Статьи

Ігноруючи святкові дифірамби політиків про макроекономічну стабілізацію, інфляція продовжує з’їдати реальні доходи населення значно вищими темпами, ніж очікувалося. У листопаді інфляція сповільнилась, але все одно залишалася досить високою — 13,6%.

Національний банк несподівано для ринку відреагував на це підвищенням облікової ставки одразу на 1 в. п. — з 13,5% до 14,5%. У центробанку пояснили, що реалізація потенційних ризиків економіки стала більш імовірною.

Опитані ЕП банкіри і фінансисти сприйняли рішення регулятора як сигнал, що «все може бути погано у значно довшій перспективі». Через політичний популізм уряду регулятор змушений збільшувати вартість грошей в економіці.

На фоні нових песимістичних очікувань банкірів можна очікувати підвищення ставок не лише за короткостроковими депозитами терміном до півроку, а й за більш тривалими угодами.

Протягом попередніх років НБУ впевнено заявляв, що інфляція у 2017 році вперше після революції не перевищить однозначного числа. Донедавна в НБУ сподівалися, що річна інфляція становитиме 9,2%.

Контроль за інфляцією Нацбанк називає своєю головною ціллю, але його зусилля в нинішній економічній реальності не допомагають. Реальність така: вже четвертий рік поспіль Україна живе з двозначною інфляцією.

Ще з літа 2017 року багатьом фінансистам було зрозуміло, що інфляція буде вищою, ніж задекларовані 9,2%, але сам НБУ визнав це лише в жовтні, оприлюднивши новий прогноз — 12,2%.

Та і цього разу регулятор, напевно, помилився, визнавши 14 грудня, що інфляція буде в діапазоні від 12,2% до 13,6%.

«Відхилення інфляції від прогнозу пояснюється вищими, ніж очікувалося, темпами базової інфляції через підвищення виробничих витрат та пожвавлення споживчого попиту. Також відхиленню сприяли вищі за прогноз темпи зростання цін на сирі продовольчі товари та паливо», — так пояснив регулятор черговий промах.

Доміно замість шахів

НБУ продовжує збільшувати вартість грошей і суттєво підвищив облікову ставку: з 13,5% до 14,5%. Це рішення на ринку зустріли із здивуванням.

«Інфляція йшла вище коридору з літа 2017 року, але до засідання монетарного комітету в кінці жовтня НБУ це ігнорував. Навіщо було так різко опускати ставку, щоб потім так різко підвищувати? Цим НБУ показав, що в 2017 році він таргетував інфляцію не дуже вдало. Це гра не в шахи, а в доміно», — каже начальник відділу з роботи з борговими інструментами Concorde Capital Юрій Товстенко.

Деякі банкіри вважають, що рішення регулятора логічне, проте навряд чи цей інструмент допоможе у боротьбі з інфляцією.

«Інфляційні очікування на фоні номінального збільшення соціальних виплат зростають, тому не дивно, що НБУ реагує збільшенням вартості грошей на ринку. Однак не думаю, що це дозволить зупинити ріст інфляції», — каже директор департаменту ризик-менеджменту одного з українських банків.

На його думку, зарплати і пенсії потрібно збільшувати відповідно до зростання економіки, також слід зменшувати емісію та обмежувати випуск ОВДП. «Доки цього не буде, облікова ставка впливатиме на ринок несуттєво», — вважає банкір.

Багато хто розгледів у діях регулятора ще більш песимістичні очікування щодо зростання інфляції. Перед засіданням правління НБУ найбільш імовірний сценарій передбачав, що регулятор залишить облікову ставку на незмінному рівні.

«За нашими оцінками, рівень споживчої інфляції за 2017 рік не перевищить 13,5%. Значить, НБУ міг утриматися від перегляду облікової ставки після її підвищення у жовтні.

Однак ухвалене 14 грудня рішення про підвищення ставки до 14,5% свідчить, що НБУ став ще більш песимістично оцінювати прогнозну інфляційну динаміку у першому кварталі 2018 року», — каже директор департаменту організації, стратегії та корпоративного управління Кредобанку Роман Лепак.

Після цього рішення деякі опитані банкіри не виключили, що у 2018 році інфляція теж може досягти двозначного показника. Це значно погіршує очікування ринку.

Сам регулятор зазначив, що з часу ухвалення попереднього рішення щодо облікової ставки та оприлюднення останнього макроекономічного прогнозу стала більш імовірною реалізація ризиків, які можуть стримати зниження інфляції у 2018 році. Зокрема, регулятор бачить такі ризики.

Перший. Обсяг видатків, передбачений у бюжеті на 2018 рік, суттєво вищий від закладеного у жовтневий прогноз НБУ. Також є ризик більш значного підвищення соціальних стандартів, що може вплинути на споживчий попит з боку населення і на собівартість товарів та послуг.

Другий. Посилилися ризики відтермінування наступного кредитного траншу за програмою співпраці з МВФ.

Третій. Подорожчання сирих продуктів харчування може і надалі суттєво впливати на ціни на продукти з високим ступенем обробки, як це було у другій половині 2017 року.

Четвертий. Зростання світової економіки може бути більш суттєвим, ніж очікувалося раніше. Це може стимулювати подальшу трудову міграцію і, відповідно, спричинити підвищення зарплат.

Останній аргумент НБУ виглядає дискусійним, адже трудова міграція з України відбувається не стільки через зростання світової економіки, скільки через депресивний стан української.

Ставки зростатимуть

Підвищення облікової ставки однозначно вплине на динаміку відсоткових ставок за депозитами.

У корпоративному сегменті ціна депозитів тісно корелює із ставками міжбанківського ринку, на які зміна облікової ставки впливає безпосередньо. Слід очікувати помітного зростання відсоткових ставок і за депозитами фізичних осіб.

«Якщо після жовтневого підвищення облікової ставки банки розглядали це як короткострокову тенденцію і підвищували лише ставки за тримісячними депозитами, то тепер можна очікувати більш динамічного зростання ставок і за шестимісячними ти дев'ятимісячними депозитами.

Часовий лаг, з яким зміна облікової ставки позначиться на рівні ставок за роздрібними депозитами, становитиме два-чотири тижні. При цьому депозитні ставки зростуть не так сильно, як облікова ставка (1 в. п). До кінця січня 2018 року подорожчання роздрібних депозитів строковістю три-дев'ять місяців становитиме 0,4-0,7 в. п.», — вважає Лепак.

Очевидно, зростуть ставки і на ОВДП та корпоративні облігації. Опитані ЕП трейдери очікують підвищення дохідності ОВДП до 16,5% річних. Відповідно, дохідність корпоративних облігацій, на їх думку, може сягнути 18-20% річних.

У Національному банку сподіваються, що це збільшить привабливість гривні перед іноземними валютами.

Прогнози — справа невдячна

В НБУ кажуть, що макроекономічні прогнози регулятора повинні бути кращими за інші. Проте він помиляється уже вдруге за рік. Відповідно, аргументи критиків його політики набувають більшої ваги.

На думку фінансового аналітика Олексія Куща, який ще на початку 2017 року прогнозував, що інфляція в кінці року буде в діапазоні 12-14%, Нацбанк суттєво недооцінює кілька важливих факторів, які впливають на інфляцію.

Зокрема — прихований дефіцит бюджету, який компенсується завдяки прибутку НБУ, спецконфіскації та приватизації.

Однак ключовий фактор, на думку аналітика, — це співвідношення між споживчою та промисловою інфляцією.

«В Україні — жахливий розрив між цими показниками. У 2016 році споживча інфляція була 12%, а промислова — понад 30%. До чого це призводить? Ціни на сировину і пальне прив'язані до цін на зовнішніх ринках.

Якщо там ціни виросли на 20-30%, це неминуче призведе до зростання промислової інфляції, а потім, з лагом три-шість місяців, ця інфляційна вода перейде через вироблену продукцію на споживчий ринок», — каже він.

На думку експерта, для стримування інфляції необхідно вчасно підвищувати облікову ставку, уникати квазіфіскальних дефіцитів і зміцнювати національну валюту. Це можна було робити влітку, але замість цього Нацбанк скуповував долари.

«Тоді світові ціни в доларах у гривневому еквіваленті були б менші. Це загасило би промислову інфляцію і знизило споживчу», — вважає він.

«Головна помилка НБУ — у нас інфляція витрат, а не доходів, а останню можна регулювати чисто монетарними  методами, скорочуючи пропозицію грошей. Інфляцію витрат можна регулювати лише курсовою політикою, а НБУ від неї відмовився», — додає Кущ.

Информация о материале

Опубликовано: 18 декабря 2017

Такие проблемы редко стают популярными, но закон №6776-д от 14 ноября 2017 вызвал большой скандал в аграрной отрасли – большинство операторов рынка требуют от президента наложить вето для уточнения сроков внедрения новых правил, и вместе с тем, сохранить поддержку производства, заложенную в законе.

Законопроект №6776-д принят одновременно с принятием бюджета. Он предполагает отмену возмещения НДС для производителей масличных культур рапса, сои и подсолнечника.

Закон вызвал взрыв эмоций в аграрном секторе, и волну требований к президенту Украины наложить вето. Этот вопрос сейчас активно обсуждается в администрации президента и Верховной Раде. С соответствующим обращением обратилась к президенту Европейская бизнес-ассоциация, запланировано обращение Американской торговой палаты, ассоциаций украинских фермеров.

С другой стороны, комитет ВР по налоговой политике также представляет аргументированную позицию и выступает в поддержку закона как стимулирующего развитие перерабатывающей промышленности.

 Интересы десятков тысяч людей пересекаются в этом проблемном вопросе, и решение накладывать или нет вето президент, как ожидается, примет в ближайшее время.

Что такое отмена возмещения НДС на экспорт рапса, сои и подсолнечника? Это значит, эти культуры продавать напрямую заграницу будет нельзя – только продавать на перерабатывающий завод здесь в Украине, и затем экспортировать в виде масла и других продуктов переработки. Безусловно, для нашей аграрной отрасли экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью – это требование времени.

Законопроект №6776-д для Украины имеет важное значение. Сторонники законопроекта ссылаются на реальные достижения отечественной масло-жировой промышленности, которая получила в 1999-м году стимулирование государства в виде введения заградительной экспортной пошлины на вывоз необработанного подсолнечника. Это привело к настоящей промышленной революции, и сегодня масло-жировая промышленность – номер 1 в мире. За 17 лет в отрасли построено 16 портовых терминалов, построены новые заводы по переработке, мощность увеличилась в 9 раз, объем инвестиций по минимальным оценкам превышает 3 миллиарда долларов. Украина экспортирует подсолнечное масло более чем в 120 стран мира. Теперь на рынке есть устойчивый спрос на масло, и кризис отрасли не грозит – ведь мы продаем готовый продукт. Это впечатляющий пример создания добавленной стоимости и защиты национальной экономики, пример государственного подхода к развитию экономики.

Почему вместо введения экспортной индикативной пошлины, как это действует в отношении подсолнечника с 1999 года, в законопроекте №6776-д вводится отмена возмещения НДС? Потому что НДС – внутренний налог, правила его регулирования устанавливаются государством. А экспортные пошлины необходимо согласовывать с Всемирной торговой организацией, это сложный процесс, требующий долгих переговоров, результат которых неизвестен, и который может повлечь за собой не выгодные для Украины последствия.

Наложения вето президента требуют вместе с тем, крупнейшие международные корпорации на рынке (но не все) – ADM,Bunge,Cargill,Dreyfus,Cofco, некоторые из них также инвестировали в переработку и заводы в Украине.

Особенно активно выступают фермерские организации, и 19 декабря планируют выступать в Киеве, и также требовать вето.

Законопроект №6776-д казалось бы, продолжает эту традицию. Он делает выгодной переработку основных масличных культур исключительно в Украине, отмена возмещения НДС делает совершенно невыгодным экспорт необработанной продукции..

Новые правила вводятся с 1 марта.

И вот эта дата на самом деле является той проблемой, которая вместе с тем требует наложить вето президента на законопроект, и пересмотреть его еще раз в комитете ВР.

Бизнес-планы производителей сверстаны под существующую модель, заключены контракты – быстрая смена правил нанесет им убыток.

Вместе с тем урожай этого года уже отгружен, так что убытки действующим контрактам нанесены не будут. Однако отсрочка срока действия закона на 1 сентября 2018-го - это уже скоро. И это затронет следующий урожай.

Дата 1 марта была определена в налоговом комитете благодаря поддержке народных депутатов Андрея Веревского и Виталия Хомутынника, которые опосредованно владеют долей в аграрной корпорации «Кернел».

Безусловно, вступление закона в действие с 1 марта – это  »отжим» производителей, и тяжелый удар по репутации государства, обвинения лоббировании и коррупции.

Поэтому вето президента на законопроект №6776-д является остро  необходимо. В законопроект необходимы правки. Во-первых, если бы введение в действие законопроекта по рапсу и сое было отложено на 1-2 года, то это дало бы рынку возможность перестроить систему работы, разработать новые планы работы, и безболезненно адаптироваться к новой системе. Перенос даты на поздние сроки, 1-2 года, практически снимает возражения у международных корпораций.

Во-вторых, можно было бы рассмотреть вопрос о принятии дифференцированной ставки НДС для данных видов производств. Зачем вообще лишать бизнес возмещения НДС? Почему такое неравенство в условиях ведения бизнеса? Лишить фермеров 20% возмещения НДС – это слишком жесткие правила. Если бы ставка по возмещению была бы 10% - как сейчас пошлина на экспорт подсолнечника – то это был бы более компромиссный и обоснованный  вариант.

В любом случае, здесь необходима дискуссия. 15 декабря и.о. министра аграрной промышленности М.Мартынюк сказал, что: «Однозначно можно сказать, что формат ее принятия (поправки об отмене возмещения НДС – ред.), который не предусматривал широкого обсуждения, неприемлем,  и ставит под вопрос прогнозируемость инвестиционного климата в стране. Мы проводим консультации с членами комитета ВРУ по вопросам налоговой и таможенной политики, и разрабатываем шаги по смягчению воздействия этой новации. В частности, рассматривается вариант ее отсрочки до 1 сентября 2018 года».

Фермеры говорят, что в условиях постоянных кризисов и рисков, прямой экспорт рапса, который созревает одним из первых, позволяет им быстрее получать оборотные средства для продолжения всей уборочной кампании. Изменение правил на рынке необходимо обосновать и аргументировать, чтобы все участники видели для себя перспективу и выгоду.

Также вызывает недовольство заметная разница в подходах государства. В то время как для одной категории предпринимателей в аграрной промышленности отменяют полностью возмещение НДС, то для другой влиятельной группы крупных предпринимателей в той же самой отрасли Кабмин принял закон о компенсации за экспорт из уплаченного НДС! Налицо двойные стандарты.

Что ж, все эти аргументы – поле для переговоров между различными группами политиков и аграриев.

Остается надеяться №6776-д станет примером не поспешных непродуманных действий, а системной государственной политики по стимулированию развития национальной экономики и увеличению рабочих мест. Дату можно и нужно поменять. Но самое главное – сохранить смысл законопроекта, государственное стимулирование производства и увеличения добавленной стоимости продукции в Украине. Только создание независимой аграрной отрасли, своего полного цикла производства является гарантией устойчивого сбыта сельхозпродукции, гарантией занятости и развития села, как больших так и малых аграрных хозяйств.

Информация о материале

Опубликовано: 18 декабря 2017

По крайней мере, именно такое впечатление складывается, когда слышишь о депутатских инициативах продвижения первоочередного (ну естественно, других-то проблем у нас нет) законопроекта о стимулировании (!) криптовалют, или призывы Киеврады поскорее признать криптовалюты и, более того, непременно выпустить свою национальную криптовалюту, пока этого не сделал другой реформатор — венесуэльский президент Н.Мадуро.

Что касается последнего предложения, то не вижу здесь никаких проблем. Автор идеи биткоина (самой популярной из криптовалют) не идентифицирован, и его имя — Satoshi Nakamoto — является просто псевдонимом, а эмиссия (майнинг) осуществляется в мировой сети независимо от местонахождения «майнера», личность которого также остается неизвестной. И никто не мешает нам считать, что это украинское изобретение, и «майнят» биткоины исключительно украинцы. Во всяком случае, я берусь это утверждать и с удовольствием послушаю тех, кто попробует меня опровергнуть с фактами в руках.

Сложнее ответить на вопрос о том, что же на самом деле представляют собой криптовалюты, число которых уже приближается к тысяче, и как к ним должен относиться Нацбанк? Пока украинские финансовые регуляторы ведут себя в вопросе о криптовалюте вполне разумно и ответственно. О чем свидетельствует их совместное заявление, в котором они четко дают понять, что «сложная правовая природа криптовалют не позволяет признать их ни денежными средствами, ни валютой и платежным средством другой страны, ни валютной ценностью, ни электронными деньгами, ни ценными бумагами, ни денежным суррогатом». Остается лишь выяснить, а чем же они являются?

Над этим вопросом сейчас бьются лучшие экономические умы по всему миру.

Рассматривая сущность денег, довольно часто цитируют замечание британского премьер-министра У.Гладстона о том, что даже любовь не сделала дураками столько людей, сколько мудрствования о сущности денег.

Начиналось все с товарных (металлических) денег, представлявших в обращении абстрактную стоимость потому, что сами имели конкретную стоимость, воплощенную в соответствующем объеме денежного металла — полноценной монете. В то же время на протяжении долгой истории обращения денежных знаков одним из основных трендов было уменьшение реальной стоимости, которую воплощали непосредственно в себе денежные знаки по сравнению с объемом стоимости, которую они представляли в обращении. Это находило свое выражение в повсеместном распространении практики порчи монет, то есть чеканки монет с меньшим фактическим содержанием денежного металла, чем это провозглашалось официально.

Логическим результатом этого процесса стало появление бумажных денег, которые уже и официально имели значительно меньшую стоимость, чем представляли в обращении. Но и это еще не конец. И, судя по всему, как говорил У.Черчилль по другому поводу, это даже не начало конца. Это лишь конец начала.

Далее процесс хриматогенеза (т.е. генезиса денег) переходит к новой фазе, в которой исчезает не только стоимость самих денег, но и их материальное воплощение. Появляются электронные деньги.

Кстати, об украинском приоритете. Именно украинские ученые и являются пионерами в развитии идеи электронных денег. Теоретические основы для создания электронных денег заложил известный украинский академик В.Глушков еще в середине 1960-х годов, когда начиналась (так и не завершенная) работа по созданию ОГАС — общегосударственной автоматизированной системы, в рамках которой должно было осуществляться безденежное перераспределение совокупного национального продукта (так сказать, «коммунистическая экономика»). С технической точки зрения, электронные единицы учета, которые бы использовались при этом, выполняли бы, собственно, функции электронных денег. Но реализацию идеи постоянно откладывали в долгий ящик: сначала именно из-за ее излишней идеологической направленности (чему воспротивились «косыгинцы», выступавшие против перехода к безденежному товарообмену), а потом — из-за отсутствия средств, потраченных на военное обеспечение социалистической идеологии. А тем временем в США в 1978 г. появилась своя система электронного перевода средств. Приблизительно в это же время французский журналист Р.Морено выдвинул идею банковской смарт-карточки. Но потребовалось еще несколько лет, прежде чем знакомая всем нам карточка с электронным чипом начала входить в повседневную жизнь. Началась эра электронных денег.

Изучая эти процессы в те годы, я предложил назвать новое явление «дестафацией» денег, имея в виду исчезновение вещной (англ. — stuff) формы носителей денежных функций. Вообще-то более звучным был термин «дематериализация», но меня остановила догма диалектического материализма насчет того, что все реально существующее в окружающем нас мире — материально. И от неполиткорректного термина пришлось отказаться. И не зря. Ибо теперь, когда создание искусственного интеллекта из области фантастики уже начало переходить в реальность, именно дематериализация денег, то есть превращение их в простое «представление» о наших правах («активах») и обязательствах («пассивах»), возникающее в искусственном мозге, может стать (и, возможно, уже становится) следующим этапом эволюции денег. Иначе говоря, денежные знаки могут стать только воображаемыми единицами, которые будут перемещаться между «счетами собственников» в результате «расчетов в уме». Не человеческом, а искусственном. Таким образом, можно предположить появление в будущем «умных денег».

Пока еще электронные деньги по своей сути все равно остаются формой кредитных денег. Но появление криптовалют принципиально меняет ситуацию. Блокчейн — основа криптовалют, с технической точки зрения всего лишь база данных для записи и хранения данных о трансакциях. Криптовалюта — это просто цепочка данных, в которой первое звено содержит информацию о ее происхождении (майнинге), а все последующие — о переходе от одного собственника к другому. То есть по своей экономической сущности криптовалюта — это тот самый переводной вексель (тратта), который сопровождается целым рядом передаточных надписей — индоссаментов. Но основой эмиссии криптовалют являются не товарные или кредитные операции (обмен стоимостями), а определенная логическая программа. Итак, эволюция сущности также приводит к появлению «умных денег»? Не будем спешить с выводами.

Да, криптовалюта по сути нефальсифицируемая и неуничтожаемая. Легко делимая на части, транспортабельная (в глобальной сети). Ну прямо таки золото, а не вещь, только не блестит. Это я к тому, что для золота блеск был как раз очень важен: именно наличие у него этого физического качества (в отличие от платины, например) создавало устойчивый высокий спрос на желтый металл, позволивший ему занять монопольную позицию среди других товаров-эквивалентов. А вот отсутствие естественного высокого спроса на криптовалюту ставит под сомнение саму возможность отнести ее к разряду товаров-эквивалентов. Если отказ от приема золотой монеты оставлял ее владельцу альтернативу продать или использовать ее как потребительский товар той же стоимости, то какова альтернатива владельца биткоина, который он приобрел за 10 тыс. долл., если завтра спрос на него исчезнет, сократится или усложнится (то есть теоретически будет существовать, но оставаться недоступным для данного держателя дорогой игрушки). Потребительская стоимость самого биткоина ничтожна. Можно, конечно, вспомнить, что современные кредитные деньги (тем более существующие также в электронной форме) тоже ничего не стоят. Но дело в том, что за ними стоит четко идентифицированный эмитент — центральный банк и все государство. С ними, конечно, тоже случаются катаклизмы (один из которых мы сами пережили четверть века назад), но это, как говорится, две большие разницы: потеря доверия к четко идентифицированному и ответственному эмитенту и «исчезновение с экрана» и так никому не известного источника «игры ума». В первом случае процесс развивается медленно (годами) и отражается на курсе соответствующей валюты. Во втором все может произойти мгновенно и без каких-либо видимых причин, позволяющих принять предупредительные меры.

Не проявляется денежная сущность криптовалют и в выполнении ими денежных функций. Проще говоря, ни одна из пяти классических функций денег (некоторые полагают, что их на самом деле меньше, а кое-кто насчитывает и больше) криптовалютами не выполняется.

Прежде всего, криптовалюты (тот же биткоин) не являются мерой стоимости, то есть цена товаров не выражается в них. По двум взаимосвязанным причинам. Во-первых, они сами не имеют стоимости: ни внутренней — как металлические деньги, ни представительской, обусловленной суммарной стоимостью товаров, которые находятся в обращении (последнее обусловлено именно тем, что кое-кто склонен считать основным достоинством криптовалют строго ограниченный объем их эмиссии, который никак не связан с реальными потребностями экономики в деньгах). Во-вторых, цена криптовалют (в значительной степени под влиянием именно крипто-ограниченной эмиссии) постоянно изменяется (пока растет), что делает их непригодными в качестве мерила стоимости. Согласитесь, длину нельзя было бы измерять метром, если бы эталон постоянно сжимался и расширялся под воздействием температуры.

Что касается обращения биткоина (в котором он якобы уже догоняет индийскую рупию), то на самом деле имеется в виду объем сделок по покупке самих биткоинов, а не оплата товаров новой криптовалютой. А это вопрос принципиальный. И как бы ни старались крипто-маркетологи выдать одиночные (в масштабах мировой интернет-торговли) случаи оплаты криптовалютой товаров и услуг, назвать это обращением нельзя: кроме ничтожного в количественном измерении оборота, качественно он относится в основном к оплате услуг, сопутствующих самому обороту криптовалют. Один из моих коллег недавно сравнил криптовалюты с покемонами. Довольно удачное сравнение: и те, и другие существуют в виртуальном мире, в котором за ними можно «гоняться», не заботясь о решении реальных проблем. Особенно если у вас лично их нет.

Вне этого виртуального товарооборота, кроме случая, когда в 2010 г. была приобретена пицца за 10 тысяч биткоинов (что при сегодняшних ценах эквивалентно 100 млн долл.), в Сети есть информация о случаях продажи за биткоины: в Амстердаме — картины Collaboration (хотя ее можно увидеть в Интернете, я бы все-таки посоветовал «женщинам и детям не смотреть»), в Индонезии, Никарагуа и Лас-Вегасе — по одному случаю продажи недвижимости (правда, недавно создан стартап по недвижимости в Панаме), британской компанией Virgin Galactic — полетов на Луну. И, наконец, продажа одним калифорнийским дилером двух автомобилей: в декабре 2013 г. — Tesla S (за 91,4 бк) и сравнительно недавно — Lamborghini Gallardo (216,8 бк). Скромность случаев и объемов использования в качестве средства платежа стремительно растущей в своей цене валюты объясняется просто: именно этой стремительно растущей ценой. Ведь на самом деле ценность денежной единицы должна быть не возрастающей, а стабильной. В противном случае уже через неделю покупатель вынужден кусать себе локти из-за того, что «лоханулся» и переплатил вдвое. Поэтому он в дальнейшем и не платит. Но самое главное: во всех случаях продавцы, соблюдая требования национального финансового законодательства, проводили эти сделки через банки, предварительно получив на бирже за свои биткоины реальную национальную валюту. То есть, как мы и отмечали выше, криптовалюта всего лишь играла роль чека или векселя (тратты), по которому можно получить реальные деньги. Соответственно, криптовалюты не выполняют и роль средства платежа, потому что, даже будучи полученными в порядке краудфандинга или иной формы инвестиций (каковые также в основном связаны с развитием самих криптовалютных проектов), они подлежат обналичиванию для последующей оплаты необходимых товаров и услуг долларами, евро… или гривнями.

Многие полагают, что уж функцию-то образования сокровищ (накопления стоимости) криптовалюты несомненно выполняют. «Да, да, но… нет!» — можно повторить по этому поводу универсальную реплику незабвенного Голохвастова. Образование сокровищ, с монетарной точки зрения, — это не просто накопление ценностей (каковыми являются, например, драгоценные камни, благородные металлы и прочие не теряющие своей стоимости вещи, в частности произведения искусства (настоящие). Денежной функцией такое накопление стоимости становится только в силу того, что они служат приводными и отводными каналами денежного обращения, то есть регуляторами количества денег в обращении. А деньгами можно стать, только выполняя предыдущие три функции, чего за криптовалютами не водится.

Наконец, функция мировых денег, при выполнении которой деньги, как говорится, «сбрасывают национальные мундиры», казалось бы, прямо предназначена для космополитной криптовалюты. Но, опять-таки, в связи с отсутствием собственной внутренней стоимости или эмитента, отвечающего за окончательный платеж, криптовалюта вынуждена выполнять роль всего лишь посредника в этих самых окончательных расчетах, которые осуществляются в основном в долларах. Да, долларовые банкноты (или электронные записи на счетах) также не имеют внутренней стоимости. Но их ценность поддерживается возможностью приобретать товары и услуги, продуцируемые все еще крупнейшей экономикой мира, вкладывать средства в долговые обязательства самого надежного заемщика, приобретать недвижимость в самых привлекательных уголках мира… Всем тем, чего и близко не могут предоставить неизвестные эмитенты биткоинов.

Вместе с тем нельзя утверждать, что в будущем ситуация может кардинально поменяться, чем и объясняется возрастающий интерес к криптовалюте со стороны ученых, банкиров и политиков. Однако на месте «крипто-анархистов», мечтающих о «глобальном празднике непослушания», я бы не очень радовался развитию новых технологий. Как известно, глава МВФ Кристин Лагард, выступая в конце сентября этого года на конференции в Лондоне, призвала банкиров обратить внимание на криптовалюты. При этом она предупреждала, что некоторые институционально слабые страны (!) могут поддаться на видимую привлекательность криптовалют и каким-либо образом связать свои национальные валютные системы с ними (она назвала это «долларизация 2.0»). Кое-кто из энтузиастов даже расценил это как «признание криптовалют» Международным валютным фондом. На самом деле этот призыв связан с тем, что еще два года назад К.Лагард предлагала вообще не обращать внимание на докучливые биткоины. Теперь же она предлагает центральным банкам, нет, не признать их валютой, но присмотреться к самой технологии блокчейн.

Чем она может быть полезной для эмиссионных банков? А тем, что позволяет осуществлять эмиссию традиционных национальных валют таким образом, что их дальнейшее движение, каждый переход от собственника к собственнику становится прозрачным и даже подконтрольным. Учитывая, что при современных технологиях несложно и каждую купюру сделать «меченой», снабдив ее штрих-кодом, мечта о полной анонимности трансакций выглядит скорее перспективой оказаться полностью под колпаком у «большого брата».

Как показывает анализ эволюции предыдущих видов денег, этот процесс характеризуется постоянным противостоянием между рынком (который создает еще один вид денег) и государством (которое пытается «национализировать» их эмиссию). Громкие заявления о необходимости «овладеть» процессом выпуска (майнинга) криптовалют, звучащие со стороны различных государственных деятелей, свидетельствуют о том, что такого противостояния не удастся избежать и в данном случае.

Очевидно, что новая глобальная экономика действительно требует принципиально новых денег. Но на этот статус уже есть разные претенденты: коллективные валюты, мировая валюта, транснациональные деньги, а теперь — и криптовалюта. И какими на самом деле будут новые глобальные деньги, пока однозначно утверждать нельзя. Тем не менее процесс их генезиса уже начался. И в связи с этим процесс развития криптовалют, конечно, не должен оставаться без внимания ученых и практиков.

Но это все касается нашего туманного будущего. А чем же тогда так привлекает криптовалюта все возрастающее число своих поклонников сегодня?

В этом месте я должен сознаться, что слегка слукавил, когда указывал основные сделки, оплачиваемые биткоинами. Я опустил самое популярное направление — оплату нарко- и психотропосодержащих лекарств, приобретение которых обычным путем требует специального рецепта. А в обход получается и проще, и дешевле. При этом обе стороны (и продавец, и покупатель) остаются неизвестными. То есть пользователей биткоина привлекает возможность совершать операции вне государственного контроля. Вот вам и ответ, четко расставляющий все точки над «і»: мы имеем дело с новым финансовым инструментом в электронной форме, позволяющим обходить национальные и международные требования валютного, расчетного, инвестиционного, налогового и прочего финансового законодательства, включая меры по борьбе с отмыванием «грязных денег» и финансированием терроризма.

Это не означает, что всякий «майнер» или просто собственник криптовалюты непременно стремится нарушить какой-либо закон (хотя автоматически нарушает существующие требования валютного и налогового законодательства в тех странах, где, как, например, в Украине, они все еще достаточно жесткие). Главное, что все они принимают участие в чужой игре, настоящие правила которой им даже не известны.

В нашем конкретном случае отечественные эксперты указывают на различные подспудные причины появления криптовалют: от стремления продать побольше мощных компьютеров для майнинга (спрос на которые в последнее время упал в связи с универсализацией миниатюрных гаджетов) до пошатнувшейся из-за Brexit позиции Лондона как мирового финансового центра. Между ними можно указать еще на возрастающую роль Китая, компьютеры производства которого как раз и используются в основных майнинговых центрах, и усилившуюся в мире борьбу с офшорами.

Именно роль виртуального офшора и является наиболее привлекательной для настоящих «криптовалютных» воротил. Подозреваю, что в том числе и в Украине. И поскольку добиться свободы офшоризации путем обвальной либерализации валютного законодательства пока не удается, то параллельно пробуют реализовать вариант его виртуализации: не мытьем, так катаньем. Под радостные крики и аплодисменты либертажно настроенной публики, жаждущей ловить «валютных покемонов», порождаемых сном экономического разума.

Таких реально заинтересованных в развале государственного финансового контроля «давосских людей» (или стремящихся превратиться в них) у нас в стране от 1 до 5% (это не обязательно финансовые махинаторы и коррупционеры, но и те, кто ориентирован на аутсортинговые заработки в Сети, уклонение от налогообложения полученных из-за рубежа средств и т.п.). Над тем, что принесет такая валютная либерализация и виртуализация остальным более чем 90% граждан, они, похоже, не задумываются. Остается надеяться, что этот вопрос все-таки волнует Нацбанк, Минфин и другие экономические ведомства, в которых, несмотря на засилье либералов и даже либертарианцев, все-таки пока хватает ответственности для того, чтобы остановиться и подумать.

Подумать в том числе и над вопросом, является ли система криптовалют финансовой пирамидой? Как признают эксперты, о классической схеме Понци речь не идет, так как возрастающие выплаты за биткоины не финансируются за счет приобретающих их в дальнейшем. Тем не менее определенные элементы мошенничества присутствуют, так как рост цены биткоинов не обусловлен реальными экономическими процессами, а базируется на спекуляции и искусственном ажиотаже. Нечто подобное уже не раз бывало в истории. Типичный пример — «тюльпановый крах». Если кто не помнит, в XVII в. Европу, особенно Голландию и Францию, охватила «тюльпаномания»: стоимость луковиц этого цветка в течение нескольких лет росла в геометрической прогрессии, за некоторые тюльпаны редкой расцветки можно было приобрести шикарный особняк. Все оборвалось в один день, когда на бирже возникли сомнения в бесконечности роста цены. Образно говоря, кто-то крикнул: «А король-то голый!», и рынок мгновенно обвалился.

Но пока рынок настроен довольно оптимистично. Во всяком случае, первый «биткоиновый миллиардер» К.Уинклвосс утверждает, что биткоин подорожает еще как минимум в 20 раз и составит конкуренцию золоту. Исключать нечто подобное, естественно, нельзя, но необходимо только иметь в виду, что само золото уже давно не выполняет денежных функций. И, таким образом, можно говорить лишь о появлении нового объекта инвестирования в порядке «страхования от страха», обусловленного недоверием к существующей валютной (шире — экономической) системе. Что касается количественной оценки, то, исходя из нынешней рыночной цены желтого металла, в случае его замены биткоином цена последнего должна составлять порядка 71 тыс. долл. (предполагая, что эмиссия биткоинов не может превысить 21 млн при сегодняшних приблизительно 15 млн).

Это, в общем-то, всем понятно и напоминает ситуацию с наперсточниками: все отлично знают, что это чистой воды мошенничество, но, тем не менее, всегда находятся те, кто надеется перехитрить жуликов. Или как утверждал Леня Голубков: «Я не халявщик, я — партнер!». Как и в случае с наперсточниками, к участию в игре с криптовалютами подталкивают простые человеческие слабости: от любопытства до жадности.

Тем не менее сторонники криптовалют, в том числе и у нас, требуют от государства дать им право на открытые операции с ними. Строго говоря, такого права у них никто и не забирал, поскольку все, что не запрещено, разрешено. Но есть несколько правовых аспектов, которые все-таки необходимо прояснить. Прежде всего, это касается валютного статуса: если биткоин и иже с ним — валюты (денежные единицы), то операции с ними подпадают под валютное законодательство (в соответствии с которым единственным законным средством обращения в стране является ее национальная валюта).

В этом вопросе в мире существует четкий консенсус: никто и нигде не признает криптовалюты настоящими валютами. И даже когда вы видите в прессе громкие заголовки о том, что в какой-то стране «признали биткоин»(!), то внимательное прочтение самого текста сообщения позволяет понять, что речь на самом деле идет о разрешении торговать биткоинами на специализированных товарных биржах. Как это, например, произошло недавно в Соединенных Штатах. Причем в соответствии с действующим законодательством Чикагской товарной бирже и не требовалось такое разрешение, но она все-таки решила подстраховаться и обратилась с соответствующим запросом в регуляторные органы. Ответ звучал примерно так: торгуйте на свой риск и… на доллары. Что в нашем случае должно означать возможность, скажем, Украинской межбанковской валютной биржи (которая все еще существует) внедрить у себя торговлю биткоинами (как предметом интеллектуальной собственности), но, естественно, на гривни. И с соответствующим налогообложением (в том числе и прибыли, которая образуется в связи с курсовой разницей). Во всяком случае, правительство Болгарии уже заработало 3 млрд долл. на конфискации уведенных от налогообложения биткоинов (правда, пока только у контрабандистов).

Также очевидно, что желающие «поиграть в биткоин» должны делать это на свой страх и риск, получив ясное предупреждение, что в случае успеха им придется поделиться прибылью с государством (в виде налога), а при крахе — винить лишь себя и не бежать потом с плачем к стенам Нацбанка. И, естественно, ни о каком государственном стимулировании развития рынка «клептовалют» не может быть и речи: совершенно очевидно, что даже если такой закон примет Верховная Рада, то его просто не подпишет президент. Я вас уверяю.

Информация о материале

Опубликовано: 18 декабря 2017

Депутат Харківської облради (фракція «Опозиційний Блок») придбав автомобіль LEXUS LX 450.

Про це йдеться у повідомленні про суттєві зміни, які опубліковані на Єдиному державному реєстру декларацій.

За автомобіль 2016 року депутат заплатив 2,7 млн. грн.

Информация о материале

Опубликовано: 18 декабря 2017

Подробнее...