

И вроде не полный урод,

Однако ж подался на старости

В донецко-луганский народ.

 

 

Он маленьким эсэсэсэровцем

Прожил там с десяток годов,

Скрываясь от жидобандеровцев -

Ну, в смысле, бандерожидов.

 

 

Там в сорок четвертом каратели

Искали его одного,

Но мама со Сталиным прятали

Его от… неважно кого.

 

 

Свободный (свободным он был всегда)

Донбасс его грудью вскормил.

И он чуть не плачет о тех годах

(Сам, правда, с Донбасса свалил).

 

 

В Москве он прижился уверенно,

Не зная закрытых дверей.

И партия дедушки Ленина

Простила ему, что еврей.

 

 

Мотаться по свету ему не лень,

И много успел он успеть,

Давая по десять концертов в день

(Ну любит мужчина попеть).

 

 

В Афгане военною той порой

Всех чаще артистов пел он,

И знал КГБ, кто кому герой,

А кто кому наркобарон.

 

 

Он стал нам почти святым Йосифом,

Народный на каждом углу,

Но тут объявилась Пиндосия –

И мордой его по столу!

 

 

Сказала, что он типа мафия,

Чуть не засадила в тюрьму…

Но это не наша парафия –

И Кучма дал орден ему.

 

 

Здесь в тему добавить мне хочется:

Хоть парень он скромный такой,

Но прётся от званий и почестей,

Как я прусь от Ольги Сумской.

 

 

Берет он их всякие-разные

У умных и у дураков.

Прикиньте, не он ли заказывал

Бузу даунбасских быков.

 

 

Им водочки б выпить семьсот бы грамм,

А этот вдруг выдал кунштюк:

Приперся… запел… и теперь он там

Их новорасейский гимнюк.

 

 

И в этой… не понял названия,

Невнятная очень страна…

Ему дали новое звание,

Паёк и медаль… из го..на.

 

 

Ему, исполнителю модному,

Звезда в этом племени он.

Подобное тянет к подобному –

Кобзон вот нашел Лугандон.

 

 

Они ж там свободные, сильные.

У них – не у нас, не бардак.

Пусть раком стоят пред Россиею…

А Йося покажет им как.

В райотдел позвонили бдительные жители близлежащих домов о подозрительном типе, прячущегося от людей, в трусах и босиком. По указанному адресу быстро выехал наряд и доставил бедолагу в околоток. Мужик наотрез отказался отвечать на вопросы, ставил условие: он расскажет обо всем - взамен менты ему одолжат на время брюки и обувь, обещал даже за это их отблагодарить «магарычом», волшебные силы сего слова в те времена ну очень были велики.

В общем, выяснилось, ситуевина как из анекдота, который начинается со слов «Возвращается муж(ик) из командировки...» Только в командировке находился он, между делом, вечером пошел в местный ресторан, танцы-шманцы туды-сюды... разговорился с одной дамой, опосля договорился...

Местом совокупления выбрали квартиру дамы, благо ее муж только уехал в длительную командировку. Только дошли до постельной сцены - дальше по анекдоту - заходит муж открывая дверь своими ключами. У мужа внешность такая, что у любого очко автоматическом режиме начинает штамповать кирпичи. Дальше выяснение отношении «да ты сука, да я тебе...» тут мужик принимает самое правильное решение - сиганет в чем был в окно, благо хата находилась на первом этаже, трусы и рубашку успел схватить, на остальное времени не хватило.

А в гостиницу, где поселился незадачливый Донжуан, без обуви путь заказан, а без штанов - помине. В райотделе хорошо похохотали, даже не стали протокол составлять, мужик тоже сдержал слово, поставил коньяку не последней марки того времени, при этом вернул весь реквизит, занятый на время. Поскольку у него в номере имелись свои запасные (будто чуял что его ожидает).

Потихоньку стали забывать про этот ицидент да тут опять такой похожий эпизод, только с другим, третий, четвертый... Тем более, об этом услышало и начальство, стали разбираться и выяснили, что все эти любители клубнички приезжие и дама одна и та же.

Начальство потребовало, немедленно положить конец этому разврату, мало ли что, испортить показатели ни у кого не было желании. Подчиненные стали кумекать, что к чему, и решили сначала изучить фигурантов этих мутных истории. Да, по указанному адресу действительно жила супружеская пара, бездетные, муж атлелического телосложения под два метра ростом, место работы такая, что вряд-ли могла его отправлять на частые командировки. А жена... ее внешность - отдельная пестня... некоторые т.н. «фотомодели» при ее виде запросто могут подать в отставку, вобщем, не клюнуть не могли разве что конченые геи. Выяснилось, что у них - это налаженный бизнес, пущенный на конвейер. От удирающих оставались когда бумажник, когда деньги и др. ценные вещи - игра стоила свеч.

Надо было прикрыть эту лавочку, но как? С предъявой к ним не пойдешь, да пострадавшие все без исключения приезжие, где их искать-то? Тем более никто на них заяву не напишет по простой причине, у всех семья, работа... Решено было их просто наказать. Выследили момент, когда эту барышню снял (это большой вопрос, кто кого снимает) очередной кандидат развода на бабки, поскольку злачных меғст в те времена было раз-два обчелся, везде были у ментов своя агентурная сеть, незаметно проводили до хаты, тем временем другая группа (туда подобрали мужиков покрепче) пасла мужа, который крутился неподалеку, откуда можно было вести наблюдение за окном квартиры. Видимо, у них был какой-то условный сигнал, обозначающий время «ч», дальше сами понимаете, Большой и Малый вместе с театром на Таганке. Стражи порядка в форме подходит к нему кто такой зачем здесь, что тут делаешь.... Тот суетится, мол, мужики, разводим на месте, предлагает деньги, взятка при исполнении© А ментам этого и надо - скрутили и доставили для выяснения обстоятельств в отделение. Начинают якобы заполнять протокол, задавая каждый вопрос чуть ли не по буквам, специально тянут резину. Муж не находит себе место, буквально рвет на себе волосы, правду сказать все равно не станет. Проходит часа два-три, тут один из следаков не выдержав выпаливает ему: «Не волнуйтесь, с рогами только в первое время плохо, а потом привыкнешь» Тот понимает, что менты давно в курсе дела дальше нет смысла опираться.

Дело закончилось тем, что эта пара покинула насовсем этот город, оставаться тут не было у них никакого смысла. А менты только гадают, кто же был тот счастливчик, которому удавалось-таки довести дело до конца.

Хью Трой, довольно известный в начале ХХ века американский художник-иллюстратор, любил розыгрыши масштабные, с вовлечением широкой общественности. В наше время их, пожалуй, назвали бы социальным перформансом и тут же дали бы Трою какой-нибудь грант, но в то далекое время все делалось исключительно из любви к искусству.

Однажды Хью Трой, одевшись как можно солиднее, отправился в Центральный парк с внушительной ношей под мышкой. На лужайке он снял упаковочную бумагу с принесенной садовой скамейки (как раз такой же, какие стояли в парке) и уселся на ней отдохнуть, на что никто не обратил совершенно никакого внимания. Зато когда посетитель парка ухватил скамью и потащил ее к выходу, тут уж полиция засвистела во все свистки. И совершенно напрасно, как выяснилось, потому что джентльмен, не теряя достоинства, немедленно предъявил стражам порядка чек на только что купленную скамейку. Фокус этот Трой проделывал в течение нескольких дней, пока окончательно не примелькался полиции возле каждого выхода из парка. После этого Хью собрал компанию друзей, одел их в солидные пальто и организовал торжественный (впрочем, без лишнего шума и суеты) вынос всех скамеек Центрального парка при полном попустительстве властей. История умалчивает, что друзья сделали со своей добычей дальше. Скорее всего, вернули на место, как следует насладившись паникой полиции.