Статьи
Согласно данным Государственной службы по делам ветеранов войны и участников антитеррористической операции за 2017 год, в Украине зарегистрировано 719 общественных объединений участников АТО. Столкнувшись с таким объемным списком ветеранских объединений, бывшие фронтовики зачастую теряются, не зная, куда обратиться за помощью. Фокус разбирался, что представляет собой ветеранское движение в настоящее время и что его ожидает в будущем
«Лично я разочаровался в этом движении после того, как мне за деньги предложили помочь в оформлении инвалидности», — делится с Фокусом ветеран войны Олег с позывным «Лысый». По его словам, кроме такого предложения, никакой конкретной помощи общественная организация ему предоставить не смогла.
Участники боевых действий, вернувшись к гражданской жизни, обращаются в ветеранские объединения с самыми разнообразными вопросами. Оформление положенных по закону льгот и социальных гарантий, поиск работы, желание поступить на учебу или овладеть новой специальностью, психологическая поддержка — это далеко не все проблемы, которыми заняты волонтерские объединения: кто на бумаге, а кто на деле.
Докажи своим
«Сначала я не верил в ветеранские объединения. Думал, что их услуги платные», — рассказывает Фокусу ветеран русско-украинской войны Владимир с позывным «Ирландец». Обратиться в районную организацию его уговорил друг. Парень видел, как активисты бесплатно оказывают юридические консультации по разным вопросам, а в соседней комнате волонтеры плетут маскировочные сети.
«Боец, мой товарищ, попал с семьей в аварию. Благодаря девочкам-волонтерам, обзвонившим всех и вся, их удалось спасти», — вспоминает Владимир. В настоящее время он с побратимом, которого удалось спасти, создает ветеранскую спортивную организацию.
Разделяй и властвуй
Вернувшись с фронта, ветераны представляют собой пусть и имеющий свои особенности, но типичный срез нашего общества. В большинстве случаев это люди, которым свойственны привычные для нас слабости, считает председатель общественной организации «Сприяння Збройним силам України «Булат» Тарас Степура.
Такого мнения придерживается и «киборг» Максим Музыка. В своем выступлении на Международной ветеранской конференции VETS, проходившей в Киеве, он отдельно отметил личные амбиции и особенности украинского менталитета среди основных факторов, мешающих объединению ветеранских организаций. «Политики хорошо умеют разбивать организации, сталкивать их лбами. Поскольку ветераны имеют сейчас самый большой репутационный ресурс, их нужно либо контролировать, либо поссорить», — сказал Музыка.
Разрозненные ветеранские организации используются различными силами в своих интересах. «В рейдерских захватах, защите определенных представителей местной власти, формировании электоральной основы под будущие выборы конкретными политиками, — перечисляет Степура. — Даже авторитетным ветеранам порой не хватает опыта и сил противостоять».
Как признается «Ирландец», убеждать в честности намерений своей организации на всех уровнях ему приходится ежедневно. «Репутация работает на нас сама, но работы все равно много», — добавляет он.
С приближением выборов политики все чаще предпринимают попытки создания «карманных» ветеранских организаций и получения контроля над уже существующими.
Плечом к плечу
С уверенностью можно утверждать, что в парламентских выборах 2019 года примут участие также отдельные ветераны, завоевавшие достаточный для этого уровень популярности. Их поведение во многом станет определяющим для развития всего ветеранского движения.
«Ветеранам, решившимся взять на себя ответственность, нужно понять, что их боевые заслуги, связи, узнаваемость и авторитет, дают уникальную возможность, попав на любой уровень власти, говорить правду и выдвигать свои обоснованные требования», — говорит Фокусу Тарас Степура. Он уверен, что выдержав давление соблазнов сегодня, в будущем им удастся сделать больше, чем можно себе представить при нынешнем уровне развития ветеранского движения.
«Я считаю заданием номер один — объединиться, несмотря на свои «объективные» факторы, — отмечает Музыка. — Разработав четкие и прозрачные принципы, ценности и правила, а не зацикливаясь на персоналиях».
Ветеран приводит пример недавней успешной попытки координации бывших фронтовиков, когда на должность председателя Госслужбы по делам ветеранов «сверху» пытались назначить одиозного Валентина Манько. «Объединиться не ради чего-то, а против — это тоже плюс», — не скрывает иронии Максим Музыка.
«Я не верю в перспективу всеобщего объединения, еще и независимого. Но достаточно и появления отдельных успешных ветеранских проектов, влияющих на реформирование системы государственного управления», — заключает Тарас Степура.
Согласно статистике, в Украине насчитывается более 300 тысяч участников антитеррористической операции. Но эти официальные данные не учитывают добровольцев, которые и по возвращении с фронта остаются одними из самых активных в мирной жизни.
- Информация о материале
Обещая реформировать прогнившую и коррумпированную правоохранительную систему, постмайданная власть бралась за все органы, кроме самого бесконтрольного и закрытого, — Службы безопасности Украины. СБУ была и остается неприкосновенной «священной коровой» с несвойственными функциями, далекими от стандартов НАТО.
В результате «безопасновцы» стали ночным кошмаром не только для террористов, но и для украинского бизнеса и заинтересованных в Украине инвесторов. Ведь СБУ может заблокировать любую компанию или зачистить целую отрасль в угоду «кураторам» при власти, а «маски-шоу» в офисах международных компаний в исполнении СБУ остаются будничной частью выпусков новостей.
Так происходит потому, что задачи СБУ до сих пор включают противодействие коррупции и организованной преступности, а также контрразведывательную деятельность в сфере экономики. Эти задачи — рудименты прошлого от КГБ, ошибки и дублирующие ветви правоохранительной системы.
В то же время СБУ не имеет права расследовать экономические или коррупционные преступления. Эти преступления относятся к компетенции Антикоррупционного бюро, Национальной полиции, Государственной фискальной службы, а со временем — и Государственного бюро расследований. Новые органы имеют собственных аналитиков и собственных оперативных сотрудников для того, чтобы выявлять и останавливать такие преступления. Это означает, что больше не нужен «департамент К» (Главное управление по борьбе с коррупцией и организованной преступностью) СБУ, который раньше должен был помогать ГПУ в оперативной работе. Право СБУ на контрразведывательную деятельность в сфере экономики также не является оправданным. Экономическая контрразведка цивилизованной страны должна предотвращать совершение экономических преступлений; следовательно, логичнее поручить это органу, расследующему экономические преступления, но не СБУ.
Однако СБУ не спешит отказываться от несвойственных и дублирующих полномочий. Так, каждое четвертое уголовное дело, открытое СБУ, не относится к ее подследственности. У таких «ненадлежащих» дел нет никакой перспективы в суде, следовательно, они только защищают фигурантов. Именно так избежал ответственности задержанный СБУ и ГПУ на горячем во время получения взятки экс-заместитель министра здравоохранения Роман Василишин, — суд отказался рассматривать дело, расследованное СБУ и ГПУ вместо НАБУ.
При этом в Службе безопасности Украины работает 31 тыс. человек. Для сравнения: в Великобритании только 11 тыс. сотрудников органов безопасности (включительно с внутренней и внешней разведкой!) на 65 млн населения страны.
Часть этого штата СБУ превратилась в частное агентство борьбы с бизнес-конкурентами, а также рэкет и службу сведения личных счетов. Вот только краткий перечень одиозных дел, которыми отметилась Служба с 2014 г.: искусственное блокирование экспортеров орехов под поводом мнимой «угрозы червей», хотя специальный орган — Государственная фитосанитарная инспекция — этих вредителей не выявила; зачистка рынка сжиженного газа под компании Виктора Медведчука с российским газом; изъятие компьютерной техники инвестиционной компании Dragon Capital, которая является одним из самых крупных «проводников» частных иностранных инвестиций в Украину; преследование основателей аналитической системы YouControl, которая, среди прочего, показывает информацию о сомнительных компаниях, за якобы незаконное ее получение, хотя система собирает информацию исключительно из открытых государственных реестров.
Отдельно следует выделить «борьбу» контрразведки в медицинской сфере. СБУ требовала отмены регистрации всемирно известных леденцов «Стрепсилс», поскольку своими силами оценила их как пищевую добавку, а не лекарство. СБУ «боролась с монополией» препаратов для диализа, в действительности вынуждая поставщиков препарата перейти под обслуживание фирм-»прокладок». СБУ даже попыталась заблокировать международные закупки лекарства под поводом борьбы за эффективное использование средств, хотя после устранения фирм-»прокладок» из государственных тендеров некоторые препараты начали закупать в 26 раз дешевле, чем раньше, а общая экономия бюджета на лекарство достигла 40%.
Только несколько недель назад детективы НАБУ задержали сотрудника СБУ, который требовал и получил почти 50 тыс. долл. взятки за то, чтобы закрыть глаза на факты незаконного проживания иностранцев на территории Украины. У молодого офицера Главного управления СБУ оказались нескромный дом в пригороде Киева, люксовое авто, а его родственники смогли внести 1,3 млн грн залога за горе-правоохранителя.
В то же время количество «профильных» дел СБУ в сфере шпионажа за 2016 г. равняется нулю. Статистика относительно работы экономических контрразведчиков СБУ и сотрудников «отдела К» в целом засекречена самой Службой как государственная тайна.
На фоне этих скандальных результатов Служба безопасности пошла еще дальше и цинично засекретила декларации всех своих сотрудников. Манипулируя нормой антикоррупционного закона, которая бы должна была защищать разведчиков от рассекречивания их статуса, СБУ скрыла декларации всех своих сотрудников. В том числе — своих публично известных главы, заместителей и руководителей департаментов.
Впрочем, тягу к незаконной роскоши «безопасновцам» скрыть сложнее. Так, Павла Демчину, возглавляющего «антикоррупционное» управление СБУ, журналисты разоблачили в пользовании имением стоимостью 10 млн грн, которое отнюдь нельзя приобрести за зарплату правоохранителя. Сваты же руководителя СБУ Василия Грицака, который является публичным лицом и точно не может быть «тайным агентом», почти сразу же после назначения его на должность приобрели четыре элитные квартиры. Более того, под поводом статуса сотрудника СБУ пытались избежать открытого декларирования и другие должностные лица. В частности, губернатор Запорожской области Константин Бриль, чьи дети, по данным журналистов-расследователей, отдыхают на экзотических для большинства украинцев островах на десятки тысяч долларов в год.
Пока работники СБУ обогащаются в затишье засекреченных деклараций, количество жалоб бизнеса на своеволие правоохранителей за последний год выросло вдвое. По результатам опроса Европейской Бизнес Ассоциации в 2018 г., 50% иностранных инвесторов считают именно репрессивные действия правоохранительных органов препятствием для инвестиций.
Следовательно, функции СБУ в сфере экономики и противодействия коррупции нецелесообразны и должны остаться в прошлом. Службе безопасности необходимо сфокусироваться на защите Украины от терроризма, диверсий и шпионажа, а также на контрразведке для защиты суверенитета Украины. Это является требованием НАТО к Украине, организации, членство в которой законодательно определено как приоритет нашей внешней политики.
Лучшая возможность реформировать Службу безопасности Украины — сейчас, когда готовится закон «О национальной безопасности Украины» №8068. Законопроект уже одобрен в первом чтении и обозначен президентом как безотлагательный. Этот проект должен быть принят парламентом в ближайшие месяцы.
Народный депутат Украины Анна Гопко, председатель комитета ВР по иностранным делам, зарегистрировала две простые поправки к этому проекту: забрать у СБУ функции контрразведывательной деятельности в сфере экономики и борьбу с коррупцией.
В случае принятия законопроекта с этими поправками Служба безопасности прекратит дублирование функций оперативников и аналитиков других правоохранительных органов, а значит, утратит возможность устраивать «маски-шоу» или шантажировать бизнесы и частных лиц уголовным преследованием. Поскольку НАБУ, Нацполиция, Государственная фискальная служба (а со временем и Государственное бюро расследований) уже расследуют экономические и коррупционные преступления, отмена дублирующих функций СБУ не будет нуждаться в существенных изменениях в системе правоохранительных органов и даже сэкономит бюджетные средства.
Голосование за поправки Гопко покажет, кто из народных депутатов действительно заботится о честном бизнесе и иностранных инвестициях, а кто — ратует за разборки с конкурентами в стиле хунты и отмывания денег через Кипр. И результаты этого голосования за отмену полномочий СБУ в экономике и антикоррупции скажут избирателям значительно больше, чем будущие обещания их мажоритарных депутатов.
- Информация о материале
Судді Господарського суду Харківської області Тетяні Денисюк обрано запобіжний захід у вигляді особистого зобов’язання з носінням електронного браслету. Відповідне рішення ухвалив суддя Солом’янського райсуду Києва 10 травня, повідомляє журналіст «Наших грошей» із зали суду.
Денисюк підозрюється по двох статтях Кримінального кодексу – 364 (зловживання службовим становищем) та 375 (постановлення суддею завідомо неправосудного рішення).
За даними слідства, суддя Денисюк 21 грудня 2016 року, зловживаючи владою інтересах ТОВ «Карпатнадраінвест», зобов’язала ПАТ «Укргазвидобування» передати фірмі природний газ, видобутий у серпні-листопаді 2016 р. за договором про спільну діяльність. При цьому вона достовірно знала, що на цей газ у вересні та жовтні 2016 року було накладено арешт у рамках кримінальної справи (т.зв. «газова справа» Онищенка).
Також своїм рішенням суддя Тетяна Денисюк постановила стягнути з «Карпатнадраінвест» на користь «Укргазвидобування» 3,09 млн грн заборгованості, стосовно якої фірма не сперечалася. Разом з тим, суддя задовольнила клопотання фірми і зменшила на 60% розмір пені,стягнення якої вимагало держпідприємство, до 26514 грн, а також розстрочила виплату боргів на один рік. У подальшому апеляційний суд скасував зменшення пені на 60% і відстрочення виплат на один рік за необґрунтованістю такого рішення.
При цьому слідство вказує на спричинення державі збитків діями судді на 205 тис грн. Це сума судового збору, який «Карпатнадраінвест» не сплатили при подачі позову.
Так, у фірми було дві вимоги до ПАТ «Укргазвидобування»: підписати акти прийому-передачі і передати їй 10,95 млн куб. м газу та 826,39 тон газового конденсату. Обидві вимоги були визначені як немайнові, і фірма сплатила за подачу позову 2756 грн судового збору (по 1378 грн за вимогу).
Якщо перша вимога про підписання актів справді є немайновою. То друга – навпаки, майнова; і сплачено мало бути не 1378 грн, а 205 тис грн судового збору. На цьому наголошує слідство, а також на це вказує апеляційний суд, який 28 лютого 2017 року скасував вказане рішення судді Денисюк.
При цьому апеляційний суд вказав, що прийнявши до розгляду заяву «Карпатнадраінвест» без належних доказів сплати судового збору у встановленому порядку та розмірі, суд (суддя Тетяна Денисюк) порушив принцип рівності всіх учасників судового процесу перед законом і судом, що є неприпустимим.
Відзначимо, що директор ТОВ «Карпатнадраінвест» Андрій Сіротов знайомий з батьком та братом Тетяни Денисюк з 1990-х років, оскільки працював разом з ними в управлінні по боротьбі з організованою злочинністю.
Сторона захисту відкидає усі обвинувачення, і називає підозру необґрунтованою. Крім того, захист Денисюк вважає, що вона не набула статусу підозрюваної у цій справі.
Нагадаємо, 11 квітня інший суддя Солом’янського райсуду Києва залишив без задоволення клопотання НАБУ і САП про обрання запобіжного заходу Тетяні Денисюк. Тоді в суд брати Денисюк на поруки прийшли екс-регіонали народні депутати Михайло Добкін (Опозиційний блок) та Євгеній Мураєв (позафракційний), а також голова ГО «Антикорупційний комітет Майдану» Олексій Ісаєв.
- Информация о материале
На прошлой неделе президент Петр Порошенко провел переговоры с европейскими лидерами. По итогу встреч, в частности, были приняты решения провести летом юбилейный саммит Украина - ЕС, а также вернуться к переговорам о миротворцах на Донбассе. Если верить официальным заявлениям, Порошенко остался доволен визитом в Евросоюз. Но «Апострофу» удалось узнать, какие вопросы обсуждались за закрытыми дверями и почему все не так уж радужно для украинской власти.
Главные встречи
9 мая Петр Порошенко отправился в немецкий Аахен, где принял участие в церемонии вручения премии Карла Великого. В это же время сюда съехались влиятельные европейские политики.
В первый день визита главе государства удалось пообщаться с президентом Европейского совета Дональдом Туском. Итогом этой встречи стала договоренность о проведении 20-го саммита Украина - ЕС, который состоится 9 июля в Брюсселе.
Порошенко остался доволен этим решением и анонсировал еще и проведение 11-12 июля саммита Украина - НАТО в рамках саммита альянса в Брюсселе.
На следующий день, 10 мая, президент Украины провел встречу с канцлером Германии Ангелой Меркель и президентом Франции Эммануэлем Макроном.
За одним столом лидеры собрались неслучайно: 18 и 23 мая президент РФ Владимир Путин лично встретится с Меркель и Макроном, но без Порошенко. Поэтому украинский президент решил заранее обсудить с коллегами темы, которые стоит поднять на их встречах с Путиным. «Мы четко согласовали и скоординировали те шаги и ту повестку дня, которые мы должны сделать для того, чтобы в ближайшее время провести заседание нормандского формата», - рассказал Порошенко.
Конечно, эти переговоры касались Донбасса, выполнения Минских соглашений и ввода миротворцев на оккупированную территорию. А уже 11 мая Меркель провела телефонный разговор с Путиным и, как утверждают в Кремле, рассказала о своей встрече с Макроном и Порошенко. А накануне визита канцлера ФРГ в Сочи 18 мая политики договорились активизировать работу в нормандском формате.
Обмен требованиями
И пока в официальных заявлениях Порошенко говорит об успешном рабочем визите в Аахен, источники «Апострофа» в дипломатических кругах, приближенные к президенту, описывают результаты не в таких ярких красках.
«Создается впечатление, что в ЕС делают шаг назад и не хотят, чтобы Порошенко использовал их во внутренней борьбе, особенно на выборах. Тем более, они также не верят, что ему удастся выиграть выборы. Поэтому пока снижают сотрудничество с Порошенко, ожидая, чем закончатся президентские и парламентские выборы», - рассказал собеседник «Апострофа».
По его словам, украинская делегация приехала в Европу не с пустыми руками. Одной из ключевых тем разговоров стала постоянная критика ЕС в адрес Украины по вопросам борьбы с коррупцией. В украинской власти напоминают, что призывы Европы к борьбе с коррупцией не должны перейти в войну против Украины.
«Они (представители украинской власти, - «Апостроф») хотят, чтобы в ЕС поменьше говорили о коррупции. Потому что Россия будет включаться в украинские выборы, используя этот тезис. Поэтому наши политики просят поменьше об этом говорить. Но в ЕС не готовы на такое соглашаться», - продолжает источник.
Разные взгляды на борьбу с коррупцией могут стать новым камнем преткновения на будущем саммите. По итогам двух предыдущих подобных мероприятий их участникам не удалось представить общих письменных заявлений. Украину такое положение вещей не устраивает. Поэтому также поступило предложение по итогам июльского саммита все же подготовить декларацию.
«Сложности с данной декларацией возникли после нидерландского референдума 2016 года, который заблокировал окончательную ратификацию украинско-европейского Соглашения об ассоциации. Он не дает покоя до сих пор. Поэтому со стороны украинской делегации было предложено признать этот референдум недоразумением, а его результаты – ложными», - подчеркнул источник.
Европейских лидеров такая возможность не обрадовала. Поэтому сейчас рано говорить о том, что принесет июльский саммит.
«Я надеюсь, что будет декларация. Но для Украины важно, чтобы это не была филькина грамота, просто пустая декларация», - подчеркивает в разговоре с «Апострофом» Светлана Залищук, нардеп от «Блока Петра Порошенко» и член Комитета Верховной Рады по иностранным делам.
Но никакие опасения не мешают украинской власти готовить свою повестку дня на саммит Украина - ЕС. Среди приоритетов – вступление Украины в Энергетический союз ЕС, Таможенный союз ЕС, а также присоединение к единому цифровому рынку Европы. «Власти нужно сейчас что-то «продавать» людям. Поэтому эти новые союзы будут подаваться как огромный успех», - уверяет источник «Апострофа» в дипломатических кругах.
Но, пока в окружении Порошенко пишут свои повестки дня, в украинском политикуме говорят о предстоящем саммите безо всякой охоты.
«Сейчас рано что-то прогнозировать. Очень важно на юбилейном саммите проговорить экономические вопросы, касающиеся Соглашения о свободной торговле между Украиной и ЕС, увеличения квот для наших производителей, вопросы дальнейшей интеграции через возможный энергетический союз, общего авиапространства, вопросы санкций против России, освобождения украинских политических узников Кремля», - сказала «Апострофу» председатель Комитета ВР по иностранным делам Анна Гопко.
А нардеп Залищук утверждает, что Порошенко сейчас потерял свой авторитет в глазах европейских партнеров. И это очень серьезно влияет на любые переговоры.
«Невозможно вернуть авторитет без выполнения тех обязательств, из-за которых он его потерял. Его успех будет зависеть от того, насколько внутренне он будет готов выполнять свои обещания», - сказала депутат.
С мнением нардепа согласен и источник «Апострофа» в дипломатических кругах. Он подчеркнул, что не стоит возлагать больших надежд на июльский саммит.
«Украине еще в прошлом году дали понять, что в ближайшие 20-25 лет нам даже не светит членство в ЕС, о чем прямо сказал президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. И сейчас одна из главных задач – не потерять ту помощь европейских партнеров, которую они готовы предоставить. Но взамен – выполнять те обещания, которые украинские политики не боялись давать», - подытожил собеседник издания.
- Информация о материале
В Україні продовжує діяти надзвичайно екзотичне як для цивілізованої держави явище — заборона на продаж аграрних земель. Мораторій шкодить власникам паїв, фермерам та економіці країни. Виграють лише олігархи.
Днями директор Світового банку у справах Білорусі, Молдови та України Сату Кахконен дала інтерв’ю, в якому розповіла, що попри легендарну родючість українських земель, країна збирає найменше врожаю з гектара ріллі, ніж будь-яка інша держава Європи з близькими кліматичними умовами.
Як зазначив Світовий банк у записці «Земельна реформа задля зростання», у 2014 році додана вартість на гектар земель в Україні становила 413 дол, у Польщі — 1 142 дол, Німеччині — 1 507 дол, Франції — 2 444 дол, і це — попри значно вищу якість ґрунтів в Україні. Ці дані — не новина ні для аграріїв, ні для експертів.
Українські аграрії вважають, що за поточних цін на їх продукцію, добрива та землю поточний рівень урожайності є оптимальним. Доки не буде виправлена ключова першопричина такої ситуації, зміни навряд чи відбудуться.
Ця першопричина — мораторій на продаж землі. Низька віддача багатющих українських ґрунтів — наслідок того, що фермер працює на орендованій землі. Так само, як ніхто не вкладає кошти в дорогий ремонт орендованої квартири, ніхто не інвестуватиме у чужу землю. Це лише перша погана новина.
Друга полягає у тому, що шкідливих наслідків мораторію в Україні надто багато.
Мораторій, який запроваджувався для убезпечення українців від повторення негативних наслідків приватизації підприємств у 1990-х роках, давно пережив себе і багато років призводить лише до негативних наслідків для країни. Він — наче ракова пухлина: що довше не лікувати хворобу, то далі вона пускає метастази.
Команда економістів Світового банку багато років досліджує цю проблему і визначила п'ять особливо негативних наслідків мораторію: величезні втрати власників земельних паїв, втрати фермерів, відмирання сільських територій, втрати економіки в цілому, втрати місцевих та державного бюджетів.
В Україні 6,9 млн власників земельних паїв. Дві третини з них здають свою землю в оренду. Вони отримують за неї у п'ять разів меншу орендну плату, ніж могли б отримувати, якби здавали свої паї орендаторам в умовах вільної конкуренції.
За даними Держгеокадастру, власник середнього паю, 3,6 га, в середньому отримує 50 дол за га орендної плати за рік. За підрахунками Світового банку, цей показник повинен становити близько 250 дол за га — як у Болгарії чи Польщі.
Це означає, що бабуся, яка живе на мізерну пенсію, могла б отримувати за пай на 13-18 тис грн більше, ніж зараз. Це піврічна середня пенсія в Україні. Якби існував ринок землі, це була б найкраща соціальна допомога кожному землевласнику.
Щороку переукладається понад мільйон договорів оренди. Якби мораторій був скасований у 2017 році, то переваги ринку відчув би мільйон власників паїв.
Власники паїв втрачають фантастичні 86 млрд грн або 3,3 млрд дол на рік. Це втрати з 16,5 млн га приватних земель, які здають в оренду. Ці гроші могли б отримати звичайні селяни для відкриття бізнесу, на ремонт осель та на освіту дітей. Могли б отримати, але через мораторій — втрачають.
Зазнають збитків і фермери. В Україні понад 33 тис фермерських господарств. З них 27,4 тис підприємств використовують до 100 га кожне. Майже 75% земель, які обробляють малі фермери, вже перебувають у їхній приватній власності. Проте отримати всі переваги від цієї власності вони не можуть через дію мораторію.
Земля цих фермерів не є активом, який можна використовувати для залучення банківського фінансування на розвиток бізнесу, купівлю пального та добрив, будівництво сховищ для зберігання продукції. Мораторій обмежує доступ фермерів до фінансових ресурсів та уповільнює економічне зростання.
Якщо ж фермер орендує землі, мораторій має ще гірші наслідки. Щоб забезпечити собі достатньо землі, підприємство мусить укладати близько 30 договорів оренди. Середній термін договору — 7,6 року, 13% угод переукладаються щороку. Крім того, є великі ризики, що хтось із власників відмовиться продовжувати договір.
Наприклад, недавно відомого французького фермера, який вирощував виноградники під Одесою, прогнали із землі його ж орендодавці. Чи можна в такій ситуації говорити про розвиток фермерства та довгострокові інвестиції?
Крім того, для консолідації земель виробники вдаються до неформального обміну ділянками, які можуть стати предметом рейдерських захоплень.
Виробники витрачають близько 107 грн за га на обслуговування договорів оренди. У масштабах країни це щонайменше 80 млн дол щорічно. Втрати були б менші, якби землі були консолідовані, тобто якби для оренди 100 га було потрібно не 30 договорів оренди, а лише два-три. Консолідації ж заважає мораторій.
Це веде до третьої категорії втрат — відмирання сільських територій. Для розвитку села потрібні інвестиції та робочі місця. Отже, необхідно створити умови, за яких селяни не лише залишатимуться в селі, але й матимуть можливість заробляти, народжувати дітей, розвивати місцеву інфраструктуру.
Найбільш затратні галузі — садівництво, ягідництво, тваринництво — вимагають довгострокових інвестицій і тривалої окупності. В аграрному холдингу, який займається рослинництвом і має у своєму розпорядженні 1 тис га землі, працює лише семеро людей, тоді як у тваринництві на 100 га — близько 100 людей.
Про які довгострокові вкладення можна говорити, якщо завтра орендаря можуть прогнати із землі? У таких умовах більшість орендарів вирощують однолітні культури — соняшник або рапс, які найбільше виснажують землю.
З 2004 року по 2012 рік Україна втратила до 43 тис га площ багаторічних культур. За розрахунками Світового банку, інвестуючи в однолітні культури замість багаторічних, фермер щороку втрачає близько 1 тис дол прибутку з кожного га.
Крім того, якби власники паїв отримували більшу орендну плату, ці гроші люди витрачали б переважно у селі, купуючи товари та послуги. Це додатковий попит, а там, де попит, там створюються робочі місця.
Як наслідок, у країні відсутні довгострокові інвестиції у сільськогосподарське виробництво, сферу послуг та місцеву інфраструктуру. Через це сільські жителі залишають домівки, через це щороку з мапи України зникають близько 30 сіл.
Втрачає вся економіка держави. Через відсутність гарантій на володіння землею в Україні недостатньо розвинені садівництво, ягідництво, вирощування великої рогатої худоби. Україна, «житниця Європи», змушена купувати яблука у Польщі, картоплю — в Нідерландах, яловичину — у Бельгії.
Це призводить до збільшення імпорту і зростання цін — кияни купують у супермаркетах яблука за ціною апельсинів. Це шкодить торговельному балансу і створює додаткове навантаження на гривню. Замість вирощування власної продукції з більшою доданою вартістю Україна інвестує в економіки інших країн.
Крім того, це призводить до втрат державного й місцевих бюджетів.
За даними Світового банку, бюджет втрачає понад 1 млрд грн щорічно внаслідок недоотриманих грошей від земельного податку, заниженої орендної плати за державну та комунальну землю, а також від земель, що не мають чіткого юридичного статусу — колишніх колгоспних дворів, польових доріг та лісосмуг.
На жаль, це далеко не повний перелік. Можна ще не один рік «захищати українську землю», продовжуючи вбивати економіку України та українське село.
Українське суспільство мусить подолати спротив тих, хто, вочевидь, зацікавлений зберігати нинішній стан справ попри масштабні негативні наслідки такої політики. Як і в будь-якій реформі, завжди є ті, для кого реформа земельних відносин буде означати втрату власних корупційних чи олігархічних переваг.
- Информация о материале
Заместитель директора по научным вопросам Института социологии НАН Украины Евгений Головаха рассказ Фокусу о том, почему украинцы не доверяют системным политикам и что с этим делать.
Причины недоверия
От ведущих политических сил ожидали решения задач, поставленных на Евромайдане. Сейчас, как показывают опросы, не решены два главных вопроса: война на Донбассе и борьба с коррупцией. Есть и стабильное недовольство экономической ситуацией.
Наследники регионалов, то есть Оппозиционный блок, так и не отошли от потери власти. Они не предложили такую программу, которая была бы приемлема именно для их избирателя. Поэтому на их поле смог набрать силу Вадим Рабинович, хотя и за счёт демагогии. По сути только Рабинович и Гриценко сумели нарастить рейтинги. Гриценко за счёт того, что не причастен к главным политическим событиям последних четырёх лет, не попадал в скандалы.
Представители условной «промайдановской оппозиции» не предложили альтернативу власти. Идеи национал-радикальных сил в целом не привлекают людей. А более взвешенной альтернативы никто не предлагает, по крайней мере об этой альтернативе не знает массовый избиратель.
В более-менее демократических государствах у избирателя всегда есть огромное поле для выбора. Но для него важно, чтобы лидер мог не просто что-то провозгласить, но и реализовать. Когда такого лидера не наблюдается, то электорат дробится на мелкие части.
Популярность Вакарчука и Зеленского
Их позиции в рейтингах означают, что Украина дозрела до антитрадиционализма. Европе понадобилось много десятилетий, чтобы разочароваться в традиционных партиях, у нас это прошло быстрее с учётом динамических реалий нашей жизни. Так что мы в общеевропейском тренде, когда экзотические личности вроде Беппе Грилло в Италии набирают политические дивиденды. При этом Зеленский более привлекателен для юга и востока, а Вакарчук — для центра и запада.
Это интересный феномен, но для того чтобы стать полноценными политическими деятелями, им придётся привлекать какие-то политические силы, средства, объединять вокруг себя политических активистов. Сделать это не так просто, когда речь идёт о конкретных выборах. Пока мы имеем дело лишь с экзотической формой протестного голосования. Это вызов традиционным политикам, дескать, мы готовы выбрать любого, лишь бы не вас, надоевших.
Если с началом официальной избирательной кампании их популярность сохранится, тогда можно будет говорить о формировании в Украине экзотической протестной политической культуры.
Мы видим, что большинство избирателей всё-таки настроены на поиск серьёзных конструктивных выходов из ситуации в стране. Они не доверяют старым политикам, но не доверяют и новым. Проблема в том, что они не доверяют вообще никому. Артистам — потому что не уверены, что те смогут что-то сделать с учётом их недостаточного опыта, а традиционным политикам — потому что те продемонстрировали свою беспомощность.
В Европе тот же феномен — выбирают артиста с его партией, а потом непонятно, как из этого склеивать реальное правительство, которое будет управлять страной. Такая же ситуация и в ряде других европейских стран, где популярными становились политики не из истеблишмента, а, к примеру, Пиратская партия и т. д. Это урок для «старых» политиков: будете так себя вести, вообще уйдёте с политической сцены, а мы выберем кого попало. Это призыв к политикам меняться и работать над тем, чтобы просто остаться в политике.
Очень маловероятно, что за оставшееся до ближайших выборов время появится какой-то совершенно новый человек, о котором мы сейчас не знаем, и очень быстро завоюет любовь электората. Скорее всего, будем выбирать из тех, кто есть.
Когда и как люди определяются с выбором
После выборов проводятся опросы, которые позволяют узнать, когда именно люди определились с тем, за кого они проголосовали. 15–20% вообще решают это в последний день. Так было всегда.
Наша проблема в том, что в Украине нет идеологических партий. Люди определяются с тем, какая идеология им близка — либеральная, социал-демократическая и т. п. Кстати, люди радикальных взглядов делают свой выбор раньше. А если ты занимаешь умеренную позицию и не видишь ни одной идеологической партии, то как тут определиться?
Есть три принципа, которыми в такой ситуации пользуются люди. Первый, популярный и, кстати, не наихудший — это «меньшее из зол». Второй — те, кто поддерживают власть, голосуют по принципу «лишь бы не хуже, а то придут новые какие-то и неизвестно, чего ждать». А люди, склонные к поискам, голосуют по принципу «пусть будет хуже, главное, чтобы другое».
У нас больше половины людей готовы голосовать в соответствии со своими идеологическими предпочтениями. Поэтому партии и политики должны работать с ними. Даже те партии, которые декларативно возникали как идеологические, в конечном счёте превращались в чисто лидерские. По идее, лидер партии — это человек, который лучше всего отражает идеологию партии, а у нас наоборот — идеология подстраивается под лидера.
Как вернуть доверие
Политикам надо на собственном примере показать, что к власти они приходят не ради злоупотреблений этой властью. Наши политики этого не продемонстрировали, они всё равно остаются «высшим сословием», которое имеет много привилегий и не отвечает за свои действия. Вот гляньте: хоть один из политиков, попавшихся на коррупционных схемах, выпал из политической орбиты? Ни одного, хотя дискредитировали себя многие. А приходят новые политики — демонстрируют ещё худшие образцы политической культуры.
- Информация о материале
Страница 54 из 1561
